Аннотация: Приключения состоятельного российского туриста в Океании
Черт бы побрал компанию "Круиз" с ее дополнительной услугой! И я хорош - нет бы валяться кверху пузом на пляже. И чего мне приспичило взглянуть на острова с высоты птичьего полета? Не знаю, как птицам, а мне не особо понравилось: все-таки я бывший биолог, а не географ. Про ураган, кстати, организаторы полета не предупреждали. Оценка метеослужбе - жирный кол. Если уцелею, исками "Круиз" завалю. Если... Зато размышления на тему юридической казуистики помогали немного отвлечься.
По смуглому лицу пилота ничего не понять. Если с обязанностями гида Джо кое-как справлялся, то теперь замолчал. Но мне не слова нужны. Чертовски хочется еще немного пожить!
Парень что-то залопотал на пиджинге. Кажется, обнаружил площадку для приземления. Неужели что-то можно разглядеть за сплошной стеной дождя? Самолетик затрясло, словно выехали на нашу родимую российскую дорогу. И вдруг при вспышке молнии на мгновение в море действительно промелькнул островок...
Я не успел толком обрадоваться - и минуты через две-три что-то заскрежетало, мы резко затормозили, и я крепко приложился лбом к стеклу. Самолетик раскачивало ветром, но мы никуда не летели. Уже хорошо! Джо, похоже, доволен. Достал из аптечки пластырь, залепил мне лоб, потом помолился. За бортом пока делать нечего - ливень. Хорошо, что в кабину не проникает - стекло не треснуло при посадке. Так что лучше вздремнуть.
Вот только не получилось сразу - мысли проклятые одолевали. Ругал себя последними словами. Сколько можно мотаться по этим бесчисленным тихоокеанским островам? Как же не вовремя покинул страну Креймерман - говорят, не сколько за свою жизнь опасался, сколько за приемного сына. В спешке бежал. Так и не успел я с Самуилом Арнольдовичем встретиться, когда услышал байку о его экспедиции в эти далекие края. Хотел уточнить - может, и неправда все.
И вот уже который год мотаюсь на отдых только в Океанию. На что-то еще надеюсь: на каждом острове в портах интересуюсь, расспрашиваю... Толку - ноль. Гленарвану и Паганелю искать капитана Гранта было куда легче - они хоть широту знали. У меня же в арсенале только сплетни и сомнительная логика: экспедиция должна была работать у черта на куличках. Вот только где они? Наверное, примерно там, куда Макар телят не гонял.
Давно бы пора угомониться, но засели занозой в голове юношеские переживания, черт бы их побрал... Достал снимок из бумажника, улыбнулся - словно несколько минут назад жизнь не висела на волоске. Наверное, со стороны я выглядел глупо. Впрочем, Джо на меня не смотрел - парень уже заснул. Молодец! А у меня - как всегда от этой фотографии - полились потоком томительно-упоительные воспоминания о блаженных институтских временах...
Утром меня разбудило яркое солнце. Мы выбрались из кабины, и стало ясно: улететь не получится. Как еще целы остались в хрупком самолетике, ума не приложу. Оба шасси сломаны, плоскости пошли трещинами. Пилоту при жизни нужно памятник поставить, что ухитрился в такую погоду посадить машину на этот клочок суши в бескрайнем океане.
Что за островок, Джо точно сказать не смог. Выдал несколько версий - мне эти названия ничего не говорили. Вокруг никаких признаков цивилизации. Вот ведь угораздило! И сигнал бедствия, оказывается, не подать - аппаратура при посадке накрылась медным тазом. Джо сказал, что попробует то ли наладить, то ли отремонтировать - я с моим микробиологическим образованием ничего не понял.
В самолете имелся аварийный запас продуктов, а на острове росли кокосовые пальмы. Так что можно протянуть какое-то время в ожидании помощи. Джо сразу после завтрака достал пассатижи и отвертки и принялся копошиться в "кишочках" помятого самолетика.
Я в таком деле Джо не помощник - я не Сайрес Смит, не Пенкроф, и даже не Гедеон Спилет... Право, от юного Герберта на острове Линкольна было больше проку, чем от меня здесь. Поэтому отправился бродить по берегу. Если все-таки на островке живут люди, то у моря обязательно должны быть какие-то селения. Протопал километра два и не обнаружил никаких следов человека.
И вдруг обмер: от моря в пальмовую рощу пролегал канал! Песчаное русло укреплено кольями, но, похоже, его давно не чистили. Но уже чертовски интересно! Зашагал вдоль канала и вскоре увидел полуразвалившуюся изгородь, сплетенную из веток. Ворота - нараспашку. За ними высохший бассейн. Вокруг какое-то заржавевшее и разломанное оборудование и несколько домиков из пластика. Правда, внутри все перевернуто и разграблено. Документов никаких нет. Увы и ах! Научная экспедиция давно покинула остров.
Раздосадованный, я собрался уходить, но тут взгляд зацепился за деревянный крест у изгороди - не сразу его заметил среди кустов. Подошел ближе, и меня словно ударило громом - к почерневшему дереву, источенному вредителями, заржавевшими шурупами была привинчена запаянная в пластик фотография...
Ни имени, ни даты смерти. Молодая женщина со строгим взглядом, казалось, смотрела на меня. Неужели все-таки я нашел ее у черта на куличках? Лиза почти не изменилась - разве что стала немного взрослее. И тут вдруг слезы, черт бы их побрал, ручьем хлынули из глаз... Сколько просидел я в оцепенении, даже не понял. Не то полчаса, не то полтора. Прокручивал "киноленту" в памяти - вспоминал те короткие дни, что мы были вместе...
Потом мысли потекли в другом направлении. Значит, нашлись деньги на чертов проект Макса. Безумный, судя по могиле и развалинам. Хорошо, что я вовремя плюнул на причуды этого рыжего гения. Макс вечно брюзжал, что мне нет дела до науки, на кой черт ему такой помощник. Как он орал, когда я приехал с сибирских приисков! Понятно, мне не хотелось голову морочить, ползать по разным шахтам, когда там и охота, и рыбалка. Как только Макс разобрался, что во всех пробирках бактерии из одного месторождения? В паспорт им заглядывал? Впрочем, он объяснял, но я давно это забыл.
В глубине души я понимал, что Макс, наверное, прав. Лучше бы я после школы пошел на юрфак. В кайф мне законы штудировать и вычислять там железные аргументы в свою пользу. Моего бизнесу подспорье. Вот только сейчас учиться и поздновато, и, главное, в лом.
Зато с детства пичкали рассуждениями про династию микробиологов. Вот и поддался, хотя нужно мне те микроскопические заразы, как собаке пятая нога. Но в вузе нормально отучился, еще и в аспирантуру взяли. Макс, правда, меня кое-как терпел.
Впрочем, он мало кого уважал. Как начнет, бывало, рубать правду матку: ты не наукой, а онанизмом занимаешься, а ты и вовсе полная бездарность... И не было у Макса ни семьи, ни друзей. Зато в тридцать пять уже профессор, автор кучи открытий. И бюджетные ручейки текли в институт во многом благодаря Максу. Терпели, все его чудачества, даже когда он многие перспективные исследования свернул. Наверное, ждали, когда наиграется со своей идеей фикс и за ум возьмется. Но дали под это направление только небольшую лабораторию и самого бесталанного помощника - меня.
Мне тогда гораздо важнее всей живой и неживой природы была Лиза. И плевать было с высокой башни на колонии бактерий, которые так настойчиво выращивал Макс. Я смотрел в микроскоп, но Лиза мерещилась даже там, на стеклышке с препаратом...
Когда Макс подтвердил открытие австралийских ученых, я и глазом не моргнул. Но в дальних уголках мозга отложилось, что самородное золото создается особыми микроорганизмами. В процессе жизнедеятельности они выделяют "презренный металл" из соединений, вроде как пчелы мед. Правда, на это требуются тысячи и миллионы лет. А Максу хотелось заставить работать колонии гораздо быстрее. Вот и измывался над бедными бактериями, плодя жутких мутантов с помощью химикатов и радиации.
И дернул же меня черт привести Лизу в лабораторию - чтобы посмотрела на эти чудеса. Хотел похвастаться, но, получилось, совершил самую большую глупость в жизни. Не пойму, что вдруг разглядела Лиза в Максе, почему этот сухарь сразу размяк и преобразился.
Я никак не мог смириться с потерей Лизы. Пытался говорить с ней, осыпал кучей упреков - все напрасно. Ушел в запой на две недели. Макс, чувствуя свою вину, отстоял меня перед начальством, но мне было плевать. Сам написал заявление об уходе. Тогда, в девяностые, энергичный человек мог найти свое место под солнцем - у меня получилось. Под денежные потоки фирмы, я с усмешкой вспоминал миллионные доли грамма лабораторного золото Макса. Далеко же ему было до царя Мидаса!
Лизу я случайно встретил года через два - брела по улице в каком-то старье. Дыхание перехватило, сердце словно тисками сжало. Посигналил ей - узнала, обрадовалась. Пока вез, всю дорогу щебетала, какой Макс талантливый. Скорость осаждения золота с новыми колониями удалось увеличить в несколько сотен раз, но далеко не то, что требуется. Есть грандиозный план - запустить мутированные колонии в морскую воду: там растворено огромное количество золота. Но на такой проект у института нет средств.
- Брось ты своего психа, Лиза, - вырвалось у меня. - Я тебя засыплю настоящим золотом, а не этими крупицами.
- Дурак ты, Леня, - спокойно ответила Лиза. - Ума не приложу, за что я тебя любила. Спасибо, что подвез!
Она дружески чмокнула меня в щеку, а у меня аж сердце замерло.
- Возьми, может, Макс хоть какое оборудование приобрести сможет. - Я достал из бумажника десятка два купюр по сотне долларов и протянул Лизе.
- Нет, нет! - запротестовала она. - Мы не сможем вернуть тебе такие деньги!
- Не нужно! Считай, что это моя компенсация Максу за моральный вред от бестолкового помощника.
Примерно через год кто-то рассказывал, что Макс сделал еще шаг вперед и смог заинтересовать своим проектом Креймермана. Тот вроде был готов спонсировать исследования. Вот только через несколько месяцев меценат чудом уцелел после покушения - машина почему-то взорвалась в отсутствие водителя и владельца. Может, просто пугали? Но Самуил Арнольдович сразу скрылся - не то в Израиле, не то в США. Однако Максу, получается, помочь успел.
*
Я прижался лбом к кресту. Что же свело тебя в могилу, Лиза? Тропические болезни? Туземная пуля или стрела? Тяжелые роды? И зачем ты безропотно ушла на край света за этим рыжим психом?
Наконец, я отошел от могилы и спустился в бассейн. Видимо, он наполнялся в прилив, а в отлив вода сходила. Процесс это регулировался шлюзом. Но теперь тот закрыт, в бассейне сухо. Только песок пополам с мусором. Разгребая эту грязь, я добрался до керамической плитки. Да, помню, Макс не только в микробиологии отлично разбирался. Все оборудование он сам проектировал.
Я порылся еще немного, и вдруг в песке что-то блеснуло. Золото! Почти идеальной формы горошина миллиметров десять в диаметре. Неужели у Макса получилось? Я подошел к установкам, окружавшим бассейн. Нет, разобраться в назначении этой груде металлолома свыше моих сил. Лучше позвать Джо - вдруг пилот найдет здесь что-то полезное для восстановления аппаратуры. Следовало спешить.
Но едва я оказался за воротами, как в джунглях что-то зашуршало. Резко обернулся и увидел нескольких темнокожих дикарей. Через мгновение сильные руки обхватили меня со всех сторон. Впрочем, я тоже не подарок: каждый день занимаюсь на тренажере. Трех щуплых, почти голых туземцев мне удалось отшвырнуть. Но из джунглей им уже спешила подмога. Драка получилась недолгой: минут через десять мне связали руки.
Пришлось подчиниться и идти за дикарями. Все мелкие, худые, одетые кто во что горазд: на одних красовались набедренные повязки из перьев, на других - из листьев, на третьих - из фабричной ткани. Это немного взбодрило: значит, какой-то контакт с цивилизованным миром у острова имеется. Вот только дойдет ли до него?
Судя по недружелюбным взглядам, перспективы мои на острове весьма туманные. Трое дикарей сильно пострадали в схватке и плелись в конце колонны. Двоих держались за челюсть, третий время от времени потирал грудь и кашлял. Кажется, я сломал ему ногой ребро. Остальные воины время от времени начинали кричать и трясти передо мной копьями и луками с колчанами со стрелами. У двоих оружие было куда серьезнее - карабины...
Примерно через час мы оказались на побережье в туземной деревеньке. Вот те раз! Джо уже неподвижно стоял у столба. К соседнему тут же привязали меня. Из крытых пальмовыми листьями хижин высыпали женщины и голые дети и громко залопотали. В глазах их читалось неописуемое любопытство. А вот мне на них смотреть было совершенно неинтересно. Дикарки одна страшнее другой. Одежда - набедренные повязки или юбки из перьев. Груди похожи на блины - до отказа высосаны детворой. Без тоски не глянешь. Уши и носы проткнуты - там висят и торчат нелепые украшения, из дерева, кости и разноцветных камушков. И всей толпой лопочут, лопочут, лопочут... Молчавший до сих пор Джо наконец заговорил. Сказал, что плохо понимает это наречие, но вроде бы мы оскорбили бога. Интересно, как нам это удалось?
Внезапно разноголосый гвалт смолк. Толпа расступилась, и к нам приблизились десяток воинов с копьями. Один туземец с карабином за спиной выделялся яркими одеждами из перьев. Он заговорил - громко и торжественно, нараспев, словно читал стихи. Остальные дикари время от времени подпевали.
Если бы я смотрел такой сюжет в "Клубе путешественников", было бы чрезвычайно интересно. С детства любил передачи про диких. Вот только сейчас все происходит не на экране, а наяву. И мне уже не до красоты дикарских песен и нарядов - разобраться бы, что они затевают, о чем завывают. Хорошо, что Джо кое-что понял. Из-за воплей туземцев я с трудом разбирал его шепот на пиджинге, но суть уловил.
Дикари пересказывали легенду, как на их остров приехали белые люди, которые занимались колдовством. С волшебством что-то не заладилось. Умерла белая женщина, и приезжие перессорились. За ними пришел корабль, и все уплыли. Остался только один белый с ржавыми волосами. Он продолжал колдовать со своими железными демонами, но потом пропал. Несколько лет его не видели, но боялись подходить к заколдованному месту. Затем боги повелели жрецу разрушить проклятое селение. Воины все сделали, а потом, когда выпустили воду из большой чаши, увидели того человека. Он превратился в рыжего бога и лежал на дне. Теперь на южное побережье и деревню бога наложено табу, а мы его нарушили. Нас ждет смерть.
Выходит, по вине Макса сначала погибла Лиза из-за несчастного случая в ходе эксперимента, а теперь и мне суждено умереть? Вот спасибо! Удружил рыжий псих, даже после смерти! Нас отвязали от столба и повели на площадь. Дикари завыли под грохот барабанов. Я осмотрелся вокруг. Может, попытаться бежать? Пусть лучше копьем проткнут или из карабина подстрелят, чем живьем сердце вырвут и богам преподнесут - как у Казанцева в "Фаэтах"... Интересно, каким богам эти дикари поклоняются? И тут я увидел идола, стоявшего на возвышении. Удивлению моему не было предела. Не может быть! Макс! Золотой Макс! Вот так штука!
Присмотрелся внимательнее. Фигура Макса несколько скрюченная, и дикарям пришлось прислонить ее к столбу, чтобы новоявленный бог не упал. Я удивился, каким гладким слоем золота бактерии покрыли его тело, точно повторив форму. Хотя, может, туземцы что-то подшлифовали: живого Макса они видели, а у дикарей, я читал, отличная память на лица. Вокруг столба натыканы железки и разложены разбитые приборы - видимо, теперь они превратились в реликвии "рыжего бога".
Получается, Максу удался последний опыт! Но разве теперь узнаешь, почему тот упал в бассейн: может, сразила болезнь, может, сам утопился от отчаяния... Однако аппаратура продолжала работать после гибели создателя, и созданная излучением колония мутантов трудилась на всю катушку. И тут меня озарило.
- Джо, срочно переводи! - взмолился я и горячо заговорил.
Пилот что-то залопотал, и туземцы смолкли. Вождь внимательно выслушал Джо, кивнул воинам. Мне развязали руки, и я достал из-за пазухи бумажник. Может, я в душе мазохист, но, признаюсь, часто рассматривал этот снимок. Нас сфотографировали втроем в тот роковой день, когда я познакомил Лизу с Максом. Мы стояли на фоне полок с пробирками и колбами и счастливо улыбались. За пятнадцать лет я изменился мало: держу себя в форме. Про золотого Макса и говорить нечего.
Вождь с изумлением переводил глаза со снимка то на статую Макса, то на меня. Потом что-то крикнул воинам. Джо тоже освободили от пут. Меня подвели к истукану, и вождь показал племени снимок. По толпе пронесся вопль восхищения. Не знаю, поняли ли туземцы, что такое фотография, но, видимо, нашу троицу узнали. Я постучал по плечу идола. Судя по глухому звуку и увеличившемуся росту, Макса покрыл слой золота минимум в сантиметр. Вождь что-то выкрикнул, и нас торжественно повели к берегу под радостное пение и барабанную дробь. Решили утопить?
Нет, кажется, все обстоит гораздо лучше. Неужели мой авантюрный план сработал? Черт побери, а ведь сколько раз я собирался порвать и выбросить фотографию. Но вместо этого убирал ее в бумажник и в очередной раз заказывал тур к черту на кулички. Интересно, сколько лет бы я еще мотался, если бы не вчерашний ураган?
Я боялся сказать хоть слово - вдруг дикари передумают? Черт побери, если выберусь отсюда живым, фотографию повешу в офисе в золотой рамке. Но нет, вождь оказался человеком слова и дела. Его распоряжения были краткими и деловитыми. Он даже принес из хижины некие бумажные лохмотья - когда-то это была общая тетрадь. Я пытался читать - увы, вода уничтожила большую часть текста. Нужно бы передать спецам для восстановления, но вождь непреклонен - реликвию "бога" можно только посмотреть. По сохранившимся обрывкам я понял, что в тетрадь Макс записывал результаты экспериментов. В самом конце, на внутренней стороне коленкоровой обложки текст сохранился чуть лучше. Мне удалось разобрать: "... виноват... не надо... Лиза... иммунит... на хрен такая наук... сын... Креймерм... один хрен рак..."
Действительно, на кой черт все знания Макса, если не смог спасти Лизу - что там у нее с иммунитетом? Получается, он не вернулся с экспедицией из-за рака... Лечиться не захотел. Видимо, потом ускорил конец в бассейне в окружении своих любимых бактерий... Но главное другое - их с Лизой сына он отправил на родину. Вот, значит, о каком приемном малыше заботился Креймерман! Было о чем поразмыслить...
Я долго стоял истуканом, пока вождь аккуратно не забрал у меня тетрадь. Вскоре мы с Джо в окружении нескольких воинов сидели в большой парусной лодке. Неужели выпутались? Слава богу, остров русского Мидаса быстро удалялся и вскоре исчез за горизонтом.
"Друг бога - хороший человек. Табу не надо. Через два дня остров. Много белый человек", - перевел мне Джо прощальные слова вождя. Что ж, Макс чуть не погубил меня, но он же и спас - после смерти. Может быть, по возвращении собрать команду, вернуться сюда, да разобраться с разломанной аппаратурой?
Впрочем, для этого нужна голова Макса. А другой такой уже не найти... Хотя... Кто сказал, что природа всегда отдыхает на детях? А ждать и искать годами мне не привыкать...