Борис мышью листал на большом дисплее своего компьютера изображения многоквартирных домов самых причудливых форм и видов. Время от времени он ослаблял галстук на своей рубашке и восклицал:
- Ого! Ух ты!
Наконец, он нажал на кнопке телефона номер Жорки Ласточкина. Тот быстро ответил:
- Да.
- Ты мне нашёл этого Даниила Иеропольского?
- Этого сумасшедшего архитектора?
- Этого гения.
- Я нигде его не могу найти.
- За что я тебе плачу зарплату?
- Говорят, что он городской сумасшедший, как Перельман.
- Все гении немного сумасшедшие. Мне он нужен живым или мёртвым, желательно живым. Кто-то тебе сказал, что он сумасшедший. Они могут тебя направить на нужный путь. Дерзай. Я верю в тебя.
Борис отключил связь. И тут же с ним по громкой связи связалась секретарша Люба.
- Борис Романович, к вам гость.
- Я никого не жду.
Только сказал это Борис, как дверь открылась, и в его кабинет бесцеремонно вошёл худой человек с правильными, выразительными чертами серого землистого цвета лица. Его серые водянистые глаза старались смотреть мимо глаз Бориса. Визитёр бесцеремонно сел напротив хозяина кабинета. На нём были синяя дешёвая курточка и джинсы. На вид ему было лет тридцать пять, как и Борису.
- Что вам надо? Кто вы такой? - возмущённым голосом поинтересовался Борис.
Незнакомец вытащил из заднего кармана удостоверение и сунул в нос Борису.
- Полковник полиции Дмитрий Заварченко.
- И?
Заварченко хитро улыбнулся одними уголками губ.
- Хотелось бы с вами посотрудничать, так сказать, - пробормотал полицейский.
- Зачем мне сотрудничать с полицией? У меня всё хорошо. Если у меня возникнут проблемы, я сам могу обратиться в органы.
Полицейский взял квадратик бумаги со стола и нарисовал на нём ручкой цифру 500000 и знак доллара, после чего показал бумажку Борису.
- Что это значит? - спросил Борис.
- Это плата за наше сотрудничество.
- Оно мне не нужно.
- Я не уверен в этом.
- А я уверен.
- Напрасно вы так. Могу прислать к вам бригаду оперов.
- С какого перепоя?
- Человек составит на вас докладную записку, и у вас в офисе устроят обыск. Потом у вас в доме, потом в домах и квартирах ваших помощников. И поверьте, что-то да найдётся... Работа вашего предприятия будет парализована. Как вам такой расклад?
- Я работаю честно.
- В наших условиях это невозможно. Мы договорились?
- Я буду на вас жаловаться вашему начальству.
Заварченко криво усмехнулся.
- Напрасно вы так. Я хотел, как лучше.
Полицейский встал и вышел из кабинета.
Борис тяжело вздохнул, задумался.
Роста он был среднего. Лицо у него было некрасивое с резкими, грубыми чертами. Тёмные волосы его были редкими, зачёсанными на бок.
Спустя четыре часа Борис встречался со своим одноклассником Костей Адамовым в итальянском кафе в центре Москвы. Друзья сели за столик в углу зала. Костя был темноволосым полноватым круглолицым и вечно улыбающимся. Он служил в следственном комитете в звании майора. Следователь поедал с аппетитом пиццу, а Борис пил уже третью чашку кофе. Он рассказал о произошедшем с ним утром другу.
Константин дожевал кусок пиццы и заметил:
- Это мог быть заказ.
- В смысле? - не понял Борис.
- Тебя могли заказать ему твои конкуренты.
- Уроды.
- Но это не факт.
- Ты поможешь мне разобраться с этим негодяем?
- Постараюсь. Надо узнать с какого он отделения или департамента. Ладно, давай поговорим о чём-нибудь более приятном. Как у тебя дела на личном фронте?
- Замечательно.
- До сих пор один?
- Да.
- Везёт тебе. Ходят слухи, что ты неправильной ориентации.
- Кто это распространяет? И потом, кому какое дело до чужой личной жизни?
- Завидуют - вот и чешут языками почём зря.
- А у тебя, как дела с Наташей?
- Устал. Достала меня уже эта грымза.
- И как ты всё это терпишь?
- Дети.
Вечер был ещё светел. Середина лета. Борис приехал на своей не самой дорогой машине иностранного производства в свой загородный дом, построенный в норвежском стиле. Эта обитель закоренелого холостяка была весьма скромна по меркам крутых московских бизнесменов: всего пять комнат, включая кабинет, маленький бассейн и сауна. Женщину, убирающую у него, Борис отпустил домой. По дороге он купил несколько банок пива и бутылку шампанского. Также в пути он позвонил своей старой знакомой Миле.
Она приехала спустя час после его приезда, когда начало смеркаться. На Миле было дорогое платье бирюзового цвета. Она была ослепительно красива. Такой тип женщин принято называть куколками. Пряди её русых волнистых волос то и дело падали на лицо. Ей было тридцать лет. Когда она вошла, Борис галантно поцеловал её ручку.
В столовой у барной стойки Борис и Мила выпили: Борис полбанки пива, а Мила бокал шампанского, которое обожала.
Борис ждал Милу в спальной, укрыв полотенцем тело ниже пояса. Наконец вошла Мила абсолютно голая.
- Ты готов, пупсик?
Спальная освещалась ароматизированными красными, розовыми и оранжевыми свечами. При таком свете изящное, утончённое тело Милы казалось ещё более желанным, манящим. Мила легла рядом с Борисом. Тот спустился вниз и принялся целовать её левую ногу от ступни до ягодицы, после чего поставил красотку в позу по-собачьи и мастерски вылизал её изящный, нежный анус. Мила постанывала, как будто этот процесс приносил ей необычайное наслаждение. Когда Борис отпустил её, она сорвала с него полотенце. Борис плюхнулся на спину. И Мила принялась сосать и лизать его член. Потом Борис положил Милу на спину и аккуратно плавно вошёл в неё. Мила томно прикрыла глаза.
- Ещё, сильнее, я хочу тебя лучше чувствовать, - просила она.
Мила обвила руками шею Бориса.
- Боренька, что ты делаешь со мной?
Поменяв три позы, Борис снова положил Милу на спину и сделал ей кунилингус, пока она не содрогнулась вся и не заорала, как умалишённая в экстазе. Немного придя в себя, Мила помогла разрядиться Борису пальчиками, языком и ротиком.
Утомлённые, обнажённые Борис и Мила лежали в темноте, укрывшись простынёй. Мила встала, подошла к окну, приоткрыла его и закурила сигарету.
- Что с тобой? - спросил Борис.
- Всё нормально.
- Я же вижу, что не нормально.
- Волнуюсь за тебя.
- В каком смысле?
- Боюсь, что приберёт тебя к рукам какая-нибудь прошмандовка, аферистка.