Выключай повседневность и услышь кокофонию чужих и собственных мыслей. Они толпятся у самого выхода сознания, перекрикивая друг друга, и вообще ведут себя некорректно. Осторожно! Идеи имеют свойство терять равновесие в глухой ночи, и вот уже одна из них выпадает:
Being beauteous
Все главные слова. - Всё слова. - Слова, из них соткана зыбкая ткань бытия. А ты, откуси, попробуй на вкус смысл, заключенный в звуках твоего варварского племени. Смотри, видишь, - ты несмело держишь пальчиками стержень, по которому в любую минуту можешь быть низвержен, или стремительно вознесен.
Оглянись теперь повнимательней: вот твои младшие сестры, с выколотыми заботливой матерью глазами, - они шарят руками в поиске света. Они старательно декламируют истину, с каждой буквой всё дальше отдаляясь от неё. Благочестие, хихикая, втолкнуло их в путешествие по Океану Мерзости и Нечистот, на ветхом судне "Мораль".
О горе тебе, открывший глаза, если ты не умеешь плавать!..
В мутных водах, будешь ты искать своё отражение. И найдя его, уже не отречешься от Правды. За ней!
С ней, в потоках грязи, излечишь ты душу и утопишь сердце, когда твоё разлагающееся отражение пойдет ко дну.
Ты один в себе, и ты уже сросся с тем вечным стержнем. В тебе знание отвратительной и смешной для мира истины...
Разбитый, зловонный, дерзкий и прекрасный ты нашел Бога.
***
Зрители казней
Под суровые взгляды морщинистых мудрецов, я вспоминаю липкие улыбки и вонючие оргии их молодости.
Правду свою говорят, вытаскивая клещами из меня свои выгоды.
Пристальны. О, какие у них глаза! Жирной пленкой подергиваются сразу, как только жуткий и лживый процесс происходит с названием речь или слово.
О, изрыгают, рожают в мучениях замысловатые речи они. И красотой своих букв долго любуются в эхе кривозеркальной своей памяти.
Внуков своих поучают тому, что не делали сами вовек.
Верят в слова, как в иконы, что смастерили из пахучей зеленой сосны на опушке.
В небо глядят и читают, гадают в приметы. Их не засасывает бесконечность. Не нужна она им - они ей.
По расписанию предков, беспечно, вслепую идут по широченной стрит, огражденной резными оградками и вылинявшими тумбами, на которых въевшиеся в зрение слоганы, крадут волю.
И, вот по этой дороге, все в цветах и лентах ярких, под сыплющееся конфетти, несут они свежие, еще неотесанные кресты.
И только чудесный сосновый запах веет над толпой трудящихся.
Они громко поют, и все их песни о деньгах вложенных в индульгенции.
На их просветленных физиономиях отрицание собственных грехов.
Но они не знают, что все их дурнопахнущие мерзости прячутся в их маленьких золотых и медных крестиках на шее, чтобы в назначенный час вздернуть и удушить.
А я закрою двери и не выйду из дома.
***
Псалом
Прозрачным утром, посреди весенней лужистой дороги.
Благословен Господь, свет мой, освещающий Правдой Своей, мой новый путь.
Задрав голову, вижу бескрайние, улыбающиеся в благосклонности, глаза Твои, Отче; искрится отражение Твоей радости в мутных каплях под ногами; и Ты выбрал меня в это утро...
Воспою единовозможную справедливость Всевышнего, стелющего Волю свою на меня.
Замешивалось терпение мое в распутнопохмельной грязи; не раз прогнивала вся кровь в сосудах, и корчи сотрясали тело от укусов ядовитых друзей; и плетью и дерьмом на спине начертана моя история, которую теперь можно оставить на спине.
Суть меня, и дыхание чистое - Твой бесценный дар; он атласом ласкает руки мои. Не перестану провозглашать память великой благости Твоей.
Когда сплелись наши пальцы, для того чтобы больше не разъединяться - земля явила магическое свое притяжение - в складочках на ее нижней губе. Сошлась мозаика: все мои морщины и горбы предназначены для ее впадинок и складочек.
Велика милость Твоя, Всевышний, дарующая человекам всем шанс на бытие во свете чистом!
Я - одна из распнувших Сына Твоего; Отче, на подоле своем вижу горячую Его кровь, вижу и жжет, но когда прояснилось зрение я забыла звуки алфавита и молчу на злобные выкрики нарядных слепцов, идущих в церкви и цирки; и Одежды их так же в Твоей крови, Отец; и я - одна из них... Но я иду домой.
Отче, убереги наш светлый дом, от внимания их нерефлексирующих глаз!
Отче наш, убереги от их суда.
***
Марсельеза
Мерзкую картину зла рисовала она для нас. Протекали один за другим революционные лозунги ее.
Встрепенулся люд, оживился, заслышав свои же слова, взбодрился, закаламбурил... Шарами яркими в честное небо перебрасывается. Резвится.
В шарах ее время.
Обнаженная стоит, а вокруг, разночинный народ, опьяненный свободой, кружит в хороводе...
На каплю больше правды, на шаг быстрее темп, и люд уже задыхается в исступлении, выпучивая БЕЗмысленные глаза. Сбил-ся-та-нец-ми-ну-у-ус! Минус.
Обнаженная стоит, а вокруг, разночинный народ, опьяненный свободой, кружит в хороводе...
Загустел уже запах опасности - вот-вот окаменеет, и полетят. И еще как полетят. - С шипящим свистом, с негодующими воплями... Так что, держи ритм, чтобы не видели, не дай бог, что за свет в твоей руке освещает дорогу.
Обнаженная стоит, а вокруг, разночинный народ, опьяненный свободой, кружит в хороводе...
Правда ее изрезала сотни глаз ослепли. Ослепли, и жаждем ее на цвет, на вкус ее слезы испить ее крови. Выше руку!
В начале звала нас за собой, плачущий революционер, а теперь, беги.