Предпочитаю надпись "Вход воспрещён" надписи "Выхода нет".
Станислав Ежи Лец
Игорь ещё раз изучил план лабиринта. Он так пристально смотрел на него, что каждая чёрточка уже как будто въелась в сетчатку глаз. Всё было готово: оружие - то, что можно пронести с собой; амулеты, листочки с заклинаниями, и всякие магические штучки; одежда стражников, подогнанная по росту и фигуре.
Сам маг, взятый для вскрытия замков и обезвреживания ловушек, уже ждал, присев на стульчик рядом, положив руки на колени и закрыв глаза - медитировал. Мага Игорю одолжили пираты. Это был тот самый, что в первую встречу, сидя в шлюпке, пытался навести на капитана корабля мёртвых заклятие удушья. Ничего у него не вышло, да и выйти не могло.
Сейчас маг сидел и ждал, когда капитан Роберт выучит картинку с планом лабиринта наизусть. До выхода на дело ещё оставалось немного времени.
- Всё равно не запомнишь, - презрительно сказал лысый капитан. - Он неторопливо мерил шагами тесную комнатушку. - Что толку пялиться в эту бумажку?
- Ваш маг применил к вам заклятие памяти, - ровно ответил Игорь. - На меня оно не действует.
- Вы же вместе идёте! - резко бросил капитан Струй. Он нервничал, и даже не пытался это скрыть. - Нет необходимости всем помнить.
Игорь пожал плечами. О том, что до желанной сокровищницы могут дойти не все, говорить не было смысла. Струй настоял на своём непосредственном руководстве операцией - очевидно, чтобы не дать сообщникам забрать драгоценности и сбежать - и теперь не давал никому покоя. Сам он в лабиринт лезть не собирался, предоставив эту честь лысому здоровяку.
- У нас есть маг, у нас есть карта. У нас есть сильные бойцы. Что ещё нужно? - в сотый раз повторил Струй, нервно щёлкая пальцами. Кажется, он пытался убедить сам себя.
Игорь искоса взглянул на него, оторвавшись на мгновение от карты. Пиратский капитан слишком уж волновался. Понятно, что речь шла о большом богатстве. Но Струй выглядел так, будто бабка, провожавшая на дело любимого внучка. Что-то здесь было ещё... знать бы, что. Должно быть, дело в деньгах. Капитан жаден, а деньги нужны ему позарез. Причём большие деньги. Зачем? Проигрался, должен и не может отдать? Вот вопрос.
Они уже какое-то время обитали в этой комнатушке на задах лавки, где торговали всякой всячиной. Лавка была расположена удачно: рядом с местным рынком. Район бойкий, шумный, никто не заметит лишних людей, не обратит внимания. Здесь обретался самый разный народ, люди и майити, разного возраста и рода занятий. От лавок, где торговали металлическими изделиями, доносился адский шум и лязг, мясные ряды, лавки с музыкальным инструментами, сапожные и портновские ряды - всё это вносило свою лепту в общую какофонию.
Когда смолкал шум торговли, заводила свою мелодию другая карусель. В заведениях, где собирались местные майити, загорались цветные огоньки. Над открытыми площадками поднимался дымок: там жарились мясистые ящерки. Повара поливали их пряным, настоянным на горьких травах соусом, отчего у прохожих першило в горле. Звучала дребезжащая нота струнного оркестра, выводил тоскливую, с бесконечными переливами, мелодию флейтист. Местные майити вели активную вечернюю жизнь, плавно переходящую в ночную.
Когда городские башенные часы показывали фигурку чёрной птицы и наступало время всеобщего сна, выходили на работу местные крайи.
Они скользили вдоль домов, тихие, худые, незаметные. Никто здесь, да и в других местах, не любил крайев, считая их гражданами второго... нет, даже низшего сорта. Но все признавали за ними одно несомненное достоинство - они были полезны. Вся грязная работа в городе и его окрестностях лежала на этих неприметных созданиях.
Они тенями скользили по улицам, заглядывали в переулки, в тёмные места, туда, куда добропорядочный житель не стал бы даже совать нос, и двигались дальше, через весь город.
После их неслышного продвижения улицы становились чище, грязь, мусор, трупы животных и птиц исчезали, как по волшебству. Ходили слухи, что крайи едят всё, что находят. Но кого это волновало? Лишь бы не мозолили глаза и не попадались под ноги. Да, крайи были полезны. Поэтому их терпели и даже позволяли жить в своих, изолированных от прочих, районах на окраине.
Через равные промежутки времени по улицам проходили, мерно стуча подошвами солдатских ботинок, стражники. В каждом районе они были свои, со своим рисунком на кирасах. В районе, где нашли прибежище Игорь с его компанией, на кирасах стражников красовался чёрный ящер, растопыривший кожистые крылья. Правда, в изображении местного художника ящер больше походил на больного нетопыря, но никто не придирался.
Зато у этой бравой кирасной компании было одно несомненное достоинство - их маршрут проходил по улицам, одна из которых вплотную примыкала к стене, ограждающей лабиринт, где хранились несметные богатства столицы Холодных земель. Стена шла вокруг всего хранилища, и охватывала немалую площадь столичной земли.
Вот в этих-то стражей порядка и собирались преобразиться Игорь с компанией пиратов. Всё необходимое для этого было приготовлено заранее. Накануне мальчишка, сын лавочника, принёс сигнал - клочок синей ткани, лёгкой, тонкой тряпицы с головного покрывала. Его можно было сжать в руке незаметным комком - ткань от покрывала прекрасных обитательниц женской половины дворца.
Ждали только нужного часа.
Когда стоящие на полке большие часы щёлкнули, картинка на них сдвинулась, и на свет вылезло изображение чёрной носатой птицы, лысый здоровяк хлопнул ладонью по столу и сказал:
- Пора!
Маг, что сидел в медитации, открыл глаза.
Струй принялся грызть ногти.
Игорь встал и бросил план лабиринта на стол. Маг хлопнул в ладоши. План вспыхнул бездымным пламенем и сгорел без остатка. Пора было грабить сокровищницу.
***
Скоро по улице шагал бравый отряд стражников в кирасах, тяжёлых башмаках, в меру потрёпанных полосатых штанах и при коротких пиках. На кирасах красовались чёрные крылатые ящеры, похожие на больных нетопырей.
Здесь главное было не столкнуться с настоящим отрядом. Об этом позаботились заранее. Хотя городская стража имела строгое предписание не повторять свой маршрут, и время от времени менять его, чтобы воры и разбойники никогда не чувствовали себя в безопасности, они частенько этим правилом пренебрегали. Шустрые мальчишки, во главе которых стоял местный заводила, сын лавочника, отметили все ключевые точки, по которым отряд непременно проходил в последнее время. Точки эти странным образом совпадали с парой местных лавочек, где продавали лёгкое пиво и пряное вяленое мясо, которое хорошо под это пиво шло.
Игорь даже знал, почему это происходит в последнее время. Когда он подал идею своим сообщникам, те только крякнули. Лысый здоровяк капитан сказал: "Под топор торговцев подводишь, капитан мертвяков", и криво усмехнулся. Пиратский маг поморщился, пожал плечами и посоветовал после в эти места не возвращаться никогда: "Вас потом свои зарежут, если дело раскроется". Струй согласился сразу, нехорошо блеснув глазами. Видно, ему было всё равно, что случится потом.
Так или иначе, когда стража добиралась до заветной лавчонки, им выносили пиво, покрошенное мелкой соломкой вяленое мясо на дощечке, и желали доброго здоровья. Стража выпивала по стаканчику, закусывала пряным мясом, и двигалась дальше, ощущая приятную лёгкость в походке и не менее приятную лёгкость на душе. При этом испытывая тайное, но сильное желание вернуться сюда снова, сделав небольшой круг, и снова выпить по стаканчику с той же самой закуской. Не подозревая, что приятность эта происходит от неприметной травки с неизвестным большинству населения названием.
Травка эта была малоизвестна, и почти не использовалась в здешних краях. Торговцы дорожили своей репутацией и своими головами. За такие дела можно было лишиться не только имущества, но и означенной части тела.
Как удалось провернуть это дело и уговорить торговцев, Игорь не знал. Речь сейчас шла о его жизни, а если ворошить совесть, далеко не уедешь. Во всяком случае, не уедешь дальше зловещего острова, на котором, если ограбление не удастся, произойдёт для его команды последний смертельный расчёт.
Пока всё шло по плану. Они прошагали по улице между сонных лавчонок, где обитали люди, в этот час лежавшие в постелях. Миновали места, где отмечали последний час вечернего веселья майити, уже усталые, допивавшие свои бокалы с терпким настоем. Уже обглоданные до костей жареные ящерки валялись на земле - ожидали нашествия уборщиков-крайев.
Когда угомонились последние выпивохи и погасли огоньки в окнах, отряд фальшивых стражников дошагал до нужной улицы. Здесь уже не было домов, только с одной стороны возвышались редкие особняки зажиточных граждан, а с другой тянулась полоса низких кустов. За кустами, тёмная и высокая, тянулась каменная стена. Эта стена служила первым препятствием к желанной цели - сокровищнице.
Здесь их уже ждали. Когда отряд из семерых человек, во главе с лысым здоровяком - в кирасе он выглядел бравым офицером - вступил в густую тень от стены, из кустов тихонько посвистели.
Из тени неслышно появилась тощая фигура, замотанная в лохмотья.
- Чёртов мусорщик! - тихо буркнул один из переодетых пиратов.
- Это мой, - Игорь с трудом узнал Края.
Парень сейчас ничем не отличался от местных мусорщиков. Пришлось взять его собой, оставив корабль на майиту. Парень, с его боевыми, бог весть откуда взятыми, навыками, был бы гораздо полезнее здесь, чем на борту. Майита ругалась, шипела как кошка и просилась пойти с Игорем. Он с трудом смог уговорить её остаться на судне. "Я должен оставить на борту кого-то, кому можно доверять, - сказал он, взяв её за плечики и глядя в раскосые чёрные глаза, блестящие от злости. - Ты же помнишь, что случилось в прошлый раз. Останься, и сохрани корабль для нас всех. Для меня. На тебя одна надежда"...
Кажется, его лесть подействовала на девушку. Она кивнула, всё ещё зло блестя глазами, и согласилась.
- Я здесь, капитан, - прошептал Край, в одно мгновение оказавшись рядом с Игорем. - Ний'зи дала сигнал. Можно начинать.