Настанет время, и окончательно выйдет срок
твоих контрактов. Ты шагом покинешь фронт,
и потом, разумеется, вылечишь свой порок
дурного сердца, что вечно рвется за горизонт.

Вернешься в город, который почти забыл,
пройдешь по друзьям, никого из них не застав,
запретишь себе думать об этом месте "тыл".
Запрешь винтовку в железный ружейный шкаф,

А примерно через неделю, вынырнув из гульбы,
ты поймешь внезапно, что ей больше незачем ждать.
Правда, цветы твои все давно легли на гробы,
но ей об этом, пожалуй, не стоит знать.

Потом привыкнешь. Тебя быстро затянет в ритм
спокойной жизни сплошной и густой поток.
Ты будешь весел, одет и ежедневно сыт,
почти что счастлив... Но вскорости выйдет срок.

Твой рудничный кашель в апреле проснется опять,
в мае поймешь, что форма тебе мала,
а в июне решишь: похоже, пора бежать,
пока эта жизнь в могилу не загнала.

И ты уйдешь в июле, бросив жену, детей,
оставив другим силиконно-этиловый рай,
и больное сердце застучит свой марш веселей,
уводя тебя, наркомана и сволочь, за край,
от костей новостроек - торчащих бетонных свай,
туда, где ором орут: "Давай, браток, выручай!",
где из кружки одной ночью - водка, наутро - чай,
где душа твоя потерялась - и хрен бы с ней.