Протопопов Георгий Викторович : другие произведения.

Роззенборк

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  
  
  Эта история - о смерти
  
   "Пусть Охра говорит"!
   Вы издеваетесь?! Каким, интересно, образом я должна донести до жаждущих в восхищении внимать ушей эту удивительную, невероятную, глубокую, но очень сложную историю? Спасибо, конечно, за честь, и я понимаю, что кому как не мне поведать ее. Кто еще сможет со всей бесконечно искренней полнотой раскрыть суть и смысл всех событий тех ушедших, но незабываемых дней? Многие здесь в той или иной степени были свидетелями и даже полноправными участниками в предстоящем к рассмотрению сюжете, но именно я владею всеми тайнами истории от истоков ее и до самого эстуария, если мне позволено будет так выразиться.
   Но в этом и заключается главная сложность, мой дорогой.
   Несомненно, история - моя, поскольку в основном она обо мне, именно мне ее рассказывать, но мой голос, мое видение тех давних уже событий может убить всю интригу. А ведь в истории должна быть загадка - так меня учила моя бабушка. И что же, в таком случае, нам делать? Пускай из всех присутствующих ты один пока еще не знаешь разгадки, остальные, я смею надеяться, тоже не откажутся послушать грамотно озвученную историю. Она могла бы быть полифоничной, как буриме, но для большей литературности я предлагаю ввести в структуру повествования до поры безликий образ рассказчика. И потом ты поймешь, почему.
  
   Итак, жила-была одна девушка, и ее звали Охра.
   Нет, постой! Так тоже не годится. Получается, я все равно начинаю с себя, а по неназванным пока причинам я должна появиться в истории постепенно. Остальные понимающе улыбаются, а ты за столь сумбурным зачином, надеюсь, еще не растерял свойственного людям от природы любопытства.
   Решено! История должна начинаться так:
  
  Глава первая
  
   Была ненастная, ветреная ночь. По узкой горной дороге, опасно вихляя, с трудом пробирался экипаж, запряженный двойкой усталых лошадей. Кромешную тьму лишь едва разгоняли два фонаря на фургоне. Позади что-то погромыхивало время от времени с низким тревожным рокотом: то ли камнепады, то ли начиналась еще невидимая, но приближающаяся гроза. Возница, сутулясь и прячась от непогоды в объемном плаще, напряженно вглядывался в почти непроглядную завесу Никты. Дорога, в этом месте постоянно ведущая под уклон, угрожающе петляла серпантином, ни на миг не давая расслабиться. Справа молчаливой громадиной нависала скала, а слева подстерегал столь же беспросветный обрыв - подчас он был так близко, что камешки из-под колес кареты выскакивали и с шумным журчанием срывались в темную бездну. Редкий путник мог отважиться путешествовать через перевал в такое время.
   Но чудо! За очередным безликим поворотом суровые скалы вдруг расступились, и дорога сразу спрямилась, выводя на открытое пространство живописной в иное время суток долины. Это сразу почувствовали и лошади, и возница. Мужественный этот возница обернулся было, чтобы приоткрыть окошко позади себя и сообщить радостную весть своим товарищам, но именно в этот момент с низких косматых туч сорвалась первая молния, на короткий миг серебристо высветив, словно на старом дагерротипе, весь пейзаж горной долины. И хотя возница уже разворачивался, главное он разглядеть все же успел. И без того хмурое его чело в тени капюшона приобрело одновременно задумчивое и тревожное выражение. А затем все окружающее пространство содрогнулось от близкого грома. Подождав пока грохот утихнет, возница отодвинул в сторону задвижку окна и скупо промолвил:
   - Впереди замок.
   В самом фургоне, освещенном изнутри единственным тусклым фонарем, путешествовали, расположившись с разной степенью комфорта, несколько весьма примечательных личностей, связанных узами нерушимой дружбы. Один из них лежал прямо на полу, правда, поверх заботливо постеленной медвежьей шкуры. Был он статен, молод, красив, но выглядел при этом изможденным и очень бледным, а выразительные глаза его были устало закрыты. Тому виной была недавняя рана, полученная им в неравной схватке. Сейчас одна удивительная женщина чуткими руками как раз меняла ему ледяной компресс на лбу. Но наш молодой человек, хоть и изнывал от ран и веки его были смежены, все же пребывал в сознании и, когда храбрый возница, слегка прищурившись, заглянул внутрь, нашел в себе силы приподнять голову и вопросить с долей потаенной надежды:
   - Скажи, милый друг, не виднеются ли там приветливые огни?
  
   Прости, дорогой, я вынуждена прерваться. Просто я смотрю, некоторые тут позволяют себе выразить ничем не оправданное возмущение. Посмотри сам на их ехидные ухмылки. Критики! Да-да, Статус, в частности это касается тебя! И всех вас. Моя история, и я буду вести ее так, как сочту нужным. Что вы вообще понимаете в литературной обработке? Не слушай их, Откад, тебя это ни коим образом не касается. Ты-то понимаешь, что хорошая история должна быть отшлифована как безупречный чистый бриллиант, избавлена от житейской, обыденной, мелочной или, упаси бог, низменной и порочной шелухи. Ты юн и чист, твои уши не должны слышать гадости.
   И что вообще значит "не так все было"? Я что, по-вашему, должна ни с того ни с сего удариться в... критический реализм или... не знаю... в поток сознания? Вы смеетесь? В чем проблема? Общая канва соблюдена, претензий нет? Так чего вы еще хотите? Ах, вы так не разговариваете? Ну и что? Какая вообще разница, какие вы на самом деле, главное, какими я вас преподнесу. Порой правда столь неприглядна, что просто необходимо придать ей хоть какого-нибудь лоска.
   Но воля ваша! Хотите правды, будет вам правда, неблагодарные мои!
   Значит так, Откад, на самом деле возница, когда заглянул внутрь экипажа, произнес следующее: "Какого перепугу в глаза чуть лопнул едва? Больше не полюбил природу".
   А в ответ он услышал: "Закрой форточку, собака, не май месяц!"
   Так правдивее? А что, Статус, может, мне еще рассказать, в какой "неравной схватке" ты получил свою знаменитую контузию? Хотели же реализма? Рассказать ли о том, как незадачливый орел, пролетая над горной местностью, случайно, а может, и намеренно выронил из клюва черепаху, которая угодила тебе аккурат в непокрытое темечко, когда ты вознамерился счастливо отлить на обочине? Такое вот ранение. Был бы какой-нибудь странствующий философ, убило б на месте, а так - умом слегка повредился, и все.
   Кстати, Откад, мой хороший, не могу не заметить, что ты из подобной ситуации выходил с гораздо большим достоинством. До сих пор не могу забыть тот мешок с песком и корю себя нещадно. Но не будем зацикливаться.
   Как я понимаю, возражений больше не имеется, и перебивать меня впредь никто не намерен? Вот и славно. Тогда продолжим с учетом ваших нелепых замечаний и того, что я готова принять даже несправедливую критику:
  
  Глава вторая
  
   Молодого человека, лежащего на тряском полу, звали Статус. На тот момент это было единственное его имя. Адъютантом он уже не был, Кошмарен еще не заслужил, а прозвище Женераль также пока не вошло в обиход, хотя новоприобретенная контузия в дальнейшем немало этому поспособствовала.
   Женщину, которая меняла ему компресс, все знали как Эскападу. Восхитительная, невероятная, сильная женщина, настоящая воительница, предводительница таких же как она северных воительниц, которых, впрочем, сейчас при ней не было.
   Были в фургоне и другие, но о них в свое время.
   Когда заслонка окна поспешно закрылась, контуженный Статус, глаза которого до сих пор причудливо разъезжались, спросил слабым голосом:
   - Чего он хотел?
   Эскапада пожала плечами.
   - Кто знает? Какого дьявола он вообще полез на козлы? Водитель хренов.
   - Мне плохо, - сказал Статус.
   - Ну потерпи, раз уж ты такой неудачник.
   - Да нет, ты мне прям в глаза отжимаешь. И чем вообще воняет тряпка?
   - Это половая.
   - Откуда? Бинтов у нас нет, а тряпка нашлась?
   - Ой, вы посмотрите, какая у нас тут принцесса!
   - Мне холодно. Руки немеют.
   - Не перебарщивай, скотина!
   - Это все, конечно, очень хорошо и драматично, заверяю вас, - прозвучал новый голос, - но хочу обратить ваше внимание на то обстоятельство, что наш упрямый эльф, как ни странно, все же нас куда-то доставил.
   Голос этот принадлежал одному могущественному магу родом с таинственных южных областей Интраэлии. Звали его Ябы. Выглядел он подобающе: высокий, худой, благородная седина в бороде. Образ дополняли расшитый звездами плащ и остроконечная шляпа. Был при нем и магический посох, но уже давно опытным путем выяснилось, что ничего волшебного в нем как раз и не было - обычная деревяшка. В настоящий момент наш бесконечно колоритный колдун, отодвинув занавеску, пытался высмотреть сквозь тусклое стекло хоть что-нибудь при участившихся всполохах молний.
   - А чему тут удивляться? - послышался очередной новый голос. - Дорога-то одна, свернуть некуда.
   На сей раз говорил еще один, наравне с Эскападой, могучий воин в их пестрой компании - белокурый, мускулистый, словно высеченный из камня. Злые языки (из их же дружной компании) не единожды уверяли, что в роду его затесались тролли или подгорные гномы, но сам воин, в силу закаленности своего характера, никак не подтверждал, но и не опровергал этот общепризнанный факт. Он носил гордое имя Подбодрилл, а для друзей - просто Рилл.
  
   (Сам ты "просторилл"! Я же просила, не перебивать меня! И хватит скалиться!).
  
   - О, мой друг, - возразил Ябы, - я тебя умоляю! Мы все знаем, насколько настырным бывает наш остроухий товарищ! Даже единственную дорогу легко можно потерять. В его-то случае.
   - Лошади идут на автопилоте, - проворчал Рилл. - Я вообще не знаю, зачем он там торчит на холоде. А хотя - догадываюсь.
   - Кучера не трожьте! - воскликнула Эскапада. - Он старается!
   - Герой, бляха-муха! - покривился Рилл. - А-то я не знаю! Мешок репы он там, небось, заныкал. И точит втихушку.
   Стоит заметить, что старый замок, обозначившийся по курсу был виден сейчас только лошадям и вознице, а то, что наблюдал Ябы в боковое окно было похоже на...
   - Деревня какая-то, что ли? - задумчиво произнес волшебник. - Что-то не пойму.
   - А как выглядит? - поинтересовался Рилл.
   - Домики, заборчики, огородики - как-то так.
   - Похоже на деревню.
   - А я как сказал?
  
   Поскольку безымянный до поры рассказчик владеет большей информацией, чем герои на момент описываемых событий, позволительно будет поделиться малой ее толикой и со слушателями. Вернее, со слушателем, остальные-то тоже давно в курсе. Итак, для справки: деревня возникла стихийным образом давным-давно, еще в незапамятные времена строительства замка, и поначалу была она временным пристанищем различных ремесленников, но потом, как это часто бывает со временными явлениями, вполне успешно зажила на постоянной основе. Тогдашний граф сих земель даже потрудился дать ей какое-никакое имя. Было это так:
   "Не пора ли дать поселочку какое-никакое имя?" - спросили у графа.
   "Чо?"
   "Ладно, сойдет для сельской местности".
   С тех пор деревенька так и называлась - Чо. Не слишком аутентичное название для сих широт, но какое есть. К тому времени когда наши героические путники показались в виду ее темных и пустых окон, деревня уже много лет считалась нежилой. Потому что в конечном итоге ничто не вечно.
   И еще одно, правда, не знаю, важно ли это сейчас: однажды в этой деревне родилась я.
   Просто информация. А засим продолжим прерванное повествование.
  
   Как ты понимаешь, представлены еще не все персонажи. Были в фургоне и другие люди, которые пока что не участвовали в завязавшейся беседе. Например, Вера Кубизма и Люба Харизма - наши изумительные близняшки, наши няшные ангелочки.
  
   (Я попросила бы вас! "Хитрожопые сучки" звучит неуместно и унизительно! Ну и что, что это вы сами о себе? Позвольте мне рисовать так, как я вижу!).
  
   Теперь, когда, кажется, что-то изменилось в выматывающей монотонности их долгого путешествия, сестры оживились.
   - Срочно поворачиваем к первому же, - сказала Вера.
   - Мотелю, - сказала Люба. - Но только.
   - Приличному. Это.
   - Не обсуждается.
   - А что там? - немного оживился на полу бледный и изнуренный Статус. - Кто сказал "ресторан, вино и девки"?
   Волшебник Ябы отвернул свою многомудрую голову от окна, задумчиво пошамкал губами в бороде и произнес:
   - Оно бы, конечно, неплохо, исключительно неплохо, а горячий ужин особенно бы не помешал, но что-то подсказывает, что едва ли там кто-нибудь готовился к торжественной встрече с нами.
   - Почему ты подумал такую плохую вещь? - спросил Рилл.
   - Ну... темновато там. Или все спят, или никого нет.
   - Или затаились, - зловещим тоном произнесла Эскапада. Идеально чувственные губы ее медленно растянулись в хищной улыбке.
   - Уберите тряпку, - попросил Статус. - Я приободрился.
   - Мало кто замечает, что и корпускулярная, и волновая теории одинаково мало и недостоверно отражают действительность. Что имелось в виду под словом "темновато"?
   На сей раз голос принадлежал Эксцесу Карме - пожалуй, самому неоднозначному персонажу в их дружном коллективе. И, пожалуй, это все, что можно сказать о нем без катастрофических последствий для психики. Так что, побережем наши чувства, мимоходом отметив лишь, что был (и остается) он по-своему ценим и дорог в их тесном сообществе, хотя само его присутствие вызывало (и по-прежнему вызывает) самые противоречивые эмоциональные отклики (на что он, кажется, не обижается, но в его случае ни в чем нельзя быть уверенным наверняка).
  
   (И хорошо, что его сейчас здесь нет, правда? А, кстати, Рилл, если капитан сейчас ты, почему кораблем по-прежнему управляет Эксцес?).
  
   Следует понимать, что реакция на Карму зиждется в самых древних, диких, практически бессознательных областях мозга, можно сказать, первобытного мозга рептилии, еще не обремененного тонкой оболочкой человечности. Реакция эта всецело инстинктивна, поэтому ничьей вины в этом нет. Вот и в описываемый период ничего экстраординарного не произошло. Просто после спокойных и тихих слов Эксцеса все привычно и предсказуемо всполошились - кто больше, кто меньше. Как минимум, всех передернуло, а болезненный, но до этого кажущийся почти умиротворенным Статус вскочил с пола и заколотил в переднюю стенку фургона, а волшебник Ябы попытался на ходу выйти в дверь.
   - Фу-ты, блинский, - пропыхтел маг, опомнившись и переведя дух, - забыл, что ты с нами. Так хорошо было.
   Статус, однако же, продолжал стучать и кричать:
   - Поворачивай нахрен! Поворачивай!
   Отодвинулась узкая заслонка, и показалось обеспокоенное лицо возницы.
   -В чем хорошо непонятно? - спросил он встревоженно, таращась из-под капюшона красивым и каким-то особенно безумным глазом.
   До сих пор не представленный, каковое упущение пора исправить, возница был чистокровным эльфом по имени Элифалиэль, что по умолчанию подразумевало врожденную утонченность, красоту и стиль. Надо сказать, что наш эльф всецело соответствовал стереотипным представлениям, но была (и остается) у него одна особенность: он позиционировал себя как веган, а говоря более корректно, вегетарианец. Впрочем, время его каминг-аута осталось в далеком прошлом, и уже давно его принадлежность признавалась всеми и воспринималась как данность. Поэтому не будем заострять на ней внимание. В конце концов каждый имеет право на самоопределение. Можно только добавить, что пикантная эта особенность удивительным образом даже добавляла ему некоторого шарма к пресловутому эльфийскому стилю. Хотя остальные эльфы могли бы и не согласиться. Но, так или иначе, в этой компании все были единственными и неповторимыми в своем роде. Что, впрочем, не делало их маргиналами. Или делало, смотря что подразумевать под этим расплывчатым термином.
   - Вертай к деревне, губошлепище! - орал отчего-то перепуганный Статус.
   - Ой-ой отказать плохой деревешко, - возражал ему невозмутимый возница-эльф, - красивая домишко нравится перед.
   - Упоролся, как всегда, - обернулся к товарищам Статус. - Что он сказал?
   Эскапада задумчиво свела брови.
   - Он крайне взволнован, - сказала она, - и, кажется, что-то жует. Очевидно, заедает стресс. А я ведь предупреждала, что роль он себе выбрал не из легких. Здесь нужна особая сноровка. Ехал бы лучше с нами. Будь снисходителен, ему сейчас нелегко.
   - Ему вообще нелегко по жизни, но что конкретно он сказал?
   - А что ты услышал?
   - Что-то про таинственный замок, я толком не вслушивался.
   - Мы - тем более, нам это нафиг не надо! - хохотнул Рилл.
   Вера и Люба синхронно захлопали в ладоши.
   - Это даже лучше, чем.
   - Захолустная деревня. А если это не.
   - Замок, а дворец, то вообще.
   - Замечательно. Может, там даже.
   - Найдется горячая ванна. У нас есть.
   - Бомбочки для ванны.
   - У вас есть просто бомбочки, - сказала Эскапада. - Они ни разу не для ванны. Спросите у Ябы, это же он схимичил.
   - Ничего не могу подтвердить, - возразил волшебник. - Ваши обвинения голословны.
   - А что там с замком или дворцом? - поинтересовался Статус. - Или мне одному это интересно? Вы же видите, мне плохо, я серьезно болен, и несмотря ни на что...
   Эскапада всплеснула руками.
   - Вот опять он заныл!
   - А далеко до замка? - спросил Рилл. - Если далековато, то лучше к селянкам.
   Статус снова повернулся к окошку.
   - Эй, ты еще с нами? Что скажешь?
   - Говоря недалече! - ответил эльф и отчего-то счастливо рассмеялся.
   - В каких единицах рассчитан тригонометрический параллакс? - подал голос Эксцес Карма. - Учитывается ли неравенство элементов?
   Все дружно вскрикнули, а колдун Ябы даже завопил:
   - Выпустите меня отсюда!
   Но, поскольку все они были достаточно закаленными людьми, а также давно знали Карму, успев приобрести устойчивую привычку, очень быстро атмосфера внутри экипажа нормализовалась. Общий позитивный и благодушный настрой слегка приземлил только Статус, который имел очень задумчивый, если не сказать глубокомысленный вид, а на самом деле, быть может, просто не совсем успешно пытался сфокусировать разъезжающийся взгляд на чьем-либо лице, при этом мечтая, как он сам впоследствии признавался, снова прилечь и прикидывая, как упасть в обморок, чтобы это выглядело не слишком театрально. Он сказал:
   - И все же, друзья мои, что там впереди?
   С его точки зрения это был во многом риторический и всего лишь отвлекающий вопрос, но на самом деле он был очень важен. А потому самое время немного сместить угол зрения в нашей развертывающейся экспозиции:
  
  Глава третья
  
   Итак, наши герои приближались к таинственному замку.
   В живописной долине, как в чаше, лежало не особенно большое и почти идеально круглое озеро. И настолько же почти идеально в центре озера расположился остров - скорее даже, одинокая отвесная скала. К ней вел высокий каменный мост, который почти упирался в массивные кованые ворота, расположенные между двух узких шпилеобразных башен. За этими воротами и башнями возвышался во всей своей мрачной каменной красе и сам замок. Он словно бы вырастал из древней скалы и тянулся к небу своими стенами, колоннами, башенками и длинными стрельчатыми окнами. И все это было богато украшено разнообразными элементами декора в виде фресок и барельефов, а также многочисленных скульптур, изображающих различных химер и горгулий, угрюмо и грозно взирающих с карнизов и контрфорсов. То есть, можно смело утверждать, что изначальная защитная функция, например, выражаемая в общей неприступности стен и в том, что каменный мост превращался у ворот в подъемный деревянный, со временем стала для замка неосновной. И это действительно роднило его с иными роскошными дворцами.
   В то же время сложно было причислить замок к подлинным шедеврам зодчества, потому что при всем своем зловещем великолепии, казался он чрезмерно тяжеловесным, несмотря на свои высокие своды, большие витражные окна и все эти аркбутаны, призванные придать ему воздушности и устремленности к небесам, и производил несколько гнетущее впечатление. Но, вполне вероятно, так и было задумано.
  
   Для информации: на меня он такого впечатления не производил. С самого моего рождения он был для меня и для прочих жителей близлежащего поселения всего лишь одной из привычных деталей пейзажа. Но нельзя также и сказать, что при этом он не внушал некоторый трепет. Поскольку в этом и было назначение его архитектуры.
  
   Замок этот назывался Роззенборк.
   История его уходила в глубь времен по крайней мере на несколько сотен лет. За долгие годы замок не единожды перестраивался, пока наконец не приобрел тот завершенный вид, в котором застали его наши герои. Основало его одно некогда влиятельное в этих краях семейство. По некоему странному совпадению они тоже звались Роззенборки. Может статься, в этом и не было случайности, но по прошествии стольких лет сложно что-либо утверждать однозначно. Можно только сделать вывод, что с креативом у них, видимо, было не очень. Потому что даже озеро, над которым высился замок, носило то же имя.
  
   Я вам больше скажу: вся долина так называлась. Да что там долина - почти каждый житель деревни звался ровно также, причем это могло быть именем, фамилией или национальностью, а зачастую всем вместе. И, о чем уже говорилось, из этого стройного ряда выбивалось только название деревни - бывшего рабочего поселочка. Так что, справедливости ради, должно признать, что креатив в какой-то степени все же присутствовал. Иногда Роззенборки жгли напалмом.
   Но, если интересно, милый Откад, и об этом, так уж вышло, я сейчас говорю тебе впервые, моя фамилия тоже Роззенборк. Однако я искренне надеюсь, что все остальные проявят несвойственное им понимание и не будут впредь звать меня так. Тому, как почти все вы знаете, есть причины.
  
   Остается добавить, что и семейство - все эти могучие графы и графини, - и деревня, и все вокруг со временем пришло в упадок. Так уж устроен наш мир, что все в нем когда-то знавало лучшие времена. Это столь же верно, как смена дня и ночи, поэтому засим можно без излишней философии вернуться к отважным смельчакам, которые продолжали приближаться к замку:
  
  Глава четвертая
  
   Когда неутомимые лошади зацокали копытами по булыжникам моста, пошел дождь. Молнии продолжали едва ли не ежесекундно пылать в небесах, но и без того невеликая видимость упала практически до нуля. Это обстоятельство нисколько не смущало неугомонного эльфа, который под проливными струями дождя энергично подстегивал лошадей и весело на них покрикивал:
   - Пошевеливай для кому говорят! Лечись как птичка!
   В фургоне же разговоры почти прекратились, поскольку слишком уж усилился грохот и слишком уж тряской сделалась дорога.
   Статус так и не придумал, как ему снова прилечь, чтобы это не показалось малодушием или чем-то наигранным, и чтобы Эскапада не начала его пинать, и сейчас он по-прежнему стоял на ногах, и его мотало от стены к стене. Если бы это продолжалось еще какое-то время, ему не пришлось бы ни о чем беспокоиться - сознание могло покинуть его по-настоящему. Но вот копыта коней глухо застучали по дубовому настилу, и наших героев хотя бы перестало так трясти. К большому и непонятому никем счастью для всех, подъемная часть моста оказалась милосердно опущена. Потому что Элифалиэль, судя по всему, ничего не заметил и не заметил бы ни при каких обстоятельствах.
  
   ("Даже если бы сияло солнышко, и воздух был прозрачен и чист", - это не мои слова, и я тактично не возьмусь их комментировать).
  
   Также к счастью было и то, что ни одна доска не сгнила, и настил все еще был крепок, но об этом, кажется, вообще никто беспокоиться не собирался.
   И таким образом, без особых приключений экипаж остановился у главных ворот. Через некоторое время послышалась возня, открылась дверь, и наружу первым высунулся Статус. Порывистые потоки дождя сразу же окатили его слепо запрокинутое к небу лицо. Статус сморщился.
   - Ой, как здесь плохо! - воскликнул он и предпринял попытку попятиться, но его остановила Эскапада.
   - Шагай уже! - крикнула она в импульсивном нетерпении и не упустила случай подкрепить свою просьбу смачным пинком.
   Статус, получив должное ускорение, отправился прямиком на улицу и растянулся в ближайшей луже. Это оказалось несложно, потому что, в сущности, все вокруг стало одной гигантской лужей.
   - Помогите! - возопил он. - Я же ранен!
   - Ты молодец, - сказала Эскапада не без теплоты. - Не щадишь себя. Не забываешь, что мы на службе и не должны пасовать перед тяготами.
   Статус перестал пускать пузыри, повернул голову и оскалился.
   - Не заставляй меня испытывать неуместные приступы ностальгии. Вот не твои это слова. А я знаю, чьи.
   Эскапада благодушно развела руками.
   - Да мы все прекрасно знаем, чьи, - согласилась она. - Но это лишь придает им весомости, ибо зерна истины порой могут скрываться даже в откровенном говнище. Ладно, народ, пошли глянем, что у нас тут. Выходим по одному. Статус уже вышел, я следом. Близняшки могут выходить вместе. Сразу рассредоточиваемся.
   С этими словами она отважно выпрыгнула из фургона и сразу же приняла боевую стойку, с профессиональной настороженностью поводя глазами по сторонам. За ней потихоньку потянулись и остальные. Последними показались упомянутые сестры, похожие сейчас на кошек, которые брезгливо пробуют воду лапкой.
   - Мокренько! Как хорошо.
   - Что зонтики не забыли! Выходим.
   - На стиле!
   Статус продолжал лежать ничком, изображая полностью обессиленного человека. Вскоре он, однако, понял, что ему не уделяют подобающего внимания и тогда воскликнул, подпустив в голос дрожащих обертонов:
   - Бойца теряем! Носилки! Врача!
   - Вставай, симулянт! - сказал Рилл, в свою очередь осторожно подбираясь, чтобы тоже воспользоваться возможностью пнуть удачно расположенное тело.
   - Может ли окружающее быть симулякром? - не совсем к месту спросил Эксцес Карма, видимо, неточно восприняв последнюю реплику.
   Статус мгновенно оказался на ногах и уже энергично тряс решетку ворот. Наиболее удивительным в этой ситуации было то, что крепыш Рилл тоже тряс эту же самую решетку, но - с обратной стороны.
   - Ты что делаешь? - спросил его Статус, опомнившись.
   - Тебе помогаю. А ты?
   - Открыть хочу.
   - Здесь не заперто.
   - Вон как? Значит, нас ждут?
   - Выходит, так. Или просто не заперто.
   - Я прошу вас, может быть, уже разбудим эльфа и уже прогуляемся куда-нибудь? Или можно дальше сопли жевать? Или как вы сами себе думаете? - сказал подошедший Ябы, раздраженно стуча посохом.
   - Я не сплю обманывай, - рассмеялся Элифалиэль, спрыгивая на землю, - я доставлено в лучшем видеть.
   - И спасибо тебе за это, - усмехнулась Эскапада. - Никто этого не ожидал, а ты смог.
   - Выражаемых признательность совершенно заслуженный не удивлен.
   Польщенный эльф откинул капюшон, учтиво снял свою шляпу с узкими полями, совершил ей некие пассы и сделал поклон.
   Эскапада засмеялась, махнув на него рукой.
   - Чего слез-то? - спросила она после. - Лошадей здесь оставишь?
   - Не унять, - согласился эльф.
   - Тебе не кажется, что она к нему подкатывает? - шепотом поинтересовался Статус пока они с Риллом открывали ворота.
   - Ты меня пугаешь. Типа как лед и пламя, да?
   - Типа как... какой, к черту, лед? Посмотри на него!
   - Да уж, чего только в жизни не насмотришься. А ты не завидуй. У тебя был шанс.
   - Чего мне завидовать, ляпнешь, не подумав. Вселенная состоит из шансов.
   - Расскажи это Вселенной.
   - Давай еще ченнелинг попрактикуем! Ты кто такой?
   Наконец вся компания благополучно миновала ворота и оказалась на занимающем внушительную площадь мощеном пространстве внутреннего двора. В центре призамковой площади выделялась большая мраморно-гранитная чаша фонтана с некой мифологически-рыбной скульптурной группой. Фонтан давно не работал и был забит мусором, который теперь вяло плавал в грязной воде. По краям площади тянулись ряды когда-то аккуратно подстриженных, а ныне потерявших всякую форму и иссохших кустов. Даже нещадно льющий с небес дождь уже ничем не мог им помочь. Но удивительным образом, хотя молнии сверкали все так же беспрестанно, здесь, где наши герои с интересом озирались по сторонам, гром стал звучать намного глуше, он превратился в недовольное ворчание, сопровождаемое монотонным шорохом дождя, словно отрезанный неприступными стенами. Можно сказать, что сделалось относительно тихо. И добавить, что тишина эта казалась зловещей.
   - Вон там, кажись, конюшня, - сказала Эскапада, обращаясь к эльфу и указывая в сторону. - Или нет, но будет конюшней. Веди лошадей туда. Только бережно, не забывай, они почти новые. По крайней мере так писали в приложении для коньшеринга. Не бойся, мы подождем.
   И они подождали, а когда со всеми хлопотами было покончено, миновали площадь и оказались у подножия высокой каменной лестницы с очень широкими ступенями. Лестница вела к декорированному изысканной лепниной архивольту входного портала. Расположенная в глубине стрельчатых арок массивная деревянная двустворчатая дверь тоже была украшена коваными узорами. Над порталом на фасаде главного здания особенно выделялось огромное круглое витражное окно-роза, фиолетовые, синие, красные и желтые элементы которого впечатляюще сверкали при свете молний.
   Путешественники с понятным благоговением взирали на потрясающий вид, запрокинув изумленные лица, поливаемые дождем, которому уже никто не придавал значения. С этого ракурса замок выглядел наиболее впечатляюще. Он казался бесконечно высоким и словно бы подпирал собой грозно полыхающее небо.
   - Вот это я понимаю дорого-богато, - сказал Рилл. - Кто-то ведь заморочился.
   - Если это отель или санаторий, - отозвался Статус, - то я вообще не представляю, зачем он мог понадобиться в такой глуши. У кого-то было хреново с логистикой.
   - Давайте быстрее, - сказала Вера.
   - Узнаем, есть ли, - сказала Люба.
   - Свободные номера. Или мы.
   - Бронировали?
   - А если не отель, - продолжал спокойно рассуждать Статус, - то я и вовсе не знаю. Нет, конечно, все стильно и сделано со вкусом, но, на мой взгляд, слегка чрезмерно. Наталкивает на мысль о чьих-то маниях и комплексах.
   - Ценитель, бляха, выискался! - вскинулся Рилл. - Я вообще-то не язвил, я от чистого сердца восхищался. С уважением.
   - Господа хорошие, - вмешался Ябы, - а может, таки отложим диспут и уже постучимся куда-нибудь, чтобы нас впустили? Вы вряд ли себе представите, как может намокнуть и потяжелеть борода взрослого мужчины. Мне даже говорить с вами почти непосильно.
   - Да, пошли, - сказала Эскапада. - Мы же не клумбы, чтоб нас поливали.
   - Цветочки пестики очень любезно! - восхитился Элифалиэль.
   - Шагай уже! Пестики ему, блин! И помогите Нуллу, имейте совесть. Если он один догадался взять чемоданы, это не значит, что он должен тащить их сам.
   - А я смотрю, носильщики здесь тоже не предусмотрены, - сказал Статус. - Обслуживание так себе. Это вообще отель? Я это к тому, что Нуллу надо помочь, это святое, он тоже не нанимался в конце концов. Но я ничего не понесу, я серьезно ранен.
   Они поднялись по величественно широким ступеням и не без пререканий сгрудились под арками входного портала.
   - А вы посмотрите на эти двери, - по-прежнему гнул свою критическую линию Статус. - Представьте, если это все же не отель, а чей-нибудь частный жилой дом. А ты такой, например, мусор пошел выбрасывать, да? Охренеешь же каждый раз вот эти двери открывать!
   - Да тебе-то какая разница? - возмутилась Эскапада.
   - Да я-то что? Просто... ну зачем?! Не бывает таких высоких людей!
   - Ты реально контуженный, - заключил Рилл. - Давай, звони уже. Или стучись, я не знаю. У тебя одного руки свободны.
   Едва Статус, не забыв высокомерно сверкнуть глазами, поднял руку, как одна створка услужливо и совершенно бесшумно приоткрылась наружу. На секунду Статус озадаченно замер.
   - Здесь тоже не заперто, - пробормотал он. - Интересно, это я каким-то образом сделал? Ябы, ты у нас эксперт по этой части.
   - С этим нельзя не согласиться, - ответил волшебник. - А по какой части?
   - Не почувствовал ли ты какой-нибудь всплеск или выброс магической энергии?
   - Что? Как это вообще можно почувствовать? Это что, по-твоему, поджопник? Что за дичайшая профанация? Я уважаемый маг, обо мне в газетах писали!
   - Ладно, забудь, не заводись. Я просто подумал.
   - А вот не надо думать, это вредно! Позволь, свои профессиональные вопросы я буду решать сам!
   Статус пожал плечами.
   - Ты меня как-то сбил с мысли, - сказал он, - и я уже не помню, о чем спрашивал. Немного неприятно и досадно.
   - Это магия, - удовлетворенно кивнул Ябы и указал посохом на дверь. - Но пора нам войти. Смею предположить, что это выглядит как приглашение. И при этом весьма зловещее. Или только у меня создалось такое впечатление? Нет, я не претендую, вы не подумайте. Не хотелось бы, вы понимаете, беспочвенно...
   - Все верно, - перебила его Эскапада. - Это может быть вражеской ловушкой. Что говорит об этом устав? Адъютант?
   Статус в изнеможении закатил глаза.
   - Я больше не адъютант, сколько можно повторять? Этот этап в прошлом.
   - Но что-то ты должен помнить? Или ты вообще обнулился? Хорошо. Будем действовать по обстановке. Вперед и с песней, чемпионы!
   - Как она нас назвала? - шепнул Рилл Статусу.
   И таким образом, проявив вполне понятную и простительную осторожность, они вошли в Роззенборк.
  
   Нет, Откад, мой хороший, не стоит торопить события. Я появлюсь в этой истории ровно в нужный момент. Или я уже в ней? Позволь мне сохранить некоторую интригу. Хотя бы для тебя. И, возможно, в дальнейшем ты поймешь, что это было отнюдь не напрасно. Просто доверься мне.
   А пока давай последуем за нашими отважными героями:
  
  Глава пятая
  
   Итак, они оказались внутри замка.
   Последним заходил эльф, и внезапно он вскрикнул, когда высокая и на вид очень тяжелая дверь затворилась за ним сама собой, на сей раз с отчетливым хлопком, отразившимся эхом под величественным сводом. Остальные обернулись.
   - Чего орешь? - спросил Рилл, подозрительно стреляя глазами по сторонам.
   - А ветерок ой как не то само изумлял! - воскликнул Элифалиэль, придя в крайнее возбуждение.
   - А-а. Ничего не прищемил?
   - Судя по прозвучавшему фальцету, - вмешался Статус, - очень даже прищемил. И очень даже что-то конкретное!
   Они с Риллом одинаково заржали.
   - Дай пятюню!
   - Держи, бро!
   - Вот же клоуны! - покачала головой Эскапада.
   - Как она опять нас назвала? - шепнул Рилл. - Клоны?
   - Давай не будем о клонировании, - отчего-то нахмурился и явно помрачнел Статус.
   Они находились в большом, вычурном, но по большей части пустом зале, в конце которого еще одна широкая лестница уводила на галерею второго этажа, а по бокам смутно просматривались уходящие в сумрачную даль анфилады. Мраморные плиты мозаичного пола выглядели холодно и претенциозно, но от самого входа до лестницы и вверх по ней тянулась красная с золотом ковровая дорожка, не менее замысловатая, но все же несколько уравновешивающая общий фон. Сводчатый потолок над вестибюлем терялся в невообразимой вышине, и оттуда на толстой цепи свешивалась внушительная подстать многоярусная люстра. Люстра не горела, и все это помещение с гобеленами, картинами, композициями из щитов и мечей и скульптурами вдоль стен освещалось только редкими канделябрами по углам, которые не столько разгоняли тьму, сколько подчеркивали ее границы. Впрочем, ослепительные вспышки молний, бьющие сквозь витражные окна, чуть ли не ежесекундно освещали пространство зала резким синеватым светом с четко очерченными тенями. Однако тишина здесь стала еще более явственной, и любой звук, будь то шелестящий шорох шагов по дорожке или голос, подхваченный гулким эхом, только подчеркивал ее. И тишина, действуя немного угнетающе, навевала грустные мысли о заброшенности сего места, но горящие свечи в канделябрах однозначно свидетельствовали против этого.
   С любопытством, но со снисходительной надменностью озираясь по сторонам, должно быть, стараясь отыгрывать роли важных столичных гостей, посетивших с официальным визитом глухую провинцию, путники вышли на середину зала и пренебрежительно бросили на пол свои чемоданы, саквояжи и сумки. Были похожи они на группу респектабельных туристов (правда, эффект респектабельности слегка смазывался намокшими плащами и сбившимися прическами) или на большую разношерстную семейку в отпуске. При желании даже можно было бы определить среди них рассеянного пьющего дедушку, строгую матрону, непутевого сына-наркомана, легкомысленных племянниц, ворчливых дядюшек и прочих.
   - Не вижу ресепшена, - сказал Статус. - Неужели я сделал неверные выводы? Мы где вообще? С другой стороны, я же предполагал, что это может быть и не отель. Значит, какие-то мои выводы все же верны.
   - Да так-то вообще трудно ошибиться, если столько предположений делать зараз, - привычно поддел его Рилл. - Ты бы там еще добавил, что это театр или лицей какой-нибудь.
   - Школа магии! - закричал Ябы - Точно!
   - Чего? - повернулся к нему Статус. - Серьезно? Ты в такой учился?
   - Не совсем, - смутился волшебник. - Это я так. Но было бы любопытно.
   - Любопытно - не то слово. Но вряд ли это, конечно, похоже на твой родной Сранск, или где там ты набирался мудрости, - съязвил Рилл.
   - О, юноша! Однажды ты вырастешь и поймешь, что иногда все похоже на "мой родной Сранск", как ты позволил себе выразиться, - не растерялся Ябы.
   - Он больше не вырастет, - заметил Статус. - Это - сформировавшаяся особь.
   - Ни слова больше! - воскликнул Рилл, очевидно, почувствовав, что разговор угрожает свернуть на весьма скользкую дорожку. О гномах, о троллях, например, если ты понимаешь.
  
   (Хотя, ты знаешь, душа моя, должна тебе сообщить, что я не из тех рассказчиков, которые без зазрения совести лезут в головы своим персонажам. Надеюсь, ты заметил. Я не считаю себя вправе делать это. Уверенной я могу быть только в собственных мыслях, да и то не наверняка. Поэтому впредь постараюсь опускать всякие ремарки о мыслях моих героев. Уверена у всех них исключительно богатый внутренний мир, но то, о чем они думали в любой конкретный момент - мне не известно. В этом случае, и только если сочту нужным, и, если это будет необходимо для развития сюжета, я готова включить комментарии участников, благо, почти все персонажи здесь. Но, в любом случае, гадать я не намерена. Достаточно тех авторских комментариев, которые я способна и могу позволить себе сделать на основе выразительной прямой речи героев. Очень надеюсь, что я не слишком тебя запутала).
  
   - Нас поселят куда-нибудь или.
   - Так и будем стоять? Даже.
   - Диванчиков нет. Такой.
   - Зашквар, - возмутились сестры.
   - Действительно, - поддержал Ябы, но без раздражения близняшек, а скорее умозрительно. - Никого нет. Кто-нибудь за все это отвечает?
   - И все же, нас явно ждали, - сказал Статус, задумчиво потирая подбородок.
   - Или не нас, - усмехнулся Рилл. - Или не ждали.
  
   (Нет, Рилл, ты не совсем верно понял мой предыдущий пост. Я не буду включать сюда, что в этот момент ты подумал о сиськах).
  
   - Вероятность любого события - одна вторая, - сообщил Эксцес Карма.
   Все вздрогнули, но и только. Сказывалась привычка и то обстоятельство, что сейчас их мысли по большей части были заняты поисками ответов на насущные вопросы.
   Они стояли посреди зала, и постепенно весь апломб сходил с них в этом огромном, но подавляющем пространстве. Так действовал Роззенборк. Они все больше становились похожи на потерявшихся, неуверенных человечков, случайно забредших туда, куда им не положено, и, смутно осознавая это, начинающих бояться последствий. По-сути, такими они и были. Нелепыми, незваными, неуместными. Абсолютно чужими.
  
   Мне сразу же захотелось от них избавиться. (А вот комментировать мои слова - не стоит).
   Мы еще дойдем до рассказа о моих чувствах, но не сейчас. Сейчас - другое:
  
  Глава Шестая
  
   Они стояли там. Посреди безнадежности.
   - А есть, куда позвонить? - наконец не выдержал Ябы.
   Ни к кому конкретно он не обращался, его вопрос вообще был в основном риторическим, но все же, не дождавшись на него ответа, волшебник гулко ударил в пол своим посохом.
  
   И именно этот момент она выбрала, чтобы появиться. Словно маг поневоле сыграл роль некого церемониймейстера, объявившего торжественный выход.
   Это получилось очень эффектно. Она появилась на верхней площадке широкой лестницы - вся в черном. В невероятно пышном черном кринолиновом платье, в черных перчатках, в черной шляпке с черной вуалью. Это был великолепный, но очень строгий вдовий наряд из черного шелка с креповой отделкой, однако должно признать, что смотрелся он не совсем гармонично. Что-то вызывало неявный диссонанс, и даже плотная вуаль не могла скрыть тот факт, что обладательница наряда очень и очень стара. Ее можно было назвать и древней, но держалась она при этом довольно уверенно, если не сказать величественно. Это было у нее в крови.
   Она являлась полноправной хозяйкой этого замка, опустевшей деревни и всех окрестных земель, а также последней представительницей своего почти угасшего рода. Она была графиней и носила фамилию Роззенборк.
  
   (Немногим позже она, конечно, представилась нашим героям, но запомнилась им как Старушка и таковой осталась в их памяти, в этой истории и вообще).
  
   Графиня стояла наверху лестницы - молчаливо и неподвижно, с врожденным достоинством ожидая, когда все внимание будет приковано к ней одной. Если и мучил ее какой-нибудь возрастной недуг, то это не бросалось в глаза.
   Первым ее заметил эльф и, будучи весьма впечатлительной натурой, он закричал. Да так, что Эксцесс Карма, если бы подобные вещи каким-либо образом могли его волновать, позавидовал бы такой непосредственной реакции.
   - Ты чего опять? - поморщился Рилл. - Внезапно вспомнил про дверь и решил повторить?
   - Возомнился! - стуча зубами, отозвался Элифалиэль, поднимая дрожащий указующий палец. - Старушка приходила очень пугливый!
   Все повернулись.
   Некоторое время царила абсолютная тишина. Как говорится, даже мышь едва ли проскользнула бы незаметно. Даже гром, даже ветер, яростно свищущий за стенами замка, словно бы сошли на нет или почтительно смолкли, пораженные торжественностью мгновения.
   - Ну нифига себе! - наконец нарушил почтительную, если не сказать благоговейную тишину Статус. - А как называется вот этот человек в гостинице? Все время забываю.
   - А у нас вон тех колбасок, помните, не осталось? - спросил Рилл. - Че-то я...
   Им не было заметно, но я точно знаю, что дама на верхней площадке лестницы многозначительно насупилась. Кажется, какой-то элемент сработал не так, как планировалось. Однако и колебания ее, если они и были, также остались незамеченными. Неизменно величественно, с тихим шуршанием подола, графиня сделала шаг вперед.
  
   А сейчас позволь мне еще одно отступление. Я хочу, чтобы ты запомнил этот момент. Чтобы ты увидел его моими глазами. Ту мрачную лестницу, унылую пустоту теряющегося в тенях зала, следы запустения, как свидетельства неумолимого времени, дарующего в итоге только печаль и одиночество.
   Я хочу, чтобы ты осознал, что это был поворотный момент для многих судеб, венец бесчисленного множества трагических историй, которые волею неведомых нам и непостижимых сил сошлись в этой незаметной, но бесконечно важной точке пространства и времени.
   В первую очередь, разумеется, важной для меня.
   Познай эту ужасающую безнадежность, незримо нависшую над всеми участниками действа. Именно безнадежность, поскольку речь в этой повести о делах давно минувших дней идет об одном старом родовом проклятии. Если ты еще не понял.
   Я знаю, мы собрались в нашей уютной кают-компании, чтобы всего лишь скоротать еще один скучный вечер во время нашего затянувшегося плавания. Знаю, что ты ожидал какой-нибудь необременительной корабельной байки, подобной тем удалым затяжным песням, что, бывает, поют матросы на палубе. Но я предупреждала тебя, мой мальчик, я тебя предупреждала.
   Моя история темна, страшна и тяжела, она потребует от тебя определенного мужества. Но подчас ничего другого нам не остается, кроме как смело встать перед лицом суровых испытаний. Поэтому прошу тебя: в должной степени проникнувшись грандиозностью описываемого события, все же ничего не бойся и отправляйся в путь за нашими героями:
  
  Глава седьмая
  
   Она шагнула вперед, и словно бы тени сгустились позади нее. Пламя свечей тревожно колыхнулось, а очередная молния подобно гениальному, но безумному художнику мгновенно выхватила и запечатлела столь неописуемую картину.
   Увы, и сейчас момент оказался смазан. На графиню совершенно неожиданно напал тяжелый, надсадный кашель. Впрочем, ничего неожиданного в нем не было. Могу сообщить, пусть это слегка неуместно при первом знакомстве, что графиня уже давно была серьезно больна. К тому же, даже в лучшие времена в замке бывало сыро и промозгло.
   Схватившись за грудь, она согнулась и неуверенно засеменила вперед, словно уносимая неведомым сквозняком в своем пышном кринолине.
   Вся наша компания с интересом и неким настороженно-хищным любопытством тоже подалась вперед, как бы гадая, а может быть, предвкушая, не упадет ли графиня с лестницы.
   Этого, к счастью, не случилось. Буквально зависнув на какие-то мгновения над верхней ступенькой, графиня невообразимым чудом вновь обрела равновесие. Она степенно выпрямилась, словно ничего и не было, и сделала величественный шаг со ступеньки, не совсем, правда, грациозный.
   - Бабка синяя, в цвет, я отвечаю, - прошептал Рилл.
   Эскапада, не оборачиваясь, шикнула на него. Возможно, обостренными чувствами воительницы она единственная поняла всю серьезность события, всю ту зловещую угрозу, протянувшую к ним незримые жадные руки. Ну и Нулл, конечно, тоже почувствовал, само собой, - это даже не обсуждается.
   В этот момент, пока еще графиня находилась на вершине лестницы, а наши герои пытливо смотрели на нее снизу-вверх, в пустом и гулком пространстве прозвучал сигнал - единственная протяжная и тоскливая нота.
   - О, а я все думал, где тут можно позвонить, - пробормотал Статус.
   А следом из того же неизвестного источника, отражаясь от стен, проносясь в вышине, отовсюду и ниоткуда прозвучал голос - женский, молодой, но как бы лишенный чувств.
   - Вы имеете честь приветствовать графиню Роззенборк!
   После этого снова установилась тишина.
   -Графиня Роззенборк - это я! - наконец крикнула старушка с высоты.
   - Извините! - воскликнула Эскапада. - Мы просто думали, будет какое-то продолжение.
   - Ну а чего, - зашевелился Ябы, добродушно постукивая посохом. - Лаконично. Ни о чем, конечно, но вполне.
   - Старушка имеет любимый возможность говорить, - сказал Элифалиэль, радостный оттого, что пережитый недавно страх, кажется, оказался беспочвенным. - Мы заявили тебе привет добрая человек!
   С этими словами он снял свою шляпу, помахал ею в воздухе и отвесил довольно-таки изящный поклон. Эскапада покосилась на него - не без одобрения.
   Тем временем графиня, придерживая юбки, продолжала свой крайне осторожный спуск с лестницы. Вынуждена признать, что это заняло некоторое время. Когда же, наконец, это все же произошло, выяснилось, что графиня, при всей своей помпезности, не обладает внушительным ростом или какой-нибудь особенной статью, - она скорее была похожа на некий почти невесомый пожухлый листок, давным-давно сорвавшийся со своего засохшего дерева.
   Первым к ней почему-то шагнул Эксцес Карма, и почему-то вместо приветствия он произнес:
   - Не исключено.
   Никто не заметил, как исказилось лицо графини под плотной вуалью, но она покачнулась, а потом опять зашлась в неудержимом приступе кашля.
   - Горловые таблетки макать очаровательно полезно, - участливо молвил эльф.
   - А это тебе на погоны, неудачник! - закричал Рилл, обращаясь к Статусу, с которым за время ожидания они успели сообразить партеечку в карты.
   - Что-о? - Статус выпрямился во весь свой впечатляющий рост, похожий на молодого негодующего бога, пошатнулся и отступил назад, словно пронзенный острым клинком в самое сердце. - Как ты смеешь, негодяй!
   - С повышением! - усмехнулся Рилл, пряча крапленую колоду.
   - Я ранен, - произнес Статус трясущимися губами, - я слаб, у меня мутнеет в глазах, а ты вот так со мной?
   Он картинно схватился за голову и издал мучительный стон.
   - Мальчики, а может, - сказала Вера.
   - Для начала заселимся? - сказала Люба.
   Неожиданно Статус, изменившись в лице, с незнакомым блеском в глазах закричал:
   - Отставить разгильдяйство! Смир-р-на!
   Это было действительно неожиданно, поэтому стойку "смирно" приняли все - даже Карма, даже графиня. Впрочем, их (кроме разве что графини Роззенборк) извиняло то, что все они (кроме графини) были закаленными воинами и некогда служили в регулярной армии (опять же, кроме графини), а значит, были до автоматизма привычны к подобным командам.
  
   Хотелось бы заострить внимание на этом небольшом происшествии. Ты ведь почувствовал знакомые интонации, Откад? Этот пассаж, помимо прочего, был интересен еще и тем, что для Статуса он стал своего рода предвестником всех его последующих нейрологических замыканий, если можно так выразиться. Тоже ведь по-своему замечательное, в чем-то даже историческое событие. Жаль, что тогда оно, по большому счету, осталось не оцененным. Осознание пришло гораздо позже.
   Ох, Женераль, дорогой, если ты единственный все еще продолжаешь игнорировать проблему, это не значит, что ее не существует! Послушай нас, своих чутких друзей. Но, впрочем, дело твое - можешь не верить.
  
   - Доложить обстановку! - крикнул Статус - наш будущий всеми любимый Женераль. - Раздраконь вашу за ногу! Пленных не брать! Кто так стоит перед командиром? Вы позор всех родов войск!
   Эскапада открыла рот и далеко не сразу нашлась с ответом.
   - Эй, ты ничего слегка не попутал? - наконец отреагировала она. - С какой стати ты включил Затрапезно?
   - Адъютантство даром не проходит, говорю вам, - покачал головой Ябы с многомудрым и понимающим видом.
   - Чего так огорчаться-то сразу? - недоумевал Рилл. - Ты и раньше проигрывал. Можно сказать, всегда.
   Статус снова схватился за голову, мотнулся из стороны в сторону, а потом выпрямился и посмотрел на всех как ни в чем не бывало.
   - Так что там у нас с номерами? - сказал он. - Где там? А, вот же она!
   Он размашисто шагнул к графине.
   - Добрый вечер! Вас должны были предупредить.
   Графиня Роззенборк медленно подняла на него затененный вуалью взгляд.
   - Как?
   - Старушка призабылась, - брякнул эльф.
   Графиня столь же медленно повела головой.
   - Забавные вы ребята, - произнесла она; голос был слабым, старым, но все равно чувствовалась в нем некая сила духа.
   - Забавные, - передразнил Рилл. - Не, я точно говорю - она невменько.
   - А у вас суаре какое-то? - сказала Вера. - Такой.
   - Интересный аутфит, - сказала Люба.
   - Давайте-ка я скажу, как отрежу, - вышла вперед Эскапада. - А-то мы так до завтра будем расшаркиваться. Значит так, мы усталые путники, и желаем найти временный приют в этом... ах, ты, черт, где?.. в этих стенах, короче.
   - Умеешь ты вежливо попросить, - покачал головой Статус.
   - Да я сама вижу! - огрызнулась Эскапада.
   - Давайте лучше Ябы поговорит, - предложил Рилл. - Он как-то ближе, вы понимаете. Договорятся о чем-нибудь по-стариковски.
   - Вообще-то попахивает эйджизмом, - заметил волшебник. - Но в целом я и сам хотел предложить посильную помощь.
   Ябы отвел в сторону посох, насколько мог галантно наклонился и потянулся к руке графини. Руку она ему так и не подала.
   - Милая госпожа! - не смутившись, продолжал маг. - Мы и в самом деле усталые путники, которые совершенно случайно забрели в ваши края. Мы здесь совершенно проездом, но надеемся обрести временный кров в эту ненастную пору. Всецело полагаемся на ваше гостеприимство.
   Эскапада громко фыркнула.
   - А я, блин, не так же сказала?
   - Милая, - снова передразнил Рилл, расплываясь в ухмылке.
   К чести графини надо заметить, что она проигнорировала большинство инсинуаций. В конце концов, она была хозяйкой этого места и, по большому счету, хозяйкой положения. Поэтому со всей присущей ей уверенностью она заявила:
   - Нечасто к нам заглядывают гости. Но, можете быть уверены, замок Роззенборк будет рад принять вас под своей крышей.
   Она неспешно оглядела всех - одного за другим; слегка задержалась взглядом на покачивающемся Статусе.
   - Очень хорошо. На втором этаже для вас приготовлены гостевые комнаты. Там вы можете привести себя в порядок, а после спускайтесь в столовую, где к тому времени будет накрыт поздний ужин. Понимаю, что время не совсем урочное, но очевидно, что вы проголодались с дороги, к тому же, будет возможность познакомиться поближе. А до тех пор разрешите вас покинуть, чтобы вплотную заняться организационными мероприятиями. Хоть ваш визит явился некоторой неожиданностью, я приложу все усилия, чтобы он прошел в подобающей атмосфере. К вашим комнатам вас проводят. Багаж можете оставить здесь - его принесут. До встречи на ужине.
   Она уверенно и невозмутимо прошла мимо, но по пути совершенно неожиданно выпростала руку и потрепала за щеку опешившего Статуса.
   - Милый мальчик, - после этого скрылась где-то в анфиладе комнат.
   - Что это было? - спросил Статус слегка недоуменно, глядя вслед исчезнувшей хозяйке.
   - Милый, - проворчал Рилл. - Как это у тебя получается все время?
   - Просто Статус у нас, - сказала Вера.
   - Такой краш по жизни, - сказала Люба. - Вот и.
   - Старушка не устояла. Если все сделаешь, как надо.
   - Мы все получим неплохие преференции.
   - Ха-ха! - сказал Рилл. - Понял? Не просри шанс. Постарайся уж для коллектива.
   Статус хмурился и ничего не отвечал.
   - Вдруг она вообще зачетная, - не унимался Рилл, - мы же не видели. Но, если что, вуаль поднимать необязательно.
   - Друзья мои, - вмешался Ябы, - старушка сказала много замысловатых вещей, но я не все расслышал. Кто там должен нас куда-то проводить?
   - Это я, - прозвучал внезапно ясный и нежный, сразу располагающий к себе голос. Он был весьма похож на тот голос, который немногим ранее представил графиню Роззенборк, но сейчас звучал намного более живо, и найти его источник не составляло труда.
   На верхней площадке лестницы, там, где впервые появилась графиня, теперь со скромным и даже смиренным видом замерла юная девушка - удивительная, тонкая и, само собой, прекрасная. Поистине, редкий человек смог бы вот так просто отвести от нее взгляд, вне всякого сомнения, сраженный ее природной красотой.
  
   Самое время перейти к следующей главе и сделать еще одно краткое описательное отступление от сюжета:
  
  Глава восьмая
  
   Впрочем, не стану описывать ее в подробностях, - думаю, здесь и так все понятно. Тебе достаточно знать, что любые превосходные эпитеты были бы весьма уместны.
   Но, как мне кажется по прошествии времени, главное ее очарование заключалось в том, что она словно бы и не осознавала своей редкой природной красоты. Не слишком высокая, тонкая, удивительно женственная, она казалась неким дивным цветком, вопреки всему распустившимся посреди неприветливой каменной пустоши, не подозревая, каким чудом является, а посему не возносясь в ложной гордыне. Одетая в довольно простое, непритязательное темное платье с белым фартуком, с волосами, целомудренно убранными под скромный чепец, с учтиво сложенными перед собой руками и застенчиво потупленным взором, она могла представиться воплощением чистоты и невинности (но, опережая интригу, признаюсь, что таковой она не являлась).
   Ее звали Охра.
  
   Ты скажешь: "Ну вот, наконец-таки ты появилась в этой истории! Так почему же рассказ все еще не ведется от первого лица?"
   На это я тебе могу ответить следующее: не питай надежд, которые могут обернуться ложью. Ранее я сказала, что появлюсь в истории в нужный момент, но был ли такой момент уже или он все еще впереди - пусть это пока что будет загадкой. Ты воскликнешь: "Да какая же здесь может быть загадка? Вот же ты!" А я скажу: никогда не делай поспешных выводов.
   И поэтому, не вдаваясь в подробности и без объяснения причин, пусть пока все останется так, как оно есть, и наш рассказчик все еще побудет безликим (хоть это ему и не всегда удается).
  
   И вот она скромно появилась перед ними и она сказала:
   - Добро пожаловать в Роззенборк. Я ваша горничная. Прошу вас, пройдемте со мной.
   - Замечательно, друзья мои, вот этот голос! - обрадовался Ябы с видом победителя, разрешившего сложную головоломку. - А я думал, какая-нибудь умная колонка.
   - Это еще что за хрень? - не понял Рилл.
   - Откуда я знаю? Просто в голову пришло. Кажется, не обошлось без магии, но я не уверен.
   - В настоящий момент что подразумевается под искусственным интеллектом? - с совершенно неожиданной для всех страстью проговорил Эксцес Карма.
   Все вздрогнули.
   - Ах ты, черт! - вскрикнула Эскапада. - Ты хоть предупреждай, что ли! Чтоб мы знали, что ты собрался что-то сказать. Хотя, сука, как-то нелогично... если подумать...
   Она нахмурилась.
   - Пускай ходит, - сказала Вера.
   - С табличкой, - сказала Люба.
   Элифалиэль почему-то захлопал в ладоши и заслужил выразительный взгляд Эскапады.
   Единственным, кто так или иначе - ни жестом, ни взглядом, ни словом - не принял участия в завязавшейся дискуссии, оказался Статус. Он молчал, был неподвижен и только, не отрывая глаз, снизу-вверх, пожирал глазами возникшее перед ними чудное видение.
   И что же было в этом взгляде?
  
   (Гораздо позже, и это ни для кого не секрет, Женераль признавался, что почувствовал любовь с первого взгляда. Но правда заключается в том, что он всем так говорит. Да ведь, девочки?)
  
   - Я потерял покой, - наконец прошептал Статус.
   В этот момент он имел исключительно романтичный и вдохновенный вид, разве что за сердце не хватался, но картину немного смазывало то, что он действительно еще не совсем оправился от контузии, и сейчас у него не слишком получалось смотреть на предмет своих неожиданных воздыханий обоими глазами одновременно.
   - Вот ты у нас ветреная, конечно, - слегка покривилась Эскапада, наблюдая, как Статус начал причмокивать губами.
   - Не разменивайся понапрасну, - поддакнул Рилл. - У тебя есть старушка.
   Статус был вынужден поморщиться, потирая плечи, в которые ему ощутимо двинули кулаками с двух сторон.
   Между тем горничная смиренно дожидалась столь внезапных визитеров, и наконец гости нестройной шеренгой соблаговолили последовать за ней. Вскоре они, подозрительно озираясь, вышли на галерею второго этажа.
   - Ваши комнаты расположены в западном крыле, - со спокойной учтивостью говорила горничная, вышагивая, словно плывя, впереди с безупречной осанкой и не замечая знаков внимания, которые пытался оказать ей Статус. - Каждому приготовлены отдельные апартаменты, и мы надеемся, они придутся вам по вкусу. Вот ваши ключи. Мы пришли.
   Они находились в длинном коридоре с зеленой ковровой дорожкой на полу; на стенах в пространстве между дверями висели картины, зеркала, а на полу стояли кадки с неизвестными растениями. Кто-то заботливо зажег все свечи в канделябрах.
   - Прошу вас, располагайтесь. Здесь написаны номера ваших комнат.
   - А быстренько вы тут все организовали, - с уважением покивал Рилл. - Зачет.
   - О, как справедливо заметила графиня, у нас нечасто бывают гости, но в хорошем замке все всегда должно быть готово на такой случай.
   - А точно замок хороший? - уточнил Ябы, хмуря кустистые брови.
   - Прошу прощения, что вы имеете в виду?
   - Нам показалось, здесь очень много странностей.
   - Когда это нам такое показалось? - отчего-то взъерошился Статус.
   Волшебник охотно вступил в перепалку.
   - Ты не дорос до истинного понимания магии. А я вот, например, все вижу. Но сейчас речь не об этом. - С надменным видом, воинственно выставив перед собой свою бороду, он повернулся к горничной. - Почему у вас лифты не работают?
   - Потому что их нет?
   - Вот! Я именно об этом.
   - Когда их изобретут, мы непременно поставим.
   - О, бога ради, поимейте уважение!
   Горничная бросила на него странный взгляд, словно ее спокойная отстраненность слегка поколебалась.
   - Ему нужен второй, - заговорили близняшки.
   - Посох для ходьбы. Ух.
   - Ты! Классно мы придумали!
   Горничная отступила на шаг, и на прекрасном бледном лице ее мелькнула извиняющаяся улыбка.
   - Так... располагайтесь, как я и сказала. Если что-то понадобится, я буду поблизости.
   - А как с вами связаться? - немедленно выступил вперед Статус.
   - О, вы можете позвонить или просто позвать - в любом случае я вас услышу. К тому же, я ожидаю вас, чтобы сопроводить в столовую.
   - А можете ожидать в моей комнате? Ну... чтоб мне звонить не пришлось.
   - Боюсь... это не по правилам.
   - Вот у Статуса точно нужно изъять колокольчик, - заявила Эскапада, - чтобы не смог никуда звонить. А-то замучает девочку.
   - Колокольчик и бубенцы! - воскликнул Рилл.
   - К черту правила! - махнул рукой Статус, совершенно проигнорировав дружеские нападки.
   Однако же подобная решительность все же не помогла ему уговорить прекрасную горничную; с дежурной виноватой улыбкой она непреклонно отступила в сторону.
   - Ладно, - не скрывая разочарования, произнес Статус, - к этому вопросу мы еще вернемся. Какой у меня номер? Двести три? Отлично.
   Имея достаточное воображение и понимание ситуации, можно сделать почти безошибочный вывод, что столь внезапно проснувшаяся в Статусе холодность была вызвана его оторопью и смущением, потому что, как, опять же, сам он впоследствии признавался, нечасто ему доводилось сталкиваться с отпором в подобных делах. А еще можно представить, что истина скрывалась в его душевной ранимости. В любом случае, для него это был вызов.
   И вот, когда все наконец (или предварительно) было сказано, наши друзья разошлись по комнатам. И что это за были комнаты!
  
   Впрочем, вновь не стану утомлять тебя излишними подробностями. Потому как они действительно излишни в данный момент, но, быть может, впоследствии мы еще остановимся на этом поподробнее, если это будет уместно. Для начала же ты должен знать только то, что в замке Роззенборк имелись апартаменты на любой вкус и цвет - от почти пуританской и аскетичной сдержанности, до настоящего ампира, барокко и арт-деко. И, попадая в них, ты словно переносился из вычурного, но одновременно геометрически строгого пространства замка в совершенно другие края, поражающие разнообразием стиля, словно выхваченные из потока времени уголки иных мест и эпох.
   Иными словами, для каждого гостя нашлись подходящие именно ему комнаты. А чтобы это было именно так, горничной пришлось проявить всю свою проницательность.
   А сейчас, с твоего позволения, перенесемся немного вперед, в роскошный холл второго этажа, где немногое время спустя, наши герои встретились вновь:
  
  Глава девятая
  
   - Выходит, я один не догадался приодеться к ужину, - сказал Рилл, мрачно взирая на остальных.
   Здесь, в холле, как и везде в гостевом крыле, была своя особая атмосфера: наличествовали удобные диваны, кресла и журнальные столики, а также прочие радующие взгляд аксессуары. Рилл слегка запоздал, поэтому остальные расселись кто где, дожидаясь его.
   - Не парься, - сказал ему Статус. - И так сойдет. В твоем-то случае.
   Сам он принарядился по случаю в свой парадный адъютантский китель и демонстративно позвякивал медальками, тогда как Рилл был в том же, в чем и появился в замке - в кожаной куртке-косухе и в кожаных же штанах, причем все это было изрядно видавшим виды.
   Рилл посмотрел на Статуса с сильным подозрением.
   - Если ты меня подкалываешь, так и скажи, а-то я не выспанный и немного не догоняю.
   - Да как я могу, дружище?
   - Я вообще думал, что выхожу к завтраку, судя по времени.
   - Но и к завтраку мог бы нормально выйти, - сказала Эскапада. - Ты чего вообще делал столько времени?
   - Не стану утруждать себя ответом, - хмуро молвил Рилл.
   Эскапада могла позволить себе столь пренебрежительное высказывание, потому что сама подошла к выходу на ужин довольно ответственно. На ней был элегантный шелковый брючный костюм, и в кои-то веки, как украдкой кто-то заметил, в нем почти не было ничего милитаристского - разве что скромные золотые эполеты. Как оказалось, увидеть ее такой было весьма непривычно. Статус даже тихонько пробормотал себе под нос по такому поводу:
   - Интересно, для кого это она так заморочилась?
   Но смотрел он при этом на Элифалиэля. На остроухой голове эльфа красовалась лихо заломленная новенькая федора, а его костюм с бриджами был даже в чем-то созвучен в плане оттенка с нарядом воительницы, но при этом кричаще ослеплял многочисленными пайетками.
   - Ты что-то сказал? - с привычной и узнаваемой (к облегчению всех присутствующих) агрессивностью спросила Эскапада.
   - Да нет, я так... восхищаюсь твоим образом, - слегка напрягся Статус.
   - Что ты сказал?
   - Э-э...
   Статус отчего-то покосился на горничную, которая скромно стояла в сторонке, и вдруг - возможно, затем, чтобы позлить ее и вызвать в ней какие-нибудь иные чувства - рассыпался в комплиментах:
   - Ты же знаешь, я всегда тобой восхищаюсь! И этот костюм тебе очень идет. Прекрасно играет на контрасте. Ты прямо вся стала какая-то мягкая и пушистая.
   - Кто ипушистая, сука?
   - Ага, - Статус, очевидно, понял, что здесь ему лучше заткнуться.
   Ситуацию спасли близняшки:
   - А вот мы и так уже выжимаем все, что можем из.
   - Нашего капсульного гардероба. В дороге так тяжело.
   - Соответствовать актуальным светским трендам. Так что, Рилл, не огорчайся.
   - Мы тоже выглядим, как замарашки.
   - О нет, вы совершенно бесподобны, как и всегда! - мгновенно переключился Статус, в то время как Рилл помрачнел еще больше.
   Вера Кубизма и Люба Харизма и в самом деле выглядели более чем бесподобно. Что бы там они не говорили о своем дорожном гардеробе, а в нем нашлась-таки парочка изумительных, легких, струящихся шифоновых платьев в нежных лазурных тонах. Утонченный образ дополняли высокие прически, оставляющие открытыми их тонкие лебединые шеи, а также безупречно подобранный макияж.
   - Раз уж все в сборе, позвольте сопроводить вас в восточную столовую, - сказала горничная, тактично подождав, пока сестры сполна насладятся комплиментами.
   Все гости теперь еще более пестрой компанией вновь отправились вниз по парадной лестнице на первый этаж. Элифалиэль оказался внизу первым, потому что неудачно запнулся почти на самом верху.
   - Ах ты ж, болезный! - попеняла ему Эскапада - Такой выход обосрал!
   - Живительно, - успокоил ее эльф, - в себе.
   Потом из высокого вестибюля, за витражной "розой" которого все еще поблескивали теперь уже беззвучные молнии, они свернули направо и вскоре оказались в удивительно светлой и торжественной столовой, хотя по всем признакам это был настоящий банкетный зал. На высоких потолочных балках горели всеми своими свечами целых три массивных люстры, и это не считая затейливых бронзовых бра на стенах и огромного камина в дальнем конце зала. На длинном, ломящемся от всевозможных яств столе также были расставлены канделябры с зажженными свечами. Угощения же были на любой вкус: мясо птиц - дрофы, журавли, перепела, утки, дрозды и прочие, - а также телятина, баранина, свинина, крольчатина - жареная, отварная, копченая, вяленая, соленая и в виде студней и колбас; различные похлебки - густые и жидкие, и большой выбор соусов и специй; разнообразная рыба - осетры, карпы, щуки, лосось и прочие, - а также устрицы, раки, лобстеры, креветки и крабы; различные сыры, сливки, творог и масло, а также яйца-пашот, суп-пюре, пирожки и прочие пудинги; отварные овощи, зелень, коренья, а также фрукты, ягодные муссы в креманках, а ко всему прочему - пирожные, мед и тростниковый сахар; белый хлеб, и черный, используемый в качестве тарелок под иные блюда, хотя в наличии также была и настоящая посуда из серебра, золота и стекла. И наконец, из напитков были предложены вина в богатом ассортименте, глинтвейн, эль, сидр, а также миндальное молоко на любителя. В общем, чего там только не было! Но, пожалуй, самым экзотичным угощением являлся большой шоколадный фонтан, расположенный в самом центре стола.
   Все замерли в немом восхищении.
   - Боже, - выдохнул Рилл, хватаясь за сердце, - я сейчас расплачусь от нахлынувших чувств, хоть это мне и не свойственно.
   - Вот это я и называю "all inclusive", - сказал Статус, не скрывая восторга. - Порадовали, нет слов.
   - Я знал, я верил, - в неподдельных чувствах шевеля седой бородой, произнес волшебник, - что на исходе сего долгого дня нас-таки ожидает достойное вознаграждение.
   Всем показалось, что звезды на его парадной мантии и островерхой шляпе (в целом Ябы не изменял своему образу) вспыхнули собственным торжественным светом. Вероятно, так и было, учитывая то обстоятельство, что звезды эти принадлежали весьма могучему магу. Или просто сработал эффект катафот от многочисленных свечей. Во всяком случае, Элифалиэль со всеми своими пайетками блистал не хуже, если не лучше.
   - С вашего позволения, - слегка поклонилась горничная, - здесь я вас на время оставлю. Прошу вас, располагайтесь, графиня сейчас почтит вас своим присутствием.
   - Нас уговаривать не надо, - согласился Рилл, решительно направляясь к столу.
   - Постой же, голубушка! - с некоторым запозданием воздел было руки Статус, но новый предмет его воздыханий уже ускользал. На эти слова почему-то с подозрением обернулся один Рилл.
   Статус дернул волевым подбородком и поспешил вслед за остальными. Охра скрылась за неприметной боковой дверью.
   А через минуту оттуда же появилась сама графиня Роззенборк. Ее гардероб не изменился ни в единой детали, и вуаль все также скрывала лицо. Дорогие гости, занятые рассадкой, заметили ее не сразу. Только когда графиня заняла свое место во главе стола и поближе к камину, попутно спугнув и выгнав с него мостящегося эльфа, все наконец обратили на нее внимание. Однако же нужно отметить, что если бы графиня пожелала обставить свой выход сообразно моменту и своему положению, то не заметить это было бы невозможно. Есть мнение, что таким образом - столь обыденным и демократичным поведением, - графиня как бы сближалась со своими гостями, а также давала понять, что встреча носит довольно неофициальный характер.
   Графиня восседала на стуле с высокой, узкой и прямой спинкой - по виду, не слишком удобном. Остальные расселись кто где. Ближе всего к хозяйке оказался Эксцес Карма, и та старалась не смотреть в его сторону - это было видно по напряженно отвернутой голове.
   - Давайте же без лишних церемоний приступим к нашей скромной трапезе, - возвестила графиня, подняв мелко дрожащие руки в приглашающем и одновременно благословляющем жесте.
   - Отрадные слова, матушка, - кивнул волшебник. - Приступим, помолясь.
   - Салатику тебе положить? - заботливо спросила Эскапада, наклоняясь к эльфу, рядом с которым заняла место. - Молочка? Оно не животного происхождения.
   Такое поведение было совсем для нее не типично, поэтому Элифалиэль был испуган, но, если говорить в общем, сейчас, как никогда прежде, они походили на удивительно гармоничную в своем сбалансированном контрасте пару: она - высокая, жгуче черная, сильная и грациозная, как пантера; он - такой же высокий, но очень бледный и худой. К тому же, их костюмы, как уже было сказано, тоже удачно гармонировали между собой в цветовой и стилистической палитре. На это обратил внимание и Статус, сидящий напротив, но лишь покачал головой, благоразумно воздержавшись от каких-либо комментариев.
   Элифалиэль тоже молча, скрывая стеснение или по какой иной причине, взял со стола чистый тренчер, уже отрезанный от каравая и кем-то заботливо подготовленный, и, по-прежнему не проронив ни звука, насыпал в него вареной морковки, фасоли и капусты, украсив все это веточкой базилика, а потом, подумав и пошевелив длинными тонкими пальцами, добавил мяты.
   - Вот это, сука, ты себя балуешь! - все-таки не удержался Статус от язвительного замечания. - Гуляй, душа!
   - Нулл, будь любезен, передай соль, - сказал Ябы. - Благодарю. Ну давайте нальем, что ли. Добрейшая госпожа! Этот тост хотелось бы произнести в вашу честь! От всей души благодарим за кров и за этот стол. От души, так сказать. Ибо в темные времена на нашем пути ярким маяком... поскольку... Да что говорить, выпьем!
   И волшебник многоопытным движением опрокинул в себя солидный кубок вина, даже не окрасив свою бороду.
   - А наш-то, смотри, как раздухарился, - шепнул Рилл на ухо Статусу.
   - Тост первый, - отозвался тот, - а кубок какой уже у него по счету?
   - Он, конечно, профессионал, - с уважением покивал Подбодрилл.
   - Ну так, а мы чего тормозим?
   И они со вкусом чокнулись, широко улыбнувшись друг другу. Ябы тем временем пошамкал губами и произнес:
   - А нет ли чего-нибудь пожестче? Вот мы, маги, например, владеем в частности секретами многократной дистилляции. Если что, я мог бы охотно поделиться. Секрет, конечно, но какие могут быть секреты между хорошими друзьями? Коих и вас... и вам... так сказать, причисляю. Где, кстати, ваш виночерпий? Я смотрю, у вас здесь не слишком многолюдно. Ну, этих-то я не считаю, они со мной.
   - Я не фиксирую посторонних персон в данной местности, - сказал Эксцес Карма.
  Графиня, которая так и не подняла вуаль и не притронулась к пище, неожиданно обмякла на своем неудобном стуле.
   - Ну что ты? Ну вот что ты? - всполошился Ябы, достигнув той бесшабашной смелости, что позволяла ему игнорировать собственные панические атаки при разговоре с Кармой, и даже делать тому выговор. - Ты бы хоть моргал иногда, что ли. Или... не знаю... взгляд свой стеклянный отводил время от времени. И люди бы, глядишь, и потянулись. Нет, ладно мы! Но другие-то!
   Графиня слабо и потерянно зашевелилась. Кажется, с ней случились небольшие судороги.
   - Ничего страшного! - крикнула ей Эскапада со своего места. - Вы привыкните. Мы же привыкли.
   - Почти.
   - Не совсем.
   - Вообще нет.
   - Ну такое.
   Старушка тем временем окончательно пришла в себя, и многим показалось, что она как-то недобро покосилась на Карму из-под своей плотной вуали, хотя, конечно же, едва ли кто-то мог заметить, куда в действительности направлен ее взгляд.
   Так или иначе, небольшая эта заминка никак не отразилась на общем удовольствии, которое гости получали от трапезы.
   Статус попытался поделить по-братски большой аппетитный на вид пирог, оказавшийся прямо перед ним, но, едва сделал надрез, оттуда шумно выпорхнула веселая стайка дроздов и принялась кружить под потолком, посыпая сверху приправами.
   - У меня есть вопрос, - сказал отшатнувшийся Статус под общий хохот. - Пирог такой охренительно свежий, что ли, или как?
   - А плесните-ка мне тоже вот этого молочка, - заявил волшебник, удивительно твердо протягивая руку с кубком. - Я смотрю, эльф уже солидно никакой, может, и вправду стоящее пойло.
   - Дорогое друзьяшки прекрасно погода фрукт овощ сливовенько, - с мечтательным видом покачался на стуле Элифалиэль.
   - Вижу, что сливовенько.
   - А что же, - наконец подала голос графиня - в меру дребезжащий, слегка глуховатый, но, вопреки всему этому, весьма ровный и внятный, - может быть, утолите мое вполне простительное любопытство и поведаете, хотя бы в общих чертах, что привело вас в наши глухие, можно сказать, края?
   - Информация засекречена, доступ запрещен, - тут же отозвался Эксцес Карма.
   Графиня Роззенборк дернулась как от пощечины.
   - Очень интересно, - произнесла она, проявив на сей раз восхитительное и похвальное самообладание.
   Многим снова показалось, что она зло или раздраженно зыркнула на Карму невидимыми глазами. Кое-кто впечатлился ее смелостью.
   - О, на самом деле тут все очень просто, - заговорила Эскапада посреди возникшей неловкой паузы. - И совсем нет никакого секрета.
   После этого пространного, но интригующего заявления пауза благополучно продолжилась. Графиня выжидательно склонила голову, тогда как Эскапада с умиротворенным и где-то даже созерцательным видом вернулась к своей соленой селедочке.
   - Мы это, короче, путешествуем помалеху, - сообщил Рилл, не выдержав наклона старушкиной головы. - Мы эти... кто, блин?
   - Картографы, - подсказал Статус.
   - Кто, блин?
   - А чего? Карты же у тебя есть.
   - Почему сразу крапленые? Как ты можешь такое говорить?
   - А?
   - А у вас злаки? - спросила Вера.
   - Пророщенные? - спросила Люба.
   - Это вы вон у него поинтересуйтесь. - Рилл кивнул в сторону эльфа. - По-любому он в этом спец.
   - Да что он такое глычет? Дайте же попробовать! - воскликнул Ябы.
   Старушка все еще сидела со склоненной на бок головой, и только слегка поводила ей в направлении звуков. Наконец Эскапада, то ли сжалившись, то ли просто продолжая мысль, смачно облизала пальцы, после сделала внушительный глоток эля из огромной бронзовой кружки и сказала:
   - Хорошо! Под рыбку самое оно! Значит, я и говорю - никакого секрета. Мы уже давно в дороге. На вольных хлебах. То сходимся, то расходимся. Сейчас вот опять все вместе собрались и движемся потихоньку на запад. Может, до океана дойдем, может, дальше. Особой цели нет, просто однажды решили, что хотим повидать мир. Можно сказать, синдром у нас такой после одной войны, где мы все участвовали. Может, слышали? А, впрочем, это далеко отсюда было. Как-то так.
   - Это официальная версия, - сказал Ябы, как бы ненароком подсаживаясь поближе к графине.
   - Информация засекречена! - снова высказался Эксцес Карма, чем вызвал очередные судороги у хозяйки, а волшебник неожиданно оказался за дальним концом стола.
   После уважительной паузы, за время которой каждый смог заглянуть глубоко внутрь себя, Статус задумчиво произнес:
   - Я, наверно, пирог доедать не буду. Не могу начинку собрать обратно.
   - Что мы все о нас? - оживился и маг, снова с завидным упорством подбираясь к графине. - Расскажите лучше о себе, матушка. Весьма... заинтересован. В личных, так сказать... дабы поближе. Не находите, что здесь слегка шумно? Мы могли бы уединиться, чтобы в приватной, так сказать, обстановке...
   - Неожиданно нахлынул, - сказала Вера.
   - Испанский стыд, - сказала Люба.
   - Что вы хотите? - заступился Статус. - Колдун на чиле, на расслабоне. Ужин при свечах, все дела.
   - У нас большинство ужинов такие, - проворчал Рилл. - Ну еще при свете костра бывает.
   - Что поделать, - вздохнул Статус, соглашаясь, - времена такие. Дикие нравы, все дела, опять же.
   - А мне примечательно! - одарил всех широкой острозубой улыбкой Элифалиэль.
   - Ты побольше кушай и поменьше говори, - сказала Эскапада, вновь с нетипичной для нее заботой в голосе, которую она безуспешно пыталась скрыть под напускной небрежностью.
   - Он и так все время жует, - заметил Рилл.
   - Он не наедается!
   - Дорогие друзья! - вдруг заговорила графиня, заставив всех вспомнить о своем присутствии (кое-кто даже испугался). - Мне хотелось бы называть вас так. Надеюсь, вас все устраивает?
   - Не сомневайтесь, моя дорогая! - Ябы уже практически нависал над ее креслом, вынуждая старушку все больше откланяться в сторону Кармы, чего ей, очевидно, делать не хотелось. - Все очень прилично. Я бы сказал, можно было бы и чуть менее прилично, а? Ха-ха! Вы же меня понимаете?
   - А вот скажите... ваш... друг... - произнесла графиня, опасно приближаясь к Эксцесу и не в силах заставить себя говорить о нем или с ним открыто.
   - Лучше смотрите куда-нибудь в сторону, - посоветовал ей Рилл. - Так-то его вообще людям показывать нельзя, но он нас не спрашивал.
   - Он, кажется, упомянул какую-то миссию?
   - Не упомянул! - вскинула голову Эскапада. - Нет никакой миссии!
   - Нулл! - обратился Статус, весьма тактично попытавшись разрядить обстановку. - А помнишь тот анекдот ты рассказывал? Очень смешной! Расскажешь еще?
   - Гм, - произнесла графиня, очевидно, осознав, что ничего толкового пока не добьется, и решив добровольно переменить тему. - А вы ведь сестры, правда?
   Голова слегка повернулась в сторону близняшек.
   - Попались, - сказала Вера.
   - С поличным, - сказала Люба.
   - Выходит, вас две? Одной крови, я хочу сказать?
   Вера Кубизма и Люба Харизма переглянулись.
   - Вообще четыре, но мы не.
   - Любим об этом говорить.
   - Это неважно, все хорошо, - сказала графиня.
   Сестры синхронно пожали хрупкими плечиками.
   - Ничего, мы.
   - Норм.
   - Элифалиэль! - закричал Ябы. - Как там тебя по-эльфийски кличут?
   - Лфлл.
   - Красиво, собака! А что, не пора ли тебе омузыкалить наш детский утренник? - Волшебник швырнул на пол свою островерхую шляпу и навис над графиней. - Барышня! Могу ли я пригласить вас на медлячок?
   - Анекдот был очень смешной, - сказал Статус. - Правда. Нулл, ну вспомни!
  
   Таким вот примерно образом и продолжалась их первая трапеза в замке Роззенборк, и я задержала твое внимание на диалогах единственно лишь затем, чтобы передать тебе теплоту и уют их дружеских бесед, а еще потому, что так принято в подобного рода историях. Пресловутый первый ужин, как ты имел возможность убедиться, колоритно дополняет экспозицию, а также является некой преамбулой к грядущим событиям, своеобразным маркером и точкой отсчета. И вот к этим самым событиям я и предлагаю тебе, теперь уже немедля, перенестись:
  
  Глава десятая
  
   А перенесемся мы с тобой, мой драгоценный, прямиком в следующее утро (хотя вернее будет сказать, ближе к полудню), обратно в гостевое крыло на втором этаже замка. Заглянем в апартаменты одного из, если можно так выразиться, постояльцев.
   Это комнаты Статуса. Ему достались довольно изысканные светлые покои, такие же как его чистая душа. Несмотря на обилие лепнины, картин, вазонов, статуэток и прочих декоративных элементов, на то, что обстановка ну никак не тянет на минимализм, утопающие в мягких коврах комнаты кажутся просторными - может быть, из-за высоченных потолков и больших окон, может, из-за того, что они окрашены в светлые, местами салатовые, местами розоватые тона.
   В спальне расположена огромная кровать под роскошным балдахином. Кровать находится так высоко, что к ней ведут отдельные ступеньки. Сейчас здесь мирно спит Статус - красивый, как олимпийский бог. Говоря "здесь", я буквально имела в виду, что спит он прямо на ступеньках, потому что до самой кровати так и не добрался. Он трогательно посапывает, как щеночек, иногда подергивает одной из конечностей, но в спальне, в ее приглушенном из-за штор свете он сейчас находится не один. У входа, подбоченясь, стоит Эскапада.
   С этого и начнем.
  
   Эскапада хмурилась, черные глаза смотрели с суровым неодобрением. Ничего не подозревающий Статус был похож на взрослого херувима, завернутого в простыню.
   - Просыпайся, скотина! - закричала Эскапада.
   Статус пошевелил губами.
   - Подъем!
   Статус скатился с лесенки, разбил губы, вывихнул обе руки, но через секунду был уже на ногах, хотя и слегка покачивался.
   - Есть! - гаркнул он.
   - Потом поешь. Сначала умойся.
   Статус схватился за голову.
   - Ох, ты ж... что вчера было?
   - Ты меня спрашиваешь?
   - Но мы нормально разошлись?
   - Мы нормально разошлись, но потом разошлись нормально, - сказала Эскапада. - Как обычно. Нахрена вообще спрашиваешь?
   Статус осторожно поводил головой из стороны в сторону. Глаза его только начинали приобретать осмысленное выражение, но все еще косили - кажется, даже больше вчерашнего.
   - Слушай, а я один был, когда ты зашла?
   Эскапада посмотрела на него в упор, потом закатила глаза.
   - А вчера?
   - А что такое, маленький? Испугался?
   Статус пожал плечами.
   - Показалось.
   - Ну... сильно-то губешку не раскатывай.
   - А нафига ты меня вообще разбудила? Мы опаздываем куда-то?
   На секунду Эскапада осеклась и сосредоточенно сдвинула брови.
   - Чёрт! - вскричала она. - Забыла совсем! Заболтал ты меня, гаденыш!
   Статус тем временем принялся бродить по спальне.
   - Блин, где я раздевался вообще? Отвернись, женщина!
   - Господи, чего я у тебя там не видела?
   - Это другое. Мы уже не в отношениях.
   - Заплачь еще! Хорош меня сбивать с мысли. Я чего пришла-то вообще?
   - Может, пожелать мне доброго утра? Кофе в постель принести?
   - Научись сначала спать в постели.
   Неожиданно Статус просиял.
   - Колокольчик! Колокольчик же у меня есть!
   - Соберись! - рявкнула Эскапада. - Она не придет. Занята. А у меня для тебя плохие новости.
   Статус, испуганно замерший было посреди комнаты, фыркнул.
   - Сначала говоришь плохие новости, а потом сообщаешь, что они у тебя есть. Так не делается.
   - Другие плохие новости!
   - О? А давай потом как-нибудь? Я только проснулся.
   - Потом нельзя, дело срочное. У нас проблема. Большая проблема. Ситуация. Чрезвычайное происшествие. Код красный. Как тебе еще объяснить?
   Отступивший под столь неистовым напором Статус, растерянно поморгал, приняв настороженную позу.
   - Так-то я в принципе готов выслушать, - сказал он. - Что произошло?
   Красивое лицо Эскапады приняло торжественное выражение, словно она готовилась объявить суперприз в некой лотерее.
   - Произошло убийство!
   - Ух ты, - сказал Статус, - и впрямь ситуация.
   - Скажи ведь?
   - А есть подробности?
   - Подробностей нет. - Голос Эскапады был жесток и холоден, как у настоящего профессионала.
   - Кого убили-то? Или это не известно?
   - Нет, это как раз известно. Здесь трудно ошибиться. Готов, нет? А, впрочем, похрен. Эксцеса завалили.
   Статус передернулся.
   - Блин, говорил же не вспоминать о нем хотя бы до обеда, а лучше до ужина, а лучше вообще!
   - Что поделать, мне пришлось. Думаешь, мне легко было?
   - Представляю, сочувствую. И что там с Кармой?
   - Ушатали Карму.
   - Опять?
   - Серьезно. Кто-то его реально выпилил.
   - Опять? В смысле, снова?
   - Да что ты заладил? Я сама не в курсах. Пошли, у нас общий сбор.
  
   Таким образом, немногое время спустя они вышли в коридор, где вскоре присоединились к остальным в одном из холлов второго этажа.
   Здесь царила тягостная, если не сказать тревожная атмосфера. Завидев новоприбывших, волшебник Ябы привстал с кресла и беспомощно развел руками, как бы отмечая с печалью: "такие вот у нас дела". Выглядел он грустным и помятым.
   - Где пиво? - спросил он сиплым голосом.
   - Бляха, я забыла! - махнула рукой Эскапада.
   Колдун хмуро упал обратно в кресло.
   - Я принесу, - скромно предложила Охра, которая стояла чуть в стороночке.
   - Обойдется! Никто!
   - Никуда не уходит! - неожиданно рявкнули сестры, чем удивили и напугали почти всех.
   - А я бы позавтракал, - несмело заявил Рилл. - Когда здесь накрывают?
   После чего ему пришлось вжать голову в плечи под перекрестным испепеляющим взглядом близняшек. Сегодня на них были одинаковые клетчатые плащи и охотничьи шляпы с двумя козырьками. Дополняя образ, сестры держали в изящных руках курительные трубки, которыми, как указками, обвинительно тыкали в кого ни попадя.
   - Кого они косплеят? - шепнул Статус.
   Рилл, как никогда, похожий на огромного гнома (без обид, Рилл, мой родной, это для момента - чтобы передать скрытую бурю эмоций твоей тонкой натуры), сказал:
   - Давайте тогда по-быстренькому с Кармой разберемся и пойдемте вниз.
   Вера Кубизма и Люба Харизма, вышагивая по ковру, как по подиуму, обступили его с обеих сторон.
   - По-быстренькому.
   - Не получится.
   Тем временем Статус незаметно оказался рядом с горничной. С минуту он постоял, так же, как она, сложив перед собой руки и печально покачивая головой, потом тихо произнес:
   - Вас тоже это слегка утомляет?
   Охра чуть повернула голову в его сторону, глядя прямо перед собой.
   - Я вам сочувствую.
   - А, да, - вздохнул Статус, - такая беда.
   - Большой удар для всех нас. В том числе и для репутации Роззенборка.
   - За это не переживайте. Но в такое время мы можем... должны найти посильную поддержку друг в друге.
   - Я вас услышала.
   - Я вам звонил вчера. Или сегодня. Или нет?
   - Кажется, нет.
   - Посмотрите пропущенные.
   - Я просто умиляюсь, - сказала Эскапада, наблюдающая эту картину, сделав вид, что смахивает слезинку. - Но давайте все-таки к нашим делам. Тело на месте?
   - Да, он в своих покоях, - отвечала Охра, принимая весьма деловой вид.
   - Вы уверены? - настаивала Эскапада. - Его не перемещали?
   - Мы ничего не трогали.
   - А сам он не перемещался?
   - Сам?
   - Надо бы проверить.
   - Да нафиг надо! - вскричал Рилл, и большинство согласно закивали.
   - На минуточку, женщина! Это.
   - Наше расследование! - встрепенулись близняшки.
   Эскапада подняла руки.
   - Да ради бога! Раз вы такие безбашенные!
   Сестры переглянулись с довольным видом, их большущие глазищи сияли.
   - Итак, - торжественно заявили они, - все.
   - В сборе.
   - Почему все? - поднял голову Рилл. - Где Гомес?
   - Какой Гомес? - отчего-то испугался Ябы. - Не было никакого Гомеса.
   - Разве? Это точно? Ну и слава богу.
   Сестры, между которыми Рилл по-прежнему сидел, положили ему руки на плечи; Рилл заметно сжался.
   - Старушка еще не виднеется, - подал голос Элифалиэль.
   - Точняк! - воскликнула Эскапада. - Старушки нет!
   Сестры снова переглянулись.
   - У нее отсутствует мотив. Основные.
   - Подозреваемые здесь.
   - Тогда Охру тоже можно исключить! - широко улыбнулся Статус и безуспешно попытался взять горничную за ручку. - Вас исключили, моя прелесть.
   - Хм, - нахмурилась Эскапада, - что-то насчет мотива я не уверена. Вы прекрасно знаете, что в отношении Кармы мотив появляется мгновенно.
   Сестры на секунду призадумались.
   - Тогда под подозрением.
   - Все, даже мы сами.
   - Кроме Нулла, разумеется, - снова вставил Статус. - Он выше всего этого. И милую Охру мы тоже уже исключили.
   И с этим всем пришлось согласиться.
   - Помню, в горах, где прошла моя юность, - ни с того, ни с сего заговорил Рилл, - был один интересный случай.
   - Какой? - вдруг заинтересовался Статус.
   - Интересный, сука, я же сказал!
   - А-а... И это ты к чему?
   - Ни к чему, просто вспомнилось.
   - Осмелюсь поинтересоваться, - произнес волшебник, - а сколько вообще в замке людей?
   - Кажется, Эксцес что-то говорил за ужином по этому поводу, - кивнула Эскапада. - Что ж, нам всем интересно. Почему мы никого, кроме вас не видели?
   - И старушка! - воскликнул Элифалиэль.
   Все повернулись к горничной. Под пристальными пытливыми взглядами она выпрямилась еще больше и отвечала, глядя поверх голов:
   - В настоящий момент я не располагаю такой информацией. Думаю, графиня в свое время ответит на все ваши вопросы.
   - Ну и ладно, - беззаботно махнул рукой Статус. - Но нам стоит взять менее официальный тон в общении. По крайней мере нам с вами. Мы же не чужие люди, я это сразу понял. У нас с вами столько общего. Общих интересов, я в этом уверен, и вообще. Мы просто обязаны сойтись чуточку ближе. Не желаете ли прогуляться куда-нибудь?
   Услышавший Ябы грустно покачал головой.
   - Ничего у тебя не выйдет, сопляк.
   - Давайте-ка живо соберитесь, ублюдки! - крикнула Эскапада. - А-то обеда так и не дождемся. Надо по-быстренькому разрулить.
   Она махнула рукой в сторону близняшек, и те немедленно приняли деловой и задумчивый вид.
   - Итак, - сказали они, - что мы.
   - Имеем. У нас есть один.
   - Труп и неизвестное количество.
   - Подозреваемых. Мы уже выяснили, что.
   - Мотив мог быть почти у каждого.
   - Блин, как все запутано! - ужаснулся Рилл.
   - Это мы еще не перешли.
   - К главному, - довольные собой, улыбнулись сестры. - Предлагаем для начала.
   - Вкратце восстановить хронологию событий. Что вы можете?
   - Сказать?
   - Я так понимаю, это вопрос ко мне? - переспросила Охра.
   - А на кого мы трубками показываем? Иначе.
   - Зачем они нам?
   - Я уже все рассказала, и добавить к этому особо нечего, но хорошо - я могу повторить. Около часа назад мне показалось, что из комнаты вашего ныне покойного товарища раздался звонок. И очень требовательный. Разумеется, я поспешила на вызов, а когда постучалась, мне никто не открыл.
   - Что было?
   - Дальше?
   - Потом оказалось, что дверь все-таки не заперта. Я вошла... и там... на полу увидела...
   - Хорошо, это можно опустить, это.
   - Не существенно, и мы не хотим.
   - Об этом слышать. Что было?
   - Дальше?
   - Потом я позвала на помощь.
   - Так! С этого места поподробнее. Кто?
   - Откликнулся первым?
   - Вы, насколько мне известно.
   - Так! Это уже интересно. Значит.
   - Мы пришли первыми, и у нас тоже.
   - Был мотив. Кто?
   - Пришел вторым?
   - Господин Подбодрилл, как я помню.
   - Становится еще.
   - Интереснее.
   - Эй! - воскликнул Рилл. - Я ничего не знаю, ни в чем не сознаюсь, я абсолютно не виновен!
   - Успокойтесь, подозреваемый, вас.
   - Пока никто не обвиняет.
   - Но это только пока! - злорадно добавил Статус.
   - Подожди! - сверкнул на него глазами Рилл. - Дойдет и до тебя очередь!
   Сестры сделали солидную паузу, о чем-то призадумавшись.
   - Все-таки, - заключили они наконец, - мы должны еще раз.
   - Осмотреть место преступления. Возможно.
   - Там остались улики.
   - Ну вот же, блин! - простонал Статус. - А без этого никак нельзя?
   - Без этого!
   - Нельзя!
   У Статуса заметно задрожали губы, пока он беспомощно и обреченно смотрел на сестер.
   - Но нам же не обязательно идти всем? - спросил он тихо.
   - Обязательно! - На сей раз близняшки выкрикнули это одновременно.
   Статус пробормотал еще тише:
   - Так-то я к нему вообще наведываться не собирался. Даже в гости.
   - И никто из нас, братан, - мрачно кивнул Рилл.
   - Мне существенно соглашаюсь, - поддержал Элифалиэль.
   - Ладно, - решила за всех Эскапада, - мы все понимаем, что нам придется это сделать. Но мы же не ссыкуны.
   И в конце концов, душа моя, нестройной и ворчащей гурьбой они отправились в покои Эксцеса Кармы, и туда же отправимся и мы вслед за ними:
  
  Глава одиннадцатая
  
   Комнаты Кармы потрясли всех без исключения. Если ты не знаком с картинами Эшера, то едва ли поймешь и прочувствуешь все до конца, во всех деталях, как оно того достойно, но я могу тебе сказать, что дико вывернутое пространство, в котором они оказались, реально ломало мозг (и, опять же, это не мои слова, таково было их общее мнение). Это было больно для глаз и вообще для всех чувств.
   Вдобавок ко всему этому, и с освещением творилось что-то странное: оно словно мерцало, причем самыми неестественными цветами.
   - Мне страшно, - запаниковал Рилл, да и не он один.
   - Комнаты подобраны с учетом предпочтений наших дорогих гостей, - сохраняя завидную невозмутимость, отвечала Охра.
   - У кого могут быть такие предпочтения? - покачал головой Статус.
   Он сделал опасливый шаг на лестницу, вознамерившись подняться или спуститься, он не мог понять, куда она ведет, но оказалось, что лестницы там нет вовсе. На секунду он замер и так же осторожно отступил назад, но, кажется, оказался не там, где был до этого.
   - А, впрочем, я согласен, - произнес он, задыхаясь. - Наверняка это в его вкусе. Мы же нифига не знаем о его вкусах. И ведь не проверишь.
   - Вот здесь он и лежал, - сказала Охра, проходя вперед и указывая на пол, плитки которого были покрыты весьма причудливым узором.
   - Вижу, что здесь, - отозвалась Эскапада, с трудом настроив зрение. - Это вы его мелом обвели?
   Охра только покачала головой в некотором недоумении.
   На вырвиглазном полу, кроме самым драматичным образом нарисованного силуэта, вроде как, никого не было.
   Эскапада пожала плечами:
   - Он сам, что ли? А куда тогда делся?
   - А почему вообще решили, что это убийство? - спросил Статус. - Другие версии не рассматривали? Несчастный случай или там простое самоубийство?
   - Да какая разница! - рявкнула Эскапада. - Сейчас он где?
   И на это ответить не мог никто, потому что быть Эксцес мог где угодно, в том числе и прямо перед глазами. Осознав, что столкнулись с неразрешимой загадкой, все немного приуныли.
   - Нет тела.
   - Нет дела, - сказали сестры. Они были слегка раздосадованы, или им уже надоело играть в детективов.
   - Интересно, где он может быть? - произнес Рилл, задумчиво потирая волевой подбородок.
   - В настоящий момент мне вообще мало что интересно, - огрызнулся волшебник. Борода его топорщилась; налитыми кровью глазами он искал куда бы присесть и не находил.
   - Успокойтесь, - сказал Статус. - Чувак, может быть, на ретрите, нам какое дело?
   Элифалиэль, до этого молчавший, вдруг закричал, внезапно чего-то испугавшись:
   - Убежаем прямиком постепенно!
   И надо сказать, что этим он выразил общее чувство. Поэтому спустя недолгое время, так ничего и не выяснив, наши друзья снова оказались в коридоре.
   - Больше таких экскурсий не надо, - пожаловался Статус, кое-как переведя дух. - И так психика шаткая.
   И как бы подтверждая этот неоспоримый факт, он вдруг заорал, буквально застав всех врасплох:
   - Почему форма не в порядке, гузнища вы драные! Расслабились без папы? А ну-ка живо всем у меня!
   Друзья уставились на него.
   - Да что с ним такое опять? - недоуменно подняла брови Эскапада.
   - Кто его знает, - хмуро отозвался Ябы, глядя на дергающегося Статуса с интересом натуралиста, - но я в принципе чувствую то же самое.
   - Может, его все-таки показать кому-нибудь? - вслух размышляла Эскапада. - Это разве нормально?
   - Это другое хорошо, - заявил эльф как никогда серьезно и словно бы с уважением. - По чуть-чуть.
   - Какое там хорошо, - не согласилась Эскапада. - Нет, я, бывает, тоже исполняю, как и все. Что поделать. Но он же конкретно поехал.
   Одна Охра смотрела на Статуса без жалости - большими, искренними и неожиданно ласковыми глазами, и под ее взглядом он запнулся на полуслове, несколько потерянно поморгал, а потом сказал обычным голосом:
   - А что у нас сегодня на завтрак?
   Как ты понимаешь, в ту пору приступы его были такими же внезапными, но достаточно кратковременными.
  
   (Женераль, mon cher, в очередной раз со смирением и бесконечным, поистине достойным восхищения женским терпением смею напомнить тебе, что отрицать проблему - это не продуктивно).
  
   Охра спохватилась.
   - Я немедленно распоряжусь, - сказала она поспешно, словно ей стало немного неловко и стыдно.
   - Позвольте вас сопроводить? - галантно предложил Статус как ни в чем не бывало. - Кстати, не пора ли нам перейти на "ты"?
   - Не стоит, - ловко увернулась Охра, заставив Статуса мучительно гадать, на какой из его вопросов она ответила.
   И она быстро, но с достоинством удалилась, оставив друзей ожидать в холле.
   - На Карму можно не накрывать! - запоздало крикнул Рилл. - Пусть обламывается!
   - Что-то здесь явно.
   - Не чисто, - задумчиво произнесли близняшки, когда горничная скрылась из вида.
  
   Позже, когда они вновь собрались в известной столовой, сестры добавили:
   - Явно не.
   - Чисто.
   Они говорили тихо, вероятно, думая, что Охра, которая стояла у дальнего конца стола, их не слышит, но она слышала.
   - Кто здесь?
   - Готовит и накрывает?
   В большой столовой, помимо них и горничной, никого не было.
   - Это четкий вопрос, - согласился Рилл, сидящий напротив. - Передайте паштет, пожалуйста.
   Статус же расположился неподалеку от Охры, которая, сохраняя дистанцию, скромно стояла за спинками кресел, и неутомимо оказывал ей знаки внимания, настойчиво предлагая ей присесть рядом и разделить трапезу. Посему в общей дискуссии он не участвовал. Охра вежливо улыбалась, но продолжала сохранять дистанцию. Кажется, Статуса это ощутимо задевало, но к его чести можно отметить, что он не унывал и не сдавался.
   На другом конце стола атмосфера была довольно тревожной.
   - Вам не кажется, что у нас намечаются большие проблемы? - вполголоса произнесла Эскапада, по-заговорщически склонившись над столом.
   - Дорогуша! - выкрикнул Ябы, отставляя кувшин. - А что же хозяйка?
   Охра выпрямилась.
   - Госпожа с утра неважно себя чувствует и приносит свои извинения. Но к ужину обещает спуститься.
   - Так-так, - волшебник задумчиво дернул себя за бороду. - А у нас сейчас как раз ретроградный Меркурий.
   - Вот эти твои магические штучки сейчас совсем не к месту, - скривилась Эскапада. - Мы один хрен ничего не понимаем.
   - Попомните еще у меня, - обиделся волшебник.
   - Ладно! - Эскапада ударила ладонью по столешнице и обернулась посмотреть, не наблюдает ли за ними горничная; она не наблюдала, но все видела (как и графиня, если тебе интересно). - У меня есть план на такой случай. Мы все понимаем, с чем столкнулись и что это значит.
   Все глубокомысленно и удрученно покивали, волшебник пожевал бороду, а Статус, сидящий в отдалении от основной группы, продолжал строить глазки (или просто они у него до сих пор разъезжались).
   - Предлагаю разделиться, - продолжала Эскапада, - и произвести глубокую рекогносцировку. За ужином соберемся и поделимся соображениями. Заодно и старушку допросим. Как вам такое?
   - Ты в голове! - воскликнул эльф, приложив руки к сердцу.
   - Ты-то уж молчал бы, - проворчала Эскапада, впрочем, скрывая улыбку. - Куда, собака, ночью спрятался?
   Элифалиэль слегка напугано поник.
   - Нипочем однажды бегало в своих как именно мне очень всегда, - забормотал он.
   - Значит, решено! - сказала Эскапада, игнорируя его оправдания. - Встречаемся здесь же в назначенный час.
   Вера и Люба подняли руки. Эскапада посмотрела на них.
   - Да к вам это не относится. Конечно, вы можете не разделяться.
   Близняшки опустили руки.
   - Так и поступим, - подытожила Эскапада.
   - А с этим как? - Рилл, роняя паштет, махнул рукой в сторону Статуса.
   - Надо понимать, коллега на задании, - отозвался колдун.
   - Почему всегда он?
   - Ты правда хочешь узнать?
   - Губы надул, смотри-ка, - усмехнулась Эскапада. - Ладно, расходимся. Я сказала, расходимся! Живо рассосались, пока Статус отвлекает нашу фифу!
  
   Наша история, душа моя, касается многих людей - их переживаний, чаяний, их судеб в конце концов. Все они бесконечно важны, как важны любовь и ненависть, буря и натиск, лед и пламя, жизнь и смерть. В этом огромном и удивительном мире вообще ничего не важного нет.
   А посему, отметив, что приключения наших героев в тот насыщенный событиями день были крайне увлекательными, я бы сказала, полнокровными и невероятно важными для разворачивающегося перед твоими изумленными глазами сюжета, мы с тобой, все же, отправимся вслед за одним из них, а именно за Статусом. Делаю я это с единственной прозаической целью: подольше сохранить интригу. По этой же причине пока оставляю тебя в неведении о судьбе Эксцеса Кармы, хотя, как ты понимаешь, все уже давно известно и разрешилось тем или иным образом. Иначе Карма не рулил бы сейчас нашим "Шпарусом".
   Некоторые из наших персонажей, к их чести, в тот день вплотную приблизились к разгадке, но мы, как я и пообещала, отправляемся вслед за Статусом:
  
  Глава двенадцатая
  
   Статус остался один в огромной столовой. Используя сейчас и впредь его собственные впечатления о тех событиях, с уверенностью заверяю, что он не заметил момент, когда именно случилось так. Особенно же его расстроило, что со всеми вместе куда-то пропала и ставшая любезной его сердцу прекрасная горничная.
   Статус закрыл рот и опустил руку - если и собирался он что-то произнести, сейчас это уже не имело значения. После чего он вздохнул, покачал головой и наконец встал из-за стола. В столовой было светло, но слегка безрадостно. День за высокими окнами был пасмурным, хотя и без дождя. Статус постоял некоторое время облокотившись на спинку кресла. Повертел головой, посвистел, почмокал губами, подождал еще, но никто так и не вышел, чтобы забрать грязную посуду.
   - Интересно, - многозначительно кивнул он сам себе.
   Подождал еще.
   Потом опять сел за стол и еще раз покушал. Когда же ему стало совсем уже скучно, он хмыкнул, засунул руки в карманы и отправился бродить по замку в одиночестве.
   Праздный его маршрут пролегал по первому этажу. Миновав внушительный и уже знакомый вестибюль, он оказался в анфиладе роскошных комнат неизвестного предназначения. Свет, как и везде, был чуть приглушенным, как если бы все вокруг окутывал легкий туман. А еще повсюду царила удивительная тишина. Статус без особого любопытства поглядывал на убранство комнат, на люстры, барельефы и картины на стенах.
   - Супрематизм, вашу мать, здесь совершенно не уместен, - ворчал он. - Хорошо, что его и нет.
   Вскоре он оказался в открытой галерее, увитой разросшимся диким плющом, откуда какое-то время смотрел на безжизненный внутренний двор. Неработающий фонтан и центральный вход отсюда не были видны, но можно было наблюдать то, что когда-то являлось зеленым живым лабиринтом, давно уже потерявшим былую ухоженность. Здесь также было тихо, и ничто не двигалось под сумрачным небом, и сам воздух был неподвижен. Даже ни одна птица не пролетала над озером, которое виднелось внизу и вдали за лабиринтом.
   Статус, серьезный и задумчивый, простоял в галерее, сохраняя такую же твердую неподвижность, может быть, полчаса, а проснувшись и убедившись, что ничего не изменилось, отправился дальше. Неспешная прогулка в скором времени привела его в совсем другую часть замка. Здесь стены, выложенные из грубых, замшелых камней казались толще, а потолки ниже. Здесь было холодно и сыро. Тусклый свет падал сквозь узкие окна и едва освещал угрюмые залы, которые имели совершенно заброшенный вид. Словно незримый маяк вел неутомимого и любознательного Статуса все глубже в этот зловещий лабиринт. Кривя губы, он смотрел на потускневшие гобелены, на ржавые доспехи в коридорах и щиты с абсолютно нечитаемыми гербами. Из всех лестниц со стершимися и скользкими ступенями он выбирал только те, которые вели вниз, понимая, что спускается все ниже в недра скалы. Тьма сгустилась вокруг него, и Статусу пришлось достать из барсетки флакон с пикси. Встряхнув его, чтобы зловредные существа рассыпали светящуюся пыльцу с крылышек, он огляделся и решительно продолжил спуск.
   - Любопытно, - пробормотал он наконец.
   Перед ним была массивная дверь, единственная из тех, что ему встретились, на которой висел тяжелый замок. Статус воровато оглянулся.
   - Ой, оно само открылось! - воскликнул он и быстренько взломал замок.
   Дернул дверь на себя, и она со скрипом и заметным усилием отворилась. На Статуса дохнуло сырым сквозняком. За дверью обнаружилась небольшая площадка, от которой вниз вдоль стены гигантского колодца вела узкая и весьма опасная на вид витая лестница без каких-либо перил. Колодец, размером с целую перевернутую башню, уходил на неизвестную глубину - после пары витков лестницы ничего уже не было видно. Статус постоял в нерешительности на краю площадки, а потом бросил вниз банку с феями. С едва слышным воплем, она улетела во тьму, ничего толком и не осветив. Статус прислушался, но так и не услышал звука удара.
   - Да нафиг надо! - сказал Статус. Потом он в сердцах выругался, осознав, что остался в кромешной тьме. Запасного фонарика у него не было. Неожиданно забыв, в какую сторону идти, он запаниковал, отчего несколько страшных минут, растянувшихся в вечность, пребывал в совершеннейшем ступоре. Только собрав в кулак могучую волю, он смог справиться со столь затруднительной и угрожающей ситуацией и все же найти выход. Переживший мгновения ужаса, но все же гордый собой, он наощупь побрел обратно к свету серого дня. Когда же забрезжили первые его проблески, и неприветливые стены проступили из темноты, Статус вытер слезы, и на мужественном его лице впервые за долгое время мелькнула скупая улыбка. (Хорошо, хорошо, не плакал, а был суров и брутален).
   Оказавшись снова в заброшенных коридорах и залах, он слегка заплутал, но в конце концов благополучно нашел выход.
   У выхода его поджидал сюрприз.
   Статус дернулся от неожиданности и с трудом подавил вскрик. (Хорошо, хорошо, не подавил). У начала открытой галереи стояла Охра, озарив своим присутствием этот ненастный день, заставив просиять и хмурое лицо Статуса. Увидев ее, он позабыл обо всем остальном, и даже не заметил легкую тревогу в ее прекрасных глазах.
   - Куда же вы запропастились? - спросила она негромко, когда Статус приблизился к ней.
   - А вы куда? - задал он встречный вопрос. - Я прогуливался. Рандомным образом. Думал, может, вас встречу. Вы так внезапно исчезли. И вот встретил. А мы разве не перешли на "ты"?
   На это Охра только загадочно улыбнулась уголками губ.
   - Здесь не самое хорошее место для прогулок, - сказала она.
   - Я заметил. А что здесь?
   - О, ничего такого! - быстро отвечала Охра, может быть, слишком быстро. - Просто это крыло очень давно не используется по той простой причине, что в нем отпала надобность. Поэтому сейчас здесь может быть опасно, и, как минимум, все это выглядит весьма непрезентабельно.
   - А что здесь было раньше?
   - Ничего особенного. Обычные некогда жилые помещения. Все это несколько печально, но сейчас Роззенборк живет несравненно более тихой жизнью, чем в былые времена.
   На секунду Статус поджал губы, а потом растянул их в широчайшей простодушной улыбке.
   - Что ж, теперь мы можем прогуливаться вместе, - сказал он. - Проведете мне увлекательную экскурсию по местным... достопримечательностям?
   Он предпринял попытку взять ее за руку, но Охра неожиданно ловко и грациозно, с вежливой улыбкой увернулась.
   - На самом деле, - произнесла она, - я разыскала вас, чтобы пригласить в восточную гостиную. Графиня чувствует себя лучше и выразила желание побеседовать с вами перед ужином.
   - Со мной? - испугался Статус.
   - Со всеми вами. Вы не знаете, где могут быть ваши друзья?
   - Не имею понятия. Мы редко переписываемся.
   - О, это грустно.
   - Как давно вы здесь... служите? - вдруг спросил Статус.
   Охра на миг подняла на него глаза, и их странное выражение опять осталось для него загадкой.
   - Я довольна той пользой, которую приносит моя работа, - только и сказала таинственная горничная.
   Она медленно, но уверенно пошла впереди Статуса, более не давая тому возможности нарушить установленный порядок. И все же за время неспешного пути Охра позволила себе на правах радушной хозяйки и провожатой изредка отпускать комментарии по поводу мест, которые они проходили.
   - Это парадный портрет третьего графа Роззенборк, - например, говорила она. - Считался в семье непутевым. Здесь когда-то были его покои.
   - Я этой дорогой еще не ходил, - отзывался Статус. Отчего-то он выглядел крайне довольным.
   - Там дальше у нас библиотека. Если вас интересует...
   - Не сегодня. А это что за тип?
   - Это... - Охра неожиданно запнулась. - Тринадцатый граф Роззенборк.
   Она отвернулась от картины, на которую указывал Статус.
   - А там у нас...
   - А он чем прославился? - не отступил молодой человек.
   - Ничем особенным. - Охра опустила голову.
   - Я тоже все собираюсь себе портрет заказать, - поделился Статус.
   - Чей? - рассеяно спросила Охра и тут же встрепенулась:
   - Пойдемте, прошу вас.
   Но Статус почему-то на несколько мгновений задержался возле картины.
   - Что-то он мне не нравится, - задумчиво произнес он, кривя губы. - Вы уж меня простите, я парень прямой.
   Охра вдруг улыбнулась и глянула на Статуса с непонятной теплотой. На сей раз он поймал и безошибочно прочитал этот взгляд. И это позволило ему мгновенно воспрянуть и тут же приблизиться к Охре, стократно источая ответное тепло в широкой улыбке. Тем не менее, юная горничная ни на секунду не забывала о дистанции.
   - Нас ждут, - сказала она, в очередной раз уклоняясь от его назойливых рук.
   - Подождут, - беспечно отвечал Статус, подпустив в голос волнительной хрипотцы.
   Очевидно, он решил, что наступил момент, когда, как говорится, нужно брать быка за рога, но в действительности ситуация была совсем не такой. О чем и не преминула напомнить Охра, просто-напросто отвернувшись и снова пойдя по коридору своей невесомой походкой.
   - Не будем заставлять графиню ждать слишком долго, - сказала она на ходу догоняющему ее Статусу. - К тому же, она быстро утомляется.
   - Хоть это радует, - проворчал он.
   Вскоре они оказались в небольшой гостиной. Окна были задернуты плотными шторами, но имелся небольшой камин, рядом с которым были расставлены мягкие кресла, и в целом помещение производило довольно уютное впечатление. Вот только, помимо Статуса и Охры, здесь никого не оказалось.
   Статус хмыкнул.
   - Реально быстро утомляется. Не дождалась бабушка.
   Охра бросила на него несколько смущенный взгляд.
   - Быть может, она отлучилась ненадолго, - сказала она виновато. - С вашего позволения я пойду проверю. Прошу меня извинить.
   - Да ладно, че там, - махнул рукой Статус. - Совершенно не стоит утруждаться. Это даже очень кстати. Нафига нам лишние пассажиры? Мы прекрасно проведем время вдвоем.
   - Нет-нет, - засуетилась горничная, - это крайне неудобно. Извините меня.
   Она, шурша юбками, метнулась в один угол, потом в другой, еще раз бросила на Статуса быстрый, почти испуганный взгляд и скрылась за дверью. Оставшись в одиночестве, Статус постоял некоторое время в задумчивости, в смятении чувств, а потом вдруг хлопнул себя по лбу.
   - Ах ты, черт! - воскликнул он, пораженный неожиданной догадкой.
   Он посмотрел на свои руки, а после потряс ими, словно стряхивал что-то невидимое; черты его лица исказились.
   - Но ведь я никого не трогал, - пробормотал он.
  Статус упал в кресло и долгое время оставался неподвижен.
  
   Я знаю, мой сладкий, какие вопросы не дают тебе покоя. И первый из них: до каких пор я буду говорить о себе в третьем лице? А второй: какая же догадка столь неожиданно завладела умом нашего дорогого Женераля? На оба вопроса я могу ответить лишь единственным образом: тебе нужно проявить чуть больше терпения. О, не хмурь брови, радость моя! Я прекрасно понимаю, что юность не терпит ожиданий, но умоляю тебя поверить на слово, если уж не принять сердцем, что иногда оно того стоит.
   Однако же я не стану томить тебя слишком уж долгим ожиданием, пойдя навстречу пылкой юности в угоду ее стремительным и прекрасным порывам. К тому же, душевный, семейный этот наш вечер, увы, далеко не бесконечен. Но пока он продолжается, и мы можем сполна им насладиться, а наша история движется дальше:
  
  Глава тринадцатая
  
   Внезапно открылась дверь. Статус нехотя повернул голову, но увидел совсем не то, что ожидал. И то, что он увидел, заставило его выдохнуть с заметным облегчением. В комнату вошла Эскапада. Она выглядела собранной и даже чуть более воинственной, чем обычно.
   - Докладывай! - крикнула она с порога.
   - Вас тоже графиня позвала? А где остальные?
   - Какая, нахрен, графиня? Ты почему здесь? У тебя вообще какая задача была?
   Статус насупился.
   - Не выпускать из вида горничную. Выяснить, сколько людей работает в столовой.
   - Выяснил?
   - Не совсем. Никто не пришел. Продукты уже начали портиться.
   - А между тем, я сейчас заглянула туда и увидела, что со столов убрано.
   - Я не могу это объяснить, - сказал Статус. - Нужно привлечь колдуна.
   - За это не переживай.
   - А что касается первого пункта, то и здесь не все однозначно.
   - Какого еще первого пункта?
   - Насчет горничной.
   - Ладно, можешь не рассказывать. По твоей морде вижу, что и здесь ты потерпел фиаско.
   - Не совсем. У меня появились кое-какие соображения.
   - Адъютант, родной ты мой! - воскликнула Эскапада. - Соображения у тебя начинают включаться, только когда тебе не перепадает. Как раз тот случай?
   Статус поморщился.
   - Неправда! Я всегда на пульсе, я в моменте!
   Эскапада широкими шагами пересекла комнату и подошла вплотную к Статусу.
   - Послушай, - сказала она, взяв его за пуговицу. - Все гораздо серьезнее, чем мы предполагали.
   - А мы разве думали, что будет легко? - криво усмехнулся Статус.
   Эскапада покачала головой.
   - Так-то оно так, но разве к такому можно подготовиться? Похоже, здесь Он разгулялся не на шутку. А мы по-прежнему ходим впотьмах, мы все еще не выработали готовой стратегии на такой случай. Это меня и бесит.
   Она устало рухнула в кресло и протянула ноги к камину.
   - Так что ты там говорил про соображения?
   Статус повертел головой, пожевал губы, как бы в сомнениях и только потом сказал:
   - А где, все-таки, остальные? Мне бы хотелось донести свои размышления до всех разом.
   - Подойдут, - махнула рукой Эскапада. - Хотя мы, конечно, не здесь должны были встретиться.
   Неожиданно она хохотнула.
   - Опасно, когда ты собираешь всех вместе, чтобы поделиться своими идеями!
   Статус густо покраснел.
   - Я же просил! - прошипел он.
   - Ладно, ладно! - Эскапада подняла руки, сдаваясь; черные глаза ее сверкали весельем.
   - Так смешливо! - радостно воскликнул Элифалиэль.
   Оказалось, эльф уже некоторое время наблюдал из-за приоткрытой двери, по какой-то причине не решаясь войти.
   - Чего там мнешься? - крикнула ему Эскапада. - Куда ты от меня все время бегаешь? Говорила же, держись рядом!
   - Говорила разделить пойдем по один, - возразил настороженный Элифалиэль, - а сама задушив.
   - Ой, всего-то один раз приобняла! Входи уже! Нулл, скажи ему!
   Эльф, опасливо озираясь, несмело вошел в комнату.
   - Ну вот, - сказал Статус, - народ потихоньку подтягивается. А должна была Старушка прийти.
   - Правда? - спросила Эскапада.
   - Охра ушла, так что да. Кажется, у нее есть, что нам сказать.
   Он сузил глаза и таинственно добавил:
   - А у меня есть, что спросить.
   Эскапада посмотрела на него с подозрением.
   - Хорошо, подождем, - решила она наконец, пожав плечами. - А пока ждем, рассказывайте, кто что видел? Как в целом ваш день прошел?
   - Я любопытный, - сказал эльф.
   - Я на заброшке гулял, - сказал Статус.
   В этот момент их прервали. Снова открылась дверь, и в гостиной появился пыхтящий и стонущий Рилл. Обливаясь потом от усилий или от ужаса, он что-то тащил по полу.
   - О, вот вы где! - вскричал он с радостью и облегчением.
   Все подскочили со своих мест.
   - Ты нахрена его сюда приволок? - закричала Эскапада.
   Предмет, который Рилл столь усердно и героически тащил за собой, оказался Эксцесом Кармой.
   - А куда его? - закричал в ответ Рилл - сама возмущенность. - Думаете, мне очень-то хотелось?
   Он содрогнулся и добавил дрожащим, слегка плаксивым голосом:
   - Словами не передать, чего я натерпелся!
  
   (О, нет, Рилл, душечка моя! Не стоит обижаться! Поверь, на твоем месте любой бы заплакал. Напротив, это лишь сильнее подчеркивает глубину чувств твоей мужественной натуры).
  
   - Что ж, тебе, конечно, досталось. - Как мы видим, Эскапада в то знаменательное время пришла примерно к таким же выводам, о чем наглядно свидетельствовало просквозившее в ее голосе, может быть, и невольное уважение. (Клянусь всеми звездами, Рилл. Видишь, и Эскапада согласно кивает. Кивает, а не поперхнулась). - Но где ты его подобрал?
   Отпустив свою ношу и отойдя подальше, Рилл перестал стонать и трястись и даже заметно приосанился.
   - О, это долгая, поучительная история, - сказал он.
   - А если вкратце? Типа синопсис?
   Рилл сверкнул на Эскападу глазами.
   - Если конспективно, он выпал на меня, когда я открыл люк на какой-то чердак.
   - Ох, братан! - сочувственно покачал головой Статус.
   - Прикинь, да? Чуть не обделался со страху. Да и обделался, чего уж тут. Потом маленько в себя пришел, в глазах чуть прояснилось, гляжу, а он не дышит.
   - А до этого он вообще дышал? - спросила Эскапада. - Кто-нибудь интересовался? Или там просто случайно замечал?
   Все нахмурились и отрицательно завертели головами.
   - Ну так вот, - продолжал Рилл после мучительной паузы, - хотел я, было, дать деру. Не стану скрывать, смалодушничал.
   - И никто не смог бы тебя осудить, бро, - неожиданно поддержал Статус.
   Рилл сурово, но польщенно кивнул.
   - Однако подумал, - продолжал он, и голос его по мере этого становился все более эпичным, - не могу же я бросить это вот так. Я ведь не таков! Ты же воин, сказал я себе. Пусть будет трудно, пусть порой невыносимо, но разве могу я оставить павшего товарища? Пусть даже и не товарища, а так? Пусть горы будут мне свидетелями!
   - Рассказывай, рассказывай, это пипец, как интересно, - сказал Статус, деликатно прикрывая зевок ладонью.
   - Если вкратце, то рассказывать больше нечего, - отвечал Рилл, бросив подозрительный взгляд. - Я просто принес его сюда.
   - Это было очень отважно, - вслед за Статусом зевнула и Эскапада.
   - Спасибо. Не стану говорить, вы и сами прекрасно понимаете, что я пережил.
   - А это вообще Карма? - спросил Статус, опять-таки заставив всех задуматься.
   - Сложно сказать, - произнесла наконец Эскапада. - Но по ощущениям точно он.
   - А что с ним? - не унимался Статус.
   - Опять же, сказать сложно. - Эскапада задумчиво потерла подбородок. - Но слава богу, он нашелся. Одной проблемой меньше. Положите-ка его поближе к камину - может, отогреется.
   - Уверена, что поможет? - спросил неугомонный Статус.
   - Я в душе не ведаю, что ему поможет! - рыкнула Эскапада.
   Статус вытолкнул Рилла вперед.
   - Он пускай тащит! Раз подписался.
   - Выйди в окно, пока не поздно! - огрызнулся Рилл.
   - Простите, я вам не помешаю? - вежливо поинтересовался внезапно появившийся на пороге Ябы. - У вас мероприятие?
   Со вполне понятным любопытством, чуть склонив многомудрую голову под своей неизменной магической шляпой, он поглядывал на остальных, и озорные морщинки собирались вокруг его глаз.
   Вдруг он споткнулся об лежащего на полу Карму, высоко подпрыгнул и шарахнулся в сторону.
   - Божечки! Что это?
   Он брезгливо потыкал своим посохом, а потом шарахнулся еще дальше.
   - Это то, о чем я думаю?
   - Откуда нам знать, о чем ты думаешь? - развел руками Рилл. - Мы же не колдуны, чтоб знать такое. Это ты у нас колдун. А мы нормальные.
   - Весьма интересно, - сказал волшебник, глядя издали на недвижимого Карму. - Кто же его так?
   - А, это там, на лестнице, - начал оправдываться Рилл. - Вниз-то он, считай, сам спускался. Но я клянусь, он почти таким и был.
   - Тогда я могу заключить, - торжественно произнес Ябы, - что состав преступления действительно налицо.
   - Ага, - сказал Статус. - Кстати, об этом. Где же Вера и Люба?
   Друзья многозначительно переглянулись. Сгустилось ли в этот момент в очередной раз что-то тревожное? О, можешь быть уверен! Даже пламя в камине, казалось, колыхнулось смятенно. Повисла долгая пауза.
   - А напомните, где мы вообще должны были встретиться? - произнес наконец Статус, почему-то опуская голос до шепота.
   - Хм, - задумчиво отозвалась Эскапада. - Может быть, все дело в этом. Но они же не глупее тебя.
   - Кажется, что-то случилось, - сказал Рилл, и этим, похоже, выразил общее мнение.
   Гостиная, где они находились, уже вовсе не казалась такой уютной. Сейчас, как никогда остро, они могли осознать, что вокруг них огромный, огромный замок - неизведанный, древний, полный ужасающих тайн и опасностей, а они потеряны и одиноки в его недрах. Могли, но действительно ли осознали? Об этом я тактично умолчу.
   - Что будем делать? - спросил Статус.
   - Подождем? - пожала плечами Эскапада; она выглядела нетипично для себя растерянной.
   Статус поморщился.
   - Изнемогаю, как хочу поделиться некоторыми своими мыслями, - сказал он, - но, увы, кворума нет.
   - А я вот тоже кое на что обратил внимание по дороге, - задумчиво молвил волшебник, оглаживая свою бороду.
   - Подождем. - Эскапада кивнула своим мыслям, обретая свойственную ей уверенность. - Своими соображениями поделимся позже. Еще не вся картина сложилась.
   И в этот драматичный момент воздух раскололся от самого, должно быть, душераздирающего крика, какой им только доводилось слышать.
  
   Как только прошел первый ужас, тут же выяснилось, что источником крика оказался Элифалиэль, который прижимал ладони ко рту, тщетно пытаясь этот самый крик заглушить. Но следом пришел ужас второй, когда все обратили внимание, на что выпученными глазами смотрел незадачливый эльф.
   В дверях, обессиленно опираясь о косяк, стояла Люба Харизма, и смотреть на нее было действительно страшно.
  
   (О, моя хорошая, конечно, ты оставалась прекрасной даже в этих обстоятельствах, но ты ведь понимаешь, о чем я?)
  
   - Господи! - закричал Статус. - Где Вера?
  
   Я снова немножко прервусь, вы не возражаете? Судя по одному не вполне понимающему взгляду, я прихожу к выводу, что история вновь нуждается в некоторых пояснениях, одновременно с печалью признавая, что отчасти это делает меня, вероятно, плохим рассказчиком, но увы и ах. И этот взгляд твой, милый Откад. Ты с нами не так уж давно, а потому многое тебе еще неизвестно, но этого совершенно не стоит стесняться. Нет ничего более естественного, чем в живом общении ближе узнавать друг друга. А посему, с позволения наших прекраснейших сестер, я приоткрою тебе одну где-то даже пикантную деталь, касаемую их жизни, биографии, мироощущения и чего только еще, но, опять же, с позволения наших дорогих близняшек. Дабы в полной мере ты мог проникнуться всем трагизмом дальнейших событий.
   Возможно, где-то, когда-то ты уже слышал краем уха что-нибудь про так называемое диссоциативное расстройство идентичности, но если нет, то не страшно. Достаточно понимать, что иногда в одной голове как-то умудряются уживаться сразу несколько личностей, вполне себе независимых. Бывает и обратная ситуация: когда в нескольких головах умудряется как-то уживаться одна личность. И это про это, как говорил один мой знакомый. Немного подумав об этом, ты теперь можешь всецело оценить всю важность и всю боль истории. А если ты будешь иметь в виду, что когда-то эта личность обитала не в двух, а в четырех близняшках, ты оценишь вдвойне. Простите, сестры, не хотела бередить былые раны, но все мы понимаем, что эта история именно такова.
   А теперь, когда мы все в должной мере подготовлены, можно продолжить:
  
  Глава четырнадцатая
  
   - Где Вера? - крикнул Статус, как мы помним.
   Люба бросила из-под ниспадающих волос взгляд, полный ужаса, боли и неизбывной тоски; она попыталась сделать шаг, оторвавшись от косяка, но тут же зашаталась.
   Всего долю секунды Статус, как и все, пребывал в ступоре, но, спохватившись, молниеносно рванул вперед, и вовремя успел подхватить обессиленную Любу на руки. После этого со всей бережностью, окруженный столь же обеспокоенными друзьями, он отнес ее на диван, куда кто-то уже заботливо положил подушку и принес плед.
   - Что производит? - прошептал Элифалиэль в потрясении.
   - Хотели бы мы знать, - проворчал Статус.
   Крайне собранный, он накинул на плечи потерянной Любы теплый плед, тогда как Рилл развернул диван поближе к камину. Девушку, все же, не переставало трясти. Волшебник осторожно вложил в ее руки исходящую паром кружку чая. Статус подоткнул одеяло, с тревогой посмотрел на Любу, попытался поймать ее блуждающий взгляд.
   - Нам остается только набраться терпения, - сухо констатировал он, но за этим внешне невозмутимым, в некотором смысле профессиональным голосом скрывалась целая буря эмоций.
   Эскапада хмурилась.
   - Становится все интереснее, - произнесла она жестко.
   - Господи, - поднял голову Рилл, - чего здесь интересного? Это жопа какая-то!
   Эскапада невесело усмехнулась.
   - Ну посмотри сам. Неназванный пока противник сделал уже второй ход, а мы все еще не разобрались по каким правилам идет игра. Пока ясно только одно: мы в правильном месте.
   - Да уж, - сказал Ябы. - Признаться, у меня были сомнения насчет наших заговоренных лошадей, но, похоже, они и вправду доставили нас в нужное место.
   - Из этого и будем исходить, - кивнула Эскапада. - Итак, что мы имеем? К сожалению, расследование вели сестры, но мы и сами можем сделать кое-какие выводы. У нас тут налицо убийство, или по крайней мере покушение с дальнейшим сокрытием улик, а теперь вот, возможно, еще и похищение. Если не хуже.
   - За что действовать решательно! - Элифалиэль в чувствах ударил себя кулаком по раскрытой ладони.
   - Совершенно верно, - снова кивнула Эскапада. - Ах да, Статус, думаю пора тебе уже поделиться своими соображениями.
   Статус уставился на нее.
   - Какими соображениями?
   - Ну помнишь, ты хотел чем-то со всеми нами поделиться? Некоторыми своими мыслями, если я правильно запомнила.
   - Ну так то со всеми.
   - А ты не находишь, что лучшего момента может уже не представиться? - голос Эскапады был обманчиво терпелив.
   Статус посмотрел на нее с сомнением.
   - Хрена ли ты глазками лупаешь? - не выдержала Эскапада, терпения которой хватило совсем ненадолго (в ее оправдание - ситуация и в самом деле была стрессовой). - Выкладывай, что там у тебя! Живо!
   Статус вытянулся по стойке "смирно", набрал воздуха в могучую грудь и приготовился излить свой доклад, но его неожиданно прервала Люба.
   - Что вы... - заговорила она слабым голосом, - ...а где... нет... холодно...
   - Соберитесь! - рявкнула Эскапада, одним широким шагом оказавшись рядом с Любой. - Это важно! Кажется, Вера пытается выйти на связь.
   Все сгрудились вокруг Любы - кто на коленях, кто пообок, кто за спинкой дивана, положив чуткие руки ей на плечи. Укрытая пледом, с дымящейся кружкой в руках, она выглядела очень слабой и ранимой.
   - Люба, - сказала Эскапада, - послушай меня. - Сейчас очень важно. Ты знаешь, где Вера? Что ты видишь?
   - Не могу... - отозвалась Люба, - словно... не пойму, очень темно...
   - Та-ак. - Эскапада аккуратно забрала у нее кружку и взяла ее за руки. - Уже лучше. Нам нужны подробности. Ты можешь?..
   Люба вскинула голову - взгляд ее необъяснимым образом изменился.
   - Хорошо, я сплю, - сообщила она тусклым голосом.
   - Что это значит? - вопросил Ябы.
   - Охренеть вовремя! - всплеснул руками Рилл.
   - Тихо! - шикнула на них Эскапада. - Сестры знают, что делают.
   - Говорит одна Вера, - сказала Люба. Голос ее, до сих пор безжизненный, вдруг взлетел, преобразился, зазвенел от эмоций:
   - Короче, не знаю, где я! Здесь темно и холодно! Я выключилась ненадолго, пришла в себя здесь. Точно не скажу.
   - Какие-нибудь зацепки? - спросила Эскапада.
   - Не знаю. Так тихо. Что-то капает.
   -Боже, - прошептал волшебник, - бедные девочки! Какие жертвы!
   - Не знал, что они так умеют, - откликнулся Статус, с крайним изумлением глядя на Любу.
   - Кажется, - заговорила она снова, - я в какой-то башне.
   - Вот! - воскликнула Эскапада. - Напрягись-ка, родная!
   - Быстрее! - закричала Люба, заставив всех слегка отшатнуться. - Здесь кто-то есть! Люба покажет, она сможет. Ой, свет! Статус...
   После этого вдруг наступила тишина - резко, словно кто-то просто выключил звук.
   - Чего Статус? - спросил Статус после паузы. - Я в недоумении.
   Люба встрепенулась, моргнула обвела всех прояснившимся взглядом.
   - Обронил, - прошептала она. Вскочила на ноги, сбрасывая плед. - Пошли!
   С каким же необычайным пылом они все последовали ее примеру и поспешили к выходу! И каким же дружным рвением горели их глаза! Это надо было просто видеть!
   Но в дверях они замешкались. Эскапада, шедшая во главе их весьма целеустремленной команды, внезапно остановилась и обернулась.
   - Кстати, - сказала она, обращаясь к Статусу. - Все же, что ты хотел нам сообщить? Говори, если это важно. Вернее, говори, а мы сами решим, важно это или нет.
   Статус, поддерживающий под руку слегка шатающуюся Любу, нехотя проворчал:
   - Знаю я, как вы решите. Обзываться только и умеете!
   - Мне, сука, на колени встать? - рявкнула Эскапада.
   - Ладно, ладно, я все скажу! - Статус оглянулся слегка затравленно, но потом все же приосанился. - Однако будьте готовы к тому, что моя информация глубоко вас ранит. Как ранила меня. В самое сердце. Вот здесь. - Он приложил ладонь к своей трагично вздымающейся груди; лицо его было суровым и печальным.
   - Можно я ему втащу? - тихо спросил Рилл.
   Статус презрительно скривил губы.
   - А как вам такое? - бросил он, после чего замолчал, выпятил подбородок и взирал на всех триумфально-торжественным взглядом.
   - Ну все! - заорала Эскапада. - Ты мне реально нервы уже поднял! Какое, нахрен, такое? Собака! Говори!
   - О! - Статус даже отшатнулся. - А я не сказал? Черт, не сказал... ладно! В общем, у меня есть нехилые основания полагать, что наша, с позволения сказать, Охра...
   - Вы меня звали?
   Прозвучавший позади мелодичный и учтивый голос заставил всех изрядно вздрогнуть и едва ли не с ужасом обернуться.
   Она, то есть, упомянутая Охра, скромно стояла в глубине комнаты неподалеку от мирно горящего камина и столь же мирно лежащего на полу Эксцеса Кармы.
   - Но как? - изумился Статус.
   - Но кто? - воскликнул Элифалиэль.
   - Точняк, - сказал Рилл, кивая на Карму, - этого еще забыли, сука. Не, я больше не понесу, даже не просите.
   Охра (и это я могу утверждать) смотрела сейчас только на растерянного Статуса, и отозвалась она исключительно на его реплику.
   - Здесь есть еще одна дверь. - Она очаровательно, но немного грустно улыбнулась уголками губ. - Для прислуги.
   Поверь мне на слово, редко кому доводилось видеть Статуса в таком стушевавшемся, почти беспомощном состоянии. Ну, кроме здесь присутствующих. И еще там некоторых. Северных воительниц Эскапады, например. Генерал генеральского Затрапезно и всей объединенной армии свободных городов-государств Интраэлии, к примеру. И все же это был уникальный, редчайший случай. Статус густо покраснел и, не зная, что сказать, только и мог неловко переминаться с ноги на ногу. Столь разительное смущение, естественно, не укрылась от внимания Охры.
   - Что-то не так? - осторожно спросила она. - Кажется, я ненамеренно прервала вашу беседу?
   - Ой, да что вы! - фыркнула Эскапада. - Какая там беседа, я вас умоляю! Просто есть тут у нас один...
   - Где графиня? - внезапно спросил Статус. Сложно сказать, насколько он пришел в себя, но рука его с обвиняюще выставленным указательным пальцем была тверда. В некотором роде, это было оскорбительно, и уж во всяком случае весьма неприлично. Впрочем, нашего дорогого Статуса можно было понять. Однако Эскапада так не считала.
   - Придурок! - закричала она. - Тебе сейчас это важно? Забыл, что у нас дела, вообще-то, имеются? - Она мимоходом повернулась к горничной и одарила ее своим знаменитым пылающим взглядом. - Извините, милочка, мы очень торопимся! На прогулку.
   - Но это все связано! - замотал головой сбитый с толку Статус.
   - Ясен-красен! - усмехнулась Эскапада. - Но сейчас реально не до этого!
   После этого она предприняла попытку подхватить Статуса, который в свою очередь все еще поддерживал Любу, и утащить их обоих, а вместе с ними и всю компанию (исключая, возможно, разве что Карму), прочь.
   И вот тогда Охра решилась.
   - Подождите! - воскликнула она, заламывая руки. - Вы должны мне помочь!
   И вновь картина на миг застыла.
   - Вот как? - широко улыбнулся Рилл. - У нас тут дама в беде? А что? Я готов!
   - Ты охренел? - толкнула его Эскапада.
   - А почему всегда он? - надулся Рилл, хмуро кивая на Статуса. - Я тоже могу кое-чего!
   - Нам тут, сука, своих дам в беде не хватает?
   - Остановись, друг! - сказал Статус неожиданно проникновенным голосом. - Я серьезно!
   Подбодрилл скривил губы.
   - Понятно мне все! Как этого ушлепана таскать, не буду поминать его имя всуе, так Рилл сделай! А как что-то...
   - Друг! - настойчиво повторил Статус. - Никто не сомневается в твоей доблести и благородных намерениях!
   - Еще бы кто сомневался!
   - Одумайся, друг!
   - А! - закричал Рилл. - Слить меня хочешь? Какой ты мне, падла, друг после этого?
   Эскапада, наблюдая за их перебранкой, закатила глаза.
   - Хватит! - крикнула она. - Или я вас обоих головами стукну! Никакой дисциплины! - Она одарила взволнованную горничную еще одним пронзительным взглядом. - Что там у вас? Говорите, только быстро! А мы посмотрим, как лучше поступить.
   Несколько мгновений Охра, можете быть уверены, была похожа на некоего затравленного зверька. Потом она словно бросилась в ледяную воду - и чувствовала себя соответственно:
   - Вы должны как можно скорее разыскать мою могилу!
  
   Вот это поворот, правда, мой драгоценный? О, можешь не стесняться своих чувств. Посмотри на остальных: уж насколько они в курсе всего, а и то не сдержали мистической дрожи. А теперь представь, что они испытали, когда услышали это в первый раз! Поэтому вполне понятна и простительна твоя непосредственная реакция, и все же молю тебя: не спеши смотреть на меня с таким ужасом, по крайней мере воздержись от скоропалительных оценок. Хотя бы до конца истории. Я приму любую твою взвешенную оценку, а до тех пор, с твоего позволения, смиренно вернусь к истории:
  
  Глава пятнадцатая
  
   Первой в себя пришла Эскапада - со свойственной ей железной выдержкой.
   Она помотала головой.
   - Даже думать не хочу, что эта хренотень должна значить!
   Взгляд Охры был полон удивительной мольбы и боли.
   - Вы должны знать, что это очень важно! Сейчас я не могу сказать больше! Простите! Я должна...
   Фраза оборвалась, но наши герои едва ли обратили на это внимание, потому что все еще озадаченно переглядывались. А когда заметили, таинственной горничной в комнате уже не было.
   - Исчезла! - завопил Рилл. - В воздухе растворилась, отвечаю!
   - Маленький услужливый норка! - фыркнул Элифалиэль.
   - Да, - согласился Статус, ставший вдруг очень задумчивым. - Здесь есть дверь для прислуги, нам же сказали. Или ты про кого?
   - Уважаемые, - перебил Ябы, раздраженно постукивая посохом, - может, мы уже как-нибудь определимся?
   Эскапада шумно потерла лицо ладонями.
   - Ты прав, - сказала она. - Столько всего свалилось, но нам нужно собраться. Итак, что мы решим. Не знаю, о чем тут наговорила эта дамочка, но придется это учесть.
   Она повернулась к Статусу.
   - Ты про это нам собирался сообщить?
   - Про что?
   - Не тупи, гаденыш! Про могилу и всякое такое!
   - А? Впервые слышу! Я сам в шоке!
   - Та-а-ак, - зловеще протянула Эскапада. - А что. Ты. Хотел. Нам. Сказать?
   - Ну, - замялся Статус. - Мне кажется, после таких новостей, моя уже звучит как-то бледноватенько.
   - А знаешь, - голос Эскапады сделался ласковым и почти веселым, - давай ты просто расскажешь? Как тебе такое?
   Она доверительно приобняла Статуса за шею, но выглядело это не слишком уютно.
   - Хорошо, - сдался тот. - Я собирался поведать вам о...
   В этот момент Элифалиэль громко чихнул.
   - Будь здоров, - сказал Статус.
   Эскапада усилила захват на его шее.
   - Ну уж нет! В этот раз никому не позволю! Хватит с меня твоей гребаной интриги! - Свободной рукой она махнула на эльфа. - Забейте его нахрен, если еще раз помешает! Не посмотрю, что он мне нужен!
   Из глаз эльфа потекли слезы, лицо с перекошенным ртом побагровело, но очередной чих ему все же удалось сдержать.
   - Охра, - сказал Статус, слегка задыхаясь, - и графиня...
   - Ну!
   - Это один и тот же человек!
   Эскапада наконец отпустила Статуса, и тот смог вздохнуть. Неподалеку Элифалиэль упал в обморок, но этого никто не заметил. Все в очередной раз были озадачены.
   - Интересно, - произнесла Эскапада. - И в самом деле интересно. Есть над чем подумать. Вот видишь, а ты не хотел рассказывать.
   - Я хотел, - сказал Статус, немного приободряясь.
   - Молодец, - похвалила Эскапада. - Можешь ведь иногда удивить в хорошем смысле слова.
   Она прошлась из угла в угол, как раздраженная пантера, иначе и не скажешь.
   - Я подумала, - заявила она. - Это и в самом деле меняет многое. Теперь у нас новый план.
   - А я вот, например, вообще нифига не догнал, - покрутил головой Рилл. - Что меняет? И главное, что? Что вообще происходит?
   - Я тебя предупреждал, - зловещим тоном произнес Статус. - Не говори, что не предупреждал. Наша горничная - старушка! Облом какой, представляешь?
   - Хех!
   - О, молодежь! - воскликнул волшебник со снисходительной хитринкой в глазах. - Что вы понимаете?
   Статус застыл на месте, глядя на мага с подозрением.
   - Объяснись.
   - Старушка! - рассмеялся Ябы. - А ты видел ее под вуалью? С чего ты решил, что она старая, которая претворяется молодой, а не наоборот? Вот то-то. Без вуали-то ты ее точно видел.
   Сбитый с толку Статус потряс головой.
   - Как-то я не подумал, - пробормотал он.
   - А я вот видел, как ты слюни пускал, - продолжал колдун с неожиданным злорадством. - И что, позвольте вас спросить молодой человек, каков итог? Холодно! Но на ужине! На ужине! Все видели, как она была благосклонна ко мне!
   Статус задумчиво сдвинул брови.
   - Да нет! Быть не может! Я к тому, что она... ну... реально старушка! Как бы не выглядела.
   - Это как-то обидно, - пошамкал губами Ябы. - Не знаю даже, почему. И почему именно мне.
   Эскапада на редкость тактично кашлянула.
   - Очень умилительно смотрятся все эти ваши амурные потуги, - сказала она, - но давайте вернемся непосредственно к нашим делам, если вы не возражаете. С учетом новых обстоятельств. Нет, я не тороплю, конечно, можете продолжать.
   - Все хорошо, девочка моя, - многомудро сказал волшебник, не забыв одарить Статуса победным взглядом, как бы ставя некую точку. - Что будем делать?
   - Спасать Веру, само собой. Мы и так задержались. Но... то, что нам сообщила эта... не знаю уж кто... тоже нельзя сбрасывать со счетов. Пока непонятно, но, возможно, у нас может появиться определенный козырь. Во всяком случае, зацепка. Значит, это тоже нужно расследовать. Я прямо чувствую, что это важно.
   - Лапушка! - воскликнул Элифалиэль.
   Эскапада хмыкнула.
   - Ты, как всегда, проницателен, мой сладкий. Это вполне может оказаться и ловушкой. Тем более, нам нужно с этим разобраться. Нам просто кровь из носа необходима хоть какая-нибудь информация.
   С этим, пожалуй, согласны были все. В той или иной степени. Вдруг оказалось, что у них появилась уйма дел, задач, которые необходимо было решить практически одновременно. Как тебе наверняка уже известно, наши герои (и я сейчас говорю обо всей нашей славной команде, в том числе и о нас с тобой) обладали (и продолжают обладать, хвала богам) одной удивительной чертой. В час великой нужды они могли собрать в кулак всю свою недюжинную волю и героически преодолеть все трудности. Поскольку характеры их ковались, как ты понимаешь, в самых суровых горнилах.
   Вот и в описываемый отрезок истории они сразу же развили самую бурную деятельность. Правда, так уж вышло, и надо отдать ей должное, сейчас за всю эту бурю и натиск отвечала в основном Эскапада.
   - Мы снова должны разделиться! - почти кричала она. - Все согласны, что это логично?
   - Разделиться в огромном неизведанном замке, - сказал Ябы, - как это может быть нелогично?
   - Ты шаришь, мудрец! Статус! - Она ткнула пальцем в грудь случайно оказавшегося поблизости Статуса. - Раз уж тебе выпала такая честь, не знаю почему, ты пойдешь разбираться с тем, что нам начирикала наша принцесска.
   - Какая?
   - Не тупи, тварина! Возьми с собой Рилла. Чтоб ему обидно не было. И чтоб всё выяснили. Мы в вас верим. Остальные, то есть, мы, пойдем спасать Веру. - Она порывисто и твердо схватила за руку ставшую вдруг практически безучастной Любу. - Так нормально будет? За нас не переживайте, нас поведет Нулл. Ну и вы сами там смотрите. Как учили. Расходимся! Ах, черт, этот еще! Карма пускай пока здесь поспит. Заслужил. Или можете с собой взять, как хотите. Все, теперь точно разбегаемся! Мы - в какую-то башню, будь она неладна. Вы - не знаю, куда. Разберетесь.
   - Как? - развел руками Статус.
   Рилл ткнул его локтем под ребро.
   - Разберемся, не сомневайтесь.
   - Вот и хорошо. Только не как обычно! Это важно!
   Рилл - сама возмущенность - скрестил руки на груди, гордо отвернув лицо. Статус выглядел слегка растерянным, думая о чем-то своем. Эскапада сухо усмехнулась и открыла дверь в коридор.
   И поскольку слова наших героев, как правило, не расходились с делом, очень скоро они вновь разделились, действуя согласно своему новому плану.
   А мы с тобой, по сложившейся уже традиции, снова отправимся вслед за Статусом, к которому теперь присоединился наш доблестный Подбодрилл. Обещаю, что в этот раз я не оставлю без внимания и остальных наших великолепных персонажей, но пока сфокусируемся на этих двоих:
  
  Глава шестнадцатая
  
   - По сто пятьдесят? - спросил Рилл.
   - Что? - Статус в растерянности завертелся на месте. - Где, блин, все?
   - Расслабься! Хорошо, что от нас отстали. Реально достали, душнилы. Эскапада так вообще, как моя бабушка. Не пойми меня неправильно, я люблю бабушку. - На секунду Рилл задумался. - Еще кексики ее очень люблю. Однажды назвал их капкейками, таких люлей огреб, честное слово! Да, есть, что вспомнить. Но хватит умиляться. - Легким движением руки, он извлек на свет колоду карт, которую не без оснований считал счастливой. - Смотри, значит, что я предлагаю.
   - Подожди-ка.
   - О нет, туда даже не смотри! Карма, видать, умаялся, пусть отдохнет, правильно?
   - Я не про него. Нахрен ты вообще про него вспомнил?
   - А про что? Нормальные у меня карты! А долги отдашь со временем, я же не тороплю.
   - Нам дело поручили. Да я и сам хочу разобраться.
   - Какое, нафиг, дело?
   - Вот с этим, конечно, проблемы. Я сам толком не понял.
   - А я думаю, нас просто слили. Себе все лавры хотят. Оно и понятно, учитывая насколько все бледнеют на нашем фоне, бро. Но я не возражаю. Не все же нам героями быть, иногда и о душе подумать надо.
   - Ты, типа, мудрый не по годам? У нас реально дело есть.
   - Да что за дело? Почему мне никто не сказал?
   - Я щас серьезно. Ты сам все слышал. Могила. Как думаешь, что это может значить? Найдите, мол, мою могилу. Что тебе об этом известно?
   - Ах-х! - Рилл поморщился. - Может, она оговорилась? Или мы не расслышали? Мобилу, например... или там му...
   - Стоять! - неожиданно закричал Статус, разительно изменившись в лице.
  
   (Я не говорю, Рилл, душечка, что в этот момент ты перепугался, но, скажем так, сделал такой вид. Для пущего эффекта и драматизма).
  
   - Запрашиваю огневую поддержку! - орал Статус, брызжа слюной. - Конницу на левый фланг!
   - Охренеть, ты отбитый, - произнес Рилл почти что с восхищением.
   - За мной! Прорываемся с боем! - крикнул Статус и с этими словами звонко шлепнул озадаченного Рилла по макушке и ринулся в темный коридор.
   - Ты че творишь, сволочь?
   Но Статуса уже и след простыл, и только звук его шагов доносился издали гулким эхом. Оскорбленному в лучших чувствах Риллу ничего иного не оставалось кроме как, скрежеща зубами, последовать за ним. Вскоре все стихло, и лишь один позабытый всеми Эксцес Карма остался мирно возлежать в опустевшей гостиной. Увы, мы тоже, следуя нити нашего повествования, должны его оставить.
  
   Пожалуй, не стану утомлять тебя деталями погони. Следует отметить только то, что два наших отважных героя - Статус и преследующий его Подбодрилл - посетили несколько совершенно новых областей (или, как сказал бы Карма, локаций) замка, но все это на бегу - хаотично и мимоходом, - а в итоге оказались на знакомой уже призамковой площади с нерабочим фонтаном недалеко от главных ворот. Здесь задышавшийся Рилл наконец настиг беглеца. Статус как раз выудил из опустевшей чаши фонтана какую-то монетку и сейчас мирно ее разглядывал.
   - У меня вопросик был, - сказал Рилл.
   - Очень хорошо, дружище, - перебил его Статус как ни в чем не бывало, - что ты пришел. Где может быть кладбище? Тебе что-нибудь известно о таких вещах?
   - Все-таки прицепился к этой фигне, - пробормотал сбитый с толку Рилл.
   - А к чему еще? Что такое мобила, мы все равно не знаем. Будем исходить из того, о чем хотя бы теоретически можем порассуждать.
   - Нет, а че там такое было вообще? - Рилл, видимо, не желал так просто сдаваться.
   - Где?
   Рилл, глядя в невинные, слегка осоловелые глазки Статуса, снова скрежетнул зубами.
   - Ладно проехали, - сдался он. - Ну так, и где там твое кладбище?
   - Это я тебя спрашиваю. И почему сразу мое?
   Рилл раздраженно огляделся.
   - Есть идеи? - спросил он уныло.
   Вечерело. Дождя уже не было, но в воздухе, если можно так выразиться, ощущалась еще некая промозглость. В целом, окружающие пейзажи рисовались все такими же безрадостными, вызывающими подспудное неизменно гнетущее чувство, какое возникло у них еще при первом знакомстве со всей этой грандиозной местностью под названием Роззенборк.
   - Хм, - произнес Статус задумчиво. - Есть у меня одна мыслишка. Пока ты где-то там бродил, у меня было время подумать. Где ты вообще потерялся?
   - Я потерялся?
   - Ну не я же. Давай как-то поответственнее, у нас задание.
   - Дайте мне яду! Ладно, выкладывай, что ты там надумал. Не знаю, чего тебя так зациклило на этой могиле, но, как по мне, она может находиться в любом месте. Это же замок.
   - Вот! - Статус назидательно поднял палец. - И я поначалу так подумал. А потом, как-то, знаешь, копнул поглубже... каламбур, ага?.. Вот тут-то все и открылось!
   - Ты же у нас просто мастер умозаключений, это всем известно!
   - Не ерничай! И слушай меня внимательно сейчас, ты сам все поймешь. Только не ной потом, что таким тугодумом оказался. В общем, Охра у нас кто? Правильно, горничная. Пока следишь за мыслью?
   - Да за какой?
   - Подожди, не теряйся. Такой еще момент: она же явно живая, да? Или вот, например, она и графиня, и служанка одновременно. Не знаю, зачем это, но сейчас не существенно. И что из этого следует?
   - Блин, я что-то реально мысль потерял.
   - Я не удивлен, мой друг. Но продолжим. Охра у нас живая, с этим разобрались. Значит, она имела в виду не свою могилу, а другую какую-то. Скажем, за которой присматривает. Родовую какую-нибудь.
   -А! - просиял Рилл. - Ну да, логично в принципе.
   - Так и я про что? Слушай дальше. Охра, значит, у нас устроилась горничной. Сама к себе, получается... Я, признаться, с этим еще не разобрался. Ну да ладно. Устроилась и устроилась. А откуда?
   - Откуда?
   - Да из ближайшей деревни! Помнишь, мы проезжали? Там и надо искать кладбище и могилу. Уверен, то, что мы ищем, окажется каким-нибудь могущественным артефактом. Хорошо было бы Ябы привлечь, но мы и сами справимся. Ну что, теперь тебе все очевидно?
   Рилл покачал головой с невольным уважением.
   - Не знаю, что и сказать. Придраться, вроде, не к чему. Аплодировать пока рано, но проверить реально стоит.
   - Тогда в деревню?
   - Ну хрен с тобой, шагнули.
  
   Как я погляжу, многие прячут улыбки, а кто-то и не прячет. Конечно, им легко, они уже давно в курсе всех событий. Но ты, Откад, мой милый, единственный здесь, который может оценить все непредвзято, будучи в таком же неведении, как и наши персонажи в то время. И даже в чуть большем, если подумать, поскольку все факты доходят до тебя исключительно через призму моей подачи данной истории. Поэтому те, кто знает картину целиком, не должны реагировать слишком бурно, и уж тем более в некоем негативном ключе. Я повторюсь, все мы действовали тогда исходя единственно из той информации, которой располагали на данный момент. Но, пожалуй, соглашусь, иногда выводы делались самые неожиданные. Не отсюда ли все эти смешки? Однако, если вы все хорошенько подумаете, то поймете, что не так уж далек оказался наш дорогой Статус от истины. В каком-то своем своеобразном смысле, конечно, но все же. Женераль, дорогуша, я к тебе сейчас обращаюсь! Прекрати хмуриться и взбодрись! Ты всегда недалек от истины, просто не всем это сразу заметно.
   Что ж, тогда продолжим. Наши бравые воины, наши герои - Статус и Подбодрилл, - великолепные, как всегда, в своем мужестве, отправились на ночь глядя в крохотную и уже давно опустевшую деревеньку, пристроившуюся в долине рядом с замком. Как ты помнишь, она называлась Чо.
  
   А теперь ты совершенно справедливо можешь спросить меня, действительно ли это важно? Там ли, в той ли деревне находилось искомое? И что вообще нужно было найти? Подожди немного и ты непременно получишь все ответы. Но я чувствую, что более важным тебе видится другое, и я не могу с тобой не согласиться. А как же Вера? - спросишь ты, и я горячо поддерживаю тебя в твоем искреннем беспокойстве. И в самом деле: то, что отправились искать Статус и Рилл могло иметь или не иметь значение в отдаленной перспективе, тогда как поиски Веры представлялись наиболее животрепещущей задачей. К тому же, уже настал тот момент, когда мы обязаны уделить должное внимание всем нашим героям. И им будет приятно, в конце концов.
   Так что, со всеобщего согласия, мы пока оставим наших несгибаемых вояк гордо вышагивать по мосту, соединяющему замок с остальной долиной, а сами перенесемся к другим, не менее героическим персонажам, поскольку отныне наша история расслаивается самым причудливым образом:
  
  Глава семнадцатая
  
   И где же мы их застанем?
   - Где это мы? - спросила Эскапада.
   - Необычайно мне не загадать! - воскликнул Элифалиэль.
   - Что? Ты хоть иногда старайся как-то!
   Эльф, настороженно улыбаясь, нарочно замешкался, пропуская вперед колдуна.
   - Проворчишь на меня навсегда сколько нужно.
   - Не паясничай! - прикрикнула Эскапада. - Соберитесь все! Что я, в самом деле, как мама ваша?
   - Я тебя очень понимаю, дочка, - сказал Ябы. - Очень понимаю.
   - Надеюсь, мы правильно идем? Это же башня, я не ошибаюсь?
   - Это башня, здесь сомнений быть не может, - отозвался волшебник. - Не сочтите, что я жалуюсь, но эти винтовые лестницы - сущее безобразие. Никогда их не любил. С самого детства, уверяю вас; к возрасту, как вы могли бы ошибочно предположить, это не имеет ровным счетом никакого отношения. - Он раздраженно постучал посохом по ступеням. - Уже начинаю переживать, насколько высоко мы поднялись.
   - Этаж второй, наверное. Не беспокойся, немного осталось. - Эскапада бережно коснулась плеча Любы. - Девочка, ты еще с нами? Это вообще та башня?
   - Это может быть не та башня? - спросил Ябы. - Не возражаете, я внизу подожду?
   - С какого перепугу? Ты наша артиллерия.
   - Куда уж вы без меня? А вообще артиллерия работает издали, или можете меня поправить.
   - Кажется, Нулл уже наверху. Элифалиэль, давай-ка следом. Козликом, как ты умеешь.
   - Проще сказать, травоядным, - усмехнулся маг.
   - Я так и сказала.
   - Это понизительно!
   - Беги уже! Докажи, что я не зря свое время трачу.
   - Вообще как не просилось.
   - Что за бунт? А если мочкану один раз?
   - Убегало!
   - То-то! Что за люди пошли?
   - Я извиняюсь, технически, он не совсем человек. Впрочем, это вопрос скорее философский.
   - Ну тем более.
   - Холодно, - вдруг заговорила Люба.
   - Это было бы совсем возмутительно, - проворчал волшебник, - но, к счастью, мы имеем довольно комфортные климатические условия. Что даже странно, учитывая, куда нас занесло.
   - Тихо, это Вера говорит!
   - Феечки уснули, - сказала Люба. - Стало совсем темно.
   - Какие еще феечки? - Эскапада озадаченно тряхнула головой. - Вера, ты как? Держись там, мы идем!
   - Теперь уже всем понятно, что идти надо в другую сторону? - язвительно вопросил Ябы. - У нас не холодно, и не знаю, кто зажег все эти факелы, будь он благословен, но у нас светло.
   - Пожалуй, - кивнула Эскапада.
   - Я же предупреждал.
   - Не предупреждал.
   - Но я подумал!
   - Все равно надо проверить, раз уж мы здесь.
   - И какая в том надобность, могу я спросить?
   - Зря я, что ли, Элифалиэля отправила? Обидится. Да и Нулл уже там.
   - Думаешь, они нам ничего не расскажут? Для чего им скрывать? И зачем нам, в таком случае, идти самим?
   Их небольшой спор прервал голос эльфа, который в чрезвычайном возбуждении кричал откуда-то с верхней площадки башни:
   - Вы можете это очень видеть!
   - Что-то важное? - крикнула в ответ Эскапада, высовываясь за перила.
   - Прямо так! Совместимо!
   - Можешь остаться, - сказала Эскапада, оборачиваясь к волшебнику. - И Любу посторожи. А я пойду посмотрю.
   Колдун приложил руку к груди.
   - Я остаюсь единственно затем, чтобы прикрыть ваши тылы. Настоящий подвиг скромен и не требует почестей.
   - Да-да, прекрасные слова, я запишу где-нибудь.
   С этими словами наша бесподобная воительница решительно пошагала вверх по крутой и узкой лестнице. И, по молчаливой, но выразительной просьбе волшебника, не могу не отметить, что он, оставленный позади, но далеко не на втором плане, бесстрашно взвалил на себя самую, быть может, важную миссию по обеспечению безопасности.
   Но, как сказал он сам, сей подвиг останется скромным, поэтому последуем за Эскападой, если столь крутой подъем не кажется тебе утомительным.
  
   - Ну и что тут? - спросила Эскапада, поднявшись наверх. - Только не говори, что увидел что-то миленькое и захотел, чтобы и я восхитилась.
   - А как ты мудрая, - пожал плечами Элифалиэль, - полюбись.
   - Полегче!
   Место, где они оказались, представляло собой одну большую квадратную комнату со шкафами, книжными стеллажами и комодами вдоль стен, а также с небольшой изящной ванной и, напротив, достаточно внушительной по размерам тахтой. Все окна были занавешены тяжелыми бархатными портьерами в бордовых тонах, но повсюду горели свечи в затейливых канделябрах. Впрочем, помещение казалось скорее унылым, чем уютным. Но, вне всякого сомнения, оно было явно жилым.
   - Так, ладно, - произнесла Эскапада, озираясь. - Кажется, это действительно может представлять интерес.
   Она неспешно прошлась по комнате, провела пальцем по корешкам книг.
   - Это спальня Старушки, я так думаю. Иначе не представляю, зачем кому-то еще могло понадобиться вешать на стену ее портрет.
   С портрета, выполненного в официальном стиле, на них взирала графиня Роззенборк собственной персоной. Или не взирала - сложно было сказать из-за наличия неизменной непроглядной вуали. И вообще, ее строгий вдовий наряд с портрета не слишком отличался от того, в котором она являлась перед нашими друзьями.
   - Мурашками запятнался, - прошептал Элифалиэль.
   - Старушка, выходит, бодрее, чем хотела показаться, - сказала Эскапада, задумчиво разглядывая картину. - Раз уж устроила себе гнездышко на такой высоте. Только Ябы ничего не говорите, чтобы самооценку ему не ронять. Или мы можем посочувствовать ее больным ногам и крайней непрозорливости в вопросах логистики. Или Статус не ошибся в кои-то веки.
   - Молодежная так ли? - спросил эльф.
   - Это, - произнесла воительница с не совсем типичной вдумчивостью, - представляется возможным. Чего я только никак понять не могу... ладно, пока оставим. Посмотрим, что еще здесь есть интересного. Мы нуждаемся в подсказках. Но не стоит забывать, что мы очень спешим. Ищем договор или что-нибудь такое. Любые бумаги. Не уверена, что она хранит их здесь, но кто знает? И будем надеяться, что она не вернется в самый неподходящий момент. Может, она уже спустилась к ужину и где-то там безуспешно ждет нас?
  
   - Остановитесь! - прозвучал неожиданно знакомый им голос.
   Элифалиэль завопил. Даже Эскапада вздрогнула. Но тут же хищно оскалилась. Следом и эльф, надо отдать ему должное, взял себя в руки и воинственно закричал:
   - Кто так? Почки в сердце уронил!
   И в этот момент я вышла из-за ширмы и сказала:
   - Вы ничего не найдете здесь. И я боюсь, уже слишком поздно.
  
   Я заговорила о себе в первом лице! Это случилось!
   Откад, милый мой, вижу твои изумленные глаза! Не могу выразить, какой теплотой, какой трепетной благодарностью это наполняет мое сердце! Это означает, что мой скромный рассказ смог проникнуть в сокровенные уголки твоей чистой юношеской души, задеть тонкие струны твоих искренних чувств, стать им созвучным! И наконец, это дарит мне непередаваемой глубины осознание, что я все делаю правильно. Ах, это дорогого стоит!
   Но я так же чувствую твое нетерпение, твое граничащее с непреодолимым азартом беспокойное стремление. Ты смотришь на меня с бесконечной надеждой, и я с легкостью читаю этот немой вопрос в твоих глазах: кто же в действительности предстал перед участниками событий в вышеописанной сцене? Или даже так: в каком я была образе?
   Быть может, в таком свете мое следующее решение покажется тебе чрезмерно жестоким, но я взываю к твоему терпению и молю набраться сил и подождать еще немного. Потому что сейчас мы вернемся к Статусу и Риллу:
  
  Глава восемнадцатая
  
   Как ты помнишь, мы покинули их по пути в заброшенную деревеньку. Сейчас не станем обсуждать, насколько оправданной в контексте всего остального была их неожиданная вылазка, но некоторые утверждают, что в этом подлунном мире случайностей не бывает вовсе, и все, так или иначе, имеет какое-либо значение. Опять же, так это или нет, но некоторые вещи, происходящие с нами или вокруг нас, действительно важны. Иногда это видно невооруженным глазом. А иногда нет. Как в этом случае.
   Деревенька Чо находилась совсем недалеко от замка, можно сказать, сразу за мостом, и поэтому героический путь наших друзей не занял много времени. Вскоре они стояли посреди того, что некогда было главной деревенской площадью перед полуразрушенным зданием ратуши.
   Когда-то деревня знавала хорошие времена. Площадь была окружена торговыми рядами, а вокруг простирались изобильные поля. Здесь бывало многолюдно. Замок жил своей насыщенной жизнью, и сюда постоянно прибывали различные посетители - праздные или спешащие по делам. Проезжали по еще не разбитой дороге вереницы повозок с почтой или провиантом. В гостинице порой было не протолкнуться, а в кузнице не смолкал звонкий бой металла. В воздухе витал аромат свежих утренних булочек из пекарни (они, должна сказать, были удивительные), а над округой плыл протяжный хор занятых своим трудом женщин.
   Здесь умели работать и умели отдыхать. Деревня, выросшая из простого рабочего поселочка, считалась богатой. Процветала так же, как и замок, как и вся благословенная когда-то долина Роззенборк.
   Когда-то.
   Возможно, ты уже догадываешься, памятуя недавние события, почему все изменилось.
  
   Знаешь, сейчас я даже рада, что друзья сподобились в своих безыскусных поисках посетить деревню. Готова признать, что тогда это меня злило и уж во всяком случае раздражало, но теперь я только благодарна тому, что у меня появился лишний повод вспомнить об этом уникальном месте. Ведь, как я уже упоминала, здесь была моя малая родина.
  
   В быстро сгущающихся сумерках наши герои с вялым любопытством смотрели по сторонам. Время не пощадило здесь ничего. Если издали отдельные фасады еще могли показаться довольно обжитыми, то вблизи, даже в сумерках, уже невозможно было ошибиться. Деревня была явно мертва. Причем, по впечатлению, уже очень давно. Это выражалось хотя бы в том, насколько высокими выросли деревья, пробившиеся через иные обвалившиеся крыши. Или в том, как некоторые, даже уцелевшие в остальном дома, почти полностью ушли под землю.
   А еще пронзительная, давящая, всепроникающая тишина.
  
   Возможно, ты хочешь спросить меня: сколько же лет некогда славная деревня Чо пребывала в запустении на тот момент? И как она может быть моей родиной?
   Мы, конечно, ступаем на опасную почву, и обычно женщин не принято об этом спрашивать, но между нами установилось удивительное доверие, чему я не перестаю восторгаться, и я обещаю, что все ответы ты получишь.
  
   - Куда теперь? - спросил Рилл.
   - Меня даже не спрашивай, - отвечал Статус, хмурясь.
   - А кого, ешкин кот? Кто нас сюда притащил?
   - Не душни! Хорошо, давай поищем кладбище, мы же здесь за этим, кажется.
   - В какой стороне? Здесь все как кладбище.
   - Согласен. Ну... обычно за деревней где-нибудь. На отшибе.
   - А в какой стороне это "за деревней"?
   - Ты достал уже своими вопросами! Просто пошли уже куда-нибудь.
   - Мне не нравится. Хорошо, что здесь вчера не остановились. Гостиница-то по любому закрыта. Может, на постой кто-нибудь пустил бы, но это вряд ли. Никого же нет.
   - Вот именно, что нет, - поежился Статус. - А мне как-то тревожно. Туман сгущается. Смеркается. Вороны еще эти смотрят.
   - Какие вороны?
   - Какие-нибудь! Чего пристал?
   - Так нет никого.
   - Я бы не был так уверен. У тебя фонарик есть? Я свой потерял.
   - У меня пикси срок отмотали, пришлось отпустить.
   - Досадно. У меня еще год гарантии был. Тогда поспешим.
   И они последовали своему плану, осторожно обходя деревню и опасливо косясь в сторону пустых оконных проемов. Это не заняло много времени, и, могу тебя успокоить, ничего страшного с друзьями не случилось. Пока что.
  
   Кладбище обнаружилось практически там, где и предполагал Статус - действительно за деревней и действительно на отшибе. Интуиция в тот день вела нашего будущего Женераля почти безошибочно. Вспомни хотя бы: ему казалось, что за ним наблюдают.
   Кладбище и раньше было не слишком большим, а сейчас о том, что оно вообще есть напоминали только несколько покосившихся плит. Остальные давно упали и вросли в землю.
   - Это здесь, - сказал Статус. - Шагай осторожнее.
   - Чувствую, - с придыханием отозвался Рилл, - что мы на пороге важного открытия. Мое сердце трепещет.
  
   (Знаю, Рилл, дорогуша, что ты не так сказал, но твое "ёк-макарёк", или как там, немного ломает торжественность момента. Не забывай, что там когда-то упокоились мои родные).
  
   - Где-то здесь мы отыщем ответ, - согласился Статус. - Взгляни, что здесь написано? Шрифт не очень понятный. Какой-то готический. Кажется, "Роззенборк", а дальше?
   - Нет ничего дальше. Неразборчиво.
   - Хорошо. А там?
   Они приблизились к другой плите.
   - Вообще ничего не понятно, - покачал головой Рилл.
   - А здесь?
   - "Роз"... Роззенборк, наверное. Или Розочка.
   - Какая Розочка?
   - Да хрен его знает! Я че, знаком с ними был? Мы вообще что ищем?
   Статус на секунду задумался.
   - Не знаю. Может быть, "Охра" должно быть написано?
   - А если она не Охра? Ты сам сказал.
   - Тогда вообще не знаю.
   - А как она может быть тут написана, если она там? Ты же говорил еще, что она тут за чем-то ухаживает. Зачем писать ее же имя? Это как-то глупо.
   - Ты прав. А здесь кто-нибудь за чем-то ухаживает? Я что-то не вижу разницы.
   - Сложно сказать, - произнес Рилл. - Я не очень силен в ландшафтном дизайне.
   - Значит, мы в тупике, - заключил Статус. - Говорил же, не надо было сюда идти. Только время потеряли.
   - Уверен, что говорил?
   - Как щас помню. Ты лучше соображай, что делать будем.
   - Будем выкапывать?
   - Кого, блин, ты выкапывать собрался? Ты нормальный человек?
   - Могу ударить тебя, и ты вернешься в нужное состояние.
   - Какое еще состояние?
   - Измененного сознания.
   - Ты о чем вообще?
   - Ой, не говори, что не понял!
   - Как-то уж очень иносказательно набухаться предлагаешь. Но сейчас не время. - Статус вздохнул. - Я все больше переживаю, как там Вера.
   - Я тоже тревожусь, дружище.
   - Иногда кажется, что стоило пойти с остальными, но, кто знает, может, и от нас сейчас зависит ее спасение?
   - Вряд ли.
   - Нам нельзя опускать руки.
   - Как скажешь. Эй, смотри-ка сюда! Надпись почти нетронута!
   Плита лежала на земле, но еще не полностью скрылась в пожухлой траве. Рилл, присев на корточки, ладонью, как мог, расчистил ее.
   - "Омела Роззенборк", - прочитал он не без труда. - "Самые аппетитные булки".
  
   (Я не знаю, мой сладкий, о чем ты подумал, но твое выражение лица настораживает, если говорить мягко. Открою тебе еще одну вещь. Близкие люди, а ты несомненно относишься к таким для меня, должны знать друг о друге правду. Я появилась на свет в семье потомственных пекарей и кондитеров, а еще раньше среди моей родни были мельники и хлеборобы. С какой стороны ни посмотри, это была династия. И именно ароматы нашей свежей выпечки наполняли по утрам всю округу. То, что было написано на плите, было написано буквально. Здесь покоилась моя мама.)
  
   - Немного откровенно, - сказал Статус, - но почему бы и нет?
   - Представляешь, каковы были булки, раз их увековечили в камне?
   - Копаем?
   - А смысл? Думаешь, там осталось, на что посмотреть? Да и вообще, это как-то... дурно!
   - Эй, угомонись! - воскликнул Статус. - Мы же не извращенцы! Если только эльф, но его сейчас с нами нет. Я и не собирался копать, но мне почему-то кажется, что именно здесь скрыто то, что мы ищем.
  
   (И опять отмечу, что он был весьма не далек от истины. Я ведь говорила, что в тот день его интуиция работала на полную, хоть и выделывала странные кренделя).
  
   - Эх, - вздохнул Статус, - надо было фамилию у Охры спросить.
   - И что бы это дало? - пожал плечами Рилл. - Предположим, Роззенборк. Здесь каждый второй, если не каждый первый...
  
   (Да, Рилл, душечка, тебя тоже в тот день посещали удивительные прозрения!).
  
   - Не нравится мне все это, - заявил Статус, но, видно, именно мне придется взять на себя большую ответственность.
   - Да уж, потрудись. Мне такая уголовка нахрен не нужна.
   - Хм, - Статус неуверенно отступил на шаг. - Действительно. Постой-ка! А нам ведь и нечем копать!
   - Будь мужиком, копай ладошками!
   - А что там было сказано? Найти могилу. И все!
   - А мы нашли?
   - Не знаю. Но вот эта в принципе симпатичная.
   - Копай, говорю! Мне уже интересно стало!
   - Ты на что меня толкаешь? Я думал, это ты будешь.
   - С какой это стати?
   - А тогда нафига ты здесь вообще нужен?
  
   Мы все прекрасно знаем, что эти препирательства могли продолжаться еще очень долго, но мне в целом не нравилось, в какое русло постепенно сворачивает затянувшийся спор. И я просто не могла допустить того, что может произойти. Да и время и в самом деле уходило. Знаешь, радость моя, я уже не испытывала к нашим героям никакой ненависти (а изначально, обоснованно или нет, она, каюсь, присутствовала), и особенно к Статусу - говорю об этом, не таясь. Ты мог не заметить, это не страшно, но кое-что случилось, что в итоге изменило мое первоначальное мнение. Именно это вынудило меня вмешаться лично, и поэтому я заговорила о себе в первом лице, как непосредственный участник событий - теперь уже не безликий рассказчик.
   И я выступила вперед и как можно спокойнее произнесла:
   - Не нужно этого делать.
   Они обернулись. Немая сцена.
  
   Прости меня, мой драгоценный, за то, что мы опять уйдем в сторону, но мне показалось, нет, я даже уверена, что именно сейчас настало самое подходящее время, чтобы рассказать тебе одну историю:
  
  Глава девятнадцатая
  
   Жила-была одна девушка, и ее звали Охра.
   Это была я, конечно же. Я появилась на свет одним солнечным утром в прекрасной долине Роззенборк, рядом с озером Роззенборк и замком Роззенборк, в деревне Чо. Мои родители - Храм и Омела Роззенборк - были, как я уже говорила, потомственными пекарями.
   Такая судьба, по всей видимости, была уготована и мне. Чему, однако же, я ничуть не противилась. Мне это даже нравилось, это было мое, как ты мог бы сказать. И вообще, это же было в естественном ходе вещей, и я нисколько не задумывалась, как не задумываются, например, о дыхании. До поры до времени. Я росла довольно прилежным ребенком и с ранних лет помогала маме, папе и всем моим родственникам. Я с большой охотой научилась печь и всячески помогать на кухне и в пекарне. Я развозила свежую выпечку или стояла у прилавка. Все в моей тогда еще юной жизни шло своим естественным заведенным порядком.
   Иногда, правда, я не то чтобы бунтовала, но бывала, скажем так, непоседливой. Все переживают такой период. Я все еще так же прилежно исполняла все свои обязанности, но мое сердечко рвалось наружу. Иногда я слушала рассказы других торговцев из дальних земель и позволяла себе мечтать о чем-то большем. Просто мечтать, потому что в глубине души знала, что ничего большего в моей жизни не будет.
   Милый Откад, я не устану выражать тебе свое восхищение, потому что сама никогда не обладала твоей смелостью! О том, чтобы оставить все позади и открыть для себя невероятный большой мир, я и помыслить не могла.
   Мне бы твою смелость! С другой стороны, повторюсь, мне нравилась моя жизнь. Может быть, я и не хотела ничего менять. По крайней мере, не настолько сильно.
  
   В ту пору в наших краях правил двенадцатый граф Роззенборк - довольно дряхлый и уже многие годы живший затворником. А его сын - будущий тринадцатый граф, - напротив был молод, хорош собой, как многие отмечали, вел достаточно разгульный образ жизни и вообще считался легкомысленным повесой, но особо это не обсуждалось. Порой (и скорее часто, чем редко) все мы видели молодого графа (чего нельзя было сказать о его отце) в нашем поселке. Он казался неизменно веселым, хоть и слегка заносчивым. Но был при этом весьма приветлив и ни у кого не вызывал дурных чувств.
   Не вызывал их и у меня.
   И однако же я умышленно не называю его имени и не стану впредь. Мне не хочется, чтобы кто-либо помнил это имя. Пусть останется безымянным тринадцатым графом. Я нахожу некоторое удовлетворение в том, что на всем свете осталась я одна, кто помнит о нем и о том, как его звали.
  
   Глядя на меня и зная меня, ты, должно быть, спрашиваешь себя: как могла я быть той послушной, скромной, порой застенчивой, в меру любопытной, но в общем-то простой девчонкой, образ которой рисую сейчас? Поверь, именно такой я и была. А может быть, ты хочешь спросить совершенно другое. Если я сейчас говорю о временах, которые были задолго до того, как наши герои оказались в этих местах, то как я могла, напротив, измениться столь незначительно, ведь я все еще молода и, смею надеяться, недурна собой?
  
   (Спасибо, мои хорошие, я не скромничаю. Но очень приятно).
  
   Мы все меняемся, эту заезженную истину не стоило бы и повторять, но иногда, оглядываясь в прошлое, нам остается только жалеть. И это довольно странное чувство, потому что грустить на самом деле и не о чем, если только нас действительно устраивает то, какими мы становимся. А я рада, что я такая, какая есть. Но ничего не поделаешь, порой мне бывает жалко ту юную и в общем счастливую девушку, какой я была. Жаль, что ей было отпущено так мало лет жизни.
  
   Молодого графа я знала, может быть, с самого раннего детства. О был постарше, а в детстве разница даже в десять лет видится как огромная пропасть. К тому же он был наследником этих земель и воспринимался как что-то, пусть и неизбежное, но не особо близкое. Как горы вокруг долины, как сам замок, который был виден отовсюду, но, кажется, вовсе не занимал никакого места в мыслях.
   До поры до времени и сам будущий граф не обращал на меня внимания. Вероятно, он даже и не подозревал о моем существовании. Я и сама до этого видела его только издали.
   А потом все произошло.
   Тогда я была примерно в том же возрасте, что и ты сейчас, милый Откад, или немногим младше. Не знаю, отчего ты так зарделся, ведь это по-настоящему прекрасный возраст! Время больших надежд, дерзновенных мечтаний и открытых дорог! Удивительная весна жизни!
   И вот так вышло, что одним чудесным утром я по привычке неспешно прогуливалась по площади, неся перед собой небольшой лоток со свежей выпечкой.
   Мне кажется, что если очень постараться, то я даже смогу вспомнить свое настроение в тот день, и, конечно же, оно видится мне превосходным, солнечным как само утро. Чудесным. Скорее всего, я просто себя обманываю. Возможно, последние дни поры невинности всегда воспринимаются именно такими, а я, все же, уже так далека от той девочки.
  
   (Извини, что-то я слишком загрустила).
  
   Знаешь, я даже не сразу узнала молодого графа. Что он делал на рынке в столь ранний час, мне неизвестно - предполагаю, что покинул трактир, который был неподалеку. И конечно, молодой граф был не один - его окружала довольно привычная компания дружков и громко смеющихся женщин. По этой свите я должна была догадаться, что кто-то из замка снизошел к нам, и мне бы посторониться, но, вероятно, я витала где-то в своих мыслях. И я продолжала спокойно идти между рядов, пока шумная компания не нагнала меня.
   И кто-то меня толкнул. Может быть, даже и не нарочно, но знаешь...
   Я споткнулась, лоток подпрыгнул, и практически вся выпечка оказалась на земле. Я услышала смех. Сама я только чудом устояла на ногах. И таким же чудом, сиротливо сбившись в угол, на покосившемся лотке осталась одна единственная булочка. Я смотрела на нее, но видела перед собой лицо мамы - чуть раскрасневшееся, с ее вечно сбившейся прядкой, но довольное собой, дарящее мне свою привычную ласковую улыбку. И я вспомнила ее мягкие руки, бережно складывающие выпечку на лоток.
   А сейчас чья-то рука протянулась и забрала эту последнюю булочку. Я увидела ухмыляющийся толстогубый рот, откусывающий, жующий, а потом выплевывающий. Булочка тут же отправилась к остальным - в пыль.
   - Какая дрянь, - произнес голос. - Надо бы горло смочить.
   И если ты подумал, что это и был молодой граф, то ошибаешься.
   Хотя, знаешь ли, так было бы намного проще, правда? Многое могло бы пойти по-другому.
   Нет, это был кто-то из его безымянных дружков - они часто менялись и редко запоминались. Этот был даже не из наших краев. Самого же молодого графа, как я уже говорила, в народе скорее любили, может, потому, что он все-таки был своим, уж во всяком случае относились к нему с известной теплотой. И сейчас ты поймешь, почему.
  
   На плечо упитанного дружка, только что доставшего платок и как бы брезгливо вытирающего губы, легла твердая рука.
   - Заплати, - холодно и решительно произнес молодой граф.
   - Что? Да я же... Что?
   Безымянный повеса завертел головой, словно он пытался понять, не шутка ли все это, но взгляд молодого графа оставался непреклонен.
   - Ах! - резко хохотнул повеса. - О, разумеется! Было бы за что...
   Он достал кошель, выудил оттуда самую мелкую монету и теперь уже с неподдельной брезгливостью швырнул на лоток. Взгляд наследника всех наших земель стал еще более жестким.
   - За всю партию, - сказал он.
   Его дружок возмутился, он покраснел и попытался отстраниться.
   - Да какого?.. Этой растяпе?
   - Но ведь это будет справедливо, - молодой граф позволил себе тонкую улыбку. - Ты не находишь?
   Дружок неожиданно сник.
   - Нахожу. Разумеется.
   С этими словами он перевернул свой кошель и со звоном высыпал все его содержимое на лоток. Очень демонстративный и вроде как очень независимый жест. Даром что он был весь багровый и едва ли не трясся от злости.
   И тогда молодой граф хлопнул его по плечу и даже приобнял.
   - Ценю в людях такое, - просто сказал он.
   Кто-то засмеялся. А потом засмеялись все и даже этот графский дружок. После чего, недолгое время спустя, вся их шумная ватага удалилась. Но напоследок молодой граф обернулся ко мне и обратился уже совсем другим тоном:
   - Прости, милая девица, за это... недоразумение.
   Он посмотрел на меня с каким-то особенным, теплым прищуром. Я все еще стояла в полной растерянности, и все произошло так быстро, но в этот взгляд, скажу тебе не таясь, я влюбилась сразу.
   А зеваки вокруг смотрели с изумлением - никто не произнес ни слова.
   Я развернулась и стремглав побежала домой, сгорая от непонятного стыда.
  
   Если бы я не боялась тебя утомить, то могла бы углубиться в эту историю более досконально, поведать тебе о чувствах, о движениях души, сомнениях и порывах, о страсти и о любви. Это ведь отдельный жанр, и ты мог бы услышать достойный его образчик. Но, увы, этот вечер не может длиться вечно, к тому же, я чувствую, что ты чем-то смущен, хотя и внимаешь с достойным интересом. И опять же, не всем по душе подобные романсы. Бедняга Женераль уже зевает и закатывает глаза. Что ж, я буду говорить без лишних подробностей.
  
   Денег, которые я в тот день принесла домой, хватило бы, чтобы забыть о торговле выпечкой как минимум на ближайших пару месяцев, а-то и больше. И они действительно помогли нашему скромному бизнесу, но прибыль никогда не была для нас самоцелью. Важнее всего была та скромная радость, которую мы по мере сил старались принести людям. И поэтому на следующее утро я снова была на рынке. И скажу тебе, что никогда еще мое привычное занятие не давалось столь тяжело. Я боялась непонятно чего, я ходила, потупив взор и почти не могла торговать. Мне почему-то казалось, что все смотрят только на меня и не так, как обычно, а как-то... многозначительно. Опять же, быть может, впервые в жизни мне хотелось разделаться со своей работой как можно скорее. Но конечно, торговля шла досадно вяло, и, конечно же, виновата в этом была я сама.
   Но время шло, и мне почти удалось убедить себя, что все вернулось на круги своя. Я даже начала улыбаться людям, и торговля наконец оживилась.
   А потом появился молодой граф.
   На сей раз он был один, и он целенаправленно шел ко мне.
   - Вчера мне так и не довелось попробовать твоих булочек, - сказал он с улыбкой. - Я считаю, это несправедливо. Думал о них весь вечер.
   Само собой, это и было так же двусмысленно, как и прозвучало, и он это вполне понимал. А вот я - нисколько.
  
   Появился молодой граф и на следующий день, и на другой. И вот тут я и опущу некоторые детали, отдав развитие событий на волю твоего воображения. В конце концов, уникальным все это было только для меня, а так... это происходит со всеми и везде - такой типичный порядок вещей.
   Молодой граф всегда приходил один, его дружки и подружки словно испарились. Первое время он исправно покупал мою выпечку, а потом уже провожал до дома, а бывало, что мы просто гуляли, например, у озера. Особенно у озера. Взгляды и улыбочки на рынке и вообще в деревне теперь и в самом деле были многозначительными, но для меня это уже не имело значения. Молодой граф заставлял меня улыбаться. Мне казалось, что я парю.
  
   И вот однажды между нами все случилось, как пишут в романтических книгах. К этому мне практически нечего добавить, к тому же, описывать все в деталях не позволяет мне уже моя собственная скромность.
   Ну а немногим позже случилось, наверное, неизбежное: молодой граф исчез. Не в буквальном смысле, конечно. Почему неизбежное? Ну, возможно, только я одна не замечала реальной картины вещей в силу своей неопытности и влюбленности. Даже мои родители, которые всегда были за меня, не переставали повторять, что он мне совсем не пара, что ничем хорошим это закончиться не может, хотя в этом вопросе они не проявили достаточной настойчивости - не запирали меня, ничего такого, и даже не запрещали встречаться, - может быть, и в их сердцах тлела надежда на какое-то чудо в этой жизни. Не знаю. Но, в любом случае, разве кто-то мог остановить влюбленную деву, впервые познавшую это радостное и горькое чувство? Именно тогда все мои тайные мечты о какой-то иной жизни распустились дивным цветком, и я вдруг почувствовала себя свободной и независимой. Странное чувство, если понимать, что одновременно мне казалось, что даже мое дыхание и мое сердцебиение зависят от молодого графа. И все же я была уверена, что теперь могу все, а будущее... ну, оно рисовалось вполне однозначным и совершенно не таким, как бывает в настоящем мире.
  
   Итак, молодой граф исчез. Без прощаний, без объяснений. Он вообще не стал утруждать себя такими вещами. Если ты считаешь, что так не бывает, то я тебя разочарую.
   Не стану рассказывать, сколько слез я выплакала в подушку, наверное, это лишнее. Но скажу тебе одну вещь: почему-то во всем я винила в первую очередь себя. Что я сделала не так? Я была готова бегать за ним, пасть ему в ноги и просить прощения за все, за что он только захочет. Так унизительно, но это я сейчас понимаю.
   Молодой граф снова окружил себя дружками и подружками и по-прежнему появлялся в деревне, как ни в чем не бывало. Только в мою сторону он больше не смотрел. А я, сколько-то дней пролежав пластом в своей крохотной спальне, все же стала выходить по утрам на рынок. Потому что мама нуждалась в помощи и потому что я еще на что-то надеялась. Я научила себя не обращать внимания на насмешливые или сочувствующие взгляды, и я все время чего-то ждала.
   Пару раз видела молодого графа. Один раз, заметив меня, он как-то дернул головой, что-то пробурчал себе под нос и просто прошел мимо.
   Новые слезы.
   В другой раз... а вот в другой раз...
   Кто-то снова толкнул меня, кто-то из его дружков - все как тогда. И я опять растерялась, и булочки валялись на земле. И снова злой смех.
   Но история не повторилась.
   Не передать словами, с каким ужасом я увидела, как молодой граф ржет вместе со всеми. А тот, который меня толкнул, еще и наорал. Типа, смотри, куда идешь, неуклюжая овца! И никто за меня не заступился. Он только ухмыльнулся. Он ухмыльнулся.
   После этого я перестала бывать на рынке. Вскоре мы и вовсе свернули эту часть бизнеса, оставив только свою маленькую лавочку на окраине села. Нам пришлось. Времена наступили не самые радужные. В деревне шептались. Что тут скажешь, повод у них был.
   Однажды я поняла, что ношу под сердцем дитя.
  
   Спустя столько времени я думала, что говорить об этом будет легко, но что-то эмоции непрошено нахлынули. Как бы мне совсем не расклеиться.
   Пожалуй, я возьму паузу. Ты должен меня простить. Я обязательно продолжу, когда соберусь с духом, а пока давай просто вернемся к нашим основным, уже полюбившимся, так сказать, персонажам:
  
  Глава двадцатая
  
   На чем мы остановились?
   - Не нужно этого делать, - сказала я.
   Они обернулись. Ну как обернулись. Часто ли ты видел, как человек буквально взлетает? Но бывает и такое.
   - Ничего не делали! - закричал Рилл после довольно выразительной немой сцены. - У нас и лопаты-то нет! - Он толкнул в бок Статуса. - Ты чего молчишь, собака? Скажи ей! Черт! Откуда лопата взялась?
   Пока Рилл погружался в пучины полного недоумения, Статус, наоборот, справившись с первым шоком, вдруг заулыбался, не сводя с меня глаз. Фирменной такой своей улыбочкой, которая в тот момент показалась мне немного слащавой. И глуповатой, если честно. Ну допустим, платье на мне было и в самом деле чуть более открытым и легким, чем обычно.
   И знаешь, момент был в общем-то серьезным, но я не могла не улыбнуться в ответ.
   - Так неожиданно! - произнес Статус - Но я очень рад!
   Мне пришла мысль, что восхищение, которое он даже не пытался скрывать - по-сути грубое и назойливое, - почему-то мне очень приятно.
   Наконец и Рилл опомнился. Он усмехнулся, покачал головой и проворчал:
   - И точно, я-то чего разволновался? Я вообще здесь случайно и никого из вас не знаю!
   - Да расслабься, - скривился Статус. - Мы же здесь на задании.
   И он снова уставился на меня - на сей раз с вопросом в глазах.
   Теперь настала моя очередь почувствовать неловкость.
   - Я просила вас... кое о чем. Это так. И времени остается все меньше!
   - А мы что-то не так делаем? - поднял брови Статус.
   - Если что, - сказал Рилл, - это была не моя идея.
   - Я благодарна вам, - начала я.
   - Это была моя идея, - перебил Рилл.
   - Но зачем ты принес лопату? - спросил Статус.
   - Это не моя лопата!
   - Постойте, - сказала я, начиная нервничать. - Это ни к чему. Я благодарна вам за ваши... попытки, и вы уже увидели здесь все, что нужно, но времени и в самом деле остается все меньше. Если бы я могла рассказать вам все...
   И снова меня перебил Рилл, могу предположить, обидевшийся за лопату:
   - А чего это ты слюни пускаешь? - Он обращался, конечно же, к Статусу, не ко мне. - Забыл, что она Старушка?
   Статус побледнел.
   - Ох, черт! Но такой убедительный грим...
   Он посмотрел на меня холодно и с огромным подозрением.
   - Вы Графиня?
   Опять? - подумала я.
   Вопрос был совершенно неуместен, и я на секунду прикрыла глаза. Я испытывала немалую досаду, но, скорее, это касалось моего собственного бессилия.
  
   (Но и вы, ребята, тоже слегка подбешивали).
  
   - Речь совсем не об этом! - воскликнула я.
   - А о чем? - спросил Статус.
   - Похоже, ты был прав, чувак, - громко шепнул Рилл. - Смотри, она уклоняется от ответа. Я
  такое уже видел. Если подумать, постоянно такое вижу.
   Статус мрачнел все больше. Как он сам признавался позже, никогда еще ему так не хотелось оказаться неправым.
   - Если бы я могла, - повторила я настойчиво, - я бы все рассказала. Но я и так уже вмешалась больше, чем могу себе позволить. Это... очень тяжело. Вы даже не понимаете, насколько.
   Статус, ставший просто до невозможности суровым, скрестил руки на груди.
   - Я так и не услышал ответа на свой вопрос.
   - Нет времени!
   - Мы дольше препираемся! - закатил глаза Рилл. - Да-нет? - это же так просто! А-то ведь он не успокоится. Ну и мне чутка интересно.
   Это было достаточно резонно.
   - Хорошо - нет, - сказала я.
   - Она сказала "нет"! - вскричал Статус обрадованно, вскидывая руки.
   - Без контекста твоя реакция выглядит пугающе, - заметил Рилл. - Я могу пояснить свою мысль.
   - Не надо, - проворчал Статус. - Здесь не дураки собрались.
   Он посмотрел на меня сияющими глазами, улыбаясь до самых ушей.
   - А другой ответ - да, - произнесла я.
   Статус побледнел, улыбка сползла с его лица. Это надо было видеть!
   - Что это значит? - прошептал он дрожащими губами.
   Каюсь, я находила это забавным даже в такой непростой обстановке. Быть может, я бы еще и поиграла с ним немного, потому что... ну, он так мило выглядел, но обстоятельства были превыше желаний.
   - Ваша подруга в опасности! - воскликнула я, заставив их тут же забыть обо всем постороннем.
   - Наши друзья пошли за ней, - нахмурился Рилл. - Эх, я подозревал, что без нас они нифига не справятся!
   - Подожди-ка, - поднял руку Статус. - Что ей может угрожать? В замке есть кто-то еще?
   Я оценила и засчитала его попытку все-таки исподволь выведать у меня истину. Всем сердцем мне хотелось бы дать какие-нибудь удовлетворительные ответы, но, как я уже сказала, я и без того делала даже больше, чем было в моих силах.
   - Прошу вас, поспешите к ней! - только и могла сказать я.
   - Где она? - закричал Рилл.
   Ах, если бы я могла сказать об этом прямо!
   Я сделала только небольшой шажок вперед, следя за тем, чтобы не войти, так сказать, в их зону комфорта, чтобы их руки не смогли дотянуться до меня.
   - Вы знаете, где. - Я посмотрела прямо в глаза Статуса (да, они все еще выглядели осоловело). - Ты знаешь.
   - Мы перешли на "ты"! - Статус заулыбался, а потом помрачнел. Снова заулыбался и опять помрачнел. - Даже не знаю, как теперь к этому относиться. Запутался.
   - Ты знаешь, - повторила я.
   Статус наконец соизволил задуматься.
   - Вера сказала, что она в какой-то башне, - пробормотал он.
   - А сколько башен в замке? - вскричал Рилл. - Если всего одна, это считается замком? Или это просто башня? Я к тому, что наши друзья могли ошибиться.
   - Они не могли ошибиться, - покачал головой Статус. - С ними Эскапада как-никак. В конце концов с ними Нулл!
   - А ты какие-нибудь башни знаешь? - спросил Рилл.
   - Откуда? Оно мне надо вообще?
   - Старушка сказала, ты знаешь.
   - Она не Старушка! Возможно...
   Я уж не стала встревать и говорить что-нибудь вроде, что вообще-то я здесь. Просто тактично молчала. Потому что видела, как Статус морщит лоб, как напряженно работает его мысль. Боялась спугнуть. И, надо отдать ему должное, мысль его в кои-то веки вырулила туда, куда нужно, и я могла бы облегченно вздохнуть.
   - Постой, - произнес Статус. - Башня, говорите... Ну конечно же!
   С этими словами он просто развернулся и побежал в сторону замка.
   Рилл посмотрел ему вслед, потом посмотрел на меня. Виновато пожал плечами.
   - Вот же гаденыш! Я ему кто за ним бегать все время? Даже не попрощался!
   Это точно, подумала я с легкой грустью.
   Но я не успела ничего ответить, потому что Статус прибежал обратно.
   - Извините! - сказал он.
   - Я думал, тебя опять накрыло. Это что, какой-то синдром беспокойных ног?
   - О чем ты? Дурачок, что ли? Ну чего, идем? Кажется, мы снова в деле.
   - А может, поделишься, что там у тебя на сей раз в мозгу приключилось?
   - Идите, - вмешалась я. - Уверена, вы на правильном пути.
   По крайней мере я на это очень надеялась.
   - Вы разве не с нами? - спросил Статус - Я дорогу не очень помню. Потому и вернулся.
   - Следуйте за своими инстинктами и помните то, что увидели здесь. Я же, увы, должна снова вас покинуть.
   - А что за причина?
   - Причина есть, - сказала я и, чтобы пресечь все дальнейшие вопросы, тут же их и покинула.
  
   А вот куда я направилась пусть пока останется загадкой - так ведь интересней. И с этой целью давай пока вернемся к рассказу от третьего лица. В конце концов наши друзья достойны того, чтобы следовать за ними в этой истории. Хотя, ты знаешь, по справедливости, мы должны вернуться немного назад во времени к остальным нашим драгоценным участникам событий, которых мы покинули в самый драматический момент.
  
   (И я вижу, Элифалиэль, как ты мне семафоришь двумя глазами сразу).
  
   Давайте так: еще немножко от первого лица, раз уж я там заявила о себе так, а потом снова от третьего:
  
  Глава двадцать первая
  
   - Боюсь, уже слишком поздно, - сказала я, но в действительности я очень надеялась, что еще нет. Я просто хотела их поторопить. И заставить собраться. А еще мне было неприятно, что они, с позволения сказать, шарятся здесь.
   И, если ты помнишь, мы находились в роскошных покоях на верхнем этаже одной из башен. Когда-то она называлась Гиацинтовая, но это совсем не важно.
   Я появилась перед друзьями не самым эффектным образом: просто вышла из-за ширмы, но этого хватило, чтобы изрядно участить им сердцебиение.
   - Что значит, слишком поздно? - заметно ощетинилась Эскапада. - Для чего? Или для кого?
   Я бессильно покачала головой.
   - Вы ищете не там, - сказала я.
   - И что же мы, по-вашему, ищем?
   Эскапада, конечно, была хороша в своем неистовстве - настоящий профессионал. Я даже слегка замялась.
   - М-м... вашу подругу, разве нет?
   - Допустим. А что с ней?
   - Я не могу сказать.
   - Вот как, значит. Не можете или не хотите? Или не знаете?
   - Сейчас главное найти ее. Если вы поспешите...
   - Послушай-ка меня, милочка!..
   - Еще не подумался, - вмешался Элифалиэль, все еще держась за грудь и с трудом переводя дыхание, - как неожиданно никак.
   Эскапада сверкнула на него глазами.
   - Да соберись ты уже!
   - Совсем, - испуганно кивнул эльф.
   Эскапада снова повернулась ко мне.
   - Вы Графиня? - внезапно спросила она.
   - Что? Вы что, не понимаете?
   Эскапада усмехнулась.
   - Да нет, кажется, мы как раз понимаем. Можете даже не отвечать. А Статус-то хорош, собака. Ладно, учтем на будущее. И что же мы будем со всем этим делать? - Она посмотрела на меня как-то оценивающе. - Я смотрю, прическа, платье новое. Стало быть, не на службе сейчас? Куда-то собрались? Или вы вообще НЕ ТА, ЗА КОГО СЕБЯ ВЫДАЕТЕ?
   Признаюсь, я немножко растерялась под ее напором. Можно считать это комплиментом силе ее характера.
   - О чем вы говорите? - воскликнула я в весьма искреннем недоумении. - Ваша подруга ведь в опасности!
   Эскапада оскалилась.
   - И как же так получилось, что она в опасности? О, моя милая, сегодня я все-таки получу ответы. Я ведь задала уже много вопросов.
   - Абсолютнышко, - поддакнул неугомонный Элифалиэль, - мы заметно и ограниченно постояли.
   - Он говорит, что мы настаиваем, - покривилась Эскапада.
   - Я поняла.
   -И?
   - Я не шутила, говоря, что уже может быть поздно. Теперь все зависит от вас. Но могу сказать одно: если вы все же найдете вашу подругу, то получите и все ответы.
   - Тогда сойдемся на этом, - сказала Эскапада после долгой напряженной паузы. - И где же нам ее искать?
   - Просто доверьтесь ей.
   - Кому?
   - Доверьтесь, - повторила я и, не прощаясь, снова ушла за ширму.
  
   Потому что больше ничего не могла сделать. А время уходило.
  
   Эскапада заглянула за ширму.
   - Ушла, - констатировала она.
   - Где? - спросил Элифалиэль.
   - Откуда я знаю? Здесь ее нет. Странно все это. Ладно, пошли обратно. Да живее! Может быть, она права.
   Они спустились по лестнице к дожидающимся их друзьям. Ябы заметно нервничал. Он держал за руку Любу, которая все так же пребывала в прострации, но как-то странно дергала головой.
   - Наконец-то! - воскликнул волшебник, завидев остальных.
   - Все нормально? Мимо никто не проходил? - спросила Эскапада с подозрением.
   - Что? - переполошился Ябы. - Кто-то должен был пройти мимо? И вы меня здесь оставили? Как вы могли? Что ж, иного я и не ожидал. Но вы хоть выяснили что-нибудь? Что там наверху?
   - Спальня Старушки, прикинь! - усмехнулась Эскапада.
   - Спальня? Почему вы меня с собой не взяли? Как так можно? Я тоже хочу посмотреть!
   - Нечего там уже смотреть! - отрезала Эскапада. - Ты чего в Любу вцепился?
   Сердитый Ябы посмотрел на Любу, словно только что о ней вспомнил.
   - Навострилась куда-то девка. Я ведь ей говорю: не время куда-то там смываться. Мы должны держаться вместе.
   - Отпусти ее! - подалась вперед Эскапада.
   - Сбежит. Она шустрая.
   - Недоумел! - воскликнул эльф.
   - Ты еще меня поучи! - огрызнулся Ябы, но все же отпустил руку Любы. - А что я вам говорил?
   На точеном лице Эскапады расцвела весьма зловещая ухмылка.
   - За ней! - скомандовала она.
  
   Как ты заметил, история снова рассказывается от третьего лица, как я и обещала. Это дает нам возможность с беспристрастной точностью уследить за всеми нашими героями. Возможно, ты скажешь, мой дорогой, что все эти метания между персонажами - довольно сомнительный сюжетный ход, в технической, я бы сказала, его части и в чем-то я могу с тобой согласиться, но в то же время я не без оснований предполагаю, что так мы сможем прочувствовать всю стремительность развивающихся событий. А они стали весьма и весьма стремительными.
   Посему, с твоего позволения, мы вернемся (или перескочим, как тебе нравится) к Статусу и Подбодриллу:
  
  Глава двадцать вторая
  
   И мы застанем их уже в замке, в его самой старой, нежилой, давно покинутой части - покинутой еще в относительно процветающие времена Тринадцатого графа. Статус уже бывал здесь при свете какого-никакого дня, а сейчас, когда сгустилась тревожная ночь, и дорогу друзьям освещал только фонарь Рилла, все стало выглядеть еще более зловещим. Впрочем, на решимости наших героев это никак не сказывалось. Потому что в данный момент их беспокоило немного другое.
   - Я вот эту рожу запомнил, - сказал Рилл, показывая на парадный портрет как раз-таки Тринадцатого графа Роззенборк. - Значит, мы уже здесь были.
   - Вот именно! - отозвался Статус. - Я тоже запомнил. И в тот раз с Охрой мы здесь проходили. Значит, мы идем правильно.
   - Но мы уже во второй раз идем правильно в одном и том же месте.
   - Тогда повернем в другую сторону.
   - А ты не заблудился часом?
   - Кто? Я?
   - И главное, меня еще притащил! Отсюда вообще выход есть?
   - Мы же как-то пришли?
   - Откуда мы пришли? - заорал Рилл, и его голос эхом заметался в пустых коридорах среди тяжелых стен. - Покажи мне!
   - Но нам надо в другую сторону.
   - В какую?
   - Например, туда. Точно! Нам же надо вниз, я вспомнил! Туда!
   - Мы куда вообще идем, ты мне объяснишь наконец?
   Статус внезапно остановился.
   - А как она вообще исчезла? - спросил он совершенно не по теме. - Ты видел?
   - Мы уже это обсудили. Просто исчезла и все.
   - Никак из головы не выходит. И никакой же там потайной дверцы не было? Это что, телепортация какая-то, что ли?
   - Что еще за телепортация?
   - Ну, портал там какой-нибудь, знаешь?
   - Так бывает, серьезно? Почему мне не сказали?
   - Надо будет у Ябы спросить.
   - А тем временем повторю свой вопрос: мы-то сами куда шагаем?
   - В башню, конечно!
   - Ничего, что мы куда-то под землю идем? Мне так кажется. Черт, да я это чувствую!
   Статус внезапно поймал необычайное воодушевление. Отмахнувшись от эмоционально нестабильного состояния друга, он решительно продолжил спуск по узкой каменной лестнице, ведущей в очередной темный коридор.
   - Понимаешь, - говорил он еле поспевающему за ним, крайне нервничающему Подбодриллу, - это как озарение!
   - Я боюсь твоих озарений.
   - Ты не понимаешь! Я еще тогда подумал: на башню похоже. Только перевернутую.
   - Типа колодец?
   - Ну типа. А если снизу смотреть? Вот то-то же!
   Взглянув на притихшего в раздумьях Рилла, с видом триумфатора, Статус гордо рванул вперед, но вскоре закричал из темноты:
   - Ну где ты там со своим фонариком? Я чуть лоб не разбил!
   - Кому? - Рилл все еще переваривал новую информацию, но все же поспешил на зов.
   - Здесь тупик, - сказал Статус, и это было очевидно, потому что со всех сторон, кроме той, откуда они пришли, их окружали стены. - Раньше не было.
   - Ты уверен? - спросил Рилл, нервничая все больше. - Судя по нетронутой пыли, здесь лет двести никто не бывал. И откуда ты можешь знать, как тут было раньше, если и тебя самого здесь никогда не было?
   - Но я помню дорогу.
   - Ты уверен? - повторил Рилл. - Сам же говорил, что не помнишь?
   - Ну в общих-то чертах помню.
   - Мы вообще в той части замка? - закричал Рилл, окончательно выходя из себя.
   - Примерно в той.
   - То есть, ты не помнишь?
   - Как тебе сказать...
   - Черт с тобой! Может быть, энная сумма денег поможет освежить твою память?
   - Какая?
   - Энная!
   - Говорю же тебе...
   - Мы заблудились? - прошептал Рилл. Он закружился на месте, свет фонаря заметался между грозно нависших стен.
   - Не переживай ты так. Сейчас просто немного вернемся...
   - Мы заблудились!
   - Да все нормально. Почти пришли.
   - Мне нужно на воздух. Помогите...
   - Чего это?
   - Не могу дышать... тесно... грудь сдавило...
   - О! - Статус удивленно поднял брови. - А у подгорных гномов бывает клаустрофобия?
   - А причем здесь подгорные гномы? - мгновенно ощетинился Рилл.
   - Ну хоть отвлекся. Ладно, я должен найти в себе мужество, чтобы признаться...
   - О, Господи!..
   - ...Я малость заплутал... И что ты предлагаешь?
   - Мы все умрем!
   - Помогите! - закричал Статус.
  
   - Поможем, чем сможем, - прозвучал голос из темноты.
   Статус и Рилл метнулись так, что едва не вошли в стену, тем самым подтверждая фразу, что из любого тупика есть выход. Секунду спустя в круг света выступила Эскапада сотоварищи.
   - Так и знала, что это вы, - сказала она. - Эти визги ни с чем не спутать.
   Они побежали к ней, как заплаканные дети к маме.
  
   (Ладно, ладно, не заводитесь, немножко преувеличиваю.)
  
   - Как приятный лучик! - воскликнул Элифалиэль.
   - Это точно, - сказала Эскапада. - Хорошо, что у вас фонарик есть. Мы уже задолбались наощупь топать.
   - У Ябы посох разве не светится? - спросил Статус.
   - С какой стати он должен светиться? - возразил волшебник, выглядывая из-за угла. - Это тебе игрушка какая-то?
   - Я думал, магический источник света какой-нибудь, - замялся Статус. - Как это у вас там?
   - Я тебе сто раз говорил, юноша, не лезь в то, чего не понимаешь!
   Возмущенный волшебник появился из-за угла полностью, держа за руку упирающуюся Любу.
   - Здесь это не работает, к сожалению, - заключил он.
   - А где работает?
   - Хватит! - крикнула Эскапада. - Вы что здесь делаете?
   - Риллу плохо, - сказал Статус. - Нужен врач.
   - Ничего мне не плохо!
   - Что вы здесь делаете?
   - А вы?
   - Мы-то идем спасать Веру. А у вас какая задача была?
   - Вы в башню? - обрадовался Статус. - Я был прав во всем! Пойдемте, пойдемте же скорее!
   - Я... - Эскапада тряхнула головой. - Да хрен с тобой! Я уже ничему не удивляюсь. Мы идем за Любой. Она нас ведет.
   - Можете идти за мной, - великодушно объявил Статус. - Я знаю дорогу.
   - Не ходите за ним! - закричал Рилл. - Ничего он не знает!
   Эскапада покачала головой.
   - Ябы, - обратилась она, - выпускай Любу.
   - Сюда, - кивнул волшебник, ослабляя хватку на Любиной руке. - Где сквозняк.
   - Сквозняк! - восхитился Статус.
   - Рилл, - дружелюбно сказала Эскапада, - какой-то ты бледный. Может, ты расскажешь, как вы здесь оказались?
   - Я вообще не знаю, как мы здесь оказались!
   - Спасибо, Рилл. Ладно, пошли.
  
   И таким образом благополучно воссоединившаяся компания (не считая Кармы и Веры) продолжила свой многотрудный спуск в недра горы. Заброшенные коридоры, похожие как две капли воды, уныло сменяли друг друга, узкие лестницы появлялись в самых неожиданных местах и поворачивали самым причудливым образом, словно нарочно пытаясь запутать отважных путников. Все это было, конечно, весьма утомительно, но прелесть историй в том, что мы можем пропустить самую монотонную (не говорю скучную, потому что скучать, будучи все время настороже, им как раз не приходилось) часть и перенестись сразу туда, куда безошибочно вел их инстинкт Статуса. Или это была Люба. Или сквозняк. В целом неважно, потому что мы можем перенестись туда мгновенно.
   Так и поступим:
  
  Глава двадцать третья
  
   - Вот это место, - сказал Статус. - Кто-то дверь взломал, я говорил.
   Он уже успел вкратце рассказать, как бывал здесь днем, а также о том, почему сейчас решил наведаться сюда же, в целом утолив любопытство друзей. Правда, был момент, когда Эскапада едва не прибила Статуса за то, что он не доложил обо всем раньше.
   - За дверью - та самая башня. Ну... похоже на башню. Колодец на самом деле. Или как это вообще называется?
   - Акведук, - подсказал Рилл.
   - Сам ты акведук ходячий!
   - Очень интересно, - сосредоточенно произнесла Эскапада.
   Массивная старая дверь была полуоткрыта, и из проема довольно ощутимо веяло сквозняком. Холодный воздух даже едва слышно, но очень тревожно завывал на низкой ноте (можешь сказать, как в трубе). При этом он не нес в себе какой-либо свежести.
   Они вышли на маленькую каменную площадку, от которой вниз уводила казавшаяся бесконечной витая лестница.
   - И в самом деле, - произнесла Эскапада.
   - Я туда фонарик уронил, - пожаловался Статус.
   - Феечки спят, - сказала Люба.
   - А? - Все разом повернулись к ней.
   - Так темно, - прошептала Люба и вновь замолчала, глядя прямо перед собой, но не переставая вырываться. К счастью Ябы, а теперь еще и Рилл держали ее за руки.
   - Вера там! - вскричал Статус - Она видела мой фонарик!
   - Да заткнись ты! - рыкнула на него Эскапада. - Как ты мог о таком не рассказать?
   - Откуда я знал?
   - Послушайте меня, уважаемые, - вмешался Ябы. - Ясно, что Вера там. Но как мы будем спускаться, могу я услышать ваше мнение?
   - Лестница же есть, - не понял Статус.
   - Это да, не стану отрицать. Но подниматься потом мы будем по ней же? Сколько здесь ступенек?
   - Почему предлагаешь? - с искренним интересом подал голос Элифалиэль.
   - О, я всего лишь хочу напомнить, - улыбнулся волшебник, - что кто-то должен остаться прикрывать тылы и предлагаю свою кандидатуру. Мне не привыкать.
   - Э, нет! - возмутилась Эскапада. - Пойдем все! Ты вообще первым пойдешь!
   - Что?
   - Отставить вопросы!
   Так и получилось, что после недолгих и тщетных препирательств, после ворчаний и нескольких неудачных попыток выстроиться в колонну по одному, многоопытный волшебник возглавил схождение, опасливо выставив перед собой посох. За ним шел Рилл, который для удобства и во избежание каких-нибудь внезапных порывов взвалил Любу на плечо. За ними - все остальные. Замыкал ряд, как ни странно, эльф. Он то и дело задерживался, потом сбегал вниз, иногда приплясывал на ступенях, всячески демонстрируя, что уже давно обогнал бы всех, если бы можно было разминуться. Чем было вызвано такое поведение, осталось непонятным, но, справедливости ради, этот однообразный медленный спуск по кругу под несмолкаемое ворчание колдуна и методичное простукивание ступенек посохом и в самом деле мог навеять скуку. Иногда, правда, они начинали негромко переговариваться или просто озвучивать свои мысли.
   - Какого хрена он выделывается? - например, спрашивала Эскапада, подразумевая приплясывающего эльфа. - Меня впечатляет?
   - Лишь бы Адъютанта опять не накрыло, - шептал Рилл. - А-то он нам всем устроит похохотать.
   - Я запомню этот случай, - ворчал Ябы.
   Однако же все, даже очень неспешное, когда-нибудь подходит к своему логическому завершению, и наши герои наконец оказались внизу. И теперь им предстояло понять, где именно.
  
   Открою тебе один секрет: Роззенборки построили свой замок не на пустом месте. Задолго до них вся эта торчащая из озера скала уже была чьей-то крепостью. Вот только время стерло какие-либо упоминания о том, кто здесь мог обитать раньше. Остались только эти залы с грубой и дикой архитектурой, где сейчас оказались наши друзья. Высеченные прямо в скале коридоры со скругленными потолками разбегались от похожей на арену круглой площадки, как спицы колеса от ступицы. Скажу больше: коридоры были прямые, но их пронизывали многочисленные ответвления, подобно некой кровеносной системе, оплетающей все тело горы. Иными словами, здесь начинался огромный лабиринт.
   Даже в лучшие годы эти коридоры, закоулки, комнаты и мрачные залы оставались по большей части неисследованными. Всегда, конечно, находились смельчаки, но карты, которые они тщились составлять, всегда противоречили друг другу, а участь некоторых исследователей была и вовсе незавидна. В конце концов решили, что это того не стоит, к тому же, ничего интересного здесь, вроде как, не обнаружилось. Со временем о подземельях и вовсе почти забыли.
   Может, и к лучшему.
  
   Но теперь здесь была одна несгибаемая команда.
   - Мой фонарик! - воскликнул Статус.
   - Что? Где?
   - Это я спрашиваю! Где мой фонарик? Посветите сюда.
   - Никому не двигаться! - крикнула Эскапада. - Здесь должны быть следы!
   - Вот мой фонарик! - воскликнул Статус. - Закатился. О, работает! Я думал, сбежали, падлы.
   - Я сказала стоять!
   - Здесь следы! - радостно отозвался Статус.
   - Где?
   Это действительно были следы, вернее, одна вполне себе заметная, если поднести фонарь поближе, дорожка, как если бы что-то тащили по пыльному каменному полу. Этот своеобразный след уверенно уводил в один из коридоров.
   - Отлично! Нам туда!
   - А можно было просто Любу спустить с поводка, - сказал Рилл, ставя ее на землю. При этом Люба начала перебирать ногами еще в воздухе.
   Эскапада на секунду оскалилась.
   - Это могло не сработать, - наконец нашлась она.
   - Всегда срабатывало, - пожал плечами Ябы.
   - Когда всегда? Когда такое было?
   - Это не привет, - сказал Элифалиэль.
   - Заткнитесь все! - взъярилась Эскапада. - Вперед!
   - И с песней? - спросил Статус.
   Рилл захохотал, и ему вторило эхо.
   - Я вас убью! Что вы за люди такие? Вера в опасности!
   - Мы знаем, - мгновенно стал серьезным Рилл.
   - И не только она, - кивнул Статус. - Поэтому мы здесь.
   - Хорошо, что все всё понимают, - слегка остыла Эскапада.
   - Я в загадке! - воскликнул эльф.
   - Про тебя речи не было.
  
   Преисполнившись благородной отваги, наши герои решительно отправились в один из темных, пугающих своей чуждостью и древностью, коридоров.
   И почти сразу столкнулись с первой развилкой. Основной коридор прямо уходил дальше, но с обеих сторон появились ответвления, уводящие куда-то под совершенно разными углами. Причем след, кажется, вел в одно из ответвлений. Люба рвалась туда же.
   - Делать нечего, - поморщилась Эскапада, - свернем. А по прямой было бы здорово.
   - Мы не ищем легких путей, - сказал Статус.
   - Пошел вон, Затрапезно!
   - Чего сразу?
   - Гони его из себя!
   Уйдя из основного коридора, они оказались в анфиладе непонятного назначения пустых комнат. Потом были еще коридоры, залы с низкими или высокими потолками, снова коридоры и даже лестницы. Кромешная тьма лежала впереди них и неумолимо смыкалась позади. Все начинали нервничать, и больше всех, кажется, Рилл, который очень вынужденно, вымученно и как-то исподволь заметил, что кислорода здесь, вроде как, опять стало маловато (я не знаю, Рилл, может, так и было, пускай, так и было). А тут еще злопамятный Ябы (не злопамятный, а всепрощающий, хорошо) принялся его подначивать:
   - А разве это не напоминает тебе о твоей родине?
   - Какой родине?
   - Ваши города гномские. Или тролльские, как правильно?
   - Моя родина высоко на заснеженном просторе под пронзительным небосводом выше облаков, - с трудом отвечал Рилл.
   - Тем более тебе кислорода должно хватать.
   - Воздух в горах упоителен!
   - Но его, так-то, мало. Вернее, он разрежен, как я слышал. Ты должен был привыкнуть к таким вещам.
   На это Рилл мог отзываться только невнятным рычанием.
   Но вот они вышли в огромный зал, потолок которого терялся во тьме. Здесь все почувствовали себя посвободней. Во всяком случае, на отсутствие кислорода грех было жаловаться.
   - Где это мы? - спросил Статус, и долгое эхо зашелестело над ним.
   Неожиданно Люба остановилась. По инерции Рилл потянул ее за руку, но она стояла как вкопанная.
   - Мы что, пришли?
   - Куда мы пришли? - спросил Статус.
   - Сейчас узнаем, - сказала Эскапада.
   Это, впрочем, было не так-то просто. Их фонари просто не могли справиться со столь внушительной площадью. Там, куда достигал свет, вырисовывались какие-то каменные ложа, равномерно расставленные, почему-то навевающие мысли (как потом наши герои сами признавались) о какой-то общественной купальне.
   - Я здесь! - выкрикнула вдруг Люба.
   И внезапно вспыхнул свет.
  
   Здесь я должна внести небольшую поправку. На самом деле этот неистовый крик души принадлежал не одной Любе. Казалось, что звук удивительным образом разделился и прозвучал из двух мест почти одновременно. Настолько это было неожиданно, что никто сразу не понял в чем дело. Да еще заметавшееся эхо внесло определенную сумятицу.
   Но, судя по тому, как озарилось твое лицо, тебе все стало ясно.
   Тогда продолжим:
  
  Глава двадцать четвертая
  
   В действительности было так:
   - Я! - крикнула Люба.
   - Здесь! - крикнула Вера откуда-то издали.
   И потом вспыхнул свет.
   Не ожидавшие этого герои отшатнулись, а кое-кто даже зажмурился, хотя нельзя сказать, что свет оказался настолько уж ярким. Наоборот, он был довольно призрачным, холодным и изливался сверху с высокого и, как теперь было видно, куполообразного потолка широким, лучом, в котором танцевали пылинки.
   Это был свет полных лун, проникший в этот глубоко запрятанный в недрах горы амфитеатр посредством хитроумной системы зеркал.
   Кто все это устроил и в какие времена, про то даже не спрашивай. Одно было известно: раз в год, в парад полнолуний здесь возникала магия. Правда, знали об этом очень и очень немногие. Как я и говорила, в этих лабиринтах вообще мало кому доводилось бывать. Не говоря уже о том, чтобы оказаться здесь в правильное время.
   - Магия! - закричал Рилл.
   - Какая еще магия? - встрепенулся Ябы с тревогой в дрогнувшем голосе. - Не бывает такого!
   Рилл открыл глаза и посмотрел на колдуна удивленно.
   - Ты же сам волшебник.
   - Мало ли...
   - Тихо! - рявкнула Эскапада, но кое-кто ее команду попросту проигнорировал.
   - Иду! - воскликнула Люба.
   - Ко мне! - воскликнула Вера.
   Тогда-то и поняли остальные, что, кажется, Вера нашлась. В отчаянном порыве Люба бросилась в центр этого своеобразного павильона прямо под переливающийся оттенками холодного серебра луч света. Вера лежала на одном из каменных постаментов, и она была связана.
   - Осторожно! - только и успела крикнуть Эскапада.
   И в этот момент появилась я.
  
   - Я же говорил, телепортация какая-то, - пробормотал Статус. - Или там люк есть?
   Пока Люба со слезами обнимала ослабевшую Веру, остальные рассредоточились и потихоньку приближались ко мне, настороженные как на охоте. Я спокойно ждала на границе падающего с купола луча.
   Статус, галантный как всегда, взял слово:
   - Какая прекрасная встреча! Не переставал думать о вас!
   Эскапада пихнула его в бок.
   - Была тема, - продолжал Статус, поморщившись, - что мы должны спешить. Вот мы здесь. Мы же успели?
   - Не успели, - отвечала я. - Но, кажется, теперь это уже не важно.
   Статус озадаченно нахмурил брови.
   - А опасность, в которой оказалась наша подруга - ваших рук дело?
   - Не моих, - произнесла я устало.
   - Секундочку... А чьих же?
   - Моих, - сказала графиня Роззенборк, вставая с соседнего ложа.
   К чести наших героев, никто не вскрикнул. И даже Элифалиэль упал в обморок совершенно молча.
  
   (Вижу, ты хочешь спросить меня, почему же до этой минуты никто не увидел графиню? Я позволю себе ответить за всех. На самом деле ее видели, просто никто не обратил внимания. Так бывает. Статус и вовсе признавался позже, что принял ее за груду тряпья. Он, хоть и галантный, но далеко не всегда тактичный).
  
   Графиня предстала перед ними, и некоторое время все с любопытством ее разглядывали, потрясенные разительной переменой в ее облике. Вдовий наряд сменило пышное бальное платье из тарлатана цвета слоновой кости с кружевными манжетами и высоким воротником. Исчезла и вуаль, и вместо нее на голове графини красовался высокий, завитый белый парик. Само лицо тоже было выбелено, а губы ярко накрашены в цвет фуксии. Но никакие белила и румяна не могли скрыть того, что главное осталось неизменным - графиня действительно была очень стара. Тонкая как пергамент кожа едва обтягивала ее маленький череп, а накрашенные губы заметно провалились.
   Такой они ее увидели. Все отреагировали по-разному, но самой бесподобной оказалась реакция нашего дорогого Женераля.
   - Выкусите, хейтеры! - вскричал он радостно. - Это два разных человека! А я верил вопреки всему!
   Вероятно, он просто забыл, что сам же и подкинул эту идею. Целеустремленно и вдохновенно Статус начал бочком подбираться ко мне. Я остановила его жестом.
   - Прошу вас, выслушайте графиню, - сказала я.
   - Откуда мы знаем, кто из них настоящая графиня? - остудил общий пыл колдун Ябы.
   - Может быть, мой голос покажется вам знакомым, - с трудом произнесла графиня и неожиданно зашлась в приступе кашля.
   - Что ж, это несомненно она, - поморщился Ябы.
   Графиня поднесла к губам платок, и, даже не глядя, я знала, что на нем остались пятнышки крови.
   - Я совсем будоражим, - произнес очнувшийся Элифалиэль, - какой дерзкий опыт для души и чресла.
   - Как ты, Вера? - спросила Эскапада, безошибочно определив, что миг самого большого напряжения уже прошел. - Хорошо, - сказала она после, убедившись, что с Верой все в порядке, насколько это возможно, и она уже приходит в себя в объятиях сестры, - мы готовы выслушать. Думаю, нам и правда интересно будет послушать.
   Графиня повернула ко мне свое бледное лицо, и только я могла понять, насколько она взволнована.
   - Кажется, ты была права, бабушка, - сказала она, и ее голос был бесконечно устал и обречен. Ее голос сам по себе был признанием поражения. Мое сердце могло бы быть окончательно разбито.
   - Бабушка, - засмеялся Элифалиэль, - всех перепутано от возраста!
   Статус открыл рот, переводя удивленный взгляд с меня на графиню. Я не могла сдержать невольной печальной улыбки.
   - Скорее, пра-пра-пра... в общем, прабабушка, - сказала я.
  
   О, не смотри на меня так! Я прекрасно понимаю твое недоумение и согласна с тем, что настала пора утолить твое любопытство. Открыть карты, как сказал бы Рилл, восполнить пробелы и посвятить тебя в одну тайну. Иначе зачем все это было? Время пришло. И для этого мы снова должны вернуться к истории об одной бедной сельской девушке по имени Охра.
   Что ж, теперь я готова:
  
  Глава двадцать пятая
  
   Как говорится, в положенный срок я разрешилась от бремени.
   Я родила удивительного мальчика - здорового, крепкого и очень похожего на молодого графа.
   В деревне стали шептаться с новой силой, хотя, чего шептаться - все и так было очевидно. И странное дело: к молодому графу, как я уже говорила, в округе относились хорошо, но почему-то это никоим образом не распространялось на его сына.
   Графский ублюдок, называли его за глаза. Вероятно, это было больше связано с тем негативом, который я порой ощущала на себе. Кем я была? Распутной девкой, которая нагуляла ребеночка. С этим я ничего не могла поделать, но я любила свое невинное дитя всем сердцем, я дарила ему все свои невостребованные чувства и, как могла, старалась оградить его от всего дурного.
   Было ли этого достаточно? Думаю, да, потому что со временем отношение к моему сыну начало меняться. Да и люди у нас были по большей части не злые.
  
   Знал ли сам молодой граф о своем сыне?
   Что ж, однажды, когда я еще ходила в тягости и уже не могла скрыть своего интересного положения, он увидел меня издали недалеко от рынка.
   Изменился в лице. А потом только оскалился и прошел мимо. Мне к тому времени было уже все равно. А больше я его и не видела - до определенного дня. Не думаю, что он прямо вот так нарочно избегал меня (потому что, какое ему, в сущности, до того было дело?), просто сложилось. Но, конечно, он все знал, не мог не знать. Другое дело, насколько это могло его заинтересовать, и находилось ли мне или хотя бы ребенку хоть какое-то место в его мыслях? Но я уже сказала, что мне было все равно. Напротив, я была только рада, что его не оказалось в нашей жизни. Иллюзиям свойственно разрушаться, и порой - очень безжалостно. Я уже не была той наивной девчонкой, верящей в чистое, светлое и сказочное. В конце концов я была матерью.
  
   В общем, так и жили, и, вроде бы, все снова входило в некую известную колею, и жизнь опять казалась предсказуемой. Мы работали в пекарне и кондитерской, по-прежнему радуя покупателей нашей вкусной выпечкой, и дела даже пошли в гору.
   Но в ту пору, когда мой сыночек едва оторвался от груди, произошло одно событие, которого, в принципе, давно ожидали. Двенадцатый граф Роззенборк почил с миром. Молодой граф, теперь уже просто Тринадцатый граф, вступил в законные права наследования.
   И вот тогда, пусть и не сразу, но все изменилось. Для меня-то уж точно. А что касается всей деревни, то она в целом продолжала жить своей обычной жизнью, но со временем я стала замечать, что на меня смотрят уже немного иначе.
   С чем это было связано, спросишь ты? На самом деле все очень просто. Тринадцатый граф, вынужденно или нет, остепенился, и настала пора ему задуматься о законной супруге и наследнике. По-сути, это стало его первой обязанностью, как только он занял графское кресло. Тогда старые слухи начали циркулировать с новой силой. Оказывается, наследник у графа уже есть, а я - ладная, красивая, а главное, своя - чем не подходящая партия? Не было никакого закона, чтобы граф, при желании, не мог взять меня в жены и сделать графиней. Такие разговоры я начала слышать все чаще, а в наших достаточно замкнутых краях, кто бы что ни говорил, правитель должен был считаться с мнением населения.
   Для меня же все это было крайне удивительно, и не сказать, что удивление это было радостным. Во-первых, я не могла понять, почему вдруг все встали на мою сторону. Во-вторых, я не хотела иметь с этим ничего общего. Если бы могла, я вообще бы с радостью все забыла. Ребенок был мой и ничей больше.
  
   Я напомню, что сейчас у меня нет цели углубляться в эту историю. Может быть, когда-нибудь. Или в конце концов ты все можешь додумать сам. И вряд ли ошибешься. Мысли, чувства и поступки - они, знаешь ли, не так уж и уникальны. Они заложены во всех нас, не зависят от времени и всегда узнаваемы.
   Поэтому достаточно будет того, что мы пройдемся по верхам.
  
   Естественно, что и до графа все эти разговоры дошли. Он не обрадовался, и это еще мягко сказано. Я, конечно, не могу знать, что творилось в его голове, а мысли некоторых людей и вовсе непостижимы, но, судя по воспоследовавшей реакции, любые негативные эпитеты будут недостаточны. Отреагировал граф очень и очень неожиданно и нестандартно. Расскажу об этом максимально кратко и сухо, но прошу тебя, не обманывайся видимым спокойствием и холодностью моего голоса. Скрепи свое сердце, как я когда-то и просто переживи это вместе со мной.
  
   Однажды вечером, подгадав момент, когда я закрывала лавку и поблизости никого не было, несколько неизвестных напали на меня и похитили. Все произошло настолько быстро, что я не успела даже вскрикнуть.
   Очнулась я уже в замке. Это выяснилось позже, а поначалу все, что мне было известно, это то, что я лежу на чем-то холодном и твердом - вероятно, на каменном полу, вероятно, в помещении - это как-то чувствовалось. Я была связана, во рту был кляп, а на голове - мешок. И голова дико болела.
   Можешь представить, какой ужас на меня нахлынул! Даже не буду вдаваться в подробности, чтобы пощадить твои чувства.
   Оказалось также, что там - где бы то ни было - я находилась не одна.
   - Нахрен вы ее сюда притащили? - спросил кто-то, и я сразу узнала голос графа.
   Не могу сказать, что мой ужас стал хотя бы чуточку меньше.
   - Но вы же ж... - отозвался незнакомый сиплый бас.
   - Я сказал, что хочу побеседовать без свидетелей!
   - Да мы ведь...
   - Уберите мешок!
   Я действительно находилась в какой-то небольшой, едва освещенной комнате без окон.
   - Господи, - сказал граф - скорее, брезгливо, чем удивленно, - это что, кровь?
   Он придвинул стул с высокой спинкой и сел на него верхом. Лежа на полу, я с ужасом смотрела на него снизу-вверх. Помимо нас в комнате присутствовала парочка здоровенных детин очень выразительной бандитской наружности, которых раньше я никогда в деревне или поблизости не видела. Интересными людьми окружил себя новый граф в последнее время.
   - Итак, - сказал он, - на что же ты надеялась?
   Я замотала головой.
   - Выньте кляп. Послушаем.
   Но я все равно не могла говорить. Слезы душили меня.
   - Нечего сказать? - Граф снисходительно улыбнулся. - А раньше-то смелая была. Когда распускала все эти мерзкие слухи!
   - Н-не... не... - попыталась отвечать я.
   Раньше я не знала, что граф может столь быстро впадать в такую необузданную ярость. Он вскочил на ноги, отшвырнув стул, буквально исходя нечеловеческой страшной злобой. Я и без этого была напугана до самого края. Сквозь слезы видя его начищенные сапоги, я начала дергаться в панике, неосознанно стремясь оказаться от них как можно дальше. Но в комнате, учитывая двух подпирающих потолок молодчиков, и без того было тесно. Я была связана, деваться мне было некуда.
   - На что ты надеялась, курва? - повторил граф.
   В ответ я могла только невнятно мычать. Но думаю, никакой ответ не был бы для него важен. Он слышал только себя.
   - Думала, твой ублюдок поможет занять тебе место подле меня? Никто не поверит, что ребенок от меня! Никто ничего не докажет! Ты слышишь меня? Никто не докажет! Я сколько угодно свидетелей найду!
   Он прошелся туда-сюда, и я никак не могла оторвать затуманенного взора от этих поскрипывающих сапог. Снова навис надо мной.
   - Что ты хочешь?
   Чувствуя во рту железный вкус крови, я все-таки смогла выдавить из себя:
   - Мне ничего не нужно... мой граф...
  
   "Мой граф"! Забавно, а ведь это были мои последние слова. Сомневаюсь, что их вообще хоть кто-нибудь расслышал.
   Он пнул меня прямо в грудь. Уж не знаю, насколько сильным был удар, но почему-то его хватило. Почему-то хватило, насколько бы это ни звучало невероятно.
   Мое сердце внезапно остановилось.
   Помню момент всепоглощающей, невыразимой боли, вихрем пронесшейся по мне, перекрутившей и перемешавшей все мои чувства, и это было мое последнее физическое переживание.
   Я выгнулась дугой, а потом обмякла. Боль просто... выключилась.
   - Что с ней? - спросил граф.
   - Кажись... кажись готова, - отвечал кто-то из молодчиков.
   И это была сущая правда. Фактически я уже была мертва, но все еще каким-то образом воспринимала этот мир, из которого меня столь безнадежно исторгли.
   - Что? - вскричал граф. - Быть не может! Проверь!
   Один из бандитов склонился надо мной.
   - Преставилась, - вынес он свой безапелляционный вердикт спустя немногое время.
   Граф заметался по комнате, пнул стул, схватил молодчика за грудки.
   - Что ты такое говоришь? Это невозможно!
   Но, увы, это было так. Там, в той сумрачной и холодной комнате закончилась моя жизнь со всеми ее мечтами и надеждами, и единственная невозможность заключалась в том, что ничего уже нельзя было исправить.
  
   О, мой хороший, это что, слезы? Не стоит, прошу тебя! Не стоит. В конце концов ты же понимаешь, что все это осталось далеко позади, и времена эти давно миновали. Я несказанно тронута твоей добротой, твоим сочувствием, твоими искренними и глубокими переживаниями. Но я вовсе не хотела причинить тебе боль, поэтому умоляю тебя: пощади свои чувства и постарайся воспринять все это просто как сухой исторический отчет, не позволяй былому и практически всеми забытому завладеть твоими эмоциями. Будь так же спокоен, как я сейчас. Ах, мой милый, я знаю, что прошу о невозможном! Конечно, это оставит свой след в твоем большом, отзывчивом сердце, и я - невольный тому виновник. Что же, тогда тебе придется призвать все свое мужество и просто дослушать. Но при этом знай, что с тобой - моя бесконечная благодарность.
  
   - Что будем делать? - спросил граф, как только немного пришел в себя.
   Метаться он перестал и выглядел весьма растерянным. Один из его безымянных подельников оказался, видимо, не совсем дураком.
   - Дык ясно, - пробасил он. - Обратно ее вертаем.
   - Что?
   - Возле лавки бросим. Мало ли там что?
   Граф неожиданно ухватился за эту идею.
   - Возле лавки... А на меня не подумают?
   - Да мало ли...
   - А можно небольшой погром устроить. Типа, ограбление!
   - Так сделаем.
   - Да! Так и надо сделать! А вас точно никто не видел?
   - Обижаете. Мы ее в фургон, и сразу сюдой.
   - Хвалю. Вернуться надо так же незаметно. Погодите, а охрана на воротах? Хотя там свои. Но будет лучше, если никто не увидит, что вы опять покидаете замок. - На секунду граф задумался, словно не желая делиться неким секретом. - Здесь под горой много всяких ходов, как в муравейнике каком-нибудь. Большинство неизвестны, но про один я знаю точно. Ведет под самым озером. Сам не раз бегал в деревню таким образом. Надежный ход. Так и поступим! Я покажу дорогу, но дальше - сами.
   Граф пришел в нездоровое, горячечное возбуждение. Все было легко и все было решаемо.
   - Нужно спешить! - воскликнул он вдохновенно.
   И тогда один из подельников взвалил меня на плечо, и мы отправились в последний путь, который предстояло проделать моему земному телу.
  
   Иногда подробности не нужны. Показав дорогу, граф с облегчением удалился, все еще, должно быть, пребывая во власти убийственного воодушевления. Мы были в подземельях замка, в этом самом лабиринте, о котором ты уже знаешь. Жизни во мне не было нисколько, но оставался бесконечный ужас и хаотичные вспышки убегающих мыслей. И сильнее всего был страх за судьбу моего ребенка. И этот страх переродился в несокрушимую ярость, направленную в первую очередь на графа, но также и на весь Роззенборк. В тот неизбежный момент, навсегда исторгаясь наконец из себя вместе с ужасом и гневом, я послала в мир страшное проклятье, которое не было облечено в слова, но от того оказалось еще более жутким. Я сама стала этим проклятием. Уходя в ревущую, невообразимую тьму без всякого покоя, я все равно не могла смириться, хотя все переживания словно бы теряли свою значимость, уходили все дальше и дальше, давая несбыточный шанс на освобождение.
   Может быть, правда, что тогда в тех подземельях пробудилась от долгого сна некая магия. За секунду до того, как раствориться в неблагословенной тьме, я, кажется, услышала далекий голос:
   - Исполняю!
   Впрочем, как я могу быть уверена?
   А потом потолок старого тоннеля обрушился на мое мертвое тело и на моих еще вполне, но очень недолго живых обидчиков.
  
   Позволь, о том, что было дальше, я расскажу совсем уже вкратце. С одной стороны, я и так уже утомила всех чрезмерно - красноречивым свидетельством тому уснувший Элифалиэль. А с другой, последующие годы принадлежат только мне, и многое из того что было, не хотелось бы делать достоянием общественности, тем более, что случались моменты, которыми я не могу гордиться. Нет, осуждения я не боюсь, но в конце концов в женщине должна оставаться какая-то загадка!
   Самое главное ты узнаешь, но, если попутно у тебя возникнут какие-нибудь вопросы, я отвечу на них позже. Пока же буду краткой, но пусть это будет отдельная
  
  Глава двадцать шестая
  
   Итак, прошло некоторое время, которое отныне и впредь не имело для меня большого значения. Кажется, это была одна из редких ночей в году, когда звезды и луны выстраиваются особенным образом. Или это была просто обычная летняя ночь, а необычной она стала только для меня.
   Я пришла в сознание.
   Впрочем, не знаю, насколько это можно назвать сознанием. По крайней мере память осталась при мне.
   В общем, я стала призраком.
  
   Возможно, ты захочешь спросить меня, каково это? Как вообще осознают себя призраки?
   Пожалуй, это единственный вопрос, на который я не смогу дать тебе достойный и достаточный ответ. Не потому, что не знаю, а потому что тебе лучше не знать. Никому этого знать нельзя. Извини. Единственное, что могу сказать, это то, что я сразу поняла, кем отныне являюсь. Как выяснилось, такие вещи довольно быстро и отчетливо осознаешь. Потому что смерть оставила неизгладимое впечатление, и о таком просто нельзя было забыть или посчитать сном. Я пробудилась в каком-то смысле, но меня словно бы не до конца проявили на черно-белой фотографии.
  
   Осталась ли обида? Вероятно. Но теперь она была далекой и незначительной, как и прочие чувства. Не было красок и не было жизни, ты же понимаешь.
   И не было свободы. Я проверяла. Не единожды за последующие годы я пыталась покинуть долину Роззенборк или хотя бы просто кануть куда-нибудь в небытие, но не могла. Конечно, по своему усмотрению я могла бывать почти где угодно в замке или деревне, но не дальше. И забыться у меня тоже не получалось. Ни на миг. Так что да, время не имело особого значения, но это все же были чертовски долгие годы. Если бы мои чувства не стали такими же бледными и бесплотными, я бы, наверное, свихнулась - говорю тебе без обиняков. Я всецело находилась во власти некой силы.
   Я была проклятием.
  
   Впервые я появилась в деревне, рядом с нашим домом, и не удивилась. Вся моя жизнь прошла в этом месте, так что, чему тут удивляться?
   Удивилась я позже, если призракам в принципе можно приписать какие-либо человеческие чувства.
   Оказывается, прошло немало времени, и мой сын подрос. К счастью, граф ничего с ним не сделал. Когда я столь внезапно исчезла вместе со своими похитителями, ему, по всей видимости, пришлось подкорректировать свои планы. Чтобы отвести от себя подозрения, граф распустил слух, что я сбежала с какими-то заезжими гастролерами, как типичная гулящая девка. Нашлись даже свидетели. Не знаю, насколько правдоподобно все это звучало, но этого и не требовалось, к тому же тело мое так и не нашли. Некоторые люди на полном серьезе рассуждали о том, что я всегда была немного не от мира сего и меня манили иные края. А то, что баба ребенка бросила, так этого и стоило ожидать.
   А вот кто точно не поверил всем этим неуклюжим байкам, это мои родители. Но у них не было никаких доказательств, и что они вообще могли сделать? Не могу представить, насколько тяжело им пришлось. Может быть, они и совершили бы какую-нибудь глупость (есть основания считать, что отец был очень близок к тому, чтобы открыто выступить против графа), но у них оставался внук, который требовал любви и заботы. Возможно, он один и не дал им сломаться.
   И, как я уже сказала, граф никого из них не тронул. Вероятно, он справедливо посчитал, что это будет слишком уж подозрительно. Вероятно, он просто выжидал удобного момента.
   Но тут вернулась я.
  
   А проклятие, между тем, начало действовать даже еще раньше.
   Граф так и не обрел семью и уж тем более официального наследника. Со временем он все больше отдалялся от мира, испытывая необъяснимую хандру, совсем как его отец в последние годы с той лишь разницей, что новый граф был еще достаточно молод. Но он сделался хвор, крайне переменчив характером и вообще нестабилен. Ко всему этому добавилась я.
   Мне весьма неловко говорить обо всех моих призрачных делах, но что было, то было. Не знаю, извиняет ли меня то, что я и сама была во власти проклятия. Впрочем, не все ли равно? Мы все, так или иначе, были во власти некой силы.
  
   И начались ночи кошмаров и ужасов. Я могла являться кому захочу и когда захочу и, хотя во мне уже не было достаточно сильных чувств, таких как злость или ненависть (если они вообще когда-то были), я все же принялась довольно усердно изводить графа. Проклятье работало.
   Стоит ли говорить, что это была отдельная и очень страшная история? Но ее я отдаю на откуп твоему воображению, надеясь при этом, что оно у тебя достаточно, но не чересчур болезненное. Я предупреждала, что в рамках этой истории не стану вдаваться в излишне тяжелые подробности, даже если они были бы здесь уместны. Давай просто слегка побережем наши чувства.
  
   Призрак замка Роззенборк, каково? Извини. Мне не очень легко говорить об этом, ты должен меня понять. Есть некая боль, даже не боль, а словно холод внутри, от которого, увы, невозможно окончательно освободиться. Но не станем на этом зацикливаться.
   В положенный срок (впрочем, какой положенный? - гораздо раньше, чем должно было быть) тринадцатый граф Роззенборк сошел-таки в могилу. Что ж, он, конечно, натерпелся под конец, но об этом я говорить не хочу. Хватит уже о нем. Признанных наследников у графа не оказалось, но был один непризнанный, о котором вовремя вспомнили.
   Мой сын. Он-то, не без моей незримой помощи, и стал четырнадцатым графом. К тому времени он достаточно возмужал. Мои собственные родители еще застали это время, и мне хочется думать, что они испытали удовлетворение (я не говорю счастье, потому что оно давно ушло из их жизни) оттого, что свершилась некая справедливость. Не знаю, правда, насколько им все это уже было нужно. Даже мне это не было нужно. Но я была несвободна.
  
   Ох, не такую историю должен был ты услышать в этот теплый дружеский вечер! Но я предупреждала с самого начала. Придется нам всем потерпеть. Мне самой все труднее за сухостью слов прятать настоящую бурю (не на море будет сказано). Мои слова - как мартиролог.
  
   Мой сын правил до старости и оставил после себя потомство. Мой внук погиб молодым, но тоже не бездетным. Моя правнучка... впрочем, довольно. Их было еще много, и о каждом я могла бы рассказать и, быть может, когда-нибудь так и сделаю, потому что хочу, чтобы их помнили, но сейчас мне не хватит сил. Однако ты должен знать, что все они были достойные люди. По большей части. И я была с ними рядом. С тихой горечью (насколько мне это было доступно) наблюдая, как медленно, но неумолимо исполняется мое проклятье.
   Не находишь, что есть некая ирония судьбы в том, что в итоге я прокляла свой собственный род, своих потомков? Возможно, так всегда и происходит, что в конце концов мы наказываем сами себя, а проклятье не знает жалости, ему вообще чужды чувства, оно просто случается. И иногда оно совершенно не спешит, но это совсем не имеет значения, поскольку оно неотвратимо.
   Печальный призрак Роззенборка, который бродил тут и там и уже давно никого не пугал, уныло взирал на то, как с каждым новым поколением словно бы истончается сама суть жизни всех обитателей замка и долины. Иными словами, Роззенборк вырождался, и даже сама земля плодоносила все меньше. Эти края перестали быть благословенными, а память о них в остальном мире постепенно стиралась.
  
   И вот однажды в замке остались только я и последняя графиня Роззенборк.
   Когда она родилась, в округе еще оставались кое-какие люди (точнее сказать, только в замке, потому что деревня вымерла уже давно), но мать графини умерла вскоре после родов, и мне пришлось взять воспитание девочки на себя. К тому времени я уже давно присутствовала везде достаточно открыто, почти никого этим не смущая. Я знала о проклятье и знала, что сама им являюсь, но, даже желая, чтобы все это закончилось, я не могла не откликнуться жалостью на судьбу невинного ребенка, пусть это была только бледная тень былых чувств. Но все-таки она была и моим потомком тоже, а не только давно почившего не с миром тринадцатого графа.
   На определенный срок я взяла на себя обязанности графини и практически круглые сутки оставалась видимой для глаз, хотя никто не мог ко мне прикоснуться. Но будем честны: я уже много лет была единственной настоящей графиней в замке. Призрачная правительница, и только благодаря моим силам, как это ни парадоксально звучит, в замке еще теплилась какая-то жизнь.
  
   Девочка росла очень славной, и незаметно для себя я очень сильно к ней привязалась. Настолько, что в итоге она обрела некую вполне реальную власть надо мной. Я ничем не могла ей перечить. Впрочем, этим она никогда особо не злоупотребляла, может быть, только в бунтарском подростковом возрасте, и то слегка. Удивительным же во всем этом было другое. Оказывается, все прошедшие годы и мое собственное бесплотное состояние так и не смогли убить во мне неких остатков человеческих чувств. Можно сказать, что я любила ее. Всем сердцем, которого, увы, у меня не было.
  
   К тому времени когда последняя графиня Роззенборк, так сказать, созрела для материнства, в замке уже не осталось никого, кроме нас двоих, и мы прекрасно знали, чем это закончится. Проклятие будет исполнено. Ничего не останется. К чему лично я относилась со смиренным фатализмом, но графиня (теперь уже молодая женщина) отказывалась мириться с таким положением. Вот только она, как и я, не могла покинуть этих мест. Еще одна сторона неизбежности.
   Еще в детстве графиня всерьез увлеклась магией, к чему я отнеслась с известным скептицизмом, но, учитывая нашу нерушимую связь, не могла ей перечить. Однако время шло, а ничего не менялось. Проклятье снять не удалось. На склоне жизни, уже будучи неизлечимо больна, графиня облачилась во вдовий наряд, как символ всех несбывшихся надежд и горьких поражений. Мне казалось, что она окончательно смирилась, и мы готовы были тихо и мирно (насколько это возможно в нашем положении) доживать наши последние дни.
  
   Но однажды - однажды - у ворот замка появилась одна прелюбопытная компания. И тут выяснилось, что графиня далеко не смирилась. А я сразу возненавидела их за то, что они бесцеремонно вторглись в то, что я считала уже свершившимся. За ложную надежду, которую они подарили моей девочке ("поклянись не вмешиваться ни словом, ни действием", - потребовала она, когда узнала о непрошенных визитерах, и я поклялась).
  
   Что ж, теперь ты знаешь практически все, и загадок почти не осталось. А значит, самое время вернуться к нашим героям, которых, напомню, мы оставили в самый напряженный момент глубоко в недрах замковой горы:
  
  Глава двадцать седьмая
  
   - Когда вы появились, - тусклым голосом, в котором перегорели все эмоции говорила графиня всей компании, - я поняла, что это мой шанс.
   - Какой еще шанс? - не понял Статус.
   Графиня вздохнула и закатила глаза.
   - По всей видимости, я должна пояснить. Здесь не обойтись без предыстории. - Она посмотрела на меня. - Быть может, ты расскажешь, бабуля?
   Я улыбнулась и покачала головой.
   - Лучше ты, милая.
   Хотя я прекрасно знала, что рассказ может утомить ее, но, по моему мнению, ей необходимо было сейчас выговориться, чтобы отвлечься от настоящего. И тогда графиня, конечно, своими словами, без подробностей и с некоторыми неточностями, настолько, насколько знала сама, поведала историю, которую в принципе я тебе уже рассказала, а потому мы благополучно это пропустим.
   - Но, когда появились вы, - наконец вернулась она к настоящему, - мне стало понятно, что сама рука судьбы привела вас. Поскольку и время было самое подходящее, лучше не придумаешь. Я молилась об этом.
   - Не, так-то понятно, - перебил неугомонный Статус, глядя при этом на меня, скромно стоящую в сторонке. - Но одно как-то в голове не укладывается.
   Для убедительности он даже потряс головой, а потом простер ко мне руки.
   - Вы что, выходит, призрак?
   Такая искренняя непосредственность вызвала у меня легкую улыбку.
   - Получается, так, - сказала я.
   - Зашибись!
   - Облом, брат? - усмехнулся Рилл.
   - А можно потрогать? - не сдавался Статус.
   Раздражало ли это? Ну, может быть, слегка. Наш будущий Женераль всегда был немного несносным, и, как-то незаметно для себя почувствовав однажды с ним некую эмоциональную связь, я не могла на него всерьез обижаться. Я могу сказать и иначе: даже будучи призраком, именно рядом с ним я почему-то чувствовала себя почти живой. Наиболее живой, насколько это было возможно. Может быть, сказывалось его отношение, его интерес, я не знаю, но это был довольно удивительный факт, на который я не сразу, но все же обратила внимание.
  
   (По крайней мере теперь, милый Откад, ты понимаешь, насколько сложно и неправильно было бы заявить о себе в первом лице в самом начале повествования. Какая бы получилась интрига, если бы я сразу сообщила, что незримо присутствовала между героями и наблюдала?).
  
   Вместо ответа я материализовалась прямо рядом с ним, а в следующую секунду прошла насквозь. На какое-то мгновение мы практически слились.
   - Ух, ты! - воскликнул Статус. - Прикольно! Ничего не почувствовал.
   - А можно в меня так же? - вскричал Рилл.
   - Обойдешься! - огрызнулся Статус. - Это только между нами! - Он обернулся ко мне, поскольку я уже была за его спиной. - Похоже, вы и правда призрак.
   - Или голограмма, - подсказал волшебник.
   Статус пожал плечами.
   - Я не знаю, что это такое. Но звучит довольно... интимно.
   - Для тебя все так звучит, - проворчал Ябы, отчего-то раздраженный.
   - Вы так ничего и!
   - Не поняли! - хором воскликнули Вера с Любой, по-прежнему не выпускающие друг дружку из крепких объятий. По их милым личикам обильно текли слезы.
   - Какая же это!
   - Трагедия! Мир ужасен! Иногда депрессия становится.
   - Нашим последним щитом.
   - Невозбежно, - закричал Элифалиэль возмущенно, - куры мять!
   Эскапада поморщилась.
   - Точно распоясался, - пробормотала она.
   - Да всё мы прекрасно поняли, - сказал Ябы, постучав об пол своим посохом. - В жизни случаются разочарования, от этого никуда не деться. Поживите с мое или вот с их, - он кивнул на нас с графиней, - и поймете. Помнится, однажды я целый год поливал растение в горшке с землей, пока не понял, что оно пластмассовое. И вы меня хотите поучить за жизнь?
   - А может быть, все-таки дослушаем историю? - рассудительно предложила Эскапада. - Еще не все сказано. Зачем вы украли Веру?
   - Я как раз к этому подходила, - срывающимся голосом, с трудом сдерживая кашель, произнесла графиня.
   - А Карму зачем порешали? - перебил Рилл.
   Мы с графиней переглянулись.
   - Это не я, - сказала графиня.
   - Это не она, - подтвердила я. - И не я. Признаться, я даже не знаю, что произошло. Я могу бывать повсюду, но не могу быть везде одновременно.
   - Значит, это Гомес, - решительно кивнул самому себе Рилл. - Я же вам говорил!
   - Да какой еще Гомес? - всплеснул руками волшебник.
   - Садовник! Откуда я знаю?
   Я покачала головой.
   - В замке, кроме нас, никого нет. Все остальное - магия.
   - Здесь есть магия? - насторожился Ябы. - Почему я не почувствовал?
   - Потому что это не поджопник! - хохотнул Статус.
   - Я пошутил, - обиделся колдун. - На самом деле я сразу почувствовал.
   - Магия, - произнесла графиня устало. - Я многое о ней узнала. Она была моей последней надеждой, но... не получилось, как вы заметили.
   Столько горечи, столько поражения было в ее словах, что мне захотелось обнять ее, так же крепко, как Люба обнимала Веру. Если бы я могла!
   - А должно было получиться, - продолжала графиня с неимоверной печалью. - Все звезды сошлись нужным образом! Сама судьба...
   - Что должно было получиться? - спросила Эскапада.
   - Полегче, полегче, - сказал Статус. - И так взбодрили Старушку. Сама расскажет.
   Графиня облизала сухие губы, сделав вид, что никакие замечания ее не касаются.
   - Я уже довольно немолода, если вы заметили, - продолжила она.
   - Тихо! - поднял руку Статус. - Нет, это не вам. Вы говорите, говорите.
   - Довольно немолода. А значит, на мне род Роззенборков должен прерваться. Бабушка смирилась, а я не могла.
   - Тихо, говорю! - еще раз крикнул Статус, как-то странно поперхнувшись, словно с трудом сдерживая смех. - Давайте дослушаем!
   - Если коротко, - сказала графиня, с подозрением глядя на всех, - я уже не могу оставить наследников. И это была бы исключительно моя беда, но от этого зависит жизнь бабушки.
   - Это же не жизнь, девочка, - произнесла я.
   - Все равно! Моя судьба не имеет значения, но ты должна оставаться! Я не хочу быть той последней!
   - Ой запутали наконец! - воскликнул эльф, хватаясь за голову. - Скольким бабушек?
   - Так что в итоге? - спросила Эскапада, теряя терпение. - Мы понимаем, у вас был какой-то план?
   Графиня посмотрела на нее почти со злостью.
   - Все очень просто, - отвечала она. - Я говорила, что все сошлось практически идеально. Неизвестно, можно ли снять проклятие, существует ли вообще такой способ, но есть одна древняя магия, о которой я однажды узнала. Благодаря ей, я должна была перенестись в молодое тело. Их все равно две одинаковых. А он, - она кивнула на Статуса, - сделал бы мне наследника. И бабушка осталась бы с нами еще очень надолго.
   - Вот как? - подняла голову Вера. На удивление, говорила она одна, тогда как Люба молча гладила ее по голове.
   - Должна признать, - пожала плечами графиня, - ваша подруга оказалась с характером. Каким-то образом едва не сбежала. Но все это уже не имеет значения. Книги соврали.
   - Книги всегда врут, - сказала я.
   - Я велела тебе не вмешиваться, но ты все равно вмешалась.
   - Потому что ты могла навредить себе и всем остальным. И потому что я... потому что я...
   - Это уже не важно. И теперь мне все равно, что со мной будет. Можете меня судить.
   И вдруг Люба и Вера синхронно поднялись и подошли к ней. И одновременно обняли.
   - Мы понимаем и.
   - Прощаем, - сказали они.
   Усталые глаза графини расширились от безмерного удивления, а потом впервые за все это время наполнились слезами. И кажется, в них впервые появилось настоящее раскаяние, а не только горечь поражения.
   - После всего, что я... - прошептала она.
   - Так-то и я мог бы сделать наследника, - проворчал Рилл. - Почему всегда он?
   - Пожалуй, я тоже мог бы, если порассуждать отвлеченно, - заявил Ябы, оглаживая свою бороду. - И для этого вам даже не пришлось бы красть тело у Веры.
   Эскапада между тем подошла к сестрам, которые выпустили графиню из объятий, но продолжали как-то особенно нежно держать ее за руки, заглядывая в глаза.
   - Вы уверены? - спросила наша суровая воительница. - А-то я сильно подозреваю, что ее магия могла бы сработать, если бы она учла, что вы обе - одно целое, и никак иначе.
   Вера и Люба повернулись к ней.
   - Но мы ведь даже.
   - Не целое. И в этом.
   - Все дело.
   - Но разве никто из вас не?
   - Слушал ее историю? Разве не?
   - Пропустил через свое сердце? Всю боль?
   - И страдания? Такова.
   - Женская доля. И чисто по-женски, как?
   - Можно ее не простить за то?
   - Что она лишь хотела немного счастья для?
   - Себя и своих близких? Мы.
   - В огромной печали. К тому же она.
   - Уже проиграла.
   Эскапада покачала головой.
   - Иногда я вас просто не понимаю, - сказала она. - Но пусть будет так.
   Она неспешно прошлась по освещенному пятачку зала, а потом приблизилась ко мне, глядя прямо в глаза - проницательно и требовательно, как умеет она одна.
   - Значит, это вы, - произнесла она раздельно, и это прозвучало почти как обвинение.
  
   Мои чувства были только тенью былых чувств, но рядом со всеми ними, не только в присутствии Статуса, они почему-то начинали проявляться наиболее ярко. Это то, чего я до конца так и не могла понять. Долгое время я была скорее бесстрастной наблюдательницей, но все они каким-то удивительным образом разбудили мою страсть, и мое отношение к ним поменялось. Настолько, что я с огромным трудом, преодолевая себя, все же попыталась вмешаться в ход событий, даже не надеясь, что мне удастся что-то изменить. Слишком долго я плыла по инерции. В то время как моя внучка сразу начала решительно действовать.
   Но я все еще не понимала их роли. Для меня, уже не счесть сколько времени, существовало лишь проклятие, и все, что происходило, было подчинено ему одному. Поэтому, когда в замок Роззенборк, в этот классический замок с привидением прибыли неожиданные гости, я очень сильно недоумевала. Как они могут быть связаны с нерушимым проклятием? Какова их роль? И что пошло не так? Что сломалось в заведенном и казавшемся незыблемым порядке вещей? Живя, вернее, существуя столько лет под одним и тем же гнетом, я оказалась не готова к переменам. Но эта компания была способна сломать любые шаблоны.
  
   - Это я, - сказала я. - Не судите графиню. В конечном счете все это только из-за меня. Виновата я одна.
   Эскапада усмехнулась.
   - Типичная женская беда - взваливать всю вину на себя. Да ладно, никто никого не судит. Все так или иначе благополучно разрешилось, и этого довольно.
   Она снова прошлась, задумчиво потирая подбородок.
   - Хорошо, - произнесла она наконец, сделав для себя какие-то важные выводы. - Мне кажется, будет справедливо, если и мы расскажем одну историю. Тем более, что она по всем признакам связана с вами. А для этого нам понадобится... Карма, выходи уже!
   И в этот момент свет в зале погас.
  
   На сей раз не стану томить тебя интригой, и сразу сообщу, что причина тому была довольно банальна. Луна сместилась на своей орбите или просто облако набежало, и древние зеркала больше не ловили бледный свет. Магия ушла.
   Но в ряду странных перемен последние слова Эскапады оказались для меня, быть может, самой большой неожиданностью. От удивления я взмахнула руками, и вокруг разлилось бледное, голубоватое сияние, источником которого была я сама. Ты уже видел такое недавно. Призракам, как ты понимаешь, доступны разные штучки. Этот свет был ничуть не хуже лунного и казался даже более волшебным и завораживающим.
   - Ух, ты! - благоговейно произнес Статус, вертя головой. - Подсветка - огонь! Это кто включил?
   Мое внимание, однако, было направлено в другую сторону.
   Из теней, сам словно призрак, бесшумно появился Эксцес Карма.
  
   Поскольку наш бывший капитан благополучно продолжает управлять "Шпарусом", бороздя суровые воды на краю света, в которых мы оказались, и его нет с нами в этой уютной кают-компании, я позволю себе признание. Даже тогда, при том, что все мои чувства были словно под гнетом затяжного сна, в обществе Эксцеса я, что называется, "испытывала мурашки", фигурально выражаясь. Тогда даже больше, чем сейчас, потому что фактически он был мне не знаком. Поэтому столь внезапное его появление вызвало во мне целую волну самых необыкновенных эмоций. И если все, что происходило до этого момента, было, так или иначе, срежиссировано моей бедной графиней, то теперь я почувствовала, что оказалась, говоря уместным морским термином, в совершенно неизвестных водах.
   Но вернемся к нашей истории:
  
  Глава двадцать восьмая
  
   Эксцес Карма вышел в центр, по своему обыкновению, равнодушный ко всему и скрестил руки на груди.
   - Докладывай, что ли, - сказала Эскапада, все же инстинктивно слегка отворачивая лицо. - Оно еще здесь?
   - Докладываю: объект не обнаружен, - сказал Карма, и все сморщились, словно попробовали что-то кислое.
   - Как мы и предполагали, - кивнула Эскапада.
   - А тебя считали убитым, чувак! - сказал Рилл. - Ты если сам ходишь, нахрена заставил меня тащить себя?
   - Это был не баг, а фича.
   - Потом разберетесь, кто кому должен, - оборвала Эскапада. Она посмотрела приблизительно в сторону Кармы, но не прям на него. - Но оно здесь было?
   - Это не вызывает сомнений.
   - Как давно?
   - Объект покинул область приблизительно... давно. С предложенными вводными не представляется возможным сказать точнее.
   - Значит, след уже остыл.
   - Может быть, нет. Есть еще она.
   Эксцес Карма указал на меня пальцем, и я вздрогнула, что в принципе призракам не свойственно.
   - Ну да, - задумчиво произнесла Эскапада. - Ладно, к утру жду подробный доклад, а пока... что ж, пока и нам настало время открыться.
   Она обвела всех присутствующих торжественным взглядом, взяв некую драматическую паузу.
  
   - Было бы идеально, - наконец заговорила она, - если бы мы сидели где-нибудь в гостиной перед камином, а эти каменные кушетки... или что это?.. не слишком удобны, ну да ладно. Суть в том, что мы оказались здесь отнюдь не случайно, я имею в виду в замке.
   - Как? - воскликнул Элифалиэль.
   - Не перебивай меня! - рявкнула Эскапада. - А-то разочаруешь меня окончательно. И так уже по краю ходишь!
   Между прочим, у меня был тот же самый вопрос, но я промолчала.
   - Так вот... на чем я?.. А, совсем не случайно. Я же могу открыть?.. Ладно, я могу открыть. Дело в том, что вот уже некоторое время мы проводим в поисках некоего... пусть будет объекта, как сказал наш... э-э... товарищ. Таково наше задание от вышестоящего руководства. Наша миссия, говоря проще. О цели наших поисков известно немногое. Можно сказать, не известно вообще ничего. Мы не знаем, что это за вещь, или это вообще не вещь, но в народе его, что бы это ни было, называют Макгаффин. Говорят, что он исполняет желания, а ведь наши желания - это то, что движет этим миром. Поэтому найти Макгаффин необходимо. Крайне разрозненные обрывки информации, которые мы кропотливо собирали там и тут, и привели нас в это место. Ну и здесь, хоть наши поиски все еще не увенчались успехом, нам тоже удалось получить кое-какую информацию. Например, мы поняли, что сила Макгаффина вполне реальна и что она может быть использована во вред. Потому что... давайте признаем... всегда ли наши желания чисты? Как мы знаем теперь, именно этот неизвестный артефакт, или что там он из себя представляет, хранящийся в этих подземельях с незапамятных времен, и даровал вам при каком-то невероятном стечении обстоятельств столь беспрецедентное призрачное бессмертие. Изначально вся магия исходила от него.
  
   (Ох, дорогая, конечно, я знаю, что ты говорила немножечко по-другому, но прости мне эту вольность. Уверена, если бы у тебя было время отшлифовать свою речь, или мы и в самом деле сидели бы где-нибудь в уютной гостиной, она звучала бы именно так).
  
   - Самым сложным, - продолжала Эскапада, - было сходу разобраться на месте что к чему, не вызывая ничьих подозрений. Мы должны были действовать крайне осторожно, потому что еще не знали, насколько сильно присутствие Макгаффина, и здесь ли он вообще. В этом случае стоит выразить отдельную благодарность нашему великолепному Нуллу. Именно он разработал хитрый план, к которому привлек Карму, поскольку давно замечено, что он, хоть и бросается в глаза, но люди его избегают. Говорю, и у самой мурашки по коже. Но в целом это была блестящая импровизация. Браво, Нулл! Ну и Карма молодец, чего уж там. В целях конспирации подробности не разглашались. Даже я узнала все детали буквально недавно. Таким образом, удалось собрать кое-какую интересующую нас информацию. Мы, конечно, еще не разобрались в природе Макгаффина, но уже можем с уверенностью сказать, что ему свойственно проявлять определенную активность, которая может быть обнаружена. А это уже кое-что. Простите нас за небольшой спектакль, который пришлось разыграть, но первое время мы всерьез подозревали вас в некоем сговоре с искомым нами объектом, если с ним это вообще возможно, мы же не знаем. Даже пытались, работая по наитию и впотьмах, отыскать какие-нибудь зловещие договоры. Из тех, что скрепляют кровью, вы понимаете. Не смейтесь, мы просто перебирали все возможные варианты. К счастью, теперь все прояснилось. Вы даже ничего не знали.
   - Так мы во что-то играли? - озадаченно спросил Рилл.
   - Я же сказала, не перебивать меня! А, это не ты? Рилл, старичок, ты тоже заткнись, будь любезен.
   Эскапада на секунду задумалась.
   - В принципе я уже все сказала, - пожала она плечами. - Ну и напоследок: как вы думаете, для чего мы все это вам открыли? У нас, признаться, есть интерес. Поскольку вы пока единственная, о ком нам известно, кто контактировал непосредственно с Макгаффином, нам может понадобиться ваша помощь. А теперь, какие-нибудь вопросы?
   Повисла длительная пауза. Соратники воительницы, вероятно, попросту опасались что-нибудь говорить, а мне, как и моей графине, было нужно время, чтобы переварить всю новую ошеломительную информацию.
   Наконец я собралась с мыслями, которые были полны тенью тоски и сожалений.
   - Сейчас это уже не так, - произнесла я, - но долгое время я действительно была зловещим приведением этого замка. Исполняя проклятие, я наводила подлинный ужас. Вы бы побоялись оказаться здесь в те времена.
   - Спорим, нет, - усмехнулся Статус.
   Я не стала, подобно Эскападе, кричать ему, чтобы он не перебивал меня, а просто продолжила, почти не запнувшись:
   - Но по вашим словам получается, что все это было всего лишь моим собственным желанием.
   Улыбка Эскапады была мягкой и сочувственной.
   - Последствием, дорогуша, последствием вашего желания. Но вы ведь и без того всегда это знали.
   Я нехотя кивнула. Одно дело знать, а признать - совсем другое.
   - И кто-то... или что-то... вот так просто взяло и исполнило? Мимоходом? Может быть, и вовсе случайно? Без всякого умысла?
   Я и сама с трудом понимала, что именно хочу выразить, но все мои подобия настоящих чувств буквально бурлили.
   - Мы еще не знаем, как это все работает, - сказала Эскапада, - но надеемся со временем узнать.
   Вдруг она подошла ко мне и с необычной участливостью заглянула в глаза.
   - Не корите себя слишком строго. Даже после смерти, это всего лишь жизнь. Здесь все двояко. Одно зло наказано, другое причинено. Не нужно даже никаких проклятий, чтобы все продолжалось точно так же.
   Некую тихую и печальную трепетность момента неожиданно прервал очередной приступ надсадного кашля графини. Вера и Люба, так и не отошедшие далеко, тут же кинулись к ней.
   - Оставьте, - с трудом произнесла графиня, вытирая платком окровавленные губы. - Вы уже ничем поможете.
   Она посмотрела на них мутными слезящимися глазами, а мне внезапно совершенно отчетливо вспомнились ясные, светлые, полные любопытства глаза маленькой девочки.
   - Простите меня, - прошептала она. - На самом деле я не хотела... нет, я хотела, но я не думала... Жаль, что я не узнала вас раньше.
   - Это был очень долгий день... и ночь, - сказала я, испытывая какое-то очень давно забытое чувство. - Для всех нас. Графиня устала и нуждается в отдыхе. Мы все нуждаемся. Если вы разрешите мне проводить ее...
   - Мы тоже, - сказала Вера.
   - Проводим, - сказала Люба.
   Я только кивнула. Нет, что это за чувство, струящееся необычной для призрака и даже пугающей теплотой?
   - Что касается моей помощи, - отвлеклась я, - я правда не знаю, чем могу оказаться полезна. Но я готова. Позвольте только и мне немного прийти в себя. Мне тоже нужно о многом подумать.
   - Да мы уже не особо торопимся, - сказал Статус.
   - И стоило вообще затевать весь сыр-бор, - заворчал Ябы, с некоторым неодобрением поглядывая на графиню из-под кустистых, насупленных бровей. - Теперь обратно тащиться, вы меня извините.
   - Здесь есть короткий путь, - попыталась успокоить я, - Я покажу.
   - Лифт? - с надеждой поднял голову волшебник.
   - Нет, просто короткий путь. Обещаю, он вас не утомит.
   - Да уж, хотелось бы. Но я все равно разочарован.
   Как-то незаметно и естественно я снова примерила на себя образ горничной, который уже становился если не родным, то привычным.
   - Прошу за мной, - сказала я.
   - А нас покормят вообще? - спросил Рилл. - Мы опять ужин пропустили.
   - Однозначно буду кстати, - поддержал обрадованный Элифалиэль.
   Я улыбнулась и сделала короткий жест рукой.
   - Считайте, что стол в известной вам восточной столовой уже накрыт.
   - Полезная магия, - с уважением покивал Ябы. - Но над картой вин вам нужно будет поработать. Я рассказывал о секретах многократной дистилляции?
   - А паштет будет? - перебил Рилл.
   - Все будет, вы не разочаруетесь, уверяю вас.
   - И ботву какую-нибудь для нашего друга!
   - Прошу только извинить за такое нарушение этикета, но графиня, к сожалению, не сможет присутствовать на... ужине, - добавила я, с беспокойством отмечая, что она уже едва стоит на ногах. - Вероятно, я тоже.
   - Да разберемся сами как-нибудь, даже не переживайте, - заверила Эскапада.
   - Замок Роззенборк полностью в вашем распоряжении.
   Воодушевленные таким образом, все направились к обещанному мной короткому пути на поверхность.
   Уходя из зала, Статус обернулся.
   - При таком освещении здесь почти красиво, - с какой-то неожиданной мечтательной ноткой произнес он, а потом незаметно оказался совсем близко от меня. - И вы тоже как-то особенно сияете.
   Я понимала тогда и сейчас, что это была некая манипуляция с его стороны, настолько естественная для него, что он сам ее не осознавал, но она всегда работала, потому что даже с моими усеченными, туманными, призрачными чувствами, что-то все равно во мне неизменно откликалось, и мне это нравилось. Он мне нравился.
  
   (Женераль, не красней, ты все равно не умеешь! По крайней мере не от смущения. По крайней мере уже давно как).
  
   - А я не помню, мы перешли на "ты" или нет? - спросил он.
   - Как пожелаешь, - отвечала я, почему-то скромно потупясь. - То есть, да, перешли. Но тебя не тревожит, что я?..
   - Привидение?
   - Да, - прошептала я (и неужели я смутилась?).
   - Я так понимаю, с мужиками, душа моя, тебе не особенно везло, но хочу заверить...
   - Но меня ведь даже потрогать нельзя!
   - Это, конечно, минус. Большой минус. А сама можешь потрогать?
   Я не ответила. И если бы я не была призраком, то точно бы покраснела.
   - Я же видел, что можешь, - не отставал Статус. - Это плюс. А еще ты могла бы, не знаю, опять пройти сквозь меня. Это так... завораживает.
   - Эй! - закричал подслушивающий Рилл. - Ты же сказал, что ничего не почувствовал!
   - Я хочу ничего не почувствовать еще раз.
   Это было давно ускользнувшим и забытым и одновременно чем-то совершенно новым. Я даже не знала, как к этому относиться, но чувствовала себя растерянной. Как часто призракам приходится испытывать нечто подобное? Но тут я глянула на мою несчастную графиню, вспомнила всю ее бедную, одинокую жизнь, вспомнила и о своей судьбе, о том, куда приводят чувства и, ни сказав ни слова, просто отстранилась. Вроде бы ничего внешне не поменялось, но Статус сразу это почувствовал. Выражение его лица стало немного кислым, но, кажется, он все еще не унывал, и за это я была ему благодарна. Мне всего лишь было нужно время, чтобы о многом подумать. Иногда и Статус бывает тактичным. Очень редко.
   - Поговорим об этом позже, - сказал он. - Если тебе будет интересно.
   И мягко улыбнулся.
   И все же немногим после он пробормотал себе под нос, думая, что я не слышу:
   - Интересно, а колокольчик в моей комнате еще работает?
   Ну вот такой он!
  
   На самом деле все это очень непросто, и никогда не было просто. Я имею в виду все наши чувства, все сплетения наших жизней, все наши решения. И в итоге получается, что даже умереть недостаточно, чтобы прекратить оказывать влияние на тех, кто еще жив, и это справедливо не только для меня. Прости, все это немного сумбурно, и, кажется, меня слегка заносит. Может быть, это лишнее, ведь самые простые истины понятны и без слов. Не будем же отвлекаться, тем более, что кульминация уже прошла, и дело движется к развязке:
  
  Глава двадцать девятая
  
   Почти весь следующий день и еще половину ночи я провела рядом с графиней в ее спальне, не отходя ни на шаг. По этой причине, поскольку больше не витала над ними бесплотным духом, не могу сказать, чем все это время были заняты остальные (ты можешь спросить их сейчас, но сразу предупреждаю: каждый раз их показания меняются, и вообще они в них изрядно путаются, уж я замечала). Наверняка знаю только о Вере и Любе, потому что долгое время они торчали под дверью на верхней площадке Гиацинтовой башни, пока графиня, узнав об этом, не попросила их впустить. Для меня, между прочим, их поведение было совершенно непонятным. Думаю, пускай таким же оно останется и для тебя. Со временем ты узнаешь их чуть лучше, как, смею надеяться, знаю теперь я, и ты начнешь потихоньку вникать в истинный смысл их нетривиальных поступков (если не сказать, странных). Тогда сам для себя ответишь на вопрос, почему, пережив немалое потрясение, когда их жизни подверглись действительно серьезной опасности, они не убежали от этого, стремясь поскорее забыть, как поступили бы многие, а, наоборот, словно бы окунулись с головой.
  
   Графиня скончалась под утро вскоре после того, как сестры наконец оставили нас одних, напоследок о чем-то пошептавшись (я не подслушивала; может, мне и было интересно, но у всех могут быть секреты) с моей обессиленной внучкой. Ее уход был спокойным и мирным, и незадолго до этого она открыла глаза и обратилась ко мне. Ее последние слова предназначались только мне, и я оставлю их при себе.
   - Вот и все, - произнесла я вслух, глядя на покинутое тело последнего родного мне человека.
   Я не была удивлена, потому что знала, что этим все и закончится. Внутри меня была пустота, но она была во мне уже много-много лет. Все это происходило раньше, и будет... нет, уже не будет. В конце концов моя внучка сдалась, или лучше будет сказать, приняла неизбежное, и настало время и мне завершить отведенную мне роль. Так я подумала, ведь проклятье было исполнено, и никого из Роззенборков больше не осталось на свете.
   Но я все еще была здесь.
  
   Несмотря на предрассветный час, я нашла друзей в столовой, правда, уже на другом этаже и в другом крыле. Судя по царившему беспорядку, они восприняли слова о том, что замок в полном их распоряжении, вполне буквально. Впрочем, мне было все равно. Напротив, в этом было даже что-то успокаивающее. Давно уже Роззенборк не выглядел настолько живым. Особенно сейчас, когда все уже должно было закончиться и погрузиться в окончательную тьму.
   - Охра! - закричал Статус, завидев меня. - Вот и ты!
   - У нас тут афтепати! - воскликнул Рилл.
   - Ты что мелешь? - возразила Эскапада. - Всего лишь небольшое совещание. Мы скоро отбываем.
   - Требуем склонить головы! - торжественно возвестила Вера.
   - В почтительной скорби! - торжественно возвестила Люба.
   - Последняя графиня Роззенборк!
   - Больше не с нами!
   - А с кем? - спросил Рилл, и его слова повисли в наступившей тишине.
   Я заметила, что близняшки уже облачены в траурные наряды. Когда они уходили, графиня была еще жива.
   - Это правда? - наконец спросила Эскапада, когда все так или иначе уложили в себе грустную новость.
   - Правда, - сказала я, видя, что их лица, несмотря ни на что, действительно исполнены искренней печали.
   - Но мы думали... - пробормотал Статус. - Ты же еще здесь!
   - Это тоже правда, - кивнула я.
   - Тогда нам нужно серьезно поговорить, - заключила Эскапада. - Кое-чего мы еще не знаем. Карма! - обернулась она. - Запомни все, что она расскажет и проанализируй. Это же по твоей части?
   - Если принять за рабочую гипотезу, что это связано с суперпозицией, - отвечал Эксцес Карма, - то есть основания предполагать, что не только наблюдатель влияет на объект, но и объект на наблюдателя.
   - Обязательно было отвечать? - дернулась Эскапада. - Мог бы просто промолчать!
   - Я знаю, что обещала вам всяческую помощь в ваших... изысканиях... - произнесла я.
   - Нам всего лишь нужна подробная история, - сделала ремарку Эскапада.
   - ...Но я тоже вынуждена просить вас об одолжении.
   - О, мы понимаем, - кивнула Эскапада. - Конечно. Даже без разговоров. В какой-то мере, это наш долг.
   - На территории замка есть фамильный склеп, но графиня - мой последний потомок, и мне хотелось бы, чтобы она упокоилась рядом с моими родными. С моими родителями. С бабушкой. Так будет правильно. Статус и Подбодрилл знают, где. Это старое деревенское кладбище. И еще одно... - На секунду я замялась. - Не покажется ли вам эта просьба слишком обременительной, но мне кажется, что наконец и я должна упокоиться там же. Может быть, в этом все дело.
   - Не надо никуда упокоеваться! - возмутился Статус. - Мы только начали нормально общаться!
   Несмотря на всю трагичность ситуации, он все-таки заставил меня улыбнуться, хоть и печально.
  
   Как и просила Эскапада, теперь уже не графиня, а я сама рассказала свою историю со всеми подробностями, которые смогла вспомнить. Вызвала этим немало слез.
   А после мы снова отправились в тоннели. Идя впереди, я освещала путь. Статус достал свой фонарик и постучал по колбе.
   - Полюбуйтесь, как надо светить!
   - Я не понимаю, - сказал Рилл. - Мне казалось, мы хотим устроить похороны под открытым небом.
   Он нес завернутое в покрывало тело графини и, надо сказать, нес очень бережно. Люба и Вера, не отходя ни на шаг, молча и скорбно шли пообок от него.
   - Надо было внимательно слушать! - съязвила Эскапада. - Послушай, если ты устал или там задыхаешься, давай я понесу.
   - Со мной все нормально! Если только Статус не хочет поучаствовать.
   - Мне нельзя!
   - Чего это?
   - Я ранен, я контужен!
   - Не канает! Мы все получили тяжелые душевные раны и испытали серьезные потрясения.
   - Я почти родственник, мне нельзя.
   - Это ты сам так решил, сволочь!
   - Это здесь, - сказала я, останавливаясь. - Когда я просила вас отыскать мою могилу, я имела в виду именно это место. Я была в отчаянии. Просто не знала, что еще придумать в условиях наложенных на меня ограничений. Надеялась, что, если упокоить мои останки по-человечески, я просто исчезну и тогда графине не пришлось бы...
   Дорогу нам преграждал внушительный завал из разрушенной каменной кладки.
   - Ох, ты ж! - присвистнула Эскапада. - Я думала, будет попроще. Здесь работы на неделю! И как мы должны были разобраться с такой фигней по-быстрому?
   - Неужели ничего нельзя сделать? - спросила я. - Я надеялась...
   - Мы попробуем, конечно, - пожала плечами Эскапада, - но многого не обещаю. - Она постучала по ближайшему валуну. - Монолит!
   - Все же ты хочешь уйти, - произнес Статус, глядя на меня с сожалением. - Что ж... А как насчет магии? - поинтересовался он следом.
   - Я - пас! - воскликнул Ябы. - Я же вам говорил, что здесь это не работает. Даже доходчиво по полочкам разложил, почему именно.
   - Когда это ты разложил? - удивилась Эскапада. - Не было такого.
   - Надо было при этом присутствовать! А не шариться в спальне графини.
   - Я тоже не могу помочь, - сказала я с сожалением. - Не знаю почему, но над этим местом я не властна. Иначе давно бы с этим покончила, и всем было бы лучше. За все эти годы я только сейчас смогла вернуться сюда. Может быть, проклятье не позволяло. Или как назвать эту силу. Но она все еще здесь.
   - Вот именно это я и разложил по полочкам!
   - Достал всех своими полочками! - крикнула Эскапада. - Где они у тебя?
   - Попрошу не забывать, что я мстительный! - огрызнулся волшебник.
   - К счастью, - воскликнул Статус, - у вас есть ломы и лопаты. Как думаете, за недельку точно управитесь?
   - Чего? - возмутился Рилл. - Мало того, что из-за тебя пришлось в деревню напрасно смотаться, и там, между прочим, тоже заставлял копать...
   - О, нет, совсем не напрасно! - заступилась я. - Вы стояли у могилы моей мамы, и, увидев вас там, я окончательно поняла, что нужно делать.
   - Омела Роззенборк, - произнес призадумавшийся Рилл. - А булки и правда были хороши?
   - Отставить разговоры! - совершенно неожиданно закричал Статус, брызжа слюной.
   Участники действия совершенно рефлекторно приняли стойку "смирно".
  
   Как ты понимаешь, нашего бесценного Женераля внезапно посетил очередной приступ в произвольный неподходящий момент. Я сказала "неподходящий", я беру свои слова обратно. Потому что сейчас, как никогда, это было очень уместно. И это было великолепно.
  
   - Совсем от рук отбились, салаги! - орал Статус, вращая безумными глазами. - А ну живо, на раз-два! И р-р-р-раз! И-и-и два!
   Через полчаса завал был благополучно разобран.
   - Что это было? - почти с восхищением спросила Эскапада, утирая пыль и пот со лба. - Что за генерал генеральский явился во плоти?
   - Женералишка! - проворчал Рилл, обессиленно падая на колени.
   - О чем вы? - спросил уже пришедший в себя и спокойно ожидающий в сторонке Статус.
   - Что ни делается, все к лучшему, - покачала головой Эскапада. - Но в следующий раз хрен ты меня врасплох застанешь! Хорошо, что Элифалиэля нет. Точно бы надорвался, бедняжка. Как знала.
   - Я, кстати, не уверен, что это была хорошая идея, отпустить его одного, - заметил Ябы. - Заблудится, как пить дать.
   - Он справится!
   Я вышла вперед.
   - Вот... мои останки, - промолвила я почти без эмоций.
   - Какие? - спросил Рилл. - Здесь много костей.
   - Мои - те, что поменьше. Я так думаю.
   - Вот, значит, какая ты, - произнес Статус, выглядывая из-за моего плеча.
   - Не смотри! - воскликнула я. - То есть... мне все равно! Прости.
   - Все хорошо, - сказал Статус. - Ничего. Я сам понесу. Где мешок?
   - А с остальными что будем делать? - спросил Рилл. - Тоже захороним?
   - Да хрен там! - с полыхнувшей страстью выкрикнула Эскапада. - Пусть валяются! На радость будущим археологам. Или палеонтологам, кто там их найдет.
   - Дальше этот тоннель должен вывести нас прямиком к деревне, насколько я знаю, - сказала я.
   - Хорошо, - кивнула Эскапада. - Пошевеливайся, Адъютант!
   Статус исключительно осторожно разбирал, перекладывал и складывал в мешок мои кости, даже сдувал с них пыль, а я старалась на это не смотреть. Когда он поднял с земли мой череп и начал его с интересом разглядывать, я и вовсе отвернулась.
   - Вот и все, - сказал он наконец, поднимаясь на ноги, и, вопреки всей своей предыдущей бережности, зачем-то потряс мешок. Потом посмотрел на меня с улыбкой. - А вот интересно, если ты пройдешь сквозь меня с этим своим свечением, я увижу его обратной стороной глаз?
   Я покачала головой, но все же улыбнулась тоже.
   - Давай не будем пробовать.
   Статус надул губы.
   А мы последуем дальше:
  
  Глава тридцатая
  
   Потом мы стояли на деревенском кладбище у двух свежевырытых могил рядом с могилами моих родителей, упавшие плиты которых были заботливо поправлены. Развиднелось. Полуденное солнце в обрамлении легких облаков мягко светило с небес; теплый ветер колыхал траву на пустыре.
   - Сначала графиню, - сказала Эскапада.
   Тело графини, завернутое в саван, заботливо опустили в одну из могил. Я молча наблюдала со смешанными чувствами, но в основном мне казалось, что внутри меня гуляет такой же спокойный ветерок и что-то тихо колышет.
   Эскапада прокашлялась.
   - Нужно сказать. Ну что ж... нам, конечно, не довелось узнать ее поближе, но сюрприз она нам устроила колоссальный. Это говорит о том, что характер у нее имелся. Пусть она и была не права. Но главное, что не навредила.
   - А нам довелось, - сказала Люба.
   - Узнать графиню поближе, - сказала Вера. - И мы.
   - Очень скорбим. И больше всего.
   - О ее одиночестве.
   - Она ведь, - произнес волшебник Ябы, - так и ушла девицей, я правильно понимаю? Да, это очень печально. Такая потеря.
   - Охра? - спросила Эскапада.
   Я молча помотала головой. Просто не могла говорить. Солнечные лучи проходили сквозь меня и словно бы уносили меня с собой.
   Эскапада еще раз кашлянула.
   - Ладно, - сказала она, - давайте продолжим.
   - Ты ведь сейчас исчезнешь, да? - спросил Статус с невыразимой грустью. - Ну... по крайней мере недолгое время мы были очень близки... ближе не бывает.
   Он печально улыбнулся, прижал к себе мешок с моими останками, а потом опустил его во вторую могилу.
   - Прощай, Охра, дочь Храма и Омелы! - сказал он. - Покойся с миром!
  
   И в этот момент произошло настоящее чудо - другого слова я не подберу.
   Солнечный свет хлынул в меня, но больше он не уносил меня по частице, а, наоборот, наполнил всю, и ветер, примяв травы, устремился ко мне, закружил во мне всё, и я упала на колени.
   Опустевший мешок опал на дне могилы.
   - Закапывай, раз уж взялся! - велела Эскапада озадаченному Статусу.
   - Похоже, - сказал Ябы совершенно спокойным тоном, - мы наблюдаем сейчас, что Макгаффин может-таки творить добро. Или нет?
   - Или желание было очень замысловатым, - пожала плечами Эскапада. - Но это интересно. Карма, ты фиксируешь?
   А то, что происходило во мне, было похоже на настоящий шторм. Неведомые вихри буквально разрывали меня изнутри, и это было больно и в то же время восхитительно. Все краски, все запахи, все чувства и переживания ринулись ко мне разом, и на какое-то время я совсем перестала соображать, не в силах совладать с неудержимым потоком. И в какой-то момент, когда казалось, что выдержать это уже невозможно, все потихоньку улеглось, затихая медленными волнами.
   Я вскочила на ноги, внезапно осознавая, насколько же до этого мгновения была лишена всего, и насколько сейчас все наполнено во мне и вообще в мире. Я словно вышла из темноты на свет. Я вспомнила, каково это на самом деле - быть живой.
   - Удивительно! Удивительно! - защебетала я, буквально защебетала, теряясь от невозможности выразить всю полноту чувств. - Как приятен солнечный свет, этот восхитительный и живительный источник тепла и покоя! Какими бесконечно прекрасными ароматами полнится насыщенный изумительной благодатью воздух! И какими невозможно утонченными оттенками всех цветов переливается весь этот благословенный мир! И как вы все прекрасны, дорогие мои! Не хватит слов, чтобы описать всю яркую и неистовую палитру поистине изысканных впечатлений от этого бесподобно невероятного и исключительно бесценного переживания!
   - Ничё так, - поднял брови Рилл. - Нормально ее.
   - Переживем, - усмехнулась Эскапада. - У всех свои тараканы.
  
   (Заметил? Это я сейчас обращаюсь персонально к тебе, мой Женераль. Если существует проблема, то я не закрываю на нее глаза и открыта для любой конструктивной критики. Конечно, в моем случае никакой проблемы нет, но пусть это будет для тебя таким завуалированным намеком).
  
   А тем временем я словно бы продолжала кататься на безумных горках, испытывая невероятные приливы так долго дремавших во мне чувств. И только сейчас я по-настоящему осознала все мои потери, всю боль утрат и груз сожалений. Я упала у могилы последней графини Роззенборк и зарыдала, оплакивая ее и все ушедшие жизни, включая мою собственную.
  
   И, наверное, это было долго, потому что, когда я пришла в себя, солнце уже заметно сдвинулось на небосводе. Я простилась, наконец, действительно простилась со всем своим прошлым. Печаль никуда не ушла, но мне стало легче, и день снова казался восхитительным. Я была свободна.
   Все это время друзья тактично ожидали в сторонке, а теперь они собрались вокруг меня.
   - Так ты теперь живая? - спросил Статус, и глаза его сияли.
   Чувства по-прежнему накатывали волнами, и сейчас мне хотелось смеяться. Я прислушалась к себе. Покачала головой.
   - Я не знаю, какая я теперь. Кажется, невозможно, чтобы все было как раньше. Однажды я умерла, это нельзя отменить, и я все еще призрак со всеми призрачными штучками, а может быть, просто воспоминание. Но в то же время я абсолютно свободна и да - я живая. Более живая, чем когда-либо была. И меня можно потрогать. - При этих словах я сделала вид, что скромно потупила глазки.
   - Правда? - заулыбался Статус во весь рот.
   - Полегче, а-то морду разорвет, - проворчал Рилл.
   - Не завидуй, неудачник!
   - Обычно мы не набираем добровольцев, - сказала Эскапада, - но здесь особый случай. Давай тоже на "ты", ладно? Мы тут посовещались, пока ты... в общем, есть мнение, что ты нам нужна.
   - Почему? - спросила я. - В том смысле, что... почему все так? Графиня лежит в земле... и сколько еще других, а мне вот дается второй шанс? За что же?
   - Ну, - пожала плечами Эскапада, - мы не знаем. Едва ли на это вообще есть ответ, но, если узнаем, сообщу непременно. Но видишь, кажется, у тебя остались незаконченные дела с Макгаффином, так что и мы тебе нужны. И если у тебя нет никаких планов, то присоединяйся, сестренка. Уверена, ты с легкостью вольешься в наш дружный коллектив. Кое-кто тебе готов прямо очень помочь. А еще я уверена, что мы станем подругами.
   - Лучшими, - прошептала я и снова заплакала.
  
   - Что-то эльф наш задерживается, - с тревогой произнесла Эскапада некоторое время спустя. - Давно уже должен был нарисоваться.
   Мы оставили кладбище и деревню (я понимала, что покидаю эти места, но сожаления по этому поводу становились легкой дымкой, потому что впереди меня в кои-то веки ждало что-то новое и неизведанное, к тому же, я уже простилась, излив всю тяжесть и грусть) и вышли на берег озера к тому месту, откуда начинался мост.
   - А я предупреждал, что он заблудится, - сказал Ябы. - Проще будет самим вернуться.
   Я стояла и смотрела на замок Роззенборк, темной громадой возвышающийся над тихими водами. Больше он не довлел надо мной, и я знала, что теперь, когда вместе со мной из него ушла некая магия, он придет в окончательное запустение, и скорее раньше, чем позже, начнет разрушаться. И это было правильно.
   Вдруг из ворот замка медленно показался фургон, с трудом влекомый двойкой лошадей. Ехал он, вихляя и заметно просев на рессорах, а впереди сидел веселый Элифалиэль и размахивал шляпой.
   - Я же говорила, он справится! - воскликнула Эскапада. - Горжусь им!
   Колдун Ябы поморщился.
   - Вообще ты этого не знала, а просто понадеялась.
   - Но он справился!
   - И это достойно удивления. За последние дни много удивительного произошло.
   - Чем это он его так затарил? - поинтересовался Рилл. - У нас не было столько багажа.
   Глаза Эскапады внезапно расширились.
   - Мой саквояж! - хлопнула она себя по лбу. - Я забыла ему напомнить! Если он его оставил, я ему лично голову откручу! Красивую его бестолковую головенку!
   И тогда я засмеялась, не в силах сдержаться. А немногим позже засмеялись и все остальные.
  
   И на этом, скажу я вам, история закончена, а вместе с ней завершается и этот прекрасный вечер, и нам остается лишь подвести некоторые итоги:
  
  Эпилог
  
   Я говорю спасибо всем вам, друзья, за то, что были столь терпеливы и участливы! Даже уснувший Элифалиэль держался, сколько мог. А тебе, Откад, мой хороший, я говорю отдельное спасибо! Для тебя все это прозвучало впервые, и благодаря тебе, все мы получили возможность посмотреть на историю с другого ракурса, словно бы посмотрев твоими глазами. На историю, в которой был заколдованный замок с привидением и старое проклятье, а также убийство и расследование, не говоря уже прочих таинственных загадках. Надеюсь, ты остался доволен. И если ты что-то вынес для себя из этой истории, то я буду рада. Значит, это было не зря.
   Помнишь, мы сказали тебе с Женералем, что ты единственный из тех, кого мы знаем, кто напрямую контактировал с Макгаффином? Конечно, мы немножко лукавили. Ведь есть еще я. И были другие. Но в то же время мы не соврали. Поскольку я не общалась с ним и даже не осталась после этого жива. Твоя связь с ним бесконечно сильнее, и все же это одна из многих-многих бесчисленных причин, почему я почувствовала к тебе такую близость. Знаю, что это взаимно и не могу этому не восхищаться.
   А напоследок хочу посоветовать тебе всегда оставаться таким же чутким, внимательным и понимающим, радуйся этому миру и держи ушки на макушке, когда Охра что-то говорит!
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"