Аннотация: Был ли Хармс ниспровергателем традиций?
Как известно, Даниил Хармс был обэриутом, то есть принадлежал к числу экспериментаторов с языком и ниспровергателей традиций. Об этих экспериментах - и обэриутских, и в первую очередь хармсовских - написано достаточно. Здесь я скажу о том, что, насколько я знаю, оставалось незамеченным.
Пройти обратным ходом по следу мысли, выводя причины из результатов, наверное, сложнее, чем сделать обычное умозаключение: от предпосылок к выводам, так же как тяжело ходить пятясь и много легче - вперёд, когда дорога перед глазами. Здесь легко ошибиться, особенно когда имеешь дело с мыслью поэта, ещё легче, когда поэт этот - Даниил Хармс. Тем не менее, смею надеяться, я прав, хотя проверить это невозможно.
Итак, я читал знаменитых "Вываливающихся старух". У меня не было задачи что-либо найти, я просто наслаждался иронией, той "дистанцией в миллионы световых лет" между текстом и автором, о которой писал Макс Фрай. Но вдруг я прозрел. Я увидел слепых, падающих в яму точно так же, как старухи сыпались из окна: каждый последующий участник ряда по вине предыдущего. Хотя ряд мог быть бесконечен, "попали в кадр" лишь шесть его членов: шесть слепых и шесть старух. Возможно, вы уже поняли, что я говорю о картине Питера Брейгеля Старшего "Притча о слепых".
Вполне вероятно, Хармс сознательно использовал сюжет картины, преобразив его в полностью абсурдный, и даже дал знать читателям об этом, отправив героя, уставшего смотреть на старух, не куда-нибудь, а "на Мальцевский рынок, где, говорят, одному слепому подарили вязаную шаль". Это, впрочем, нисколько не умаляет заслуг Хармса.
Но приходится по-другому взглянуть на его отношение к традиции, а Брейгель - самая что ни на есть традиция: он был относительно Хармса более трёх с половиной веков назад. Даже в Хармсе традиционная культура коренится очень прочно, как если бы сплетение корней дерева переходило в кровеносную сеть человека. Можно говорить и о более прочных посадках: например, при слове "чёрт" или даже "бес" (подразумевающем, вообще-то, нечто бестелесное) нам видятся копытца и поросячий пятачок, хотя конкретных описаний адских созданий в Библии нет. Да, мы обязаны этим представлением, скорее всего, художникам. А те? Я уверен - через более или менее длинную цепь посредников они унаследовали образ от тех скрытых во тьме веков людей, у кого когда-то давно возникла ассоциация изгнанных, согласно Евангелию, Иисусом из одержимого, но вселившихся в свиней - с самими свиньями.
Поэтому над теми, кто призывает сбрасывать кого-то с парохода современности, можно только посмеяться. Гомерическим хохотом, хотя от Гомера нас отделяет куда больше лет, чем Хармса от Брейгеля.