Около 13 тысяч лет назад наши предки приручили собаку.
Приручение собаки - факт несомненный, а то, что она была приручена именно 13 тысяч лет назад, в неолите, подтверждается многочисленными находками археологов. Причем древний человек приручал не собственно собаку, так как собак, как таковых еще не существовало, а всех зверей рода собачьих без разбора. По крайней мере, так считают некоторые кинологи (собаковеды) на основании качеств разных собачьих пород. Где были волки, приручал волков, где их не было, приручал лис, шакалов, даже гиен. То есть приручал тех животных собачьего рода, которые были под рукой. Самоочевидно, что шакал, как весьма малое, слабое и трусливое животное, не может быть помощником на охоте. Но и он был приручен и вошел составной частью в современные собачьи породы. Следовательно, у шакала нашлось то качество, которое объединяет его со всеми другими прирученными тогда животными и оказалось очень нужным человеку именно в это время.
Что же такое случилось с человеком в это время, что он воспылал любовью к "собаке"?
Ведь в течение нескольких миллионов лет до этого человек прекрасно обходился на охоте без собаки и нисколько от этого не страдал. А, если страдал, то почему не приручил себе собаку раньше?
Здесь могут сказать, что миллионы лет назад еще не было человека современного вида, а жили питекантропы или неандертальцы и что у них в головах происходило неизвестно. Это верно. Однако, и человек современного вида появился достаточно давно. Приблизительно 40-50 тысяч лет назад, а по некоторым сведениям и того раньше. Около 70 тысяч лет назад. То есть человек современного вида 30-40 тысяч лет не нуждался в собаке и прекрасно обходился без нее, но вдруг около 13 тысяч лет тому назад ему очень и очень стала нужна собака.
Сначала рассмотрим, почему человек не приручал собаку ранее.
Для этого у него были весьма серьезные причины.
1. Содержание хищного, довольно крупного животного, хорошо вооруженного клыками и когтями, не могло быть никем одобрено. Так как представляет очень большую опасность для человека с его открытым, мягким и легко доступным животом и другими открытыми органами. Солнечным сплетением, горлом, сердцем и т. п. Человек, вообще, со всех сторон открыт, мягок и легко уязвим. Особенно опасно иметь крупного хищника в человеческом роду для маленьких детей. Ведь такое крупное животное, как волк может, походя, в одну секунду убить ребенка до пятилетнего возраста и не одного. Да и более старшие дети перед таким зверем беззащитны.
2. Любопытство маленьких детей, их эмоциональность неизбежно приведут детей к непосредственному контакту с животным, еще не полностью прирученным и достаточно агрессивным. Даже, если приручаемое животное хорошо к чему-нибудь привязано, то у него все же достаточно свободного места, чтобы мотнуть головой или взмахнуть лапой. Контакт ребенка со зверем обязательно окончится трагически для ребенка. Может быть и смертельный исход. Ведь приручаемое животное еще далеко не "собака - друг человека" и, в любом случае, оно еще не умеет, не приучено к строго определенному обращению с человеком и его детьми.
3. Все время, необходимое на приручение собаки, ее надо кормить человеку, ее всегда надо кормить вообще, иначе она просто сдохнет с голоду. Кормить, может быть несколько поколений подряд, без какой-либо видимой пользы. Кроме того, приручать можно только, как минимум, хотя бы одну разнополую пару животных. Иначе не будет приплода и воспроизводства собачьих поколений. То есть во время приручения бесполезный расход пищи весьма велик. И эту пищу надо оторвать от себя и от своих детей. Пища же в те времена в основном добывалась на охоте и доставалась человеку с большим трудом, а часто и с опасностью для жизни. Почему ее нужно отдавать собакам, а не своим детям и родичам?!
4. Для превращения дикого зверя в домашнее животное и, тем более, для приспособления его на охоте требуется не одно поколение собак. Из них нужно, каким то образом выбить агрессивность, нужно научить искать и преследовать добычу так, как это делает человек, как удобно человеку, а отнюдь не собаке. Их необходимо приручить всегда отдавать добычу человеку, а не защищать ее от человека. На все это требуется очень много времени и терпения. И все это время необходимо не допускать контакта малых детей со зверем, что более чем хлопотно.
В то же время на привязи "собака", лишенная подвижности, свободы и всего прочего довольно быстро озлобится, "озвереет" и просто будет на всех кидаться, в том числе и на приручающего человека. А это сорвет любые попытки ее дрессировки. Приручения не выйдет. Без привязи же "собака" просто убежит.
5. Наши предки еще не научились заглядывать очень далеко в будущее (мы тоже не очень то этим можем похвастаться). Их более интересовали те действия, которые почти сразу дают какой-либо полезный эффект. Конечно, они уже умели предсказывать что-либо наперед на день, два, неделю, год, а судя по найденным календарям и того больше. Но что получится из свободолюбивого и грозного хищника через несколько поколений они себе вряд ли могли представить.
Конечно, могли быть гении, которые насчет собак все наперед достаточно хорошо представляли. Но, ведь это требуется объяснить всем окружающим. Доказать всем и убедить всех в абсолютной необходимости приручения собаки. Доказать целесообразность уймы хлопот с ними, их кормежки, целесообразность риска для детей при приручении собаки и т. д. и т. п. Но, попробуйте кого-нибудь убедить в новом, совершенно неизведанном, а здесь и в заведомо опасном деле - сами убедитесь насколько это трудно.
6. Наши предки очень хорошо знали образ жизни и повадки всех животных, на которых охотились и в окружении которых жили - иначе они и не выжили бы. Поэтому им было прекрасно известно, что все звери собачьего племени (волки, шакалы, гиены, лисы и пр.) недостаточно чистоплотны и могут быть источником разных заболеваний. Особенно большую опасность представляет бешенство, которое часто встречается у всех этих животных. Меньшую опасность, но не менее неприятную, составляют обычные у этих хищников чумка и стригущий лишай. Весьма противны и опасны вши, блохи и прочие разносящие заразу паразиты. И все это особо опасно для маленьких детей. Наши предки и без того жили в не очень хороших условиях, и дополнительных заболеваний им только и не хватало. Особенно бешенства.
...кажется, достаточно доводов для того, чтобы понять, что миллионы лет собаку не приручали потому, что на долгое время этот процесс был просто непосредственно и очевидно вреден для наших предков!!
Поэтому приручить собак наших предков могла заставить только сильнейшая, совершенно явная и при помощи собаки сразу же решаемая нужда, очевидная необходимость. Причем, при этом "собака" может быть и не "другом человека", и не собакой в современном понимании, а волком, шакалом, гиеной и т.п.
Таким образом, у всех этих перечисленных животных, от которых произошли современные собаки, нашлось общее, единое свойство, которого у человека не было. Свойство, которое неожиданно для человека стало совершенно необходимо. Свойство "собачьего" организма, аналога которого сам человек у себя быстро, а может и вообще, выработать не мог. И не мог быстро изобрести какой-либо заменитель из предметов неживой природы.
Несмотря на существенно различные места обитания и образ жизни у всех этих хищников есть одна характерная особенность. Вероятно, выработанная в период, когда все они были стайными животными. Когда они почувствуют опасность, они сразу же начинают лаять. Каждый на свой манер. Лисы и шакалы негромко тявкают. Волки, в основном, воют. Гиены же закатывают настоящий концерт из разных воплей. Таким способом они предупреждают всех родичей по стае или соседей по месту жительства об угрозе, которую почуял кто-то из них. Кроме того, у всех этих животных нюх значительно лучше, чем у человека. Всякие запахи они различают с гораздо большей дистанции, чем человек. Вдобавок, они очень часто охотятся по ночам и, соответственно, по ночам либо не спят совсем, либо очень мало спят.
Других общих свойств поведения у этих животных почти нет. Следовательно, именно эти качества и привлекли наших предков к животным рода собак.
Способность всех этих хищников почуять нечто до того, как оно будет замечено человеком, и тут же как-то сообщить о появлении этого нечто - вот та особенность, которая привлекла наших предков к "собаке".
Сразу возникает много вопросов.
Когда такое качество "собаки" потребовалось и стало очень очень необходимо человеку?
Что такое это таинственное нечто, которое было необходимо обнаруживать при помощи собаки ранее, чем человек его может обнаружить сам?
Почему его не было ранее и откуда оно взялось?
Совершенно ясен ответ на первый вопрос. Что бы то ни было это нечто - оно явственно видно днем и издалека. Следовательно, днем не нужна "собака" так как человек сам прекрасно может днем обойтись и без нее. Другое дело ночью, когда человек не способен почти ничего увидеть. Ночью, когда весь род спал, его охранял от всяких случайностей кто-нибудь из мужчин. И, так как все животные инстинктивно боятся огня, то он поддерживал костер. Костер надежно предохранял род от любых хищников и одновременно лишал сторожа возможности увидеть что-либо за пределами освещенного костром места. Вот тут-то и нужны собачьи способности учуять издалека это нечто и дать знак об этом своим собачьим родичам, залаяв. Так как этот сигнал явственно виден, слышен и понятен человеку, то он успеет приготовиться вовремя и как следует для встречи этого нечто.
Это нечто было очень опасным.
Опасность носила весьма сложный характер. Сам по себе, в одиночку, сторож не мог с ней справиться и не успевал разбудить остальных себе на помощь. Если бы сторож мог справиться с опасностью в одиночку или вовремя разбудить остальных, то необходимости в собаке также не возникло бы. То есть ночная опасность надвигалась столь быстро и была столь существенна, что заставляла ВСЕХ ВЗРОСЛЫХ ОХОТНИКОВ всегда не спать по ночам и постоянно быть готовыми к отражению опасности.
Но, долгое время не спать по ночам и быть вполне работоспособным днем не может ни один человек. И, если род мог позволить одному, двум сторожам отсыпаться днем, по очереди, то всем сразу взрослым мужчинам отсыпаться днем просто нельзя. Нужно же охотиться и снабжать род пищей, охранять его от хищников, следить за детьми, обучать подростков и прочее, и прочее, и прочее.
В то же время ночная опасность была столь велика, что вынуждала всех взрослых мужчин всегда не спать по ночам.
Через некоторое время измученные недосыпанием мужчины вспоминали про способность животных собачьего племени лаять или подвывать при обнаружении ими опасности и про их хороший нюх. Охотники просто пошли в лес или другое, давно им известное по охоте место и отловили себе "собаку".
"Собаку" привязали за короткий поводок к колу, чтобы она не могла перегрызть поводок и убежать. Могли надеть и ошейник из развилки дерева, могли и еще чего-нибудь в таком же роде придумать. "Собака" могла вести себя днем как угодно. Могла выть от тоски или бешенства, пытаться бросаться на людей и т.п. Это никого уже не смущало. Постоянное недосыпание было куда страшнее и опаснее. Так же становились не существенными и все упомянутые ранее минусы от содержания "собаки". Все перекрывала возможность нормально спать.
За 2-3 дня сидения "собаки" на привязи запахи всех членов человеческого рода становились для нее привычными. Они образовывали для нее постоянный фон запахов, на который "собака" переставала реагировать в силу его постоянного присутствия. Поэтому "собака" получала возможность реагировать на запах опасности, надвигающейся по ночам. Почуяв запах ночной опасности "собака" начинала беспокоиться и инстинктивно лаяла.
Именно это и нужно было наблюдавшему за "собакой" сторожу. Он немедленно будил всех взрослых мужчин, старших подростков, толковых и крепких женщин и надвигающаяся ночная угроза ликвидировалась совместными усилиями. (Более того. Как будет видно из дальнейшего, опасность имела особый характер и почти полностью самоликвидировалась, стоило собаке ГРОМКО залаять. Это очень ценное свойство собаки быть не только датчиком ночной опасности, но и довольно надежным предохранителем от нее было очень быстро выявлено человеком и, конечно, использовано. По выявлению этого свойства, человек стал производить отбор собак на звонкоголосость для еще более надежного предохранения от опасности.)
Из всего этого следует вывод, что именно около 13 тысяч лет назад появилось НЕЧТО СОВЕРШЕННО НОВОЕ для человека. Оно внезапно появлялось по ночам и было для людей очень опасным.
Не будь от этого нечто огромной опасности, прибегать к помощи "собаки" не нужно и собаку просто не стали бы приручать. Так как "собак" приручали примерно в одно и то же время по всей Земле, практически без исключений, то это означает, что новая ночная опасность была ОДИНАКОВОЙ по всей Земле и ПОСТОЯННОЙ. Если бы эта опасность была временной и не повсеместной, то наши предки могли бы и не успеть обратить внимание на "собак". То есть, пока бы они приглядывались к "собаке" опасность бы и кончилась. Опасность имела очень серьезный характер, такой серьезный, что заставлял мириться со всеми отрицательными сторонами содержания дикого, хищного зверя и заставлял этого зверя всегда кормить в убыток роду.
Учтем, что именно в это же время происходило вымирание многих видов животных. Например, вымерли мамонты и гигантские олени, северные шерстистые носороги и европейские бизоны. Все они были объектами охотничьего промысла человека, служили источником пищи для людей. В данном случае не существенны причины вымирания этих животных. Существенно важным является то, что вымирание объектов охотничьего промысла вело к заметному уменьшению пищевых ресурсов и добываемой пищи. Человек стал чаще и дольше голодать.
В этих то тяжелых для человека условиях и произошло приручение собаки. То есть, несмотря на уменьшение количества добываемой пищи человек счел необходимым и выгодным для себя поделиться пищей с группой хищных и опасных животных. Таким образом, содержание и кормление своры "собак" стало очень и очень выгодно человеческому роду. Следовательно, новая ночная опасность была исключительно, невероятно велика.
Так как в это время происходило массовое вымирание самых разных
животных и не появилось никакого нового, всепланетного по масштабам обитания, хищника, причем такого, который был бы невероятно опасен по ночам, то это означает, что опасность для человека исходила не от живой природы.
Опасности, исходящие от неживой природы, то есть землетрясения, извержения вулканов, смерчи, бури, ураганы, пожары, наводнения и т.п. происходят не часто, не повсеместно, собаками плохо уловимы и, вообще, человеком непредотвратимы.
Следовательно, источником грозной ночной опасности была какая-то СОВЕРШЕННО НОВАЯ деятельность самого человека! Причем такая, что ее человек довольно легко мог предотвратить при помощи "собаки".
Опасность эта явно исходила не от членов собственного рода, а от членов соседних родов, так как только они могут появляться ночью неожиданно и издалека. Свои же сородичи всегда рядом или точно известно, откуда и когда они вернутся домой.
Что же это за НОВАЯ ночная деятельность человека?
Все свои дела и охоту, и отдых, и собирание растительной пищи, и воспитание детей, их обучение, строительство жилья, заготовка топлива, шитье одежды и прочее и прочее человек всегда делал днем. Ночью не только темно и ничего не видно, но и просто нужно спать. В гости к соседям так же логично ходить днем, а не ночью. К тому же любое ночное путешествие сопряжено с довольно серьезным риском. Ночью, в потемках, можно свалиться в какую-либо яму, подвернуть или сломать ногу, неожиданно столкнуться с вышедшим на охоту крупным хищником (вот радость-то - во время прогулки встретить саблезубого тигра или стаю волков!). Таким образом бродить по ночам человеку вовсе незачем.
Исключение составляет только военное нападение на соседей.
Вот его-то успешнее всего можно совершить не днем, когда нападающих хорошо видно издалека, а ночью.
В это время люди спят. Они не смогут оказать активного противодействия, даже если во время атаки противника успеют проснуться. Ведь надо не только проснуться и сообразить, что же происходит, схватиться за оружие, но и хотя бы увидеть противника.
Единственным препятствием для успешного нападения является сторож, поддерживающий огонь и защищающий род от случайного нападения хищников. Только он может вовремя заметить опасность и вовремя разбудить сородичей для активного отпора врагу.
Но, сторож такой же человек, как и все другие люди. И как все плохо видит в темноте. Поэтому нападающие могут очень близко подкрасться к сторожу и неожиданно на него наброситься. Так что он и вскрикнуть даже не успеет и никого из сородичей не сможет разбудить. Костер для отпугивания хищников в данном случае служит на пользу нападающих, а не обороняющихся. Костер несколько ослепляет сторожа и сокращает его поле зрения до размеров освещенного костром пятачка, а его самого очень хорошо освещает. Сторожа нападающие видят великолепно, а он их не видит или видит весьма смутно. Это позволяет нападающим не только близко подкрасться к сторожу, но и издалека и внезапно убить его выстрелом из лука, броском дротика или копья.
Убив сторожа, нападающие могли делать со спящими людьми все, что угодно. Логично было бы предположить, что нападающие просто в тишине вырезали всех спящих людей. Но это совсем не так. Ведь военное нападение было для всех людей совершенно новым делом. Поэтому ни о какой логике говорить еще не приходится. Действиями нападающих руководило все, что угодно, но только не логика.
*****
Вернемся к "собаке" и посмотрим, как происходило приручение и отбор собак под нужды человека.
В начале "собака" просто сидела где-то рядом с жильем на привязи. Она могла вести себя днем как угодно. Это уже никого не трогало. От "собаки" требовалось только одно - забеспокоиться и залаять ночью при приближении опасности.
Когда "собака" старилась и погибала, отлавливали новую. Но такая смена "собаки" крайне ненадежна. Заранее неизвестно, когда "собака" погибнет. Так же неизвестно, удастся ли вовремя отловить новую "собаку". Ведь ни одно живое существо не будет сидеть и ждать, когда же его, наконец, поймают. А даже временное отсутствие "собаки" для рода в целом и для каждого его члена в отдельности весьма опасно. Некому по ночам сторожить спящих людей.
Совершенно необходимо иметь "собаку" под руками постоянно. Независимо от каких-либо случайностей.
Это возможно только при воспроизводстве "собачьих" поколений непосредственно в месте жительства людей. На стоянке рода. Эти обстоятельства всегда были настолько очевидными, что достаточно было одного небольшого перерыва в наличии "собаки" в роду, как это было быстро исправлено. Стали в роду содержать несколько "собак", что обеспечивало смену их поколений без перерыва. "Собака", как только датчик опасности стала постепенно делаться домашним животным и превращаться в собаку, оставаясь при этом датчиком опасности.
При этом возникла серьезная проблема с прокормлением всего наличного количества собак. Они были еще совершенно дикие, и отпускать их с привязи на свободу для прокормления было нельзя. Они бы просто разбежались и уже ни за что не вернулись бы обратно на привязь. Поэтому человек был вынужден заняться прокормлением собак сам.
Так как пища доставалась человеку с трудом и даже с риском для жизни, то человек стал оставлять при себе только самый необходимый минимум собак для их надежного воспроизводства. Лишних едоков уничтожал. Одновременно, стал оставлять себе только самых маленьких по размеру, чтобы как можно меньше требовалось корма.
Стал оставлять и самых звонкоголосых. Чтобы собака своим лаем надежно давала сигнал опасности. Чтобы в том случае, когда сторож задремлет, собака все же разбудила и его и всех остальных. То есть человек стал учить собаку именно лаять, гавкать, а не скулить или подвывать. При этом оказалось, что чем звонче собака лаяла, тем более спокойной была жизнь охраняемых собакой людей. Дело в том, что нападающие, заслышав издалека собачий лай, поворачивали обратно, к себе домой. Внезапного нападения не получалось - собака уже всех разбудила, и нападающие встретят серьезный отпор. Утром, по следам, оставленным чужаками все поймут, что собака своим лаем предотвратила ночной налет.
В то же время отбирались вовсе не "пустобрехи", лаявшие непрерывно и своим бессмысленным лаем не дававшие людям спать. Отбирались только те собаки, которые лаяли только при опасности для человека, а все остальное время молчали и вели себя очень спокойно.
Так как контакта детей с собаками все равно было невозможно избежать, то стали оставлять потомство только самых терпеливых, добрых и не кусачих собак. Это, в какой то мере, предупреждало несчастные случаи с детьми. По этим же причинам отбирали собак малого размера и силы, чтобы, если все же собака ребенка покусает или оцарапает, то эти травмы будут не смертельными для него.
Из-за того, что с кормом для собак всегда были проблемы, собак по количеству было мало и особо большого материала для искусственного отбора не было. Отбраковывать было почти нечего. Поэтому человек был вынужден "перевоспитывать" имеющихся в наличии собак.
Воспитание собак происходило при помощи такого простого средства, как палка.
Собака сидела на привязи и не могла хоть как-то ответить взрослому человеку. Да и не трогали взрослые собак. Им и так разных хлопот хватало. Дети же к собакам лезли почти постоянно. Из любопытства и чтобы поиграть. Дети быстро надоедали собаке, и она начинала кусаться и царапаться. В пределах того, что позволяла привязь. Тут уж взрослым требовалось немедленно вмешаться и любым путем прекратить опасную возню собаки с детьми, не допустить травмы или увечья детей.
Для этого было необходимо немедленно переключить собачий гнев с
детей на взрослого. Поэтому взрослый начинал бить собаку палкой. И бил до тех пор, пока собака совсем не обессиливала. Собака не могла ни убежать, ни дать какой-либо отпор. Ведь она была на короткой привязи. Ей, поневоле, приходилось смиряться. Остальные собаки все это видели и тоже начинали проявлять свое неудовольствие. Поэтому попадало и им. И тоже до полного усмирения.
Такого безответного, мощного и долгого, почти постоянного избиения в дикой природе просто не существует. Поэтому избиение собак стало чрезвычайно мощным фактором, к которому собаки были вынуждены приспосабливаться любой ценой. И прямо в течение своей собственной жизни, а не только из поколения в поколение. Это же избиение заставляло организм собаки постоянно и очень сильно напрягаться для восстановления нормальной жизнедеятельности. Те "собаки", которые не могли по каким-то причинам восстановить свои силы после избиения, просто подыхали и не стали предками собак.
Ограниченный по масштабам искусственный отбор плюс частое и очень сильное напряжение организма собак из-за побоев вели к быстрому и существенному изменению наследственных свойств приручаемых животных. В результате собака не только такой, какой была нужна человеку, но и попутно запомнила в своей биологии почти все то, что сопутствовало самому процессу приручения собаки.
Кормили собак всяческими отходами и отбросами от человеческой еды. В случае правильного, по отношению к человеку, поведения собаки ее поощряли. В начале приручения единственным способом поощрения собаки было чуть получше ее накормить. Оставить ей кость с остатками мяса. Поощрять собак поглаживанием или другим способом, выражающим человеческое дружелюбие, еще не было возможности. Свойства собаки еще не успели радикально измениться, и любое прикосновение она воспринимала привычным, нормальным для любого дикого животного, образом - как непосредственное покушение на свою жизнь. С соответствующей реакцией по защите своей жизни.
Резко усилившаяся интенсивность работы организма собаки в присутствии всех выше перечисленных обстоятельств плюс отбор человеком по нужным ему свойствам привели к быстрому и решительному изменению всех свойств организма и характера приручаемых хищников и привели к образованию нового вида животных - домашней собаки.
Перечислим те основные свойства собаки, которые нужны были человеку. Посмотрим, как они осуществились и какой породе собак соответствуют.
Человеку было необходимо:
минимальный размер собаки для уменьшения расхода корма для них;
минимальный размер собаки и ее силы, крепости и размера зубов и когтей, чтобы собака не нанесла травмы детям;
звонкий голос для предупреждения охранника и отпугивания опасности;
спокойный, тихий характер, чтобы не мешала людям жить и не будила
зря по ночам;
точное определение собакой опасности для человека и подача голоса только при ее наличии;
безграничное терпение по отношению к любым приставаниям детей, да и взрослых тоже;
полное неумение охотиться, чтобы не разбежались на свободу, а были накрепко связаны с человеком, полностью зависели от человека.
В процессе приручения самопроизвольно добавились:
боязнь палки, соответствующих интонаций и поз человека;
любовь к костям, как редкому лакомству, практическая всеядность;
поразительные способности к восстановлению сил и заживлению ран - не даром же говорится - заживает, как на собаке;
почти полная зависимость от человека в отношении кормежки, почти полная не способность к самостоятельной охоте даже на мелких животных, так как собака сидела на привязи и не могла что-либо делать самостоятельно, еду же получала только из рук человека;
совершенно спокойное отношение к поводку, привязи, наморднику из-за постоянного их присутствия;
способность подолгу скучать, не беспокоясь ни о чем или самой развлекать себя, так как довольно часто и надолго собака оказывалась в полном одиночестве по причине занятия людьми своими делами, а делать ей на привязи было совершенно нечего;
привычка к тому, что ее постоянно должны мучить, тискать, гладить, таскать туда - сюда малые дети и подростки;
привычка очень мало спать и очень чутко спать из-за характера главной собачьей работы по охране человека.
После того, как собака была более-менее приручена, ей предоставили свободу перемещений, и она стала играть с детьми. Дети бегали, а собака их догоняла. В ней включался, еще полностью не отбитый, охотничий инстинкт и она начинала добывать пищу, начинала по настоящему охотиться. То есть начинала на бегу кусать детей, а то и бросаться на них.
Немедленно следовало сильнейшее избиение со стороны взрослых и долгая "отсидка" на привязи. Таким способом из собаки был окончательно выбит, выбит в буквальном смысле этого слова, охотничий инстинкт.
Для того, чтобы как можно лучше отличать собак от их опасных хищных предков (волков, гиен и т.п.) стали отбирать собак по цвету и хвосту. Постепенно появились собаки черные, белые, пятнистые, что недопустимо в дикой природе, где хищникам необходима маскировочная окраска. Точно также и хвост у собаки был человеком подобран колечком для отличия от хищников и для "красоты". В дикой природе такой хвост хищнику только помеха.
Что же получилось из некогда грозных хищников, которыми являются волк или гиена?
Получилась ДВОРНЯЖКА!!!
Дворняжки маленькие и слабые, но с очень звонким голосом. Очень преданные хозяину. Очень ласковые и терпеливые. Дети могут, что угодно делать с дворняжкой. Когда ей станет совсем невмоготу от ребячьих шалостей она вырвется и отбежит от них, а затем сама вернется, и будет снова играть с ними. Дворняжки очень любят прятать и грызть кости, причем кости пустые, без каких-либо следов пищи. Когда дворняжка остается в одиночестве она начинает "ловить блох" или подолгу кружится на одном месте - "ловит себя за хвост" - это от хождения по кругу на одном месте вокруг кола на привязи. Нужна же была собакам хоть минимальная двигательная активность, иначе могут и мышцы атрофироваться.
А вот охотиться дворняжка не умеет совсем. Даже на мышей. Завидев или почуяв мышь, дворняжка бросается к ней, резко тормозит, и облаивает мышь. А затем с чувством выполненного долга и очень гордым и довольным видом подходит к хозяину.
Обычно считается, что волк умнее собаки. А нашим предкам и не требовался у собаки волчий ум. Это было бы даже вредно для человека. Ведь волк, как любой хищник, очень скрытное и коварное существо и нападает всегда внезапно.
В смысле ума от собаки требовали и отбирали по требуемым признакам только три вещи:
чтобы вовремя залаяла - то есть точно понимала опасность для человека;
чтобы не причиняла вреда детям;
чтобы удовлетворительно понимала, что от нее требует человек. То есть, чтобы понимала, куда ее посылает человек, сидеть ей или стоять, бежать или лежать, молчать или можно поскулить и тому подобное.
Эти качества у собак очень хорошо развиты. Особенно заметна способность собак понимать человеческий язык, отзываться на свою кличку, понимать разные команды. Любители собаководы могут привести очень много примеров того, что собака очень и очень сообразительна, когда речь идет о ее взаимоотношениях с человеком. В этих вопросах собака она явно впереди всех других животных, в том числе и волка. А про способность собак хорошо понимать человека даже поговорка сложена - "как собака! Все понимаю, а сказать не могу!". То есть у собак свой собачий ум, ум направленный на человека и его нужды и его просто не надо ни с чем другим сравнивать.
Поскольку от собак требовалось, главным образом, только одно - почуять новый опасный для человека запах с безопасного для человека расстояния, то в целом нюх, обонятельные способности у собак по сравнению с их дикими родственниками несколько ухудшились. За ненадобностью для человека. В настоящее время нюх у собак примерно в три раза хуже, чем у волков. Но это не говорит о том, что собака хуже волка или испорчена человеком. Она просто совсем другая. Такая, какая понадобилась нашим прапрадедам. Кроме собаки, нет в мире животных, способных обнаружить опасность для человека и встать на его защиту. Ну, а если бы опасная для человека дистанция была побольше, то и обонятельные способности собак были бы получше. Ровно такие, какие были бы нужны человеку для надежного предотвращения опасности.
*****
Рассмотрим теперь обычно имеющие хождение гипотезы о приручении собак и покажем, что по этим гипотезам приручение собаки не состоялось бы совсем или, по крайней мере, не состоялось бы до приручения других домашних животных.
*****
Одна из гипотез утверждает, что древний человек изредка приносил с охоты волчат в качестве живой игрушки для своих детей. Постепенно волчата привыкали к людям и становились домашними животными.
Этого просто не могло быть. Мало того, что люди на волков не охотились из-за их не съедобности и огромной опасности такой охоты, но и никто заранее не может уверенно сказать, что из пойманного волчонка вырастет. Добродушный лентяй или злобный хищник. Даже малейших признаков таких нет, по которым можно было бы определить, что же из перепуганного, съежившегося маленького хищника вырастет через несколько месяцев. Зато все знают, что во взрослом состоянии волк очень сильное, ловкое, большое и опасное животное. Через три-четыре месяца волчонок превратится в весьма крупное и сильное создание, которое может постоять за себя и если не съесть ребенка, то серьезно его изувечить. То есть, в любом случае, дольше, чем полгода волчонка содержать нельзя. Он становится более чем опасен. Да и сам он, став более взрослым, убежит от человека искать себе пару. Никакая личная привязанность к человеку не поможет. Биология свое возьмет.
Даже если волчонок признает главенство над собой со стороны какого-либо одного человека, который для него как бы станет вожаком его стаи, то остальные люди и прежде всего дети для него, в лучшем случае, равны с ним по положению и с ними можно и нужно бороться за место в стае. Ведь у волков, гиен иерархическое устройство стаи с одним вожаком, которому подчиняются все остальные. Это устройство стаи каким-то образом отражено в их наследственности. Даже когда нет никаких внешних примеров, инициирующих включение этих инстинктов, они с возрастом включатся самостоятельно. Тогда подросший волчонок из дружелюбного и забавного существа сразу превратится в угрюмого хищника, что, конечно, недопустимо в человеческом роду.
Если условно принять, что наши предки умели заранее выбрать такого волчонка, который всю свою жизнь будет дружелюбным, на всю жизнь останется игрушкой для детей, то сразу же возникает вопрос о его содержании, кормлении, опасности заразиться и об обязательных случайных травмах при играх детей со взрослым и очень сильным волком. Это очень серьезные вопросы.
Особо серьезен вопрос о кормлении. Нельзя допустить, чтобы приручаемый хищник добывал себе пищу сам. Стоит ему один раз добыть себе самому пищу и в нем полностью проснется хищник. Поэтому при любой случайной травме человека с кровотечением, особенно ребенка, который мал по размерам, перед хищником будет уже не его друг, а пища, которую надо съесть. Последствия каждый может себе представить сам.
Таким образом, волчонок - игрушка должен есть только то, что ему дает человек и должен быть всегда сытым, чтобы не проснулись его охотничьи, хищнические инстинкты.
Это было невозможным. Человек сам время от времени голодал то ли
от неудачной охоты, то ли от неурожая из-за погоды. В такой обстановке не сидящий постоянно на привязи хищник приручаться не будет. В лучшем для всех случае он удерет из человеческого рода при голоде и уже никогда не вернется. В худшем случае будет бросаться на людей, в первую очередь на детей, как на самую близкую и доступную добычу. Поэтому он будет убит взрослыми охотниками, несмотря ни на какую степень привязанности к нему.
И, вообще, каким это образом волчонок, маленькая гиена и т.п. могли попасть в человеческий род? Они под ногами не валяются. Их надо добывать каким-либо образом. Волк, гиена сильные, ловкие и опасные хищники, конкуренты человека в охоте. Особенно волк. В одиночку с волком трудно справиться даже хорошо вооруженному, опытному охотнику. Если у людей появлялась необходимость как-то ограничить численность волков, то приходилось снаряжать целую экспедицию на поиски и уничтожение этих хищников.
Целевой характер такого похода уже сам по себе не оставлял места для жалости ни к волкам, ни к волчатам. Кроме того, всегда находился умный, знающий и опытный охотник, который не забывал о том, что волчонок вырастет и станет волком, со всеми вытекающими последствиями и одергивал молодого охотника, который пожалел маленького хищника. В одиночку же, без контроля со стороны других членов рода ни один охотник на волка не пойдет - слишком опасно. А только без контроля и возможно воплощение мысли о том, чтобы разорить логово волка, утащив оттуда одного из волчат. И даже не подумав о том, что, вернувшись к себе, волк бросится вдогонку охотнику, спасая своего детеныша.
Здесь, конечно, совершенно неуместен перенос современной привычки к мощному и скорострельному огнестрельному оружию, с которым и в одиночку опытный охотник может иногда справиться даже с несколькими волками на древние времена. Ведь в древности, когда самым мощным оружием было копье, удача в борьбе с волками почти целиком зависела от ловкости и осторожности человека.
Если принять во внимание все минусы приручения собаки, о которых говорилось ранее, то ясно видно, что путем принесения волчат своим детям, приручение их и превращение в собак невозможно.
Кроме того, по этой гипотезе совершенно обходится стороной вопрос о времени приручения собак. Невозможно понять и указать причину, по которой собак приручили примерно 13 тысяч лет назад, а не раньше и не позже. Приручение собак выглядит совершенно произвольным актом. Тем более актом непонятным, что в это время происходило массовое вымирание разных промысловых животных и человеку самому пропитание доставалось куда труднее, чем до этого времени. Зачем же еще и собак кормить? Они лишние для человека. Их не будут приручать.
Вторая гипотеза о приручении собак говорит о том, что сначала изредка, затем все чаще и чаще предки собак подкармливались на помойных кучах, отбросах от человеческой еды. Привыкали к человеку, и человек привыкал к ним. Приручение собак состоялось потихоньку, незаметно и для человека и для собаки.
Это неплохая гипотеза, но ...
Почему тогда собака боится палки?
Ведь она, вроде бы добровольно, пристроилась к человеку, и не было нужды ее характер переделывать с помощью такого варварского инструмента, как палка.
Почему тогда собака не умеет охотиться и самостоятельно добывать себе достаточное количество пищи?
Ведь при добровольном переходе собак на совместное проживание с человеком их никто не стал бы отучать охотиться, чтобы было поменьше хлопот с прокормлением собак.
Почему тогда собака приручилась к человеку не раньше и не позже?
Времени было достаточно и для того и для другого.
Но и вопрос о времени приручения не столь важен, важнее то, что пища человеку доставалась с трудом и опасностью и в отходы шло только то, что человек не может есть совсем. То есть в основном голые кости и хрящи. Следовательно, предкам собак почти нечем было поживиться на куче отбросов. Кроме того, во время приручения собак происходило вымирание многих животных, следовательно, человеку самому приходилось голодать в это время гораздо чаще, чем обычно и он экономил на всем. Что же ели собаки?
Конечно, кое-что предкам собак все же перепадало, и они иногда посещали кучи отбросов. Поэтому человек и собачьи предки довольно хорошо знали друг друга. Но, скорее всего, они просто не обращали внимания друг на друга. У каждого были свои собственные, независимые и не пересекающиеся интересы.
А кормить стаю волков или гиен специально, да еще терпеть опасность для своих детей человеку никогда и в голову не приходило. То есть самопроизвольно, постепенно собаки приручиться к человеку не могли и существовали где-то рядом совершенно независимо от человека, который и не собирался их приручать. Зато, как только человеку понадобился ночной сторож, он был уже почти под рукой и поймать себе "собаку" не представляло особого труда.
Существует и третья гипотеза о приручении собак. Из нее следует, что приручение собак - плод эмоционального и рассудочного влияния, которое оказала похожесть способов охоты и преследования добычи у волков и у древнего человека.
А ведь никакой похожести нет.
Волк свободно догоняет свою добычу, а никакой человек, даже олимпийский чемпион, никогда не сможет догнать хотя бы домашнюю раскормленную свинью. У свиньи скорость 43 км/час, а у человека не более 36. И то после многолетних тренировок. И на дистанции не более 100 метров.
По этой гипотезе так же невозможно понять, почему приручение собак состоялось около 13 тысяч лет назад, а не в любое другое время.
Точно так же остается непонятным, с какой стати стая волков или гиен вдруг воспылала любовью к человеку и поделилась с ним добычей. Или, наоборот, с какой стати человек оставил свою добычу в распоряжение волков. Если даже представить ситуацию, когда отряд охотников и стая волков одновременно, но с разных сторон, не заметив друг друга, нападают на одно животное и оно достается им всем вместе (совершенно невероятное в реальной жизни происшествие - реальная жизнь это не мультфильм, в котором можно изобразить все, что в голову взбредет), то, в любом случае, остается неизвестным способ дележа добычи между волками и людьми.
В том случае, если добытое досталось по большей части волкам, то человеку не интересно и абсолютно невыгодно такое "содружество". Тем более, что опасность нападения на человека, пусть и случайного, со стороны волка останется всегда. Если добыча большей частью доставалась человеку, то волкам невыгодна такая ситуация. Кроме того, и волки сильно боятся вооруженного человека, а не вооруженного моментально съедят не задумываясь.
Снова вспомним, что в это время происходило массовое вымирание многих видов животных. Это непосредственно вело к резкому ужесточению конкуренции за пищу между волком и человеком. Человек и волк стали еще большими врагами, чем до этого времени.
Могло ли на этом фоне общей бескормицы, ужесточения конкуренции за пищу между человеком и волком вдруг произойти постоянное кормление стаи волков с целью их приручения и получения каких-то сомнительных выгод в далеком будущем?
Ясно, что и с этой точки зрения приручение собаки, вообще, не должно было состояться.
Таким образом, получается, что приручение собак могло быть только строго целевым, вынужденным мероприятием и только в качестве сторожа.
*****
В этом месте у некоторых читателей могут возникнуть сомнения и возражения, связанные с отдельными случаями приручения волков в наше время.
Действительно, иногда в периодической печати можно прочесть или по телевидению увидеть сюжеты о случаях, когда человек приручил к себе волка. Взял его маленьким щенком и вырастил в послушное создание, которое, к сожалению, слушается только одного своего хозяина. Бывают и еще более редкие случаи, когда прирученный волчонок довольно дружелюбен и по отношению к другим людям. Таких прирученных волков иногда даже показывают по телевидению. Но специалисты при этом всегда предупреждают, что все эти случаи - редкое исключение. Что обычно волк остается волком и не поддается приручению. Что нельзя человеку несведущему пытаться воспитывать волка - это опасное занятие и для него самого и для окружающих.
Причем все это происходит в условиях современных. То есть заранее жестко задано условие, что волк всегда будет сыт и, поэтому, всегда будет находиться в благодушном и несколько ленивом состоянии, чего, в принципе, не могло быть в древние времена.
Кроме того, при этом всегда забывается очевидное и длительное влияние собак на волков. Постоянно собаки убегали от человека обратно в дикую природу, где смешивались с волками и передавали им часть своих свойств. Собаки не могли не убегать от человека. Время от времени на людей обрушивался голод, вызываемый природными, не зависящими от человека обстоятельствами - засухой, пожарами, наводнениями, мором животных, неурожаем растений и т.п. В условиях голода людям нечего было дать собакам и они тоже голодали. В таких условиях часть из них убегала от человека в попытках прокормиться самостоятельно. Когда голод был особенно силен и длителен, человеку ничего другого не оставалось, как съесть своих собак, несмотря ни на какую их полезность и привязанность к ним. Стоило поймать и съесть одну собаку, как остальные разбегались, куда глаза глядят. Были и другие причины для убегания собак от человека. Например, жестокое с ними обращение. Часть убегавших собак гибла из-за явно недостаточного умения охотиться. Часть бывала съедена волками. Но некоторая часть сбежавших собак умудрялась прибиться к волчьей стае, выживала и смешивалась с волками. Тем самым собаки несколько меняли, разнообразили наследственные свойства волков. Если внешняя форма и способы охоты волков находятся под жестким контролем естественного отбора, то чисто собачьи, дружелюбные по отношению к человеку, свойства не особо влияют на жизнь волков, так как волки живут сами по себе и не часто встречаются с человеком. Поэтому дружелюбные свойства собак медленно распространялись среди волков, постоянно ослабевая со временем с одной стороны и постоянно подпитываясь убежавшими собаками с другой стороны. Посему, у части современных волков - душа собачья. Когда волчонок с собачьей душой попадает к людям, то в нем раскрываются дружелюбные свойства, доставшиеся ему от его собачьих предков. В этом смысле, волчонок просто попадает в свой старый, забытый дом и превосходно в нем себя чувствует, дружа с человеком. Поэтому, некоторая часть волков в современном мире легко приручается. Зато другая часть, имея не испорченную наследственность, приручаться не желает, несмотря на человеческие старания. В прошлом же времени, когда волки еще не испытывали влияния собак, о добровольном и легком приручении их говорить не приходится.
*****
Самой главной обязанностью собаки было оповещение человека об опасности. Если собака не оповещала лаем об опасности, то никакие другие ее качества человека уже не интересовали. Такая собака безжалостно выбраковывалась, чтобы ее не кормить. Вместо нее выращивали новую. То есть, при наличии нового запаха собака обязана лаять. Это главное собачье свойство.
В то же время на стоянке рода всегда появляются новые запахи, не свидетельствующие об опасности. Например, в сферу запахов добавился запах мыши. На него собака реагировать не должна. Он не представляет никакой опасности. Таким образом, все запахи всех людей, составляющих род, вещей, животных и растений всегда окружающие род безопасны. Все это собака была вынуждена выучить, и все это записалось в наследственности собак. Зато любой другой новый запах должен быть облаян. Пробежала мимо белка или лиса - надо лаять. Человек оповещен, и сам разберется в мере опасности. Естественно, что человек поощрял, наказывал, отбраковывал собак за исполнение ими обязанностей по охране рода. Главным в жизни собак стало оповещение человека и проявление при этом абсолютного бесстрашия! Кому же нужен трусливый сторож, замолкнувший при опасности. Все это записалось в наследственности собак.
А так как первой, единственной и самой главной собакой очень долгое время была дворняжка, то эти свойства у нее наиболее ярко и проявляются.
Вот два хороших примера.
1. Ночной перелай собак в деревнях;
2. Басня Крылова "Слон и Моська".
Отчего возникает ночной перелай?
Какая-либо собака учуяла новый запах. Ей положено при этом залаять, оповестить об опасности хозяина. А хозяин спит и на помощь собаке не приходит. Собаке не остается ничего другого, как продолжать лаять, выполняя свой собачий долг. За это время другие собаки, услышав длительный лай, соображают, что их товарка почуяла опасность, и тоже начинают лаять, предупреждая своих хозяев. Сначала начинают лаять те собаки, которые поближе к первой, потом и все остальные. Первая собака к этому времени успевает самостоятельно убедиться в том, что опасности нет, и замолкает. Но к этому времени почти все собаки лают, то есть сообщают об опасности. Значит и первой снова надо предупредить своего хозяина, и она снова начинает лаять. Все собаки лают до тех пор пока не убедятся в безопасности обстановки и не устанут. Перелай начинает затихать. Но собаки еще взбудоражены, и достаточно какой-нибудь кошке попасться собаке на глаза, как все начинается сначала. Так, что перелай собак по ночам это не глупость и блажь собак, а тщательное выполнение ими своих природных обязанностей по отношению к человеку.
Почти никто не обращал внимания на то, что в басне Крылова "Слон и Моська" Моська дворняжка. Крылов, в своих целях, блестяще обыграл природные особенности дворняжки. Перед Моськой слон - огромное, неизвестное ей животное, с новым запахом. Она обязана предупредить своего хозяина об опасности. Не смотря ни на что. Моська и лает на слона, спасая своего хозяина.
Кстати, опасность всегда ликвидировал человек, а не собака. И, причем, не в одиночку, а все вместе, всем родом. В начале собачьей истории собака только присутствовала при ликвидации опасности, так как она еще сидела на привязи и сама ничего не могла сделать. То есть собака сильна только человеком, только в его присутствии, особенно в присутствии хозяина. А без человека ей некому сообщать об опасности и поведение собаки, особенно дворняжки, резко меняется. Без человека дворняжка слаба и беззащитна и предпочитает помалкивать и прятаться.
В собаке человек выработал абсолютное бесстрашие и абсолютное доверие к человеку, но только в присутствии человека. А что такое дворняжка Моська перед слоном? Ничто! И, не смотря на это, она бесстрашно оповещает своего хозяина и даже подает ему пример бесстрашия, подбегая к источнику опасности (в данном случае - слону) и еще сильнее облаивая ее. Причем, Моська все это делает в присутствии большого количества людей, сбежавшихся посмотреть на слона. То есть налицо все условия для проявления ее собачьей сущности охранителя человека: наличие опасности - слона, присутствие многих людей, которые могут опасность ликвидировать и она не может уже не выполнять свои собачьи функции, записанные в наследственности, и лает на слона.
Так незаметно для самого себя Крылов дал блестящее описание самой глубинной сущности собаки - охранительницы человека. А так как дворняжка и есть исходная форма собаки, самая первая ее порода, в которую человек вложил все, что ему надо было, то именно дворняжка является самой "правильной" собачьей породой. И Моська у Крылова поневоле дворняжка, а не какой-нибудь очень полезный и степенный ньюфаундленд или умница овчарка. Не поверили бы люди басне, если бы Моська была не маленькой бесстрашной дворняжкой.
*****
Вернемся к процессу приручения собаки.
Собака приручалась довольно быстро. Прошло всего каких-то 200-300 лет, и она уже по настоящему стала другом человека. Она стала дружелюбной и терпеливой. С удовольствием играла с детьми. Громко лаяла, почуяв опасность. Разучилась охотиться и с трудом переносила долгое отсутствие человека.
Такому быстрому приручению и изменению свойств, прежде всего, способствовало постоянное напряжение организма собаки при частых побоях в начале процесса приручения. Отбор на смирный характер и дружелюбие играл второстепенную роль, так как не было достаточного материала для такого отбора из-за небольшого количества собак. В свою очередь собак было мало, так как их было нечем кормить.
В то же время, как показали опыты академика Д. К. Беляева под Новосибирском по изменению характера лис, достаточно только одного отбора в течение 25 лет, чтобы лисы стали очень дружелюбны по отношению к человеку.
Если бы у наших предков были эти 25 лет для отбора! А им "собака" требовалась немедленно! Да и чем все эти 25 лет кормить большое количество собак, доводя их до взрослого состояния и только после этого определяя, что же получилось в результате отбора.
Если бы у наших предков был такой же обширный материал для отбора, как у Д. К. Беляева, то приручение собаки было бы весьма простым делом. Но материал для отбора был ограничен количеством пищи, которое человек мог выделить собакам. Поэтому приручение собак сильно затянулось по времени. Человек должен был оставлять определенное количество щенков для выращивания практически сразу после появления их на свет. За это время просто невозможно точно определить характер будущей взрослой собаки. То есть человек старался отбирать собак, но роль случая в отборе была огромной. Это сильно сдерживало изменение характера собаки и растянуло приручение на 200-300 лет. Именно поэтому и записались в наследственности дворняжек характерные приметы самого процесса приручения - боязнь палки, любовь к костям и т.п.
Как бы то ни было, собака приручилась к человеку.
После приручения собак отпустили с привязи. Все равно она уже никуда не убежит, а если днем где-то часок-другой побегает, то, проголодавшись, вернется домой. Ведь охотиться она не умела.
Постепенно у каждой собаки появился свой собственный хозяин и друг, который с самого рождения ее кормил, ухаживал, играл с нею. Хозяин также привыкал к собаке и считал ее своим личным другом. В таких условиях собаке было скучно и тошно, когда ее друг и хозяин уходил надолго на охоту. Немного поскучав на стоянке рода, собака отправлялась по следам за своим хозяином.
На охоте человека собака продолжала исполнять свои обязанности по охране человека. Охотиться она не умела, человек ее от этого хорошо отучил, а вот новых для нее запахов вокруг появлялось очень много, и собака не знала точно, представляют ли они опасность для ее друга и хозяина. В то же время, на стоянке рода каждый новый запах - сигнал опасности для собаки и она обязана лаем предупредить хозяина. Вот собака и на охоте предупреждала хозяина об опасности, и почти не переставая, лаяла. Естественно, что при этом никакая охота просто не могла состояться.
Так как собака была личным другом человека, и он понимал, что собака старается изо всех своих сил сделать ему добро, то человеку ничего другого не оставалось, как, не отбраковывая, а, наказывая и поощряя собаку, научить ее по другому вести себя на охоте. Соблюдать тишину. Не обращать внимания на запахи совсем мелких зверьков (лягушек, ящериц, мышей и т.п.), а почуяв крупное животное, обратить на него внимание человека, но молча, чтобы не спугнуть добычу.
С этого времени пошел отбор собак и на "охотничьи" способности, полезные для человека, а вовсе не для собаки. Поскольку дополнительных, специальных охотничьих собак держать было нельзя из-за недостатка пищи, то собак просто старались отучить лаять на охоте. Разделения собак на охотничьих и сторожевых очень долгое время не происходило. Сторожевые функции собаки продолжали оставаться главными и вели к дальнейшему подобрению собак и уменьшению их размеров. Вели к дальнейшему развитию дворняжек и закреплению их свойств в наследственности.
Охотничьи породы собак появились значительно позже. Чуть ли не через 6 тысяч лет, когда человек стал переходить к скотоводству и земледелию. Появилось дополнительное питание и человек смог себе позволить содержать дополнительных собак, которых не замедлил попробовать пристроить себе на помощь в скотоводстве и на охоте. Здесь то и пригодилось то обстоятельство, что человек прочно отучил собак самостоятельно охотиться. Приучил их, есть только то, что дает им человек. Собака даже не знала, что пойманную с ее помощью добычу она может съесть сама и немедленно. Собака не знала, что с добычей делать и сама несла ее человеку. Только после того, как добытое собакой побывает в руках человека, оно для собаки становится полноценной едой. Это весьма пригодилось при выведении разных пород охотничьих собак.
Так как дворняжки к этому времени превратились в довольно малорослых и слабосильных созданий, то начали их постепенно скрещивать с волками или заново отбирать по нужным признакам. При этом жестко производился отбор, чтобы от дворняжки к новой породе обязательно перешло добродушие и привязанность к человеку. Почти обязательно перешло неумение самостоятельно охотиться и другие собачьи свойства. От волков же нужна была только сила и выносливость. Так начали появляться новые, более молодые, чем дворняжки, породы собак для охоты, скотоводства и других целей. Дополнительное привлечение волчьей крови для выработки новых пород сильно затенило роль других диких животных в происхождении собак, что позволяет некоторым собаковедам категорически утверждать, что предком собак был только волк. А это, как было показано, совсем не так. Нашим предкам в качестве исходного материала для собаки было выгоднее взять лису или шакала - размер поменьше, сил поменьше, кормить меньше надо. Но брали то, что под руку подвернулось - было некогда заниматься анализом - кто из собачьего рода лучше. Срочно была нужна "собака" для охраны человека. Поэтому в предках у собак, у дворняжек самая невероятная смесь всех представителей рода собачьих. Смесь эта образовалась из-за того, что люди менялись собаками, крали их у соседей, уводили их во время набегов друг у друга. И все это люди проделывали для того, чтобы как можно быстрее подобрать себе наилучшего сторожа.
Это общая схема приручения собак и приспособления их для охоты. Но, в тех местах, где с добычей продовольствия дела обстояли полегче, человек пристроил собак для охоты пораньше. Почти сразу после того, как отучил их лаять во время охоты человека. Но это были исключения из правил и функции сторожа оставались главными в собачьей жизни.
Кстати, то, что человек очень хорошо отучил дворняжек охотиться и приучил не обращать внимания на всякую не опасную мелкую живность, послужило в дальнейшем единственной причиной приручения кошек. При переходе к земледелию появились большие запасы зерна и прочей растительной пищи. Которую активно стали портить и поедать мыши, крысы и прочие мелкие грызуны. Потребовалась защита от них. А дворняжки и другие собаки не обращали никакого внимания на всегда присутствующих зверьков. Кроме того, переучивать собак для охоты на мышей было почти нельзя. Ведь собаки, занятые мышеловством перестали бы охранять человека. Им было бы не раздвоиться для занятий сразу двумя взаимоисключающими делами. Да и спать им хоть немного надо же. Пришлось человеку заводить змей, ласок и других мелких хищников для охоты на мышей. Но так как у этих животных очень мало мозгов, то они в основном живут на инстинктах. А человек потребовал от них много новых и разных условных рефлексов. В результате их приручение было мало успешным и очень сильно затянулось по времени. И когда где-то кошка, у которой мозгов побольше, сама пристроилась к охоте на мышей в амбарах с зерном, человек стал ее подкармливать. Молочком. Кошка очень быстро привыкла к дополнительной, вкусной пище и прижилась к человеку. Вытеснила всех других защитников зерна, постепенно приручилась и стала домашним животным.
Между прочим, кошка, как и собака, и все другие домашние животные прошла весьма жесткий отбор на совместимость с человеческими детьми. Кошке, как и собаке нельзя было оставлять агрессивный характер, царапучесть и кусучесть, ибо дети до пятилетнего возраста не в состоянии сами постоять за себя, если на них нападет рассерженная взрослая кошка.
Кстати, хотя все привыкли, что собаки и кошки вечно враждуют друг с другом, но при этом как-то забывается, что никогда собака не тронет и не обидит кошку своего хозяина. Настолько чутко собака понимает, что это своя кошка, а не кошка вообще, настолько собака отлично понимает человека и его нужды.
*****
Обратим теперь внимание на опыты по восстановлению диких европейских быков - туров, а также диких европейских лошадей - тарпанов.
Эти опыты активно проводятся в Польше.
Идея опытов заключается в том, что если произвольно скрестить самые разные породы коров, то вновь сойдутся наследственные качества их диких предков, разведенные человеком путем искусственного отбора. В результате получится животное со всеми данными туров - предков коров.
Также и с лошадьми. По произвольном скрещивании лошадиных пород получится тарпан - предок европейских лошадей.
Опыты производились в Беловежской Пуще и заняли по времени более 15 лет. В результате действительно были получены животные с внешним обликом и даже повадками истребленных тарпанов и туров. Внешний вид и повадки туров и тарпанов хорошо известны по имеющимся чучелам и летописным записям. Возрожденные туры и тарпаны ведут себя именно так, как записано в летописях. То есть действительно произошло слияние наследственных свойств, разведенных человеком, и отчетливо вырисовался первоисточник, от которого пошли современные породы коров и лошадей, соответственно.
Совершенно аналогичные опыты по обнаружению предковой формы собак можно было бы провести и с собаками, если бы их уже неоднократно не проводила жизнь.
Если бы по произвольном скрещивании собачьих пород получалось бы животное с внешним видом и повадками волка, то точно - предком собак является волк. Но ведь этого не происходит. Каждый знает, что по произвольном скрещивании собачьих пород всегда получается дворняжка!
Следовательно, наши предки вывели совершенно новый, в природе не встречающийся вид животных - сторожевую собаку - дворняжку.
Дворняжка очень долгое время, не менее 6тысяч лет, была единственным предком собак. Поэтому при произвольном скрещивании происходит возврат к собачьему первоисточнику - дворняжке, а не к более отдаленному предку - волку, гиене и т.п.
Следовательно, современные собачьи породы не являются подвидами волка, как сейчас принято считать, а являются породами дворняжки, которая и является единственным и главным видом собак как таковых.
*****
Почему человек приручил собаку - хищника, а не какое либо другое животное? Ведь известно, что "гуси Рим спасли". То есть имеются и другие животные, которые могли бы выполнять охранные функции.
Пожалуй, единственным препятствием для приручения других животных для охраны человека явилась смена сезонов в течение года.
В зонах умеренного климата лето очень отличается от зимы и даже в тропиках резко различаются сухой и дождливый сезоны. В один из этих сезонов у человека либо совсем, либо почти совсем нет корма для приручаемых травоядных животных. Они не могут быть отпущены далеко и надолго от стоянки человека для самостоятельного прокормления, так как сразу перестанут быть сторожами. В зимнее или засушливое время травоядное животное может выжить рядом с человеком только, если человек запасет для него корм и в довольно большом количестве.
Если бы наши предки вели чисто оседлый образ жизни, то, пожалуй, они и приручили бы не собаку, а, скажем, того же гуся. Гуси послужили бы и страховым запасом пищи, а в дальнейшем дали бы очень ранний и мощный толчок в развитии животноводства. Наши предки - охотники. Они не могли вести чисто оседлый образ жизни. Они были вынуждены, хоть редко, но менять место жительства и перебираться в места, где побольше животных.
Войны добавили причин, по которым человек стал еще больше кочевать. От одних соседей надо было срочно уйти подальше, так как они сильны и агрессивны, на других надо было нападать самим, так как они заняли издавна привычное вам место. Надо было и часто менять место жительства, чтобы соседи и знать не знали, где стоянка рода и не могли внезапно напасть.
Таким образом, при попытке приручения травоядного животного нужно не только заготовить для него корм на зиму или сухой сезон, но и таскать его с собой при перекочевке. Так как растительный корм в сушеном виде занимает очень много места и на зимний сезон его нужно довольно много, то просто невозможно носить корм с собой. Поэтому о приручении в качестве сторожа травоядного животного, даже небольших размеров, вопрос, вообще, не возникал.
Приручать какую-либо небольшую птицу или маленького зверька типа мыши или ежа человек также не мог. Птицы поют слишком много днем, а ночью спят. От них никакого толку в охране не будет. Маленькие зверьки просто не подают хорошо заметный сигнал опасности и на них внимания не обращали совсем. Более крупный, чем собака хищник? Мало того, что с ним не справиться и не прокормить, так они тоже не подают сигнал опасности.
Кроме собачьих предков было просто некого приручать.
Они едят ту же еду, что и человек - не будет особых хлопот с кормежкой. Размеры их не очень велики - особо не объедят своих хозяев и можно с ними справиться, если взбунтуются, не убивая их. А главное - подает сигнал опасности своим лаем.
Вот и выходит, что человеку ничего другого не оставалось, как приручать именно собачьих предков и превратить их в дворняжек.
Так и было сделано.
*****
Теперь вернемся к войне, которая в это время только-только появилась и была совсем новым явлением в жизни человека.
В приведенных ранее рассуждениях нет логических неувязок. Следовательно, воевать ранее человек не умел, не воевал и друг друга не убивал. Но откуда же появилась война? Какие причины ее вызвали? Почему ее не было ранее?
Так как человек человека не убивал и со всеми жил в мире и дружбе, то у него не было никаких причин выдумать войну из собственной головы и навязать ее окружающим. Следовательно, война и убийства друг друга возникли стихийно, независимо от мирных биологических и психических свойств человека, под влиянием каких-то очень могущественных внешних причин, абсолютно не зависимых от человека.
Обратимся к исследованиям климата Земли. Ведь климат и даже текущая погода серьезнейшим образом влияют на жизнь человека, изменяя урожай растений и количество животных, которыми человек питается. Кроме того, климат и его изменения влияют сразу на всю планету и на всех живущих на ней людей и животных и растений одновременно. Это и могло вызвать одновременное приручение собак по всем местам проживания человека.
Около 20 тысяч лет назад началось очередное потепление климата и огромный ледник, который существовал до этого в северном полушарии начал понемногу таять. Вода из тающего ледника возвращалась в океан и поднимала его уровень. Населению прибрежных зон не оставалось ничего другого, как переселяться вглубь материков. В глубине материков талая вода заливала огромные низменные территории, превращая их в безжизненные и холодные мелководные озера и болота. Естественно, что население этих территорий было вынуждено покидать обжитые места.
Пока ледник только начинал таять, повышение уровня моря и заливание низменных мест было относительно медленным. Население, уходящее с затопляемых территорий, успевало как-то перераспределяться на остающейся в распоряжении человечества земле, пригодной для жилья и прокормления. При этом почти везде, а в прибрежных районах в особенности, возрастала плотность населения, и увеличивались трудности в добывании пищи. Это заставляло наших предков активнее и целеустремленнее изобретать новые способы, и источники добывания пищи, улучшать орудия труда, охоты и т.п. Однако, к этому времени человек охотился практически на всех животных. Даже научился добывать морского зверя. Бил тюленей и моржей, начинал попытки добывать китов. Поэтому человеку почти не удавалось восполнить потери пищи на обширнейших затопляемых землях.
Из-за этого всему населению Земли, особенно на побережье, пришлось голодать чаще обычного. Может быть, удалось бы обычным, мирным способом, на основе изобретательства пройти этот кризисный момент в истории человека, освоив земледелие или скотоводство, но снова вмешались природные, независимые от человека обстоятельства.
Примерно 15-13 тысяч лет назад произошло стремительное распадение уже сильно подтаявшего ледника.
Вот как описывается это событие в книге В.А. Зубакова "Глобальные климатические события плейстоцена" (Ленинград. Гидрометеоиздат. 1986).
"Процесс распада вюрмских ледниковых щитов начался около 16,5 тысяч лет назад...
Наиболее обоснованной представляется серджевая гипотеза. Предполагается, что в результате быстрого повышения уровня океана за счет таяния континентальных льдов большие блоки ледниковых щитов прибрежной зоны, оказавшиеся ниже уровня моря, переходили в неустойчивое положение. Откол столовых айсбергов в таких районах, как заливы Мэн и Святого Лаврентия, Северное и Балтийское море, нарушал профиль равновесия ледниковых щитов и вызывал геологически "мгновенное" (100-200 лет и менее) истечение больших объемов льда в океан, уровень которого мог повышаться за счет этого сразу до нескольких метров. Действительно, погребенные древние береговые линии свидетельствуют о скачкообразном характере поднятия уровня океана".
В этой же книге, в заключении:
"Что происходит на рубеже гляциала и анатермала, 16-14 тысяч лет назад? Рост солнечной радиации является толчком к сокращению площади морских льдов и к таянию наземных ледниковых щитов северного полушария на их южной окраине.
...Выброс пресных вод в океан, в том числе и в виде айсбергов, происходит неравномерно, скачками. Это определяется серджевым механизмом дегляциации, то есть катастрофически быстрым выбросом в океан огромных объемов льда, повышающих уровень океана до 1-2 м, а возможно, и до 5 м в течение очень коротких промежутков времени (возможно, в десятки и единицы лет?)..." (конец цитаты).
Огромные пространства прибрежной суши были затоплены очень быстро. Это не было внезапной катастрофой. Затопление не произошло в "одну бедственную ночь" наподобие библейского потопа, а растянулось на год или более. Но все же было очень и очень быстрым. Множеству родов и племен пришлось бросить все и немедленно переселяться подальше от наступающей воды.
Переселение людей было не очень целевым. Люди просто старались на данный момент времени уйти подальше от прибывающей воды. Поэтому, в основном, человеческие роды уходили от побережья не очень далеко. Так, чтобы ликвидировалась сиюминутная опасность. Население в прибрежной зоне очень сильно увеличивалось и уплотнялось и ему становилось нечего есть. А уровень моря все поднимался и поднимался. Уплотнившееся, голодающее население сдвигалось еще чуть дальше вглубь материков и уплотнялось еще больше. А навстречу этому потоку переселенцев из глубин материков двигался аналогичный вал беженцев, спасающихся от наводнений и затоплений низинных мест. При этом люди попадали во все более и более голодную обстановку.
При медленном повышении уровня моря и медленном образовании разливов воды на суше уплотненное население успевало бы как-то рассосаться на просторах Земли. При быстром подъеме оно не успевало этого сделать, и уплотнялось все больше и больше. На тех местах, где уклон почвы минимальный затопление происходило гораздо быстрее, чем в других местах, а территории, покрывавшиеся водой, были максимальными. Следовательно, в этих местах исход населения и его уплотнение так же были максимальными. Чрезвычайно высокая плотность населения в таких местах приводила к очень быстрому выбиванию животных, служивших пищей людям - есть то надо, и есть сейчас, а не когда-то потом - иначе не выживешь. В свою очередь, выбивание животных прямо вело к голоду, который обрушивался на людей в местах массового исхода с затопляемых территорий. Кроме того, из-за массового переселения людей полностью потерялись представления о сроках охоты, ограничениях на охоту и местах охоты. Вернее, эти представления пришлось преднамеренно отбросить и заботиться только о том, как добыть пищу сейчас. Иначе просто умрешь с голоду.
Естественно, что и животные уходили от воды. Поэтому в течение некоторого, короткого времени сохранялась повышенная плотность не только у людей, но и у зверей. Повышенная плотность животных позволяла людям задерживаться в местах их уплотнения и не уходить от надвигающегося моря далеко. Однако, плотность проживания на данной местности животных целиком зависит от наличия источников растительной пищи, которые совершенно не зависят от того, что где-то что-то оказалось затопленным. Уплотненные водой травоядные животные быстро съели всю наличную растительность и частью откочевали в глубины материков, а частью сдохли от голода. В районе повышенной плотности проживания людей резко, очень резко уменьшилось количество животных для охоты. Люди не успели точно заметить начало резкого сокращения поголовья животных и вовремя не откочевали вслед за ними подальше от наступавшей воды. На оставшихся животных стало приходиться слишком много охотников и едоков. А это и послужило причиной быстрого выбивания оставшихся животных и массового голода людей по всему побережью.
Более того, исход животных от наступающей воды и временное увеличение количества промысловых животных, их скопление невдалеке от побережья привлекло к себе дополнительный, хотя и небольшой, приток людей с не затронутых наводнениями мест. В зоне скопления животных легче охотится. Вот туда и потянулись все, кто про это узнал. По всем перечисленным причинам плотность населения на побережьях возросла очень сильно. Это вело к большой скученности родов в этих местах, на небольшом пространстве.
Пока животных хватало, близкое соседство родов ничего в жизни человека не меняло. Только увеличилось число встреч и контактов разного рода друг с другом. В том числе и на охоте между охотничьими отрядами из соседних родов.
Но, как только численность животных резко снизилась, так появились случаи охоты разных охотничьих отрядов на одно и то же животное. Других просто не было. Когда добывали крупное животное, то его на всех хватало, и по древним мирным привычкам и обычаям отряды охотников делились пищей друг с другом. Никаких новых проблем не возникало.
Однако, в условиях перенаселенности и голода вполне возможна ситуация, когда два разных охотничьих отряда начинают одновременную охоту на какое-либо одно не крупное животное, например, барана. Заметили его с разных сторон и скорее бросились его ловить.
Баран убит. Добыча есть. Но на всех явно не хватает!
Охотники и сами голодны, и дома их ждут голодные дети, женщины, старики - родители. Из-за голода ни один охотничий отряд не должен, не имеет возможности, не имеет права лишиться добытой пищи. А поделиться с другим отрядом охотников практически нечем из-за малости добытого. Да и сама дележка не имеет смысла в такой ситуации, так как пищи мало, и она может спасти от голода только один из родов, а не оба вместе. Но, ведь оба отряда участвовали в добывании пищи и оба имеют одинаковое право на нее.
Поэтому каждый отряд старается по мирным древним инстинктам и обычаям, привычкам к дележке пищей уговорить противную сторону. Доказать им, что "у нас" положение очень тяжелое, куда хуже, чем "у вас". Но так как положение у обеих родов исключительно плохое, то никому никого ни в чем не удается убедить.
Охотники начинают злиться и возбуждаться из-за упорной непонятливости и неуступчивости друг другу. Чем дольше они что-то друг другу доказывают, тем больше и больше возбуждаются, все сильнее и сильнее проявляют свои эмоции. Начинают раздражаться и размахивать руками.
А в руках-то оружие!
В условиях сильнейшего перевозбуждения, когда эмоции не успевают сменять друг друга, когда мысли скачут хаотично и бесконтрольно, когда кто-то изо всех сил тщится доказать, что именно он, а не кто-то другой, нанес первый удар по этому барану и все время возвращается к этому доказательству, причем для ясности и наглядности все время показывает, демонстрирует, используя находящееся в руках оружие, как он все это сделал... мог произойти несчастный случай!
Произошел он неосознанно, но произошел!
Убитый человек! Это настолько не соответствовало всей мирной биологии человека, всем его привычкам, что все участники охоты немедленно впали в шоковое состояние и замерли. Всем стала безразлична судьба добытого барана. Через некоторое время, немного придя в себя, друзья убитого занялись им, стали жалеть его, оплакивать и т.п. Затем понесли его домой на стоянку своего рода, чтобы похоронить его в соответствии со своими обычаями.
На месте происшествия остался отряд охотников, в котором был невольный убийца. Сначала шоковое состояние не позволяло им осмыслить произошедшее со всех сторон. Все сторонились и боялись виновника случившегося. По мере спадения нервного напряжения они осознали, что добытый баран достался им, а не соседнему роду! Поскольку добыча была и самим своим присутствием сигнализировала о предотвращении голода, то по мере того, как охотники приближались к дому, убийца в их мыслях и чувствах постепенно превращался в героя, обеспечившего спасение рода от голода. Это не просто очередная удача на охоте. Это гораздо серьезнее. Об этом абсолютно необходимо рассказать всем сородичам.
Когда охотники вернулись на стоянку рода, они были еще очень возбуждены. Их взвинченность передалась всем остальным. Напряженное нервное состояние является благоприятным для не вполне объективного восприятия и осмысления действительности. Поэтому рассказ и показ охотниками произошедшего был не объективным и также необъективно был принят остальными. Охотники превозносили себя и, особенно невольного убийцу. Соседи же в их рассказе оказались не просто спорящей с ними стороной
из соседнего рода, а неким безликим фактором, не подпускавшим охотников к уже добытой ими пище. Произошедшее непроизвольно оказалось сильно искаженным. И не в пользу соседей. Причем это искажение во многом происходило помимо их воли и сознания. Человек существо биологически мирное и организм в целом требует сохранения своей мирной сущности, свалив, сбросив вину с себя на кого-либо другого. Требует оправдания для возвращения в нормальное состояние.
В результате неосознанного вранья, все члены рода посчитали действия охотников правильными. Их самих героями, спасшими род от голода. А соседи для них стали какими-то извергами. Не людьми даже. Ведь люди обязательно поделились бы добытой едой и не стали бы препятствовать отряду охотников. Так как после возбужденного состояния последовала еда, добытая охотниками, пусть и очень скудная, но все же еда, и так как у человека условные рефлексы могут возникать сразу, с одного единственного действия, то сразу же после еды у членов этого рода возник устойчивый рефлекс неприязни ко всем остальным людям, не членам их собственного рода. Они стали заранее плохо относиться ко всем другим людям, не членам их собственного рода и, практически, перестали считать их за людей, стали считать их помехой для себя и своего рода, помехой для самой своей жизни.
(Может показаться, что события развивались уж очень быстро. Но что поделаешь - так получается. Да так и было. Тут поправка может быть лишь на то, что произошел не один такой случай, а было их несколько на протяжении одного - двух лет и примерно в одном месте. Одного случая могло и не хватить, чтобы люди сорвались с мирных привычек и стали воевать. К тому же мирного инстинкта, который противодействовал бы войне, просто не существует. Мир - это исходное, нормальное состояние человека и никаких инстинктов образовывать не может. Война родилась, практически, мгновенно. Распространялась же гораздо медленнее. Похоже, что для полного охвата войной всей Земли понадобилось 1-2 тысячи лет.)
Кроме того, всем членам этого рода быстро стало ясно, что можно снабжать себя питанием за чужой счет. А так как все остальные люди уже были для них врагами, то не только можно, но и нужно это делать. Если бы не длительная голодная обстановка и большая скученность, то все произошедшее постепенно забылось бы. Не было бы возможности на практике применить, в той или иной форме, грабеж соседей для выхода из своих затруднений. Через некоторое время все вернулось бы на обычную мирную дорогу развития. Но голод и скученность продолжали оставаться повседневной реальностью, из которой надо было как-то выбираться.
Поэтому, когда охотникам этого рода снова пришлось встретиться на охоте с соседями, неважно, с теми же, что и ранее или с другими, то уже совершенно сознательно они стали отгонять соседей от добычи, угрожая им оружием и сознательно применяя его против людей. При этом им было совсем не важно убита добыча или еще бегает на свободе. Главное - любой ценой помешать соседям ее добыть, чтобы она досталась себе. А сегодня ее добудут или завтра уже не важно. Она теперь будет твоя, а не соседская и спасет твой род от голода.
Несколько убийств, почти подряд, совершенно определенным образом подействовали на всех соседей этого рода. На них напал самый настоящий ужас. Что же это они с нами делают!? За что, зачем они нас убивают!? Зачем лишают возможности добыть пропитание и обрекают нас на голодную смерть!? Они там у себя все сошли с ума! Это и не люди вовсе! Это какие-то злые духи, вселившиеся в соседей! Они убивают нас, и нам придется защищаться, убивая их. При этом и добыча на охоте достанется нам и спасет нас от голода!
То есть в соседних родах на основе неоднократного, отрицательного воздействия образовался условный рефлекс не признания остальных людей людьми. Такой же, как и у людей из рода первым начавшим убивать людей.
Стоило в этих условиях произойти очередной встрече охотничьих отрядов, как всплыли в памяти все несчастья у одних и все победы у других, и они бросились друг на друга с оружием.
Так как воевать не умели и это занятие противно биологии человека, то довольно быстро схватка сама собой закончилась. Кого-то поранили, кого-то убили, кого-то вырвало от вида человеческой крови и мучений. Всем было донельзя противно. Всех мутило. Охотники просто разбежались в разные стороны, чтобы отмучится в одиночестве и привести себя в порядок. Но убитых стало резко больше. Появились и первые легко и тяжело раненые.
Поскольку ни один из противников не был уничтожен полностью, то все противоречия сохранились и требовали продолжения усилий по ликвидации угрозы голода и гибели из-за недружественного отношения соседей. Кроме всего, появилось желание наказать противника, отомстить за своих убитых и раненых, отомстить за страх и голод - родилась война между двумя родами.
В условиях постоянной нервной напряженности из-за войны с одним соседним родом произошел непроизвольный перенос военных действий на все другие соседние роды. Просто при встрече с ними не стало времени, чтобы разбираться кто это - друзья или враги. Ведь при малейшем промедлении тебя просто убьют. Поэтому, при внезапной встрече с охотниками из любого соседнего рода, люди из воюющих родов нападали первыми, наносили им увечья или даже кого-либо убивали. Внезапно атакованные люди со страху разбегались. Через некоторое время, придя в себя и подлечив раненых, они отправлялись выяснять, что же произошло, и снова подвергались нападению. После этого им ничего другого не оставалось, как отвечать всем встречным тем же самым, нападая на них.
Родилась и стала быстро распространяться настоящая война всех со всеми. И она уже не могла окончиться. Каждый убитый или раненый требовал отмщения. Каждая победа обеспечивала выход из голодного состояния. Ведь побитые соседи откочевывали подальше и освобождали место, где можно охотиться самим. Каждое поражение загоняло побежденных в еще более голодное и угрожаемое состояние. Ведь их делалось меньше и становилось некому добывать пропитание и защищаться от врагов. А ликвидировать угрозу голода и нападения можно было, только собравшись с духом и победив соседей. Война всех со всеми стала постоянным фактором в жизни человека, уже не зависимым от природных условий или местных уплотнений населения.
Конечно, война могла появиться и несколько ранее. До соскальзывания ледников в океан. Ведь все это время шло таяние ледников, и уровень моря повышался, а люди уходили от воды и уплотнялись. В таких условиях достаточно небольшой местной природной катастрофы для переуплотнения населения и возникновения жуткого голода и войны. Например, затопление и превращение в обширный залив каких-то местных понижений рельефа местности. Размыла наступающая вода перемычку и хлынула в низину. За один или несколько дней образовался новый морской залив, а люди, населявшие это место, разбежались в разные стороны. Местная перенаселенность огромная. Вполне могла возникнуть война. Даже простого тайфуна или сильной бури было достаточно, чтобы произошел срыв человека в войну и ее распространение. Но, если до соскальзывания ледников в океан война могла появиться, а могла и не появиться, то после соскальзывания ледника она должна была появиться почти со 100% вероятностью. Война и появилась.
Так как точные климатические и прочие условия того времени еще не определены, то пока точное время и место возникновения войны определить трудно. Для этого нужно уточнить датировки многих доисторических событий от 16 до 12 тысяч лет назад, что сделать весьма не просто. Пока этого не сделано, можно считать, что война родилась примерно на 2 тысячи лет раньше, чем человек приручил собаку - 15 тысяч лет назад. На данном этапе это вполне приемлемая точность определения начала войн.
Конечно, возникновение войн во много раз более сложный и многоплановый процесс, чем было описано, как, впрочем, и все процессы касающиеся человеческих взаимоотношений. Примером такой сложности может служить другой вариант возникновения войны. Но, конечно, в тех же условиях массового голода, вызванного повышением уровня моря. Дело в том, что наши предки жили в условиях первобытного коммунизма, иногда называемого коммунализмом. Все были равны между собой, и каждый получал пищу наравне со всеми остальными. С небольшим преимуществом для маленьких детей. Собственности на пищу не было. Кроме как на очень мелкую дичь. Вроде зайца или голубя. Она считалась принадлежностью (а не собственностью!) семьи охотника, ее добывшего. Ведь все равно на весь род не хватит. В роду то человек 30 - 50. Только во времена долгого и сильного голода и эта малость становилась общей, чтобы обеспечить выживание всем. Любая пища, в принципе, была и твоя тоже. Это отношение к пище было повсеместным. Поэтому в условиях массового голода могло произойти нечто похожее на следующее:
...какой-то род, кочующий в поисках пищи и уже очень долгое время голодающий, встречается с другим родом. У встреченного рода, который также голодает очень давно, сейчас есть совсем немного пищи и она готовится на костре. Люди из первого рода, увидев пищу и почуяв ее запах, не задумываясь и не соблюдая никаких правил приличия, рвутся прямо к ней. Ведь они предельно голодны, их рассудок уже мутится от голода. А пища для всех одинаково доступна - так было всегда. Люди из второго, не менее голодного рода, видят, как пришельцы расхватывают и запихивают в свои рты их пищу, их жизнь и, причем, вне всяких обычных правил. Они также сильно голодны и, видя исчезающую пищу, начинают расхватывать ее наравне с пришельцами. Так как пищи мало, то за обладание ею завязывается бестолковая, бессмысленная возня с отталкиванием друг друга от пищи. Голодные, возбужденные люди уже не видят ничего, кроме исчезающей пищи... У кого-то в голове, одурманенной голодом, мелькнула мысль отстранить, убрать с пути к пище, мешающегося, толкающегося конкурента из соседнего рода. Он взял и стукнул его кулаком по голове, как наиболее торчащей из человека детали. И ни о чем, хоть немного напоминающем убийство, он не думал. Но, так как все были очень слабы от голода, то этого хватило, чтобы уложить конкурента замертво...
Ну, а дальше путь к войне был почти такой же, как описано ранее. Только убитых сразу появилось гораздо больше.
Уже из этого дополнительного примера видно, что из-за голода война могла возникать в разное время, в разных местах и разными способами. Итог был, к сожалению, один - война всех со всеми.