А вчирась Катька весь день ныла, что хочет мишку, и без него вот никак. Никуда совсем. Уперлась, значит, хнычет чего-то. Ну, жена моя тут же спохватилась, скорей побежала на почту. Посмотрела там, чего где, как и почем, протелефонировала в Цуев, там сказали, что ближайшим вагоном привезут вам и игрушку, и шкуру медвежью на пол, мы об этом давно мечтали. Денег, правда, нет у нас нихрена, но ничего, найдем уж где-нибудь, это не проблема.
Вот, сидим мы, значит, ждем почту со станции - оттуда на карете везут, всему поселку. Пришел Егорыч, мы его чуть не прогнали, но пустили все-таки, выпили с ним беленькой немножечко, чтобы не очень мутило. Я ему рассказал и про мишку, и про шкуру, а он говорит:
- Чаво тебе энта шкура покупная? Поди ты в лес на медведя, ружьишко я тебе свое дам, что, не положишь?
- Да вот не ходил я никогда на медведя, Егорыч, - говорю. - Даже на кабана не ходил! Так, по мелочи, на птиц ходил, и то в позапрошлом году! Чаво мне на мишку идти? Он ведь башку-то мне оторвет и не задумается!
- Да ладно ты! - вот упертый был Егорыч, сука. - Сейчас, ружье принесу, покажу все, расскажу, а завтра с утречка пойдем в бор.
- Егорыч! Мне шкуру сягодня привезут! Какая еще охота завтра?
- Ну дык, ты отмени! Скажи, мол, ошиплись, не нужна мне шкура, это другому кому-то.
- Ну, тащи свое ружье, тащи!
Егорыч мигом домой дунул, а через пять минут прибежал с ружьем. Начал мне рассказывать, чего пихать куды, как нажимать чиво, гильзы как вытаскивать. Будто бы я никогда ружья в руках не держал. Ну, потом убежал он и снова спокойно стало.
И было так спокойно аж до того, как почта приехала. Сидим с женой на крылечке, беседуем, значить, тут в дверь заколотили. Сильно так, громко. Видать, заметили, что нет никаких звоночков, колечек. Ничего нет, голая дверь. И правильно, што в нее ломиться надо, иначе никто в доме не услышит. Ну, открываю я, смотрю! - нет никого. Вышел на улицу, а там! Страсть! Медведь живой ходит! Меня увидел, зарычал, и попер прямо через ворота ко мне на двор! Я закрыть не успел, бежать в дом за ружьем бросился. Беру ружье, да как дуплетом в него всажу! А ему - хоть бы што! Он только взбесился сильнее. Я быстрей еще заряжать, еще раз дуплетом в него! И опять пусто! Так, поцарапал немножко. Ну, я ору што есть мочи:
- ЖЕНАААААА!!!!! ЕГОРЫЧА ТАЩИ С ВИЛАМИ!!!
И сам в сени за вилами бросился. Прибежал Егорыч сломя голову. Мы с ним вилы взяли, загнали медведя в баню, да там к стене и пришпилили. Я жене свои вилы дал, а сам топор из под лавки достаю - тюк его по голове три раза обухом. Ну, медведь и осел на пол.
- Ну чо ты мне за ружье дал? - я у Егорыча спрашиваю.
- Да я ж его солью зарядил, до завтра! Шоп ты не покалечил сильно никого!
- Дубина ты, Егорыч! Дубина!
***
А почту нам соседи принесли. И говорят, што шкур нынче не поставляют, исчо раз обратиться надо. Ну и хорошо, што так получилось. И Катька рада, мишка её теперь вместо подушки на кровати, и шкура на полу лежит, настоящая.