В сумрачный осенний день старенький Ан-24 благополучно взлетел и взял курс на небольшой город Крайнего Севера. В салоне сидели вахтовики. Не успел самолёт набрать высоту, как они расстегнули ремни и стали столоваться. Стюардесса, утомлённая девушка, сопровождала вахту уже много раз и знала, что остановить эту стихию невозможно. Она лишь предупредила:
- Поаккуратнее себя ведите. А то вас полиция в порту встретит.
Нисколько не напугала. Начались хождения по салону, группировка по интересам. Пили крепкие напитки, разливая в бумажные стаканчики, закусывали огурцами, колбасой и салом. Составлялись компании для карточных игр. Резались в самые примитивные типа "очка", но и подсаживались на интеллектуальный преферанс. Впрочем, ставки были невелики; кто ж на работу отправляется с полными кошельками. В шапках и шляпах, служащих банками, преобладала мелочь.
Участие в общем веселье не принимали сидящие в заднем ряду парень и девушка, они зашли в самолёт последними. Худощавый паренёк с торчащими ушами глядел на происходящее, всё более не понимая. Миловидная девчушка пробовала читать книжку, но не смогла увлечься приключениями принцессы, в которую влюбился огнедышащий дракон. Любопытная и общительная, она первая обратилась к парню.
- А вы в Ягань к кому?
- Куда? - не понял он. - В какой Ягань? Я домой лечу, в Темрюк.
- Даже не слышала о таком. - щебетала она. - А где это? И что там хорошего?
- Там море, - вздохнул он.
- Море? Ну, не знаю. Дальше только Северный Ледовитый Океан. Поздравляю! Вы сели не туда и попали на спецрейс.
Ещё несколько уточняющих вопросов с его стороны, раздосадованные вскрики и междометия, вздымание бровей на лоб. И вот уже молодой человек понимает, что не туда попал. Он схватился за голову, встал и пошёл в тамбур.
- Эй, вы куда? - окликнула девушка.
- На выход.
- Постойте! - с тревогой сказала она. - Вы ж не в автобусе.
- Ах, да! - сообразив, сказал он. - А вы, как сюда попали? Я же в порту, когда объявили посадку, пошёл за вами.
- Неужели я вас так впечатлила? - кокетливо спросила она.
- Ну как сказать... - затруднился с ответом. - Вообще-то да, - признался и повернул голову, чтобы ещё раз посмотреть на неё, теперь такую близкую.
- Мерси, - кивнула она. - Меня зовут Наташа. А вас?
- Константин.
- Так я, Костик, на рейсовый самолёт билет не достала. Вот, на вахтовом, и... рискнула. Защитите меня, если эти бравые ребята начнут, не покладая рук, со мной любезничать?
- Попробую, - неуверенно сказал он, оглядывая дюжих мужиков.
- Ну, да я и сама царапаться умею, - бодро объявила она. - А вы с какой целью нашу губернию навещали?
- Экзамены сдавал, в универ, - понуро пояснил он. - Мне подсказали, что у вас легче поступить, чем, скажем, в Москве или в Питере. И вот, на тебе. Всего один балл не добрал. А тут ещё учёный секретарь. Ждите, говорит, до начала занятий. Может, кто откажется от бюджетного места.
- Ну и что? Дождался?
- Какое там! - он огорчённо махнул рукой. - Не нашлось дураков.
- А я к бабушке в гости приезжала. В университетском саду гуляла и даже, кажется, вас видела, на скамейке с учебником. Но поступать не пыталась. Я такая легкомысленная, - со смехом поделилась она. - Может, на следующий год рискну. Если одумаюсь и как следует подготовлюсь.
Болтали о том о сём. Инициатива принадлежала девушке.
- Костик, а ты мог на платный курс пойти.
- Ага, предлагали. Да куда мне! - он вздохнул. - Где б я столько деньжищ взял? Едва на обратный билет наскрёб.
- У тебя родителей, что ли, нет?
- Почему, есть. Но им ещё Катьку и Тольку поднимать. Брата и сестру, - добавил он, поясняя.
- Бедненький!
Самолёт преодолел больше половину пути, закончились леса и поля, летели теперь над унылой местностью; бурые болота, тёмные озёра с карликовой растительностью по берегам; полное безлюдие на земле и захмелевший люд на борту.
Девушка ещё хотела что-то разузнать, но - не успела. Самолёт сильно тряхнуло, салон накренился, да так и остался наклонённым. Тряска усилилась и не прекращалась. Самые наблюдательные, которые ещё были трезвые, заметили, что лопасти левого мотора, раньше невидимые от быстрого вращения, стали видны. Они лениво вращались, а потом остановились вовсе.
Самолёт клюнул носом вниз и стал терять высоту. Редкие островки с чахлыми берёзами и осинами стали стремительно приближаться.
- Падаем! - истошно завопил какой-то паникёр.
- Ништяк, посадят на одном моторе, - предположил другой мужчина.
- Так если и посадят, что будем делать, куда двинем? - заволновался третий. - Вокруг на тысячу вёрст болотина. Чем питаться будем?
- Клюквой, - ответил неунывающий. - Друг другом, - предложил худощавый тип, неторопко открывая очередную бутылку.
- Да не, лучше сразу и всмятку, - мотнул головой угрюмый и желчный. - Надоело так жить.
Падение продолжалось. Кто-то истошно завопил. Не слыша панических реплик и воплей, бородатый вахтовик из первого ряда выглянул в проход и крикнул в сторону кабины:
- Эй, летуны! Повремените падать, дайте банчок сорвать.
Будто отвечая на его просьбу, самолёт выровнялся у самой земли и с натугой, по-прежнему дрожа всем корпусом, продолжил полёт. Несколько томительных минут, и левый пропеллер, словно нехотя, стал раскручиваться и вновь сделался невидимым. В салон вышла побледневшая стюардесса и объявила неуверенным голосом:
- Наш рейс благополучно завершается. Прошу всех сесть на свои места и приготовиться к посадке.
- Да мы уж своё отсидели, - весело сказал бородатый, выгребая мятые бумажки из чужой шапки.
Наташа, пережившая ужас падения, пришла в себя и повернулась к безмолвному соседу.
- Вы не отчаивайтесь, Костик! У меня папа инспектор отдела кадров на нефтепромысле. Я его попрошу, и он примет вас на работу. Заработаете на обратный билет и домой - к морю, к брату и сестре, с подарками.
- Спасибо, - сказал Костик, тоже обретая уверенность. - Я, пожалуй, бы задержался, а то что ж, с пустыми руками...
- Можете остаться надолго. Я буду над вами шефствовать.
И Константин остался надолго. Он устроился на постоянную работу, получил место в общаге. Молодые люди продолжали общаться. А через год поженились. Бойкая Наташа, как взялась над парнем шефствовать, так и продолжила на всю оставшуюся жизнь. Характером она было своенравная. Он сначала полностью подчинялся ей, но потом, когда отделились от её родителей, стал показывать зубы. Они ссорились, даже хотели разойтись. И до того, как появились дети, и позже, когда дети подросли. Не единожды Константин, недовольный причудами жены, её капризами, бурчал, что, сойдясь с ней, совершил ошибку длиною во всю жизнь. И намеревался вернуться в свой Темрюк. Но в последнюю минуту, присев на дорожку, вдруг вспоминал, как сюда попал, и окунался в прошлое:
- Помнишь, как мы чуть не разбились?
Она неизменно припоминала фразу, брошенную бородатым вахтовиком: "Летуны, погодите падать, дайте банчок сорвать". И, странное дело, общий ужас, обуявший их тогда до мозга костей, вновь пробуждался и остужал горячие головы.