Если пермяк Алексей Иванов в романе "Сердце Пармы" успешно соединил историю Урала с жанром фэнтези, то в данной статье автор предлагает взглянуть на этот загадочный регион с иной точки зрения. Пользуясь условной аналогией с творчеством Аркадия и Бориса Стругацких, автор вводит в историческую науку термин "крепостные прогрессоры" и показывает воздействие этих людей на развитие российской цивилизации.
Множество абсолютно неизвестных доселе фактов!
Многие известные факты получают новое сенсационное объяснение!
Прогрессоры уже давно среди нас!
Крепостное прогрессорство: неизвестные страницы истории Урала.
Автор - Проскуряков Дмитрий Львович, аспирант кафедры культурологии Пермского Хронометрического Университета (ПХУ).
Научный руководитель - Кунст Марк Шейдерович, мегадоцент кафедры всемирной истории ПХУ.
В данной статье вводится в научный оборот понятие "крепостное прогрессорство", раскрывается суть термина и обосновывается целесообразность этого нововведения.
На Урале в течение периода с XVI по XIX век земли делились на казенные и частные. Самыми известными из частных землевладельцев и заводчиков были Строгановы, Лазаревы, Всеволожские, Голицыны, Демидовы. Большая часть рабочих рук в частных вотчинах принадлежала крепостным людям. Но это не была однородная масса - из нее, в частности, выделялась категория крепостных служащих. Мало-помалу в горнозаводских хозяйствах начала появляться техника, усилилось разделение труда, появилась острая необходимость в специалистах по различным технологиям, по лесному делу, заводской архитектуре, медицине, геодезии, по управлению, по надзору за трудом, по контролю за механизмами и прочее; появилась потребность в собственных художниках, актерах, писателях, поэтах. Наиболее квалифицированные крепостные служители переходили в разряд крепостной интеллигенции; они внесли реальный вклад в развитие культуры Урала и России в целом. Наиболее продвинутые представители крепостной интеллигенции становились "прогрессорами": они были призваны двигать развитие вперед. До сих пор подробно не изученному феномену крепостного прогрессорства и посвящена данная статья.
Прогрессорами мы считаем тех деятелей культуры, которые заметно опережают свое время. Которые, образно говоря, "двигают" исторический процесс в альтернативных направлениях. В этом - величие прогрессоров, но в этом и их трагедия, особенно если мы ведем речь о крепостных. Пребывание в полной зависимости от своего владельца не позволяло прогрессорам в должной степени раскрыть свои способности, внедрить в широкое использование свои изобретения. Как правило, крепостные прогрессоры оказывались не признаны при жизни и умирали в безвестности. Множество подобных примеров вы найдете ниже. Данная работа построена, помимо общедоступной исторической литературы, на материалах Государственного Архива Пермской области (ГАПО). Впоследствии планируется расширить круг источников.
В количественном отношении крепостные служащие составляли не более 2-6% от остального населения вотчин. Тех же, кого с полным правом можно назвать прогрессорами, было не более 0,01% (Кунст М.Ш. Крепостничество как точная наука. Пермь, 1977. с.18). Сведения о них доходят до нас отрывочные, противоречивые и отнюдь не всегда достоверные.
В сфере науки и искусства особенно ярко проявили себя строгановские крепостные. Крепостной Александр Ефимович Толстобрюхов обучался в Санкт-Петербурге и Дрездене, издал около 50 научных трудов по овцеводству и свиноводству, задолго до Д.И.Менделеева вывел правильную химическую формулу русской водки, основал Пермский Бодунистический Институт и заложил около села Ильинское питомник древесных пород, где вел наблюдения за акклиматизацией различных растений, в том числе бананов, киви и кукурузы - впрочем, неудачно (ГАПО, ф.613, оп.3, д.8, л.25). Насаждение в средней полосе России кукурузы чуть было не предвосхитило на 100 лет деятельность Н.С.Хрущева в 50-е годы ХХ века.
Управляющий вотчиной Строгановых Василий Алексеевич Волегов на досуге увлекался метеорологией и совершенно случайно изобрел метеорологический зонд. Благодаря ему Волегов почти со 100%-ной вероятностью предсказывал погоду в строгановских владениях на неделю вперед. К сожалению, после смерти В.А.Волегова в его бумагах не нашли ни малейших указаний на то, как делать замечательный зонд, и секрет канул в небытие. Он же, Волегов, согласно архивным сведениям (ГАПО, ф.672, оп.1, д.228, лл.16-18), сконструировал в 1850 г. опытную (пилотную) модель кустарного вертолета на ножном приводе; вертолет несколько раз успешно поднимался в воздух и переносил своего изобретателя на сотню метров над кукурузным питомником.
Поистине, изучая истории давно минувших дней, понимаешь, что никогда не оскудевала уральская земля талантами-самородками. Строгановский крепостной Константин Кривой построил в Очёре большие башенные часы на неизвестном принципе работы: их не надо заводить, они не отстают и не забегают вперед. Часы сохранились в местном краеведческом музее до сих пор (ГАПО, ф.790, оп.14, д.11, л.1; Парнокопытнов П.П. Поход Ермака в Сибирь и его кросскультурные последствия: автореф.дисс. Пермь, 1989. с.5).
Крепостной счетовод Строгановых Семен Мокрый в 1768 г. создал первую в мире действующую модель персонального компьютера. В документах Добрянского завода это туманно формулируется как "аппарат для подсчета денег, расходов и доходов вотчины" (ГАПО, ф.186, оп.1, д.485, лл.7-8). Как выглядел сей аппарат, неизвестно, никаких прочих упоминаний об этом пока не нашлось.
Другой строгановский крепостной служитель, письмоводитель Димитрий Адобкин пошел еще дальше. На основе вышеупомянутого "аппарата" он спроектировал программу, напоминавшую по функциям современный "Фотошоп". С помощью этой (тогда еще безымянной) программы народный умелец Адобкин "клепал поздравления для барона Строганова к самым различнейшим праздникам" (ГАПО, ф.186, оп.1, д.485, л.23).
Часто архивные сведения имеют крайне неясный и туманный характер. В одном из дел фонда Лазаревых (ГАПО, ф.280, оп.1, д.798, лл.1-12) мы находим упоминание о загадочной командировке 3-х лазаревских крепостных специалистов на тульские заводы в 1842 г. Целью поездки было "приготовление планов некоторых нужных для заводов машин, с чем командированные успешно справились". По косвенным сведениям, случайным оговоркам из других архивных дел мы понимаем, что итогом командировки стало открытие на Полазнинском заводе абсолютно нового вида производства - подводных лодок. Их делали на основе усовершенствованной технологии изготовления тульских самоваров. Опытные образцы первых в мире подводных лодок курировали сплав древесины вниз по Каме из Полазны до Царицына и Астрахани. Новоявленные матросы назывались "подводчиками". Лазаревы держали их существование в глубокой тайне от других заводовладельцев. После 1861 г. все подводчики разбежались кто куда, и славное дело заглохло.
Крепостные Демидовых тоже оставили прогрессивный след в истории. Больше всего в XIX веке прославили заводы Демидовых труды механиков Черепановых, создателей первого русского паровоза и многих паровых машин. Но мало кто знает, что помимо этого они также изобрели пылесос и вплотную подошли к созданию фена для сушки волос (Розенштейн Л.Л. Черепановы как зеркало русского изобретательства. Екатеринбург, 1956. с.125). Племянник братьев Черепановых Аммос известен как создатель "парового слона" - вездехода для перевоза тяжестей с Нижнетагильского на Верхнесалдинский завод. Кроме того, он изобрел рабочую модель кофейного автомата: автомат сам наливал кофий тому, кто кидал в окошечко гривенник. Чертежей прибора не сохранилось, и после смерти Аммоса восстановить сломавшийся автомат не удалось (Розенгольц С.С. Патенты в потенции. Н.Тагил, 1972. с.202).
Известны и некоторые другие крепостные прогрессоры, жившие в уральских вотчинах. Люди, благодаря которым облик наших земель мог кардинальным образом измениться еще в те далекие времена; но прогрессивные проекты не осуществились. Из крепостных Всеволожских следует назвать землемера Алексея Контрапупина, создателя оригинальной конструкции жатвенной машины, отмеченной золотой медалью Вольного экономического общества в 1833 году; машина не только была первым в истории комбайном и газонокосилкой, но и сама собирала сжатое в снопы, и сама потом могла месить и печь хлеб. Отметим мастера Федота Стрельцова, создателя большой бетономешалки на Пожевском горном заводе; работы по ее внедрению в производство прекратились после непредвиденного прорыва плотины завода и затопления опытного образца бетономешалки. Отметим приказчика Михаила Дереволазова, который в 1812-1817 гг. обучался живописи, потом делал архитектурные и строительные работы в Александровском заводе. Дереволазов предложил проект по созданию факсимильного телефонного аппарата, с помощью которого бы легче было сообщаться различным заводоуправлениям, раскиданным по территории вотчины Всеволожских. Но оригинальная идея была зарублена на корню: сохранился документ за подписью В.А.Всеволожского, где дана следующая резолюция: "сия фантазия суть глупость и ненужная трата денег" (ГАПО, ф.176, оп.1, д.260, л.51; д.677, лл.32-33; оп.2, 15, л.82; оп.3, д.5, лл.55-56).
В известнейшей книге франко-прусского путешественника Клодиуса Бомбарнака "Дорожные записки на пути из Тамбовской губернии в Тибет", 1837 (рус.перевод был издан лишь единожды - в Москве, в 1907 г.) при описании посещения автором вотчины помещицы Бутеро-Родали следует удивительный пассаж о крепостном Лысьвенского завода Андрее Лысикове. Лысиков соорудил из старых запчастей механическую картофелечистку, и затем, через год, самостоятельно разработав технологию изготовления картофеля фри, открыл первую на Урале сеть "ресторанов" быстрого питания для крепостных.
На Урале, как и всюду по стране, существовала потребность в медицинской помощи населению. Тратить деньги на приглашение дипломированных врачей владельцы вотчин не желали, поэтому делали упор на подготовку местных кадров. Не обошлось без самородков и тут. Строгановский крепостной врач Степан Язвин еще в середине XVIII века научился делать операции по пересадке волос, сердца и приращиванию рук неосторожным мастеровым. Иван Педрищев, личный лекарь графа Х.Е.Абамелек-Лазарева, в 1827 г. поставил своему хозяину зубные протезы, внешне ничем не отличимые от настоящих зубов (Селезенкина С.С. Здравоохренение и охрана труда на Урале. Кужгорт, 1965. с.78).
Почему же большинство из этих уникальных достижений остались неизвестными и непризнанными? Почему большинство прогрессоров влачили жалкое существование крепостных людей? Крепостные всецело принадлежали своему владельцу, который был волен поступать с ними как вздумается. В качестве примера стоит вспомнить нелегкую судьбу строгановского крепостного художника Якова Кривокосова, сына крепостного золотаря. Будучи замечен самим хозяином, графом С.Г.Строгановым, Кривокосов обучался в 20-х годах XVIII в. в Московской Академии Художеств, а затем во Флоренции. Изобрел интуитивный метод художественного письма, который получит распространение только в начале ХХ века (этот стиль будет назван сюрреализмом и будет исповедоваться такими знаменитыми творцами, как Сальвадор Дали, Пауль Клее и др.). Граф Строганов, увидев, что творит его подопечный, страшно разгневался, приказал разжаловать Кривокосова из служительского ранга в мастеровые и отослал в село Ильинское расписывать церкви и копировать иконы. Не имея возможностей к самовыражению, Яков Кривокосов в итоге спился. К огромнному сожалению, живописных работ Кривокосова не сохранилось (ГАПО, ф.186, оп.4, д.2365, лл. 58-63; Кунст М.Ш. Крепостничество как точная наука. Пермь, 1977. с.218).
Еще более характерна история жизни крепостного художника Демидовых Степана Растыкаева. Растыкаев, в свою очередь, предвосхитил появление супрематизма, еще в 1737 г. нарисовав с похмелья картину "Черный кирпич". По личному указу Акинфия Демидова, новатор был обвинен в поклонении сатане, нещадно бит плетьми и выслан в Невьянские рудники (Розенфельд А.А. Налетай, торопись - покупай живопись! В.Тагил, 1978. с.101).
Строгановский крепостной поэт конца XVIII века Николай Краснобаев был, вне всяких сомнений, предтечей Пушкина. Стихи Краснобаева до нас не дошли - сохранились только неприязненные критические статьи литературного критика Х.Моржова, по которым можно лишь косвенно восстановить стиль и содержание стихов непризнанного поэта-прогрессора. Но и эти косвенные сведения убеждают нас в том, что Краснобаев был талантливее Пушкина как минимум раза в два. Единственный экземпляр краснобайских рукописей был переправлен в Петербург графу Строганову, а затем попал в Царское Село. В этой связи почти не подлежит сомнению, что Пушкин, ознакомившись с рукописями, позаимствовал и затем популяризировал манеру письма Краснобаева. Крепостной же поэт умер непризнанным и неузнанным (Розеншульц Г.Г. Царскосельские разоблачения. СПб., 1994. с.32).
Не менее важной сферой применения талантов крепостных была архитектура, которая выдвинулась в XVIII - XIX вв. на первый план в связи с проводившейся реконструкцией заводов и расширением каменного строительства. Самые выдающиеся представители уральской крепостной архитектуры - Андрей Никифорович Воронихин и Иван Иванович Свиязев. Первый - крепостной Строгановых, второй - Шаховских. Оба были освобождены от крепостной зависимости (первый - в 1786, второй - в 1820 году). Основные работы Воронихина - Казанский собор, Строгановская дача на Черной речке в Санкт-Петербурге, некоторые здания в Петергофе, Гатчине. Не дошедший до нас проектный чертеж Воронихина был украден иностранными конкурентами и через какое-то время в Париже появилась Эйфелева башня (Кунст М.Ш. Крепостничество как точная наука. Пермь, 1977. с.354). Наиболее известные работы Свиязева - колокольня Кафедрального собора, ротонда в саду им. Горького, дом бывшего Благородного собрания в Перми и др. Пермский историк-краевед В.В.Мошонкин утверждает, что дома, построенные в центре города Перми архитектором Свиязевым, составляли, если глядеть сверху, с воздушного шара, некое тайное послание (В.В.Мошонкин. Пермские губернские криптограммы. Пермь, 1879. с.56). Сегодня это утвеждение не представляется возможным проверить (как нельзя это было проверить и в 1879-м году), т.к. центр города был начисто перестроен после большого пожара 1842 г., а затем, в советские времена, и вовсе утратил свой изначальный исторический облик. Если бы подобной информацией владел известный астроархеолог Эрих фон Дэникен, Пермь бы давно рассматривалась в числе уникальных объектов, подобных плато Наска в Южной Америке.
К 40м-50м годам XIX века в Пермской губернии существовало не менее 7 крепостных театров. Первые из них возникли еще в первой половине XVIII века, при Анне Иоанновне. Уже в те времена играли пьесы Эсхила, Софокла и Шекспира, причем в собственных, оригинальных интерпретациях: например, театр Сысертского завода прославился тем, что главными героями трагедии "Гамлет" у них оказывались второстепенные персонажи Розенкранц и Гильденстерн. Сведения эти до нас дошли только благодаря воспоминаниям старожилов, зафиксированных крепостной писательницей Аграфеной Петровой-Селедкиной (Петрова-Селедкина А.А. Театральные раскумары. Кудымкар, 1976. с.44).
Чёрмозский театр (20е-30е гг. XIX века, имение Лазаревых) интересен для нас тем, что параллельно с ним в Чёрмозе зародилось и существовало знаменитое тайное общество Петра Поносова. В 1837 году, после разгрома "Общества вольности", власти театр прикрыли и больше не позволяли в Чёрмозе ничего подобного - вплоть до революции 1917 г.
История Чёрмозского музыкального общества (ЧМО) подробнейшим образом освещена в научной и научно-популярной литературе (немалый вклад внесли историки Розенблюм Я.Я., Розенталь Б.Б., Розенберг И.И., Розенцвейг М.М., Розенблат О.О., Розенштамм Л.Л., Розендорф И.И., Розенбаум В.В. и Розенбум Р.Р.). Поэтому упомянем здесь только о малоизвестных фактах, связанных с прогрессорской деятельностью крепостной интеллигенции. Общеизвестно, что члены Чёрмозского тайного общества собирались в 30х годах XIX века для обсуждения вопросов отмены крепостного права в России и перехода к президентской форме правления (эти мысли появились у крепостных под влиянием чтения стихов Пушкина и Рылеева, а также романов Фенимора Купера и Жюля Верна). На самом деле, и об этом косвенно свидетельствуют архивные источники (ГАПО,ф.280, оп.2, д.639, лл.45-48), основная цель тайных сборищ была совершенно иной.
Участники ЧМО - Петр Поносов, Петр Мичурин, Егор Обалдуев, Ефим Худой, Григорий Бывалый - организовали подпольный самодеятельный музыкальный коллектив. Назывался он "Общество вольности". Музыкального образования ни у кого не было (да и откуда оно у крепостных?), поэтому играли кто на чем мог, на подручных средствах - на тазах, ведрах, железных баках, стиральных досках. Петр Поносов и Григорий Бывалый начитывали свои стихи речитативом под получавшийся ритм. Стихи были острой социальной направленности. Таким образом, стилистику "Общества вольности" мы сейчас могли бы определить как рэп-скиффл, но в то время этому стихийному творческому порыву не было никакого названия. Во времена господства православия, самодержавия и классической музыки подобное деяние могло быть истолковано только как акт чудовищного кощунства и гражданского неповиновения.
В бумагах III отделения собственной Его Императорского Величества канцелярии сохранились "актуальные сведения о Пермской губернии", которые сообщил Николаю I специально командированный в Пермь для расследования дела о Чёрмозском заговоре жандармский подполковник Свинский. Именно из этого доклада мы узнаем о народном умельце, местном Кулибине по имени Васисуалий Лоханкин. Лоханкин предвосхитил изобретение Эдисона и вполне успешно записывал сочинения П.Поносова и сотоварищей на примитивное чугунное подобие грампластинок, которые потом тайно проигрывали на токарном станке (ГАПО, ф.280, оп.1, д.1074, л.658).
Кто из участников ЧМО предал своих товарищей - доподлинно неизвестно, но в 1837 г. они были разоблачены как "богопротивное сборище адских музыкантов" и сосланы в Сибирь.
Прогрессоры задавали определенные тенденции развития, которые могли осуществиться и стать магистральной линией, но по ряду причин этого не случалось. Везло лишь немногим - Воронихину, Свиязеву, Черепановым. Остальные так и оставались до конца жизни безвестны, умирали в нищете, не освобожденные из крепостной зависимости. Хозяева рассматривали их как разновидность личной собственности и предпочитали держать в крепостном состоянии. Каждый прогрессор фактически являлся точкой исторической бифуркации (развилки), и только благоприятное стечение обстоятельств могло превратить точку в линию. Один раз это, вне всякого сомнения, произошло.
Прогрессорство уральских крепостных интеллигентов порой поворачивало исторический процесс совершенно в непредсказуемом направлении. Крепостной Голицыных, лесничий Михаил Яковлевич Бобруевич стал известен тем, что занимался изготовлением нэцке из засохшего коровьего навоза; эти украшения он посылал в Санкт-Петербург самому императору и его детям ко дням рождения (в качестве "непрекращающейся связи государя с народом"). Бобруевича много раз "лично вызывали к высочайшему Двору", и на Урале многие ехидно подмечали, что Александр I старается подражать Бобруевичу в стрижке, в манере носить бакенбарды, а также в манере одеваться и говорить. Нет сомнения, что под его же влиянием Александр I в конце жизни во всем разочаровался, и, инсценировав в 1825 г. свою смерть, тайно отбыл в Сибирь. Коренной перелом в личности Александра произошел после пребывания на Урале в 1821 г., под влиянием долгих задушевных бесед с Бобруевичем (Розенбах К.К. Тайная жизнь российских императоров. Москва, 1998. с.77-78). То, что неожиданный уход Александра привел к восстанию декабристов, мы отлично знаем. А восстание декабристов - одно из ключевых событий российской истории.
На этом наш занимательный очерк по криптоистории заканчивается. Несметное количество альтернативных возможностей исторического развития так и не осуществилось. Наша реальность могла быть совсем другой, мы могли жить совсем в ином мире, не похожем на наш нынешний. И значительную роль здесь могли сыграть крепостные прогрессоры Урала. Кто виноват, что этого не случилось? Вопрос не праздный, но трудноразрешимый. Очевидно, история все-таки не принимает сослагательного наклонения. Она просто идет своим чередом.
![[]](/img/p/proskurjakow_d/serf_prog/awgust2008.jpg)
![[]](/img/p/proskurjakow_d/serf_prog/hi1.jpg)
![[]](/img/p/proskurjakow_d/serf_prog/hi4.jpg)