Аннотация: Воля и труд человека дивные дивы творят! (C)
Елизавета Матвеевна из села Барсуки, что на севере нашей области, прожила долгую и трудную жизнь. Она ещё помнила те времена, когда электричество подавали по распорядку: с полуночи отключали для экономии ресурсов. А воду тогда черпали из колодцев. Позже по улице провели подземный водопровод и метров через сто поставили колонки. Это - для простого люда. Начальству же - прямо в дома. Посмотрел на такое дело муж Елизаветы, рядовой колхозник, и решил, без разрешения, провести воду к себе, прямо на кухню. Рыть траншею приходилось втихаря, чтобы никто не видел. Благо на краю деревни жили.
Русскую печь, занимавшую полгорницы топили берёзовыми дровами, за которыми надо было ехать в отведённый участок леса, пилить и таскать брёвна к дороге. И было ещё много всяких дел - это, кроме работы в колхозе. Возможно, от чрезмерного напряжения Николай и надорвался. Но перед тем как покинуть бренный мир, он успел расширить дом, отдельно построил баньку и лет на пять вперед заготовил дров. Пользуйся жёнушка, не поминай лихом!
А в последние годы и вовсе благоустроили деревню. Электричество теперь круглые сутки: на окраине села запустили мощную подстанцию. Водопроводом в доме разрешили пользоваться всем, только будьте любезны поставить счётчик. Потом, правда, не за дёшево, провели газ. В самые жестокие морозы теперь в доме чисто, тепло, знай подачу вентилем регулируй. Ну, а что всякие инспектора шастают, деньги за осмотр требуют - так им же тоже кушать надо.
И уж полная благость наступила, когда внедрили "цифру". Интернетом Елизавета Матвеевна не пользовалась, как некоторые, самые активные, но телепередачи теперь смотрела с удовольствием: картинка чёткая, звук не хрипит, разнообразие каналов удивительное.
- Мы теперь как в городе живём, - говорили меж собой сельские женщины.
Но потом, увы, начался обратный процесс. Какая-то неведомая, но могущественная сила, не давала нашим людям жить по-человечески. Началось с того, что жарким летом в самом центре деревни сгорел дом. Пожар случился глухой ночью. Конечно, соседи, потревоженные заревом до полнеба, сбежались с вёдрами, но ничего поделать не смогли. А пожарники из района, подоспевшие к утру, определили, что произошло короткое замыкание.
Тогда-то и появились два товарища, взявшиеся проверять электропроводку. Вполне солидные дяди, в оранжевых комбинезонах, прям на космонавтов похожие. Подъехали и к Елизавете Матвеевне.
- Значится так, - сказали авторитетно. - Проверим вам петлю фаза-ноль, вычислим ток козы, установим автомат с защитой, и будете спать спокойно.
Выслушала их, но мало чего поняла. К чему, вот, они козу приплели? Да, держала она удойную козочку, не в силах уже справляться с крупной животиной, у которой ведёрное вымя. Они объяснили, что имели в виду КЗ, то самое короткое замыкание, причина всех бед. Она опять ничего не поняла, но подверженная общей панике с предложенными ими новшествами согласилась. Спецы предложили ей на выбор: автомат немецкий, автомат польский, а чёрненький, неказистый - ещё советских времён.
- А какой лучше? - спросила она. - Вы уж посоветуйте. Я ни разу не грамотная.
- Немецкий. Но он и дороже.
- Хлопцы, а вы б не могли сделать так, шоб мой счётчик не шибко сильно крутился? Я слышала от других, что можно сделать. А то я пенсию маленькую получаю, а телесериалы смотреть хочется.
- И какая у вас пенсия? - поинтересовались космические гости.
- У меня социальное снисхождение. Стажа нет, я детей ростила, хозяйство вела. Молочка хотите?
- Козьего?
- Да, оно целебное.
- Нет, спасибо. Не хотим. А что, дети вас забыли?
- Да нет, не забыли, навещают. Но у них свои проблемы. - Елизавета Матвеевна даже в свои, почти восемьдесят, не хотела быть иждивенкой. - Так что? Уважите мою просьбу?
- Хорошо, - сказали они. - Мы можем вам снизить расходы на электроэнергию посредством повышения косинуса фи.
- Да уж, пожалуйста, понизьте посредством повышения, - обрадовалась она. - А ещё добрые люди мне подсказали, что можно сделать так, что счётчик в обратную сторону станет крутиться.
- И это могём, - сказали спецы, переглянувшись. - Тогда вы станете не потребителем, а генератором электричества. И уже вам будут платить. Только это будет стоить много дороже.
Поторговались и сговорились. Они сделали, как она просила. Включила свет и убедилась, что счётчик крутится в обратную сторону.
Через месяц посмотрела на цифирьки и увидела, что показания счётчика уменьшились на сто киловатт. Обрадовалась и отправилась в райцентр в электроснабжающую компанию.
- Платить пришли? - вежливо спросила её молодая девушка в окошке.
- Нет, теперь вы мне плати́те, - потребовала Елизавета Матвеевна. - Я щас сама генератор.
Девушка ничего не поняла и позвала специалиста. Тот выехал на место с проверкой, разобрался и присудил Елизавете Матвеевне штраф с тремя нулями. У старушки подскочило давление. Старые, изношенные сосуды не выдержали, и её хватил удар. Однако, после частично бесплатного лечения в районной больнице, платить всё же пришлось. Она лежала в палате и ругала себя неприличными словами. Всё корысть! Довела до ручки. Конечно, если б рядом был Николай, подобного б не случилось. Уж он-то разобрался бы, что к чему. Вот почему с тем светом невозможно переговариваться? Что же Господь за столько веков своего существования связь не наладил? Сами люди этого сделать не могут. Хотя (опять же через телик) Елизавета Матвеевна знала, что в больших городах есть такие бабы, которые могут вызывать души умерших. Конечно, за большие деньги. О, она хотела бы поговорить с Николаем! Он дурное не присоветовал бы. И вообще - сильно соскучилась. Ну, что об этом мечтать, когда в карманах ни гроша.
Водитель скорой, слегка выпивший, досконально знавший приключившийся с ней конфуз, возвращая её в Барсуки лесом, "пьяной", неизвестной инспекторам дорогой, весело инструктировал:
- В азартные игры с государством, баушка, играть опасно.
На штраф и лечение ушли все накопления - которые Елизавета Матвеевна усердно собирала на похороны. Но теперь уже поневоле пришлось жить, превозмогая болячки. Она не надеялась, что сельсовет (теперь называющийся чуждым, ещё необкатанным словом "администрация") похоронит её достойно, с крестом на могиле.
Об этом и подобных случаях мошенничества стало известно высокому начальству и даже лично Чубайсу. Анатолий Борисович дал наказ конструкторам придумать умный нано-счётчик, с которого воровать электроэнергию невозможно.
Инженеры придумали и внедрили. В нём вообще ничего не крутилось. Только красные лампочки приятельски подмигивали. Дошла очередь и до Елизаветы Матвеевны, по существу, виновницы новых веяний.
- Вот предписание. Надо поменять счётчик.
- За чей счёт?
- За ваш, естественно.
- А если откажусь?
- Отключим электричество.
- Ну и отключайте, - рассердилась Елизавета Матвеевна. - Буду, как встарь, свечкой пользоваться.
Отключили. Это была первая серия жизненных неурядиц, возникших в новые благоустроенные времена. Ну, и всё к одному. Как раз в то же время, ровнёхонько после истечения гарантии, вышел из строя холодильник. Соседка Марфа сказала, что у неё приключилось та же история, только со стиральной машиной. Приглашенный пенсионер Степаныч, бывший механизатор широкого профиля, отремонтировать её не смог. Он искренне восхитился, сопоставив даты: "Однако вумные теперь вещи! Как только, так сразу".
Соседке машинку починили в райцентре и, конечно, не забесплатно. Марфа согласилась, что вещи стали умными, а "мы по-прежнему глупые". Елизавета же Матвеевна, при отсутствии у неё электричества, свой холодильник ремонтировать не повезла: лишние расходы. Она, как прежде, стала хранить пищевые запасы в погребе. Телесериалы приспособилась смотреть у соседки. Марфа всё-таки сподобилась заменить счётчик, отстебнув от своих накоплений значительную часть. Да и вдвоём-то веселее. Гоняли чаи и обсуждали перипетии несчастной жизни олигархов, которых с завидной регулярностью отстреливали, сочувствовали их вдовам и детям. Поистине: "богатые тоже плачут".
Во второй жизненной серии новых времён пошли заморочки с водопроводом. Засушливым летом, в июле месяце, вода перестала течь даже тонкой струйкой.
- А что ж вы хотели: расход большой, - разъяснили в управе. - До вашей околицы вода не дотекает.
- И что же нам делать? - спросила Елизавета Матвеевна.
- Ждите дождей, - ответили ей. - Расходы воды снизятся, напор станет больше.
Ну, так когда эти дожди? На небе - ни облачка. Только невиданное доселе явление: сухая радуга. Заглянула Елизавета Матвеевна в свой колодец: внизу сыро, но воды кот наплакал. Да тут кстати приехал погостить младший сын Васька, теперь уже Василий Николаевич, и по просьбе матери обследовал колодец. Когда по скобам опустился на самое дно, то оттуда закричал:
- Мам!
- Чего тебе? - спросила, заглянув вниз.
- Звёздочку вижу. Ой, не загораживай!
Слыханное ли дело - днём звезду. Полюбовался ей и занялся колодцем, почистил и углубил. А когда окончательно вылез, сказал, что, вернувшись до дому, непременно узнает по компьютеру название этой звезды и сообщит. Но так и не сообщил. Забыл, наверно. Да и к чему ей? А вот несколько вёдер в день теперь из колодца можно было извлечь.
В третьей серии начались проблемы с газом. После того, как его всем провели (можно сказать "подсадили" на голубое топливо) вдвое подняли цену за кубометр. А народ уже привык к удобствам, трудно было отказаться. Поворчали люди и стали платить по новым тарифам. Елизавете Матвеевне тоже пришлось перекраивать бюджет. И менять планы на жизнь. Продлять её, чтобы накопить на похороны и достойный памятник.
Но в одно прекрасное августовское утро, когда на траве появилась роса, а над дальней рощей, каркая на всю округу, поднялась несметная стая ворон, газ вообще перестал поступать. У всех-всех в деревне. И не только в деревне. То месторождение, которым снабжался район, оказалось хилым. Что-то напутали при разведке. Причём, умышленно напутали, чтобы денег побольше урвать.
В последних известиях "по цифре" передали, что обман вскрылся, и против мошенников возбудят уголовное дело. Да сельчанам что с того? Правда, власти пообещали, что в скором времени район подключат к мощной трубе, которая газ за границу качает. Но, как известно, обещанного три года ждут.
Осень подступила раньше, чем ожидали. Холодно стало по утрам, когда вылезаешь из-под одеяла. Опять на дрова надо переходить. Благодарение Николаю, поленница почти не уменьшилась. Будто всё предвидел покойный муж. Вот только печь стала дымить после долгого перерыва в использовании. Так и угореть недолго. Пришлось звать на помощь Петровича, в прошлом отличного специалиста по печному делу. Да какой с него нынче печник! Подзабыл свою профессию. В последнее время, с подачи городского внука, на компьютерные игры подсел.
- Напрягаешь, Лиззи, - почесал он ободок лысины. - Не в коня хардкорм, бля.
- Каково ещё тебе прикорму? - спросила она, разобиженная тем, что он обращается к ней, как к кукле трёхлетней девочки.
- Ну, хотя бы виски без содовой.
- У меня таково сроду не водилось. - догадалась, к чему он клонит, и привычно предложила козьего молока.
Помотал головой.
- Ты меня за лоха держишь? Плесни, чего покрепше. А то, ей-богу, не припомню код доступа к поддувалу.
Что ж, пришлось Елизавете Матвеевне для оплаты услуг Петровичу, Степанычу и прочим умельцам заняться забытым занятием: гнать самогон. В сарае, ещё от Николая, самодельный аппарат сохранился. Так или иначе, расходы возросли, а удобств ещё меньше стало.
И не только у неё. Деревня пустела. Кто в город подался, кто на Крайний Север - добывать тот самый газ, которого для деревни не хватило, а кто на сельское кладбище перебрался. Вышла на пенсию и уехала в город, к детям, аптекарша. Заменить её оказалось некем. И теперь, как и прежде, от ОРЗ, включая расплодившихся вирусов, стали лечиться старым способом - барсучим жиром. Благо, эти животные, видимо, привлекаемые названием деревни, по-прежнему плодились в её окрестностях.
Была возможность и у Елизаветы Матвеевны сменить место жительства. В кои-то веки навестил старший сын из Тюмени и хотел забрать с собой для жития на небоскрёбе. Она уж было согласилась, но Андрей Николаевич ненароком проговорился:
- На семнадцатом этаже будешь жить, маманя! В тесноте, да не в обиде.
Она повела дорогого гостя на кладбище - навестить мужа. Ну, и конечно, свою маму и бабушку. Мужчины же старшего поколения были похоронены не здесь. Если вообще имели индивидуальные могилки. И по той же причине рядом, в одиночестве занимали места знакомые ей женщины. Где упокоились их отцы и сыновья, никому не известно. Всё война проклятая!
Сын взялся наводить порядок. Посмотрела, как он старается, сказала удовлетворённая:
- Вот видишь, сынок, и для меня тут местечко уготовлено.
И отказалась ехать.
Возникшие трудности её не сломили. Да и другие аборигены, накрепко пристёгнутые к своим дворам, как могли, держались. Только сокрушались - нет, не матом, а на понятном им местном диалекте:
- Вот ведь как! У нас всё взад пятки́ идёт.
В октябре, когда убрали поля, огороды и определили на зимнее стойло скотинку, жителей Барсуков посадили в автобус и повезли на центральную усадьбу на бесплатный концерт. Кое-где еще не совсем подмерзло, Пазик натужно, ломая верхнюю кромку льда, преодолевал выбоины. А в одном месте, где дорога шла через лес, забуксовал и вовсе застрял.
- Что сидите? - обратился водитель автобуса к пассажирам. - А ну вышли подталкивать.
Подтолкнули и преодолели большую лужу. Добрались без потерь личного состава.
- Снимайте ватники и проходьте быстрей, - поторопил заведующий клуба, сухорукий ветеран Афгана, очень навсегда огорчённый, что уже не может, как в молодые годы, играть на гармошке. - Э! Только грязь с обуви отшкрябайте. А то полы некому мыть.
- Да мы сами помоем, - пообещали барсуковские.
Доморощенные артисты, в основном активные к жизни бабушки, пели и плясали, а бравый мальчуган, пунцовый от волнения, с высокой эстрады читал стихи о неизвестном для зрителей поселении:
Там постепенно в полвека
Вырос огромный посад -
Воля и труд человека
Дивные дивы творят!
Как там возделаны нивы,
Как там обильны стада!
Высокорослы, красивы
Жители, бодры всегда,
Видно - ведется копейка!
Бабу там холит мужик:
В праздник на ней душегрейка
Из соболей воротник!
В антракте организаторы угощали всех чаем со свежеиспечёнными булочками. Гости из Барсуков, согретые, впечатлённые концертом, вели досужие разговоры. Непонятно было, про какую деревню мальчик рассказывал. Надо ж такое, повторяли засевшие в памяти строчки. Хорошо люди живут, коли бабы ходят в соболях.
- Ну, нам-то не до соболей.
- Ладно, чего там, и хуже бывало.
- Выживем!
- Токо б не было войны.
С этим пожеланием все, как один, соглашались. И мужики, и бабы.