Не один год потребовался мне, чтобы перестать просыпаться среди ночи и часами ворочаться в постели. В последние месяцы полегчало: казалось, прошлое наконец-то ослабило хватку и можно вздохнуть свободно. Но вчера о прошлом напомнил неожиданный телефонный звонок и сразу выбил из колеи. А сегодня меня и вовсе ждал сюрприз из сюрпризов, отнюдь не из категории приятных: в агентство пожаловал МУ. А я-то по простоте душевной надеялся никогда его больше не увидеть...
Но это, без сомнения, был он - собственной персоной. Принес же черт! МУ уверенно вошел в кабинет, по-хозяйски расположился в кресле и внимательно посмотрел мне в глаза. Они в порядке: я еще пятнадцать лет назад предупредил МУ, что на себе экспериментировать не буду.
Да, сдал МУ. В уличной толпе я, пожалуй, не узнал бы в этом пожилом коротышке энергичного завлаба, который шариком бодро катался по всему институту и думал, что принес миру счастье. Хотя что греха таить - поначалу все мы были единомышленниками.
- И давно ты в ищейках, Сева? - ядовито поинтересовался МУ.
- Двенадцать лет.
- Значит, не успел уйти, агентство создал. Адюльтер, шантаж, сбежавшие собачки... И это после нашего института, после наших грандиозных планов! - МУ с укоризной покачал головой.
Мне захотелось крикнуть ему: "Да я безумно рад, что не остался с вами! Неужели даже тюрьма не заставила вас задуматься!" Но тут заморгал экран монитора и зазвучала мелодия из старинного детективного сериала.
- Наша служба и опасна и трудна... - фальшиво подтянул МУ, но я поднял руку, и он замолчал.
На экране появилось озабоченное лицо Захарыча из районного управления, и я убавил громкость до минимума.
- Сева, про ночного маньяка никакую зацепку не нащупал? Сегодня очередной труп - как раз в вашем районе. И опять никаких следов! С нас стружку только так снимают. Может, все-таки возьмешься? Мы с мужиками придумаем корректную формулировочку...
- Захарыч, не толкай на нарушение, - негромко откликнулся я, косясь на МУ. - Убийства, сам понимаешь, не в компетенции частников, да и не волшебник я вовсе. Сколько раз повторять: если что узнаю - сообщу.
- Слышал я в зоне про этого беспредельщика, - сообщил МУ, когда экран погас. - Тихая Смерть его называют. За десять лет около тридцати трупов - я не ошибаюсь? Но вернемся к нашим баранам. Сева, нужна твоя помощь. Наверняка ты знаешь все злачные места в городе...
- Обратитесь к уличным сутенерам, - перебил я его ледяным тоном.
- Не кривляйся! - МУ с раздражением махнул рукой. - Мне нужен подпольный салон... который работает по нашему методу...
- Опять? - Я даже подскочил с кресла. - Как у вас только язык повернулся!
- Не кипятись, Сева! - миролюбиво заметил МУ. - За десять лет я нашел изъян в своей теории. Во-первых, придумал, как нейтрализовать лиц с негативной наследственной предрасположенностью. Во-вторых, и это главное, догадался, как ограничить выделение дофамина. Привыкания и рабской зависимости больше не будет.
- Отлично, - хмыкнул я и удовлетворенно кивнул. - Ничего и не будет! Последний салон я помог найти и закрыть полиции три года назад. Так что угомонитесь со своими фантазиями.
Взгляд МУ сразу стал холодным.
- Сева! - жестко сказал мой бывший патрон и постучал себя по лбу. - Тебе прекрасно известны возможности этого мозга. Но после колонии ему требуется небольшая дофаминовая встряска, чтобы завершить работу. В институт я ходил - от нашей лаборатории, конечно, и следа не осталось. Зато в зоне слышал - один салон в городе еще работает. По глазам вижу, что ты про него знаешь!
- Нет! - отрезал я. - Модест Устинович, наш разговор закончен!
- Не угадал, Сева! Между прочим, я ни слова не сказал на суде, кто оформлял разрешения и заключения в федеральных службах на наши салоны по поддельным документам и за взятки. Да, это я торопил, я подписывал, но кто изобретал все эти нечистоплотные методы и ходы? Как тебе спалось по ночам, когда перед судом предстал я один?
Я опустил глаза и молчал несколько минут. МУ безошибочно нащупал мое больное место. А что, если в колонии он действительно сделал новое открытие? Конечно, жизни тысяч больных и самоубийц не вернуть, но вдруг удастся помочь тем, кто мучается в переполненных психиатрических клиниках?
Стараясь не встречаться взглядом с МУ, я достал из кармана телефон, набрал вчерашний номер и сквозь зубы пробурчал:
- Добрый день! Можете проверить - вас не пеленгуют. Я согласен. Денег не надо. Просто обслужите бесплатно моего протеже.
- Видишь, как все просто! - МУ удовлетворенно хмыкнул.
- Вовсе нет, - вяло отозвался я. - Нам завяжут глаза и увезут неизвестно куда.
- Пусть хоть наручники наденут и кляпом рот заткнут! - воскликнул МУ. - Только быстрее!
- Вечером, Модест Устинович! При условии, что вы по завершении работы все силы отдадите лечению тех, кто пострадал по нашей вине.
- Хорошо! - МУ энергично кивнул. - Только учти, Сева, виноваты они сами. Их предупреждали, чтобы соблюдали меру. А они оказались рабами инстинктов.
Я объяснил, куда подъехать для встречи с дофаминщиками, и МУ собрался уходить. Но тут из приемной в кабинет вошла Любовь Никитична с пылесосом, как всегда озабоченная и выглядевшая гораздо старше своих сорока пяти. Эстрадные певицы в ее возрасте еще под двадцатилетних подделываются, а Никитична - словно горьковская Ниловна. Редкий случай, когда время не лечит.
При виде МУ она остолбенела и долго молчала, пожирая его взглядом. Потом с трудом проговорила:
- Здравствуйте, Модест Устинович! Не узнали? Я Люба Веселова, бывшая лаборантка.
- Вот как? - МУ вдруг смутился и опустил глаза. - Прекрасно выглядите, рад был повидаться. Извините, спешу.
Он пулей выскочил из кабинета. Никитична долго смотрела на захлопнувшуюся дверь, изо всех сил сжимая трубку пылесоса. Из кармана синего рабочего комбинезона выглядывала газета, и я разглядел заголовок: "Новая жертва ночного маньяка".
- Вот тебе и Молекула Удовольствия", - с горечью сказала она. - Даже не узнал!
Я неопределенно хмыкнул. С чего бы МУ помнить каждую лаборантку? Я, новоиспеченный детектив, и то не узнал ее десять лет назад на фотографии в газете с сообщением о первых жертвах маньяка - муже и сыне Никитичны. Через несколько месяцев она попросилась ко мне в агентство: уволили за пьянство из института молекулярной биологии. С трудом узнал в уставшей женщине с грустными глазами бывшую Любу-хохотушку. С тех пор она и уборщица, и делопроизводитель, и курьер. Ее Ваську лишь недавно официально признали умершим, хотя тела подростка так и не нашли. Как-то я пытался сам заняться поисками. Никитична не советовала, раз полиция не справилась. Фотографии сына она уничтожила, чтобы лишний раз не напоминали о потере. И все-таки я послал ребят тайком обыскать ее квартиру. Один забытый снимок в секретере под пачкой бумаг они нашли, но самого парня - увы.
Пока Никитична пылесосила в кабинете, я взял у нее газету и читал в приемной. Новой жертвой маньяка оказался солидный бизнесмен. Неделю назад его отпустили под залог после ареста по обвинению в подкупе некоторых чиновников городской администрации. "Маньяк возомнил себя Робин Гудом, - подумал я. - Интересно, полиция обнаружила взаимосвязь между скандальными публикациями и убийствами?" Позвонил Захарычу и предложил сделать небольшой анализ: вдруг газеты, что читает убийца, помогут взять след.
* * *
С глаз сняли повязку, и я увидел отлично оборудованную лабораторию и двух импозантных мужчин в белых халатах. Доктору, длинному и худощавому, на вид было лет пятьдесят. Кажется, мы встречались на каком-то симпозиуме лет двадцать назад, не случайно его голос по телефону показался знакомым.
Пока я копался в установке, менеджер, пышущий здоровьем молодой крепыш, увлеченно "просвещал" ехидно ухмыляющегося МУ:
- Спасибо, что обратились к нам. Как только Севастьян Иванович устранит технический сбой, вы пройдете тестирование и узнаете генетическую предрасположенность к виду удовольствия. После электромагнитной стимуляции мозга, инъекции и еженедельного приема таблеток впоследствии вы, скажем, от банана или восхождения на Эльбрус будете получать ни с чем не сравнимое приятное ощущение Оно превышает по силе даже оргазм и длится (правда, в более спокойной форме) несколько дней. К тому же это период интеллектуального взлета. Еще в начале века удалось выяснить, что удовольствие вызывается активацией лимбической системы дофамином, который выделяют особые рецепторы. Его назвали молекулой удовольствия. Вы наверняка читали пятнадцать лет назад статьи профессора Морова. Он дал человечеству удовольствие на научной основе, создал препараты, резко усиливающие выделение дофамина. К сожалению, люди слишком злоупотребляли эпохальным открытием, поэтому мы вынуждены работать в тайне от властей и предупреждаем вас о необходимости соблюдать меру...
- Вова, кончай проповедь, - лениво сказал доктор и ехидно ухмыльнулся. - Ты что, до сих пор не понял, кто перед тобой?
Менеджер внимательно всмотрелся в лицо МУ и прошептал: "Господи!" А я уже нашел неисправность в установке - как-никак сам создавал такие для МУ - и взялся за ремонт. Возможно, я единственный в России специалист, который сможет это сделать без заводских запчастей, которые давно не выпускаются. Через полчаса МУ усадили в кресло, надели шлем на голову и без всякого тестирования (МУ прекрасно знал, что его суперудовольствие - научные труды) провели стимуляцию. Потом доктор вонзил шприц в вену МУ и выдал тому десяток пузырьков с таблетками.
- Спасибо, Борис Маркович! - МУ пожал врачу руку. - Начинается!
Зрачки его расширились, в глазах появилось особое отсутствующее выражение - верный признак дофаминового блаженства. С моей легкой руки с незапамятных времен МУ расшифровывали и как "молекула удовольствия". Очевидно, он уже вовсю размышлял над очередной научной проблемой.
Нам снова завязали глаза, но МУ не обратил на это ни малейшего внимания. Едва нас выпустили из машины, как он, даже не попрощавшись, стремительно свернул в темный переулок: городские власти из экономии уже отключили там уличные фонари. Я ухмыльнулся и достал телефон, чтобы вызвать такси, но не успел: из переулка послышался сдавленный крик. Я метнулся в темноту, выхватив из-за пазухи пистолет.
В свете показавшейся из-за тучи луны я увидел распластавшееся тело МУ на тротуаре. Рядом сидел щуплый парень. Он поднял лицо, и я узнал повзрослевшего Ваську Веселова. Зрачки его были расширены - точь-в-точь как у МУ полчаса назад. Пистолет дрогнул в моей руке, а убийца метнулся в сторону, сунул пассатижи в специальный паз люка городской канализации и мгновенно открыл его. Я глазом не успел моргнуть, как тяжелая крышка захлопнулась за Васькой. Очевидно, эту операцию за десять лет парень отработал до автоматизма.
Я подошел к МУ. Тот уже не дышал, а около тела расплывалось кровавое пятно. На ладони трупа маньяк успел оставить свой фирменный знак - букву Д, вырезанную ножом. Наконец-то я понял, что она означает дофамин. Я услышал плач за спиной и уже не удивился, увидев Никитичну, которая встала на колени рядом с безжизненным телом.
- Значит, вы десять лет покрывали убийцу мужа, поскольку это ваш сын? - тихо поинтересовался я. - Бог мой, что вам пришлось вынести! Какой же идиот раскрыл Ваське результаты тестирования?
- Ему не говорили, - прошептала Никитична, вытирая слезы. - Однажды на даче мы с мужем в очередной раз поругались, он начал меня бить. Вася вдруг не выдержал - схватил нож. И сразу догадался, почему результат тестирования от него утаили.
- Значит, он десять лет маскируется среди бомжей, - задумчиво произнес я. - А вы решили, раз сын не может без убийства, пусть тогда ликвидирует коррупционеров и взяточников. Таблетки через Бориса Марковича доставали? Как Ваське имя жертвы сообщали?
- Через тайник в колодце.
- Значит, вы слышали наш разговор с МУ и приговорили того к смерти за свою искалеченную жизнь? Но, судя по всему, вы не поняли, что МУ почти придумал, как помочь пострадавшим из-за его открытия. А теперь им ждать спасения не от кого. Дофаминовый ад вместо рая - вот их удел. МУ так и не осчастливил человечество, а из-за Васьки не успел исправить свои ошибки... Любовь Никитична, я не могу скрывать от правосудия соучастницу маньяка. За вашу верную службу даю вам час, чтобы скрыться, а потом позвоню Захарычу. Если успеете добраться до сына, уговорите его сдаться. Ваську признают больным - как и всех, кто пострадал в дофаминовых салонах. Проведет остаток жизни в больнице. Иначе рано или поздно его выследят и застрелят на месте.
- Не выследят, - вздохнула Никитична. - Думаете, почему за десять лет никто не напал на его след? Потому что он гений, весь в своего настоящего отца, - она кивнула на труп. - К счастью, оба этого не знали, а Вася так и не понял, за что меня бил муж. Прощайте!
Я не стал выжидать, когда истечет час, и вызвал полицию. Но ни про Ваську, ни про Никитичну все-таки не сказал ни слова...