Пуляк Юлия Андреевна : другие произведения.

Записи Лютера Дактэ

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:

  
   ЗАПИСИ ЛЮТЕРА ДАКТЭ.
  
   "Меня зовут Лютер Дактэ. Я писатель низкого профиля. Ну, не то, чтобы я сочиняю ужасные прозы. Скорее, мои книги не так хорошо раскупаются. Мне тридцать лет, я родился и живу в Лондоне. В городе, где практически всегда влажный воздух и бледное небо. Лондон - это не обычный город. Эта уникальная драгоценность мира. И мне очень повезло здесь родиться. Я живу в самом оживленном, в сердце Лондона - районе Сити. Это скажем так, город в городе, где есть свой лорд-мэр. На улице Чипсайд возвышается двухэтажное строение. В котором, я собственно и обитаю. Не далеко от меня стоит собор Святого Павла. Красивейшее произведение, сдержанное декоративное оформление, но интерьер, он поражает исполнением каждой детали.
   Мой дом, не так прекрасен как собор Святого Павла. Обычный, из бурого кирпича, с кривой темно-зеленой крышей. Не то, чтобы крыша, износилась. Просто, архитектор, что задумал проект, убедил меня в том, что именно крыша, будет неким изящным мазком. Изюминкой, что станет не похожей на другие. И я согласился. Собственно, я не стараюсь смотреть на нее. Только изредка бросаю на нее взгляд, в зеркало заднего вида, когда отъезжаю от дома. Меня радует наличие массивной дубовой двери, с металлическим кольцом. И окна, выполненные во французском стиле - а-ля, широкие окна, в тонкой раме.
   Интерьер и настроение внутри дома современный. Из прихожей, ведет ковровая дорожка в кухню. Просторная и очень светлая. Стены в широкую белую панель. Потолки выделанные лепниной, а полы кафелем, дымчатого оттенка. Посредине, стоит барный стол, со шкафчиком для напитков. Напротив плита, широкая столешница с встроенной керамической раковиной и пять навесных шкафов, черного цвета.
   От кухни, дальше по коридору находиться гостиная. Наверно, самая уютная и теплая комната. На стенах панно горчичного цвета, мягкие шторы, которые делают комнату еще воздушней, и ковер, кофейного оттенка. В стену встроен камин, из бурого камня, с позолоченной рамой. Напротив два кресла, с меховыми накидками и кофейный столик. С права, у окна, стоит стол, на высокой ножке, больше похожий на бокал. На котором умещается поднос с бокалами и двумя графинчиками с напитками. Нож для колки льда, и шкатулка с сигарами. Слева от камина, занимает место большой стеклянный шкаф с книгами. В гостиной я люблю отдыхать и не думать о работе. Просто сидеть у огня и курить сигару, цедя виски.
   Затем следует еще одна комната. Я люблю эту комнату. Это мой кабинет. Комната довольно небольшая, около двенадцати метров. Но этого вполне достаточно чтобы вместился мой рабочий стол, кресло, компьютер. И книги. Очень много книг. Стеллажи тянуться, буквой Г, от двери. Оставшееся пространство занимает диван, на котором я иногда сплю, если мне лень, подниматься в спальню.
   На второй этаж ведет лестница. Две спальни, одну из которых я занимаю. Вторую, держу для гостей. Хотя, сам себе удивляюсь. Какие гости могут у меня быть, кроме пыли, которая черт знает, откуда берется и мух, что влетают в окна. Спальня светлая, спокойных тонов. Широкая кровать, два прикроватных столика с торшерами и шкаф с зеркальными дверями. Также ванная комната и туалет. Большая круглая ванна, душевая кабинка. Чуть дальше тумба с раковиной, где я обычно держу аспирин и туалетные принадлежности. Зеркало, в деревянной раме, свисающее над раковиной. И столик, где стопкой лежат журналы и газеты.
   Ну, вот собственно так выглядит мой дом изнутри. А теперь к сути.
   Как я уже сказал, я писатель. И свойственно этой профессии, я делаю записи в тетради. Эту привычку я заимел с тех пор, как взял в руки перо. Но, одна запись не дает мне покоя. Вот уже на протяжении года, мне сниться один и тот же сон.
   Город в огне. Горят дома, машины, люди. Искаженные лица, скоблят по грязному от чада, окнам, пытаясь вылезти. Некоторые из них, выпадают из окон. Они, зря надеются, что, приземлившись на асфальт, останутся в живых. Но, конец неизбежен. Летящие, вниз, они бьются головами об асфальт, и разбиваются. После с неба начинают падать камни. Каменный дождь, в дребезги разбивает машины, обрушивается на людей, оставляя от них кровавое месиво. Крики и плач, словно душный воздух, окутывает этот город. И среди этого города стою я. Я просто смотрю на это безобразие и ничего не делаю. Я совсем не пытаюсь спасти их. Просто стою, и на моих губах играет кровожадная улыбка. А глаза, кажется, они горят. А может, это просто языки пламени отражаются в моих зрачках. Триста шестьдесят пять дней в году один и тот же сон, и я ни на шаг ни приблизился к чему-либо. Возможно, мои ноги слиплись с асфальтом, который раскалился и поднимал горячий воздух вверх, отчего тот бултыхался, словно вода в стакане. Но, почему я ничего не сделал? Почему, не попытался спасти их?
   Просыпаясь, я задаю себе этот вопрос. И не нахожу ответа".
   Лютер плеснул в бокал виски и двинулся в кабинет. Он плюхнулся в кресло и включил компьютер. Лютер долго смотрел в экран, после открыл Word и уставился в пустую страницу. Он сделал глоток виски и, отставив стакан в сторону, мягко опустил пальцы на клавиатуру. Лютер не сводил глаз с монитора. Пальцы отказывались печатать, потому, как в голове было пусто. Только сон. Этот чертов сон!
   Он откинулся на кресле и потер подбородок. После снова придвинулся, и его пальцы затрещали по кнопкам.
  
   "Город в огне. Горят дома, машины, люди. Искаженные лица, скоблят по грязному от чада, окнам, пытаясь вылезти. Некоторые из них, выпадают из окон. Они, зря надеются, что, приземлившись на асфальт, останутся в живых. Но, конец неизбежен. Летящие, вниз, они бьются головами об асфальт, и разбиваются. После с неба начинают падать камни. Каменный дождь, в дребезги разбивает машины, обрушивается на людей, оставляя от них кровавое месиво. Крики и плач, словно душный воздух, окутывает этот город. И среди этого города стою я. Я просто смотрю на это безобразие и ничего не делаю. Я совсем не пытаюсь спасти их. Просто стою, и на моих губах играет кровожадная улыбка. А глаза, кажется, они горят. А может, это просто языки пламени отражаются в моих зрачках. Триста шестьдесят пять дней в году один и тот же сон, и я ни на шаг, ни приблизился к чему-либо. Возможно, мои ноги слиплись с асфальтом, который раскалился и поднимал горячий воздух вверх, отчего тот бултыхался, словно вода в стакане".
   Лютер откинулся на кресло. Он несколько раз прочитал написанное. Скорее, слизанное из черновика. Хотя, чем черт не шутит! Вдруг, эта книга станет бестселлером!
   Он выключил компьютер и поднялся в спальню. За окном уже стемнело, и Лютер лег в кровать.
  
   Дверь тихо проскрипела, и приоткрылась. После и вовсе распахнулась так, словно пропустила толпу народа. Затем кресло крутанулось, и, пискнув, монитор компьютера загорелся. Невидимые пальцы набрали пароль, затем навели курсор на документ. Запись, которую недавно сделал Лютер, прокрутили вниз, и кажется, ухмыльнулись. После пальцы легли на клавиатуру, что было видно, как они прижимаются, и быстро зацокали по кнопкам.
   "Я стоял среди этого хаоса. И не пытался помочь. Наконец, у меня возник интерес. И я сделал шаг вперед. Пепелище, сменилось убаюкивающей, какой-то райской картиной. Прямо перед моим носом простирался зеленый лес. Тропинка уводила меня вглубь, пока я не натолкнулся на скалу. Мне стало интересно, как из камней прорастает трава, а посередине стоит высокое зеленое дерево. Как корням удается, втиснуться в холодные и такие твердые известняки? Я, легко забравшись на скалу, ступил на ровную поверхность, совсем не похожую на угловатость скал, и подошел к дереву. У ствола была истинно женская фигура. А крона, была ее шевелюрой. Она шумела, от ветра, словно встряхивала волосами".
   Кнопки перестали двигаться, и компьютер погас.
   Лютер, слышал, как сквозь сон дребезжит телефон. Он сел на кровати, и покосился на сотовый, что катался по столу.
   - Да? - спросил он и зевнул. - Привет, Генри. Нет. Я давно встал. Просто работал. Да. Пишу. Уже несколько страниц. Я знаю. Все будет готово к сроку. - Лютер отключился. Он снова зевнул и спустился в кухню. Налил кофе и двинулся в кабинет. Сел в кресло и включил компьютер. Открыл документ и прокрутил текст.
   - Не помню, чтобы я это писал. - Протянул Лютер и сделал глоток кофе. - Может, моя голова была забита этим чертовым сном, что я попросту не помню, что писал? Кстати, о сне. - Он задумался. - Надо же. Мне сегодня ничего не снилось. Неужели болезнь моего годового сновидения отступила? - Лютер хохотнул. - Ну-ка, посмотрим. - Он прочитал строки. - "Он стоял среди этого хаоса. И не пытался помочь. Наконец, у него возник интерес. И он сделал шаг вперед. Пепелище, сменилось убаюкивающей, какой-то райской картиной". Сделал шаг? Надо же. Сделал шаг. Прошел целый год, а тут вдруг сделал шаг? Пора прогуляться. А то я давно не был на свежем воздухе. - Лютер вышел из кабинета и поднялся на второй этаж, в ванну. Принял душ. Надел твидовые брюки, дымчатого цвета, пуловер в цветную полоску и туфли.
   Он вышел на улицу, глубоко вдохнув запах улицы. После глянул на свой автомобиль. Любимицу, раритет "Chevrolet impala 1967" и улыбнулся. - Нет, хватит лелеять свои ягодицы, пора и ногам дать нагрузку.
   Лютер несколько часов бродил по улицам Лондона. Лицезрел собор Святого Павла, посетил музей мадам Тюссо, а также экспозиции полотен Леонардо да Винчи, Рафаэли, Микеланджело и т.д. Решил передохнуть в кафе, чьи столики стояли прямо на улице, под широким матерчатым навесом. Лютер сел за столик и заказал ледяной чай с лимоном и пирожное. Воздух был душным и влажным. Небо серым, даже прозрачным, откуда едва пробивалось солнце, и Лютер пожалел, что сейчас на нем нет, майки и шорт. Он откинулся на спинку плетеного стула и огляделся. Народ мирно жужжал, уплетая салаты и холодные напитки. После принесли заказ. Лютер сделал глоток и сморщился. Скорее оттого, что холод ударил по зубам, а не от удовольствия. Пирожное, казалось надутым шариком. А когда, Лютер отломил кусочек, пирожное сдулось и расплылось. Есть его уже не было особого желания, да и чай быстро нагревался. Лютер расплатился и двинулся дальше, проклиная духоту, отчего его брюки липли к ногам, а на лице и подмышках выступил пот. Ближе к четырем, он вернулся домой.
   Одежду бросил на пол, и долго стоял под прохладными струями воды.
   После спустился в кабинет, и сел перед компьютером. Лютер несколько часов гипнотизировал экран, с пустой страницей. Мысли совершенно не шли, и он сокрушенно выдохнул, поднявшись с кресла. Он ходил из стороны в сторону, ругаясь про себя. В голове была каша, и даже из этой каши, он не мог вытащить хоть одну, внятную мысль. Лютер плюхнулся в кресло и развернулся к полкам книг. Он оглядел их, остановив взгляд лишь на одной, которая выделялась. Лютер достал книгу, в красном переплете и открыл, пролистав. Его первая книга, которая устроила фурор в писательском кругу. Лютер с любовью рассматривал страницы. Эта книга, о мужчине, что распадался подобно атомам, как в моральном, так и в духовном смысле. Книга построена на эмоциях, и те, кто хоть раз прочитал ее, задумывался о своей жизни. "Последний паззл". Лютер улыбнулся. Она заняла почетное место на полке, но не простояла и двух месяцев, как ее сменила какая-то дрянь Ричарда Уерла. "Путь в Филадельфию". Подумаешь, друзья путешествуют по миру, в поисках своего счастья. Лютер убрал книгу на полку и снова уставился в экран. Лютер писал много и обо всем. Он не придерживался особого стиля, видимо, поэтому он все еще до сих пор держался на плаву, но не так высоко, как ему хотелось бы. Выше головы не прыгнешь. А Лютер мечтал прыгнуть. Он скрыл документ и открыл папку "Собрание". На экране высветились несколько документов. Это была лишь половина из того, что он писал: "Протяни руку", "Последний паззл", "Полуденное солнце", "Сто одно приведение" и т. д.
   Всеми ими, он гордился. Ведь, они были его детищами. Лютер поджал губы и вышел изо стола. Поднялся в спальню и открыл окно. Шторы даже не пытались хоть как-то реагировать, на ветер. Который, кстати, отсутствовал. Лютер плюхнулся на кровать и задремал.
   Дверь в кабинет снова тихо скрипнула и открылась. Все случилось, как всегда. Кресло крутанулось, и невидимые пальцы легли на клавиатуру.
  
   "У ствола была истинно женская фигура. А крона, была ее шевелюрой. Она шумела, от ветра, словно встряхивала волосами. Он обошел ее и прикоснулся, ощутив тепло. Но это тепло было не обычным, когда солнце согревает дерево, а человеческим. И под подушечками пальцев ощущалась мягкость, словно это была кожа. Мужчина отошел назад, внимательно оглядывая дерево. Там где ствол сужался, а после расширялся, можно было предположить, что это голова. А оттуда тянутся ветки, подобные копне волос. Мужчина ухмыльнулся, и даже удивился.
   Может, у дерева есть и лицо? Он снова подошел к ней, ухватившись пальцами за лист. Лист был твердым и непривычно зеленым, с волнообразными волокнами. Хотя, с другой стороны. Мужчина снова сделал шаг назад. Ничего в этом дереве необычного. Ну, возможно, оно не так прекрасно, и не так прямо, как природа задумала. Ну, и что? Одни, сказали бы - что оно уродливо. А мужчина, сказал бы, что оно совершенно.
   Мужчина спрыгнул вниз и двинулся по тропе. Он услышал, как листва зашумела. Мужчина обернулся и замер. Дерево согнулось, словно его охватила боль. Там где была ее голова, появились прорези, подобно глазам и рту. Рот широко открывался, словно кричал. Но мужчина не слышал крика, лишь боль и страх отражались на деревянном лице. Из глаз текли слезы. Мужчина понял, что это не просто слезы, а кровь. Капля за каплей, они падали на камень, оставляя на нем уродливые пятна. А когда их стало слишком много, то камень окрасился в бурый цвет. Дерево чуть ли не срывалось с места, расшатываясь в известняковом капкане. Мужчина попятился и на мгновение закрыл глаза. Когда открыл, перед ним стояло все то же дерево. Только оно не двигалось, даже не шумело. Камень был привычно серого цвета. Мужчина сглотнул, облизав сухие губы, и быстро пошел вдоль леса".
  
   Лютер открыл глаза, лениво оглядывая комнату. В дверь настойчиво били металлическим кольцом. Он подпрыгнул на кровати, придя в себя. Сбежал вниз и распахнул дверь. На пороге, стояло дерево, в керамическом горшке. Лютер выглянул из-за двери, осмотревшись. Никого, кроме проезжающих мимо машин. Он втащил дерево в дом и оглядел его. Дерево имело, почти, что фигуру песочных часов. Там где ствол сужался, а после расширялся, было подобие головы, откуда тянулись ветки, с неестественно зелеными листьями.
   - Как тебя сюда занесло? - спросил он дерево. - Кому вздумалось тащить дерево ко мне? Записку оставили бы. И куда мне тебя поставить? - он упер руки в бока. - Думаю, в гостиной тебе будет уютней. - Лютер взялся за ручки горшка и потащил в комнату, поставив его рядом с камином. - Вот так. Как твое имя? Могу я называть тебя Камелия? Ты не против? - Лютер улыбнулся и подошел к окну. Плеснул в стакан виски и сделал глоток. - Камелия. - Хмыкнул он и сел в кресло, закинув ногу на ногу. Он сидел несколько минут, разглядывая дерево. Блики пламени падали на ствол, отчего казалось, что дерево движется. Лютер поднялся с кресла и прошелся по комнате. - Камелия, знаешь, кто я? Я Лютер Дактэ, писатель. Представляешь? - он хихикнул. - Мой труд, это мой хлеб. А ведь, многие не ценят мой труд. Одни, сплошные недовольства. То редактору не нравится моя проза, то агенту подавай все в срок, видите ли читатели заскучали, им нечего читать. И все это, крутиться вокруг меня. Представляешь? - Он повернулся к дереву. А знаешь, о чем я пишу сейчас? Конечно, тебе это покажется смешным, Камелия. Но я пишу о своем сне. То есть, я начал писать, а вот продолжение, оно словно само себя пишет. Это, сказать, меня немного пугает. Может, я схожу с ума? - Он присел на корточки перед деревом. Его глаза скользили по изгибам, более чем женственным. Пышная грудь, круглые бедра, осиная талия. И копна густых волос. - Камелия, я впервые вижу, чтобы дерево, так было похоже на женщину. Можешь, считать это комплиментом. - Рассмеялся Лютер и вдруг съежился. Он, как ему показалось, что-то почувствовал. Словно за спиной кто-то стоял, и дышал, тяжело и шумно. А после и вовсе навис над ним. Лютер сглотнул. - Камелия. У меня к тебе небольшая просьба. Все это конечно сказки. Но ты не могла бы мне кое-что сказать? Здесь, кроме нас еще кто-то есть? - Он сделал паузу. - Намекни как-нибудь. Пошевелись, или сбрось листок.
   Дерево стояло неподвижно. Лютер поднялся и отвернулся. Слишком резко. Так он думал, застать того, кто стоял позади, Лютера, мог испугаться. Шелест разошелся по комнате, и Лютер задержал дыхание. Он медленно вполоборота обернулся и его взгляд упал на ковер, где лежал лист. Лютер содрогнулся. - Это ведь просто совпадение? - Прошептал он, и медленно подняв лист, пошел к стене. Шелест усилился. Крона затряслась, ствол захрустел. Лютер вжался в стену, хватая воздух ртом. Дерево с треском согнулось пополам, словно его охватила дикая боль. Там где была голова, появились прорези, для глаз и рта. Рот раскрылся - перекосившийся то ли от страха, то ли от гнева. Лютер видел, как ствол раздувался, словно изо всех сил кричал. Но крика не было, лишь шелест листвы и треск. Лютер зажмурился, закрыв лицо кулаками. После медленно открыл глаза и посмотрел на дерево. Оно стояло, не двигаясь. Лютер раскрыл ладонь, и охнул. Листа, который он так сильно сжимал, не было. Значит, все это ему привиделось. Лютер медленно, по стеночке выскочил из гостиной и залетел в кабинет.
   - Это что-то. - Протянул он и сел в кресло. - Может, это сознание играет со мной?
   Лютер открыл документ и оцепенел, вчитываясь в напечатанные строки:
   "Он услышал, как листва зашумела. Мужчина обернулся и замер. Дерево согнулось, словно его охватила боль. Там где была ее голова, появились прорези, подобно глазам и рту. Рот широко открывался, словно кричал. Но мужчина не слышал крика..."
   - Ну, это уже слишком! - вскрикнул он. - Я бы помнил, что написал это! Это просто невозможно! - Лютер схватился за голову. - Неужели, то, что пишется, происходит на самом деле?
   Он выключил компьютер от сети и закрыл кабинет на ключ. Быстро вбежал по лестнице, гонимый страхом, снова столкнутся с деревом, и нырнул в спальню. Запер дверь и выдохнул.
   - Нужно успокоиться. Ведь, если у меня в руке не было листа, значит, мне все это привиделось. А значит, того, что было в гостиной, не существует. - Лютер лег на кровать. До утра оставалось всего три часа, и он с трудом уснул.
   Дерево шевельнулось, и лист, сорвавшись с ветки, медленно опустился на ковер. Невидимая струйка воздуха подняла лист вверх, и мягко подталкивая к камину, опустила его на пепел. Снова струйка воздуха и пепел, застелил лист, спрятав его от чужых глаз.
  
   Лютер вскочил с постели, и смахнул со лба пот. Он глубоко выдохнул, прокручивая ночную галлюцинацию, и содрогнулся. Затрезвонил телефон.
   - Да? - Он посмотрел на часы - 12:28. - А, привет, Генри. Пообедать? Конечно. - Лютер двинулся в ванную. - Нет, давай где-нибудь в ресторане. Хорошо. Через полчаса буду.
   Лютер принял душ и подошел к зеркалу, разглядывая себя. Овальное, чуть вытянутое лицо. Русые, с рыжиной волосы, небрежно лежат на голове. Лютеру всегда нравился беспорядок на голове. Иногда, он поднимал волосы вверх, доказывая этим, всем и себе, конечно, что он еще не такой старый пень. Что он все еще разбирается в моде и все еще привлекает внимание женщин.
   Голубые глаза в объятиях светлых ресниц и бровей. Нос, чуть длинноват, но его это не портило. И полные губы. О, сколько раз эти губы сводили с ума женщин. А пальцы. Длинные и тонкие. Они, не только годились для печатания, но и еще кое для чего. Лютер был привлекателен во всех смыслах - будь то его внешность или характер. Он был интересным собеседником. Джентльменом и прекрасным любовником.
   Он повернулся боком и обтянул халат. - Эти ягодицы меня уже пятнадцать лет не подводят. - Лютер хохотнул. Перед тем, как выбрать одежду, он открыл окно настежь и несколько минут, стоял, высунувшись почти наполовину. Погода, как всегда радовала, в том смысле, что духота вот уже неделю не спадала, безликое солнце, пыталось пробиться сквозь затянувшееся небо, а тучи, что в свою очередь, держали оборону, только хохотали.
   Он переоделся в белую хлопковую рубашку и тонкие льняные брюки. Спустился вниз, заглянув в гостиную. Затем надел мокасины, перекинул через плечо сумку и вышел за дверь. Подошел к машине. У него создалось, ощущение, словно его потрепали по плечу, и он бросил взгляд в окно. Из окна, на него смотрело деревянное лицо. Кажется, оно скалилось. Лютер вздрогнул и, прыгнув в машину, надавил на газ.
   Генри уже семь лет был агентом Лютера. За это время они сблизились, и их отношения по большей части были дружескими, нежели деловыми. Генри походил на итальянца, с присущей им внешностью. Черные волосы, зачесанные назад и прилизанные гелем. Длинный нос, густые брови и черные глаза. Он был худым и на голову ниже, Лютера. На пальцах сверкали перстни, а на запястьях золотые часы и браслет. Генри встретил Лютера на входе "Маленькой Италии". Итальянский ресторан, который дышал и жил цветами итальянского флага. Зеленые скатерти, красные салфетки и белая посуда. Шторы, которые также переплетались тремя цветами, струились и спадали на пол. Музыка, ароматы и вино, создавали те ощущение, будто в действительности это и есть та самая Италия, а не ее притворное отражение.
   Мужчины сели за столик, и словно из земли, перед ними вырос гарсон.
   - Почему я не удивлен, что мы именно здесь обедаем. - Хмыкнул Лютер, изучая меню.
   - Ты же знаешь, как я люблю Италию.
   - Тогда почему ты живешь в Лондоне? - Лютер отложил меню.
   - Тот же вопрос я задаю сам себе.
   - Желаете, что-нибудь выпить перед обедом? - вежливо поинтересовался гарсон.
   - Да. "Нектар 1883", пожалуйста. И, - Генри заказал классическую пасту, и тортино с фруктами. Лютер предпочел пасту с морепродуктами, а на десерт кофейное сорбе.
   - Отличный выбор. - Кивнул гарсон и испарился.
   - Так о чем ты хотел поговорить? - Начал Лютер.
   Генри выдохнул, встряхнув рукой. Браслеты звякнули.
   - Как идут дела с книгой?
   - Хорошо. Ты вроде уже спрашивал об этом.
   - Сколько ты уже написал? - Генри подпер подбородок рукой.
   Лютер смутился. Из всех страниц, что были в документе, он напечатал лишь одну.
   - Не много.
   - А точнее?
   - Генри, - начал Лютер. Гарсон принес вино. Он услужливо разлил напиток по бокалам и удалился. - Ты же знаешь, что я если сказал, что закончу книгу в срок. То так и будет.
   - Я знаю и понимаю тебя. Но вот другие могут и не понять. Лютер. Ты замечательный писатель и отличный друг, но сроки. Я не могу их остановить. Если ты не сдашь книгу через три месяца, мне придется разорвать с тобой контракт. - Генри сделал жадный глоток вина. Лютер также отпил нектара.
   - Разорвать контракт. Но почему? Что такого могло случиться, что ты готов это сделать? - Не понимал он.
   - Послушай на этом рынке слишком много тех, кто умеет писать. И ты, как тебе сказать, - Генри вздохнул - тебя могут попросту заменить. В последнее время твои книги плохо расходятся. Это большая проблема. Я, конечно, не хочу для тебя такого исхода, как с Бравинским. Но. Ты должен постараться.
   - Бравинский, был бездарен. - Недовольно протянул Лютер. - Он писал вздор и то, что называли прозой, было обычной пустословной дрянью. - Гарсон расставил тарелки с пастой.
   - Бон аппетит. - Улыбнулся гарсон и удалился.
   - А ты смеешь меня сравнивать с ним. Я в шоке, Генри. Я ведь, не такая бездарность. Ты прекрасно знаешь. Просто сейчас у меня трудный период. Творческий кризис.
   - Лютер, я работаю на тебя, а не творческий кризис. Ты приносишь мне рукописи, и я их продаю. А ссылаться на кризис, это глупо. - Генри накрутил на вилку спагетти и отправил в рот. - Ладно. Потом поговорим. А сейчас ешь.
   Лютер вяло ковырял в тарелке вилкой. О, том, что в его доме происходит нечто странное, он был уверен на сто процентов. Но, почему он?
   - Ты чего не ешь? - спросил Генри, уплетая пасту.
   - Что-то не хочется.
   - Обижаешь. - Протянул он. - Эта лучшая паста в Лондоне. - Генри вытер уголки губ салфеткой. - Может, расскажешь, что происходит?
   - Ты не поверишь в то, что я тебе расскажу.
   - Лютер, я твой агент. И я поверю во что угодно. Учитывая то, о чем ты пишешь. Ну, так?
   - Тогда, тебе придется поехать со мной.
   Мужчины расплатились за обед и сели в машину. Через полчаса, они стояли на пороге дома. Лютер старался не поднимать глаза наверх. Мало ли, что он опять там увидит. Генри прошел в дом.
   - А у тебя ничего не изменилось.
   - Проходи в гостиную.
   - Разве что ты заимел дерево. С каких пор ты занялся садоводством? - ухмыльнулся Генри, разглядывая дерево.
   - Если бы. Посмотри на него внимательно и скажи, что ты видишь?
   - Дерево.
   - Нет, ты внимательно посмотри.
   Генри изогнул одну бровь.
   - Да дерево. Обычное дерево в горшке. - Махнул рукой Генри. - Кстати, откуда оно у тебя? Я бы хотел себе такое заиметь.
   Лютер испугался.
   - Нет, тебе лучше об этом не стоит говорить. - Он сбавил тон голоса. - Это не обычное дерево. Во-первых, как ты видишь, у ствола не типичная, для дерева форма, а женская.
   - Да? - протянул Генри, скорее, от сожаления, чем от удивления. Так как он совершенно не видел того, о чем говорил Лютер.
   - Вот грудь, - Лютер водил руками над стволом, - вот талия, вот бедра. А здесь шея и голова. Видишь?
   - Лютер, и давно ты сидишь на этом?
   - На чем? - не понял он.
   - Это тебя надо спросить. Тебе же мерещиться деревянная баба.
   - Ты не понимаешь. Оно живое. Настоящее. Оно движется, как человек.
   Генри вышел из гостиной.
   - Ты бы завязывал пить. - Осторожно протянул он.
   - Хорошо. Пойдем, я тебе кое-что покажу.
   Они прошли в кабинет. Лютер открыл страницу на мониторе.
   - Читай.
   Генри быстро прошелся глазами по тексту.
   - О, это потрясающе! Это и есть твоя новая книга?
   - Да. То есть, нет. То есть я из всего, написал лишь половину страницы. А остальное. Остальное, книга пишет сама. - Заговорчески прошептал Лютер. Генри посмотрел ему в глаза.
   - Я рад, что твой кризис миновал. - Он поднялся с места. - Поэтому продолжай писать. Мне нравиться! - Генри похлопал Лютера по плечу. После посмотрел на часы. - О, мне пора. Все пока. А ты продолжай, ваяй!
   Лютер бессильно выдохнул, когда за Генри закрылась дверь. Он вернулся в кабинет и сел за компьютер.
   - Хорошо. - Произнес он и начал печатать.
  
   "Передо мной возникло кукурузное поле. Высокие початки нависали надо мной, словно великаны. Злорадно шипя, и шевелясь от ветра. Я пытался пробраться сквозь них, раздвигая руками твердые стебли. Это у меня получалось с трудом. Так, несколько часов я петлял по полю, пока не вышел на дорогу".
  
   Лютер вышел из кабинета и поднялся в спальню. Стоило ему пересечь порог комнаты, как экран компьютера загорелся и на клавиатуре, вжалась кнопка "DELETE". Курсор остановился и продолжил печатать.
   "Так, несколько часов я петлял по полю, пока не понял, что заблудился. Я сел на землю, давая сердцу успокоиться. Я все еще удерживал стебли руками, но они соскочили и с силой сдавили мое тело. Я был окружен ими со всех сторон, а стебли липли мне на лицо. Я не мог дышать. Я задыхался. Задыхался".
  
   Лютер соскочил с кровати. Его горло, словно стянули металлической цепью, не давая вдохнуть. Он отчаянно пытался хватать ртом воздух, и хрипел. После попытался дышать носом, но от этого было только хуже. Лютер добрался до двери, и дернул ручку. Но она не поддавалась. Хотя, ее можно было запереть только с внутренней стороны. Он медленно дошел до окна. Перед глазами плыл город, словно растекшиеся краски.
   Распахнул его настежь, и прохладный воздух просочился в комнату. Только и это не помогло. Лютер упал на колени и на четвереньках дополз до двери, уперевшись спиной. Он морщился от боли, что скребла в его горле. Сжимал рубашку, коротко выдыхая. Хрип отдаленно напоминал бульканье. Рот беззвучно открывался, пытаясь, что-то сказать.
  
   "На исходе нескольких часов, я выбрался на дорогу. Моя одежда была измазана в грязи, так как я катался по земле, пытаясь избавиться от лап кукурузы. В волосах листья и волокна. Воздух был густым от духоты, и напоминал суфле. И если ветер и проскальзывал, то он лишь поднимал пыль, отчего воздух становился коричнево-серым. Я стянул куртку и, ухватив двумя пальцами за ворот, просто тащил ее по дороге. Я испытывал дикую жажду. Горло и губы саднило от сухости. А на тело наваливалась тяжесть. Ноги, подобно вате, проваливались в грунт.
   Я не мог больше идти. Я рухнул на колени, впившись в раскаленную землю, ногтями и стонал. Голос отзывался болью в горле, и я сжал челюсть. В самой дали, виднелся угловатый домик. Один из сотней тех придорожных кафе, что стоят на пустынных дорогах. Дом двигался, словно это было его отражение в воде, и чем ближе я подбирался к нему, тем дальше он был от меня. Я медленно на четвереньках полз по пыльной дороге, теряя сознание. В последний раз я посмотрел на него и закрыв глаза, упал лицом вниз".
  
   Лютер услышал, как щелкнул замок. Боль отпустила, и он, поднявшись на ноги, вышел из спальни. Лютер с опаской, прислушивался к каждому шороху или звуку. После спустился по лестнице и прошмыгнул к двери кабинета. Он долго стоял и слушал, тихое щелканье. Будто, у самой скважины тикал будильник.
  
   "Я открыл глаза и понял, что нахожусь, в том самом кафе. На столе перед моим носом стоял запотевший стакан с водой. Я закрыл глаза и наощупь схватил его и открыл рот. Я просто вливал в себя эту ледяную жидкость, не стараясь проглотить хотя бы каплю. Вода стекала по подбородку, на рубашку и штаны. После я поставил с грохотом стакан и уткнулся лицом в руки".
  
   Когда щелканье прекратилось, Лютер толкнул дверь в кабинет. Он медленно подошел к компьютеру и сел в кресло. Лютер быстро прочитал строки, с каждым словом каменея.
   - Нет. Этого не может быть. - Заикаясь, прошептал он. - Нет! - Лютер оттолкнулся ногами от стола, впечатавшись в стеллаж. Книги полетели с полок. Одна из них упала Лютеру на колени, раскрывшись. Текст блек, но слова, которые были разбросаны по странице, словно жирные черви змеились. Слова собирались в слова, и когда Лютер прочитал предложение, у него зашевелились волосы на голове.
   "Смерть, не так уж плоха. Для тебя, она будет правильным выбором". Он отбросил книгу на пол. За ней, упала другая.
   "Я знаю, как уснуть тебе навечно". Лютер снова отмел книгу. Следующая.
   "Не бойся, дружок. Я всего лишь призрак. Знаешь, что я сделаю, если ты перестанешь дышать? Я не буду горевать. Я буду смеяться!"
   Лютер вскочил с места, ногами, отпинывая книги по полу. Злорадный смех, словно продолжение фразы, раздался в кабинете. Лютер вылетел из комнаты и проскочив мимо гостиной, залетел в кухню. Он бросился к бару, хватая бутылки с горячительным.
   После трех стаканов, двойного виски, его руки перестали дрожать, а тело немного расслабилось. Он уже смело вернулся в кабинет и напечатал заглавными буквами:
   "СЕЙЧАС ШЕСТЬ УТРА. ПРИЗРАКИ, ДУХИ И ТОМУ ПОДОБНАЯ МРАЗЬ СПИТ! ЗНАЧИТ, Я МОГУ СПОКОЙНО ВЫЙТИ ИЗ ДОМА!"
   Он посмотрел за окно. Мрачная синева сменилась рассветом. Солнце, широко зевая, еще в дремоте, вяло выпускала лучи над городом. Послышался гул машин, и перекрикивание газетчиков. Лютер вышел из кабинета и остановился у порога гостиной. Он долго стоял и смотрел на дерево.
   - Хочешь, чтобы я играл по твоим правилам? - обратился он к дереву, и отхлебнул с горла бутылки. - Хрен вам! Это мой дом и мои правила! - После швырнул бутылку в дерево. Та, разбилась вдребезги, разбрызгав содержимое по ковру.
   Лютер вышел на улицу и поднял глаза на окно.
   - Ну, где же ты, чертового дерево?! - заорал он. - Хочешь забрать мой дом? Подавись, дрянь! - Лютер сплюнул. После сел в машину и надавил на газ.
   Хоть Лютер и был охмелен, но он уверено вел машину, плавно вуалирую по дороге. Он включил радио на полную громкость, чтобы заглушить мысли, что текли в голове. Как это ни прискорбно, но не радио, не задорный голос ди-джея, на мысли Лютера не действовали. Он продолжал думать, прокручивая каждое слово, каждое действие у себя в голове. Лютер остановился у дома Генри и набрал его номер.
   - Ты, дома? Я здесь.
   Лютер вышел из машины, шумно хлопнув дверью. На лестницу вышел Генри, в домашнем халате и тапочках. Его, прежде, всегда прилизанные волосы были взъерошены, а смуглое лицо, раскрасневшимся.
   - Кажется, я не во время? - печально протянул Лютер.
   - Ну, что ты, - Генри улыбнулся. Его улыбка сползла, когда он принюхался. - Ты что, пьян? - Он выглянул из-за плеча Лютера, - еще и машину в таком виде вел? Ты что с ума сошел? Нам еще не хватало скандала!
   - Тсс. - Лютер отмахнулся, сморщившись. Голова его раскалывалась. И тело, кажется, уже расслабившись, покачивалось. - У меня был повод напиться.
   - Живо в дом. - Генри толкнул Лютера в дверь. - Какой к черту повод?
   - Книга.
   - Ты, что ее уже закончил? - Не поверил он.
   - Я там, абсолютно не нужен. Книга пишет сама себя. Я же говорил тебе.
   - Да-да. А еще деревянная баба. Слышали. Я же говорил тебе, прекращай пить. - Генри выдохнул. - Давай я посажу тебя в такси, и ты поедешь домой.
   - Нет. - Он отрицательно кивнул.
   - Тебе нужно проспаться. Завтра поговорим. Давай. - Генри взял его за плечо.
   - Нет, я сказал! Я не вернусь в этот дом! - Он пихнул Генри. - Это уже не мой дом. Это их дом. Там завелись какие-то черти. Они чуть не убили меня! Я чуть не умер! А ты говоришь мне вернуться туда?
   - Хорошо-хорошо. Может, тебе с Лорэн поговорить? - протянул Генри.
   - За психа меня считаешь? - Лютер хихикнул. - Нет, уж. Увольте. Я в этот дом не вернусь. Точка. - Он сложил руки на груди.
   - Ладно. Тогда, ложись в гостиной на диван. Как проспишься, так и поговорим. Хорошо?
   - Спасибо.
   Генри удалился, недовольно цокая. Лютер лег на диван и глубоко выдохнул. Теперь, он мог спокойно спать, и не думать о том, как бы его не задушили во сне, а он это не пропустил.
   Он лег на спину, смахивая с лица что-то, что щекотала его нос. Лютер открыл глаза. Постепенный ужас, что наваливался на него, и заполнял его горло криком, вырвался наружу. Он, кричал, не смея отвернуться оттого, что над ним нависло. Деревянное лицо, с раскрытой пастью. Глаза, полыхали, и казалось, прожигают Лютера насквозь. Лютер не чувствовал своего лица, оно словно не живое, подобно маске, с ужасом застыло, раскрыв рот.
  
   Лютер открыл глаза. Он был в своем кабинете. Стул стоял у стеллажа, книги валялись на полу, на некоторых страницах, отпечатались его следы, когда он небрежно пробежал по ним, покинув дом. У него было плохое предчувствие. Он так надеялся, что успеет предупредить Генри.
   Он долго стучал в дверь и звонил на сотовый Генри. Но тот не отвечал. Когда Лютер уткнулся лбом в дверь, он услышал знакомую мелодию и толкнул дверь.
   Лютер медленно прошел в гостиную. Сердце его заколотилось, а дыхание сперло, когда он увидел пальцы в перстнях, что сжимали спинку дивана. Он боялся подойти, уже зная, что увидит. Ему хватило всего нескольких секунд, чтобы попятиться назад. Генри вцепился одной рукой в спинку дивана, другой сжимал ворот халата. На его лице отразился ужас. Разрезанный рот, кричащий и безмолвный, словно это была восковая маска.
   Лютер бросился к двери. Он запнулся, упал, снова вскочил. До заветной ручки оставалось рукой подать. Но его остановили за плечо. Лютер сжимал ручку. Его жевалки ходили ходуном, набираясь смелости, вновь увидеть прежний ужас. Он, в полпрофиля повернулся. Тихое шипение, а после Лютера резко развернули лицом к себе и вдавили в дверь.
   Лютер побледнел. Восковая маска Генри утробным, каким-то зловещим голосом произнесла:
   - Не все призраки Лондона, спят!
   Лютер закричал, с силой отпихнув от себя Генри. Он распахнул дверь. Асфальт, обратился в воронку, которая затягивала город, людей и машины. При этом, люди совершенно спокойно бродили по улицам, не испытывая ни малейшей паники. Если они и проходили мимо, то только искоса смотрели на испуганное лицо Лютера, и падали вниз. Лютер держался за ручку, когда воронка, пыталась затащить его в себя. Генри зловеще смеялся, сотрясаясь.
   - Удачного полета! - Пробасил он и захлопнул дверь. Пальцы Лютера соскочили, и он полетел в воронку.
   Лютер парил в темноте несколько часов. Так ему показалось. Он слышал глухое бурчание и жужжание. Смех, и вялые стоны, что раздавались вокруг него, напоминали, голоса духов. Они шептались, и кажется, щипали Лютера за руки и ноги. Он отмахивался, совершенно ничего не видя. После он резко полетел вниз, грохнувшись на землю.
   Лютер приподнялся на руках, озираясь по сторонам. Он был у себя дома, в прихожей на полу. Жужжание в кармане, заставило Лютера подпрыгнуть. И он вытащил телефон. На экране высветилось имя Генри. Лютер нажал на прием и из трубки раздался бас:
   - Не все призраки Лондона, спят! - Лютер отбросил телефон и встал. Он схватил сумку и выскочил из дома. - Лютер? Лютер? Ты где? Что с тобой случилось? - кричал голос Генри из трубки.
  
   Лютер не хотел оставаться дома. Он прыгнул в машину, и с визгом нажал на газ, так что поднялся клубок пыли.
   "Почему я? - Спрашивал он себя, притормозив на светофоре. - Почему я? Я всего лишь писатель. Обычный писатель, который зарабатывает этим на хлеб. Что я сделал такого, чтобы заслужить такие надругательства над собой? - Он надавил на газ. - Больше я не вернусь в этот дом. Когда-то добрый и уютный, дом, стал похож на ту раскрытую пасть, с воронкой внутри, что пытается затащить меня. Но, нет. Я дважды в одну воду не войду!"
   Гостиница "Миллионер" - это наверно самое богатое место в Лондоне. Она находиться в Вест-Энд, в богатой части страны. Не далеко от нее располагаются парки, которые достигают почти 400 га. К южному берегу Темзы, выходит большой увеселительный парк Баттерси. А севернее, расположены магазины, кинотеатры и различные увеселительные заведения.
   Гостиница очень напоминала античный музей. Золотое покрытие фасада здания. Стеклянные навесы над каждый этажом, что подпираются колонами из белого камня. Большие окна, в золотых, в мелкий квадрат, рамах. Полукруглая лестница, которая возвышается "амфитеатром", из мрамора. Стеклянные двери, в раме из красного дерева, с длинными ручками. И обилие пышных, зеленых кустов, что расставлены по бокам. У двери, всегда с дежурной улыбкой, стоит швейцар, и услужливо открывает двери, перед вновь прибывшим гостям. Лютер поднялся по лестнице и вошел в холл. Его не особо удивляла роскошь гостиницы. Ни шелковые панно, тиракотового цвета, на стенах, на коих покоились полотна великих художников. Ни дорогие ковры, которые застилали полы, витые лестницы и даже полы лифта. Ни наличие цветов, их, кстати, было слишком много. Отчего создавалось впечатление, что это не гостиница, а ботанический сад. Ничего из этого так не рвало его душу, как ужас и единственная мысль, побыстрее избавиться от всего этого.
   Лютер подошел к стойке администратора. Женщина - администратор, что-то писала, не очень то торопясь поднять на него глаза.
   - Простите? - подал голос Лютер.
   Женщина коротко бросила на Лютера взгляд, снова углубившись в писанину.
   - Простите? - повторил Лютер. Женщина отложила бумагу и уставилась на него.
   - Добро пожаловать в гостиницу "Миллионер"! - начала она. - Только в гостинице "Миллионер", вы можете почувствовать себя миллионером!
   Лютер внимательно слушал треп администраторши, как она расхваливала сию обитель. Ее кожа была, слегла смуглой. Рыжие волосы, были зачесаны назад и уложены в ракушку. Открывался высокий лоб и тонко выщипанные брови. Глаза голубые и холодные. Впрочем, и выражение лица, которое театрально улыбалось, тоже было холодным. Нос маленький, кончик вздернут кверху. Губы тонкие, как нитка. А когда она улыбалась, рот, словно рассекал лицо. Длинную и худую шею плотно скрывал воротничок батника, и галстук, небрежно спаянный на шее. Как оказалось, это была не просто небрежность, а скорее аксессуар, который говорил сам за себя - я, Миллионер, и мне плевать, как я выгляжу! Пиджак, был немного широковат ей, отчего терялись очертания форм. Хотя, может, там и нечему было теряться. - У нас роскошные аппортоменты. Изумительная кухня и напитки. Высочайшее обслуживание и конечно. Потрясающий ресторан, который вы можете посетить на первом этаже, и бар. Который также находиться на первом этаже. "Миллионер" - это не мечта, это реальность! - Закончила она и расплылась в улыбке. Видимо, ей самой понравилось то, как она воодушевленно расхваливала качества гостиницы.
   - Спасибо. Я могу снять номер? - Лютер бросил взгляд на бейджик. Эджей. - Мисс, не знаю, вашей фамилии?
   Она оглядела его. Лютер, конечно, предстал перед ней не в лучшей форме. Взъерошенный, вспотевший, отчего рубашка липла к телу. Взгляд усталый, отчего казалось, что его глаза скошены.
   - Мисс Сомон. Понимаете, у нас довольно дорогие номера. - Протянула Эджей, намекая, что это не просто гостиница. А гостиница высшего класса.
   - Мне не важно. Мне главное снять номер. Дня на три.
   - Хорошо. - Она положила перед Лютером бумагу и ручку. - Заполните формуляр.
   Стандартная операция: имя, фамилия. Дата рождения. Работа, профессия и т.д. Лютер заполнял такие бумажки тысячами. Он даже мог заполнить ее закрытыми глазами, так все это было однообразно.
   - Пожалуйста.
   Эджей пробежалась глазами. Теперь, ее улыбка была живой и действительно располагающей. У нее даже выступил румянец на щеках.
   - Вы, Лютер Дактэ? Тот самый Лютер Дактэ, писатель?
   Лютер кивнул.
   - О, прошу простить меня. Если я вас чем-нибудь обидела.
   - Все нормально. Просто дайте мне номер.
   - Конечно. Вам, наверняка, потребуется тишина, для создания очередного шедевра. - Она хихикнула. - Вот, ваш номер 1525. Он самый тихий, и самый уютный. - Эджей щелкнула пальцами. Перед Лютером возник портье. Он кивнул и поздоровался. - Проводи, нашего дорогого гостя, мистера Лютера Дактэ, в номер.
   - Прошу за мной. - Портье в припрыжку шел к лифту. Когда они вошли в зеркальный лифт, портье поджал губы. Он, что-то хотел сказать.
   - А, вы и вправду тот самый писатель, Лютер Дактэ?
   - Правда. - Вздохнул он.
   - О, - горячо выдохнул портье. - Я ваш поклонник. Точнее, поклонник ваших книг. Меня зовут Тэд. Тэд Вински. - Он протянул руку для пожатия. - Я прочитал все ваши книги. Особенно "Последний паззл". Она такая эмоциональная. Такая жизненная. Я ее сотни раз читал, и как-будто впервые. Знаете, мистер Дактэ, ваша книга могла бы стать хитом. Бестселлером. Если бы не "Путь в Филадельфию". - Тэд скривился. - Подумаешь, друзья ездят по стране и ищут счастье. Хах. Они были не правы, сдвинув вас с полки.
   - Спасибо. - Кивнул Лютер. - Это для меня наивысший комплимент.
   - А вы что-нибудь начали писать? Что-нибудь новое? А то мне уже не терпится? - Тэд пропустил Лютера вперед, после опередил его, ведя по коридору.
   - Пока только черновик.
   Портье закатил глаза.
   - Супер! Буду ждать с нетерпением вашу новую книгу! - Тэд открыл дверь и пропустил Лютера. - Вы, молодец!
   - Спасибо.
   - Вам спасибо. И извините, что я вот так вот навязался.
   - Ничего. - Хмыкнул Лютер. Он протянул парню несколько долларов и закрыл дверь.
   Номер не уступал тому, о чем так щебетала Эджей. В гостиной располагался кожаный диван, два кресла и кофейный столик. Справа мини-бар. Слева стеллаж с книгами и стол с компьютером. Далее, прилегала спальня с широкой кроватью, двумя прикроватными столиками и стеклянным шкафом. Напротив кровати, камин из серого камня. Дальше ванная комната и туалет.
   Лютер положил сумку на столик и прошелся по комнатам. Он посмотрел на компьютер. Ему бы не хотелось, снова услышать клацанье по кнопкам, даже притом, что ПК был бы отключен от сети.
   Он спустился на холл и подошел к администратору.
   - Простите, мисс Сомон?
   - О, мистер Дактэ. Как устроились? Как вам номер? Вам нравиться? - затараторила она.
   - Да, спасибо. Но, у меня к вам просьба. Вы не могли бы убрать из номера компьютер. Ну, пока я его занимаю.
   - Зачем? - не поняла она.
   - Понимаете, я привык использовать ручку и бумагу. А компьютер просто занимает место, где я бы мог ваять свое произведение. Если вам не трудно, конечно?
   - Конечно, мистер Дактэ. Я сейчас же распоряжусь. Приятного вечера.
   Лютер двинулся по холлу, свернув к коридору, который вел к ресторану. Он вошел в просторный зал и сел за свободный столик. За микрофоном стояла чернокожая пышногрудая женщина, которая исполняла соул, под аккомпанемент джазовой банды. Люди жевали салаты, и пили вино, в полголоса переговариваясь. Когда к Лютеру подошел официант, он заказал бутылку вина и стейк с кровью. После достал тетрадь и ручку.
  
   "Я поднял голову, и откинулся на спинку диванчика, скользнув взглядом по залу. Кафе было небольшим. В нем помещалось только десять столиков, по пять с каждой стороны. А замыкала круг, стойка, где стояла кофеварка и касса. Далее, прилегающая к ней кухня, на которой готовились завтраки и обеды. За стойкой стояла девушка. Она была очень красивой. Слишком красивой для такой занюханной забегаловки. Высокая и стройная. У нее была белая, подобно лепесткам лилии, кожа. Каштановые волосы, с оттенком сирени. (А вы прекрасно знаете, скольких цветов насчитывает сирень, и все эти оттенки, были в ее волосах). Они крупными кольцами лежали на плечах. Большие карие глаза, игриво изогнутые брови, маленький нос и полные губы, нежно-розового тона. Форма, персикового цвета, была немного тесновата ей. Было видно, как расстояние между пуговицами, было скреплено булавками. Видимо, чтобы ненароком ее пышная грудь случайно не вывалилась. На узкой талии был повязан фартук, где в кармашке торчал уголок блокнота и ручка. Она была естественной и привлекательной. Ей совсем не нужен был грим. Стоило ей только встретиться со мной взглядом, как ее щеки пылали. Глаза блестели и становились такими живыми и глубокими. Она стояла и натирала стаканы, закусывая губы, белыми зубками.
   - Как я сюда попал? - спросил я. Девушка поставила стакан и вышла из-за стойки. Она словно ждала, что я подам голос. Теперь я видел, что форма была ей не только тесна, но и коротковата. Из-под фартука торчали длинные изящные ножки, в босоножках. - Как я сюда попал? - Повторил я.
   - Мистер Дак и его сын Бен, нашли вас на дороге, сэр. Вы были бессознания. - Ее голос был ангельским. - А вы помните, как сюда забрели? - Она приподняла брови.
   - Да. Я вышел из леса, наткнулся на кукурузное поле. Долго бродил, а потом вышел к дороге. Видимо, меня хватил солнечный удар.
   Из кухни появился мужчина. Он был невысокого роста, клетчатая рубашка, обтягивала его круглый живот. А потное лицо заросло густой щетиной. Он рассмеялся, услышав мой рассказ. Особенно его рассмешили слова о кукурузном поле.
   - Сынок, ты уверен, что тебе это не приснилось? - Хрипло спросил он.
   - Да, я точно помню. Оно стоит прямо перед дорогой. - Я ткнул пальцем в стекло. После, повернулся и посмотрел в окно. За окном простиралась пыльная, и казалось, безмерная стезя. Она тянулась аж до самого горизонта, и где-то там переходила еще в одну, многокилометровую дорогу. Не может быть - подумал я. Я точно помнил кукурузное поле, высокие стебли с крупными початками, сочно-желтого цвета. Они, подобно яркому пятну, выделялись на фоне серо-коричневой дороги. И теперь, я не вижу ее. Это не возможно!
   За Даком вышел из кухни Бен. Высокий и сутулый юноша. На его худом теле балахоном висел комбинезон, а прежде белая майка-алкоголичка была в грязных пятнах, которым было не меньше года. Светло-русые волосы, небрежно лежали на его черепе. А вспотевшее лицо, было усыпано прыщами.
   - А имя то ты свое помнишь? - спросил Дак.
   - Да, конечно. Меня зовут..."
  
   Лютер остановился. Официант поставил перед ним тарелку с едой и, открыв бутылку, плеснул вино в бокал.
  
   " - Меня зовут..."
  
   Надо, же, как странно. Но именно на имени, ручка перестала писать. Лютер раскрутил ручку и, достав стержень, посмотрел на свет. Пасты было предостаточно. Он снова попробовал написать выдуманное имя, что-то вроде "Стена Диксона". Ручка отказывалась выплевывать порции чернил. Тогда он попросил у официанта ручку. Снова промах.
   - Значит, хочешь, чтобы я написал свое имя? - спросил он, смотря на текст.
  
   " Я с минуту молчал.
   - Меня зовут Лютер Дактэ. - Ответил я.
   - А меня, Камелия. Можно просто Кэм. - Девушка улыбнулась. - А это мистер Дак и его сын Бен.
   - Это, конечно, не мое дело. Но тебе бы парень в больницу. - Протянул Дак. Бен хихикнул. Кажется, он был немного ненормальным. Или просто вел себя так. Дак и его сын удалились на кухню. Кэм подошла ко мне и теперь, я мог вдохнуть тонкий аромат ее духов. Она нагнулась ко мне и прошептала.
   - Не переживайте так. Все наладиться. Мистер Дак, возможно отвезет вас, куда захотите.
   Я выдохнул. Новость о том, что я не останусь здесь, меня немного порадовала.
   - Что-то я проголодался.
   - О, простите. Вот я глупая, что сразу не предложила вам поесть. - Она ткнула себя в лоб пальцем. - Я сейчас принесу.
   Я поднялся из-за стола и прошел в туалет. Несколько раз умыл лицо, долго наблюдая за тем, как вода утекает в сток. Потом посмотрел на свое отражение. Я даже коснулся пальцем зеркала, чтобы убедиться, что оно настоящее. Так, может, мне отрезать себе палец, чтобы доказать, что все это реальность, а не чья-то злая шутка?
   Я вышел из туалета. На столе меня уже ждал обед. Тарелка супа, жаркое и салат. Свежий хлеб и стакан сока. Кэм стояла у столика с кофейником.
   - Хотите, я вам налью кофе?
   - Спасибо. Чуть позже. - Еда, здесь действительно была вкусной. Но, я все равно как-то без энтузиазма уплетал сие яства. - Могу я поговорить с Даком?
   Кэм сбегала на кухню. Дак вышел, вытирая руки о фартук. Видимо он занимал место на кухне, поваром.
   - Вы могли бы отвезти меня? - я поднялся с места, не забыв поблагодарить Кэм за еду.
   - Куда?
   - В Лондон.
   Дак хрипло рассмеялся. Бен, что выглядывал из-за угла, тоже прыснул от смеха.
   - В Лондон? - протянул Дак. - Парень, до Лондона я не смогу тебя довезти.
   - Я заплачу. - Схватился я за карман, достав несколько сотен долларов.
   - Дело не в деньгах. Просто еще не придумали такую дорогу, чтобы на машине добраться до Лондона.
   Я нахмурился, не понимая, в чем проблема.
   - Парень, ты не в Лондоне. Ты в Техасе. На сорок девятом шоссе, недалеко от Мартиндэйла.
   Я потерял дар речи. Как я мог попасть в Техас? Учитывая, что вокруг так все напоминало Лондон. Ну, не мог же я, просто переступив поле, оказаться на другом континенте?
   - Тогда довезите меня до аэропорта.
   Дак стянул фартук.
   - Ладно. Только дорога будет долгой.
   - Неважно.
   Пока Дак собирался, я сидел за стойкой и допивал кофе. За окном не было ни одной машины, лишь двое, одетых в защитную одежду, туриста, зашли в кафе, выпить кофе. Сидели они недолго и были немногословны".
  
   Лютер отложил ручку. Он отрезал добрый кусок мяса и отправил в рот, запив глотком вина.
   Лютер не особо обращал внимания на то, что его окружало. По большей части, он был занят книгой. Он постучал ручкой по столу, обдумывая, продолжение. Лютер снова сделал глоток и сквозь искаженное стекло бокала, оглядел зал. В приглушенном свете, стояла высокая фигура, в мерцающем, словно звезды на небе, платье. Девушка стояла спиной и ее волосы, что крупными кольцами лежали на ее голой спине, переливались цветами сирени. В медленном ритме мелодии, раздался ее голос.
   Лютер отставил стакан, подперев подбородок рукой. Он не вслушивался в текст ее песни, только обрывки куплета долетали до его ушей.
   "Смерть, не так уж плоха. Для тебя она будет правильным выбором". - Пела девушка. Лютер едва не поперхнулся, услышав знакомые слова. Он повернулся в сторону сцены и открыл рот. У стойки микрофона, пластично извиваясь, стояла та самая официантка Камелия. Сейчас она была намного красивей и соблазнительней. Она сняла микрофон и, спустилась по лестнице. Плавно покачивая округлыми бедрами, девушка подошла к Лютеру, и немного нависла над ним, томно выдыхая слова.
   "Не бойся, дружок. Я всего лишь призрак. Знаешь, что я сделаю, если ты перестанешь дышать? Я не буду горевать. Я буду смеяться!"
   Лютер вскочил с места, опрокинув стакан. Девушка улыбнулась, будто добивалась именно такой реакции. Она спокойно поднялась на сцену и исчезла в погашенных софитах, закончив петь.
   Лютер стряхнул капли вина с брюк. Посетители обернулись, немного задержав на нем взгляд. После, снова, как ни в чем не бывало, продолжили свою трапезу. Лютер проследил взглядом за Камелией. Она сидела за стойкой в баре. Он расплатился за ужин, спрятал тетрадь в сумку и двинулся в бар. Сел рядом, коротко бросая на нее взгляд.
   - Простите? Могу я вас угостить? - Спросил он. Камелия закурила тонкую сигарету и, посмотрев на Лютера в полупрофиль, улыбнулась. Девушка залпом осушила бокал, что видимо, означало, что она не против. - Эм,
   - "Розовый Мартини". - Произнесла она.
   - "Розовый Мартини", пожалуйста. - Попросил Лютер. Бармен плеснул напиток в конусный бокал и поставил перед Камелией. - Простите, а вас случайно не Камелия зовут?
   Она стряхнула пепел и сделала глоток.
   - Случайно, меня зовут Камелия.
   - О, - Лютер выдохнул - я не представился. Меня зовут Лютер Дактэ. Я писатель.
   - Никогда о вас не слышала. - Она пожала плечами.
   - Ничего страшного. - Лютер подбирал слова, чтобы задать ей вопрос. Кажется, она уловила его волнение. - Вы, когда-нибудь бывали в Техасе? В Мартиндэйле?
   - В занюханной деревне? - хмыкнула Камелия. - Никогда. - Она даже не поворачивалась к нему, кажется, ей было совсем все равно. - Так к чему ведет этот идиотский разговор?
   - Просто, сейчас я пишу книгу. И в ней есть девушка. Она из Техаса. И ее тоже звать Камелией. Правда, она официантка придорожного кафе.
   Камелия расхохоталась.
   - Меня еще никогда не сравнивали с прислугой! - Она затушила сигарету, немного развернувшись к Лютеру. - И?
   - Я поражен тем, как вы похожи. Как две капли воды.
   - Да, что вы? - притворно удивилась она. - Она так же красива и соблазнительна, как я?
   - Да.
   - Думаю, тот способ, что вы выбрали познакомиться со мной, слишком банален. Вы просто увидели меня на сцене и решили сыграть на этом. Якобы, придумали этот образ в своей книге.
   - Я описал девушку за несколько часов до того, как увидел вас. - Оправдывался Лютер.
   - Тогда я могу вас поздравить. У вас отличный вкус. - Камелия встала с места и покинула бар.
   "Если сравнивать Камелию из кафе, и Камелию певицу. То они похожи лишь внешне. Характеры же их, полные противоположности. Кэм из кафе - добрая, нежная и заботливая. А Камелия-певичка, наглая, грубая стерва".
   Лютер двинулся в холл гостиницы. Его остановила администратор Эфина, весело прощебетав, что компьютер убрали из номера, и теперь он может спокойно работать над книгой. Лютер поблагодарил ее и вошел в лифт.
   Лютер вошел в номер и бросил сумку на пол.
   - Как же раздражают эти однообразные номера. - Раздалось в комнате. Лютер вздрогнул.
   - Как вы здесь оказались? - Он поднял сумку и положил на кофейный столик.
   - В этом городе люди, кое в чем нуждаются. - Намекнула она и, пройдя мимо Лютера, опустилась на диван. Камелия положила ногу на ногу, что разрез на платье полностью открыл ее ногу.
   - Вы, что заплатили горничной, чтобы она вас впустила в номер? - удивился Лютер.
   - А вы проницательны. - Улыбнулась она. Камелия достала сигарету, и щелкнула зажигалкой. - Вы не против, я закурю? - Она спросила это с таким тоном, словно спрашивала - не против ли Лютер, если она разденется, и будет ходить по комнате обнаженной. Камелия курила, внимательно разглядывая Лютера. Так, несколько минут они молчали. - Я бы не отказалась, чего-нибудь выпить.
   Лютер подошел к мини бару и наполнил стаканы виски. Он поставил стакан на стол, перед Камелией. Она подалась вперед и взяла бокал, разглядывая содержимое.
   - Так о чем ваша книга?
   - Вам интересно?
   - Не очень. Но, беседу надо как-то поддержать.
   Лютер вздохнул.
   - Я не наблюдаю в вашем номере, компьютер.
   - Я предпочитаю работать руками. - Ляпнул он, и Камелия рассмеялась. Лютер бросил взгляд на стол, где незадолго стоял компьютер. Он поджал губы, слыша отчетливый, и знакомый, такой раздражающий звук. Словно, кто-то над его ухом бегло клацал по клавишам. "Возможно, - подумал он - это соседи". Эта мысль немного успокоила его.
   - Моя книга о мужчине, который не совсем понимает, что происходит вокруг него.
   - Как интересно. - Вяло протянула Камелия, сделав глоток виски. - И давно вы писатель?
   - Давно. Лет семь.
   - И как вы стали писателем? - Она поставила стакан на столик.
   - Как-то само собой вышло. В один дождливый вечер я сидел в гостиной перед камином. Я много думал о своей жизни, о том, что я сделал, и чего не успел сделать. Думал о работе, которая, кстати, приносила мне мало дохода, да и удовольствия. И я, видимо, просто решил отойти от реальности, которая давила на меня. Я решил углубиться в тот мир, где есть все. Где, я волен, решать - жить чему-либо или умереть.
   Камелия промычала.
   - Самое большое, что я написала, это поздравления на открытке матери. - Лютер улыбнулся. Камелия поднялась, и, обойдя столик, подошла к Лютеру. - Значит, она очень похожа на меня?
   - Да.
   - А какая она по характеру? - Камелия отошла на метр от Лютера.
   - Добрая. Нежная. Заботливая. Скромная.
   - Ну, просто Дева Мария. - Она махнула рукой. - А ее фигура?
   - Я же говорю, вы как две капли воды похожи.
   Камелия удовлетворенно улыбнулась. Лютер скользил взглядом по ее фигуре. Узкое платье выгодно подчеркивало ее формы. V-образный вырез, плотно прижимал ее груди, так что они были похожи на сжатые шарики. Высокий разрез, который доходил до линии бикини, открывал ее длинные ноги. Камелия повернулась спиной к Лютеру, разглядывая картину, что висела на стене. Открытый вырез на спине, сужался к копчику. А ее ягодицы были похожи на сердце. Две круглые, упругие половинки сердца. Она встряхнула волосами. Крупные волны спружинили и легли на плечи. Камелия выглядела, как Марлен Дитрих с присущей той привлекательностью, женственностью и сладострастием. Камелия ходила по комнате. Скорее, она плыла, вульгарно качая бедрами. После вернулась на диван.
   - Какую роль она играет в вашей книге?
   - Пока не знаю.
   - А главный герой, он наверняка там присутствует? Между ними что-нибудь есть? - теперь ей было интересно.
   - Симпатия.
   - Ну, а что-то больше, чем симпатия? - Ее глаза игриво вспыхнули.
   - Я пока ничего не придумал.
   Камелия на мгновение расстроилась.
   - Сядьте рядом со мной. Или вы боитесь?
   Лютер сел, как и просила Камелия.
   - Может, я помогу вам придумать продолжение? - томно произнесла она, поддавшись к Лютеру. Она притянула его лицо к себе и заключила его губы в свои. Она целовала его долго и горячо. Ее язык, змеей обвивал язык Лютера. Щекотал кончиком его десны, или пытался заползти в горло. Лютер сжал спинку дивана, с трудом вдыхая носом. Она мягко отстранилась от него и, поднявшись, встала напротив Лютера. Не смотря на то, что платье было узко, оно, легко скользнуло на пол. Она скинула туфли, стоя перед ним полностью обнаженной. Камелия была не только прекрасна лицом, но и телом. Ее пышные груди, напоминали две спелые дыни, с большими розовыми сосками. Узкая талия, и круглые бедра. Там где ее длинные ноги сходились, виднелся аккуратный треугольник каштановых волос.
   Она нисколько не стеснялась своей наготы, напротив получала удовольствия от озадаченного и немного шокированного взгляда Лютера. Камелия удалилась в спальню. После послышался шум воды. Она была там несколько минут. Этого Лютеру вполне хватило, чтобы прийти в себя. Но было недостаточно для того, чтобы утихомирить то, что так сильно выпирало из штанов. Он даже попытался положить ногу на ногу, но это скорее было невозможным, чем не приятным. В паху, жгло и кололо. Лютер поморщился, спрятав бугорок под руками. Камелия улыбнулась. На ней был банный халат, пояс которого, едва стягивал ее талию. Получалось, одно неосторожное движение, и все что там притворно пряталось, оголилось бы в мгновение. Может, она и хотела этого? Но зачем? Лютер достаточно увидел. Не зачем было вообще прятаться. - Закажите что-нибудь. А то я проголодалась.
   Камелия открыто смеялась над ним, когда Лютер, отвернувшись от нее, подошел к телефону и сделал заказ. Она подошла к нему и положила руки на плечи.
   - Что с вами, мистер Дактэ. Не верите в настоящее? Или вы до сих пор думаете, что это происходит в книге? - Вкрадчиво произнесла Камелия.
   "Почему она заговорила о книге? - подумал он. Звук, который издавали пальчики, стрекочущие по клавиатуре, не прекращался не секунду. Словно они записывали все его мысли, действия, слова". Она развернула его к себе и снова поцеловала. Также горячо и долго, топя его губы в своих. Лютер обнял Камелию, если не сказать - тесно прижался к ее телу. Раздался стук в дверь. Привезли ужин в номер. Лютер расстроено выдохнул и, дав, чаевые портье, закрыл дверь. - Налейте мне вина, мистер Дактэ.
   Лютер плеснул напиток в бокалы. Камелия сделала глоток и отщипнув виноград, оправила в рот. Лютер залпом осушил бокал, словно приводя себя в чувство. Камелия забрала бокал у Лютера и прижалась к нему. И вновь ее губы были там, где больше всего желал Лютер. Они целовали его в шею, щекотали мочку уха, закусывая ее. Лютер запустил руки под халат, медленно поднимая их вдоль ее бедер. После приподнял ее, удерживая под ягодицы. Его пальцы, может, и случайно, скользнули в "тайник" - он был мягким и влажным. Лютер глухо выдохнул, двинувшись в спальню.
   Он опустил ее на пол. Камелия распустила пояс и, скинув халат, села на кровати. - Сами разденетесь, или предпочитаете, чтобы я это сделала?
   Лютер сглотнул. Он стащил брюки и туфли. Чтобы не терять времени на пуговицы, стянул рубашку через голову и бросил на пол. Камелия изогнула бровь, кивнув на "боксеры", что остались на Лютере. Ближе к поясу они были влажными, а внушительный холмик, подрагивал. Он подошел к Камелии, давая ей возможность снять последнюю преграду. Она ловко стянула "боксеры" и плотоядно улыбнулась. Лютер навалился на Камелию всем телом и без прелюдий вошел в нее. Она вскрикнула, округлив глаза. Ее взгляд говорил - "Какой нахал! Вы только что оскорбили мой нежный бутон, своим бесстыдным поведением!"
   Лютер улыбнулся. Он прекрасно знал, что ей это нравиться. И он снова наградил ее бутон резким и сильным толчком. Камелия поддалась вперед, вскрикнув. Ее крики слышались в коридоре. Люди, что слышали всхлипы и прерывающиеся вопли, вышли из номеров, прислушиваясь. Может, кому-то нужна помощь? Может, что-то случилось? Но, когда послышалось не прекращающееся "Да-да!", люди скрылись за дверями.
   Лютер сел на кровати, свесив ноги на пол. Камелия лежала на боку, подперев голову ладонью.
   - Вы, отличный любовник, мистер Дактэ. Женщины, наверняка, млеют в ваших руках?
   - Почему ты называешь меня мистер Дактэ? - Он посмотрел на нее в полупрофиль. Камелия прижалась к его спине, свесив руки.
   - Потому что вы, мистер Дактэ, птица высокого полета. И к вам нужно обращаться только на "вы", и только "мистер Дактэ".
   - Ты можешь называть меня по имени. Разве это не проще?
   Камелия обхватила его за шею и легко поцеловала.
   - Нет, мистер Дактэ. - Она спрыгнула с кровати и пошла в гостиную к столу. Лютер задумчиво смотрел на то, как она есть креветки и пьет вино. - Мистер Дактэ, вы не голодны?
   Лютер двинулся в гостиную. Он налил вино и осушил бокал.
   - Ну, а ты как стала певицей? - спросил он.
   - А у нас это семейное. Мама певица, папа композитор. Так что мое будущее было решено. Я всегда мечтала о большой сцене. Но мне дали понять, что кроме как ресторанной певичкой, мне более не быть. Вот я и слоняюсь по ресторанам, да кабакам. - Она съела еще пару креветок. - Хорошо, что я не одна.
   - То есть?
   - Со мной дядя и его сын. Прекрасные люди.
   - А твоего дядю случайно не Дак зовут, а его сына Бен? - предположил Лютер. Камелия кивнула.
   - Дак, это полный мужчина, с заросшим лицом. А Бен худой и прыщавый?
   - А вы откуда знаете?
   - Да, так. Наверно, я просто угадал. - Протянул Лютер.
   Камелия вытерла руки салфеткой.
   - Я пойду. - Она надела платье и туфли.
   - Постой. Так быстро?
   Она улыбнулась.
   - До свидания, мистер Дактэ. - И она скрылась за дверью.
  
   "Дорога, действительно оказалась долгой и нудной. Скудный пейзаж, разбавлялся только тем, что одна дорога сменялась другой. Бесконечная трасса, и серо-коричневая пыль, раздражаемая подобием ветра.
   Я сидел, рядом Даком, на переднем сиденье. Сухой и душный воздух комком держался в машине. Не спасал даже вентилятор, который дребезжал, едва распыляя теплый воздух. Я пожалел, что не взял с собой воду. Жажда снова взяла мое горло, но не так сильно, чтобы я не мог сглотнуть. Мы ехали молча, провожая безмерную ленту, что порядком рябила в глазах. В кабине держалась не только духота, но и запах пота. Я посмотрел на Дака.
   Струйка пота медленно текла по его вискам и растворялась в густой бороде. Клетчатая рубашка, в районе подмышек явно отличалась цветом. Я высунул голову в окно, ловя хоть что-то отдаленно, похожее на ветер. И ветер, честно вам скажу, был по большей части от скорости, что несла машина. Дак включил радио. Видимо, ему надоела тишина, и он решил разбавить ее задорным голосом ди-джея. В динамиках раздались аккорды кантри и Дак безмолвно, одними губами повторял слова песни, что исполнял блеющий голосок женщины. Я устал, смотреть на него, и закрыл глаза.
   Проснулся, и поежился. Прохлада, которой так не хватало днем, ночью было предостаточно. Я протер глаза и то, что заставило меня затаить дыхание. Не просто затаить дыхание, а вообще перестать дышать - я увидел, что на водительском месте никого нет. Дак исчез. Ну, не мог же он просто исчезнуть. Оставить меня одного в едущей машине? Это невозможно! Даже, если он и выпрыгнул бы из окна, я бы услышал его кряхтение. Но ничего подобного я не уловил.
   Я попытался взять руль, пересесть на кресло, но меня что-то не пускало. Руль бешено стал крутиться, словно сопротивлялся, а машину трясло.
   Я решил, вернуться на свое сидение. Дернул ручку, дверца не поддавалась. Машина, не хотела выпускать меня. Я посмотрел в лобовое стекло. В свете желтых фар, мерцала черная дорога. Значит, я все еще ехал. И как только машина ехала без водителя? Это осталось загадкой для меня. Я вжался в сиденье и не отрывал глаз от руля. Но надолго меня не хватило, и меня сморил сон.
   Я открыл глаза и вздрогнул. За рулем, как ни в чем не бывало, сидел Дак. Он преспокойно вел машину. Дак повернул ко мне голову и кивнул. Я не посмел спрашивать его о том, куда он подевался ночью. Мне хотелось только одного, добраться до аэропорта".
  
   Лютер открыл глаза. В окно било яркое солнце. Гул проезжающих машин и тихая возня за стеной, нарушали тишину, что держалась в его номере. Лютер спустил ноги на ковер и прошел в ванную. Принял душ, стоя под водой около часа, приводя свою голову в порядок. После душа, он открыл шкаф. На полках, стопками лежали рубашки разных цветов и размеров. В другой части шкафа, на вешалках висели пиджаки и брюки. Многообразие цветов, удивило Лютера и он, выбрав рубашку, нежно-лимоного цвета и белые брюки, оделся. Спустился в холл и подошел к стойке администратора.
   Мисс Сомон, как всегда дежурно улыбнулась ему, спросив Лютера об удобствах.
   - Спасибо, все отлично. Меня все устраивает. Только вот мой сосед. Либо стены между номерами очень тонкие, либо у него проблемы со слухом, но он слишком громко печатает. Вы не могли бы сказать ему, чтобы он поумерил свой пыл, и был чуть тише? - Лютер, почти на одном дыхании, все это сказал. Эфина, стояла как каменное изваяние. Она только хлопала глазами, не понимая, чего от нее хотят. - Пожалуйста, мисс Сомон. Вы не могли бы поговорить с ним?
   - Эм, простите мистер Дактэ. Я не совсем понимаю?
   - Что здесь не понятного? Мне мешают работать. Просто скажите ему об этом.
   Эджей посмотрела на Лютера так, словно увидела привидение. - Мистер Дактэ. Номер практически всегда пустует, и я не хотела бы...
   - Пуст? - перебил Лютер, не дав договорить ей. - Как пуст? Хорошо. Возможно, мне показалось. - Лютер сделал шаг, после остановился. - Могу, я узнать в каком номере остановилась Камелия? Красивая брюнетка. Она поет в вашем ресторане?
   Эджей разочарованно опустила глаза.
   - Конечно. Мисс Дакбен остановилась в номере 1526.
   - Как вы сказали? Дакбен?
   Она кивнула. Лютер поблагодарил ее и вошел в лифт, машинально нажав на 15 этаж. "Дакбен. Также называлось придорожное кафе, из книги, где работала Камелия. - Подумал Лютер. - "ДакБен", в честь Дака и Бена. Надо же какое совпадение. - Он обхватил голову и взъерошил волосы. - Что за чертовщина здесь происходит?"
   Лютер вышел на этаже и прошел по коридору до двери 1526. Он постучал, после приложил ухо к двери. Лютер отчетливо слышал шаги, и то, как работал телевизор. Но дверь ему так никто и не открыл. Лютер вернулся к лифту. Нажал на нужный этаж и после нескольких минут, двинулся в свой номер. Лютер остановился напротив соседнего номера и, проделав туже операцию, и ничего не услышав за дверью, вошел к себе.
   Он налил себе виски и достал тетрадь, устроившись на диване. Лютер, конечно, ожидал увидеть там все, что произошло с ним за последние сутки. Каждая мелочь была записана в тетрадь. Будто это не он правил своей ролью, а управляли им. Марионетка в умелых руках невидимого писателя.
   Он отложил тетрадь на столик и допил виски.
   - Я думал, что хоть здесь избавлюсь от тебя. Но и тут ты не даешь мне покоя. Хочешь свести меня с ума? А ты не мог бы объяснить, за каким чертом я тебе сдался? - Лютер вскочил с дивана. - Что за игру ты затеял? Почему, они теперь встречаются мне в реальности? Ответь мне, черт тебя дери! - Он схватил тетрадь - Немедленно ответь! Иначе, - и разорвал на части. Лютер отрывал куски, и бросал, втаптывая в ковер. - Почему тебе просто не убить меня?! Обязательно, мучить меня?!
   В дверь настойчиво постучали. Лютер уж подумал, что это соседи. У него не было настроения извиняться за крики в своем номере. Он распахнул дверь и уже приготовился горланить ругательства, как вместо звука, изо рта вышло невнятное мычание. На пороге стояла Камелия, в воздушном персикового цвета, платье. Она шмыгнула в номер и заложила руки за спину.
   - Доброе утро, мистер Дактэ. - Улыбнулась Камелия. Лютер едва сдерживал то, что кипело у него в голове. Он тихо закрыл дверь и повернулся к ней, натянуто улыбнувшись. - Что-то случилось, мистер Дактэ?
   - Может, хватит устраивать этот цирк? - процедил сквозь зубы, Лютер.
   - Цирк? - удивилась Камелия. - О каком цирке вы говорите?
   Лютер шумно выдохнул.
   - Камелия Дакбен? - произнес он.
   - Да. Как вы узнали мою фамилию? - Она хлопала глазами.
   - Значит, вашего дядю именуют Дак Дакбен? А его сына Бен Дакбен?
   - Да.
   Лютер открыто рассмеялся. Он смеялся так громко, что казалось, он кричит.
   - Дак Дакбен и Бен Дакбен! Скороговорка чертова! Ты сама понимаешь, что это все цирк!? Ты что из меня идиота решила сделать?! - Он схватил ее за руку. - Говори, что вы затеяли против меня?
   - Ты сумасшедший! - Камелия попыталась высвободить руку. Тщетно. Лютер слишком сильно удерживал ее. - Отпусти меня. - Она ударила его по щеке. - Надеюсь, эта пощечина тебе не покажется цирком.
   Лютер немного пришел в себя.
   - Прости. - Произнес он. Кэм потирала запястье.
   - И что я должна была против вас затеять?
   Лютер сел на кофейный столик, уронив лицо в ладони.
   - Что-то происходит. А я не понимаю, что. Словно, все плохое, что было только в моей голове, обрушилось на меня.
   Кэм опустила его руки, сев перед ним на корточки.
   - Я могу вам чем-то помочь?
   Лютер посмотрел в ее карие глаза. Они были мягкими и глубокими. Это успокаивало его, но и рождало другое желание.
   Он притянул Кэм за лицо и поцеловал. Теперь, он не давал ей вдохнуть, заглушая ее рот, губами. Они поднялись, не отрываясь, друг от друга и кружа по комнате, запнувшись об диван, стол и косяк, оказались в спальне.
   - Кажется, для этого еще рано. - Слабо предположила Кэм, стаскивая с себя платье.
   - Как скажешь. - Он отстранился от нее и вернулся в гостиную. Камелия, кажется, обиделась. Она стояла, уперевшись на косяк, и закусив губу, смотрела на платье, что валялось на полу.
   Лютер плеснул в стакан виски, сделал глоток и подошел к Кэм.
   - Как это понимать? - Она развела руками.
   - Ты же сама сказала, что для ЭТОГО еще рано. Поэтому я хочу предложить тебе аперитив.
   Под аперитивом подразумевался глоток виски, который Лютер якобы случайно пролил, когда поил Камелию из стакана. Струйка стекла по ее подбородку, упав на грудь и живот. Он мягко собрал капельки ртом, задержавшись на ее сосках. После опустился к животу. Лютер упер ее ногу себе на плечо и притянул треугольник к себе. Камелия шумно выдохнула, когда его губы, закусили ее бугорок.
   - Однако, вы нахал, мистер Дактэ - прошептала Камелия, ощущая его язык внутри своего тайника. Она, запустила пальцы ему в волосы, теснее прижав его к тайнику, широко раздвинув бедра. Кэм едва стояла, удерживаясь лишь на одной ноге, которая дрожала, когда Лютер прибавил к умелым движениям языка, еще и пальцы. Кэм закинула руки над головой, вцепившись в косяк. Ее тело било током, что Кэм выгнулась, и спустила то, чего так ждал Лютер. Его рот наполнился ее нектаром, который он с удовольствием проглотил.
   Он поднялся, утерев губы. Кэм стояла, не двигаясь.
   - Мистер Дактэ, - выдохнула она - вы мастер своего дела.
   Лютер улыбнулся.
   Наконец Камелия оторвалась от косяка и подошла к нему.
   - Ты всегда спишь с мужчинами, едва познакомившись с ними?
   - Нет. Вы первый.
   - Тогда почему ты сделала это? - Лютер плюхнулся на диван. Камелия приблизилась к нему, встав перед ним на колени.
   - Потому что вы особенный. - Кэм бросила взгляд на бугорок, что торчал под его брюками. Она расстегнула молнию и стянула штаны, обнажив его торчащую плоть. Красный, раздувшийся, как индюк, его поршень доходил до пупка и подрагивал. Кэм любовалась им, словно умело созданной экспозицией. После, она взяла его в руку и, обхватив плоть губами, утопила во рту. Лютер глухо простонал. Он собрал ее волосы в хвост и сжал. Ее горячее дыхание и липкий, такой дикий язык, трепал головку, будто щенка за ухо.
   - Чем я особенен для тебя, Кэм? - тихо спросил он, закатывая глаза и сжимая челюсти. Кэм молчала, с причмоком обхаживая сие создание. Лютер прижал ее к паху, излившись. Кэм дернулась, но проглотила его "драгоценность".
   После, они переместились на кровать и там, предались любовной игре.
   Солнце потихоньку опускалось к горизонту. Город зажигал огни, и готовился к ночным прогулкам. Лютер лежал на спине и смотрел в потолок. Рядом, сидела Кэм и курила.
   - Иногда я думаю, что это происходит не со мной. - Произнес Лютер.
   - Вы, о чем?
   - За последние дни со мной происходят такие вещи, в которые трудно поверить. Я вижу, то, от чего обычно люди шарахаются. Иногда, мне кажется, что я схожу с ума. - Он выдохнул. - Может, это чья-то злая шутка. Кэм затушила сигарету и села на Лютера сверху. Она взяла его за запястья и завела руки за голову. Нависла над ним и поцеловала.
   - Мистер Дактэ, - она лукаво улыбнулась, - с чего вы взяли, что это шутка?
  
   Треск, схожий с тем, когда валят дерево, раздался в комнате. Треск был таким явным и громким, что Лютер напрягся. Его взгляд упал на тело Кэм. Под кожей что-то шевелилось. Длинные полоски что, двигались вдоль ее рук, остановились на запястьях. На какое-то мгновение треск стих. А после усилился и то, что двигалось, стало прорываться сквозь кожу. Наконец, оно прорвалось и схватило Лютера за запястья, туго стянув их вместе. Капли крови, что просачивались сквозь ранки, капали ему на грудь и живот. А то, что удерживало его запястья, было схоже на веревки, только наощупь они больше походили на кору дерева. Кэм нависла над Лютером и ее рот широко, слишком широко раскрылся. Она безмолвно кричала, что волосы Лютера шевелились на голове.
   Лютер открыл глаза, выдохнув. Жуткий сон, от которого по телу бежали мурашки. Кэм поднялась на локтях и посмотрела на него.
   - Что с вами?
   - Дурной сон. - Отмахнулся Лютер, сев на кровати, свесив ноги на ковер.
   - И давно вам сняться такие сны?
   - Слишком давно.
   Кэм встала с кровати и подняла платье.
   - Может, поужинаем? В ресторане? - она надела платье.
   - Хорошо. - Лютер посмотрел на нее.
   - Отлично. Тогда через час встречаемся в ресторане. - И она, махнув рукой, вышла из номера.
   Лютер смахнул с лица остатки кошмара и двинулся в ванную. Принял душ и переоделся. Чтобы как-то скоротать время, он сел за стол и открыл тетрадь. Он лишь ухмыльнулся, когда прочел записи. Лютер нисколько не удивился тому, что тетрадь описала все что произошло за последние часы. Все действия, мысли, в точности, как-будто это была запись, воспроизведенная письменно.
   Он склонился над тетрадью.
  
   "Пошли третьи сутки, а я не видел ничего кроме однообразной трассы, и пыльной дороги. Пейзаж настолько мне осточертел, что проклял все, и Дака тоже, за его спокойствие.
   За эти три дня пути, Дак не проронил ни слова, он лишь отвлекался на радио, чтобы его переключить. Я выдохнул - когда же исчезнет, эта чертова дорога?
   Я откинулся на сиденье, прикрыв глаза. Но вскоре открыл их, так как увидел что-то похожее на дом. Но, позже, когда Дак заглушил мотор и я вышел из машины, я оцепенел. Я стоял перед кафе "ДакБен". Ничего не понимая, я вошел внутрь. Дак, стащив с вешалки фартук, скрылся в кухне. Кэм стояла за стойкой и скучала. Я подошел к ней, все еще не веря, что снова здесь.
   - Кэм. Может, я что-то не понял. Но вы, кажется, сказали, что Дак сможет отвезти меня в аэропорт?
   Кэм закусила губу.
   - Я сказала, что мистер Дак, возможно отвезет вас. Я не говорила, что он сможет это сделать.
   После ее слов, меня охватил шок и глубокое разочарование. Мое сознание не хотелось мириться с ее словами, будто они были для меня приговором.
   - То есть, вы хотите сказать, что зря убили на дорогу три дня?
   Кэм рассмеялась.
   - Мистер Дактэ. Вы были в пути три часа.
   Я ошарашено смотрел на нее, хлопая глазами. Я не мог выдавить ничего, кроме бульканья.
   - Путь от "ДакБен" и обратно занимает три часа.
   - Вы хотите сказать, что все это время, мы ехали по кругу? И не было вероятности, куда-нибудь свернуть? - прохрипел я.
   Кэм пожала плечами.
   Я осел на стул. Перед глазами поплыло, словно меня ударили чем-то тяжелым.
   - Хотите кофе? - предложила она. Я промолчал. Кэм налила мне большую кружку кофе и поставила передо мной. Я все еще сидел и не понимал, что происходит. Кэм снова заскучала. Она лениво водила ручкой в блокноте. И я, краем глаза, заметил, что блокнот совсем не исписан. Более того, он новый. Не то, что бы из него вырывали листы, просто я иногда пользуюсь таким же блокнотом. И примерно знаю, что если из него вырвать лист, то там, где их склеивают, остается всего лишь корешок. А раз блокнот новый, значит, кроме меня, здесь никого и в помине не было. Хотя, с другой стороны, Кэм могла исписать блокнот и взять новый.
   Но, я, честно говоря, в это не верил. В кафе зашли туристы. Те самые, что пили только кофе и почти не говорили. Я повернулся к стойке и сделал два жадных глотка кофе. С кухни доносился запах готовящейся еды и недовольное бурчание Дака. Только, вот, мне было интересно, для кого Дак готовил еду? После двух часов, история повторилась. Туристы выпили кофе и ушли. Прошло еще два часа, и снова туристы - кофе. Я проследил за ними взглядом. Мужчины шли вдоль дороги, а когда их силуэты, стали почти расплывчатыми, они испарились, как дым.
   К девяти, туристы не появились. Кэм собиралась домой. Она повесила фартук и надела кофту.
   - Я с вами. - Поспешил я за ней, когда она вышла на улицу.
   - Со мной? - испугалась она.
   - Да. Вы же не хотите, чтобы я всю ночь просидел на улице? А пойти мне не куда, учитывая вашу дорогу, я так думаю, до гостиницы дней шесть или больше? - пошутил я, и сам хохотнул. Кэм изогнула бровь, смотря на меня так, будто видела умалишенного. - Я прошу вас. Мне только где-нибудь переночевать. Я здесь никого кроме вас не знаю. Пожалуйста. - Я приложил руки к груди. - Не думайте, что я настроен к тому, чтобы к вам преставать. Нет, нет. Просто ночлег и ужин. Я заплачу.
   Кэм обошла машину и села за руль. Она повернула ключ зажигания. После посмотрела на меня. Я улыбнулся и прыгнул в машину.
   Конечно, я не надеялся, что машина приведет меня в иное место, чем эта забегаловка. Поэтому, я решил, не спать в дороге. Я долго боролся с дремотой, которая меня, как теплым одеялом, накрывала. Машина, как-будто специально укачивала мое тело, но я, зажав большой палец в ладони, выворачивал его, чтобы не заснуть.
   Я представлял, что дом Кэм выглядит как "Американская мечта", большой и белый. С заборчиком и веселыми занавесками. Но, когда Кэм остановила машину, перед моими глазами стояло вовсе не то, что я предполагал. Передо мной стоял потрепанный трейлер, местами, поржавевший и с отсутствием колес. Рваный навес и облупившийся краска, говорила о том, что ему пора на свалку. Но Кэм, кажется, дорожила им.
   Она поднялась по лестнице, но на минуту задержала ключ в замке. После, все же пропустила меня внутрь. Кэм скрылась в ванной, пока я рассматривал скромный и дешевый обиход. Трейлер был небольшим, но довольно просторным. Одна его часть занимала, так называемая кухня. С навесными шкафчиками, столешницей, печкой и холодильником. Далее следовала гостиная. Небольшой диван, напротив телевизор, который был закреплен на стене, а под ним, мягкий уголок и стол. После ванная, туалет. Ну, а спальня была огорожена дверью-гармошкой. Там мне пока не пришлось побывать. Кэм вышла из ванной, сменив форму на василькового цвета платье, которое едва скрывало ее колени.
   Она предложила мне отдохнуть на диване, пока разогреет ужин. Ощущения, которые испытывал я, находясь в трейлере, напоминали вагонный люкс. Не хватало только мелькающих деревьев и звона стаканов в подстаканниках.
   Кэм поставила тарелки на стол и пригласила меня за стол. Я грубо накинулся на еду, сметав ее почти за несколько минут. Не знаю, может, это нервы так сильно разбудили во мне аппетит, а может, Кэм просто умела отлично готовить? Я извинился, она лишь ухмыльнулась. После, Кэм предложила выпить вина. Я не отказался. Мы выпили, и она, выдав мне подушку и плед, скрылась за дверью спальни. Я лег на диван, подогнув ноги, так как при моем росте в метр девяносто, он мне был маловат. Накрылся пледом и, закинув руку под голову, удовлетворенно, закрыл глаза. Прошло совсем немного времени, прежде чем я проснулся. Меня колотило от холода. Не спасал плед, и одежда что была на мне. Я выдохнул, заметив струйку, что повисла в воздухе. Я поднялся, закутавшись в плед, и тихо подошел к двери. Мне хотелось, попросить Кэм дать мне что-нибудь потеплее, а то не ровен час, я околею. Я приложил ухо к двери и прислушался. Тишина. Может, Кэм и спит. А может, она исчезла, как Дак. Хотя, какого черта, мне чертовски холодно! Я потянул ручку, и дверь с жутким грохотом открылась. Я выматерился про себя и замер. Надо же, либо Кэм так крепко спит, либо. Я на цыпочках подошел к кровати и хмыкнул. Ну, конечно. Так я и знал. Кэм не было. Кровать застелена.
   - Ну, думаю, она не станет меня бить за это. - Я залез под одеяло, накрывшись поверх пледом. Тепло, сладкой истомой расползалось по телу, и я закрыл глаза".
  
   Лютер посмотрел на часы. Стрелка показывала семь. Он вышел из номера и вошел в лифт. Спустился в холл, переглянувшись с Эджей. Она улыбнулась ему и Лютер, кивнув в ответ, свернул к ресторану. Он оглядел зал и сел за столик рядом с входом. Лютер снова посмотрел на часы. Пять минут восьмого. Девушкам свойственно опаздывать. После подошел официант, но Лютер повременил с заказом. Тот откланялся.
  
   "Только мое сознание успокоилось, и готово было пожать руку самому Морфею, как я услышал шепот.
   - Не засыпайте.
   Я открыл глаза, не понимая, откуда идет этот знакомый голос.
   - Не засыпайте, мистер Дактэ.
   Я сел на кровати, прижав одеяло к груди, как испуганная девица, которую застали в неподходящий момент.
   - Кэм? - спросил я.
   - Да. - Глухо ответили мне.
   - Где вы?
   - Под кроватью.
   Я удивился.
   - Что вы там делаете?
   - Жду, когда откроется дверь.
   - Дверь? Под кроватью? - Я хотел рассмеяться. Но когда Кэм появилась передо мной, передумал. Ее лицо было серьезным. - О какой двери вы говорите?
   Кэм села рядом со мной.
   - О двери в другой мир. Если вы уснете, то никогда не попадете домой.
   - Поэтому вы лежите под кроватью, чтобы попасть в другой мир? - Я подумал, что Кэм несет полный бред. Она достаточно взрослая, для таких сказок.
   - Вы не понимаете. - Она задумалась. - То место, где вы сейчас находитесь это другая реальность. - Кэм говорила шепотом, словно ее могли услышать. Она осторожно подбирала слова, иногда поглядывая в окно и за порог двери. - Поэтому Дак не смог вас отвезти в аэропорт. Потому что это невозможно. Это место, как кольцо. Сколько бы вы не ехали и не шли, вы все равно вернетесь туда, откуда начали путь. И если вы сейчас заснете, то застрянете тут надолго. Вы же хотите домой?
   - Конечно, хочу. - Я поежился, мне было холодно. Воздух стал излишне ледяным, что мои зубы начали клацать. Кэм, кажется, совсем этого не замечала. - Вы предлагаете мне тоже залезть под кровать?
   - Вы думаете, я шучу? - она обиделась. - Вы человек. Вы ощущаете все кожей. Чувствуете боль и переживаете сознанием. Вы, даже сейчас зуб на зуб не попадаете от холода. Спросите меня, почему я его не чувствую?
   - Почему? - проклацал я.
   - Потому что я всего лишь форма.
   - Форма? - я натянул одеяло до подбородка. - Это как?
   - Вы, мистер Дактэ, попали в то измерение, где не существует людей, а только формы. Мы лишь копируем тех, кто когда-то жил в этом мире.
   - То есть все, что здесь находиться, на самом деле не существует? Вы, что-то вроде имитации?
   - Да. - Кивнула Кэм. - Мы повторяем жизнь тех людей, которые ее прожили. Или не успели прожить или начать. - Она печально выдохнула. - Кафе, туристы, все это лишь иллюзия.
   - Значит, поэтому мы кружили три дня, и так ни куда не приехали. - Протянул он. - Значит, поэтому Дак исчез из машины, пока я спал.
   - Да. Для нас время идет по часам. А для таких, как вы, в днях. - Она замолчала. - Если вы хотите попасть домой, не спите.
   - И как это происходит?
   - Я не знаю. Мне трудно объяснить вам то, что испытываю я. У вас этот переход может быть иным.
   - Ладно. И когда это произойдет?
   - В три пятнадцать.
   Я посмотрел на часы. До положенного времени оставался час.
   - Ну, я думаю, успею поспать. - Я уже положил голову на подушку, как Кэм схватила меня за плечо.
   - Это вы так думаете. Стоит вам только закрыть глаза, как этот час превратиться в минуту. И вы не попадете домой. Неужели, так трудно дождаться? - недовольно протянула она.
   - Хорошо. - Я сел на кровати. - Мне, как и вам, надо лезть под кровать?
   - Да.
   Я нырнул под кровать, ощущая холод, который сразу вцепился в мое тело.
   - Почему под кроватью? А в кровати это не возможно сделать?
   - Знаете, как говорят. Если крестик выпал, то он тянет тебя к земле. Земля это проводник. В земле нас хоронят, в земле и возрождают.
   - Понятно. - Я уставился взглядом в матрац. - Ну, а чью жизнь вы копируете?
   - Знаете, у Форм, много возможностей. Она не только может копировать уже сформированную жизнь, но и ту, которой не удалось эту жизнь прожить. Я Форма девочки, по имени Камелия.
   - Девочки? Тогда ты должна выглядеть как девочка. - Хохотнул я.
   - Я не хотела копировать Форму девочки, которая не успела вырасти.
   - А что с ней случилось?
   - Она погибла.
   - Как?
   Кэм всхлипнула.
   - Когда на часах бьет три пятнадцать, я возвращаюсь в ее детство. Всегда, вот уже на протяжении нескольких десятков лет. Я стою в сторонке и смотрю, как она играет с подружками в прятки. Камелия, девочка очень красивая. Каштановые волосы, заплетенные в косу. Персиковое платье, белые гольфы и туфли. Она замечательный ребенок. Послушный и добрый. А еще слишком наивный. Девочки разбегаются кто куда. Камелия хочет спрятаться так, чтобы получить заветную конфету. Просто подружки решили, кто лучше всех спрячется, тот получит сладость. И Камелия хочет ее получить. Недалеко от дома ведет тропинка к лесу. Камелия убегает туда. Я следую за ней. Впервые, когда я следила за ней, я не испытывала какого-то страха или какого-то жуткого чувства, что может что-то случиться.
   Впоследствии, я останавливаюсь, когда вижу, как Камелия убегает в лес. Я просто отворачиваюсь, и закрываю уши. Так как ее жуткий крик, оглушает густые заросли. - Кэм сглотнула. Ее голос дрожал, и я понимал, как ей трудно об этом рассказывать. - Так вот. Она выбежала на поляну. Перед глазами растирался оазис. Камни, что поросли густой травой и дерево, торчащее из камня. Ее так поразило это дерево, что она идет к нему.
   Ствол широкий и пустой. А крона, пышная, как шевелюра афроамериканца. Она улыбается тому, что сумеет получить конфету, так как никто даже не додумается искать ее внутри дерева. Она поднимается по камням к дереву, и оглядывает его. Трогает своими маленькими пальчиками и изумляется, как же оно прекрасно. После, обойдя его, Камелия разочаровалась. Так как было невозможным спрятаться в нем. А лазить по деревьям она не умела. В любом случае. Ее не найдут здесь. Она стоит и улыбается. Ее глаза светятся. Треск пугает ее и она оборачивается. Фигура в черной одежде стоит в двух метрах от нее. Кэм замечает лишь то, что у мужчины в руках что-то ярко сверкает. Солнце пускает лучи, и зайчики, отскакивая оттого, что сжимает незнакомец, падает на камень. Ему хватило всего несколько шагов, чтобы схватить Камелию в охапку и нанести роковой удар в живот. - Кэм шмыгнула носом. Она утерла слезы, катившиеся по ее щекам. - Камелия была права, когда подумала, что ее не найдут. Этот мужчина, этот убийца. Он спрятал ее внутри дерева и скрылся. Услышав крик, девочки испугались. Они побежали к родителям и сказали, что не могут найти Камелию. Ушло несколько дней, но ее так и не нашли.
   - А убийцу нашли? - спросил я, когда Кэм снова замолчала.
   - Нет. Если бы я могла, я бы рассказала об этом ее родителям. Но, к сожалению, я не в силах этого сделать.
   Пол задребезжал. Я подпрыгивал и впечатывался лицом в матрац.
   - Началось. Мистер Дактэ. Прежде, чем вы исчезнете. Я хочу предупредить вас. Вы не сразу попадете домой. Вам нужно вернуться туда, откуда вы начали свой путь.
   - Хочешь сказать, я должен пройти кукурузное поле и лес?
   - Да. Я не могу освободить ее. Но сможете вы. Помните. Дерево. - Кэм исчезла. Это произошло в мгновение. Я продолжал подпрыгивать, пока не почувствовал, как пол затягивает меня, словно вакуум. Я буквально просачивался сквозь щели. А когда, подо мной треснул пол, я полетел вниз. Я парил во мраке, ощущая в легких какую-то непривычную густоту. Словно на них толстым слоем ложилась масса, и было тяжело дышать. После, дикая боль и я увидел как в воздухе, мелкими кусочками разлетается мое тело. Я распадался на атомы, и они паря в пустоте, продолжали свое падение. Если бы я сказал, что это происходило быстро, я соврал. Все было медленно. Даже слишком медленно, так как я успел разглядеть свои частицы досконально. После ярко-голубой свет и части моего тела, начали собираться воедино. С каждым кусочком, я ощущал боль. Было, похоже, что меня протыкают острой иголкой, сшивая колючей жесткой ниткой.
   Я не мог кричать, так как верхняя часть моего тела, еще витала в воздухе. Я лишь одной стороной своего собранного лица, мог видеть, как вены, сухожилия складываются в сложные переплеты. Органы наполняются кровью, и укладываются на свои места. Прошло немало времени, хоть восстановление было быстрее, чем распад, как я оказался на улице. Под телом было влажно и вязко. Я открыл глаза и зажмурился. Солнце ярко ослепляло мои глаза, а шелест листвы, нагонял на меня свежесть. Я сел, с трудом опираясь на руки. В теле еще ощущалась какая-то незаконченность. Будто не все части собрались воедино. Я поднялся на ноги. Бессмысленно было идти и пытаться найти выход. Сколько бы я не шел вперед, я оставался в середине. Возможно, я предположил, что переход в другой мир, здесь идет по иному времени. А это значит, что мне придется очень долго идти, прежде чем я выйду к лесу".
  
   На исходе двух часов, Камелия так и не пришла. Лютер поднялся и вышел из ресторана. Он вошел в лифт и нажал на кнопку. Прошел по коридору и остановился у номера Камелии. Лютер постучал, после прислушался. Ни шагов, ни звука работающего телевизора, за дверью не было слышно.
   Он взялся за ручку и повернул. Дверь поддалась. Лютеру стало не по себе. Неужели история повториться, как и с Генри? Лютер толкнул дверь. Комната была поглощена мраком. А когда глаза достаточно привыкли к темноте, он видел лишь очертания мебели. Лютер потянулся к реле. Но свет не зажегся. В номере пахло сыростью, старостью и навевало какие-то жуткие ощущения, словно он в старом склепе. Лютер вдохнул, ощущая пыль на языке и в легких. Ее было слишком много, на столиках, на шкафах.
   Она густым слоем покоилась на полировке. Холод и свист, который, как казалось, просачивается сквозь щели, еще больше душил Лютера. Он сделал несколько шагов и услышал, как дверь с грохотом захлопнулась. И в тоже время, на него словно накатила волна ужаса. Он будто ощущал, что вокруг него бродят невидимые существа и скалятся. У Лютера зашевелились волосы не только на голове. Лютер попятился назад, к выходу. Он схватился за ручку двери и попытался открыть. Лютер уперся ногами, пытаясь, сдвинут невидимую преграду, которая не давала открыться двери.
   - Господи, пожалуйста, помоги мне! Это просто кошмар! Там никого нет, там никого нет! - Кричал он, и дверь поддалась. Она резко ослабла, и Лютер по инерции полетел назад.
   Он со всех ног побежал к лифту, и только когда оказался в холле, осел на пол. В его голове, крутилась одна и та же мысль - какого черта здесь происходит? Какого черта, до него докопались? И где, черт возьми, Камелия?
   - Мистер Дактэ? Что с вами? - Лютер поднял глаза, скользя по ногам, верх.
   Лютер поднялся и долго смотрел на Эджей.
   - Вы сказали, что мисс Дакбен живет в номере 1526? - хрипло спросил он.
   - Да. - Кивнула она.
   - Тогда пойдемте со мной, вы должны это увидеть.
   Они поднялись на лифте на пятнадцатый этаж. Эджей остановилась у номера и достала ключ.
   - Он не заперт.
   Эджей поджала губы, и все-таки вставила ключ в замок. Дверь распахнулась, и Лютер икнул. Комната была светлой и чистой. Намека на сырость или могильный привкус не присутствовало.
   Эджей прошла внутрь, за ней шмыгнул Лютер. Он с опаской осматривал комнаты. Номер ничем не отличался от номера Лютера. Единственное, что отличало его - это платье, что небрежно лежало на кровати, и туфли на полу. "Значит, Камелия, все-таки собиралась ко мне на встречу. Но что-то или кто-то не дал ей этого сделать" - подумал Лютер, следуя за Эджей.
   - Вас проводить в номер? - спросила она, когда они вошли в лифт.
   - Да, спасибо. - Лютер был озадачен исчезновением Камелии. Она не могла просто так исчезнуть, если только с ней не произошло тоже, что и с Генри. Неужели и она мертва? Лютер сглотнул подошедший ком в горле. Эджей проводила Лютера в номер и намеченным глазом, протянула:
   - С вашим номером все в порядке. - Она прикрыла дверь. - Так что же все-таки произошло, мистер Дактэ?
   Лютер подошел к мини-бару и, взявшись за бутылку, задумался.
   - Этот номер, номер мисс Дакбен. Он выглядел не совсем так, как выглядит сейчас.
   - То есть?
   Он плеснул виски в стакан и сделал жадный глоток.
   - Номер мисс Дакбен выглядел, как заброшенный склеп, могильник. Понимаете? - Он бросил на Эджей взгляд. Она потупила глаза и поджала губы.
   - Простите, мистер Дактэ, за то, что я сейчас скажу.
   Лютер прошел мимо Эджей, смотря в пол.
   - Творческие люди. Такие как художники, музыканты и писатели, - она сделала ударение - очень впечатлительные и чувствительные. Иногда, они принимают за действительность то, чего не существует.
   Лютер хмыкнул.
   - Может, вы устали от своей книги?
   Он обернулся, подумав - Почему она вдруг заговорила о книге?
   - Вам бы отдохнуть. - Эджей открыла дверь. - А лучше. Вам мой совет, мистер Дактэ. Перечитайте свои записи. - И она вышла из номера.
   Лютер налил еще виски и осушил стакан. У него не было желания перечитывать написанное. Он удалился в спальню, зажег свет и лег на кровать, в одежде.
   Через мгновение, Лютер почувствовал, как матрац медленно затягивает его в себя. Он вскрикнул, хватаясь за кровать, пытаясь удержаться. Но то, что тянуло его, было намного сильнее. Минута, и тело Лютера прошло сквозь кровать, оказавшись в темноте.
   Холод и жуткие звуки, что витали во мраке, пугали Лютера. Он сидел на кровати, озираясь по сторонам, ничего не видя, кроме темных силуэтов мебели. Лютер был в той самой комнате, из которой в страхе, бежал. По комнате разносился запах, паленой резины и бульканье. Оно было повсюду. И когда, Лютер нагнулся к полу, в лицо ударил жар.
   Кровать чертыхнулась и стала оседать. Лютер запаниковал. Он тянул за спинку, пытаясь удержать кровать, но это было бессмысленно.
   - Это кошмар! Просто кошмар! Мне это только кажется! - пыхтел Лютер. Кровать опустилась до матраца, и он вскочил на ноги. Он поднял глаза на потолок, где висел вентилятор. Лютер согнул ноги в коленях и спружинил, вцепившись руками в лопасть. Люстра скрипнула и с треском опустилась. Лютер висел, раскачиваясь, моля Господа, чтобы провод выдержал его. Под ногами булькала черная масса, кровожадно шипя и пузырясь. Очередной треск, и Лютер полетел вниз. Гуща мгновенно потопила в себе его тело. Месиво затекало в уши, ноздри и рот. Лютер вынырнул, беспомощно бултыхаясь, как поплавок. Что-то тяжелое надавило на его голову, и Лютер пошел ко дну, захлебываясь. Он ощущал жидкость в легких. Одежда, как вторая кожа, плотно слиплась на нем, еще больше не давая Лютеру двигаться. Он закрыл глаза, смирившись с неизбежным.
  
   "Солнце зашло за горизонт, и я с трудом различал дорогу. Початки кукурузы, как грозные стражники, не давали мне прохода. Я путался среди этих зарослей, запинаясь о коряги и ругая это чертово поле. Сколько мне еще идти, я не знал. Но мне придется не спать, чтобы не пропустить очередную дверь в иное измерение. Как забавно это слышать.
   Я остановился, потому что услышал незнакомый звук. Это не было похоже на шелест кукурузы. Скорее, это было подобно тому, когда шипит змея, перед тем, как напасть. Я затаился, задержав дыхание. Еще через минуту, мое тело провалилось сквозь землю. Все повторилось в точности до атома. Я расщеплялся, а после мое тело собиралось по кусочкам, вздрагивая от боли. Материя обретала форму. Теперь я стоял в лесу. Передо мной камни, поросшие травой и одиноко стоящее дерево. Кэм, говорила, что я смогу освободить девочку. Я сделал шаг, как увидел, что мимо меня пробежала девочка. Она была красивой, с каштановыми волосами. В пышном платье, персикового цвета, гольфах и босоножках. Я понял, эта девочка и была Камелией. Но почему я вижу ее?
   Я проследил за ней, спрятавшись в кустах.
   Девочка поднялась на камень и подошла к дереву. Ее лицо озаряла улыбка, а глаза светились. После, позади нее, возникла мужская фигура. Я увидел, что в его руке сверкнул нож, с широким и большим лезвием. Затем крик, и мужчина легко взобравшись на дерево, небрежно запихнул ребенка внутрь, быстро ретировавшись. Самое интересное, как бы я не хотел рассмотреть его лицо, я не видел его. Оно словно было стерто. Как будто эта мелодия, которая так знакома тебе, но ты не помнишь, откуда она. Потом прибежали люди, они обшарили лес и мать, что упала на колени, рыдая, звала Камелию. Ее с трудом вывели из леса, но я все еще слышал, ее плач.
   Теперь, я понимаю, почему Кэм не могла смотреть на это. Я поднялся на камень и подошел к дереву. Моя рука потянулась к нему, как на дереве проявились прорези. Я отшатнулся. Дерево широко раскрыла рот, безмолвно крича.
   - Я хочу помочь ей! - Закричал я. - Всего лишь помочь!
   Дерево согнулось пополам. Оно с треском выдернуло корни, взметнула их вверх и резко устремила в мою сторону. Корни сжали меня за запястья, так как я прикрывался ими, и грубо притянули к себе. Я был в нескольких миллиметрах от деревянной пасти. - Нет! - Закричал я, пытаясь вырваться из ее объятий. - Я хочу помочь Камелии!"
  
   Лютер вскочил. Он успел перегнуться через кровать, как его стошнило. Красная жидкость, уродливым пятном расплылось по светлому ковру. Лютер пошел в ванную. Он стоял перед зеркалом, разглядывая свое бледно-серое отражение. После, сунул голову под кран и держал голову под водой, отгоняя жуткое послевкусие кошмара. Затем, промокнув лицо и волосы полотенцем, вернулся в гостиную. Он подошел к мини-бару и налил виски, сделал два жадных глотка и, обернувшись, бросил взгляд на тетрадь, что лежала на кофейном столике.
   - Значит, желаете, чтобы я перечитал записи? Ладно.
   Лютер сел в кресло, отставил стакан и пролистал тетрадь, остановившись на предпоследних записях. По мере того, как он читал, его брови ползли вверх, а глаза округлялись.
   - Что за бред? - пробубнил он. Лютер бросил взгляд на поля. 1525/1526. - Что это? Что-то знакомое. - Он поднялся и прошел по комнате. - 1525. 1526. Я же знаю, что это. Только не помню. Почему?
   Раздался стук в дверь. Лютер обернулся. Он медленно подошел к двери, и прислушался. Еще стук, от которого Лютер вздрогнул. Он распахнул дверь, озираясь по сторонам. На пороге и в коридоре никого. Лютер, уже собрался закрыть дверь, как на пол, звякнула пластинка. Он поднял ее, рассматривая.
   - 1525. - Протянул он и вышел в коридор. Он посмотрел на дверь, что шла следующей. - 1526. 1525 и 1526 эта номера комнат. - Лютер вернулся в комнату и, схватив тетрадь, быстро пролистал ее. "Вот, ваш номер 1525. Он самый тихий, и самый уютный". После еще пролистал. "Могу, я узнать в каком номере остановилась Камелия? Красивая брюнетка. Она поет в вашем ресторане? Конечно. Мисс Дакбен остановилась в номере 1526". - Черт, - выдохнул Лютер - это же мой и номер, Кэм. Но как? Я не понимаю, неужели... - он вспомнил строки из записей, про иную реальность и формы, что имитируют когда-то былых сущностей. - Получается, когда я входил в лифт, я попадал в другую реальность? - Лютер почесал затылок. - Сумасшествие какое-то. Я точно схожу с ума.
   И тут раздались хлопки в ладоши. Лютер подпрыгнул. Перед ним стоял мужчина в черной одежде. Его лицо было размыто.
   - Кто ты? - Прошептал Лютер. Мужчина молчал. Он лишь пальцем указал на тетрадь. Лютер не понимал, он стоял как вкопанный и лишь хлопал глазами. Мужчина выдохнул, взял из рук Лютера тетрадь, пролистал ее и протянул ему. Лютер опустил глаза, видя перед собой лишь белоснежные листы. Но не прошло и минуты, как он осел в кресло и его вновь охватил шок. На листах, стали проявляться буквы. Они складывались в слова, а слова в предложения. Тетрадь действительно писала сама себя, Лютер даже слышал, как по бумаге царапает грифель, выводя знакомым почерком, продолжение истории.
  
   "Дерево настолько широко раскрыло свою пасть, что мое тело без труда прошмыгнуло внутрь. И я пролетел несколько метров, прежде чем додумался затормозить, уперевшись ладонями и ногами в стороны. Изнутри, все напоминало бездонный колодец - холодно и влажно. А когда пасть захлопнулось, то к этому добавился еще и мрак.
   - Камелия! - Закричал я, - Камелия! - Мой голос эхом отзывался, что не совсем радовало. Я перевел дыхание и, вцепившись пальцами в каменную стену, двигался вниз. В такой вот нелепой позе, я прополз наверно несколько метров. Потому как я стал ощущать боль в голове и слабость в руках. Ноги, кстати, тоже перестали меня слушаться, и я полетел вниз. Я был похож на деревянную куклу, на веревочках, которая бултыхается из стороны в сторону, пытаясь ухватиться за что-нибудь. Я изодрал пальцы в кровь, сбил колени, пока скользил по стенкам. Наконец, пролетев несусветное количество метров, я шмякнулся на что-то теплое, которое издало выдох. Наощупь, водя руками в темноте, я наткнулся на предполагаемый объект спасения. - Камелия? - Я приподнял ее на руках и приложил уху к ее груди. Пульса не слышал, но надежда все-таки теплилась в моем сознании. - Подожди, малышка. Я тебя спасу, подожди, немного. - Я оттащил девочку в сторону, а сам также наощупь провел ладонями по холодной стене. Под пальцами ощущалась какая-то слизкая субстанция и струйки воздуха. После, я со всего маху ударил ногой в стену. Потом еще и еще, пока не раздался треск, как-будто ломают сучья. Сквозь, трещины, я видел как пробиваются нитки света. Тогда, я разбежался и выбил преграду плечом, вылетев на улицу. То, что казалось светом, был фонарный столб, который стоял посреди пустой дороги. Я вернулся за девочкой и вынес ее на улицу. - Камелия? Ты слышишь меня? Камелия?
   Она была очень бледной, но румянец по-прежнему зиял на ее щеках. На животе виднелось иссохшее пятно крови, которое приобрело коричневый оттенок. Я взял ее на руки.
   Небо было хмурым. Понемногу, накрапывал дождь. Большие капли падали на дорогу. Мне казалось, что дождь падал там, где мы шли. Потому как остальная дорога была светло-серого цвета. Пальцы болели и кровоточили. Я осел, не в силах нести Камелию, хоть она и была легкой, положил ее на землю. Снял куртку и накрыл ее.
   - Я не успел тебя спасти, Кэм. Прости. Прости меня. - Произнес я и выдохнул.
   Ее пальцы были такими же прохладными, как и капли, что промочили меня до нитки. Я не сразу обернулся, только тогда, когда она провела пальчиками по моей щеке. Кэм стояла передо мной и смотрела на меня пустыми глазами. Я улыбнулся.
   - Камелия, ты жива! - Я подхватил ее на руки и посмотрел на ее прекрасное личико. Бледность, делала ее еще красивей, а глаза хоть и безжизненные, но такие глубокие. Кэм посмотрел поверх моего плеча. Я повернулся. На дороге стоял мужчина в черной одежде. Я видел, как он сжимал рукоятку ножа, так сильно, что его костяшки побелели. Лица мне не было возможности разглядеть, оно было размыто, и сливалось с серостью пейзажа. - Она не твоя! Не подходи! - закричал я. Мужчина сделал шаг, а я попятился назад, крепко сжимая худое тело Кэм. - Не подходи! - Я озирался по сторонам. Мы были, как на ладони. Дорога была пустой, никаких домов по близости, чтобы спрятаться. - Господи, Кэм, как мне защитить тебя? Скажи? - я, скорее, спрашивал себя вслух, нежели ее. Но, она ответила мне.
   - Ты не сможешь меня спасти. Это неизбежно. - В ее голосе не было страха. Она говорила спокойно, будто была готова к этому. Я мог защитить Кэм от него, если бы у меня было хоть что-то, чем бы я мог обороняться. Но, нападать на убийцу с кулаками, было бы глупо. Поэтому, оставалось одно - бежать. И я побежал. Но бежать, мне пришлось долго. Где бы я ни останавливался, мужчина появлялся там же. - Смирись и прими. - Произнесла Кэм. Я опустил девочку на землю, мысленно готовясь к нападению. Но мужчина исчез, вместе с тем, в моей руке, поблескивало широкое лезвие ножа. Я перевел взгляд на Кэм. Она лежала на дороге, в неподвижной позе. Румянец рассеялся, и теперь, я понял, о чем говорила Кэм".
  
   Лютер поднял глаза, с трудом понимая, что твориться у него на душе. Смешанные чувства - ужас, недоумение и застывший на его губах вопрос - кто же он, черт возьми?
   - Кто ты и какого черта тебе надо от меня? - снова спросил Лютер. Мужчина взял стул, и, повернув его спинкой к Лютеру, опустился на сиденье, свесив руки.
   - Ты, что, так и не понял, кто я? - хмыкнул мужчина. Лютер вжался в кресло, услышав свой собственный голос. - Ты ведь внимательно читал? Вроде не дурак, а задаешь такие глупые вопросы.
   Лютер задержал дыхание, вслушиваясь в голос. Он пытался разглядеть его лицо.
   - Если ты хочешь узнать, кто я, тогда последуй ее совету. Смирись и прими.
   - Я не понимаю. При чем тут эти записи и я? Почему это происходит со мной?
   Мужчина дернул головой. После, его лицо приобрело более ясные черты. Будто с забытой полки смахивали вековую пыль. Лютер вскрикнул, увидев перед собой - себя.
   - Это невозможно. - Прошептал он. Мужчина ухмыльнулся. Хоть он и был точной копией Лютера, но в нем было что-то отталкивающее. Лукавые глаза, которые смотрят на него исподлобья. Кривая ухмылка и волосы, зачесанные назад. Лютер никогда бы не стал носить такую прическу. - Как такое возможно?
   - Ну, вот как-то так. - Пожал плечами, двойник.
   - Так, мне нужно выпить. - Протянул Лютер, подойдя к мини-бару.
   - И мне налей.
   - Тебя не существует.
   - Ну, если тебе так хочется думать, пожалуйста. Но, в любом случае, двойной виски тебе не помешает. - Ухмыльнулся двойник. Лютер все наполнил два стакана горячительным и поставил на кофейный столик. Он боялся случайно дотронуться до двойника. А вдруг он настоящий?
   Двойник отпил виски и довольно проурчал.
   - Значит, все, что здесь написано, правда?
   - Истинно глаголешь.
   - Почему я? - Он вернулся в кресло.
   - Не думай, что ты какой-то особенный. Просто ты, - Двойник задумался. После расплылся в улыбке - слетел с катушек.
   - Слетел с катушек? - Лютер рассмеялся. - Ну, конечно. Если мне кажется всякая дрянь, то неудивительно, что можно сойти с ума.
   - Нет-нет, - Двойник махнул рукой - ты ошибаешься, если думаешь, что все это началось недавно. Это началось задолго до того, как тебя стали окружать все эти странные вещи.
   - Как давно?
   Двойник поднялся с места, поставил стакан и убрал руки за спину, прохаживаясь по гостиной.
   - Раз, два, три, четыре. В твоем теле рдеют дыры. А на лице разрезан рот, он рассмешит всех клоунов. - Медленно протянул Двойник.
   - Замолчи. - Процедил Лютер. Он напрягся, сжав подлокотники кресла.
   - А, что такое? Плохие воспоминания навевает? - Ехидно спросил Двойник.
   - Такое не сразу забудешь. - Лютер сглотнул. - Мой отец брал на воспитание собак. В основном он занимался воспитанием бойцовских, плохо контролируемых особей. Ласке и заботе, отец предпочитал грубые и жесткие меры. Вроде строгих ошейников, с шипами и палки, которыми доказывал, свое превосходство, избивая их и не жалея, даже если они истекали кровью. Держал на скудном пайке, не давая даже малой возможности, на снисхождение. В один из дней, отец, как всегда напился. А если он был под приличным градусом, то не дай бог, хоть кому-то попытаться перечить ему. Временами под его горячую руку попадались собаки. Когда-то и я попался, когда пытался защитить псину от ударов.
   Отец только еще больше озверел. Он схватил меня за шиворот и поволок в дом. Я не мог сопротивляться, так как он был намного крупнее меня. У двери, на крючках висели ошейники. Когда он толкнул меня, а после пинка под ребра, я на мгновение потерял ощущение воздуха, отец снял с крючка ошейник. Накрутил его на кулак, шипами наружу, и нанес первый удар. Этот урод бил меня и напевал эту чертову песню. Раз, два, три, четыре. В твоем теле рдеют дыры. А на лице разрезан рот, он рассмешит всех клоунов. С каждым счетом он вонзал в меня шипы. Давал немного передохнуть. И снова продолжал, пока не кончалась песня.
   - И именно тогда ты понял, что сделаешь с ним. - Улыбнулся Двойник.
   - Да. - Лютер втянул носом. - Когда, так называемая экзекуция подошла к финишу, я убежал в свою комнату, ждать. Отец оприходовал третью бутылку виски и вырубился. Я вышел из комнаты, и, поняв, что он спит, выбежал на улицу. Освободил пса, которому досталось не меньше, чем мне. И начал подготовку. Мне пришлось изрядно попотеть, чтобы стащить отца на пол и отволочь к входной двери. Затем я накинул ему ошейник, разумеется, шипами внутрь. А к ошейнику прицепил поводок, другой его конец, закрепив на ручку с внешней стороны, так, что он был натянут. У него не было шанса высвободиться. Затем, я разбудил его, плеснув ледяной водой в лицо. Когда отец очнулся, он начал ругаться, матеря меня, на чем свет стоит. Он попытался встать, но поводок не дал ему, даже на миллиметр приподняться. Он скривился, так как шипы больно втиснулись в его кожу.
   - Щенок! Какого хрена ты задумал!? Вот, я тебе задам порку, сукин сын!
   Пес стоял подле меня и скалился. Он наверняка, ждал моей команды. И я скомандовал.
   - Фас. - Произнес я и пес накинулся на отца. Я с улыбкой смотрел, как корчиться отец, отбиваясь от зубов собаки, и пытаясь высвободиться от ошейника. Я, почти, что сдерживал смех. А когда отец затих, свесив голову набок, выпучив глаза, я ушел. Собака спокойно прожевывала куски его плоти.
   - Однако, ты кровожадный, мой друг. - Кивнул Двойник. Но в его голосе не было осуждения. Скорее, он похвала.
   - Он заслужил это. И я ни сколько не сожалею об этом.
   - Да, этот старый мудак, заслуживал этого.
   Лютер поднялся. Он налил виски, и, промочив горло, продолжил.
   - Я уехал из дома. В Техас. - Лютер удивился тому, что заговорил о Техасе. Ведь, прежде он и не знал об этом. У него в голове, словно все собралось воедино, и язык сам собой изливал слова. - Подальше от воспоминаний, подальше оттого, что меня мучило. Техас показался мне спокойным и мирным городком. Точнее, деревня городского типа. И меня это вполне устраивало. На тот момент мне было восемнадцать. Я был невзрачный, сутулый и худой. Мое лицо было в прыщах, о привлекательности, которую я имею сейчас, я даже и не подразумевал. Я долго бродил по улицам. Искал, где можно осесть и начать жить заново.
   - И как, удачно? - Ухмыльнулся Двойник.
   - Не совсем. Детишки играли на улице. Вроде догонялок или пряток. Пять девочек, бурно переговаривались о чем-то. Потом, одна из них. Самая красивая, развернулась в мою сторону, когда я прошел мимо них и во все горло начала выкрикивать обидные слова. Типа - сутулый, прыщавый. Иди от сюда малый. Ты не нужен здесь, с тобой тошно есть. Ну, и все в таком роде. Я точно не помню. Я затаил на нее злобу.
   - Ну, ты не виноват в этом. Если бы не твой папочка, может, ты вырос бы хорошим мальчиком. - Иронично протянул Двойник.
   - Да. Спасибо, папочке. - Кивнул Лютер. - Проголодавшись, я приметил кафе у дороги и вошел внутрь. И там, за стойкой я увидел ее. Прекрасное создание. Она словно богиня, словно что-то невозможное, разом ударила в мое сердце. Я влюбился. Пока я пил кофе, я исподлобья любовался ее красотой и соблазнительными формами. Но, с моей внешность, мне было не на что претендовать. После, с кухни вышел небольшого роста, мужчина. С круглым животом и заросшим лицом. Он представился Даком. Я Беном.
   - И вправду, зачем говорить свое истинное имя. Боялся, что тебя будут искать?
   - Возможно. Дак предложил мне работу на кухне. Правда, обещал небольшие деньги и еду. Я согласился. Мне было все равно, что делать, лишь бы быть рядом с Камелией. Так прошло около двух лет. А я по-прежнему, в тайне, любил ее. Я столько раз представлял себе, как подойду к ней и признаюсь в своих чувствах. Но стоило ей о чем-то меня спросить, как я тут же прикусывал язык. Я соглашался с тем, что никогда не смогу этого сделать. Камелия была ветреной девушкой. Она любила деньги, драгоценности. Впрочем, как все обычные девушки. Но главная ее мечта была, выйти замуж за богача и уехать из этой занюханной деревушке. Поэтому, Камелия, завидев крупную сумму денег в бумажнике мужчины, могла спокойно лечь с ним в постель. А после таких вот пустых романов, она не раз проклинала и мужчин, и свою не состоятельность.
   Наконец, я набрался смелости и двинулся к ней. Я слышал, как за дверью трейлера раздаются ее стоны и мужской хрип. Я даже знал, кому принадлежит этот хрип. Дяде Даку. Изредка, она спала с ним. Только, я не понимал, для чего она это делала? Он никчемный, к тому же от него плохо пахло. Ничего, кроме как пару долларов, он не смог бы ей дать.
   Я постучал в дверь, когда стоны стихли. После минуты, мне открыла Камелия. Она удивленно посмотрела на меня, а после с ухмылкой спросила - какого черта я тут делаю, маленький извращенец? Я сказал, что пришел поговорить. Что, мне нужно сказать что-то важное. Она снова ухмыльнулась, и сказала, подойти через пятнадцать минут. При этом спрятавшись куда-нибудь. Мол, ей еще не хватало, чтобы взрослые мужчины дали мне по соплям. Вообщем, я спрятался за пустующий трейлер и стал ждать. Через десять минут появилась грузная фигура Дака. Он сел в машину и надавил на газ. Через пять минут, я стоял у ее двери. Она пропустила меня внутрь и закрыла дверь.
   - Ну, и каким тебя ветром сюда занесло? - Кэм достала два бокала. Бутылку красного вина. - Тебе пить можно?
   - Мне двадцать. - Ответил я. Кэм разлила вино по бокалам. Один из них протянула мне.
   - Тогда, твое здоровье. - Она прошла в импровизированную гостиную и уселась на диванчик. - Так что за разговор у тебя ко мне? - Она включила телевизор, и совсем не смотрела на меня. А если бы я начал говорить, то вряд ли слушала меня. Я залпом осушил бокал и нервно покрутил его за ножку.
   - Эм. Камелия. Я работаю у Дака уже два года. И все это время, я не могу не думать о тебе. - Я говорил тихо, так что Кэм сморщилась. После она отключила телевизор от пульта.
   - Еще раз и погромче. - Потребовала она и сделала жадный глоток. После достала сигарету и закурила.
   - Я говорю, что работая у Дака два года, я не могу не думать о тебе. Ты, - я густо покраснел - мне очень нравишься.
   Кэм расхохоталась, чуть не подавившись. Меня же бросило в холодный пот, но щеки еще больше распалились.
   - Сколько, говоришь, тебе лет?
   - Двадцать. - Заикнулся я.
   - Ну, в твои годы, мне тоже нравились мужчины старше меня. И я, конечно, приветствую это. Но, я птичка высокого полета. И предпочитаю более солидных мужчин с пачками денег.
   - Я смогу дать тебе то, что они не смогут. - Вырвалось у меня, когда Кэм поднялась с дивана.
   - Да, что ты? - хохотнула она, допив вино. - И что же ты мне можешь дать? Списать уроки или потаскать твой рюкзак?
   Кэм открыто смеялась надо мной. И меня это злило. В тот момент, я хотел придушить ее, закрыть ее грязный рот, чтобы больше не слышать ее голос. Я поднялся и сжал кулаки, едва сдерживаясь, чтобы не осуществить задуманное.
   - Ты хоть целоваться то умеешь?
   - Конечно. Я же мужчина. - Неуверенно, произнес я.
   - Ну, раз умеешь. Тогда поцелуй меня. - Кэм затушила сигарету и подошла ко мне. Она подняла меня за подбородок, выжидательно вытянув губы. Конечно, она смеялась надо мной. А я подумал, что Кэм действительно хочет, чтобы я ее поцеловал. Я поцеловал ее, и она снова расхохоталась. - Тренируйся на помидорах, дорогуша.
   Кэм двинулась в спальню. Я за ней. Я все еще хотел убедить ее, как она для меня важна. Как важно то, что я к ней чувствую. Почему же Кэм не понимает, как я ее люблю?
   - О какой любви ты говоришь, мальчик? - Кэм села на кровати, закинув ногу на ногу. - Любовью не надышишься. Хочешь, чтобы я здесь еще лет на десять застряла? Я не о такой жизни мечтала. Я всегда мечтала о большой сцене, но мне дали понять, что кроме как ресторанной певичкой, мне не быть. Если ты не понял, я о мужчинах. Так, что ты мне вряд ли можешь что-то дать.
   - Я могу, поверь мне, Кэм! - В сердцах крикнул я.
   - Ненавижу, когда меня так называют. - Сморщилась Кэм. - Идиотское имя. - Она подергала ногой. - Ты закончил, а то я устала?
   - Кэм. То есть, Камелия. Почему ты не хочешь дать мне шанс?
   - Потому что ты слишком маленький для меня. Мне двадцать пять, а тебе двадцать. Чувствуешь разницу? Ты же ничего не умеешь. Целоваться не умеешь, а уж про секс, я молчу. Тебя, самому надо учить. А я не хочу тратить на это время.
   - Я быстро учусь. - Я хватался за последнюю ниточку, лишь бы Кэм не прогнала меня. - Поверь, тебе не нужно будет тратить на меня время. Я все сделаю сам. Я буду носить тебя на руках. Я сделаю все, чтобы ты была счастлива.
   Кэм рассмеялась.
   - Вот как? Ладно. Я дам тебе шанс, доказать это. Если ты сможешь доставить мне удовольствие, я так и быть, буду твоей девушкой.
   Я был счастлив, услышать это. Но где-то в глубине, понимал, я не смогу оправдать ее предпочтения.
   - Ну, давай. - Она легла на кровати. Я, конечно, видел, как это делается. Но не был уверен, что у меня получиться. Кэм, спала с множеством мужчин, и как говориться, ей было с чем сравнивать. Я подошел к кровати, а после осторожно навалился на нее. Вблизи, она была еще прекрасней. От нее пахло духами и потом. Но, я старался не обращать внимания, что пот, который лип к ее телу, принадлежал Даку. Я поцеловал ее. На этот раз она промолчала. И я уж подумал, что теперь-то я умею целоваться. Зря, я так думал. - Долго ты будешь на меня пялиться или уже что-то сделаешь? - недовольно протянула она.
   Я развязал пояс на халате и распахнул его. Обнажились ее прекрасные груди, с большими розовыми ореолами сосков. Узкая талия и треугольник каштановых волос. Я перестал дышать. По моему телу пробежало, наверно, сотня мурашек, прежде чем я почувствовал свое тело. До того момента, оно словно не принадлежало мне. Когда мои пальцы касались ее кожи, мне становилось дурно. Я едва не терял сознания от ее прелестных округлостей.
   - Какой же ты долгий. Так и уснуть можно. Если бы я действительно была твоей девушкой, я бы тебя давно бросила. Ты мужчина или как? Действуй, наконец! Достань свой причиндал и поимей меня, как полагается!
   Меня обижали ее слова. Я мог часами любоваться ее телом. А она требовала немедленного соития.
   - Может ты голубой? - с улыбкой протянула Кэм. - Тогда, я не удивляюсь, почему твой хоботок до сих пор не в моей лодке.
   - Я не голубой. Просто, - я выдохнул - мне нравиться смотреть на твое тело. Оно прекрасное.
   - Прекрасное долго ждать не собирается. Если хочешь трахаться, вперед. Нет, вали отсюда. - Она оттолкнула меня, что я повалился на спину. Кэм вскочила с кровати, запахивая халата и туго связывая пояс. - Вообще, какого черта я связалась с тобой. Да, ты посмотри на себя. Ты в зеркало хоть изредка смотришь? Да на тебя ни одна девчонка не посмотрит, позорище! - Она сплюнула. Я встал с кровати, сжимая кулаки.
   - Заткнись. - Прошептал я.
   Кэм повернулась ко мне.
   - Не смей затыкать меня, щенок. Иди к черту, отсюда. - Она нервно выдохнула. - Сукин сын.
   Я на мгновение закрыл глаза. А в другое мгновение, я уже душил Кэм, повалив ее на пол. Она так и застыла с широко раскрытым ртом и высунутым языком. Я долго не мог унять дрожь в руках. Даже, когда запихнул Кэм под кровать и вышел на улицу. Ее слова, до сих пор кричали в моих ушах.
   Я шел по дороге, смотря себе под ноги. Мне было абсолютно плевать на машины, что гудели, пролетая мимо меня, и чуть не задевая мое плечо. Когда со мной поравнялся пикап, я остановился.
   Дак кивнул, чтобы я сел в машину. Я сел, продолжая молчать. Он о чем-то меня спрашивал, но я не вдавался в смысл его вопросов. А после, сильный толчок в щеку, что я отскочил к окну. Видимо, я все-таки ответил на его вопрос, который привел его в бешенство. Он выскочил из машины и, выкинув меня из машины, стал бить ногами. Я лишь выдыхал, почему-то не ощущая боли. Кажется, боль ушла, вместе с Кэм. Я поймал ногу Дака, когда тот решил наградить меня очередным ударом, и резко подсек ее, так что он упал. Я навалился на него, обрушивая на его лицо, кулаки. Когда, Дак затих. Я перетащил его обратно в машину, посадив на водительское кресло и уперев палку на педали газа, пустил машину на самотек.
   Проехав несколько километров, она скрылась за поворотом. А после послышался удар, и взрыв. - Лютер выдохнул. - В Техасе я прожил еще около года, а после вернулся в Лондон. Я устроился на работу, снял квартиру и стал жить обычной жизнью. Через два года, написал свою первую книгу, чем вроде, как прославился. На том месте, где когда-то стоял дом отца, не было ничего. Поэтому я решил построить дом. Все было хорошо, если бы не эти жуткие кошмары.
   - Писателем, говоришь, стал? - Рассмеялся Двойник. - Ну-ну.
   - Да. Я написал несколько книг. Одна из них...
   - ...могла стать бестселлером. Если бы не Ричард Уерл. "Путь в Филадельфию". - Протянул Двойник. - Ты должен перестать так, думать.
   - То есть, как перестать? - Лютер вскочил с кресла. - Я написал кучу книг, и все они известны. А теперь ты говоришь мне перестать так, думать?
   - Ты не дал мне договорить, Лютер. Ты должен перестать так, думать, потому что все, что ты якобы написал, не существует. Понимаешь? Единственная, написанная тобой книга, эта "Последний паззл". Но, конечно, вряд ли ее можно написать литературой широкого профиля. Скорее, на любителя.
   - Не смей так говорить о моей книге. - Разозлился Лютер.
   - О, ну, что ты Лютер. На меня твоя злоба не действует. А знаешь почему? Потому что все, что есть плохое в тебе, и есть я. Я твоя темная сторона. А ты, вроде как, мягкий и пушистый. Так что, не трать зря свою злость. Она тебе еще понадобиться. - Двойник подошел к Лютеру и положил ладони ему на плечо. - Твоя книга, "Последний паззл", это вовсе не книга.
   Лютер изогнул брови.
   - Возьми тетрадь, и прочти то, что написано на второй странице.
   Лютер закусил губу. Он долго смотрел на заглавные буквы, всего двух слов - ПОСЛЕДНИЙ ПАЗЗЛ.
   - Хочешь сказать, это всего лишь мой дневник. Да? - Он перевел взгляд на Двойника.
   - Да. Когда ты был собой, мне приходилось писать за тебя.
   - Так значит, это ты все время клацал по клавиатуре?
   Двойник улыбнулся.
   - Черт. - Выдохнул Лютер. - Получается, все, что происходило со мной, это моих рук дело? Эти кошмары, ужасы, что сводили меня с ума. Это дерево...
   - ... кстати, о дереве. Ты кое-что забыл рассказать. Отчего оно вдруг стало оживать и пугать тебя.
   - Потому что я убил эту девочку. Она снова меня задирала. И я, взяв нож с кухни, вернулся туда, где они играли. Я спрятался в лесу. А когда она пришла, то мои руки сами собой воткнули лезвие ей в живот. После, я запихнул ее труп в дерево. Ее так и не нашли.
   - Да. Потому что ты приволок это дерево в свой дом. Тебе, что спокойно не жилось, обязательно надо было ворошить прошлое?
   - Да, может, ты прав. Если бы не дерево, я бы так ничего и не знал. - Лютер задумался. - Послушай, а Генри. Он тоже мертв?
   - Дружище. Ты всех их порешил. Все, кто когда-то тебя задирал, не понимал, ты приводил в исполнение лишь один приговор - смерть.
   - Если, я не писатель, то кто был Генри?
   - Ну, этот итальяшка, макаронник хренов, был владельцем банка. В которой ты, кстати, до сегодняшнего времени, работал. Ты ему никогда не нравился. Он только и делал, что принижал тебя. А когда твое терпение лопнуло и ты, стал мной, то сам понимаешь, что его ожидало.
   Двойник плюхнулся на диван и положил ногу на ногу.
   - Теперь, ты все знаешь. Как тебе, правда, на вкус? - с улыбкой, спросил он.
   - Мне не по себе. Получается, я... убийца? Я убил их всех. Но если подумать, что они плохого мне сделали?
   - Они не ценили тебя, мой друг. А когда людей втаптывают в грязь, то ничего кроме, как придушить, не остается.
   Лютер походил по комнате.
   - А что насчет других измерений?
   Двойник рассмеялся.
   - Ну, это уже ты закрутил сам. Других измерений не было никогда. Просто, каждое воспоминание было скрыто от тебя. И каждый раз, как ты хотел добраться до истины, тебе открывались всего лишь твои воспоминания. Формы, это люди, которых ты когда-то убил. Твое сознание играло с тобой, в кошки-мышки. Но ты, все-таки усвоил суть игры.
   - А номера комнат? А Камелия. Я видел ее, я... если я убил ее, то, как тогда я занимался с ней любовью? Как ты это объяснишь?
   - Помнишь, когда ты подошел к мисс Сомон, ты спросил ее о номере, что находиться рядом с тобой. Якобы, сосед мешал тебе. Ты не дал ей договорить. Она хотела сказать - "Мистер Дактэ. Номер практически всегда пустует, и я не хотела бы вас разочаровывать. Но, он записан на вас". Понимаешь?
   - Тогда почему, она назвала номер Камелии 1526, если он был записан на меня?
   Двойник выдохнул.
   - До чего же ты трудный. Ты просто так хотел думать. И то, что касается вашего секса. Это просто мысли. Ты настолько погрузился в них, что поверил в это. Ты всегда считал Кэм доброй, нежной и заботливой. Пока она не открыла свой рот. Поэтому в этой гостинице, она показалась тебе редкостной стервой. Впрочем, она и была такой. Я ответил на твои вопросы?
   Лютер обхватил голову руками. Мысли плавились, как горячее масло. Они шкварчили и подпрыгивали, отчего в висках стало больно.
   - Я должен похоронить девочку. - Произнес Лютер.
   - Конечно, как скажешь, дружище. Только у нас осталось одно незаконченное дело.
   - Что еще?
   Двойник кивнул в сторону двери. Лютер обернулся и увидел Эджей. Она стояла, как вкопанная, вжавшись в дверь. Глаза, полные ужаса, казались застывшими блюдцами, в которых бегали зрачки. Лютер поджал губы и махнул головой.
   - И давно вы здесь стоите, мисс Солом?
   - Давно. Как раз в тот момент, когда ты заговорил о Кэм. - Лукаво улыбнулся Двойник.
   - Ты что видел ее и молчал? Почему не остановил меня? - нахмурился Лютер.
   - Дружище, ты так мило рассказывал, что я не хотел тебя перебивать.
   - Ну, и что мне теперь с вами делать, мисс Солом? - Он снова посмотрел на нее. Эджей затрясло, когда Лютер остановился в двух шагах от нее.
   - Думаю, раз она все знает, то живой она отсюда уже не выйдет. - Двойник хлопнул в ладоши.
   Эджей замотала головой. Она развернулась и повернула ручку. Но рука, что легла на дверь, с грохотом захлопнула ее.
   - Куда собралась? - ехидно пропел Лютер.
   - Мистер Дактэ, пожалуйста. Не трогайте меня, пожалуйста. Не убивайте меня! - Лютер схватил ее за шею, другой рукой, закрыл ей рот. Он прижал ее к двери, сдавливая ладошкой ее губы и нос, не давая ни малейшей возможности, протиснуться воздуху. Эджей задергалась. Она вцепилась ногтями в его лицо, оцарапав ему щеку.
   - Сука! - Рявкнул он, на минуту одернув руку. Эджей глубоко, с хрипом вдохнула и уже хотела закричать, как Лютер наотмашь ударил ее в лицо. Эджей упала бессознания. - Ну, я тебя проучу.
  
   Лютер спустился в холл. Расписался в документах и сдал ключ администратору. Довольно тучному мужчине с залысинами на голове. Он спустился по лестнице и, остановившись у своей машины, вдохнул уличный смог полной грудью. После сел в машину и надавил на газ. Эджей еще, как минимум три часа не хватятся.
   Этого времени ему хватит, чтобы добраться домой. Лютер вошел в дом. Теперь его не пугала тишина и шипение. Теперь, он смотрел на дерево, и не видел в нем женских изгибов. Он опрокинул горшок и разломал ствол топориком. Ствол был сухой и легко поддался, обнажив застывший скелет в грязно-коричневом платье. Единственное, что осталось прекрасным - это волосы девочки. Они были по-прежнему длинными и волнистыми. Лютер сложил останки в мешок и вернулся к машине, закинув содержимое в багажник, сел за руль.
   Некоторое время он сидел, смотря в свое отражение в зеркале заднего вида. Лукавые глаза, ехидная улыбка и волосы, которые были зачесаны назад. Он провел по волосам, прижав их и улыбнулся. После надавил на газ, напевая:
   - Раз, два, три, четыре. В твоем теле рдеют дыры. А на лице разрезан рот, он рассмешит всех клоунов. Пять, шесть, семь, восемь. Мы о денежках не просим. Деньги жизни не дадут, только к смерти приведут! Какой забавный клоун. Каков наглец-лихач! Не бойся, он не тронет, папенькин строгач!
   Все двери гостиницы, открываются от себя. Но в данном случае, дверь открывается на себя. (Примеч. автора).
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"