Аннотация: Следующий разведопрос о царе Иоанне V Фёдоровиче.
Можайская битва.
Дмитрий Юрьевич. Я вас категорически приветствую! Клим Александрович, добрый день.
Клим Жуков. Добрый день. Всем привет!
Д.Ю. Третья часть про царя Иоанна.
К.Ж. В третей части, как и обещали, мы поговорим о Можайской битве и о сопутствующих ей событиях. А начнём, по традиции, с обзора наших партнёров по опасному политическому процессу из ближнего зарубежья.
Д.Ю. Чего это они там затеяли?
К.Ж. О-оо, затеяли они столько, уж такое планов громадьё было, что просто диву даешься иногда, как наши предки ухитрялись всё это парировать. Итак, прошло пять лет после Смоленского похода. Катерина Карловна пребывает вместе с семьёй в Ростоке на должности великой герцогине Мекленбургской. В её свите присутствует не безызвестный епископ Глюк, развивший кипучую деятельность на ниве козней и интриг, служа посредником между шведской аристократией, королём датским Христианом IV и Фердинандом герцогом Штирии и королем Богемии, будущим императором Священной Римской Империи. Все эти достойные люди, единые в некоторой неприязни к русскому царю, решили снять Странника с должности великого герцога Мекленбургского и лишить его тем самым, наследственных владений. Под предлогом того, что герцогский титул Страннику утвердил император Рудольф II, известный сумасшедший. А значит титул не действителен. Таким образом герцогская корона уходит к родственнику датского короля Ульриху светскому епископу Шверинскому. За одно через графа Хотека заслали денег королевичу Владиславу Ваза, на наём армии. С расчётом что тот выбьет Иоганна из Москвы, и царь и герцог опять превратится в бродягу-странника.
Д.Ю. Я смотрю серьёзно к делу подошли.
К.Ж. Несомненно, но эта публика даже не подозревала, что вся их движуха уже взята на карандаш, грамотно изложена и направлена куда следует. И скоро в Росток прибудет барон фон Гершов полковник царской гвардии. Он представит ко двору Катарины Шведской свою жену Регину Аделаиду в девичестве фон Буксгевден, сформирует кампанию наемников, под охраной которой Катарина Карловна отправится в Россию. Ну и заодно арестует епископа Глюка. Впоследствии его будут судить по обвинению в измене и оскорблении величества, расстрельная статья кстати.
Д.Ю. Да-аа, скока верёвочка не вейся, а ЧеКа не дремлет.
К.Ж. Под Ригой продолжалось противостояние поляков и шведов. Ну как продолжалось, ляхи постоят в осаде пока деньги не кончатся, и не начнётся боевой понос, после чего осада снимается. Свеи им вслед, со стены дули крутят и кричат непристойности. А через какое то время всё повторяется. Ну и иногда польско-литовская конница громила мелкие отряды противника в Шведской Ливонии, а те брали реванш при попытке штурма крепостей. Так же продолжались пограничные стычки с москалями, в частности пан гетман Ходкевич в начале 1617г. послал отряд парнавского старосты пана Яна Кишки в рейд по вражеским тылам и, тот дойдя до Стародуба взял его штурмом, уничтожив целиком весь гарнизон. Этот успех настолько воодушевил сейм, что радные паны вновь заговорили о московитской слабости. А ещё подоспели деньги из империи с графом Хотеком, на которые стало можно нанять армию.
Д.Ю. Надо же как попёрло то, одно к одному.
К.Ж. Цесарцы денег дали с условием, что после окончательного решения восточного вопроса, Владислав предоставит нанятую армию для нужд империи, конкретно для войны в Богемии с Фридрихом Пфальцским. Но это ведь будет потом! А пока "Избранный Московский царь" , как именовал себя королевич, занят подготовкой к походу на Москву. И среди прочего он приказал задержать посолов царя Иоанна Фёдоровича, обвинив в шпионаже. Думный дьяк Родион Ртищев, и сын боярский Алексей Лопатин, пытались очередной раз договориться о мире, а угодили под арест. Ох зря он это сделал, потом этот арест сильно скажется на результатах Можайской битвы. Но об это позже.
Д.Ю. И какие же силы удалось собрать Владиславу?
К.Ж. Конницы почти восемнадцать тысяч, двенадцать хоругвей гусар, да еще рейтары, плюс шесть тысяч венгерской и немецкой пехоты. А сверх того гайдуки, да обозные, да слуги.
Д.Ю. Всякая сволочь.
К.Ж. Да всякая сволочь, и того не менее двадцати пяти тысяч бойцов.
Д.Ю. Солидно, а что же шведы, союзники наши вот так спокойно смотрели на всю эту ораву?
К.Ж. Нет конечно, увидев всю эту ораву шведы тут же заключили перемирие с поляками, впрочем на очень льготных условиях. Тут сыграло и то что шведов сильно подвинули на Балтике всякие голландцы и англичане. А выход к Волге они не получили, и беспошлинной торговли с Персией не получили, и с Новгорода и Карелы их выставили. Сплошные убытки, за шо кровь проливали? И подозревали, что во всех этих бедах сильно виноват некий герцог и царь Иоганн Странник. Ну так натравить на него ляхов, це ж милое дело. Глядишь, в следующий раз сговорчивей будет.
Д.Ю. Какая прелесть. И эти люди запрещают нам ковыряться в носу. Так, так, значит разругались со шведами напрочь?
К.Ж. Зачем же? Шведы нужны были как противовес датчанам. Ну и торговля опять же продолжалась. В Москве появляется шведское посольство Георга Брюнно с просьбой позволить купить 50 тысяч четвертей хлеба, 75 тысяч четвертей ржи, 4 тысячи четвертей проса, 200 бочек смолы и селитры, "где и сколько сыщут", - все без пошлины. (хоть и сдвинутые немного в времени но события реальные: в 1626 и 1630 году Густав-Адольф посылал в Московию посольство - дворянина Юрия Бенгардта и Александра-Любима Дементьевича Рубцова, именно с этими целями). Эту коммерческую схему Густав-Адольф поставит на регулярную основу. Его эмиссары скупали дешевый хлеб здесь, и за дорого продавали в Европах.
Д.Ю. И на эти два процента и жили.
К.Ж. Не просто жили, а ещё и армию содержали, не обращая внимания на брюзжание депутатов риксдага. Дальше, в 1617 году Англия и Голландия посылают в Московию послов, пытаясь выступить посредниками в заключении мира с Польшей, они надеются на то, что Московия откроет им дорогу в Персию по Волге (а оттуда недалеко и до Индии...).
Д.Ю. Губа не дура, я смотрю.
К.Ж. Ну не даром, не даром. Представитель английской московской компании баронет Джеймс Барлоу поставлял через Архангельск товары согласно спискам составленных с немецкой педантичностью, лично государем. Там мушкеты, порох, свинец, олово, а также медь, железо и ткани. Списки сохранились, некоторые выставлены в Эрмитаже на всеобщее обозрение. Историки очень любят работать с ними, так как читая их всегда понятно сколько, чего, по какой цене, и на что пойдёт матчасть. Нанятые в Голландии корабелы, построят в Казани галеры для будущего Каспийского флота. Поначалу была мысль строить корабли силами русских мастеров с Белого моря, но поразмыслив, пришли к выводу, что карбасы предназначенные для плавания во льдах северных морей не слишком подходят для жаркого Каспия.
Д.Ю. Не плохо, это для персидской торговли?
К.Ж. Для неё. Иоанн Фёдорович действительно много сил и средств вложил в компанию по торговле с Персией. Первым делом были один за другим восстановлены разрушенные за время Смуты волжские городки-крепости Самара, Царицын, Саратов и построены новые. Денег и войск для гарнизонов ушла просто прорва, тем более что строительство каждого приходилось сопровождать военной экспедицией против осмелевших ногайских ханов. Кстати, большой вопрос получилось бы с ними справиться, если бы не калмыки, ударившие Большой Ногайской орде в спину. Калмыцкие тайши расселившиеся со своими родами в приволжских степях охотно вступали в русское подданство. Но как бы то ни было, а торговля по Волге оживилась, поскольку купцы стали куда меньше тратиться на охрану. Право на беспошлинную торговлю с Персией, кстати, все-таки дали - в 1620 году - голштинским купцам на 10 лет. Следующим шагом была посылка большого посольства в Персию на предмет заключения торгового договора. Очень характерна такая вот история: как персидский шах Аббас заставил русских услышать претензии, которые высказывали много раз и европейцы. В 1616 году в Персию, к шаху Аббасу, ездило посольство - князь Михаил Петрович Борятинский, дворянин Чичерин и дьяк Тюхин. Шах велел явиться к нему младшего и по возрасту, и по чину дьяка Михаила Тюхина и заставил его выслушать весьма сильную речь. (события реальные только произошли на два года позже в 1618г.)
Д.Ю. Позвольте я озвучу - "Приказываю тебе словесно к великому государю вашему, и ты смотри ни одного моего слова не утаи, чтоб оттого между нами смуты и ссоры не было; я государя вашего хотенье исполню и казною денежною его ссужу, но досада мне на государя вашего за то: когда послы мои были у него, то их в Москве и в городах Казани и Астрахани запирали по дворам, как скотину, с дворов не выпускали ни одного человека, купить ничего не давали, у ворот стояли стрельцы. Я над вами такую же крепость велю учинить, вас засажу так, что и птице не дам через вас перелететь, не только птицы, но и пера птичьего не увидите. Да и в том государь ваш оказывает мне нелюбовь: воеводы его в Астрахани и Казани и в других городах моим торговым людям убытки чинят, пошлины с них берут вдвое и втрое против прежнего, и не только с моих торговых людей, но и с моих моих собственных товаров, и для меня товары покупать запрещают: грошовое дело птица ястреб, купил его мне мой торговый человек в Астрахани, а воеводы ястреба у него отняли, и татарина, который продал ястреба, сажали в тюрьму, зачем продавал заповедный подарок! Вы привезли мне от государя своего птиц в подарок, я из них велю только вырвать по перу, да и выпущу всех - пусть летят, куда хотят. А если в моих землях мои приказные люди вашего торгового человека изубытчат, я им велю брюхо распороть". Что тут скажешь - предъява серьёзная. Как реагировали?
К.Ж. Тут ещё такой момент интересный, думный дворянин Минин в думе боярской одновременно с этим озвучил жалобы слёзные посадских на царских воевод, поставленных на кормление. Потомки удельных князей, оказавшись в провинциальных городах на хороших должностях, решили, что настало самое время, чтобы поднять бабло, тем паче, что практически полное отсутствие внятного законодательства открывает самые радужные перспективы для подобного бизнеса. Например курский воевода Юрий Татищев торговых гостей в клетку сажал и голодом морил, пока их родные не выкупили.
Д.Ю. Это ж уголовщина.
К.Ж. О-оо, с уголовщиной на руси тогда всё было в порядке. В это самое время под Москвой подстрелили иеромонаха Мелентия ректора Славяно-Греко-Латинской академии, едва выходили.
Д.Ю. А кто его так, коллеги?
К.Ж. Непонятно, толи гоп стоп обычный, толи ещё что, рассказывали, мол будущий бунтовщик князь Телятевский, замыслив мятеж супротив государя, в злобе своей пальнул в православного священника. А под Кукуем - немецкой слободой, был убит и ограблен фон Визен, офицер царской гвардии. Но это что, незадолго до Смоленского похода окольничий Борис Салтыков, известный нам своим местничеством с Бутурлиным попался на банальном гоп стопе. Заехал со своими боевыми холопами на подворье полуголовы стременного, стрелецкого полка Анисима Пушкарёва, с целью грабежа. Но не рассчитал, что подворье то находилось в стрелецкой слободе. Даже не понятно, видимо кукушка от безнаказанности совсем съехала. Стрельцы услыхав выстрелы и звуки боя, привычно похватали сабли, ружья и набежав с тылу во двор своего полуголовы, убили Бориску до смерти.
Д.Ю. Если парень начал безобразничать и его сразу не пристрелить, он так ничего и не поймёт.
К.Ж. Так он не один такой, все такими были, ловкие, умелые как ниндзя, вооруженные до зубов, с боевой группой за спиной. Не удивительно, что чувствовали себя так уверенно. Пришлось их немного огорчить. Конкретно по Салтыковым, - весь род угодил в опалу с конфискацией движимого и не движимого имущества. Михаил Салтыков брат Бориса сдриснул в Литву к Владиславу.
Д.Ю. Небось плакался всем, как жутко его яркую, неординарную личность, с братом угнетали в тоталитарной Москве. Могу с уверенностью сказать, что в благословенной Европе ничего подобного, типа казнокрадства и сопутствующей ей уголовщины, отродясь небывало.
К.Ж. О-оо! Есть потрясающая история, произошедшая в среднегерманских землях примерно за пятьдесят лет до описываемых событиях. В Хоккенхайме, это торговый город на реке Марта, зарезали некого Якоба Ферье, который по некоторому совпадению оказался доверенным лицом курфюрста Карла фон Ребенрее. Так как герцог был добрый католик, то следственный комитет составили из солдат, чиновников и церковной инквизиции. И мгновенно нарыли, что в Хоккенхайме действует организованная преступная группа, именуемая в простонародье шайка, во главе которой стоял местный бургомистр господин фон Гевен. Ракет, казнокрадство, вымогательство, работорговля, проституция, разбой, уклонение от налогов, полный набор.
Д.Ю. Веселились от души.
К.Ж. По протоколу грохнули и ограбили за 20 лет напряжённой работы, около 150 купцов, помимо остального. Бургомистра задержали, но он незаметно, по военному заслал бабок обер-прокурору Вильгельму Георгу Сольмсу, графу Вильбург, фон Ребенрее который был родным и единственным дядей принца Карла, герцога и курфюрста Ребенрее.
Д.Ю. Ай молодца!
К.Ж. Заодно сундук серебра подогнал и церковникам. Видать прокурор с инквизиторами посовещались: жалко терять, хороший ведь специалист, талантливый управленец и организатор, великолепный бизнесмен, и тот сразу ловко перешел и разряда обвиняемых в разряд потерпевших.
Д.Ю. Потерпевших от кого, от купцов зарезанных? Волки кто съел овцу? Она сама напрыгнула (двойной сатанинский хохот).
К.Ж. Нет там всё хитрее было. В городе был женский монастырь - приют, прецептория ордена святой Евгении. Ну и объявили народу, мол сидели в том монастыре ведьмы и бургомистра околдовали. А потому суд города Хоккенхайма и Трибунал святой Инквизиции постановили, что хоть бургомистр и вор был, с ведьмами водился, знался с ними в похоти, но делал он всё это от колдовства, что на него наложено было. А так как нет человека, что перед колдовством устоять может, в том и святые отцы свидетели, то бургомистра смертию не казнить, а взять его имущество. В том ему и кара будет. (Это кто не в курсе - цикл "Инквизитор", "Хокенхаймская ведьма" автор Конофальский Борис. Годная вещь - рекомендую).
Д.Ю. А с монашками что?
К.Ж. А что с монашками, спалили конечно, у них сундуков с серебром не оказалось. Для кучи ещё и кого то из гражданских девушек прихватили. Не мелочились тогда с этим, про феминизм ничего не знали, а если бы кто и рассказал, в жизни бы не поверили.
Д.Ю. Немедленно вспоминается анекдот, когда инквизитор командует - Сжечь ведьму! А ему возражают - Она ведь красивая. Хорошо - соглашается инквизитор, - но потом всё равно сжечь! (двойной сатанинский хохот)
К.Ж. Но вернёмся в Россию, по решению Земского собора было объявлено, что подати во всех городах, посадах, волостях и погостах, не исключая и удельных, будут собирать старосты и целовальники, коих надлежит выбрать из числа местных жителей и со всеми областями заключить уставные грамоты, дабы управлялись без царских наместников и волостетелей. Вот такая реакция была в целом, короче отодвинули аристократию от государевой казны.
Д.Ю. Здравое решение, особенно мне нравится про конфискацию. Не плохо бы и сейчас применять.
К.Ж. Кстати историк Иловайский Дмитрий Иванович, автор пятитомной "Истории России" утверждал, что именно это решение послужило основной причиной мятежа князя Телятевского.
Д.Ю. Как говорил Макиавелли - "Люди скорее простят смерть отца, чем потерю денег".
К.Ж. И вот в разгар этих событий в Москву прибыл гонец Истома Гуляев, из Смоленска от воеводы князя Прозоровского. Воевода докладывал, что королевич Владислав прибыл в Литву и собирает войско, а он сам с восьмитысячным гарнизоном готовится к обороне.
Д.Ю. Покой нам только сниться. С численностью польских войск мы ознакомились, а что известно за наших?
К.Ж. На тот момент у нас в наличии было: полторы тысячи драгун, две тысячи рейтар, две с половиной тысячи тяжёлой кавалерии, куда входили мекленбургские кирасиры. Двенадцать тысяч пехоты, - куда входили Мекленбургский полк, где служили выходцы из Мекленбурга и Померании, и шесть стрелецких полков. Шестьдесят полевых орудий артиллерии. Это не считая дворянского ополчения и татар с казаками. Не будучи обременено большими обозами, русское войско спешным маршем выдвинулось к Можайску. Заранее зная, откуда грозит опасность, создали значительные запасы продовольствия и военного снаряжения в Смоленске, Можайске и других крепостях, так что армия могла спокойно между ними маневрировать.
Д.Ю. То есть все понимали, что война неизбежна и готовились.
К.Ж. Да, несомненно. Причём тактика была выбрана, довольно примитивная. Предполагалось, что Владислав попытается взять Смоленск, завязнет в осаде, тут то наши войска, не связанные обозами, а значит имеющие большею свободу манёвра, ударят с тыла. Таким образом повторив победный бой под Калугой, когда разгромили отряд пана Яна Корсака, в прошлой Смоленской кампании.
Д.Ю. Не надо умничать. Есть рабочая схема, по ней и будем действовать.
К.Ж. Как оказалось рабочая схема на этот раз не сработала. Прибыв под Можайск государь Иоанн Фёдорович узнал что поляки отказались от осады Смоленска. Блокировав его небольшим отрядом, основной массой войска движутся к Москве. Более того на соединение с ним идут двадцать тысяч запорожских казаков во главе с гетманом Сагайдачным.
Д.Ю. Те самые православные казаки, под командой католика, идут убивать православных людей?
К.Ж. Убивать и грабить. Тут важно расставить приоритеты. Раскиданные по всей линии малочисленные русские гарнизоны не смогли удержать противника и запорожцы прорвались в пределы царства разоряя все на своем пути. Города Ливны, Рыльск, Путивль были взяты сходу и преданы огню и мечу. Елец, Зарайск и Данков смогли отбить первый приступ, после чего враги двинулись дальше. Воевода князь Волконский пытался помешать переправе Сагайдачного через Оку, однако, после измены служивших у него казаков, потерпел поражение и заперся в Коломне. Коломну запорожцы осадили, дважды штурмовали стены города, но ратники Волконского успешно отбили их атаки. А когда стало известно, что войско королевича встретилось под Можайском с армией царя, отряды запорожцев встали, ожидая результатов сражения.
Д.Ю. Блин, всё как в анекдоте: Микола пишли кацапов бить.- А ежли вони нас.- А нас то за шо? (двойной сатанинский хохот)
К.Ж. Надо пояснить, что историк Иловайский Дмитрий Иванович в своей книги "Смутное время Московского государства. Эпоха Иоанна V Фёдоровича", напрямую связывает манёвры польского войска с боярским заговором, вылившимся в мятеж князя Телятевского.
Д.Ю. То есть Владислава на Москве ждали?
К.Ж. Не просто ждали, а с нетерпением. Среди заговорщиков ходила грамотка от Владислава, где он обещал, - лучших людей не ущемлять, порядков новых не заводить, править по старине, православия не ущемлять, и в том он крест целует. И всё боярство заговорило, мол ляшские и литовские князья и магнаты живут вольно и утеснений никаких не ведают от круля своего. Пусть и у нас тако будет, а делами заправлять боярская дума будет, да безо всякого Земского собора.
Д.Ю. Вот когда читаешь подобное, понимаешь, что ох не доработал Иван Васильевич, ох не доработал. 3-4 тысячи казнённых, согласно синодику опальных, просто капля в море. Всех под нож. А что же Иоанн Федорович, в курсе был подобных настроений?
К.Ж. Абсолютно в курсе. Когда воевода Можайский Дмитрий Михайлович Пожарский сказал государю, что не надо было идти навстречу полякам. Следовало дождаться их у стен Москвы и обороняться там. Иоанн Федорович ответил, мол его бы тогда бояре в спину подстрелили, и ворота Владиславу открыли, а потому драться будем здесь.
Д.Ю. Князь Пожарский получается был воеводой в Можайске, интересно.
К.Ж. Ну Иловайский утверждал, что князь Дмитрий Михайлович и был настоящим творцом победы под Можайском. Впрочем как и у поляков командовал всем опытный гетман Ян Кароль Ходкевич, а не королевич Владислав. Хотя и то и другое мнение довольно спорно. Как бы то ни было, стали готовиться. Узнав, что силы Владислава и Ходкевича куда больше тех, что ожидались, решили встретить их у Можайска и измотать в сражениях. В поле их конница, конечно, страшная сила. Однако если окружить лагерь полевыми укреплениями, ее можно не опасаться. В то время, укрепленный лагерь обычно представлял собой большой бивуак, окруженный возами вагенбурга. Его и поставили на самой верхушке Барыкина холма. Внешнее кольцо укреплений состояло из острожков, прямоугольных редутов. Вал, перед валом - ров, на валу частокол и батарея полевых орудий. Между редутами довольно широкие проходы, достаточные для проезда четырех всадников бок о бок. Чтобы сквозь них не прорвался враг, в глубине рогатки и пушки, заряженные картечью. Если понадобится их можно будет быстро убрать и атаковать противника. К тому же если дела пойдут плохо, крепость может прийти на помощь Гуляй-городу, и наоборот.
Д.Ю. То есть решили встать в глухую оборону?
К.Ж. Не совсем. Пока основная армия занималась укреплениями, авангард в составе стрелецкого стременного, драгунского и рейтарского полков, при двенадцати пушках конной артиллерии, под командованием государя, совершил рейд к Вязьме. Вяземский воевода Григорий Валуев перешел на нашу сторону вскоре после Смоленского похода. В Литве благодаря богатому боевому опыту и воинским талантам русский воевода был в чести. Но вот, бросил все и вернулся, причем вместе со своим отрядом. Получив назад свои вотчины, весьма успешно служил на засечной линии. Несколько раз был награжден за то, что громил мелкие банды крымцев, впоследствии был пожалован воеводой в Вязьму. Он и стал инициатором засадной тактики на пути польско-литовских войск. Перед наступающим войском противника гарцует небольшой отряд, изображающий из себя разведчиков или просто заблудившихся. Те, разумеется, настороже и посылают, скажем, сотню кавалеристов избавиться от соглядатаев, но едва та бросается за удирающим разъездом, как на нее наваливаются две сотни. Враги, опешив от наглости, посылают в бой полк. Добравшись до места боя, он попадает под удар двух полков и так может продолжаться довольно долго. У казаков такой прием называется "вентерем". Пока поляки гонялись за Валуевым, русские войска заняли позиции в лесу недалеко от предполагаемого места переправы. Ходкевич загнав Валуева в крепость, приказал выставить небольшой заслон и продолжать движение. Через один из притоков реки Вязьмы навели наплавной мост. Речка была в этом месте невелика и неглубока, однако берега с обеих сторон были очень крутыми. Польско-литовский авангард, после разведки, перешел на наш берег и, окружив место ночлега возами, занял круговую оборону. Всего переправилось около пяти тысяч войска при четырех больших пушках и десятке мелких. До темноты всей армии переправиться не удалось. К авангарду присоединились только несколько баталий венгерской пехоты, а основная часть войска заночевала на западном берегу. Ночью, нашим удалось при помощи плота и бочонка пороха заминировать мост.
Д.Ю. Сразу вопрос, что бы подорвать мост требуется некоторое количество динамита или тротила, уж как в великую отечественную наши партизаны с этим намучились. Бочка с порохом - не маловато ли будет?
К.Ж. Ну наплавной мост - это не инженерное сооружение из железобетона и углеродистой стали. На лодки погрузили пустые бочки, сверху настил и по нему аккуратно переправляемся. Достаточно разрушить одну две лодки и всё. Переправа не возможна. Что и произвели на рассвете, взорвав мост, и одновременно с этим атаковав польский вагенбург с двух сторон. Конные артиллеристы, развернув пушки дали залп практически в упор, разбив ядрами несколько возов, а стрельцы и драгуны ворвались в лагерь. Противник оказался деморализован внезапностью нападения. А самые сообразительные поняли, что удержать вагенбург не получится, вскочив на коней, попытались прорваться. Рейтары Никиты Вельяминова безжалостно вырубили их в жаркой схватке. Пленных практически не брали, из пяти тысяч выжило пятьсот человек. Взяли помимо других трофеев полтора десятка пушек. Виктория полная, причём на глазах у изумлённой польской публики.
Д.Ю. А с того берега смотрели и зубами скрипели в бессильной злобе.
К.Ж. Теперь я предлагаю не много отвлечься, на романтик составляющую нашей истории. Которую бесподобно изложил незабвенный пан Энрике наш Санкевич в романе "Затоп", заодно обнародовав истинные причины данной войны.
Д.Ю. Так так, интересно, что же он там поведал?
К.Ж. О-оо, сюжет там такой, закачаешься. Итак, королевич Владислав Ваза вступил в пределы Московского царства с целью - заключить мирный договор.
Д.Ю. Ага, а двадцать пять тысяч, это что у него свита такая была?
К.Ж. Ну во первых, не двадцать пять, а сорок пять, если считать и запорожцев. А во вторых, не забывай что творил пан Санкевич в XIX веке, когда Гоголь Николай Васильевич уже всем рассказал байку про сорок тыщ одних курьеров. И для шляхетской гордости упомянуть меньшее количество, это же будет стыдно. Тем более и по историческим хроникам совпадает.
Д.Ю. Лады с количеством разобрались, что же там дальше, на каких условиях мир планировался?
К.Ж. Условия там тоже были исторически правильные. А именно пан Санкевич взял за основу мирный договор между кузенами Владиславом Ягеллоном крулем польским и Витовтом Кейстутовичем великим князем литовским. Эти достойные люди постоянно то резались друг с другом, то мирились и резались с Тевтонским орденом, то опять сорились, то опять мирились. В 1392 году в Острове было подписано, а в 1401 году в Вильно подтверждено соглашение, по которому Витовт был признан пожизненным правителем Литвы (фактически великим князем). Но только пожизненным, без права передачи титула! Витовт умирает - и власть в Великом княжестве Литовском опять переходит к Ягелло. В документах Витовта называют великим князем (magnus dux), а Ягелло - верховным князем (supremus dux).
Д.Ю. Об этих событиях мы подробно рассказывали в обзоре про битву при Ворскле (ссылка прилагается).
К.Ж. И в романе всё вот один в один, так же заключили мирный договор, разграничили территорию, о титулах договорились: Владислава именуют "Избранный Московский царь", а Иоганна "Царь и великий князь".
Д.Ю. Сразу вопрос, насколько реальным мог бы быть подобный договор?
К.Ж. Абсолютно не реальным. То есть в XIV и XV веке это да, но в XVII веке увы. Как сказал в похожей ситуации Борис Годунов, в романе Юрия Фёдорова "Ложь", - "Власть не полтина, пополам не разрубишь".
Д.Ю. Годунов в таких вещах разбирался. Так так и что же дальше?
К.Ж. И всё вроде бы хорошо, но тут внезапно, во время дружеского банкета, который организовали что бы спрыснуть сделку, высокие договаривающие стороны посетила прекрасная панна Агнешка Карнковская дочь бывшего Дерптского воеводы, в которую молодой королевич был влюблен без памяти. А известный своим сластолюбием, Иоганн Альбрехт III Странник немедленно потребовал предоставить ему барышню для известных действий.
Д.Ю. Вах, Ларису Ивановну хочу!!
К.Ж. Естественно государю ответили категорическим отказом. "А-аах так, - вскричал уязвлённый в лучших чувствах царь - Орда на конь!" - в романах пана Санкевича трусоватые русские воевать не умеют, поэтому русскому царю служат татарские орды и немецкие наёмники.
Д.Ю. Солдатушки - ребятушки, нашему царю показали фигу. Умрём все до последнего!
К.Ж. Вернее убьём всех до последнего. На рассвете Иоганн во главе своих опричников атаковал польский лагерь, убил пять тысяч человек и похитил панну Агнешку. Помутившийся от горя разумом Владислав скомандовал "Вперёд, в погоню!", настиг беглецов под Можайском, где и состоялась жуткая резня, унесшая из жизни цвет польского рыцарства.
Д.Ю. А я говорил, всё зло от баб!
К.Ж. Сама же панна Агнешка, пришедшая в ужас от этого кровавого безумия, воззвала к помощи очередного своего поклонника пана Яна Корбута, - "Увези меня и я вся твоя, видеть не могу этих венценосных упырей". И доблестный шляхтич, пока шла битва, выкрал панну Агнешку из кровавых лап "Мекленбургского дьявола", после чего смело и решительно дал стрекоча. Увёз её к себе в имение, женился, детей она ему родила, вообщем всё хорошо закончилось.
Д.Ю. Как вам сюжет? Честно? Честно. Гениально! Пан Санкевич, глыба и матёрый человечище. Просто моё почтение.
К.Ж. Несомненно, правда русофоб был, но увы совершенных людей не бывает, ну кроме нас с тобой конечно же.
Д.Ю. И ещё, немножко Дементия. Дементий не спишь там?
Дементий. Нет!
Д.Ю. Хорошо. Продолжаем?
К.Ж. Да, мы остановились на разгроме польского авангарда под Вязьмой. На следующий же день после возвращения царских полков под Можайск, показались передовые отряды, а за ними и вся польско-литовская армия. Увидев укрепленный лагерь противника, Ходкевич приказал остановиться и ставить табор.
Д.Ю. What is it табор?
К.Ж. Ну так это Гуляй-город или вагенбург - укреплённый лагерь.
Д.Ю. Без цыган, нет?
К.Ж. Не, не, хотя может и были наверное, цыгане в польском лагере, но никакой роли не сыграли.
Д.Ю. Поэтому и проиграли, ибо противодействие цыган - страшная сила. (двойной сатанинский хохот)
К.Ж. Утром, помолившись перед боем в кругу ближников своих, государь надиктовал завещание. Текст сохранился, историческая реликвия, хранится в госархиве.
Д.Ю. Позвольте озвучить. "Я, Божьей милостью, царь всея Руси и протчая и протчая и протчая, Иван Федорович, известный до восприятия святого крещения, как великий герцог Мекленбурга, Иоганн Альбрехт из рода Никлотингов, находясь в трезвом уме и полной памяти, сим объявляю: Если всемилостивейший Господь не попустит пережить мне этот день, то я, завещаю все свои владения, титулы и средства в Священной Римской Империи Германской нации, моему сыну принцу Карлу Густаву Мекленбургскому. Из этих средств, ему надлежит выделить в качестве приданого моей дочери принцессе Евгении сумму в двадцать тысяч гульденов единовременно, а также ренту в пять тысяч гульденов ежегодно. Помимо этого, наша дочь получает пожизненное право проживать в любом замке нашего герцогства по своему выбору. Помимо того, ему надлежит позаботиться о Кларе Марии Рашке, воспитаннице моей матушки герцогини Клары Марии Бауншвейг-Вольфенбютельской, Мекленбург-Стрелицкой, урожденной принцессе Померанской, которую я признаю своей дочерью и объявляю принцессой крови Мекленбургского дома. После замужества означенной принцессе Кларе Марии в качестве приданого должна быть выплачена сумма в десять тысяч гульденов единовременно и пожизненная рента в тысячу гульденов. Что же касается, престола Русского царства, то для наследования его нашему сыну надлежит немедленно прибыть в Москву и принять там святое крещение, ибо в православной стране не может быть не православного монарха. До достижения им возраста совершеннолетия, завещаю управлять государством регентскому совету из следующих персон: Боярина Ивана Никитича Романова, боярина князя Дмитрия Мамстрюковича Черкасского и боярина князя Дмитрия Михайловича Пожарского. Воспитателем сына назначаю окольничего Никиту Ивановича Вельяминова". Вот человек стоит перед лицом смерти, отдаёт последние распоряжения. Понимая, что сейчас бой, противник серьёзный и чем всё закончится большой вопрос.
К.Ж. Пока русский царь занимался составлением завещания, из польского лагеря стали выходить и строиться войска противника. Полк за полком, хоругвь за хоругвью, конные к конным, пешие к пешим. Отдельно гусары, отдельно казаки, отдельно наемники.
Д.Ю. Минуточку. Откуда у поляков взялись казаки? Запорожцы ведь остановились по Коломной.
К.Ж. Не надо забывать о социальном расслоении, и если в Речи Посполитой присутствует богатейшая магнатерия, то присутствует и нищая, так называемая загондовая шляхта. Денег у этой голи перекатной, нет или очень мало, на гусарское снаряжение и вооружение не хватает. Зато хватает на казачье снаряжение, то есть конь да сабля. Вот такие хоругви, укомплектованные загондовой шляхтой и называют казачьими. То, что вражеское воинство готовится к бою, не осталось незамеченным. Стрельцы и пушкари в острогах тоже заняли свои места, а за первой линией укреплений построилась обученная по-немецки пехота. Царь выехал к первой линии русской армии одетый в свой старый рейтарский доспех. И все историки, впоследствии дружно отметили аналогию с Дмитрием Донским, который тоже встречал Мамая в простом доспехе, в рядах передового полка.
Д.Ю. Есть мнение, что в этом присутствует глубокий смысл. Вот я, вот враг, враг очень страшный и возможно, возможно меня сейчас убьют. А так как я фигура сакральная, для своей армии, то смерть моя равна поражению. А значит одеваем простой доспех и встаём в ряды. И пока там хотя бы один воин мечом машет, значит князь или царь жив, всё в порядке, продолжаем биться дальше.
К.Ж. Несомненно и это то же. Наконец в польском войске затрубили трубачи, затем ударили барабаны и польская пехота двинулась вперед. Наш левый фланг почти упирался в стены Можайского кремля. Там наступление обозначали несколько пеших хоругвей выбранецкой пехоты, и остатки венгров, уцелевших после погрома под Вязьмой. В центре удар нанесли немецкие наемники вооруженные пиками. Правый фланг упирался в гряду холмов, атаковать там было неудобней всего, тем паче, что высоты заняты острожками с артиллерией. А еще за этими холмами прятался только что подошедший из Москвы полк легкой поместной конницы. Командовал этим полком князь Петр Пронский. Тем временем французские артиллеристы под прикрытием наступающих терций подтащили несколько пушек. Каждый из выбранецких пехотинцев, тащил на плечах мешок набитый землей. Из этого своеобразного материала они довольно быстро устроили баррикаду или вал, за которыми и были установлены пушки. Командовавший ими месье де Мар, лично проверил наводку у каждого орудия и лишь после этого приказал открыть огонь. Одно ядро угодило в частокол, раскидав в разные стороны и колья и прячущихся за ними стрельцов. Приободренные пушкари продолжили расстрел редута. Наши пушки несколько раз отвечали. Пару ядер застряли в мешках с землей, еще несколько долетели до немецкого строя, убив и покалечив десятка полтора пикинёров. Наконец, одно из посланных де Маром ядер угодило в пороховой погреб редута, произошел взрыв, расположенные в редуте пушки тут же замолчали, де Мар приказал перенести огонь на соседний редут. Тот вскоре тоже замолчал, и было видно, как русские стрельцы разбегаются в разные стороны, бросив свое укрепление. Внимательно наблюдавший за артиллерийской дуэлью гетман, велел объявить французу свою благодарность и приказал пехоте переходить в атаку. Выбранецкие вместе с немногочисленными венграми, остались прикрывать пушки, а немецкие наемники под барабанную дробь двинулись вперед. Подойдя на верный мушкетный выстрел, наемники остановились и сквозь ряды пикинеров вперед двинулись стрелки. Начался так называемый караколь: мушкетеры дружно маршируют вперед и, выйдя на открытое пространство, с размаха вбивают в землю сошки, укладывают в рогатку свое оружие, раздувают фитиль и по команде дают залп. Затем вперед выходит следующая шеренга и маневр повторяется. Пока остальные ведут огонь, отстрелявшиеся заряжают свое оружие. И в этот момент русские пушкари открыли огонь и в плотные ряды немцев врывается картечь. Причем это были не мелкие камни и куски железа, а чугунные пули, зашитые в мешочки, аккуратно уложенные в поддоны из жести. Упакованная таким образом картечь бьет гораздо дальше и кучнее, и буквально раздирает мушкетерский строй.
Д.Ю. Государь то наш сторонник прогресса.
К.Ж. О да, пять лет готовились к этому моменту. Повинуясь командам уцелевших офицеров, пикинеры снова сомкнули ряды и, опустив наконечники своих копий, надвинулись на русский редут. Но прежде чем вражеская пехота успевает добраться до наших укреплений, артиллеристы успели дать еще два залпа. Однако швабы продолжают переть вперед лишь смыкая ряды после потерь. И, наконец поднимаются на валы где их уже ждут стрелецкие бердыши и сабли. Пока вражеская пехота безуспешно штурмовала русские укрепления, стоящие во втором ряду пехотинцы открыли рогатки и в проходы между редутами устремились два эскадрона рейтар и на скаку разряжая в немецких наемников свои пистолеты. Потом разворачиваются и уступают место следующим. У каждого из русских рейтар было по три-четыре пистолета и когда они, наконец, разряжают их все на ногах остается не более половины наемников. Тем не менее швабы не побежали и только теснее сомкнули ряды, ощетинившись наконечниками пик.
Д.Ю. Суровые были немцы.
К.Ж. Владислав заметив, что русская кавалерия вышла в поле, приказал развернуться находящимся под его личным командованием крылатым гусарам и сам повел их в атаку. Но проклятые варвары и не подумали принимать рыцарский бой, а повинуясь команде своих командиров, развернулись и отошли под защиту укреплений. Гусарские ротмистры после первого залпа русской картечи не стали дожидаться второго, тут же отвели свои хоругви на безопасное расстояние. Впрочем лихая атака королевича хоть и не принесла победы, но остановила избиение немецкой пехоты. Перегруппировавшись поляки возобновили атаки. Поскольку немцы потеряли значительную часть своих копейщиков и почти всех мушкетеров, их усилили остатками венгров, выбранецкой пехотой и спешенными казачьими хоругвями. Прорвавшись сквозь картечные залпы, противник атаковал редуты и началась резня. Поначалу бой шел с переменным успехом, но в какой-то момент им удалось ворваться внутрь редута и начать теснить отчаянно сопротивлявшихся стрельцов и пушкарей. Заодно Ходкевич приказал Мартину Казановскому проявить активность и на другом фланге. Тот соединил несколько хоругвей пятигорцев, литовских татар и казаков и послал их в атаку. Это не слишком решительное наступление было отбито несколькими пушечными залпами. В это момент к гарнизону редута пришли на выручку драгуны Панина. Одинаково хорошо обученные и стрелять и драться на саблях и колоть багинетами, они быстро оттеснили казаков к валам. Поляки отступили но едва они снова оказались на поле их там встретили рейтары Вельяминова. На сей раз, пехотинцы не успели сомкнуть ряды, чтобы отбиться от кавалерии и поражение превратилось в катастрофу. Русские конники принялись их рубить и топтать конями. Особенно отличилась хоругвь Михальского. Совершенно не заморачиваясь преследованием бегущих, Корнилий ударил по оставшейся без прикрытия батарее де Мара. Разогнали прислугу, заклепали пушки специальными гвоздями, подорвали запасы пороха и тут же бросились назад. Взбешенный новой неудачей гетман Ходкевич развернул для удара гордость Речи Посполитой - крылатых гусар. Великолепно вышколенные всадники быстро выстроились в три линии и двинулись в сторону обнаглевшего неприятеля. Однако догнать их и на сей раз не получилось. Русские командиры тоже не зевали, горнисты трижды протрубили "отбой" и рейтары покинули поле боя так же быстро, как и вышли на него. Ходкевич, чтобы не подставлять своих подчиненных под картечь, остановил атаку. И тут полякам улыбнулась удача. Когда хоругви пятигорцев и литовских татар проявили активность на правом фланге русской позиции, несколько пушечных залпов быстро умерили их прыть, после чего они с чистой совестью отступили. И в этот момент на них обрушился полк князя Пронского. Не ожидавшие нападения хоругви отрезали от лагеря и едва не истребили. Но гетман Ходкевич тут же повел крылатых гусар на выручку. Когда Пронский увидел, кто его атакует было уже поздно, даже если бы он хотел, ему не удалось бы развернуть свою необученную конницу и вывести ее из-под удара. Свежие гусарские и панцирные хоругви прошли сквозь его полк как раскалённый нож сквозь масло, и как организованная сила засадный полк престал существовать. По легенде Иоанн Фёдорович увидев такое закричал - Если, Петька Пронский выживет, сразу тащите мерзавца на кол!
Д.Ю. Инициативный дурак - это самое страшное.
К.Ж. На краткий миг в бою наступило затишье. Нам удалось крепко потрепать вражескую пехоту и дважды заманить их конницу под огонь артиллерии, а им разгромить наш кавалерийский отряд.
Д.Ю. Патовая ситуация.
К.Ж. Именно, понемногу возобновилась артиллерийская дуэль. Месье де Мар вывел оставшиеся пушки на позиции. И пятнадцать пушек принялись обстреливать русские позиции. Русские отвечали, чугунными ядрами разбили две польские пушки и покалечили нескольких артиллеристов. Так продолжалось но лишь до тех пор пока одно ядро не влетело в сложенные рядом с пушками запасы пороха. Взрыв сбил с ног всех находившихся рядом и польские артиллерийские позиции заволокло дымом. В этот момент их атаковали драгуны Панина, прорвавшись на батарею, они вырубили ее защитников и взяли в плен месье де Мара. Отдав своих лошадей коноводам, драгуны заняли позицию и приготовились ее защищать. Одновременно в поле вышли немецкие и русские пехотинцы из солдатских "полков нового строя". Следом артиллеристы покатили полевые пушки. И наконец, в последних рядах шли рейтары и стрельцы стремянного полка.
Д.Ю. То есть наши пошли в атаку?
К.Ж. Нет, наши войска продемонстрировали готовность к атаке. А вот гетман повел в атаку своих крылатых гусар. Но, всякий раз, когда гусары приближались к вражескому строю, на их пути оказывались рогатки или, как их еще называли, "испанские козлы", из-за которых их встречали ружейными и пушечными залпами, причем, стрельба была настолько плотной, что большинство атак отбили, не доводя до белого оружия. Попытки выманить русские войска из укрытий, притворным бегством, тоже не удались. Наконец, Ходкевич сообразив, что атака не удалась, приказал отходить. Так закончился первый день битвы.
Д.Ю. Ну что сказать, действовали от обороны, в невыгодных условиях от боя уклонялись, артиллерию вражескую захватили, пехоту потрепали, молодцы. Пронский правда накосорезил. Его как повесили или в бою погиб?
К.Ж. Нет не погиб, удрал в Москву под крыло боярской думы. Ибо государь и вправду мог на кол посадить сгоряча, а с думы, как и с Дону выдачи не было. Но появившись в Москве князь Петр Пронский стал невольной причиной назревавшего бунта. Узрев его печального и грустного, боярство и их окружение возликовало, что то типа - "Гвардия разбита, государь убит. Бей немцев спасай рассею. Владислава на царство!" Ну и погромы как водится, князь Телятевский во главе своих холопов и всяческих уголовно-деклассируемых элементов напал на кортеж Елизаветы Лямкиной, сердечной подруги нашего государя, убил её, её мужа и старого Фрица - воспитателя государя. Сожгли и разграбили подворье Вельяминова, государева кравчего и полковника рейтар. Потом была попытка штурма немецкой слободы, неудачная. И тут князь Иван Федорович Хованский, вот ведь умный человек был, спросил у князя Пронского, мол ты своими глазами видел как государя убили? Нет - честно ответил Пронский - я когда уезжал, так он жив здоров был. Вишь оно как - сказал Хованский - пардон, я кажется дома утюг забыл выключить, не расходитесь, я скоро буду. И слинял первый. А за ним все остальные бояре вспомнили про дела неотложные. И когда Телятевский обернулся, оказалось что остался он в гордом одиночестве, с холопами да уголовниками, да ещё кровью замазанный. А бояре собрав свои дружины, вместе с городовыми стрельцами, бунт подавили. Причём Пётр Пронский очень старался, хоть здесь перед государем оправдаться. Телятевский попытался поднять волну народного гнева, но рядовые граждане не поняли его светлых устремлений и по слухам просто забили его палками до смерти.
Д.Ю. Ну туда ему паскуде, и дорога. А вот остальные участники заговора, ну собирались болтали разное, с ними что?
К.Ж. Ничего, помнишь как в известном фильме - "Болтают все, не на всех доносы пишут".
Д.Ю. Телятевский значит козёл отпущения.
К.Ж. Да-аа, то что козёл, совершенно правильное определение. Но вернёмся на поле битвы. Ночь прошла без происшествий. А утром царю доложили, что к полякам идут подкрепления. Великий канцлер Сапега, Епископ Анжей Липский, Сохачевский каштелян Константин Плихта, воевода Люблинский Якуб Собесский, сенатор Анжей Менцинский, каждый за свой счет снарядил панцирную хоругвь, это не считая слуг и свиты. И если Иоанн Фёдорович отнёсся к этому с полным равнодушием, ну подумаешь на шесть - семь хоругвей больше стало, то в стане Владислава Жигмонтавича началась паника. Это его первый поход и он хотел себя проявить. Однако нельзя сказать, чтобы получилось. Смоленск он не взял, русских не разгромил, на Москву не прошел, а тут еще целая комиссия от сейма едет. Великий канцлер это тебе не шутка. Как приедет, так и прощай волюшка! Оно конечно, для польского королевича полезно привыкать, потому как воли ему и в королях никто не даст. Но, как ни крути, обидно! Ходкевича скорый приезд канцлера тоже не слишком радовал. Ведь именно его объявят виноватым, если поход сорвется, а неудач было уже слишком много. Поэтому обоим нужен был срочный успех.
Д.Ю. Характерный пример. Когда внутриполитические козни и интриги вмешиваются в боевое планирование, ничем хорошим это не может кончится.
К.Ж. Решили в предрассветных сумерках атаковать Можайский кремль. При помощи петарды -такой средневековый, фугасный снаряд, взорвать Свято-Никольские ворота и ворваться в крепость. На это выделили две хоругви под командованием пана Кишки и пана Ржевутского. А установят петарду - французские специалисты, наёмники месье Безе и месье Де Бессон. После захвата крепости действовать по обстановки, то есть если "Мекленбургский дьявол" попытается оказать помощь Можайскому гарнизону и выведет войска из укреплений, атаковать его силами гусарских и панцирных хоругвей. Если же помощь не придёт, атаковать укрепления на Барыкином холме с двух сторон, со стороны Можайска и со стороны польского табора. В обоих случаях предполагался полный успех.
Д.Ю. Немедленно вспоминается как Бильбо Сумкин говорил Гендальфу - "План у тебя полный атас". (двойной сатанинский хохот)
К.Ж. Шикарный план. Но как часто бывает, любой план может рухнуть из за какой нибудь сущей мелочи. Что и случилось, не выплатили вовремя французским наёмникам зарплату. Обещали сперва заплатить под Смоленском, потом под Вязьмой, потом под Можайском. И во всех случаях вот как наш премьер - денег нет, но вы держитесь.
Д.Ю. Скупой всегда платит дважды. Кстати, а куда деньги делись, неужто разворовали?
К.Ж. Непонятно, видимо кто то освоил бюджет, кому война, а кому и мать родна. Как бы то ни было Иоанн Фёдорович узнал о бедственном положении ценных специалистов и заслал им письмо с предложением от которого невозможно отказаться.
Д.Ю. "Вступив на путь тьмы, вы обретёте власть над собственной судьбой. Страховку и оплачиваемый отпуск". (двойной сатанинский хохот)
К.Ж. Да да именно так. В итоге, когда прогремел взрыв имитирующий взрыв петарды и ляхи кинулись в бой их уже ждал комитет по торжественной встречи во главе с царём. Отряды пана Кишки и пана Ржевутского, попав в огневой мешок были уничтожены. При этом на рассвете, из московитского лагеря строем вышел отряд пехотинцев и, перейдя по мосту через речку Можайку быстрым шагом направился по направлению к Петровским воротам. Действуя согласно плану их атаковал сильный отряд под командованием Мартина Казановского. Следом за первой гусарской хоругвью развернулась вторая, затем за ними двинулись панцирные и казачьи. Заметив приближающуюся вражескую кавалерию, русская пехота не запаниковала, а построилась, собираясь дать отпор. И когда польская кавалерия увязла в боевых порядках русской пехоты, она была атакована с двух сторон, со стороны лагеря рейтарами Вельяминова, со стороны Можайска поместной конницей во главе с государем. Получилось всё с точностью наоборот сами поляки, попав между двух огней были уничтожены.
Д.Ю. Не рой другому яму.
К.Ж. Одновременно с рассветом остальные русские пехотные баталии вышли за линии редутов и ощетинились пиками, в промежутках между ними встали пушки, а фланги прикрыли драгуны Панина. Следом за ними встали стремянные стрельцы, а в промежутках между редутами - рейтары из числа не участвовавших в стычке у Петровских ворот. Кирасиры и поместные сотни подошедшие с государем, оказались в резерве, а позиции в редутах заняли стрельцы из Московских приказов. - Вперед, - скомандовал Иоанн Фёдорович и полки пришли в движение. Пройдя пару сотен шагов, они остановились и выровняли ряды. Пушкари, воспользовавшись остановкой, подтянули артиллерию. А рейтары Вельяминова вместе с присоединившимися к ним поместными перешли на левый фланг и встали перед стенами Можайского кремля. Не опасаясь больше противодействия со стороны противника, русские артиллеристы выкатили вперед свои орудия и принялись деловито расстреливать польско-литовский лагерь. Разбив один из возов, наши пушкари тут же переносили огонь на соседние и вскоре в польской обороне появились довольно изрядные бреши. Под этой канонадой крылатые гусары Ходкевича вышли в поле и стали строиться для атаки. Пока две хоругви гусар сдерживали русских рейтар у Можайска, Ходкевич со своими главными силами обрушился на вражескую пехоту. Впервые за все время с начала битвы, герцог подставил под удар свой фланг и гетман не мог не воспользоваться этой удачей. Опрокинув две немецкие баталии, главные силы поскакали дальше надеясь пробиться вперед в самое сердце московитской армии и в яростной схватке решить судьбу сражения. Дорогу им преграждала лишь тонкая линия драгун и небольшой отряд пехоты. Но едва гусары и панцирные оказались перед вражеским строем, те расступились или отошли назад, и перед изумленными ляхами предстало почти полтора десятка готовых к выстрелу орудий.
Д.Ю. Классическая артиллерийская засада.
К.Ж. Абсолютно верно, историки до сих пор спорят, был ли это хитрый план Странника, или просто стечение роковых для поляков обстоятельств. Пушечные жерла с грохотом выплюнули картечь в самую гущу противника. Рой чугунных пуль врезался в летящую вперед кавалерийскую массу и буквально разодрал ее на части. Так погиб Великий подчаший литовский, генеральный староста жмудский, польный гетман литовский, воевода виленский, гетман великий литовский, граф на Шклове, Новой Мыши и Быхове, пан на Мельце и Краснике Ян Карголь Ходкевич и с ним цвет польско-литовского рыцарства.
Д.Ю. Кто к нам с чем зачем, тот от того и того!
К.Ж. Впрочем, бой был еще не окончен. Отхлынувшие ляхи, хотя и понесли ужасающие потери, боевой дух не растеряли и перестроились для новой атаки. А на другом конце поля, русская артиллерия продолжала громить польский лагерь. Тем временем русские драгуны ударили в тыл легкоконным и панцирным хоругвям, наседающим на немецкую пехоту. Те, боя не приняли и попытались отойти. Но к атакующим драгунам уже присоединились кирасиры с поместными и яростно ревущая лава захлестнула отступавших. И тогда оставшиеся хоругви гусар под командованием королевича Владислава ударила московитов по флангам. Внезапная контратака заставила русскую конницу замедлить движение, чем спасла многих жолнежей из отрядов Ходкевича. Опрокинув поместных и драгун, гусары королевича лицом к лицу столкнулись с кирасирами, идущими в атаку под знаменем Иоганна Альбрехта.
Д.Ю. Не бой, а какая то хаотичная драка получается.
К.Ж. Вот вот, всё буквально весело на волоске и обоим участникам битвы казалось, что ещё чуть чуть поднажать и вот она - победа. В пользу этого говорит легенда о том что королевич Владислав и Иоганн Альбрехт III Странник встретились на поле боя и по рыцарски сразились друг с другом. Причём Владислав убил лошадь под государем, а тот ранил королевича в ногу. Потом их телохранители растащили, короче ничья.
Д.Ю. Хреновый показатель, когда командующие, вместо того что бы командовать своими войсками, сами дерутся.
К.Ж. Ну это легенда, хоть и красивая. А в это время в польском лагере ратники из полка русских перебежчиков, как и все, схватились за оружие и приготовились к бою. Формально они входили в отряд королевича Владислава, это князь Трубицкой Юрий Никитич, Шеин Михаил Борисович - герой Смоленской осады 1609 - 1611г., а также Шуйские, Салтыковы и прочие. И среди них думный дьяк Родион Ртищев, и сын боярский Алексей Лопатин, арестованное Владиславом посольство, которые в этот самый ответственный момент внезапно огласили грамоту от выбранного на соборе царя Ивана Федоровича, сиречь герцога Мекленбургского.
Д.Ю. Позвольте я снова озвучу. "Объявляю всем своим подданным, что ради христианского милосердия и с тем, дабы прекратить на веки вечные всякие распри в царстве нашем, дарую всем полное прощение за все винности вольные и невольные, яко не бымши. И именем Бога Всемогущего клянусь опалы ни на кого не накладывать и вотчин в казну не отбирать, чины и пожалования от прежних царей признать и службой им не попрекать". Амнистия полная.
К.Ж. Именно, собравшиеся переспросили, - что вотчины вернут? После чего достали шашки, и закричав - Многие лета государю Иоанну Фёдоровичу, ударили поляков с тыла. И это была та самая соломинка, переломившая хребет верблюду Можайской битвы в нашу пользу.
Д.Ю. Клим Саныч, как излагаешь, давно хочу тебе сказать, тебе бы книжки писать.
К.Ж. А я и пишу, периодически. Но продолжим. После разгрома польских войск, началось преследование. Воеводы Валуев и Прозоровский вывели свои гарнизоны на перехват беглецов. А государь у деревни Ярцево в шестидесяти верстах от Смоленска встретил хорошо организованное, хоть и небольшое войско. Это были подкрепления, возглавляемые великим литовским канцлером Львом Сапегой и рефендарием Александром Гонсевским. Канцлер и едущие с ним сенаторы уже знали о поражении своей армии и потому были настроены весьма миролюбиво. Посланные ими парламентеры сообщили, что паны комиссары желали бы приступить к обсуждению мирного договора. Польская сторона для начала выкатила целую бочку претензий. Тут было все: и узурпация московского трона, и "незаконный" захват Смоленска, и "разбойничий" набег на Ригу, и крайне неблагородная расправа с Чаплинским и вообще негуманное отношение к пленным. А потому его герцогскому и королевскому высочеству предлагалось по доброй воле уступить трон королевичу Владиславу, вернуть Речи Посполитой Смоленск, Белую и еще с полдесятка захваченных у них городов и крепостей. Кроме того выплатить контрибуцию и вернуть всех пленных. За это Иоганну Страннику обещали свободный проход в Мекленбург.
Д.Ю. Это что ещё за конские предъявы?
К.Ж. Вот и государь, в полном обалдении заявил, переговорам конец, а с завтрашнего дня возобновляет боевые действия. Ему возразили, мы мол послы. На что Иоанн Фёдорович ответил, - Принимаете мои условия мира, тогда вы послы. Не принимаете - армия вторжения на моей территории. И тогда не взыщите.
Д.Ю. Добрым словом и пистолетом можно добиться больше, чем просто добрым словом.
К.Ж. На третий день переговоров ясновельможные паны-комиссары сообщили, что согласны на все условия и готовы подписать мирный договор. Польско-Литовская сторона соглашалась вернуться к довоенным границам и вернуть все захваченные ранее русские земли. За Иоанном Фёдоровичем признавался царский титул, а в договоре вместо привычной для поляков Московии было написано - Русское царство. Согласны они были на обмен пленными, а также контрибуцию. Последняя была заявлена как компенсация за похищенные из Кремля ценности.
Д.Ю. Вот это совсем другое дело. А то Кемску волость им подавай.
К.Ж. А государь с триумфом вернувшись в Москву, попеняв боярам своим, теперь верным, за допущенный бунт, отправил весть в Мекленбург Катарине Карловне, можно приезжать. Но сам не утерпел и на двух галерах отправился на встречу. Правда некоторые безответственные товарищи, которые нам совсем не товарищи, голословно утверждают, что "Мекленбургский дьявол" пиратским образом разграбивший датский о.Эзель, встретил там свою жену совершенно случайным образом. Но мы в это верить не будем. Вот так царская семья воссоединилась.
Д.Ю. А вот то что Эзель ограбили, это в порядке вещей было? Или как?
К.Ж. Нет конечно, это был эксцесс, правда крайне распространённый. Буквально за пятьдесят лет до этого в среднегерманских землях курфюрста Карла фон Ребенрее произошел случай. Славный рыцарь Иероним фон Эшбахт, настоящий пёс войны, прошедший горнило итальянских и религиозных войн, заехал на ярмарку в земли кантона Брегген. Отношения между соседями тогда были довольно натянутые, только что закончилась очередная война где все участники неплохо так друг другу наваляли. Но на тот момент заключили мир и герцог фон Ребенрее, специально указал на этот факт своему вассалу фон Эшбахту. И тот заверил своего сеньора, что все помыслы его только о мирной жизни. И тут бац, соседи горцы, еретики (реформисты-кальвинисты) коварно развернули богатейшую ярмарку не подалёку от границ его владений.
Д.Ю. Ну как тут удержаться?
К.Ж. Ну если честно Иероним удержаться и не пробовал. Наоборот свистнул братву, на его землях проживали порядка двухсот воинов-ветеранов на правах станичников. То есть обрабатывали землю, но по первому требованию хватали шашки, валыны и вставали под знамена "ворона" -герб фон Эшбахтов. Заехали на ярмарку, но культурно, грохнули вроде только одного невезучего, схватился за оружие, пытался права качать. Не получилось. Остальных побили и прогнали. А потом добро три дня на телегах вывозили. Грабанули не только деньги у менял, но купцов, торговцев шёлком, специями, мехами, воском и т. д. Горцы тут же собрали свою братву около пятисот бойцов, тоже умелую, и попытались добро отбить. Но фон Эшбахт крайне ловко подловив их на переправе через пограничную реку, кого перебил, кого загнал в воду и утопил. Сам дрался в первых рядах, получил моргенштерном по башке, шлем в дребезги, весь в кровище, но поле боя не покинул. (Кому интересно - Борис Конофальский, цикл "Инквизитор", 5 книга "Раубриттер")
Д.Ю. Ох и лютый был!!
К.Ж. Почтенные представители кантона Брегген поняв, что физически воздействовать не получается, накатали жалобу герцогу Карла фон Ребенрее, мол уймите отморозка, и список награбленного конечно же. Почему мы и знаем об этой истории в таких подробностях.
Д.Ю. А что мог герцог сделать рыцарю нехорошего?
К.Ж. Казнить мог, изгнать, лишить владений, но не просто так а через суд. Правовое общество как никак. Видимо герцог фон Ребенрее сказал, - Действительно не хорошо вышло, мы ведь мир заключили, а тут такое. А потому, не изволите ли вы, уважаемый фон Эшбахт прибыть ко мне на суд. Но хитрый Эшбахт на ни какой суд не поехал, а заслал денег, две тысячи дукатов, канцлеру герцога барону фон Фезенклеверу. И тот сказал, - Во такой парень, зря на него клепают. Такая история.
Д.Ю. В немецком стиле, а наш государь Иоанн Фёдорович как не крути немец по происхождению.
К.Ж. Ну ему это нисколько не мешало, тем более он уже столько лет в окружении всяких москалей, татар, казаков и прочих народностей.
Д.Ю. Кстати, а что с казаками - запорожцами?
К.Ж. Узнав о поражении польско-литовских войск гетман войска запорожского Пётр Сагайдачный мигом переобулся в воздухе, мол деды и прадеды наши не раз служили Москве своим оружием. И мы тоже готовы, не за дорого, и распорядился вернуть ясырь и награбленное.
Д.Ю. О как и что взяли его на службу?
К.Ж. Нет конечно, кто с изменниками дело иметь будет, а вот с донскими казаками договорились быстро, но об этом как нибудь в другой раз поговорим. Ну вот всё что знал рассказал.
Д.Ю. Глубоко берёшь Клим Саныч, на полный штык копаешь. А на сегодня всё. До новых встреч.