Аннотация: Какого это, испытать на себе 8 человеческих безумств? Присутствует психология, драма.
1 часть. Шизофрения.
Сидя на лавочке возле какой-то церкви, я, закинув руки за голову, тем самым поддерживая ее, наблюдал за прохожими. Почему я это делал в разгар дня? От скуки. Оттого, что мне просто нечего делать. Оттого, что я освобожден от работы, а дома сидеть надоело.
Сейчас я вижу, как прямо передо мной проходит женщина со своим маленьким сыном, который постоянно, и не замолкая на секунду, просит ее купить какую-то игрушку, а мамаша, не переставая, твердит сыну, что купит ее после того, как сходит в церковную лавку. Из церкви выходит целая семья с плачущим младенцем, закутанным в махровое полотенце. Люди счастливы. Ребенок плачет. Наверное, ходили его крестить. Перед ними идут парень и девушка. На их устах улыбки. У них, наверное, тоже все хорошо... Дальше, прямо передо мной, проходит паренек с довольно потрепанным и измученным видом. Одет он в вещи темных цветов, на голове капюшон, который скрывает большую часть его лица. Старается идти у самой обочины тротуара, сторонясь всех, и, как только кто-то проходит слишком близко, постоянно шугается и пытается уйти от этого человека как можно дальше, переходя на газон, за ограждение. Обе руки обхватывают его тощую талию, голова опущена. Этот парень что-то нашептывает. Что-то очень тихо, я не могу разобрать. Мне видно лишь, что его губы постоянно шевелятся, произнося слова. Замечаю, что руки у него слегка дрожат. Да и весь он сам какой-то дерганный, часто мотает своей головой из стороны в сторону, будто его кто-то зовет. Хотя, может и зовет... Мало ли обдолбанных наркоманов приходит в церковь, поговорить со священником. И чтобы сказать ему: "Я хочу избавиться от зависимости. Мне надоело видеть слезы моей любимой матушки, я знаю, как я ее огорчаю. Я слишком зависим от героина. Мне тяжело об этом думать, но я не могу ничего с собой поделать, мне очень плохо, но я надеюсь, Господь мне поможет".
Они пытаются хоть чем-то очистить свою грязную душонку, сходив и потрепавшись со священником. В ответ же они получают: "Конечно, сын мой, Господь тебе поможет. Ты сможешь справиться с этим. Господь лишь проверяет наши души, отбирая, кто попадет в рай, а кто - в ад. Душа, не искушенная такими вещами, как - чревоугодие, блуд, сребролюбие, гнев, печаль, уныние, тщеславие, гордыня, - обязательно попадет в рай.. В противном случае, искушенная, погрязшая в грехах душа: будет гореть в адском пламени до скончания времен. Сын мой, у тебя есть еще шанс справиться с твоей зависимостью. Помолись, и Господь поможет тебе".
Лично я не верю в такую штуку, как религия. Также я не верю в существования ада или рая. Это выдуманная кем-то сказка. Так же, я не верю в то, что человечество создал Бог. Я придерживаюсь идее об эволюции, той, что люди произошли от обезьян. Проще сказать, я убежденный атеист.
На улице солнечно. Меня это радует. Я не люблю сырость, не люблю промокать до нитки под дождем. Когда солнечно, я всегда улыбаюсь. Я радуюсь солнцу. Я выхожу из дома и слоняюсь по улицам города до самого заката.
Убрав руки из-под опоры своей головы, я немного отодвинул ткань своего полосатого джемпера и взглянул на наручные часы. 14:27. Пора бы пройтись уже, а то зад болит сидеть.
Встаю с лавки. Осматриваюсь и иду прочь от церкви. Иду вперед, рассматривая прохожих. Люди зачастую не видят, на что или на кого я смотрю, так как глаза скрыты под блондинистой челкой, которая у меня ниже переносицы. Спросите: не мешает ли мне моя шевелюра? Нет, не мешает, я все прекрасно вижу. Отчасти, мне нравится больше тот факт, что никто не видит моих глаз под ней. Не люблю, когда мне смотрят в глаза. Я люблю, когда я смотрю кому-то в глаза.
Пока я рассуждал, постепенно уходя все дальше и дальше от храма, то увидел, что тот парень, который проходил мимо меня, стоит как вкопанный, руки на строчных линиях по бокам штанов. Стоит смирно, будто в армии, но с опущенной головой. Лишь только я с ним поравнялся, он начал свой путь. Идет позади меня.
Спустя некоторое время, наконец дойдя до трассы, где есть остановка, к которой подъезжает автобус, чтобы отвезти людей обратно в город; я прохожу мимо нее, иду по трассе. Пройдя довольно-таки большое расстояние, оборачиваюсь. Тот парень идет за мной. Не забивая голову на счет него, я иду дальше. Мимо меня проезжают машины. Легковушки, внедорожники, автобусы, различных форм и оттенков.
Пройдя довольно-таки приличное расстояние, начинается степь, так как церковь находится на окраине города, а рядом с этим городом расположена деревенька. Я иду вперед. Солнце напекает голову. Дотронувшись до волос, ощущаю, какие они горячие. Я почти дошел до своего нового пристанища. Снова оборачиваюсь. Тот парень продолжает за мной идти, но на расстоянии шагов сорока- сорока пяти. Останавливаюсь на месте. Стою напротив него. Сделав еще несколько шагов, останавливается и он.
Следишь за мной?
Спустя почти пройденный километр, я сижу под большим деревом, посреди не распаханного поля. Напротив меня сидит этот парень, тоже под деревом, на расстоянии метров 15. Я сижу с прикрытыми глазами и наслаждаюсь звуками природы, изредка лишь поглядывая, что делает тот малый.
Под тенью дерева прохладно, хорошо. Из-за этого появляется сонливость, и я тупо минуты две уже пытаюсь не заснуть.
-Вы верите в Бога?
Я открыл глаза. Услышанный, его голос, был такой хриплый, тихий и довольно-таки без интонационный.
-Нет, а ты?- выдыхая, отвечаю я.
-Нет.
-Зачем тогда ходил в церковь? Замолить грешки перед тем, в кого не веришь? Ши-ши-ши,- спросил я.
-Типа того. Моя мать плакалась и упрашивала меня сходить к священнику. Она глубоко верующий человек... Говорила, что он даст совет, говорила, что он поможет.
-Дать совет...- протянул я,- И что, помог? Дал стоящий совет?
-Нет.
Спустя некоторое время, я продолжил:
-Ты молился тому, в кого не веришь... Это - бессмыслица, ши-ши.
-Верно... мне уже ничего не поможет... Кстати, а что вы делали у церкви? Тоже замаливали грешки у того, в кого не верите?
-Нет, в отличии от тебя, я не занимаюсь подобной ерундой. Там лавочки просто удобные, посидеть пришел.
-Да вы, я смотрю, любите пошутить... Лавочки удобные - посидеть он пришел.. Хех...
-Я не шутил, мне просто заняться нечем, вот и хожу по городу, осматриваю окрестности там, где живу.
-Тоже выбор... Что ж, еще встретимся, Бел, - попрощался собеседник, вставая и покидая место своего недавнего пребывания, оставляя меня в одиночестве.
Наверное, еще с несколько минут я прокручивал этот глупый и бессмысленный для меня разговор, и вскоре до меня дошел один факт: он назвал меня по имени. Откуда он знает моё имя?
Я обернулся в сторону, куда пошел парень, но... его уж и след простыл... лишь отдаляющаяся черная фигура мелькала где-то вдалеке. Так далеко ушел...
-Еще встретимся, ши-ши-ши,- повторил я...
Следующие минуты я посвятил залипанию на стебли травянистых растений, которые постоянно покачивались из-за неугомонного ветра и колыхающихся зеленых листьев деревьев.
***
Вечер. Солнце скрылось за горизонтом. Сумрак. Уже все освещается блеклым светом луны. Я стою возле какого-то старого деревянного здания. Подойдя ближе к крыльцу, рассматриваю потрескавшуюся от времени темно-зеленую краску, дерево, посеревшее и кое-где покрытое мхом. Поднимаюсь по ступеням и захожу на крыльцо. Каждый последующий шаг отдается скрипом, который довольно-таки противно проходится по нервам. Прохожу дальше по крыльцу. Дерево провисает под моими ногами на 1-2 сантиметра. Все равно доски должны выдержать. Замечаю небольшую дверь. Стоит посмотреть, что за ней. Сделав неосторожный шаг, дерево прогибается сильнее, и с последующим треском одна нога проваливается. Теперь одной ногой я нахожусь под полом.
-Чеерт...- даже вскрикиваю от неожиданности.
Сижу на одном колене, опираясь руками об целое покрытие пола, оставаясь в неизменном положении. Болит. Нога начинает ныть. Нужно вытаскивать. Пока я пытался, хоть и медленно, вытащить ее, одновременно начинал сдирать кожу об деревянную корягу. Освободившись от деревянного "капкана", поднимаю выше ткань и без этого задравшихся джинс, осматривая новую травму.
Кровь, смешанная с песком и с маленькими щепками дерева, стекает по содранной коже, впитываясь в ткань серых носков. Моя кровь... пролилась..
Охладевшими пальца касаюсь алых струек, и кровь остается на подушечках пальцев...
Моя кровь...
Алая...
Красивая...
Безумно...
Удовлетворение...
Что я несу...
Черная...
Черная от света луны...
Моя кровь...
Прекрасна.
Раны начинают саднить и кровоточить сильнее. Я как после флешбэка. Улыбаюсь... Как после хорошего флешбэка... Пустота. Ни одна мысль не тревожит мое сознание. Слышу каждый удар своего сердца, которое гонит по сосудам мою кровь. Вдох и выдох через рот. Могу поспорить, что зрачки у меня расширены. Эйфория.
Моя прекрасная...
-Бел...
Я слышу голос. Мне, наверное, мерещится. Я не в силах отвести взгляд от вида моей крови... моей королевской крови.
Однако, чувство удовлетворенности резко начало пропадать, и окрыленность спала.
Все блаженство пропало. Такое со мной впервые. Обычно, люди, находящиеся рядом со мной, не могут меня вразумить, пока я либо сам не успокоюсь, а это обычно растягивается надолго, либо хорошенько не ударят. Хотя если они допустят второй вариант, то близкие и друзья будут навещать их только на кладбище.
До меня сразу же доходит, что кровотечение не останавливается. Я снимаю свою мастерку, снимаю белую футболку и, разорвав по длине, начинаю перевязывать ей рану. Белая ткань за долю секунды окрашивается в кроваво-красный. Завязав повязку на два узелка, встаю на обе ноги. Немного щиплет и покалывает, зато кости не сломал. Идти смогу. Точнее, хромая, дотащить свое тело до той двери смогу.
Дальше, продолжая свой путь, я буквально прощупывал почву, наступая здоровой ногой пару раз на то место, где предположительно будет следующий шаг, будто сейчас на болоте, которое засосет меня в свою глубину, сделай я неосторожный шаг; прямо как случилось со мной, только что, когда я провалился.
Дойдя до видневшейся старой двери, я потянул за ручку, но та не поддалась. Подперев дверь плечом, одновременно навалившись и потянув за ручку, я, наконец, попал в помещение, чуть не свалившись. Силенок много приложил.. Бывает.
Кругом красное освещение, будто я стою в комнате, где проявляют черно-белые снимки с фотоаппарата. Дверь за мной закрывается, как в самых лучших традициях фильмов ужасов. Дернул ручку - безрезультатно. Это заставляет меня ухмыльнуться. Поздравляю, Бельфегор, ты - главная звезда хоррора, ши-ши-ши.
Оглядывая помещение, замечаю отсутствие какой-либо мебели. Одна пустота. По левую стену от двери единственное окно с темно-лиловой занавеской. На стенах развешаны кучи фотографий. На них кто-то изображен. Подходя ближе, вижу, что я этого человека знаю. На фотографиях изображен я. Я, сидящий на скамейке, я, стоящий у входа в кинотеатр, я, идущий по пешеходному переходу, моя спина, скрывающаяся за дверью моего подъезда, мое лицо, где глаза скрыты под челкой, я, разговаривающий у барной стойки с барменшей, я, сидящий на лавочке у той самой церкви.
Шорох. Оборачиваюсь.
У дальнего правого угла комнаты сидит парень в капюшоне, похожий на того, с кем я разговаривал сегодня. Лицо снова скрыто. Правда, теперь уже под какой-то непонятной маской цвета металлик. Сама маска изображает перекошенное лицо с высунутым кончиком языка, как обычно кривят лицо дети, когда обедают всякой дрянью, которую подают в школьной столовой.
Замечаю, что чуть дальше от сидящего на корточках парнишки находится черная дверь, по крайней мере, при таком освещении; с кривовато прибитым на маленький гвоздик номером "два". Перевожу взгляд на так называемого "хозяина" комнаты. Тот зашевелился, пока я был отвлечен, и перешел в другой угол.
Раздается какое-то шуршание, тихий звук от грохота металлической цепи и тихий шепот того человека, который переходит из одного угла в другой непонятно зачем. Упираясь спиной в стенку, он, обхватывая голову руками, зарываясь пальцами в волосы и накручивая на пальцы, почти выдирал их, скатываясь на пол и тихо смеясь. Вскоре смех перешел на хрип и какие-то вздохи.
Я его не боюсь. Он ведет себя явно больше, чем странно. Скорее всего, ненормально, но я не боюсь. Я, наоборот, прибываю в спокойствии. Если бы на моем месте был другой человек, он бы, скорее всего, кричал и шарахался в противоположную сторону от хозяина этой комнаты.
Он повторяет одни и те же слова... с той же тональностью, с тем же придыханием после третьего слова. Он крепко сжимает голову. В отверстиях для глаз в маске, я вижу, как он жмурится, иногда открывая глаза и моргая несколько раз, затем снова закрывает. Как будто он кого-то видит. Как будто он кого-то слышит. Как будто он пытается от него уйти, или добиться того, чтобы ушел он. Он словно болен. Он словно страдает шизофренией.
Несколько хромых шагов - и я стою у двери. Только я дотронулся до ручки, как этот парень вцепился в ткань мои штанов и начал утаскивать меня вниз, замедляя мои движения и буквально ставя меня на колени. Я же продолжал свой путь к двери, хоть меня уже и оттащили от ручки, так что я дотянуться не смог. Нога, черт ее дери, ноет еще сильнее. Тяжело. Замерев, делаю резкое движение, так, что шизик отпускает на мгновение ткань джинсов и заваливается на пол сам. Мне хватило этих секунд. Я открываю "вторую дверь" и я вхожу...
***
Холодна капля на моей щеке. Еще. И еще одна. Открываю глаза. Вокруг меня та самая степь, на виды которой я смотрел... пока не заснул.
Сон.
Это был просто сон.
Дабы убедиться, приподнимаю штанину джинсов и вижу, что кожа ноги, которая угодила под пол, невредима.
Сон.
Почему он не хотел пускать меня во вторую дверь?
"Он не хотел оставаться один, а ты, Бел, составил компанию больному, который боялся находиться с "НИМ" в той комнате, в четырех стенах, давящих на его сознание. Пока он был с тобой, он считал, что ты защитишь его. Он боялся потерять свой последний шанс с твоим исчезновением. Ты оставил его страдать там. Ты оставил его страдать от неизлечимой болезни. Шизофрения. Люди больные ей, могут видеть образы, которые психика считает реальными. Эти образы не всегда приятны, они могут устрашать больного, могут вводить его в состояние паники, страха. Поэтому больных шизофренией ограждают от общества, дабы они не навредили здоровым людям".
Ответ на вопрос пришел сам. Я даже не успел задуматься. Будто, уже давно знал и просто вспомнил.
Пребываю в смятении.
Холодная капля капает и задерживается на кончике носа. Вторая капает на губы, третья на щеку, стекая по лицу. Дождь. А я стою посредине большого, непаханого поля. Благодаря дереву, я еще не сильно промок. Нужно вернуться в город. Мне надо вернуться домой. Меня дома ждут. Уже темно. Автобусы не ходят. Если не встретится попутка, придется три с половиной часа топать пешком.
Госпожа удача явно меня любит, поэтому я шел до дома пешком. Кеды грязные, как и низ штанов. Я полностью промок. Шмыгаю носом. Иногда подрагивает нижняя челюсть. Я замерз.
По приходу домой скинул одежду в бак для грязного белья и пошел в душ, пытаясь согреть свое холодное тело струями горячей воды. Расслабляет. Согревает.