Протопопов Константин Юрьевич : другие произведения.

История Христианства

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Изложение текста, на основе романа А.Вязовского "Я спас Рим", стилизованное под рубрику "Разведопрос" на канале Гоблина, с Климом Жуковым в роли лектора. Всем любителям творчества Алексея Вязовского, Дмитрия (Гоблина) Пучкова и Клима Александровича Жукова, а так же поклонникам стратегии Rome: Total War - посвящается.
   Клим Жуков про историю Христианства.
  Дмитрий Юрьевич. Я вас категорически приветствую. Клим Александрович добрый вечер.
  Клим Жуков. Добрый.
  Д.Ю. В прошлый раз хотели поговорить о возникновении Христианства. Хорошо это, плохо, надо, не надо? Почему Христианство и всякое такое? Посвети, пожалуйста, нас.
  К.Ж. Встречный вопрос, каверзный.., да, до встречного каверзного вопроса, хотел бы сразу оговориться. А то щас стало про религию опасно разговаривать, можно на нары заехать.
  Д.Ю. Да.
  К.Ж. Говорят...
  Д.Ю. Говорят: - 'за бога нет' - уже сажают.
  К.Ж. Вот, вот, вот. Товарищи, мы щас говорим о христианской религии, как про появлении церковной организации. Про бога нет или про бога есть, давайте это не к нам. Это вот идите в церковь, там в Спас-Владимирский собор или ещё куда-нибудь. В общем в соответствующие учреждение, в духовную семинарию, там про это будут рассуждать. У нас тут только про историю. Упаси боже!
  Д.Ю. Я как обычно с предметом знаком крайне смутно. Как положено нормальному советскому человеку я знаю как Кетцалькоатль пришёл на побережье Мексиканского залива на территорию современных штатов Тобаско и Веракрус. Где обучил ольмеков всем ремёслам, нравственным основам и счёту времени, запретил человеческие жертвоприношения, насадил везде кукурузу, выпил местной самогонки - октли, от чего немедленно обезумел и вступил в половую связь со своей сестрой Кетцальтепетль. После построил 'змеиный плот' и уплыл на восток, в 'центр моря'.
  К.Ж. Пришёл по воде и ушёл по воде.
  Д.Ю. Да. Про христианство не знаю, наверно, что-то есть похожее, помимо официальной версии 'от Марка' там или 'Луки'. Я надеюсь, проведём параллели.
  К.Ж. Попробуем. В первую очередь нужно понимать, что такое вообще церковная организация, я имею в виду не подпольную церковную организацию какую-нибудь, катакомбы какие-нибудь сектанты. Ни для кого не секрет, что первые христиане для нормальных римлян это была какая-то непонятная иудейская секта. Они их там не различали друг между другом, иудеев было очень много разных там 'фарисеев' и 'саддукеев', а вот какие-то ещё какие.
  Д.Ю. Амореи, евсеи.
  К.Ж. Это всё для нормального римлянина были обычные какие-то вот иудеи и у них много сект и какие-то там ещё христиане.
  Д.Ю. Как Тацит писал - 'Самая гнусная пагуба, которая только есть в Риме'. Так.
  К.Ж. Ну Тацит был интеллектуал и крепко разбирался...
  Д.Ю. В сортах.
  К.Ж. Такие были не все. Так вот. Официальная церковная организация, неважно это христианская, языческая или какая угодно, которая существует в государстве, это в первую очередь два момента. Это культурный момент и момент политический. Как политический момент - это большая группа людей, которая начисто выведена из производственно - хозяйственного цикла. То есть они ни сеют, ни пашут, ни куют, ни жнут. При этом у них есть досуг, определённый который необходим для отправления титульных, культовых мероприятий. Плюс - пишут книжки.
  Д.Ю. Я давно хочу тебе сказать - 'Тебе бы книжки писать! Так гладко излагаешь, оторопь берёт'. (двойной хохот).
  К.Ж. Да, так я иногда и пишу. Так вот, пишут книжки, в общем, занимаются профильным делом. При этом естественно у них должно быть свободное время, что бы этим заниматься иначе ничего не выйдет. То есть невозможно заставить серьёзного человека, который занят профессиональной какой-то деятельностью, заниматься ещё одной профессиональной деятельностью одновременно. Не ну конечно можно, но скорей всего ни чего хорошего не получится. Таких людей целая группа. То есть их нужно кормить, обеспечивать их культовыми сооружениями, некоторые из которых бывают очень дорогие. Более того, если это государственная религия официальная, то некоторые сооружения обязаны быть дорогими, чтоб это было явлено лицом, что вот - мы такие. Как некое, в том числе и политическое заявление. Мы придерживаемся вот таких взглядов, можем потратить на это очень много ресурсов. Посмотрите 'София Константинопольская', например. Плюс им нужна непосредственная обслуга, транспорт и там переписчики, изографы которые картинки рисуют, иконописцы которые рисуют иконы, ну это если говорить о христианстве. Это всё требует огромного количества ресурсов. То есть церковь как официальная организация не может существовать вне системы государственной надстройки.
  Д.Ю. Щас нас опять за что ни будь привлекут.
  К.Ж. Не, ну почему же, если мы говорим, например, об античной эпохе, то есть о времени возникновения христианства, то церковь, в том числе и языческая церковь, которая была до христианства, выражала интересы в первую очередь...
  Д.Ю. Правящего класса.
  К.Ж. Естественно, правящего класса, тогда это была рода - племенная аристократия. Как только внутри... ну да, немножко в сторону отскачу, редко бывает такое, что бы правящий класс внутри себя был монолитен и не противоречив. Как правило, там даже у какой ни будь каннибальской пещеры есть две башни, которые друг с другом могут поссориться. Так вот, если внутри правящего класса существует несогласие, то это выражается, в том числе и в форме идеологии. Религиозная организация, как отражение идеологического аппарата правящего класса, таким образом, может выступать инструментом той или иной группировки. Так вот когда говорят о мирном принятии христианства, которое вот просто взяло и принялося. Другие немедленно выкрикивают - нет, нет как же так, война Константина и Максенция, ну что вы такое говорите там репрессии, все погибли. Нужно понимать, как только старая аристократия стала уходить, на место её стала приходить новая аристократия, новая аристократия принесла свою идеологию. Эти две идеологии, конечно, как и две аристократии стали сориться, потому что они попали на одну и ту же спорную сферу влияния, которую нужно было переделить. И естественно это были в первую очередь не только идейные конфликты, но и конфликты политические.
  Д.Ю. И материальные, следовательно, да?
  К.Ж. Конечно. Вот, просто когда мы об этом говорим, обо всём этом вопросе, принятия Христианства, всегда нужно понимать, как организация, не как прошу прощения - религиозная система, сейчас я об этом вообще ничего не говорю, и специально говорить не буду. А именно как организация, как она действовала? Действовала она вот так, в таких целях. В том числе. Обращает на себя внимание контекст эпохи. Что же там происходило то вокруг?
  Д.Ю. Бесчинства?
  К.Ж. Бесчинства, конечно. Вот который мы даже не ролик записываем, а которую мы серию роликов записываем по самым разным вопросам, мы всегда оказываемся, чёрт возьми, в Римской империи, никуда от неё не деться. Просто удивительно, как эти итальянцы умудрились такую штуку придумать! Вот когда сельджуки отжали у византийцев кусок Малой Азии, они там что основали в первую очередь - Рим, который называли 'Рум', но имелся в виду именно Рим, потому что они считали, что они...
  Д.Ю. Римляне.
  К.Ж. Да, ну по крайней мере, хотелось бы, чтобы так было. Ну они просто, когда из своей этой степи-пустыни вылезли, попали в те места, где римляне понастроили всякое, они так охренели...
  Д.Ю. Надо повторить, да.
  К.Ж. ...что решили, что и мы, в общем, как нормальные люди, хочем так же. Понятно, что так как-то мы не очень знаем, как это всё было и как надо, но вот, однако, такая вот у них была инерция у римлян, чудовищная совершенно, это уже 11-ый век, Рима уже 600 лет как нету, однако, всё равно Рим - это в первую очередь было объективное явление. Это, конечно, мог бы быть... То, что именно Рим победил - это, конечно, историческая случайность, но если бы на месте Рима был Карфаген, который вместо Рима всё захватил, это всё равно была бы та же самая империя, которая является объективной необходимостью, потому что в то время на том уровне материально-технического прогресса и производства невозможно было обеспечить этого самого прогресса, не взяв под контроль всё Средиземноморье, т.е. Средиземноморье должно было быть полностью контролируемо одной, ну или по крайней мере некой слитной силой. С Римом получилось удачно, потому что это была не какая-то слитная сила, а просто одна сила. Если мы посмотрим на распространение римских владений, от Республики до Принципата и собственно до Империи, то мы увидим, как они расползались, во-первых, до Испании, потому что им нужно было выход из Средиземного моря контролировать, потому что это важнейшая торговая точка, и в сторону Палестины, потому что...
  Д.Ю. Гибралтар держали, да?
  К.Ж. Да, от Гибралтара до Палестины.
  Д.Ю. А вот сейчас, если отвлечься, англичанам, зачем Гибралтар, зачем они там сидят?
  К.Ж. Пролив - это денежки.
  Д.Ю. А что они деньги со всех берут?
  К.Ж. Не, ну в любом случае это стратегическое место, потому что если ты не захочешь кого-то пропустить - у них там ракеты, пушки, самолёты, они не пропустят. Он очень узкий, эти Геркулесовы столбы, перекрыть - делать нечего.
  Д.Ю. А испанцы как на это реагируют?
  К.Ж. А ужасно плохо!
  Д.Ю. Им это не нравится?
  К.Ж. Конечно, нет! У них отжали жутким способом совершенно это место, там было всё связано с казнью заложников перед глазами у гарнизона крепости испанского. Англичане вообще молодцы, не стесняются.
  Д.Ю. И сколько лет они его держат?
  К.Ж. Так они же там сколько - с 18-го века, считай, сидят.
  Д.Ю. Неплохо! И мировая общественность не возмущается, что тут узурпация, аннексия, или как это у них называется?
  К.Ж. Захват военный прямой, и ещё плюс, связанный с военными преступлениями настоящими.
  Д.Ю. Да-да-да. Или это раз нам надо, то так и будет?
  К.Ж. Не ну это же хорошие люди. Испанцы тоже, конечно, хорошие, но не настолько.
  Д.Ю. Да-да, с красивыми добрыми лицами, да. Итак?
  К.Ж. Да, нужно было держать и противоположный конец, т.е. Палестину. Условно даже... я, конечно, про Палестину узко сказал - это вот от черноморской балканской Греции до Красного моря. Почему - потому что это прямая торговая, культурная, военная, транспортная, логистическая связь с Востоком, откуда ещё с бронзового века поступали всякие разные полезные металлы, типа олова, без которого не будет бронзы, в т.ч. оттуда же поступали драгоценные металлы. Я не говорю про всякие полезные вещи, типа шёлка, специй - они тоже поступали. И когда мы говорим эти слова: 'шёлк' и 'специи' - это твёрдая валюта, потому что серебра или золота, например, может поступить слишком много, и оно будет обесцениваться, начнётся инфляция. А с шёлком такого не будет и со специями, представляете, такого тоже не будет, потому что у них есть в отличие от денег потребительная стоимость. У денег потребительная стоимость ровно одна, потому что у них абсолютная ликвидность, можно очень быстро поменять на что-нибудь, что тебе нужно. Но если какая-нибудь сволочь при этом будет в серебро подмешивать медь, а ты не заметишь, т.е. начнётся порча монеты, что регулярно происходило, конечно же, то у вас деньги будут обесцениваться, если будет слишком много серебра, опять деньги будут обесцениваться, а вот шёлковую тунику, извини, пожалуйста, ты как наденешь, так и будешь носить, она не обесценится, пока ты её не испортишь, потому что у шёлка есть потребительная стоимость, как и у специй есть потребительная стоимость, и поэтому это вот как твёрдая валюта было важнейшее поступление, но взять их можно было только с той стороны. Я уж молчу о том, что с той стороны Индия, ну конечно, совсем далеко, но он есть - Китай, поступали ко всему прочему ещё и некие культурные влияния, не только экономические, но ещё и культурные, потому что всё-таки Рим, да, велик, Рим, как выясняется, до сих пор наше всё. Но это очень маленькая территория, которая, в общем, замкнута в самой себе, им нужно некое общение с кем-то, потому что без этого вообще прогресс невозможен, нужны новые идеи, новые веяния. А там, за Красным морем, там гигантский мир, просто гигантский, супернаселённый, очень разнообразный мир - нужна была эта связь, и повторюсь в третий раз: Рим - это было объективное явление. Вот когда он замкнул на себе стальным кольцом легионов всё Средиземноморье, это было не потому, что когда-то там Сципион Африканский, Гай Марий, Юлий Цезарь, Август, Траян и какой-нибудь Диоклетиан просто хотели всех по захватывать - это была не их хотелка, это было объективный, совершенно целенаправленный процесс исторический, потому что если бы, например, всё было связано с хотелками, то кто мешал: кому-нибудь моча в голову ударит - захватили Египет и пошли дальше вниз по Нилу, там, к Эфиопии захватывать негров. Ну вот хочу я негров захватывать, и пойду, и буду! Римляне могли это сделать, у них хватало сил, но, однако, почему-то они даже и в мыслях не имели идти на юг Африки. Нет! А вот пойти захватить будущую Святую Землю вполне себе хватило соображения. Сначала они подвели их под собственный... сначала как союзники, потом под протекторат, а потом их просто захватили. А после известных событий 68-69 года н.э., когда была Первая Иудейская война, они их просто упразднили совсем, превратив в провинцию Сирия. Слили с Сирией, и всё, там никаких уже ваших царей этих нету. Всё отлично! Вот вам, значит, статуя Юпитера, вот вам 50 бюстов императора, на каждом перекрёстке, вот вам бани, вот вам цирк и SPQR везде. Это потому что им было нужно поступление товаров с Востока, связь с Востоком. Это было, с бронзового века начиная, экономическая объективная необходимость, и уже в бронзовом веке, ну уж точно, наверное, веку к XIII до н.э. - где там Рим? Римляне ещё на пальмах сидели, а процессы происходили ровно те же самые - сложились устоявшиеся торговые связи по всему Средиземноморью, на которые были подвешены далеко не только прибрежные государства. Всё вокруг, что имело место, вообще всё, оно всё висело на торговых путях в Средиземном море, и эти связи где-то к XIII веку до н.э. уже были сложены, римляне просто их немножко замкнули только на себя, вот без всех этих общественных договоров: там какие-то финикийцы, минойцы, ахейцы - ну кому это интересно? Это просто всё будет моё. Вот так!
  Д.Ю. Горе побежденным.
  К.Ж. Пару слов о побеждённых. Серьезно датированная история древних иудеев начинается с истории единого Иудейского царства (ок. 1067-977 годы до н.э.), в котором правили Саул, а за ним Дауд и Шломо, которого гои называют чаще всего Соломон. Именно в это время верхушка иудейского царства приняла иудаизм. Ну когда говорят, что все израильтяне были иудеи, это глубоко не так, не все они были иудеи, но верхушка была иудейской. Повторюсь чистый иудаизм, не смешанный с язычеством, был религией абсолютного меньшинства, интеллектуальной элиты - и не более.
  Д.Ю. А в чём это выражается, так сказать ну для окружающего мира - вот они иудеи? Ну понятно там: кровь младенцев, маца...
  К.Ж. Нет, ну это-то ладно. Господь с ним, кровь младенцев, маца это, в конце концов, это дело древних евреев - приличные люди были. Имели право. Американцы щас ещё хуже делают. (двойное мерзкое хихиканье)
  Д.Ю. И ничего.
  К.Ж. И ничего, вот. Дело не в этом, дело в том, что религия это как я уже сказал, третий раз повторю - идеологический аппарат который обозначает: свой - чужой. То есть для них иудеи были свои. А какие ни будь, там не иудеи были не свои или не совсем свои. То есть это как такое было разграничение - вот вы с кем? Потому что в представлении своего народа царь Соломон был необычайно, прямо-таки сказочно богат и могуществен. Хотя во дворце царя Соломона шумерский жрец постеснялся бы устроить коровник. Но... мало кто из жителей его страны видал шумерские коровники. Во владениях царя Соломона жило несколько мириадов (мириад - десять тысяч) людей. Это было в пять раз меньше, чем в каждом из 42 сепов (сеп - административная единица) Египта. Но в маленькой дикой стране, где правил царь, это казалось очень много. По приказу великого царя собирались и приходили со своим оружием до трех сотен воинов, а несколько из них постоянно жили во дворце, и подданные царя должны были их кормить. Один самый маленький отряд ассирийских царей мог бы пройти сквозь царство Соломона, и не заметить его армии. Между прочим, несколько раз именно так и случалось. Но сородичи царя Соломона привыкли, что их бьют все, кому только не лень, - ассирийцы, хетты, египтяне, даже вавилоняне (а вавилонян самих постоянно все только и делали, что колотили). Иудеи были в восхищении... Рассказы иудеев о самих себе и других народах особенно умиляют. Интересно читали ли когда-нибудь египтяне про занимательные приключения иудеев в Египте? Если все-таки читали, их веселью просто не было предела. Потому что никто на Востоке ничего не слыхал о существовании царя Соломона. Ни о его могуществе, ни о его потрясающей мудрости. Нет ни одного исторического источника, в котором упоминался бы этот потрясающий царь.
  Д.Ю. А как же Библия, Ветхий Завет?
  К.Ж. Все книги иудейской Библии в том виде, в каком мы знаем ее сегодня, были составлены в эллинистическую эпоху (приблизительно во II-I веках до н.э.) Для сравнения: летописям в Египте порядка 30 веков до н.э. - за два тысячелетия до иудеев. В Шумере - 28 веков. В Аккаде - 26 веков. В Ассирии - 22 века. Отсюда следуют два весьма различных вывода. Только два... но зато очень разных. То ли все-таки никогда не было никакого царя Соломона. А придумали его в позднейшие времена, вместе с его космической мудростью, как подходящий вариант блестящей и древней истории.
  Д.Ю. А другой вариант?
  К.Ж. Был царь Соломон, реально был. Просто никому не было дела до необъятно мудрого и сказочно могущественного царя.
  Д.Ю. Мальчик, ты чей?
  К.Ж. Вот, вот. На Востоке было много древних, могущественных стран. Действительно древних и по-настоящему могущественных. Страны постоянно воевали между собой, и даже мир между государствами был основан на том, что никто не мог завоевать и покорить других. А кроме того, на Востоке очень даже было чем заниматься... Ломался племенной уклад. Исчезала замкнутость разных областей. Во всех местах Востока стало можно купить камни из Бадахшана, бронзу с Урала, рога африканских носорогов, рыбью кожу из любого моря - южного, западного или северного. Человек (страшно подумать!) мог уйти из общины, стать торговцем или воином царя.
  Д.Ю. Настоящего, а не как Соломон.
  К.Ж. Да. Общинные люди сочиняли назидательные, душещипательные истории про блудных сыновей, которые пренебрегли установленным, и вот через двадцать лет пришли, нищие и несчастные, на порог отцовского дома, дрожащими от голода руками просили подаяния там, где могли бы жить себе и жить... Это были, ну очень правильные, очень благочестивые истории. Но только молодежь все равно сбегала из общин, из-под отеческой дубинки глав семей, родов и племен. Некоторые из них и правда погибали, к удовольствию патриархов. Но большинство как-то устраивалось в другой жизни, где не было места патриархам и жрецам местных божков. Они становились ремесленниками в городах, прибивались к купцам, к жрецам в богатевшие на торговых дорогах храмы, становились воинами или слугами царей и вельмож. Некоторые ухитрялись разбогатеть и каждый день ели печеный хлеб, а раз в неделю - даже мясо. Тот, у кого было особенно много золота, мог жить богаче царей, оскорбляя богов своим богатством, а главное - своим неприличным поведением.
  Д.Ю. Немедленно вспоминается анекдот, как 'новый русский' нанимал охранника:
   - Ну с понедельника можешь приступать. Что у нас в понедельник? В понедельник у нас пьянка - водка, шампусик, вискарь, коньяк.
   - Шеф я ж спортсмен, я не пью.
   - Хорошо, тогда в понедельник не приходи, приходи во вторник. Вторник мы торчим - героинчик, кокаинчик, шмаль.
   - Шеф, ты чё, я же спортсмен, мне нельзя.
   - А ну да. Тогда во вторник не приходи, приходи в среду, будет чёс по борделям, девочки, актрисульки, стрептизёрши.
   - Шеф я не могу, у меня режим, я ж спортсмен.
   - Ага. Послушай, ты не пьёшь, не торчишь, по бабам ни, ни. Ты мне щас честно скажи - ты не 'голубой', нет?
   - Шеф ну ты чё? Какой 'голубой', у меня жена, двое детей, ты чё?
   - А ну ладно, ладно. Тогда в четверг тоже не приходи. (двойной сатанинский хохот).
  К.Ж. Вот, вот, всё так и было, один в один. Сам облик земли менялся. Росли города, казавшиеся огромными тогдашним, не избалованным людям. В городах строились дворцы и храмы в несколько этажей. Дома ремесленников стояли один к другому, а мимо лотков с товарами можно было идти от восхода до заката. Множество людей, на нескольких языках, предлагали свой товар, торговались, ссорились, орали, дрались, целовались, клялись, пили вино, хватались за оружие. Сходились люди, разделенные месяцами пути через пустыни, горы и леса, жившие в домах разной формы, говоривших на языках, само звучание которых казалось для других смешным или невероятным. Эти люди клялись не причинять зла друг другу хотя бы на время торга; договаривались о цене и времени поставки товаров. Эти люди оказывались слугами одного купеческого дома, воинами одного вельможи, подданными одного царя. Приходилось учиться доверять друг другу, искать общих богов, общих ценностей, общих знакомых, общих обычаев, общих идей... чего-нибудь, но общего. Иногда выяснялось, что их боги так похожи, что сын Мардука легко приносил жертвы Осирису; поклонявшийся Сохмет признавал над собой власть Иштар... Возникали знакомства и дружбы, совершенно невозможные, невероятные еще два-три поколения назад. Рождались дети, которые уже с рождения были обречены жить вне 'своего' племени.
  Д.Ю. Я вот малограмотный, в моем представлении это, как мне кажется, переход из одного состояния общества в другое, то есть Революция.
  К.Ж. Совершенно справедливо. Но что же у нас в обществе является самым важным? Что является общим качеством для всех сообществ, всех форм сообществ и пронизывает его насквозь? Это его базис, то есть, экономика. То есть, хозяйство. Слово-то греческое, 'экономос' - ведение дома, ведение домашнего хозяйства. В самом деле, без общего хозяйства даже семьи, первичной ячейки общества, не построить никак. Потому, что муж должен тащить в семью деньги, жена должна ходить в магазин, покупать еду, готовить эту самую еду потом. Короче говоря, это совместная жизнедеятельность, которая является базой экономики. Вот маленькой-маленькой, но с этого все начинается. Недаром слово 'экономика', оно вот именно это состояние в своем значении и описывает. То есть, если мы говорим об обществе, нужно говорить о его определяющем качестве, о базисе. То есть, об экономике. Противоречия именно в экономике и столкновения экономических интересов и являются двигателем всего общества в целом. Ни что иное.
  Д.Ю. То есть, конфликт накапливается. Происходит столкновение, в результате образуется что-то новое. Да? Если совсем для тупых.
  К.Ж. Да. Если сделать компендий всего того, что я так долго говорил, то да, так оно и есть.
  Д.Ю. А откуда берутся противоречия? Они сами по себе возникают?
  К.Ж. А мы сейчас это на исторических примерах проследим.
  Д.Ю. Давай, примеры, это самое главное.
  К.Ж. В Индии, в Китае во II и даже в I тысячелетии до н.э. был один-единственный центр цивилизации, окруженный варварскими племенами. Прелесть же Древнего Переднего Востока вообще в том, что тут всегда существовал не один, а несколько центров цивилизации. Несколько цивилизованных народов, находившихся примерно на одном уровне развития культуры. Одни из них временно возвышались, другие - и тоже временно - могли приходить в упадок, но всегда несколько народов и несколько сильных государств оспаривали друг у друга гегемонию. Из-за этого скрыть что-либо на Переднем Востоке было довольно-таки трудно... Вот, например, фараон Рамзес II попытался скрыть, что проиграл важное сражение под городом Кадеш в 1312 году до н.э. В Египте проигранную битву пытались изо всех сил представить, как выигранную... Но, во-первых, хетты во главе с их царем Муваталлу тоже имели свое мнение, кто в этой битве выиграл, а кто проиграл, и оставили свои тексты. Во-вторых, ассирийцы, вавилоняне, жители города Мари тоже знали об этой битве, и знали, как она кончилась. В-третьих, в 1296 году до н.э. египтяне заключили с хеттами договор - и по этому договору они как раз вовсе не оставляли за собой Сирию... По этому договору они уходили из Сирии, а город Кадеш и его округа становились частью Хеттской державы. И как бы ни пыжился Рамзес II, нам известно, кто выиграл, а кто проиграл битву под городом Кадешем.
  Д.Ю. Дурацок.
  К.Ж. Так вот. Начнем с того, что древний Ханаан и Израиль в Египте все-таки знали, и неплохо. С Переднего Востока вывозились дерево, металл, кожи, шкуры, слоновая кость (до середины II тысячелетия до н.э. в Сирии водилось много слонов - таких же, как в современной Индии; потом их, увы, всех истребили). Это полукочевой мир, варварская периферия тогдашних цивилизаций - Вавилона, Египта, Ассирии, - простирался в ту пору от Междуречья до Синая и от Аравии до Армянского нагорья и гор Загроса. Как и варвары, бродившие к северу от Великой Китайской стены, как те же вандалы и готы, эти полукочевые - полуоседлые племена охотно грабили тех, кто цивилизованнее и богаче. Примерно в 1700 году до н.э. на Египет начинается нашествие семитских племен, которые называются весьма неопределенно: 'гиксосы'. Вообще-то, гиксосы на египетском языке означает что-то вроде 'вожди чужих племен'. Скорее всего, состав этих завоевателей-переселенцев был очень и очень пестрым. Гиксосы завоевали... а попросту затопили своим переселением большую часть Египта, и только на юге, в Фивах, удержались местные правители - особая XVII династия фараонов. Завоевание завоеванием, но весьма возможно, что большая часть хлынувших в Египет жителей Среднего Востока могла быть переселенцами, которые спасались от голода. Для этих переселенцев фараоны из гиксосов были такие же чужаки с непонятными обычаями и непонятным языком, как и коренные египтяне. Все эти племена стали сталкиваться, осваивать новые земли. И это была катастрофа, которая вовлекла в себя, наверное, общей популяции процентов 90 населения.
  Д.Ю. Тогда тепло в Египте было?
  К.Ж. Это 'плодородный полумесяц'. Конечно. От Египта до Месопотамии, там было приемлемо. Как раз туда все устремились. Те, кто смог там угнездиться, отбрыкивались от других, для чего требовалось объединяться из родов в племена, а из племён в союзы племён.
  Д.Ю. Куда вы все лезете?
  К.Ж. Куда вы лезете, Месопотамия не резиновая. Тогда же появились первые города, укрепленные. Еще не было государственной цивилизации, а города уже были. Чтобы не пускать всяких гадов. Которые тут понаехать норовили. Но обработка земли и скотоводство потребовали совершенно новой концентрации ресурсов. В первую очередь трудовых ресурсов. Потому, что одна семья, конечно, обработает какое-то количество земли, но 100 семей обработают еще больше земли. Не в сто раз больше, а кратно больше потому, что они просто все вместе будут заниматься одним и тем же делом. На чем выросли все наши любимые 'рисовые' цивилизации. Типа Китая, Японии, Кореи и прочее. Это именно коллективная концентрация ресурсов в одном створе усилий, скажем так. Выпасаемые стада контролировать тоже очень непросто. Для этого нужно, во-первых, пастухов иметь. Ну, это немного людей. Во-вторых, их нужно контролировать. Потому, что стадо угнать, это дело техники, которым все окружающие, я уверен, владели в совершенстве. Поэтому, это нужно было охранять элементарно.
  Д.Ю. А конокрадов всей деревней забивать до смерти.
  К.Ж. Да. Или всем городом, который был чуть-чуть больше современной деревни.
  Д.Ю. То есть, воровской ход не поддерживался.
  К.Ж. Ни в коем случае. Отсюда у нас получился рост прибавочного продукта. То есть, продукт, который вырабатывается сверх витальной необходимости.
  Д.Ю. Ты поясняй, многие не поймут. Витальная необходимость, это?
  К.Ж. Это жизненная необходимость. Две тысячи килокалорий, это у тебя витальная потребность, без нее ты начнешь деградировать, в смысле внутренних органов, и издохнешь очень быстро. А то, что сверх того, это некая прибавка, которую ты вырабатываешь. Ну, понятно, одежда, образование, это все по мере усложнения общества, усложняется и расширяется. А тогда тебе просто нужно было не умереть от холода и от голода. А то, что сверху, уже прибыток.
  Д.Ю. Помнишь анекдот как наш генерал спорил с американским. Тот говорит - 'Американский солдат съедает паёк на две тысячи калорий', а наш - 'Врешь, не может человек два мешка брюквы за раз умять'. (двойной сатанинский хохот).
  К.Ж. Так вот, рода начинают объединяться в племена, а племена начинают объединяться между собой. Как только племена объединяются между собой, возникает очень интересная штука, а именно, прибавочного продукта стало больше. Причем серьезно больше. И вроде бы угроза голода не стоит настолько остро, как стояла во времена первобытного общества, когда то, что ты произвел, то ты и съел. А больше не в состоянии. То есть, пока ты это поддерживаешь, оно ничего, но как только нарушается природный баланс, тебя от голодной смерти не спасет ничего. Это конечно было очень плохо, а здесь вот несомненный прогресс. Но при этом необходимость концентрации трудовых ресурсов, воинских ресурсов по охране всего этого дела, потребовала сначала управляющей надстройки, которая просто будет разводить все эти трудовые ресурсы по нужным местам. Когда много людей делают одно и то же дело, неминуемо возникает иерархия, кто-то должен ими командовать, иначе никак. Ну, а прибавочный продукт...
  Д.Ю. А как же демократия природная?
  К.Ж. Природная демократия, это очень хорошо, но даже в семье, когда семья занимается каким-то одним делом, например, моет полы, кто-то отдает команду мыть полы. А когда речь не мыть полы, а построить городскую стену 2 километра окружностью, то хочешь, не хочешь, нужен инженер, который посчитает все так, чтобы не упало. А инженера надо кормить, пока он будет считать. Ну, и с наличием избыточного прибавочного продукта это стало возможно. Появились люди, не занятые непосредственно в производстве, они стали надстройкой. А пленных, которых захватывали в ходе военных столкновений, уже не нужно было обязательно убивать и съедать.
  Д.Ю. Можно было пристроить к делу.
  К.Ж. Раньше их, в принципе, тоже пристраивали к делу. Но это было в том случае, если во время столкновения родов мужское население понесло невосполнимые потери. Пленным просто инкорпорировали в состав семьи в качестве новых ее членов. Но это только в таком случае. Потому, что просто содержать пленных было невозможно. Зачем тебе еще один рот, он все равно, что произведет, то и сожрет.
  Д.Ю. Это меня всегда удивляло вот в этой Месопотамии, кто там жил, эти замечательные люди, которые военнопленным выкалывали глаза, резали сухожилия и оставляли подыхать в пустыне. Шумеры это были, по-моему?
  К.Ж. Ассирийцы. Были больно свирепые. Фашисты были те еще.
  Д.Ю. Где там всякие Ашшурбанипалы. То есть, они были просто не нужны эти пленные, да? Поэтому их таким зверским способом умерщвляли. Или это что-то религиозное было?
  К.Ж. Трудно сказать. Так вот, как только можно пристроить к делу, возникает институт рабства. Между III и II тысячелетиями до нашей эры. Оно появляется везде, в разных формах. Может быть, у эскимосов не было, там все еще холодно и 'каменновечно'. Там старину уважали, чтили народные обычаи. Не отрывались от корней.
  Д.Ю. Великая культура была.
  К.Ж. Жрали химус и прочие невозможные штуки. Жили 'природосообразно'.
  Д.Ю. Или копальхен употреблять.
  К.Ж. Копальхен, это ему разрезать живот, достать то, что у него там полупереварилось и это сожрать.
  Д.Ю. Люблю подогретое.
  К.Ж. Люблю подогретое, во-первых. Во-вторых, оно уже переваренное. У тебя калорий на переваривание уйдет в 2 раза меньше. Очень, очень хорошая еда.
  Д.Ю. Великолепно себя чувствуют.
  К.Ж. Отлично. Вкусно главное, желе же. Мы сейчас только что описали что? Еще одну революцию. Это была Великая рабовладельческая революция, которая продолжалась тысячу лет. Ну, а рабовладение, не смотря на то, что это ужасно, безусловно, дало нам цивилизацию. То есть, то, где мы сейчас имеем счастье проживать. Потому, что бесплатный труд. Он был не просто бесплатный. То есть, за него, как мы сейчас думаем, не платили. За него не то, чтобы не платили, это не был труд людей в понимании человека того времени. Потому, что раб, это была особая форма собственности. Это был очеловеченный труд. То есть, это был инструмент. Греки, не стесняясь, говорили...
  Д.Ю. Говорящее орудие.
  К.Ж. Да, говорящее орудие. Ну, они были философы, могли проникнуть в суть вещей. Они и проникли. Вот, это 'говорящее орудие'. И римлянам это очень понравилось. Они тоже сказали: 'О, точно. Именно так'. И они как раз создали величайшую рабовладельческую цивилизацию своего времени с самыми зверскими формами этого самого рабовладения.
  Д.Ю. Замечу, это было передовое общественное устройство.
  К.Ж. Да. Потому, что именно рабы для своего времени позволили сконцентрировать гигантские трудовые ресурсы, выдавать очень большой прибавочный продукт. Который позволял содержать солдат, которые будут завоевывать все больше и больше. Разнося, таким образом, порядок и цивилизацию вокруг себя.
  Д.Ю. И культуру.
  К.Ж. И культуру раздавая. Философов, учителей, музыкантов, инженеров, художников и прочую интеллигенцию.
  Д.Ю. Вот оттуда они и расцвели. Я всегда с удовольствием читаю произведение братьев Стругацких, это любимая книжка моего детства, 'Трудно быть Богом'. И она до сих пор меня не очень бесит, то есть, бесит, но не очень. Не так, как другие книги братьев Стругацких. И когда они там исходят на говно в своей ненависти к проклятым лавочникам, все время хочется надавать по башке. Как тебе не стыдно, вы же за счет лавочников на свет появились. Так.
  К.Ж. Если все будут 'креаклы', то жрать скоро станет нечего. Ну, а тут мы увидели первый раз, что этот, назовем его пока условно, капитал может только укрупняться. Он не может стоять на месте. Если начинает хотя бы на минуту стоять на месте, он начинает укрупняться у кого-то другого, а у тебя убывать.
  Д.Ю. Что ты назвал 'капиталом'?
  К.Ж. Концентрацию этих самых трудовых ресурсов в одном и том же месте. Рабов, овеществленного труда. Да, кстати, это очень важно, отскочу в сторону, кто не знает. Все материальные блага, которые есть в человеческой цивилизации, создаются ровно одним, не станками, не наноассемблерами, не лопатами, не компьютерами, а создаются трудом. Все, что здесь есть, и вообще есть, это овеществленный чей-то труд.
  Д.Ю. Дементия.
  К.Ж. Например, труд Дементия и кого-то, кто эту самую пенку изобрел, и потом построил.
  Д.Ю. Дементий, не спишь?
  Дементий. Я - великий!!
  К.Ж. Вот, раздался голос создателя овеществленного труда. Он великий, совершенно справедливо. Очень показательна судьба Римской империи в этом отношении. Потому, что она развивалась до тех пор, пока она расширялась. Как только она с одной стороны уперлась в непроходимые африканские пустыни, то есть, дальше на юг идти было не очень надо, чего-то там делать. В Сахаре там два бедуина на 100 квадратных километра, с них ничего не взять, у них кроме конопли ничего нет. Дальше какие-то джунгли, обезьяны, крокодилы, не очень интересно. С другой стороны выступил естественным ограничителем, с запада, Атлантический океан. Там полная жопа, не поспоришь.
  Д.Ю. Тоже ловить нечего.
  К.Ж. Да. На севере они уперлись в германцев, а на востоке в парфян. Все. Средиземноморская цивилизация вобрала в себя все, что могла вобрать и остановилась. Сразу после этого началась ее деградация. То есть, победить парфян в прямом столкновении, решительно и окончательно, чтобы захватить, римляне уже не могли. Потому, что у них были слишком растянуты коммуникации, а кинуть все силы только на парфян они тоже не могли. Потому, что всю эту гигантскую по тем временам территорию нужно было контролировать, для этого нужны были ресурсы. Поэтому этот пузырь надулся, а потом стал сдуваться. Это очень важное свойство будущего капитала, он может только укрупняться. Если, повторюсь, не укрупняется в этом месте, он будет здесь убывать, а укрупняться где-то еще. Что держателям оного 'капитала', пока в кавычках, не может нравиться.
  Д.Ю. Это закончиться смертью.
  К.Ж. В итоге оно закончится смертью. Так вот, концентрация ресурсов, которую позволила сделать рабовладельческая революция, привела, собственно, к созданию империй в итоге. То есть, рабовладение сначала создало локальные города, цивилизации типа полисов. Потом эти полисы объединились, потом получились империи. Как только получились империи, где заканчивается развитие, начинается регресс. То есть, отрицательное движение в поступательном движении вверх, в его отрицании. Потому, что чем больше у тебя людей собирается вместе, чем больше рабов, тем больше они создают прибавочного продукта. Это прогресс. Но, при этом, у тебя граждане, свободные граждане, начинают лучше питаться. Получают огромные безопасные территории, где в основном нет разбойников, может быть, иногда, Спартак какой-нибудь выскочит из-за куста, но, в конце концов, это флуктуации, эксцессы. Да, к Спартаку может прийти легионер какой-нибудь и дать ему по голове дубиной, чтобы он пришел в себя. Получают образование. Так как территории безопасны, начинают иметь возможность ездить куда-то вообще, что было раньше просто невозможно. А теперь стало возможно из какого-нибудь Неаполя приехать в Лондиниум, это же вообще 'караул'.
  Д.Ю. Для многих открытие. Ну, вот греческий автор Павсаний писал путеводители для римлян по Древней Греции. Что там, где там. А это значит, что можно было шляться по этой самой Греции, не опасаясь за здоровье и, даже, жизнь, или, наоборот, за жизнь и здоровье.
  К.Ж. Так вот, это все ведет ровно к одному, к увеличению населения. То есть, свободных граждан становится все больше. А свободных граждан обращать в рабство можно только в исключительных случаях, такого, как правило, не бывает. Например, в Риме это было практически невозможно. Нужно было вначале лишить гражданства. То есть, человек должен был так 'накосячить', что, в среднем, таланта не хватит.
  Д.Ю. Римское гражданство было настолько великой вещью, что упомянутый Спартак, к себе в берлогу во Фракию, добившись свободы, порвав оковы рабства, чего-то не убежал. Не убежал к себе во Фракию, обратно в землянку. В Италии было хорошо. Я подозреваю, что он хотел гражданства. И вся 'братва' его тоже хотела гражданства.
  К.Ж. По крайней мере, лучше по Италии шляться и воровать плохо лежащее, чем во Фракии, обмазавшись медвежьим...
  Д.Ю. Медвежьим говном, скакать.
  К.Ж. Скакать, убегая от того самого медведя. Можно же не ускакать.
  Д.Ю. Я предлагаю, извини, перебью, отдельно осветить тему восстания Спартака.
  К.Ж. Обязательно. Очень интересная тема. Так вот, свободных граждан все больше. Понятно, что из них только аристократия имеет право обладать большим количеством рабов. Аристократии, ее мало всегда. А остальные, это простые граждане, которые хотят работать, но не могут. Потому, что свободный гражданин бесплатно работать не в состоянии. А как только мы ему заплатишь хоть копейку, его труд, при наличии рабов, стразу же делается экономически необоснованным. Просто зачем. И бесплатный труд говорящего инструмента долгое время делал экономически невыгодным любой другой, кроме самого квалифицированного. Понятно, что поэта Публия Овидия Назона рабом не заменишь. И Архимеда рабом тоже не заменишь. Ну, таких людей тоже немного всегда.
  Д.Ю. Поэтому его пришлось сослать в Молдавию, чтобы там свою порнографию сочинял.
  К.Ж. Да. Чего-то лет 10 терпели, а потом подумали: 'Порнограф'. И сослали. Так вот, появляются противоречия не только между рабами и рабовладельцами. Понятно, что рабам не очень нравится их состояние, а рабовладельцам наоборот, нравится их состояние. Возникают еще столкновения интересов между свободным гражданином, не имеющим рабов, и свободным гражданином, имеющим рабов. И всё это на фоне роста городов и городской культуры на которое, повторюсь вся эта родоплеменная аристократия, все эти патриархи крестьянских общин смотрели с большим неодобрением.
  Д.Ю. 'Непонятно, чем они там в своих городах занимаются', - сказала Нюра. - 'Известно чем. Сало деревенское жрут'.
  К.Ж. Вот, вот. Город оказался отрицанием. И так до сих пор и продолжается. Отрицанием сельской жизни. Потому, что там концентрировались ремесленники, и в городе можно было безопасно торговать, то есть, обменивать продукты на продукты. Потому, что торговать в чистом поле не очень безопасно. Могут прийти всякие люди и сказать: 'Чего это вы тут делаете? Знаете что, отдайте это все нам, зачем торговать?'
  Д.Ю. Мы совсем недавно таких видали.
  К.Ж. Да. Так вот, так как ремесло, то есть, непосредственное производство средств производства и продуктов второго передела, требует квалификации, то ремесленникам очень трудно рассчитываться натурой. То есть, возникла потребность в удовлетворении этой потребности, в оплате труда посредством товара с абсолютной ликвидностью. То есть, деньгами. Потому, что когда мы говорим, что кто-то кому-то заплатил, как правило, речь не про деньги, речь о натуральном обмене, на меховые шкурки. И вот те самые 'кругляшки', а в Китае уже и бумажки, стали очень модными. К II - I веку до н.э. городская цивилизация, именно за счет повышения прогресса, стала настолько эффективнее, чем сельское хозяйство, а кое-где и к III веку до н.э., что оно перестало мочь экономически с ним соперничать. При этом в городах никогда не утихал крик, шум невероятно многолюдного сборища. Кружилась голова от изобилия людей, от богатства и сложности жизни. Не все выдерживали эту сложность. Иные головы не только кружились от изобилия впечатлений, но и... того, несколько портились.
  Д.Ю. Утрачивали качество.
  К.Ж. В города врывались пророки - дикие, грязные, с безумными горящими глазами. Пророки отплясывали на мостовой, кружились, как дервиши, предвещали неслыханные бедствия. Они возмущали спокойствие, собирая вокруг себя толпы и всячески препятствуя торговле: разбрасывали товары торговцев, опрокидывали лотки, обличали людей в забвении правил общинно - племенной жизни. Бешено лягавшихся пророков приходилось силком, стискивая со всех сторон, поскорее выводить из городов. Пророки кусались и пинались; из их одежды, из растительности на их телах сыпались откормленные вши, блохи и клопы. Сыпалась какая-то и вовсе экзотическая, очень кусачая живность, неведомая вне теплого Востока. Особенно тяжко приходилось арамейцам, привыкшим мыться по три раза в день.
  Д.Ю. Ну не знаю, исходя из моего опыта, такие вопросы все всегда решали гораздо проще и эффективней. Как правило - бритвой по горлу.
  К.Ж. Бывало и так. Судьба Иоанна Крестителя пример этому. Башку отрезали и на блюде принесли царю Ироду. После чего объявили святым, а головы его хранят теперь в различных храмах. Все десять штук.
  Д.Ю. Но сертифицированные из них только три.
  К.Ж. И это при том, что тело Иоанна было сожжено вместе с отрезанной головой.
  Д.Ю. Чудо господне, чё не ясно то. (двойное мерзкое хихиканье).
  К.Ж. Но понятно, что это всё полумеры, а для эффективного противодействия чужой идеологии нужны свои идеологи, и своя идеология. И вот на рубеже VI века до н.э. Иудею покоряет вавилонский царь Навуходоносор. После взятия Иерусалима Навуходоносор увел 10 тысяч знатнейших людей, разграбил все общественные богатства храма и частные у состоятельных людей. Расправился Навуходоносор и с последним царем Иудеи Цидкией и его родом. 60 высших священнослужителей было уничтожено тогда же, заодно вавилоняне разрушили все здания Иерусалима, сожгли храм и сразу же угнали в Вавилонию вообще всех иудеев - по крайней мере, всех знатных, умелых, образованных и богатых. В Иудее остались в основном землепашцы да мелкие ремесленники, жители маленьких городков.
  Д.Ю. Суровый подход. Очередная попытка решить еврейский вопрос.
  К.Ж. Да-аа, окончательно уже решить, сколько можно уже? На Древнем Востоке каждый народ был слишком тесно связан со своей землей. И языческие боги были для них порождением своей земли и не существовали без нее.
  Д.Ю. Тут же вспоминается отличная книжка, называется 'Драконы моря'.
  К.Ж. Знаю, да.
  Д.Ю. Там герой Рыжий Орм, объяснял Аль-Манзору, который сказал - немедленно всем принять ислам, потому что нет Бога, кроме Аллаха. Орм, обратившись к братве своей скандинавской, сказал - предлагают принять веру в Аллаха. Я что хочу сказать - мы от родины далеко, и наши боги сюда не достают, здесь действует этот ихний Аллах. Предлагаю пока что молиться Аллаху. Вернёмся домой, там уже наши, всё как надо. Я так думаю, что так оно и было.
  К.Ж. Совершенно точно, потому что язычник это человек, к религии относящийся предельно прагматично, только с этими принципами, потому что принцип языческой религии, это очень хорошо видно в высшем её проявлении, например, в религии у римлян, уж куда выше. Т.е. с богами отношения деловые - я приношу тебе конкретную жертву, исполняю определённые ритуальные действия, который прописаны в контракте, ты мне за это должен вот это вот предоставить.
  Д.Ю. Будь любезен, да.
  К.Ж. Если ты это не представляешь, то к чёрту ты такой тут нужен, у меня их ещё штук 200. Но в Вавилонии иудеи находились в положении завоеванных, более того - в положении 'вырванных', то есть переселённых. Все известные нам 'вырванные', кроме иудеев, теряя связь со своей землей, постепенно теряли и свою религию, свои обычаи, представление о себе как особом народе. Потому потребовалось создать такую традицию, которая не зависит от территории, на которой живут люди. Язычество не способно создать такую традицию, а единобожие - способно.
  Д.Ю. Важный момент, что идеи единобожия уже тогда существовали и страшно волновали тогдашние неокрепшие умы.
  К.Ж. Не просто существовали, но и активно внедрялись. Как например в Египте в XIV до н.э. фараон Аменхотеп IV из XVIII династии ввёл новый культ 'Атона' - солнечного диска, а старые культы, всех центральных божеств Нового царства - Амона, Птаха, Тота, Осириса, Хора, Анубиса -запретил. Заодно сменил себе имя на Эхнатона и основал новою столицу Ахетатон, современная Амарна, где и царствовал.
  Д.Ю. Это он был на Нефертити женат?
  К.Ж. Точно. Или зороастризм, возник на территории Иранского нагорья, в его восточных областях, получил широкое распространение в ряде стран Ближнего и Среднего Востока и был господствующей религией в древних иранских империях примерно с VI в. до н. э. до VII в. н. э.
  Д.Ю. Больше тысячи лет, крепко держались.
  К.Ж. Потому как все племена духовно жили каждый в своем языческом мирке. Сам этот мирок возник в какой-то маленькой стране, для удовлетворения духовной жажды маленького народа, изолированного от всех остальных. Этот опыт уже и сам по себе не годился для жизни в колоссальных империях, на громадных пространствах земли. Что поделать, если пастухи давно уже поднимались на Олимп в поисках пропавших коз и не нашли там никаких богов. Ни Зевса, ни Афины Паллады, ни Гефеста! Только холод, снег, обледеневшие скалы, звенящая тишина горного разреженного воздуха. Когда все Средиземное море на сто раз пересечено купеческими судами, а леса почти исчезли под топорами дровосеков, трудно убедить людей, что в море живет Посейдон, а в лесах мчатся собаки вечно юной охотницы Артемиды. Земля стала слишком тесной, понятной, чтобы населять ее кентаврами, богами и нимфами. Наполненный людьми разных племен, мир опустел без божественного.
  Д.Ю. Все старые духовные скрепы оказались разорваны, и людям хочешь не хочешь, пришлось искать, что то новое.
  К.Ж. Так вот, иудеи не могли молиться в храме - храм сгорел, а само место, где он стоял раньше, осталось за 600 километров. Иудеи молились Яхве по-другому: вне храма. Сначала - просто собирались в домах друг у друга. Потом появились специальные молитвенные дома. В этих домах полагалось молиться вместе, обратившись лицом к Иерусалиму (так потом мусульмане будут молиться лицом к Мекке, а в каждой мечети появится михраб - специальное углубление, указывающее на Мекку). Особую роль приобрели все записи библейских текстов. Писцы на Древнем Востоке вообще почитались - системы письменности были сложные, учиться приходилось долго, и дело это было дорогое. Умников уважали все, образованных ценили везде. Но здесь, в вавилонском плену, иудеям пришлось выработать особое отношение к писаному слову и к тому, кто его пишет и читает. Иудеи стали считать священным сам текст Библии, особенно тексты заповедей Моисея. При этом умеющие читать и писать приобрели непререкаемый авторитет, и среди иудеев появилось множество людей, которые хотели бы быть грамотными.
  Д.Ю. Как мне кажется, христианство которое плавно вытекало из иудаизма, повсюду, куда оно приходило, там резко возрастал уровень культуры. В первую очередь потому, что людей учили писать и читать. Или читать и писать, как, наоборот, правильно сказать.
  К.Ж. Несомненно. Но это - первое изменение в культуре имело очень любопытное следствие: 'портативное' единобожие, в котором умение читать и комментировать священные тексты становится еще и очень динамичным. Ведь в любой момент может появиться человек, который начнет комментировать священные тексты как-то 'не так', не стандартно. В любой момент любой образованный человек может разочароваться в том, чему учит его ребе в его синагоге, и начать поиск 'правильного' иудаизма. При этом он может стремиться его и реформировать, и 'очистить' от всяких 'позднейших наслоений', но результат будет одинаков: очень реальная перспектива раскола.
  Д.Ю. Мало того, что его читать научили, так он подлец, теперь ещё и писать начнёт.
  К.Ж. Именно. Существующие комментарии Библии, и комментарии на комментарии этому яркий пример. А потому идеалом иудеев стала поголовная грамотность: религиозной ценностью стало получить образование - уже для того, чтобы самому читать Библию. В исторической перспективе число грамотных и образованных все расширялось, пока не охватило практически все мужское население и довольно большой процент женского. Трактовки Библии обсуждались, разные версии иудаизма принимались разными людьми. Версии эти были чисто теоретическими, они не требовали что-то делать или тем более менять в реальной жизни. Поэтому все версии были очень абстрактными, идеологическими. То есть объяснявшими по-своему какие-то явления окружающего мира. Разумеется, разные версии иудаизма принимались не всеми поголовно. Возникали религиозные партии: своего рода версии еврейской культуры. Евреи постоянно разбивались на эти партии и спорили до хрипоты.
  Д.Ю. А потом дошло и до поножовщины.
  К.Ж. Да-аа. У греков кстати, тоже были партии, были и философские споры. Но партии - политические объединения, они возникали на базе общих интересов, по отношению к чему-то очень простому, приземленному. Скажем, была в Афинах 'морская' партия - в нее объединялись все, кормившиеся от моря: моряки, рыбаки, владельцы кораблей, торговцы заморскими товарами и рыбой. Эта партия считала, что накопленные в войнах средства Афин надо потратить на строительство новых кораблей. Была другая партия - эвпатридлов - землевладельцев, и ее представители считали, что деньги государства надо тратить не на морские суда, а на поддержку тех, кто производит оливковое масло и вино. При этом никак нельзя сказать, что философские споры греков переставали волновать из-за столкновений и борьбы партий. Ни в коем разе! Греки сходились на главной площади города - государства, на агоре, и спорили до хрипоты: из атомов состоит мир или все произошло из воды? Порой начиналась даже рукопашная - и таким способом 'доказывались' философические истины.
  Д.Ю. Тоже были хороши! Понимали, как правильно строить дискуссию.
  К.Ж. Но никому из греков не приходило в голову написать трактат и доказать: раз мир порожден водой - значит, должна победить морская партия! Или - если мир состоит из земли, то и деньги надо потратить в интересах партии эвпатридов. Их партии были очень прагматичными и существовали независимо от споров про то, как и из чего возникла Вселенная. Греки отделяли материальное от идеального. Иудейские же партии были идейными. Все эти фарисеи, саддукеи, зелоты действовали так: - если Бог сказал так и мы правильно поняли слова Бога, переданные через пророка, - ничего не поделаешь, надо переделывать и весь материальный мир. Вот в чем были новаторами иудеи - они изобрели феномен субъективного идеализма, что немедленно привело к расколу, вплоть до гражданской войны.
  Д.Ю. Чего-то мы еще, до большевиков две тысячи лет, а все друг друга так азартно режут, что зависть берет просто.
  К.Ж. И тут мы подходим к самому интересному. Я уже говорил, что никто так бы ничего и не узнал бы о великом царе Соломоне и его народе, если бы не одно... только одно, но чрезвычайно важное обстоятельство. Такое важное, что оно само по себе оказалось способно все решительно изменить. Именно через территорию (Ханаан, Палестина, Израиль) на которой обитал данный народ Израилев и шел основной поток ТМЦ (товарно-материальных ценностей) с Востока. А значит эта территория моментально стала камнем преткновения для всех древних и по-настоящему могущественных стран. Сначала её завоевали в 1502 году до н.э. после битвы возле города Мегиддо египтяне. Потом египтян прогнали хетты, которых прогнали ассирийцы, которых выгнали вавилоняне, которых одолели персы, с которыми уже пришлось разбираться Александру Македонскому. После смерти которого, за эту территорию немедленно сцепились уже его диадохи: Селевкиды и Лагины. И все они с удивлением таким, оказывается тут не только земля, но и ходят тут всякие, разные.
  Д.Ю. Вы тут зачем?
  К.Ю. И волей неволей приходилось общаться с местными, искать точки взаимодействия, что неизбежно привело к культурному взаимопроникновению. В эту эпоху, с III века до н.э., эллины, а потом и римляне создали мировые империи, и евреи, умеющие жить в диаспоре, в основном городское население, стали занимать престижное положение в производстве товаров и в торговле. В 135 году в Китай прибыло посольство Римской империи. Но вот какой малоизвестный факт: в самой Римской империи об этом посольстве решительно ничего не известно. Никто его не посылал, ни один император и ни один его приближенный и не думали устанавливать дипломатические отношения с Китаем. А посольство вот взяло и приплыло и попросило о льготах для купцов - подданных Римской империи. Льготы были даны, и в Китае появились торговые представительства сирийских купцов, потом и их небольшие колонии в портовых торговых городах. Кто возглавлял 'посольство', мы не знаем, но вот имена некоторых торговых людей, воспользовавшихся его плодами, известны. Одного 'сирийца' звали Иегуда, другого - Авраам.
  Д.Ю. Ой-вэй.
  К.Ж. В конце концов, торговых людей в те времена кто только не обижал - и разбойники, и даже законные власти. Назваться посольством означало приобрести 'крышу' в лице могучей Римской империи, - с ней-то охотников связываться было немного. Так евреи ассимилировались в лоне греко - римской культуры. Не порывая с иудаизмом, они начинали перенимать эллинские обычаи, даже в семье говорили по-гречески, называли детей греческими именами и постепенно становились эллинами полностью или хотя бы частично. Скажем в Египте Птолемеев, появились философы-евреи - Аристовул, Эвполем, Эзекиель, Филон Александрийский. 2 из 5 городских кварталов в Александрии было заселено евреями. Иудеи составили половину населения этого города и имели все права гражданства. Птолемей II Филадельф (283-247 до н.э.) окружил себя поэтами, учеными и путешественниками. Он создал знаменитый Мусейон, в котором были собраны величайшие художественные и литературные сокровища всего мира. Среди прочего царь написал иерусалимскому первосвященнику Элиазару и попросил его прислать самых ученых людей. Элиазар с удовольствием выполнил просьбу царя, прислал по одним данным 70, по другим - даже 72 ученых, одинаково сведущих по-гречески и по-еврейски. Их поместили, этих ученых в особом здании на острове Форос, близ Александрии, - на острове, где помещался знаменитый Форосский маяк, второе чудо света, высотой в 135 метров. По легенде, Филадельф велел держать каждого из переводчиков в полной изоляции, а потом велел сравнить все полученные переводы Библии на греческий язык. Перевод Библии был сделан, все семьдесят копий оказались практически идентичны, и этот перевод вошел в историю как Библия Септуагинта - то есть Библия семидесяти толковников.
  Д.Ю. Это про них Лев Николаевич Гумилев рассказывал: что царь приставил к переводчикам стражу и сказал, что казнит их всех, если их переводы будут отличаться друг от друга.
  К.Ж. Честно сказать, я не особо в это верю. Скорее всего, Льву Николаевичу просто было приятно придумывать, как пугали и мучили евреев. А первосвященники Иерусалимского храма носили имена Язон и Менелай. Нет-нет, я не шучу: иудейских первосвященников действительно звали этими эллинскими именами! При этом многие греки и египтяне стали принимать иудаизм. Синагога в Тунисе имеет мозаичный пол и стены, расписанные растительными орнаментами, которые переплетаются с изображениями играющих дельфинов и птиц совершенно в римском стиле. И надпись на латыни: 'Раба Твоя, Юлия, на свои деньги сделала эту мозаику в синагоге'. Как нетрудно понять, Юлия - имя типично римское и уж никак не еврейское. Или скажем три синагоги в Эдессе. Зачем так много? Ну, во-первых, чтобы хватило на всех прихожан. А во-вторых, были и кое-какие идейные расхождения... Например, в одну из этих синагог не пускали иноплеменников, а пускали только евреев, - в смысле, только детей евреек. В другую синагогу пускали всех, чтящих закон Моисея. А в третью не пускали как раз евреев - в смысле, детей евреек. По не очень почтенному, хотя и вполне понятному по-человечески принципу: раз они с нами так - и мы с ними будем так же! Обряд принятия иудаизма иноплеменником называется гиюр, и в те времена он был очень легким и простым.
  Д.Ю. Тут же вспоминается анекдот. Как еврей после кораблекрушения очнулся на необитаемом острове. А когда его спасатели спасли через полгода, внезапно обнаружили на острове три синагоги.
  К.Ж. К слову - как раз и синагога и синедрион - это греческие термины.
  Д.Ю. Точно. И его понятно спрашивают - 'Тебе зачем стока?' А в ответ - 'В первую синагогу я хожу каждую неделю. Во вторую по большим праздникам. А в третью я вообще не хожу, потому что там такие сволочи окопались, вы себе представить не можете'. (двойной сатанинский хохот). Вот так и пропала Элинщина с Египтянщиной.
  К.Ж. Ну Иудаизм же был сложнее идолопоклонничества и нес в себе более высокую мораль. В конце концов, и Яхве, и пророки Израиля не устраивали драк и не спали с чужими женами, как Зевс, не затевали сомнительных делишек, как Аполлон и Афина Паллада. Говорил же Эркюль Пуаро, гениальный сыщик, порожденный фантазией Агаты Кристи: 'Эти боги и богини... они выглядят личностями криминальными. Пьянство, дебоширство, кровосмешение, насилие, грабеж, убийство и мошенничество - словом, достаточно, чтобы держать уголовное право в постоянном напряжении. Ни приличной семейной жизни, ни порядка и метода. И даже в преступлениях - ни метода, ни порядка!' На фоне этих религий иудаизм выигрывал - он давал объединяющего всех бога, и притом бога более экзотичного и объединявшего надежнее. Какой еще бог уверенно заявлял, что он не просто лучший бог, а единственный?! Не единственный в своем роде, а вообще Единственный, и что он будет карать за поклонение другим богам?! А никакой. Даже Митра не заявлял ничего похожего. А вот Яхве заявлял, что он единственный, а все остальные боги - ненастоящие. В результате его поклонники отрывались от пестрого и буйного языческого мира, оказывались отделены одной рукой от остальных и объединены другой. Яхве заявлял, что он сотворил весь мир. Поклоняться ему можно было в любой точке Земли - и в Дура-Европос, и в Тунисе. Причем поклоняться ему было делом недорогим и несложным, а что требовало книжного учения, умственных усилий - так людей, склонных к таким занятиям, во все времена было немало. Кроме того, иудаизм предлагал новую, общечеловеческую мораль. Не убивай... Не кради... Не спи с чужой женой... Не ври... Это все так легко чуть-чуть дополнить: не убивай никого и никогда. Не кради у людей любого племени. Не ври ни на каком языке. Иудаизм учил, что люди должны почитать Бога и блюсти закон; что Богу не нужны жертвы и самоистязания, а нужно, чтобы люди жили по другим житейским правилам и подчинялись другим нравственным законам, чем язычники. Что впрочем, ничуть не мешало им резать друг друга при малейших противоречиях.
  Д.Ю. Я аж заволновался, что так всё по-хорошему происходит. А где кровища то?
  К.Ж. С кровищей там все было в порядке. В 169 году до н.э. сирийский царь Антиох IV Эпифан отправился воевать с Египтом. Прошел слух, что он погиб. Иудеи в Иерусалиме восстали, а потом - наверное, из природной солидарности друг с другом и из любви друг к другу - сторонники первосвященника Язона стали сбрасывать сторонников Менелая с крепостных стен. По одним данным, побросали 'всего' сто человек. По другим - несколько тысяч. Швыряли, как полагается на Древнем Востоке, целыми семьями. Сам Менелай отсиделся в сирийской крепости на территории города. Язон был на стороне народа и принимал участие в восстании. Как иногда говорят, слухи о смерти Антиоха IV Эпифана оказались сильно преувеличены. Царь прибыл в Иерусалим, подавил восстание. Несколько тысяч человек были проданы в рабство, число убитых не упоминается. Тем не менее более двадцати лет, с 167 по 140 год до н.э., шли освободительные войны, приведшие к власти династию, которую называют и Хасмонеями, и Маккавеями. Это была не только война против сирийцев, но и против собственных 'эллинизированных' соплеменников. А потому, после избавления от владычества Селевкидов все немедленно перегрызлись уже между собой. Общество распалось, по крайней мере, на три партии - садуккеев, фарисеев и ессеев. При этом партии садуккев и фарисеев старались оттеснить друг друга от управления страной и от должностей первосвященников, их сторонники устраивали порой ожесточенные уличные стычки с мордобоем и поножовщиной. В таких случаях полагается говорить: 'все образованное общество распалось'. Но в том-то и дело, что образованный слой у евреев того времени громаден, не меньше трети, а то и половины всего мужского населения. Партии не были чисто верхушечным, столичным или придворным изобретением, 'распадалась на партии' очень значительная часть всего народа.
  Д.Ю. Попытки подъёма вооружённых восстаний, попытки убийства?
  К.Ж. Это же было, это был нормальный фон вообще существования иудейского государства того времени. Движение зелотов - 'ревнителей', возникшей в середине I века до н.э., стремительно набирало обороты и вылилось в конце концов в появление боевого крыла - 'сикариев'.
  Д.Ю. В сериале 'Рим' (всем смотреть только в правильном переводе Гоблина), брат еврея Тимона как раз из таких.
  К.Ж. Да.
  Д.Ю. Помнишь как он его ножичком - раз. А потом семье своей объяснял - 'Дядя уехал в Иерусалим, поехали и мы'.
  К.Ж. Отличная сцена была, отличная. Понятно, что Иудея как и любая другая страна не существовала вне связи с соседями. Более того, даже экономика её, как я говорил, не была как отдельная замкнутая система, она всегда подсистема в гигантской макросистеме, поэтому на них влияло как политическое давление, так и экономические процессы, которые разворачивались в Средиземноморье, в которую все были интегрированы. Просто в силу географического положения, потому что мы тоже, чёрт возьми, живём в Средиземноморье, поэтому тоже интегрированы в средиземноморскую экономическую систему. Интеграция-то была простая, очень сложно было продавать на Запад товары, поступающие с Востока, не контролируя всю территорию восточного средиземноморья. Потому что территория эта не просто важная, она делается кардинально важной, как порт который имеет постоянный контакт как с западом, так и с востоком. Важнейшая транзитная база перевалочная, которая богатеет безостановочно.
  Д.Ю. Стремительно богатеет и с такой же скоростью борзеет.
  К.Ж. А борзеет с опережающими темпами, потому что традиции незалежности у Иудеи с VI века до н.э. с окончания Вавилонского пленения.
  Д.Ю. И борзоте только римляне положил конец.
  К.Ж. Совершенно справедливо. Рим завоевал множество народов и племен. Рим был так могуч, что мог бы разбить не только всех врагов по отдельности, но и любую возможную их коалицию. А потому придя на Ближний Восток быстро установил там свой правильный порядок - Pax Romana! При этом разноплеменные жители Римской империи стали принимать культы восточных богов и богинь - Изиды, Мардука, Иштар, Озириса. Поклонников Изиды и Озириса в Римской империи считали на миллионы - больше, чем в Египте. У Ашторет поклонников стало больше в Италии и в Галлии, чем в Вавилонии. Или Митра почитался в облике солнечного диска и в облике быка и был богом воинов, путешественников, самостоятельных владельцев земли или мелкой собственности в городе, - богом всех, кто обречен на суровую мужскую жизнь вне племенной и родовой поддержки. Митраистов тоже были миллионы. Среди этих 'новых религий' иудаизм поначалу занимал очень скромное место: очень уж тесно он оказался привязан к образу жизни и народным верованиям персов.
  Д.Ю. А с ними воевали?
  К.Ж. Да с Парфянским царством. Поэтому на иудеев поглядывали с некоторым подозрением. И вот в праздник Пейсах, в месяц ниссан, на 16 году правления императора Тиберия, в город Иршалаим через Сузские ворота верхом на осле въехал Иешуа Га-Ноцри, сопровождаемый толпою черни, кричавшей ему приветствия как бы некоему пророку.
  Д.Ю. Тут я тебя сразу разоблачу - осла-то у него никакого не было. Согласно свидетельским показаниям, зафиксированным в канцелярии прокуратора Иудеи Понтия Пилата, пришел он в Ершалаим действительно через Сузские ворота, но пешком, в сопровождении одного Левия Матвея, и никто ему ничего не кричал, так как никто его тогда в Ершалаиме не знал. (двойной сатанинский хохот).
  К.Ж. Михаил Афанасьевич - прекрасен!! Ну а о том, что же там случилось дальше, поговорим в следующий раз.
  Д.Ю. Что сказать, Клим Александрович, на полный штык копнул. И наглядно, и познавательно. И многое даже неожиданно, я бы сказал. Я надеюсь, что дорогим зрителям многое вот с примерами, на пальцах, оно гораздо понятнее. Как оно образуется, как оно работает. И почему работает именно так. Спасибо, Клим Александрович.
  К.Ж. Стараемся.
  Д.Ю. Круто, ждем продолжения.
  К.Ж. Обязательно.
  Д.Ю. А на сегодня все. До новых встреч.
  
  
  
  Клим Жуков история Христианства. Часть II.
  'По дороге к новому миру'.
   Источники
  1. Алексей Вязовский 'Тринадцатый апостол'. Том I.
  2. Пучков Д.Ю. Жуков К.А. 'Рим' Мир сериала.
  3. Кирилл Еськов 'Евангелие от Афрания'.
  4. Джон Шемякин 'Дикая история дикого барина'.
  5. Буровский А.М. 'Евреи которых не было'. Том I.
  
  Д.Ю. Я вас категорически приветствую! Клим Саныч, добрый день.
  К.Ж. Добрый день. Всем привет.
  Д.Ю. Продолжаем.
  К.Ж. История христианства. Замечательный анекдот есть. Как значит археолог, протестант, копаясь в Израиле, раскопал могилу Иисуса Христа. Со скелетом Иисуса Христа. И там точные доказательства, что это он и есть. Он это, на это смотрит и думает - 'Да это ж просто караул!! Значит, не было воскресенья. Вся библия на фиг! Что же делать то, а-аа? Я же конечно протестант, но всё-таки это ж какой-то перебор. С кем посоветоваться то? Только с папой римским!' Ну и немедленно звонит папе римскому - тогда ещё Иоанну Павлу II. 'Ваня я тебе такое скажу!' А тот - 'Три часа ночи, ты чего?' 'Я нашёл гробницу Иисуса Христа, а в ней его скелет. Это точно он. Что делать?' Долгое молчание, а потом - 'Господи, так это правда - он на самом деле был!' (двойной сатанинский хохот).
  Д.Ю. Хороший исторический анекдот. Смешно. Это как в любимой книге детства, как она - 'Трудно быть богом', где он там запустил руку в сундук: 'Куда?!' - 'Во имя Господа!' - 'Именем Его!'
  К.Ж. Отлично! Хороший способ. Надо взять на вооружение. У нас государство и вокруг не только оно одно всё более и более погружаются в пучины мракобесия - может, сработает скоро уже?
  Д.Ю. Вполне, вполне. И так мы в Иерусалиме. И сразу вопрос - как так получается, что там такой замес постоянный, который влияет вообще на весь мир. Что это такое, вроде там ничего нет. Ни заводов, ни фабрик, ни ресурсов.
  К.Ж. Там торговые пути... ну во первых ресурсы там рядом теперь есть. Там нефть.
  Д.Ю. Ну это сейчас.
  К.Ж. Вот. А раньше там было, например, в бронзовом веке - олово. Через те места шло. А без олова не будет бронзы и всё встанет..., все встанет. Это ещё со времён с 13-го, 12-го веков до н.э. крайне богатая территория, ну просто потому что это побережье, там очень удобные бухты, удобно торговать, поэтому там постоянно торговали. Кроме того, море - это солеварение, что просто очень важно, и рыбная ловля массированная, поэтому там всегда с деньгами всё было в полном порядке. Вроде территория не самая большая, на большой карте её там почти даже не заметно, но она находится в таком месте и так удачно расположена, что там постоянно кто-нибудь мимо ездил и оставлял деньги. Поэтому нужно было контролировать эти места, вот в частности, замечательная история Троянской войны, скорее всего, была связана именно с тем, что Троя-то была одним из важных пунктов, через которые давным-давно шли оловянные караваны из Азии.
  Д.Ю. Оловянная война.
  К.Ж. Оловянная война, да.
  Д.Ю. Всё из-за денег, блин.
  К.Ж. Да-аа, ну а как? Хочешь шёлк? Только оттуда можно шёлк забрать. Больше неоткуда. Пока византийцы шёлк не скрали, и не стали делать его сами. Но всё равно в тех краях они же его делали. Да-аа, из Китая только можно было шёлк получить. Потому что из Китая шёлкопрядов запрещено было, под страхом смерти, куда-либо продавать, вывозить, всё что угодно.
  Д.Ю. Вообще странно. Чё его так не стырить что ли? Сколько там веков прошло, прежде чем украли, как то не понятно. Промышленный шпионаж же.
  К.Ж. Ну вот, нигде не делали шёлк, кроме как в Китае.
  Д.Ю. Удивительно.
  К.Ж. А потом стали делать в Византии. Кроме того, там традиционно было развито овцеводство всегда, ну опять же в силу отличных трав, которые там росли от природы.
  Д.Ю. Там же пустыня, нет?
  К.Ж. Опустынивание земель началось только с XV века. А до того там лесостепь была, как у нас на Кубани. Слоны стадами бегали, тигры, кабаны, быки. Климат хороший, коровы и овцы могли находиться на выпасе по 9-10 месяцев в году, т.е. они просто выпускали их на какую-нибудь грядку, и они там жрут эту траву, овцы, и разрастаются до неимоверных размеров, у них хорошая курчавая шерсть...
  Д.Ю. Такие хари!
  К.Ж. ...ряхи вот такие вот, да, рога. Кроме того, это ещё и шерсть, а шерсть - это всё буквально, начиная, и самое главное, это одежда.
  Д.Ю. Я бы, с твоего позволения, вот заострил бы внимание почтенной публики, что вот есть море, вот есть земля, вот есть хороший климат, вот здесь попёрла торговля, вот одно, другое, овцы, коровы, лошади, ещё что-то...
  К.Ж. Опять же, они там к этому усилий не прилагали, они там просто оказались.
  Д.Ю. Да, а теперь давайте сравним с Новгородской областью, как это у нас очень любят делать - что в Новгородской области, где там я, можно сказать, оттуда родом, где там в лесах можно пасти вот этих овец? Ну если они, возможно, шишки жрут, там, или...
  К.Ж. Кору.
  Д.Ю. ...кору гложут, блин, и от этого вырастают вот такие вот. Возможно ли там это? Есть ли там такая активнейшая торговля? Можно ли там вот так сажать? А в конце давайте зададимся вопросом, почему в Израиле так хорошо, а в Новгородской области не очень? По-моему, вот вопросы, я не знаю...
  К.Ж. Новгородская область при этом на Руси одна из лучших ещё, в остальных местах немножко хуже.
  Д.Ю. Так точно, да. Там демократия у нас была, в конце концов, мы это неоднократно обсуждали. Ну как это вообще можно сравнивать? Я считаю...
  К.Ж. Я бы советовал сесть на Дубайские авиалинии и слетать сначала в Новгород, а потом тем же днём куда-нибудь...
  Д.Ю. В Хайфу.
  К.Ж. В Хайфу, да, и посмотреть, как там сейчас у нас, там - брррр, в трёх шубах, и в Хайфе можно вот так вот ходить сейчас, я уверен.
  Д.Ю. И ходят, да. А соответственно, всё растёт совершенно по-другому.
  К.Ж. Да, не нужны такие фундаменты у домов, там, до центра земли закладывать.
  Д.Ю. Отвлёкся, извините. Давай в Иудею вернёмся.
  К.Ж. Да, но тем ни менее, специи с островов Специй, самые лучшие, правильные. Ну понятно, что чеснок, вон пожалуйста тебе где угодно растёт, и в Италии тоже. И он как бы тоже специя. Но там, какой ни будь хороший кардамон, шафран только оттуда. Опять же стратегический продукт - надо контролировать эти места. Какие-то новые идеи распространяются, которые могли бы показаться важными. Тоже, между прочим, вещь то не лишняя совершенно. Мало ли, идея толковая окажется.
  Д.Ю. Да.
  К.Ж. Так у вас, пожалуйста, этот у вас перекрёсток миров он там. Почему в Иерусалиме образовалось Христианство? Ну просто потому, что это вот тот самый перекрёсток миров где могла появиться очередная универсальная религия. Первая успешная.
  Д.Ю. Опять же выкрикну, успешная только потому, что римляне - самые авторитетные на районе, обратили на неё своё просвещённое внимание.
  К.Ж. Абсолютно справедливо. Хотя это не более чем историческая случайность. Когда нашлись серьёзные граждане, посмотрели и сказали - а знаете, это нам подходит, заверните, пожалуйста.
  Д.Ю. Дайте две!
  К.Ж. Дайте две! Но сразу же возникает вопрос: почему все-таки христианство выбрали, а не иудаизм скажем? Ведь в это время шел очень активный, порой лихорадочный поиск мировой религии, которая могла бы объединить жителей Римской империи. Вспомним хотя бы надпись на латыни: 'Раба Твоя, Юлия, на свои деньги сделала эту мозаику в синагоге'. И представим себе, на секундочку, что иудаизм стал мировой религией во всей Римской империи, а впоследствии религиозно-культурным фундаментом всей европейской цивилизации. Нужно для этого было немногое: громко, вслух заявить, что с точки зрения раввината Яхве - это Бог всех людей. Сначала он явил себя одному из колен израилевых, потом всему народу... А теперь вот нет оснований не считать его Богом для всего человечества. И признать свободу воли, право человека на выбор, индивидуальную ответственность за свою посмертную судьбу как фундаментальную ценность.
  Д.Ю. То есть иудаизм должен был бы стать своего рода христианством?
  К.Ж. Нет, христианство исповедует Христа как Сына Божия. Стать христианством ни одна религия не может по определению. Но если рассуждать с позиций не религии, а науки, то Римской империи необходима была религия, обладающая определенными параметрами: обязательная исповедь, окончательный запрет на любые жертвы Богу. Иудаизм, который произнес бы знаменитое - 'несть ни эллина, ни иудея пред ликом Яхве', вовсе не становится христианством. Но в чем-то иудаизм и лучше так как требует образования!
  Д.Ю. А вот у евреев, перебью, Тора - говорят, они тайно сговорились, что надо понимать её, тёмные места обозначили, где непонятно про что, и договорились, что их толковать надо вот так?
  К.Ж. Это тоже очень неправда, мягко говоря, потому что и Тора-то на самом деле, как она изложена, например, у нас в синодальном переводе, и как она изложена, например, в еврейском классическом Масоретском кодексе - это немножко разные книжки.
  Д.Ю. Это разные Торы.
  К.Ж. Чуть-чуть немножко разные Торы и немножко отличаются. Если мы посмотрим сохранившиеся древние списки Пятикнижия Моисея и вообще Ветхого Завета, то мы увидим и разную длину глав, и разное количество стихов в главах. То, что мы имеем сейчас - это продукт тысячелетней переработки. Тысячелетней! О какой-то единой неизменной Библии говорить вообще нельзя, её не было такой. И тем не менее европейская цивилизация могла бы состояться как более культурная, более 'книжная', чем в ее христианском варианте. Не очень-то просто представить себе Раввина Римского, который спорит с королями и герцогами о размерах своей светской власти да заодно отлучает от иудаизма Верховного Цадика Константинопольского. Тем более трудно представить себе шумные сборища раввинов, бешено спорящих между собой о смысле буквы 'алеф' в такой-то строке Священного писания и делающих из этого далеко идущие выводы о том, кто должен быть вассалом короля Франции, а кто - герцога Бургундского. Или, скажем, какие формы могли бы принять народные ереси иудаизма или иудаистский протестантизм.
  Д.Ю. Мартин Лютер с пейсами или Патриарх Всея Руси в халате и лисьей шапке, с золотым магендавидом. (Двойное мерзкое хихиканье.) Страшные вещи говоришь, Клим Саныч, больше всего это напоминает кошмар антисемита: все население Римской империи, а потом и Европы поголовно все - евреи!
  К.Ж. Но ведь произошло нечто не менее странное, и, с точки зрения язычника, ничуть не менее кошмарное: вся Римская империя, потом вся Европа начинает молиться причудливому Богу, зачем-то полезшему на крест! А почему? Как так вышло то?
  Д.Ю. Тут мы плавно переходим к главному.
  К.Ж. Да-аа. Я категорический противник преувеличения роли личности в истории. Сталин, Ленин, Чингисхан, Наполеон неважно кто ещё, это продукты эпохи и собственного общества. Они все как лидеры, сложились благодаря движению общественной материи, которое просто воспитало такую прослойку людей, которые выдавили из себя этих выдающихся личностей. И нам, просто для понимания контекста происходящих исторических событий, постоянно приходится учитывать эту самую роль этих самых личностей.
  Д.Ю. Для тупых, это когда - кто куда пошёл. Кто кому чего сказал. Кто кого на хер послал. И вот из этого складывается движение общественной материи. Как в сериале 'Рим' от ХБО (всем смотреть только в правильном переводе Гоблина), две бабы Сервилия и Атия Цезаря не поделили и республика рухнула.
  К.Ж. Точно, а Тит Пулон в пьяной драке зарезал в Субурском кабаке каталу местного и вот вам, пожалуйста, гражданская война. В частности есть такой хронист, Алесио Вио де Джовани (от автора: Алексей Вязовский на итальянский манер), который обозначал эту историю поэтически: 'Дело веры и дело мира'. Я у него название нашей беседы. Я назвал: 'По дороге к новому миру'. Потому, что это был новый мир, мир христианства.
  Д.Ю. Лучший способ творчества, это воровство у других авторов.
  К.Ж. Он давно был, предъявить ничего не сможет. Да. Он написал книжку, которая называлась 'Dal Calvario a Roma', что можно перевести как 'Из Голгофы в Рим'. И главный герой там совсем не Христос, а Марк Луций Юлий Цезарь Випсаниан. Личность примечательнейшая, сыгравшая в истории христианства исключительную роль.
  Д.Ю. Так, так. Юлий Цезарь - родственник?
  К.Ж. Родственник, ну как сказать? Тут всё сложно, с этими патрициями и их родством друг с другом. Все со всеми переженились, переусыновились... черт ногу сломит.
  Д.Ю. Оргии, инцесты, а потому кто от кого произошел не ясно.
  К.Ж. В обязательном порядке. Ведь даже сам император Август Октавиан который постоянно боролся за чистоту староримских нравов и семейных ценностей и прочие, как известно, сам был трижды разведён.
  Д.Ю. Как бывший опер скажу - что бы грамотно бороться с пороками - необходимо эти самые пороки тщательно изучать. На собственном опыте, конечно. (двойной сатанинский хохот).
  К.Ж. На самом деле, когда Октавиан взялся за активное законотворчество, он очень мощно взялся и в т.ч. за законы о морали и нравственности. Но это, конечно, всё было направлено ни в коем случае не для того, чтобы почтить собственных римских ревнителей чистоты морали, если бы такие сыскались - это всё было направлено только для того, чтобы власть имущие классы, точнее, власть имущий класс, особенно в верхнем своём проявлении, нормально размножался. Там было запрещено, чтобы сенатор, из сословия сенаторов, соответственно говоря, мужчина до 60 лет, женщина до 50 лет были холостыми - обязаны были быть в законном браке. Это, во-первых, рано или поздно дети пойдут, это хорошо, т.е. будет пополнение для административных кадров естественное, так сказать. Во-вторых, если будет постоянно долгое время законный брак, значит, с имущественными вопросами попроще станет, т.е. не будут дробиться в разные стороны поместья, имения, денежки, таким образом стабилизируется финансовое положение. Кстати говоря, римским знатным парням состоятельным это очень сильно не понравилось, и они начали придумывать всякие офигенные способы это дело обойти. В частности, ну брак - все же понимают, что в Риме и вплоть до второй половины 19 века это сугубо деловой контракт, который имеет в виду под собой продолжение рода и имущественный вопрос сопутствующий, поэтому т.к. это вопрос деловой, он должен юридически оформляться соответственно. Поэтому можно было договориться с семьёй, у которой есть девочка в добрачном возрасте, скажем, ей там 9 лет или 7, или 10, и заключить помолвку - таким образом, до её вступления в брачный возраст, т.е. 13-14 лет, ну как минимум 12, т.е. там у тебя будет 3-4 года, когда можно будет делать всё, что угодно - ты же уже в браке. А потом брак расторгается просто.
  Д.Ю. Толково придумано.
  К.Ж. Вот, а то, что это - это что ж теперь никакого разврата? Извините! Первая жена Октавиана была Клодия Пульхра, она же Клавдия Пульхра.
  Д.Ю. Клавка.
  К.Ж. Клавка, да. Это был, естественно, политический брак, потому что эта самая Клодия Пульхра - это была дочка Фульвии, а именно жены Марка Антония, т.е., соответственно, и дочка Марка Антония, таким образом. Правда, она его не родная дочь совершенно, потому что это у неё от предыдущего брака, но тем не менее она же у него в семье, значит, считается юридически, что его дочь. Таким образом, это было скрепление политического союза. А т.к. мы помним, что в 41 году до н.э. случились Перузинские войны, когда эта самая Фульвия вместе с младшим братом Марка Антония - Луцием Антонием учинила восстание против Октавиана..
  Д.Ю. Дрянь такая.
  К.Ж. Вот, пришлось с ней срочно разводиться. Да, кстати говоря, интересно, что эту самую Клодию Пульхру, ей было очень мало лет, и т.к. очень быстро случилась вдруг Перузинская война, Октавиан её потом вернул в семью со словами: 'Я её вообще... не успел даже консумировать брак, она точно девственница'. Ну и тут же он женился на Скрибонии Либоне, родственнице Секста Пмпея с которым заключили Мизенский мир и триумвиры, на какое-то время задружились с Секстом Помпеем. Всё кончилось плохо и возобновлением войны с Секстом Помпеем, ну и через год Октавиан со Скрибонией развёлся. Так, вот вторая его жена Скрибония Либона была в результате матерью его единственной дочери, Юлии Старшей, которая потом, когда папа уже издал закон о морали и нравственности, а также о скромности, она там отжигала так, что только вообще треск стоял, был бы у неё 'Гелендваген' - ездила бы по тротуарам, только в пьяном виде, исключительно. Вот. А вот уже третья жена - Ливия, дочь Марка Ливия Клавдия Друза, точнее, Марка Ливия Друза Клавдиана - вот так правильно звали мужчину. Это была довольно интересная семья, её первый муж Тиберий Клавдий Нерон - это всё были сторонники помпеянцев, ярко выраженные оптиматы, которые поддержали потом Брута и Кассия во время Филиппинской войны, ну которая закончилась битвой при Филиппах, поддерживали Брута и Кассия, и собственно, папа Марк Ливий Друз Клавдиан после поражения при Филиппах вынужден был покончить с собой на всякий случай.
  Д.Ю. То есть, это же враги народа?
  К.Ж. Конечно, враги народа! При этом Ливия - это была девушка, которая находилась мало того, что замужем, так ещё и на шестом месяце беременности.
  Д.Ю. Это уже заметно?
  К.Ж. Ну шестой - это уже да, через 3 месяца у неё случился ребёнок, который оказался вроде как законным ребёнком уже Октавиана, ну и конечно, в Риме все ржали, что счастливые рожают за 3 месяца, потому что император оказался настолько мощен, что вот все эти 9 месяцев - нет, гораздо быстрее! То есть у неё это был второй уже сын Друз, а первый был Тиберий, будущий император. А Друз, которого вообще-то прочили в наследники, был лихой вояка и в боях с германцами от Рейна дошёл до Эльбы и завоевал для Рима эту новую провинцию. Но в 9 году до н.э. случилось несчастье, когда Друз в ходе похода очередного против германцев как-то неудачно упал с лошади и помер.
  Д.Ю. Печаль. Лошади предатели.
  К.Ж. Мерзкие твари, я год проработал конюхом, жил в конюшне практически, очень сильно не сахар. Таким образом перед Октавианом снова встала проблема с наследником. Потому как у него из детей одна только дочь, а сыновей нет.
  Д.Ю. Мальчонка нужен.
  К.Ж. Да, дочь свою Юлию он сначала выдал замуж за Марка Клавдия Марцелла своего племянника сына Октавии Младшей и её первого мужа Гая Клавдия Марцелла. И стал его готовить к делам управления империи. Но вот Марцелл в 23 году до н.э. взял и умер.
  Д.Ю. Подвёл людей.
  К.Ж. Подвёл, да. И вот после смерти Марцелла его предполагаемым наследником стал Марк Випсаний Агриппа. Овдовевшую Юлию Октавиан выдал замуж за Агриппу, и у них было пятеро детей. Гай Цезарь, Юлия Младшая, Луций Цезарь, Агриппина Старшая, и Агриппа Постум (посмертный сын). И конечно как только Юлия родила ему внуков мечтой Октавиана стало то что ему будут наследовать внуки. Он их тут же усыновил, то есть они вошли в его семью под именами Луций Юлий Цезарь Випсаниан и Гай Юлий Цезарь Випсаниан соответственно. Во 2 году до н. э. Луций надел мужскую тогу и был помолвлен с Эмилией Лепидой. В том же году принял участие в посвящении храма Марса Мстителя, после чего устроил цирковые игры. Во 2 же году был назначен наместником Испании, скорее всего в чине пропретора. Но по пути в провинцию заболел и умер в Массилии в октябре 2 года. Молва приписывала ответственность за его смерть Ливии, которая таким образом якобы устраняла соперников своих детей Тиберия и Друза на пути к власти.
  Д.Ю. А на самом деле?
  К.Ж. Ну достоверных доказательств этого нет. Тут надо понимать, что Ливия жена Октавиана, она из семьи оптиматов, а Юлия дочь Октавиана из популяров. Как у нас в гражданскую - старший брат махновец, средний у Врангеля, а младший большевик. И что там у них в семьях творилось это представить невозможно.
  Д.Ю. Как они друг с другом уживались?
  К.Ж. Хреново они друг с другом уживались, не смотря ни на какое родство. Вот после смерти Агриппы Октавиан заставил своего пасынка Тиберия развестись со своей любимой женой Випсанией, это дочь Агриппы от другого брака, не от брака с Юлией.
  Д.Ю. Силён был Агриппа, настоящий отец.
  К.Ж. Да, и заставил женится на Юлии, причём супруги друг друга терпеть не могли, ни Юлия ни Теберий, чувства были взаимные. Ни чего хорошего из этого не вышло, Юлия пустилась во все тяжкие, вела, вызывающи распутную жизнь, и в конце концов у Октавиана терпение лопнуло и он доченьку, вместе с матерью, законопатил на маленький остров Пандатария. Правда через год разрешил вернуться в Италию. А Тиберий в 6 году до н.э. объявил, что он покидает Рим потому как - глаза б мои вас всех не видели, и уехал на остров Родос. Его уговаривала мать Ливия, его уговаривал Октавиан, но он вот так решительно сказал...
  Д.Ю. Давно хотел всем вам сказать - а не пошли бы вы...!
  К.Ж. Да, именно так. И уехал. И несколько лет провёл на Родосе. И Эмилия Лепида овдовев, категорически отказалась возвращаться в Рим и оставалась в Испании до самой смерти Ливии.
  Д.Ю. Высокие, высокие отношения.
  К.Ж. И Эмилия Лепида родила как раз Марка Луция Юлия Цезаря Випсаниана, таким образом, Агриппа сподвижник Октавиана был его дедушка, а Октавиан Август был ему прадедушка.
  Д.Ю. Кровь у него была настолько голубая, что ею можно было писать как чернилами.
  К.Ж. Да-аа, при этом характером пошёл в бабушку Юлию. Отжигал так, все наплакались. Сам Октавиан, после смерти второго внука Гая Юлия Цезаря Випсаниана усыновляет в 4 году Тиберия под именем Тиберий Юлий Цезарь. Ему возвратили должность и власть трибуна, отнятую в 1 году до н. э. Помимо того Октавиан распространил на него свой империй, который ранее был сосредоточен только в руках принцепса. Так Тиберий официально стал вторым человеком в государстве. В 14 году император Октавиан Август умирает. Тиберий и Ливия лично присутствовали при кончине императора. Тиберий за несколько дней до того выехал к армии, но срочно вернулся. В завещании Октавиана был указан единственный наследник - Тиберий.
  Д.Ю. Удачно вышло.
  К.Ж. Да-аа, он был по сути императором-затворником. В столице появлялся редко - обычно жил на своей роскошной вилле на острове Капри. В Риме вместо него рулила его доминантная маманя - Ливия Друзилла. А также ближайший сподвижник Тиберия - префект Сеян. Последний возглавлял императорский 'спецназ' - преторианцев.
  Д.Ю. What is преторианец, и для чего они нужны?
  К.Ж. Римские императоры охранялись преторианцами. Гвардия была стянута в один общий лагерь, расположенный неподалеку от столицы. Такие лагеря - правда, для простых легионеров - существовали во всех провинциях и назывались преториями. Отсюда и название - преторианская гвардия. Преторианцы были нужны для множества целей. Основная цель содержания под боком такой прорвы гвардейцев была проста. Императорская власть в Риме - это была не просто эстафетная палочка, которую можно было получить по наследству, а можно было вырвать у предыдущего бегуна. Императорская власть в Риме - это был букет, который каждому новому императору нужно было бережно собирать. Основными компонентами этой икебаны было обязательное провозглашение главой сената (принцепсом, т. е. 'первым', 'ведущим') и провозглашение войсками императором. С сенатом было проще - вон они, расселись по местам. А вот с войсками было сложнее. Надо было держать под боком специальный контингент, который по отмашке вручал империй очередному правителю. После этого можно было собирать букет власти и дальше: становиться и тем, и вон тем, и этим. Но главное - это империй от войск. Поэтому войска нужны рядом с Римом.
  Д.Ю. Что бы всякие сволочи сидевшие внутри не расслаблялись. Любимая моя фраза из сериала 'Рим' - 'Когда Сулла ввёл в Рим войска - дома в городе можно было красить кровью'.
  К.Ж. Да, при том, что входить в Рим вооружённым людям официально было запрещено. Естественно, что на практике всё это было фикцией, но император сам был хранителем фикций. Сидит фактически монарх и изо всех сил изображает из себя духовного лидера республики, председателя парламента и хранителя демократии. И что делать императору, если он вынужден жить в Риме (чего императоры очень не любили, кстати)? Ведь как житель Рима император был обязан иметь 'открытый дом', к нему должны были приходить граждане Рима, он обязан был демонстрировать открытость. Короче, терпеть приходы к себе всякой разной сволочи и общаться с ней. Тут же безопасность под угрозой - больных на голову в Риме было с избытком, не считая политически озабоченных заговорщиков.
  Д.Ю. Да, мартовские иды - отличный пример.
  К.Ж. И поэтому императоров в Риме охраняли преторианцы. В штатском. Никогда императора в Риме не охраняли упыри, которых нам показывают в кино. Чтобы в латах, на шлеме целый страус, в руках мечи, и всё это в красных тонах на фоне золота. У меня просто глаза слезятся кровью, когда я это вижу.
  Д.Ю. Что это - Куча?
  К.Ж. Почему нам всё время показывают всякую дрянь? Ведь есть же масса источников, где всё это описано: как ходили, что носили, чем вооружались. Преторианская когорта, выставлявшая утренние караулы по периметру и внутри дворца, была одета в казённые тоги. Вооружена была палками и кинжалами скрытого типа ношения.
  Д.Ю. Как же это всё не ново!
  К.Ж. Некоторые императоры держали двери своего дворца совершенно и буквально открытыми. Охране Веспасиана например приходилось висеть на подвесных балконах, чтобы с виду всё казалось невинным, но в полной готовности прыгать сверху на головы подозрительных. При входе посетителей императора, конечно же обыскивали. Но делали это тонко и необидно. Двое-трое преторианцев радостно здоровались с вошедшим, обнимая его со всех сторон. В экстремальных случаях (например, когда Октавиан исключил из сената целую прорву сенаторов) обыскивали решительно всех. Даже сенаторов, которых трогать в обычное время не разрешалось.
  Д.Ю. Говорят, говорят, при императоре Клавдии обыскивали даже женщин и детей.
  К.Ж. Ну Клавдий был историком, как и я кстати, а потому иллюзий ни каких по отношению к своему окружению не испытывал. При нём отбирали даже письменные принадлежности. Пропуском 'без права досмотра' был специальный золотой перстень с изображением императора. Плиний в 'Естественной истории' наябедничал, что перстнями-вездеходами спекулировала императорская канцелярия, возглавляемая бывшими императорскими рабами.
  Д.Ю. Все, как и сегодня! Туши свет!
  К.Ж. Так вот, несмотря на всю полноту верховной власти, Тиберий не мог отрешиться от республиканских традиций. Все свои шаги он маскировал решениями сената, предоставлял внешний блеск консулам, держался в тени, жил в республиканской простоте и отказывался от почётных титулов. При этом, восстановил порядок и спокойствие в провинциях; требования легионов (сокращение срока службы и увеличение жалования) были удовлетворены, но зато была восстановлена строжайшая дисциплина; с морским разбоем велась энергичная и успешная борьба. В его правление сильно укрепились государственные финансы. Прекратилось строительство на государственные деньги, за редкими исключениями перестали строиться храмы и дороги для военных нужд. Жестко искоренялась коррупция и взяточничество. Также из казны перестали выделяться деньги на гладиаторские игры. Заодно приняли законы против роскоши и азартных игр, что, конечно принесло Тиберию всенародную любовь, вот тут же прямо.
  Д.Ю. Это что ещё за ограничения?
  К.Ж. Императора немедленно, согласно описаниям Тацита, прозвали скупым, мрачным, нелюдимым человеком, а время его правления - смутным и страшным. Что абсолютно не соответствует действительности, так как на государственные расходы Тиберий денег не жалел. В 17 году пострадавшие от землетрясения города получили от него 10 миллионов сестерциев на восстановление, а также пятилетнее освобождение от налогов. Миллионы император потратил на восстановление Рима после пожаров и наводнения в 27 и 36 годах. Не удивительно, что иудейский ученый и историк Филон очень положительно оценивает деятельность Тиберия, неоднократно подчеркивая его глубокий ум и проницательность, и пишет, что 'за двадцать три года, что он нёс бремя власти над сушей и над морем, не оставил ни единого семени войны ни в эллинской, ни в варварской земле, а мир и сопутствующие ему блага до самой кончины своей раздавал нескудеющей рукой и щедрым своим сердцем'.
  Д.Ю. Вах, щас красиво сказал.
  К.Ж. Это он про то, как после принятия закона о запрете ростовщичества и ликвидации долгов, Тиберий выделил более 100 миллионов сестерциев на выдачу беспроцентных ссуд задолжавшим землевладельцам.
  Д.Ю. Представляю зубовный скрежет всех причастных и не причастных - такое бабло мимо пролетало.
  К.Ж. Ну да, Рим держался на трех китах - это легионы, это зерно из Египта и еврейские деньги. Почти все сенаторы, владельцы латифундий - в долгах. Кредитовали патрициев - банкиры-иудеи. Императоры пытались бороться с этой заразой - высылали ушлых финансистов из Рима, пытались даже ограничивать ссудный процент. Но все без толку.
  Д.Ю. С этого живут.
  К.Ж. Единственный кому это удалось - Тиберий. В 22-м году он провёл закон против ростовщичества. Естественно благодарные подданные мигом организовали заговор, во главе которого встал тот самый его ближайший сподвижник - префект претория Луций Элий Сеян.
  Д.Ю. Вот там замес, слушай, вообще!
  К.Ж. В нем участвовала куча римских сенаторов и родственников Тиберия. Каждый второй высокопоставленный патриций в Риме спал и видел, как бы избавиться от нынешнего императора. Уж больно многим он наступил на ногу своей политикой жесткой экономии государственных финансов.
  Д.Ю. Как всё заверчено! А префект, чего ему не хватало?
  К.Ж. Светоний писал, что Сеян хотел стать законным соправителем пожилого Тиберия и потом самостоятельно унаследовать власть. В своем давлении на императора Сеян опирался не только на преторианцев. Во-первых, за префекта стояли легаты 8-ми германских легионов. Это самые боеспособные части, размещенные вдоль Рейна. Легаты были недовольны Тиберием - он заставлял их воевать с германскими племенами, жестко искоренял коррупцию и взяточничество. Но, проза жизни, легионеры - пойдут за тем, у кого деньги. Евреи-ростовщики давали деньги Сеяну на подкуп легионов. Кроме того, люди префекта проникли на все уровни государственного аппарата - за главу заговорщиков горой стояли наместники европейских провинций, сенаторы, члены магистратов, народные комиции Рима. К тому же префект озаботился пиаром и рекламой. На него работали самые знаменитые римские ораторы: друг Овидия и Сенеки Старшего - Луций Юний Галлион, а также Секстий Пакониан. Заговор был подготовлен очень грамотно. По всему Риму уже ставили статуи Сеяна. Сеян ДОЛЖЕН был стать императором. Но не стал.
  Д.Ю. Почему?
  К.Ж. Главную роль сыграло предательство. Сеяна предал префект вигилов - глава своеобразной городской стражи Рима - Квинт Макрон. Именно его Тиберий внезапно назначил префектом преторианцев. И именно в тот момент, когда Сеян приехал в Сенат на заседание, где он по иронии судьбы должен был стать трибуном. В ходе сенатского слушания в храме Аполлона зачитали письмо императора с обвинениями. Сеяна тут же арестовали и вскоре обезглавили.
  Д.Ю. Ловко.
  К.Ж. Фактически Тиберий раздавил заговор в одно касание. Причем сделал это в режиме удаленного доступа - с острова Капри. Просто удивительное политическое мастерство!
  Д.Ю. Мне кажется, он просто очень хорошо знал, с кем он имеет дело. Как это говорил один мой йогический любимец: 'Чем жёстче материал, тем сильнее по нему шарашит молот Богов'. Ну, если вам так хочется, получите.
  К.Ж. Да, и самое главное - он не просто знал, знать-то он знал с рождения. Я говорил неоднократно раньше и повторю ещё раз: он вырос среди этих людей...
  Д.Ю. Сам такой, да?
  К.Ж. Он был ими воспитан напрямую, он всё про всех знал. Нужно-то было знать примерно про 90-100 человек, которые живут в одном городе. Конечно, он всё знал, но эти люди упорно, из года в год не разочаровывали самодержца, каждый раз показывая, чего они стоят и чего от них можно ждать. Конечно же, через некоторое время Тиберий уже не просто ждал, а был уверен даже тогда, когда, в общем, наверное, и зря, видя заговор там, где, возможно, его и нет. Ну просто, а как бы могло быть иначе? Он же не робот был, это был живой человек, хотя, конечно, человек выдающихся талантов и дарований, но окружение было такое, что оно диктовало вполне конкретную практику. Например, на Марка Луция Юлия Цезаря Випсаниана постоянно поступали доносы. Будем называть его просто Марком, а то полное имя всё время повторять долго. Как я уже говорил, характером он был в бабку Юлию Старшую. Ну и вёл себя соответственно - непотребства всякие, пьянство, распутство, азартные игры.
  Д.Ю. Шёлковую тогу носил.
  К.Ж. Именно, что противоречило закону о запрете роскоши. Императору, таким образом, как бы намекали - 'Ты у себя в семье порядок навести не можешь, а пытаешься Империей править, не пора ли тебе на покой? А мы уж твёрдой рукой бразды правления то подхватим'. Тиберий, конечно, всех этих хватальщиков...
  Д.Ю. Немножко того.
  К.Ж. Да-аа, но и с родственником надо было, что-то решать. Ну он и отправил его в армию, рядовым легионером.
  Д.Ю. Я тебе больше скажу - многим балбесам и сейчас армия бы не помешала. Что бы немного в ум прийти, очень знаете ли способствует.
  К.Ж. Но тут император, прямо скажем, сильно дал маху. Потому как отправил он его в VI Железный Вечно Верный легион (Legio VI Ferrata Fidelis Constans), расквартированный в Сирии.
  Д.Ю. Не в Хмеймиме ли часом? (двойной сатанинский хохот).
  К.Ж. Нет, нет в Кесарии Палестинской, административном центре Римской провинции Иудея, а также основной базе римских легионов.
  Д.Ю. Там Понтий Пилат проживал?
  К.Ж. Именно там. Щас это территория Израиля. Тут, надо сказать, что одно из крыльев дворца Ирода в Иерусалиме - Агриппейон - носит имя деда Марка. Дедуля его ведь был губернатором Сирийской провинции. И его справедливое правление снискало популярность даже среди еврейского населения, которое вечно чем-то было недовольно. Марк Агриппа был бережливым и рассудительным правителем, и даже восстановил римский контроль над Херсонесом Таврическим в Крыму. А так как Марк Луций Юлий и т.д. был человеком, в котором течет кровь Августа и Агриппы...
  Д.Ю. Люди известные.
  К.Ж. Именно, он там был не чужой. Его все знали, он всех знал. Ну, по крайней мере, знал к кому можно обращаться, к кому обращаться категорически не следует. И потому чувствовал себя вполне уверенно, ну насколько это вообще возможно в легионе.
  Д.Ю. И продолжал непотребства.
  К.Ж. Ну да, правда в плане незатейливого такого солдатского юмора. Например подпилить жердь в отхожем месте шестой центурии, и наблюдать как парни рухнули в дерьмо.
  Д.Ю. Для солдата это первое дело, макнуть кого-нибудь из сослуживцев в говно.
  К.Ж. Или у входа в Иерусалимский храм опрокинуть столики менял - ростовщиков и поотрубать им руки. Ходили про него и такие слухи.
  Д.Ю. Юноша то наш, я смотрю, себя ни в чём не ограничивал. А чего он так сурово с ними, деньги нужны были?
  К.Ж. Вряд ли, как раз к этим слухам у меня никакого доверия нет, так как римский гладиус - это кинжал переросток. Пырнуть им можно, а вот отрубить конечность, какую ни будь - это извините.
  Д.Ю. Неприспособлен для этого.
  К.Ж. Абсолютно неприспособлен. Скорей всего это выдумки более позднего времени, что бы хоть как то привязать деятельность Марка к деятельности Христа. Тот гонял торговцев из храма и этот тем же самым занимался, вот спешите видеть.
  Д.Ю. Ну наш то покруче будет: не просто гонял, а ручонки то поотрубал загребущие. А вот такой вопрос - менялы это очень выгодно было перед храмом. Место намоленное - деньги большие, так?
  К.Ж. Тут вопрос больше геологический. Так сложилось, что на Востоке были месторождения золота, а в Апеннинах - серебряные рудники. Стало быть, Рим был богат серебром, а Азия золотом. Поэтому 1 грамм золота в метрополии стоил 12,6 г серебра, а на Востоке, в том же Иерусалиме, за грамм золота давали всего 4,7 г серебра. Евреи-ростовщики проворачивали вполне понятную спекуляцию, играя на разнице курсов. Иудея единственная из всех провинций получила разрешение чеканить свою монету - сикли - круглые серебряные монеты с изображением чаши на аверсе и какого-то цветка на реверсе. Именно ими любой верующий был обязан делать подношение в Храм. Дескать, мы только для религиозных нужд. Один сикль на столе менялы стоил двадцать римских денариев. Прагматичные фарисеи конвертируют полученное от меняльных столов серебро на золото по курсу 1:5, грузят римские ауреусы и слитки на корабли. После чего везут в Рим. Там меняют на серебро по курсу 1:13, и везут серебро обратно в 'родные палестины'. Где снова меняют на золото и вновь отправляются в неспешное плавание через Средиземное море в известном направлении.
  Д.Ю. Слушай, это же какие деньжищи на выходе. Уолл-Стрит получается, сосёт, со всеми своими спекуляциями. А что же в Риме? Как реагировали?
  К.Ж. А никак. Хитрые ростовщики и левиты подкупали имперских чиновников. И те просто закрывали глаза. Закрыл глаза и Сеян - префект претория. Ему через Пилата и Вителлия евреи дали деньги на заговор, а также на подкуп легатов германских легионов, и на преторианцев. И в этом событии, кстати, очень хорошо видна диалектичность исторического процесса. Потому что когда префект вегилов Квинт Макрон, тоже был заговорщик, узнал скока денег ушло германским легатам...
  Д.Ю. Ну и римская братва пришла в недоумение - что деется-то? Деньги проходят мимо.
  К.Ж. Да, деньги проходят мимо. Ну, т.к. деньги проходят мимо, он же ни секунды не колеблясь и всех сдал Тиберию. Вот тут же.
  Д.Ю. А что делать?! Что делать?!
  К.Ж. И с этого понятно лихо приподнялся, сам стал префектом претория.
  Д.Ю. Пришёл к успеху.
  К.Ж. Незамедлительно просто. Но вернёмся в Иудею. Светоний писал, что Марка Люция, Тиберий отправил в VI легион в качестве фрументария, присматривать за Понтием Пилатом. Что чушь полная, по моему. Потому, как рядовой извините, может следить за командующим округом.
  Д.Ю. В свободное время между чисткой картошки, мытьём полов и хождением в наряды.
  К.Ж. Именно. Тем более кто такие фрументарии - первоначально сборщики пшеницы. Для закупок и сбора зерна из числа принципалов легиона выделялся фрументарий с приданными ему солдатами. Они должны были вначале транспортировать зерно на склады, а затем доставить в действующую армию. И не только зерно, а вообще всю нужную для повседневной жизни легионеров фигню.
  Д.Ю. Интенданты.
  К.Ж. Да интенданты. Находясь в постоянных разъездах, фрументарии хорошо знали дороги, обычаи и язык населения, имели повсюду связи и владели ценной информацией.
  Д.Ю. И деньгами владели.
  К.Ж. Дело даже не в деньгах, а в том что они распределяли финансовые потоки. То есть могли показать пальцем на любого и сказать - 'будешь нам поставлять овёс там или глиняные горшки или ещё чего'. И всё - человек из нищего крестьянина превращался богатого, успешного бизнесмена, олигарха фактически. Потому очень уважаемые люди были фрументарии.
  Д.Ю. Про всех всё знали - кто с кем дружит, что имеет, были в курсе, что там происходит?
  К.Ж. Да, поэтому они часто использовались для сбора сведений о положении на местах. А так как они имели дело с материальными ценностями, то и канцелярия у них имела место быть. Отсюда известно, что ликтором фрументариев в Иудее был Гай Руф Тиллиус. И имел штат: 1)четверо разведчиков (speculatores); 2)тридцать бенефициариев (beneficiarii consulares); 3)шесть кандидатов (candidati); 4)пять человек, аттестованных ex frum (entario), т.е. из фрументариев.
  Д.Ю. Сорок пять человек всего, не густо.
  К.Ж. И Марк там совсем не числился.
  Д.Ю. В списках не значился?
  К.Ж. Именно. Ну кто б ему казённые деньги доверил, вы серьёзно?
  Д.Ю. Опять же надо иметь специфический опыт, что бы такими вещами заниматься. В сериале 'Рим' (всем смотреть только в правильном переводе Гоблина) это очень ловко показано, когда на пирушки у Ворена в низшем свете, там какие-то бандиты сидят...
  К.Ж. Бандиты отличные. Эраст Фульман - непонятно, кто вообще, что это за имя, он кто - еврей, немец, вообще что это за Эраст Фульман? Но персонаж хороший.
  Д.Ю. Он, кстати, этот Фульман в торговле понимает гораздо больше, чем Ворен, задаёт ему наводящие вопросы: Кого знаешь? Никого не знаешь? Кому взятки давать будешь? Не знаешь, кому давать?! Видит, что он полный дебил!
  К.Ж. Лох, да.
  Д.Ю. И испытывает весёлое недоумение - как это вы тут? Какой у вас интересный стартап!
  К.Ж. Да, тем более, ему там Ворен говорит, что предлагали в солдаты опять пойти, он говорит: 'Чего же не пошёл? Это же уважаемая профессия'.
  Д.Ю. Трезво рассуждал.
  К.Ж. Да, так вот фрументарием Марк не был, но полезные знакомства в верхушки иудейского общества имел. С ним общались: Иосиф - богатый еврей, член Синедриона от партии саддукеев. Никодим - фарисей, тоже член Синадриона. Оба кстати были тайные христиане, и лидеры либеральной фракции Синедриона.
  Д.Ю. Либеральная оппозиция. Небось топили за средиземноморский град на холме?
  К.Ж. На семи холмах. Ну а как? Если все финансовые и экономические интересы туда завязаны.
  Д.Ю. Ничего в этом мире не меняется. Так, так.
  К.Ж. И они оба в отчаянье были, в том плане, что заговор ведь. И пытались донести своим коллегам из Синедриона, мол императора щас прикастрюлят за их деньги, а отвечать кто будет? Причём не важно, удастся заговор, не удастся - отвечать то всё равно придётся.
  Д.Ю. Куда вы лезете?
  К.Ж. Всё усугублялось ёщё и тем, что в Синедрионе финансово - религиозные противоречия, наложились на внутри клановую рознь. Когда глава саддукеев первосвященник Каиафа был зятем первосвященника Анны (Ханнана), и послушным орудием в руках своего тестя. Даже уйдя с поста, Анна продолжал цепко держать в руках власть и по сути дела единолично распоряжался храмовыми должностями и казной.
  Д.Ю. Особенно вот деньги вам давать непонятно зачем. Своим - понятно, а вам зачем?
  К.Ж. Ну и понятно дело, что саддукеи - приличные люди - евреи, а эти фарисеи эллинизированные - все какие-то греки.
  Д.Ю. В плохом смысле?
  К.Ж. Во всех смыслах. Тут же бегали зелоты - ревнители, основной целью которых было упразднение эллинистического влияния и свержение римского владычества. Под этим соусом они начали террористическую деятельность. Не бесплатную, заказы брали как от фарисеев, так и от саддукеев.
  Д.Ю. Обозначьте расценки, да?
  К.Ж. Обозначьте расценки. А Никодим и Иосиф всё время просили Марка - ты мол, телеграммку то отбей родственнику, а то ведь его зарежут - все наплачемся. На что Марк им вполне резонно отвечал - отбить то отобью, но я ж рядовой. Пока она дойдет, кто её там прочитает и как прочитает, и что императору доложат, и доложат ли? В итоге может получиться совсем не хорошо.
  Д.Ю. Придите в себя уже.
  К.Ж. А сам про себя видимо думал - а чего это я вдруг рядовой? Папа у меня был наместник Испании. Дедушка - наместник в Сирии. Прадедушка так вообще божественный Август.
  Д.Ю. Что же я тут сижу дурака то валяю?
  К.Ж. Причём трон ему явно не светил. Хоть оба сына Тиберия уже умерли, из прочих своих наследников император выделял двоих. Во-первых, внука от усыновленного им Германика - Гая Цезаря Калигулу. Второй кандидат - малолетний внук Тиберия - Гемелл. Ему на тот момент было 11 лет. И Марк от таких перспектив естественно дрался, бесился ещё больше.
  Д.Ю. Жизнь - боль, да.
  К.Ж. Ну на него жаловались понятно, а отцы - командиры друг на друга скидывали по цепочке. Как ты его щас на 'губу' зафитилишь, а он дедушке пожалится и привет. А потому пусть лучше начальство думает, что с этим пубертатным отморозком делать. Ну и дошло по цепочки до Понтия Пилата прокуратора Иудеи.
  Д.Ю. 'А вашего этого заберите уже!'
  К.Ж. Да, деньте его куда ни будь. И Пилат даже начал подумывать о центезимации, по совокупности заслуг так сказать.
  Д.Ю. Это кто не в курсе - забивание палками. Сурово там у них было.
  К.Ж. Да-аа, дисциплинарное взыскание. То есть подвергнуть то он его не подверг, но какое то время колебался.
  Д.Ю. 'Если парень начал безобразничать, и его сразу не пристрелить, он так ничего и не поймёт'.
  К.Ж. А теперь поставьте себя на Пилатово место. Жил-был боевой генерал, честный, но простоватый мужик, потом и кровью выслуживший на германской границе погоны с зигзагами. И вот его - от большого, видать, ума - бросили на руководящую работу в дикую азиатскую провинцию.
  Д.Ю. В гребаный 'Чуркестан'.
  К.Ж. Именно, где местным чукчам неведомо, зачем даровали все блага цивилизации - от римского права до водопровода, а эти азиатские свиньи, ясное дело, спят и видят, как бы им залечь обратно в канаву. Ну, уж хрен им - он, Понтий Пилат, всадник Золотое Копье, поставлен сюда насаждать цивилизацию, и насадит, будьте покойны, - хоть бы вся эта Палестина провалилась в тартарары.
  Д.Ю. 'Не умеешь - научим, не хочешь - заставим'!
  К.Ж. Да. Как легко догадаться, первые результаты деятельности прокуратора были совершенно чудовищны - чего стоила одна только конфискация храмовых сокровищ на нужды строительства нового акведука, приведшая к грандиозному бунту.
  Д.Ю. Да, непросто руководить.
  К.Ж. И когда смотришь на его скульптурный портрет, всё понятно. Глаза бессмысленные, апоплексический закат на щеках, штабной бурбон какой-то. Скорее всего, казнокрад. Происхождения опять же простенького. Не для патрицианского общества происхождение. Но в общество то как раз Пилата приняли.
  Д.Ю. Везде же люди, всегда же по-братски.
  К.Ж. Особенно когда такие финансовые потоки сквозь тебя прямо. Генерала со средствами, заметили. Префект претория Луций Элий Сеян и наместник в Сирии Виттеллий. У Понтия Пилата голова от политических перспектив несколько сдвинулась. Юнии, Клавдии, Страбоны, какие имена! Запросто в гости, к столу. Основанием своего крепкого солдатского ума, Понтий Пилат понимал, что попал в барский заговор. Заговор тем более опасный, что имел самые страшные последствия для царствующего дома.
  Д.Ю. Со всех сторон обложили!
  К.Ж. Да. Только пробился в свет, только театры, эполеты, карьера, только всё начинает кружевно искриться, а тут сумрачные рассуждения о свержении существующего тирана, о формировании специального цареубийственного отряда. Конечно, Пилат практически ничего не знал о планах заговорщиков. Был далеко. У Сеяна на цепи сидели более решительные цареубийцы. Опять же чин у Понтия небольшой. Не фигура. Но и отказываться от такого заговорщика организаторам не хотелось. Пилат начал выпутываться. Служа прокуратором Иудеи, ниточки воедино связал и объяснился с Виттеллием.
  Д.Ю. Вы что творите?!
  К.Ж. Раз дело зашло так далеко, то вы с вашим заговором и с ничего не понимающими легионерами дело неминуемо провалите. Как в воду глядел, кстати. Виттеллий отшучивался, сети заговорщиков казались крепкими и страшноватыми. Среди них встречались матёрые упыри со скрежетанием зубовным по судьбе возможных предателей. Пилат решает писать Тиберию. В обход своего начальника наместника Виттеллия, чего тот конечно, Пилату не простил уже никогда. Полуобманом добивается передачи письма Тиберию лично, не через канцелярию. Тезисы письма:
   - Против вас, уважаемый самодержец, заговор.
   - Вы крайне непопулярны в обществе.
  (Это он пишет звереющему от нелюбви к себе общества Тиберию. Честно пишет, по пунктам).
   - Восстание будет после принесении Сеяном присяги трибуна.
   - В случае успеха восстания отпадут немедленно Сирия, Египет, Малая Азия.
   - Уговорите Сеяна стать соправителем любой ценой - перестаньте слать ему курьеров, поезжайте в Рим сами и сделайте это не по дурной переписке, а гласно, на площади перед Сенатом.
   - Прошу вас арестовать меня немедленно после прочтения этого письма. Если восстания не будет, я прошу своей смертной казни как ложного наветчика. Если восстание состоится, несмотря на все мои уговоры, дайте мне возможность умереть с оружием в руках, защищая вашу семью.
  Д.Ю. Молодец, молодец! Царедворец блин, интриган.
  К.Ж. Очень смешно вышло, вот. Я прямо вижу как Тиберий, прикидывающий как бы ему половчее Сеяна прикастрюлить, читает это письмо и рыдает от умиления.
  Д.Ю. Послал Господь нам дурака на шапку.
  К.Ж. Отправив письмо, Пилат отправился к Виттеллию со словами: 'Я всё рассказал, но имён не назвал никаких! Остановитесь! Пусть уж лучше меня кончат одного!' На что Виттеллий ему объяснил: 'Что вот ты письмо отправил - это ты здорово придумал. Только толку то от твоего письма, императору щас как воздух деньги нужны и много, что бы перекупить и успокоить германские легионы. Вот если бы ты Тиберию денег заслал - вот это был бы правильный поступок. И себя от заговора отмажешь и меня заодно'.
  Д.Ю. Интересный ход, и нашим и вашим за копейку спляшем. Толково.
  К.Ж. И оказалось, что как тактический командир Пилат просто великолепен. Потому, что когда ему объяснили, что ему делать, он тут же пошел и сделал все самым лучшим образом. Причем в условиях постоянно меняющейся ситуации на улицах мятежного города. Что очень не просто доложу я вам.
  Д.Ю. Настоящий военный, боевой офицер.
  К.Ж. Диспозиция следующая - нужны деньги, деньги есть в храме. Значит надо их из храма изъять, не допустив при этом бунта. Вот тут на сцену вышел Иеуша Га-Ноцри по прозвищу Назаретянин. Напоминаю - политическая ситуация в Иудее была сложная.
  Д.Ю. Не способствовала умиротворению.
  К.Ж. Совершенно не способствовала. Причём пока зелоты резали фарисеев и саддукеев Понтий Пилат только одобрительно похмыкивал. Но потом когда начали резать уже римских граждан, римскую администрацию, сборщиков налогов - мытарей, вот это уже было недопустимо, нет. Пришлось реагировать.
  Д.Ю. Так и как же выкрутились-то?
  К.Ж. Ну там был комплексный подход. Народ израильский, например, с тихим ликованием обсуждал удивительное везение знаменитого повстанца Элеазара, человека-легенды, который ловко ускользал между пальцами у охотящихся за ним римских карателей, - хотя и терял каждый раз многих своих людей. Не подозревая, что именно спецслужбы Рима сделали из Элеазара своеобразного 'крысиного волка'. За три года превратив средней руки уголовника в единоличного лидера партизанского движения, методично сожравшего по ходу своего возвышения всех прочих полевых командиров центральной Иудеи.
  Д.Ю. Правильный подход. Зачем напрягаться, сами должны резать друг друга.
  К.Ж. Но это всё были полумеры, робкие попытки стабилизировать ситуацию. Можно, конечно, и дальше методично отлавливать и вешать террористов - поштучно, десятками, если надо - сотнями, но ведь это, согласитесь, просто вычерпывание воды решетом. Атмосфера националистического психоза и религиозного фанатизма, создаваемая в стране ее 'духовными отцами', будет и дальше воспроизводить экстремистов. 'Особые права богоизбранного народа' являются замечательным фундаментом для внутреннего единства саддукейских 'прагматиков' с фарисейскими ортодоксами и политическими радикалами всех мастей.
  Д.Ю. Безысходность, да?
  К.Ж. Да. Но тем не менее руки ни кто не опустил, работа продолжалась.
  Д.Ю. Оперативная?
  К.Ж. Именно. Согласно докладам начальника тайной службы при прокураторе Иудеи военного трибуна Афрания, как раз в это время римская спецслужба осуществляла операцию 'Кентавр' - массированное внедрение агентуры в организации зелотов, безмерно расплодившиеся за последние годы на галилейской территории. В числе прочих в Галилею был тогда заброшен и специальный агент Демиург. Иудеянин по происхождению, он должен был, согласно разработанной для него легенде, действовать под именем Иуды Симона, уроженца захолустного городишки Кариота. Иуда имел задание на первых порах присоединиться к окружению одного из галилейских бродячих проповедников, что не составляло никакого труда. Завязав прочные отношения с радикалами, которыми кишмя-кишат все эти секты, и заручившись соответствующими рекомендациями, агент должен был приступать ко второй фазе внедрения - теперь уже непосредственно в конспиративные структуры зелотов.
  Д.Ю. Интересно, так-так.
  К.Ж. Для первичного же внедрения была выбрана - в общем-то случайно - действовавшая в Капернауме секта некого Иешуа Назаретянина.
  Д.Ю. Атас!
  К.Ж. В докладной присутствовала краткая характеристика Демиурга: решителен, хладнокровен и необыкновенно удачлив. Прекрасно подготовлен технически (навыки ведения слежки и ухода от нее, маскировки, пользования тайниками и системами связи, владения оружием и приемами рукопашного боя), но самое главное - обладал врожденным даром молниеносно располагать к себе самых различных людей. Службу начинал во вспомогательных туземных частях спецназа на парфянской границе. Парень был смел, дьявольски хитер, а главное - не боялся крови, так что его очень скоро начали использовать как пенетратора (агента-рейдовика) в разведывательно-диверсионных операциях на вражеской территории.
  Д.Ю. Ого-го, прямо как в известном фильме: 'истинный ариец, смел, решителен, беспощаден к врагам рейха, в связях порочивших не замечен, не женат'. (двойной сатанинский хохот).
  К.Ж. Нельзя сказать, чтобы он был вовсе лишен недостатков, особо подчеркивалось, что работал он исключительно ради денег. Короче говоря, очень любил деньги.
  Д.Ю. Так это хорошо. Нет ничего хуже тех, кто сотрудничает с нашей службой 'из идейных побуждений': вечно норовят в самый неподходящий момент устроить истерику, блин.
  К.Ж. Так вот, существует примечательный рапорт Иуды-Демиурга. Где тот сообщает, что у него возникла досадная заминка на старте. В секте Иешуа Назаретянина действительно было немало зелотов, однако все они полностью утратили - якобы под влиянием проповедей Учителя - связь со своими прежними организациями, а потому не представляют ныне никакого оперативного интереса. Иуда просил в этой связи санкции на свой отход от Назаретянина и на самостоятельный поиск иной секты для первичного внедрения. И вот, казалось бы, все эти отдельно взятые мероприятия где-то там в Палестине, потому что оно всё на фоне событий, которые разворачивались вообще в римской империи в это время, очень мелкое, просто исключительно мелкое и само по себе было бы просто неинтересно, а в общем вот эта вот, в самом деле, мелкая возня, я имею в виду - на общем фоне просто исполинских событий, которые тогда происходили, оно оказалось очень важным. Как обычно, мелочи иногда играют огромную роль.
  Д.Ю. На мой взгляд, это всегда самое интересное, т.е. любое событие, как таковое, само по себе интересно по одному, а что привело и что последовало - это самое интересное, потому что в башке у обывателя: тебе скажут 'Куликовская битва' - ну, там засадный полк, ещё чего-то... Что ты оттуда помнишь, вот я как простолюдин? Дмитрий Донской, если особо умный - генуэзские лучники и ещё что-то там. Да, это всё прекрасно, но вот из-за чего, почему, как прошло и какие последствия - это как-то из башки обывателя... даже не доходит, не то что исчезает, а даже не доходит.
  К.Ж. Ну вот про Куликовскую войну нужно будет отдельно сделать серию. Просто Куликовская - тоже нифига это не битва... Это не Куликовская, конечно, битва, это война, которую можно назвать по имени Куликовской битвы, а правильно - Донская война, потому что тоже это была именно что война, длинная, с 1376 года, даже с 1374 года она началась и в 1380-ом только более-менее разрешилась, и то, наверное, правильно сказать - в 1382-ом, когда Тохтамыш поставил на всём этом жирнейшую точку.
  Д.Ю. Интересное у него имя - по-узбекски 'тохта' - это 'подожди'. 'Тохта, пидорас!' - кричат водителю узбеки обычно.
  К.Ж. А тут 'Подожди-мыш'.
  Д.Ю. Дружба народов.
  К.Ж. Так точно. Как бы то ни было, санкции на отход Иуде не дали, более того он получил совершенно противоположные инструкции и по прошествии трех месяцев доложил, что ему удалось стать носителем денежного ящика и фактическим распорядителем финансов. Контролируя все практические стороны деятельности общины, он постепенно приобрел статус второго лица.
  Д.Ю. То есть он исполнял административные тупые обязанности и через это возвысился?
  К.Ж. Как выясняется эти 'тупые' администраторы, они рано или поздно, в силу того что они деньгами распоряжаются, захватывают просто всё. Тут надо пояснить, что в римских административных верхах на тот момент возобладала концепция необходимости появление на политической сцене Палестины влиятельного религиозного лидера, который проповедовал бы отказ от насильственных действий и перенос естественной конфронтации евреев с властью Кесаря исключительно в сферу идеологии и морали. Лидер этот должен быть никак не связан с официальной иерархией, которая, по мнению народа (не слишком справедливому), кормится с руки Рима; и потому логичнее всего искать такую фигуру среди сектантов и бродячих проповедников. Вступив по ходу своей проповеди в неизбежную конфронтацию с иудаистскими ортодоксами, новый пророк - в случае своей достаточной популярности - расколет религиозно монолитное еврейское общество. Римляне же получат возможность аккуратно углублять возникшую трещину, выступая при этом третейским судьей в неизбежных 'межконфессиональных' тяжбах.
  Д.Ю. Divide et impera. Разделяй и властвуй.
  К.Ж. Именно. Таким образом, Иуде предстояло выступить в довольно необычном для себя амплуа ангела-хранителя. Отныне он разрешал все хозяйственные и денежные проблемы общины, оберегал ее от агентов иудейской тайной полиции, но главное - головой отвечал за личную безопасность Иешуа (на тот случай, если зелоты или первосвященники, разобравшись, наконец, в его учении, организуют покушение). Было, впрочем, у Иуды и еще одно деликатное задание: если бы Назаретянин, паче чаяния, вдруг начал призывать к 'священной войне с римскими оккупантами', то он был бы незамедлительно ликвидирован...
  Д.Ю. Ну, здраво!
  К.Ж. Очень здраво! Стока денег в тебя вбухали, активно формируя общественное мнение, распускали фантастические слухи, и инсценировали различные 'чудеса'. А ты сейчас вилять начнёшь. Извините! Популярность Иешуа быстро росла, и за каких-нибудь три года он действительно превратился в одного из влиятельнейших религиозных лидеров Палестины. Более того, расхождения между его учением и классическим иудаизмом быстро углублялись, и буквально на глазах рождалась новая религиозная доктрина.
  Д.Ю. Блин, как непросто всё, вообще!
  К.Ж. Первосвященники между тем явно проморгали опасность и безнадежно упустили момент, пока соперника еще можно было придушить в колыбели. Теперь им ничего не оставалось, кроме как организовывать возмущение иерусалимской толпы при посещениях города Назаретянином или пытаться арестовать его. Делалось это крайне топорно и, естественно, лишь увеличивало популярность Иешуа. Тот, впрочем, и сам не оставался в долгу, чего стоили одни лишь разгоны менял из храма! Что местных конечно жутко бесило.
  Д.Ю. Квартальная прибыль падает.
  К.Ж. Квартальная прибыль падает, и они обратились к прокуратору.
  Д.Ю. Примите уже меры.
  К.Ж. На что Пилат говорил - разбирайтесь сами. А сам с другой стороны подзуживал - давай, давай. Дошло до того что левиты Иешуа уже банально заказали. Для дела такого из Галилеи прибыл опытный наемник, Сириец. Но охрана чётко сработала, убийцу срисовали и просто не подпустили к Назаретянину.
  Д.Ю. 'Симон же Петр, имея меч, извлек его, и ударил первосвященнического раба, и отсек ему правое ухо. Имя рабу было Малх.' Евангелие от Иоанна как раз об этом.
  К.Ж. Да, как раз этот эпизод. После чего левиты снова обратились к Пилату - 'Пожалуйста сделайте хоть что ни будь'. На что получили ответ - 'Хорошо я подумаю, но что я с этого буду иметь?' Тут же последовал радостный вопль Каиафы - 'Да всё что хотите!'
  Д.Ю. Толково, ай да Пилат, ай да сукин сын.
  К.Ж. Развёл левитов как чай в стакане. Рассказывать, как арестовывали и распинали Христа, не буду, кому интересно читайте Евангелие.
  Д.Ю. Немедленно вспоминается великолепный фильм Мела Гибсона 'Страсти Христовы'. Я когда смотрел шапку - ушанку сжевал, настолько там всё..., даже ветерану конвойных войск на всё это смотреть просто жутко. А папа римский сказал, что - 'Вот всё так и было'. А в Израили фильм к показу запретили. Я спросил у израильских товарищей - 'В чём дело?' А мне ответили - 'Ты обратил внимание, что там сатана ходит только за евреями'. Я не обратил, но сам подход интересный.
  К.Ж. Да. Но тут выяснилось внезапно, что у Иешуа в Иерусалиме присутствует огромное количество последователей. А так как они все возбудились по страшному, Пилату пришлось публично умыть руки мол, я не причём - это всё они сволочи, правда, правда. Впрочем это не сильно помогло, сторонники Каиафы и сторонники Иешуа только и искали случая сойтись стенка на стенку во славу своих Равви, соответствующим образом влияя на остальную паству. Прокуратору пришлось вводить в город легион, организовывать патрули, брать под охрану места казни и захоронения. И всё ещё могло закончиться, если не хорошо, но хотя бы в рамках приличия, но тут...
  Д.Ю. Проклятый человеческий фактор.
  К.Ж. Абсолютно верно. В лице Марка Луция Юлия Цезаря Випсаниана. Его в составе контубернии отправили в наряд по охране и обороне гробницы Иеуша. Где и произошло столкновение интересов сторонников Иешуа и Каиафы. А конкретно Иосиф с Никодимом сцепились с Анном (Ханнааном) тестем Каиаифы, обвинив его в осквернении могилы Иешуа. А тот не будь дурак обвинил их в попытки выкрасть тела Иешуа, мол украдут тело, тайком схоронят и будут потом шляться по городу, кричать, что Мошиах (Мессия) пришел на землю и уже воскрес. Но он Анна это так просто не оставит - вас обоих ждет суд Синедриона! И в ходе дискуссии Марк, не говоря худого слова, выхватил кинжал из ножен и на глазах у изумлённой публике вырезал первосвященнику Анне язык.
  Д.Ю. 'Смотреть на вас теперь что ли?'
  К.Ж. Причём настолько ловко, никто даже пикнуть не успел. Храмовая стража, когда очнулась, быстро подобрала стонущего, окровавленного Анну и, опасливо оглядываясь, на подгибающихся ногах умотала в город. Лучше всех на это отреагировал член Синедриона Никодим - 'Ваш легионер, стал еще одним апостолом Мессии'.
  Д.Ю. Святой, святой человек! Чё не ясно то?
  К.Ж. Доложили Пилату. Тот схватился за голову, в городе у него всего десять центурий, а храмовых стражников у Каиафы две тысячи! Плюс зелоты набегут и будут сообща римлян резать. Начались погромы торговых рядов римских купцов. То есть бунт, который Пилат всеми силами старался избежать считай, состоялся. Пришлось вызвать две дополнительные алы конницы в город.
  Д.Ю. Ага. Нехорошо вышло.
  К.Ж. Прокуратор понятно, вызвал Марка и спросил - 'Ты что творишь?'
  Д.Ю. Объяснитесь сударь!
  К.Ж. На что Марк ответил - 'Ты в заговоре нынче, деньги с евреев-ростовщиков собираешь, а император то в курсе, не хорошо'. 'Дурак - отвечает Пилат - деньги для императора, а из-за бунта теперь их не получить, не отправить, короче ты накосарезил, тебе и исправлять'. И Марк в составе центурии прорвался в Храм Иерусалимский, выгнал священников и занял сокровищницу.
  Д.Ю. План Б. Рейдерский захват. Правильно, зачем брать часть, когда можно забрать всё.
  К.Ж. Естественно все силы мятежников кинулись Святилище отбивать и сгрудившись у Храма попали под удар VI Железного Вечно Верного легиона. Когорты легионеров окружили площадь и раздавили бунтовщиков как клопов. В схватки первосвященника Каиафа закололи пилумом. Немедленно приписали это Марку, мол лично проткнул мерзавца, ловко метнув пилум, взяв изящнейшую дугу.
  Д.Ю. Так, а на самом деле?
  К.Ж. Бог весть, вообще-то мог и в самом деле, в пылу битвы то, после чего мятежное войско немедленно утратило волю к сопротивлению.
  Д.Ю. Важный момент - что когда убили Каиафу, это дурнейшая примета, когда убивают предводителя, и поэтому войско мятежников засбоило сразу.
  К.Ж. А командовать-то стало некому, потому что эти все люди, они же пришли зачем - затем, чтобы их вождь, первосвященник добыл себе светскую власть и наградил всех золотом. Ну а как только он погиб, воевать-то за кого стало? Да не за кого. Тут только самому спасаться. Или сдаваться в плен. Но Пилат зелотов ужасно не любил, поэтому там в плен не брали.
  Д.Ю. Сурово.
  К.Ж. Тут же провели совещание в составе прокуратора Иудеи Понтия Пилата, легата VI легиона Аппия Марона и Марка Луция. Марк объявил, что он теперь Примас (первый среди равных) последователей распятого бога то есть Иисуса Христа. Мол хватит меня уже держать за лоха. Я теперь вроде понтифик (главный жрец) нового бога, а потому поимейте ко мне уважение.
  Д.Ю. Понтифик, кто не в курсе - это один из титулов императора, который лично возглавлял коллегию жрецов. Опять же примас, принцепс, там первый, тут первый. С намёком получилась заявочка.
  К.Ж. Плюс происхождение у него очень правильное. Но дело, конечно, было не в этом, а в том, что именно он первый вошел в сокровищницу Храма. И сообщил всем заинтересованным - там деньги еврейских ростовщиков и храмовая казна - двадцать талантов золота, помимо серебра и других драгоценностей.
  Д.Ю. Двадцать талантов - это сколько в килограммах?
  К.Ж. Тут по-разному, если считать в персидских талантах, то полтонны. А если в финикийских, что гораздо вероятней, ибо дело происходило в Палестине, то больше тонны будет.
  Д.Ю. Ого-го.
  К.Ж. И сразу вопрос - как это всё вывезти? Мало наложить лапу на иудейское золото - его еще в Кесарию доставить нужно. А потом по морю в Рим. Марк предлагает простой план. Завтра, согласно пророчеству состоится Воскресение Мессии принявшего крестную муку во искупление грехов наших. Берём всех членов Синедриона, ну кто в живых остался, сопровождение выделим две центурии и ведём к могиле Иешуа. Будут свидетельствовать факт Воскресения. А пока суть да дело, всю храмовую казну и...
  Д.Ю. Тавосинки.
  К.Ж. Верно. Пилат повелел - Ты предложил, тебе и исполнять.
  Д.Ю. Инициатива имеет инициатора.
  К.Ж. Выступили с утра. Впереди колонны шли легионеры Фламия с Ковчегом Завета (святыней народа Израиля) и Петром апостолом в качестве проводника. Дальше брели левиты с Иосифом во главе. Марк шел в центре колонны вместе с одиннадцатью апостолами.
  Д.Ю. Было же двенадцать, нет?
  К.Ж. Иуда повесился. Так что осталось одиннадцать. Правда труп никто не видел, а что он повесился, известно только со слов Никодима. Впрочем, военный трибун Афраний тоже говорил, что-то вроде - 'Да, да повесился, зуб даю'. Потому не исключено, что где ни будь в Александрии появился новый владелец гостиницы или таверны, ветеран парфянских войн уважаемый эвокат Семён Эдуардович Искариотов.
  Д.Ю. Ну, здраво.
  К.Ж. Могло быть и так, и так. Постепенно народу становилось все больше и больше. Завидев Ковчег, к колонне присоединялись все новые и новые горожане. Некоторые шли целыми семьями - с женщинами и детьми. Их сразу отправляли в самый конец шествия, где они дружно принялись петь какие-то заунывные религиозные гимны. Подойдя к могиле Иисуса толпа встала так плотно, что некоторым и отступать было некуда, а за спинами все прибывали и прибывали желающие увидеть чудо Воскресения Мессии своими глазами. Люди стояли на скалах, взбирались на крупные валуны, где это было возможно, тонкими ручейками растекались по карьеру в поисках свободного места. К огромной толпе, организованно вышедшей из Иерусалима, по пути присоединились еще и многие паломники, из тех, что ночевали за стенами города. Ковчег Завета солдаты Фламия поставили перед гробницей, таким образом, чтобы его можно было увидеть со всех сторон. Святыню охраняли четверо легионеров, не подпуская никого ближе, чем на шаг.
  Д.Ю. В отрыве от окружающей действительности это выглядит каким-то вообще абсурдом и полным сюрреализмом. Вот так все встали и пошли не ведомо куда, вместе с бабами, детишками. Как такое вообще возможно?
  К.Ж. Специфику поведения этих людей нам понять очень тяжело. Откуда эта религиозная истерия? Ну так нужно помнить, что в их глазах это была не просто гробница, не просто важное место, это важнейшее место вселенной. Потому что это место жертвоприношение бога! То есть вся вселенная существует ради этого места. Это не центр... его называют иногда пупом земли. Это не пуп земли. Это пуп вселенной! Вокруг неё строится вообще всё мироздание, вокруг этой могилы Мессии - Христа. И вот теперь этот гроб Господень вот он вот. В шаговой доступности. И конечно там была эта вот религиозно-фанатическая истерия. То есть люди были уверенны, опять же об этом пишет и Иоанн Богослов и Левий Матвей и более поздний Свето́ний Транкви́лл, он там не был но общался с участниками. Они пишут, что люди были уверенны, что с Воскресением начнется царство божье на земле.
  Д.Ю. А чёто так не получилось.
  К.Ж. Да, не получилось, то есть поистериковали и хватит. Марк, в присутствии Никодима и Иосифа проверил целостность печати опечатывающей вход в гробницу. После чего сорвал её, а четверо солдат из отряда Фламия сдвинули камень с места, а потом откатили его в сторону, освобождая проход в пещеру. Заходили по трое, больше просто не помещались. Вышедшие левиты грустно смотрели на Ковчег Завета (считалось, что в его присутствие ни один еврей не сможет лгать), потом на окруживших их легионеров, вздыхали и свидетельствовали, мол - да, да воскрес воистину. Но не все, нашлись которые не убоялись римских пилумов и начали кричать, что тело до сих пор в коконе, а римляне не дают его открыть и морочат всем головы.
  Д.Ю. На лицо отвратительная работа с контингентом. Тщательней надо, проколы такие недопустимы. Так, так и что там дальше было.
  К.Ж. Толпа евреев, стоящих за оцеплением и не понимающих, что происходит, начала напирать. Некоторые пытались протиснуться между легионерами, чтобы самим попасть в гробницу. Экзальтация толпы все усиливалась - кто-то верил в Воскресение Мессии, кто-то нет, и все поголовно хотели лично удостовериться в том, что его тело из пещеры исчезло. Иосиф с Петром тщетно пытались усовестить левитов, их просто никто не слушал. Разброд и шатания пошли даже среди апостолов, Фома (прообраз Фомы-неверующего) стол громко спрашивать - 'А что собственно происходит, во что нас всех втравливают?' На что Иаков, брат апостола Иоанна, не откладывая дело в долгий ящик отвесил Фоме такого леща, что тот под смешки окружающих растянулся на земле. После чего в голове у него наступило полное просветление, и он с немедленно принялся убеждать левитов встать на путь исправления и сотрудничества с администрацией.
  Д.Ю. Вот что тумак животворящий делает.
  К.Ж. Наконец с огромным трудом Петроний с Лонгином (римские офицеры) всех образумили, восстановили порядок - пришлось и второй партии левитов заходить в гробницу в организованном порядке. Результат был аналогичным - и они вышли оттуда с каменными лицами и отказались признавать факт Воскресения перед народом. На лицо был корпоративный сговор. Тем не менее когда простые люди проникнув в пещеру не обнаружили там тела, началось всеобщее ликование. Кто-то радостно обнимался, кто-то уже возносил благодарственные молитвы, воздев руки к небу. Даже ненавистные римляне не мешали еврейскому народу бурно радоваться.
  Д.Ю. Сразу надо было простых людей вперёд пускать, и объяснять перед входом что они там увидят. Впрочем и так не плохо вышло. А с 'непримиримыми' как поступили, зарезали я надеюсь?
  К.Ж. Нет, тут Пилат поступил грамотно. Всех кто отказались признавать факт Воскресения, взяли на карандаш и вывели из состава Синедриона. Заменили на христиан и более лояльных Риму граждан.
  Д.Ю. Как на Украине - поменяли Януковича на Порошенко.
  К.Ж. Да, действительно некоторое сходство присутствует.
  Д.Ю. Если старые методы работают, зачем что-то новое изобретать?
  К.Ж. В качестве пряника объявили о снижении налогов, и строительстве двух храмов: Храма Креста Спасителя на Голгофе и Храма Гроба Господня. Этим как раз занимался Марк Луций, пока из Кесарии не пришло вызванное Пилатом подкрепление. Его по личному распоряжению префекта освободили от несения службы, и как Примас - первосвященник он принимал участие в заседании нового Синедриона.
  Д.Ю. Карьера попёрла.
  К.Ж. Как старт ракетой просто. Апостол Пётр предлагал Марку возглавить христианскую общину. Марк отказался, мол я хоть и Примас но не являюсь достойным войти в число двенадцати избранных и не собираюсь оспаривать главенство Петра.
  Д.Ю. Немедленно вспоминается анекдот, когда Леониду Ильичу Брежневу присвоили звание Маршала Советского Союза, то его спросили - как к вам теперь обращаться: товарищ Генеральный секретарь или товарищ Маршал Советского Союза? На что получили великолепный ответ - 'Зовите меня просто - Ильич'. (двойной сатанинский хохот).
  К.Ж. Сейчас это уже многие не понимают.
  Д.Ю. Для тех кто родился после эпохи исторического материализма поясняю - Ильич это партийный псевдоним Владимира Ильича Ленина - Вождя мирового пролетариата. Кроме него Вождём мирового пролетариата был и товарищ Сталин.
  К.Ж. Отец всех народов.
  Д.Ю. Да и поэтому скромное отчество товарища Брежнева ставит его в один ряд с Вождями приписывая, подчеркиваю, приписывая ему колоссальные амбиции. Что очень смешно.
  К.Ж. Правильно, зачем Иудея когда есть Рим. Но вернуться туда или оборванцем - легионером или уважаемым понтификом нового бога...
  Д.Ю. Другое дело.
  К.Ж. Выбор очевиден. Необходима паства и две центурии Лонгина и Фламия выразили желание крестится. Первая центурия охраняла место казни Христа, вторая будущий Гроб Господень. Не сказать, что Понтия Пилата сильно обрадовало известие о данном мероприятии, но возражать он не стал. Первоапостол Шимон Петр лично провёл обряд крещения прямо в казарме легиона. Причём сам ритуал значительно отличался от современного.
  Д.Ю. В чём различия?
  К.Ж. Никаких тебе крёстных отцов - матерей, никаких предварительных постов и воздержания. Пётр просто спрашивал неофитов о чистоте их помыслов, признают ли они веру в Бога Отца Сына и Святаго Духа и готовы ли соблюдать заповеди Христовы. Потом апостол возлагал руку на голову каждого произносил короткую молитву и поливал обращённого тонкой струйкой воды, что символизирует очищение мыслей и действий человека, который вступает в завет с Богом. Дальше миропомазанье и наконец, благословление во имя Отца и Сына и Святаго Духа 'амен'.
  Д.Ю. Скромненько так.
  К.Ж. Двести лбов за раз попробуй покрести, опухнуть можно, да и не сложился ещё канонический ритуал. Но всё равно церемония затянулась далеко за полночь. Центурионы крестились самыми последними, когда отправили всех своих подчинённых по казармам. Впрочем поговаривают что Пётр помимо всего пытался настаивать на обрезании контингента, но понимания не встретил.
  Д.Ю. Тихо, тихо, свяжите Петьку.
  К.Ж. Да. Свяжите Петьку. А то он сейчас обрежет. Наконец Пилат сформировал обоз и вместе с VI легионом двинулся из Иерусалима в Кесарию. Все очень удивлялись, почему в Кесарию, а не Антиохию.
  Д.Ю. Ну тут загадок то никаких нет, понятно, что забрав золото Храма Пилат сам хотел преподнести его Тиберию в обход наместника.
  К.Ж. Да, но была ещё одна причина. В храме помимо храмового золота хранились частные деньги состоятельных граждан - сторонников Анны и Каиафы, которые были страшно не довольны действиями римлян. Оставить их в Иудее, уехав в Рим - это спровоцировать бунт стопроцентно. И немедленно пошли слухи, что у Родоса активизировались пираты, и ради безопасности груза, обоз будет отправлен с зерновым караваном из Александрии.
  Д.Ю. То есть всем сказали - щас мы золото на корабли то погрузим и привет, машите вслед платочками.
  К.Ж. Расстояние от Иерусалима до Кесарии - три дневных перехода с двумя ночёвками во временных лагерях. И когда походная колонна достигла первого лагеря, сразу справа и слева - повалила с дикими воплями огромная толпа оборванцев. Причём часть из них была одета в доспехи, а передние ряды держали в руках щиты и копья.
  Д.Ю. Зелоты?
  К.Ж. Да, попытка отбить золото Храма и освободить своих пленных единомышленников, закованных в цепи и шедших за обозом в арьергарде колонны. Возглавлял их Элеазар - царь разбойников. Ну и повторилась битва при Храме, как только зелоты завязли в схватке с походной колонной, из лагеря вышла когорта Лонгина и перестроившись в боевой порядок вступила в бой. Элиазара убили выстрелом из гастрафета. Остальных окружили и перебили, часть взяли в плен. Таким образом Пилат провёл конфискацию сокровищницы Храма, зачистил в ноль непримиримую оппозицию, уничтожил центр кристаллизации сил зелотов.
  Д.Ю. Вах, молодец!
  К.Ж. Правда сам при этом не уберёгся, дрался в первых рядах и был ранен в бедро, и в связи с этим утратил бразды правления.
  Д.Ю. Как нехорошо получилось.
  К.Ж. И что же ты думал, Марк Луций Юлий Цезарь Вепсаниан, вот как Остап-Сулейман-Берта-Мария-Бендер-бей тут же закричал - 'Всем слушать меня! Командовать парадом буду я!' А окружающие посмотрели на него и сказали - 'А знаешь, ты прав, давай дорогой, командуй'. Потому что кому нужна лишняя ответственность, особенно в условиях заговора и только что подавленного мятежа сторонников Анны, которых Пилат недавно безжалостно изгнал из Синедриона.
  Д.Ю. Плюс ещё и ценности надо этапировать к Тиберию, не дай бог бранзулетки какой не досчитаются - расстреляют же к едрене фене.
  К.Ж. Именно. И вот обнимая после долгой разлуки своего внучатого племянника император Тиберий внезапно осознал, что перед ним не нищий оборванец - легионер, а Примас - понтифик с группой поддержки из двухсот новообращённых крестоносных легионеров, да ещё привёзший ему обоз с деньгами.
  Д.Ю. Во сюжет! Слушай, вот про что кино снимать!
  К.Ж. Главное ничего выдумывать не надо, всё так и было. Ну а как оно было дальше, в следующий раз поговорим, в следующем ролике.
  Д.Ю. Во у тебя голова, Клим Саныч! Как всё это держишь и помнишь, всю эту сволочь, блин? Круто.
  К.Ж. Я, честно говоря, вот конкретно эту историю... она мне просто очень нравится, потому что это настолько круто - вот эта конкретно история, вот это начало новой эры - это просто невероятное что-то, потому что кто читает каких-нибудь там Стивенов Кингов, этих Томасов Клэнсиев, да кого угодно - вы никогда, никто, никогда в жизни не придумает того, что там написала история! Там ну это просто круто, вот и всё. Поэтому, конечно, то, что нравится, запоминаешь легко.
  Д.Ю. Согласен - как матерные стишки.
  К.Ж. Да! Одинаковый механизм.
  Д.Ю. Спасибо, Клим Саныч. Ждём продолжения. А на сегодня все. До новых встреч.
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"