Он как раз заканчивал рисовать на салфетке узор из правильно-ломаных линий, когда прямо над ухом раздался грудной, чуть глуховатый голос:
- Мужчина, вы - танцуете?
От такого построения фразы вопрос прозвучал как утверждение: "Вы - танцуете". И именно эта категоричность, в конце концов, и заставила его поднять голову и посмотреть на обладательницу столь железной "переговорной позиции". Высокая (ему, по всей видимости, до плеча - а его 183, как-никак, на "средний рост" нипочем не тянули), чуть полноватая, но без излишеств, волосы - какого-то совершенно невообразимого каштаново-рыжего оттенка, очень подходящего к ее алому платью. Слегка припухшие губы, раздвинутые в улыбке - а между ними промелькивает белизна зубов, чуть тронутая курительным налетом. Правильно очерченные крылья носа. И над всем этим - пронзительно-синие, как плескавшееся совсем рядом Лигурийское море, глаза.
- С утра танцевал, кажется. А вы, надо полагать, поете? - к месту вспомнил он старую шутку.
- Вы поразительно догадливы, мужчина!.. - незнакомка уверенным движением отодвинула стул, села напротив. - Я действительно пою здесь, в этом ресторане. И буквально час назад закончилась моя "смена", если можно так выразиться. Да, кстати - мы же до сих пор не представлены друг другу!.. Меня зовут Жюли Ренье, но вообще-то по паспорту - я Юлия Званцева.
- Дмитрий. Дмитрий Дмитриевич Позгалев, а для друзей просто ДимДим, - сам не зная почему, вдруг выдал он свое многолетнее прозвище, беря протянутую руку Юлии и чуть касаясь кончиков ухоженных пальцев, согласно всезнающему этикету.
- ДимДим? - чуть рассмеявшись и словно пробуя на вкус, произнесла девушка. - Звучит забавно, но тебе подходит. Я запомню, пожалуй... Так мы идем танцевать или нет?
Слегка ошарашенный ее столь внезапным переходом на "ты", Дмитрий не сразу нашелся, что ответить. С одной стороны - он ее почти не знает, а у него завтра тяжелейшие переговоры с итальянскими партнерами, и вообще - Марина с Лилечкой ждут его дома. А с другой - так ведь переговоры-то завтра, а отсюда до Ниццы - тысячи километров... Пуркуа бы и не па?.. Он скомкал салфетку, бросив ее в пепельницу - и по привычке поджег. Затем поднялся, взглядом все еще наблюдая за огнем - и только когда бумага догорела, поднял на Жюли-Юлию острый, испытующий взгляд:
- Идем, разумеется. Тем более, что от долгого сидения у меня затекли ноги. Только вот подо что мы будем танцевать? Музыканты уже ушли, а музыкальных автоматов, насколько я успел заметить, здесь, под открытым небом, нет...
- А мы так будем... акапельно, - снова рассмеялась Юлия. "Кумпарситу" знаешь?
- Да кто ж ее не знает-то? - в ответ рассмеялся уже ДимДим. - Я вообще всю жизнь думал, что танго - это она и только она. И был крайне удивлен, когда выяснилось, что, мягко говоря, ошибался.
- Ну и славненько. Пошли на сцену, - потянула она его за рукав.
Пройдя десяток метров по влажному ночному берегу, он поднялся вслед за девушкой по деревянным ступенькам на сцену, что была прямо под открытым небом. Его рука легла ей чуть выше талии, а она взяла его за плечо, на секунду подняв глаза:
- Не боишься танцевать с незнакомкой в два часа ночи посреди чужого города в чужой стране-то?.. А то еще чего доброго, ей после танцев захочется выпивки да непотребств разных...
- Для всего остального - есть MasterCard, - так же насмешливо, в тон ей, ответил Дмитрий, мысленно вспоминая, где он мог видеть эти синие почти до ультрамариновости глаза. С каждой минутой они становились все более узнаваемы, но вот где, когда и при каких - убей бог, память сигнал не выдавала. Зато она послушно загрузила в "интерфейс мозга" мелодию La Cumparsita, и они начали танцевать...
Тепло пальцев Юлии чувствовалось даже сквозь рубашку, и ему вдруг подумалось - не бывает случайных встреч. Это должно быть начало чего-то. Просто обязано. Осталось только выяснить - чего именно.
С каждым поворотом, с каждым наклоном он ощущал, как она льнет к нему, видел, как в ее глазах медленно разгорается глубокий огонь, но - молчали оба, не произнося ни слова. Может быть, боялись спугнуть ощущение единения в танце, может быть, нечего было сказать, а может... может, просто напросто и незачем. Так продолжалось бы еще и еще, пока внутренний камертон не отмерил бы последние такты танго-для-двоих, но... голос Жюли-Юлии, раздавшийся за несколько мгновений до того, был холодно-констатирующим:
- Шесть лет назад ты танцевал лучше... Практиковаться не с кем... сволочь?!..
Он изумленно отступил назад:
- О... о чем ты?..
- Март 2003-го. N-ский университет имени Карамзина. Аудитория на втором этаже. Компания пьяных студентов финансового факультета - и две девушки с мехмата, которых вы затащили "для компании". Там тоже была "Кумпарсита", и ты вызвался научить тех, кто хочет... Тебе напомнить, ЧЕМ кончилась твоя "учеба", подонок?...
Вот теперь - он все вспомнил. Тем весенним вечером они отмечали день рождения Серёги Шмарова, и нажрались так, что совершенно "потеряли края"... Более-менее соображать они начали тогда, когда на следующий день родителям каждого из них раздался звонок из ментовки - и бесстрастный, почти механический голос сообщил, что на них заведено дело об изнасиловании двух девушек: Юлии Грибовой и Ларисы Ильхамовой. Эти фамилии он запомнил на всю жизнь - а вот глаза... Глаза, как выяснилось, забылись... Чуть дрожащей рукой он утер пот со лба - и чуть не упал, потому что подкосились ноги. Причиной же этому было то, что прямо ему в лоб смотрело дуло "Стечкина". Жюли-Юлия держала его совершенно уверенно, одной рукой и, насколько он мог видеть - уже сняла оружие с предохранителя:
- Я вижу, ты вспомнил... Что ж, тем лучше. Не дергайся и не делай лишних движений - тебе же будет хуже. Я, к твоему сведению, после той истории начала серьезно заниматься стрельбой - и стала кандидатом в мастера. Так что обзавести тебя третьим глазом во лбу - все равно что тебе, прошу прощения за мой французский, поссать... Долго же я тебя искала, Позгалев по прозвищу "ДимДим"... Уж думала, что и не найду, ан нет - повезло... А впрочем, хватит воспоминаний - пора к делу...
Свободной рукой девушка вынула из того же "Луи Вуиттона", в котором держала и пистолет (и как он сразу не заметил эту чертову сумочку?!), плоскую коробочку сотового, сдвинула крышку и нажала одну-единственную кнопку:
- Эрик? Это я. Все в порядке, я его нашла. Объясни человеку, что ему нужно сделать - а главное, дай понять, что мячик - на нашей стороне, и подавать на гейм, сет и матч - будем МЫ.
С этими словами Юлия протянула мужчине телефон, ни на минуту не сводя ствол с его лба. Взяв телефон, ДимДим услышал незнакомый голос (а собственно, с какого перепугу ему мог быть знаком голос какого-то там Эрика?!), говоривший по-русски чисто, но с ощутимым восточным акцентом:
- Господин Позгалев? Имею честь представиться - Эрик Мохаммед Абидаль, гражданин Алжира, Франции и Омана, профессиональный картежник, финансовый аналитик и террорист, разыскиваемый в тринадцати странах, включая вашу. Вы, наверное, удивитесь, что я так подробно раскрываю вам свое имя и прошлое? Поверьте, лично для меня это не несет совершенно никакой угрозы - ведь рядом со мной ваша дочь. Ей, кажется, пятнадцать? Весьма достойный возраст... Во времена моих предков такие девушки уже были женщинами... а вашей девочке пока неведомо это состояние, хотя это можно исправить...
- Послушай, ты... - начал было Позгалев, но тут девушка чуть повела стволом пистолета:
- Не советую ему хамить, ДимДим... до дома с Лазурного берега ты все равно добраться не успеешь - даже в том случае, если опередишь мою пулю, в чем я лично сомневаюсь (последнее она произнесла с откровенными интонациями ослика Иа из старого доброго мультика), а ножом Эрик владеет не хуже, чем я - пистолетом или винтовкой. Ты же не хочешь, чтобы твоей Лилечке перерезали горлышко? - теперь Жюли уже откровенно издевалась над мужчиной, сердце которого бухало где-то на уровне горло, мешая дышать и наполняя горло вязкой горькой слюной.
- Я... я слушаю вас, мсье Абидаль, - пересохшими губами прошептал (а показалось, что прокричал) в трубку абсолютно раздавленный Позгалев, который УСЛЫШАЛ в трубке характерное дыхание своей дочери. Лилькину астму они лечили вот уже больше десяти лет, и результаты были - вот только не такими быстрыми, чтобы нельзя было узнать характерного астматического дыхания. Именно это и стало последней соломинкой, сломавшей волю Дмитрия почище, чем хребет того верблюда. - Что я должен делать?..
- Я полагаю, ваш ноутбук у вас с собой? - вопрос прозвучал столь же безапелляционно-утвердительно, как и вопрос Юлии о танцах за полчаса до того (господи, всего полчаса!... а вроде уже вечность прошла!..)
- Да, я всегда ношу его с собой - работа обязывает...
- Работа... N-ский первый вице-губернатор... самая вероятная кандидатура на главный пост региона после скоропостижной гибели вашего друга Сергея Шмарова в нелепой авиакатастрофе... подумать только, полететь на рыбалку и врезаться в дерево... я всегда говорил, что русские умеют хорошо делать только военную продукцию, но никак не гражданскую... и авиации это касается ничуть не меньше. - чуть слышно вздохнул Абидаль. - Так вот, о вашем друге... кажется, он был министром финансов вашего регионального правительства? Интересно, сколько же вы с ним сумели накрутить и... как это у вас, русских, называется... от-ка-тить в свою пользу?... Два миллиона евро? Три?..
- Семь с половиной на троих, если считать прокурора, - решив не "включать дурика", ответил Позгалев. Кто их знает, этих гребаных террористов - может, они в КУРСЕ всех его финансовых дел, и при попытке занизить сумму - они убьют и Лильку, и Ма... Пораженный как молнией, Дмитрий почти заорал в трубку:
- Где моя жена? Что вы с ней сделали?!..
- Успокойтесь, мсье Позгалев, - спокойно и даже чуть разочарованно произнес Абидаль, а Юлия чуть ухмыльнулась - кажется, их план работал как нельзя более точно.
- Где Марина? - уже спокойнее произнес ДимДим. - Вы и ее похитили, да?
- Нет, ну что вы, мсье... Как говорят у вас в России, "нешто мы звери?" Укол азалептина - и ваша дорогая жена скорее напоминает резиновую куклу для постельных утех... кстати, это тоже вполне здравая мысль, - коротко хохотнул бандит в трубку.
Дмитрий, потерявший уже всякое желание сопротивляться, внезапно коротко всхлипнул:
- Про... просите чего хотите, только Марину с Лилькой не трогайте... я прошу вас!..
- Приятно поговорить с умным человеком, - удовлетворенно сказал Абидаль, - вы недаром производите впечатление очень умного человека, как и говорила Жюли, даже несмотря на личные счеты с вами, а значит - необъективность. Впрочем, с этим - пускайона разбирается сама, а я работаю в этом шапито исключительно ради украденных вами с покойным Шмаровым бюджетных денег. Так вот, вернемся к нашим златорунным баранам... Жюли сейчас передаст вам номер счета в филиале Barclays на Сейшелах, куда Вы должны будете перевести ВСЕ деньги с ваших с Сергеем счетов... Прокурору, так и быть, оставим его несчастные триста тысяч - пусть сьездит в Таиланд на секс-тур, развеется... в его-то возрасте надо регулярно тренировать простату, - снова пошло рассмеялся международный террорист.
- А нам с мадмуазель Ренье хватит и семи миллионов с хвостиком. Перевод должен быть осуществлен к десяти утра по сейшельскому времени. Оно, кстати, на данный момент совпадает с московским, по которому вы живете в N-ске, так что вам будет легко ориентироваться... Как только я получу подтверждение трансферта денег, я отпущу Вашу семью. В случае вашей задержки более чем на пятнадцать минут сверх означенного срока - я начну отрезать Вашим девочкам... а, впрочем, неважно что - что-нибудь да буду, уж поверьте. В случае же вашего отказа - я пришлю вам их головы прямо в Ниццу. DHL - наше всё, не так ли, мсье Позгалев? - и Эрик залился совершенно детским, счастливым смехом, который отчаянно контрастировал с тяжело дышащей и всхлипывающей Лилькой.
- У моей дочери астма... ей нужны ингаляции!.. - снова взвыл ДимДим.
- Да что ж ты так вопишь-то, гяур несчастный?! - в голосе Абидаля впервые прорезалось раздражение, накрывшее собой показную вежливость. - Знаю я и про астму, и про ингаляции... не волнуйся, товар не портим. Да, и поговорить с ней не проси - не выйдет. И вообще, я так понял, что ты уже в курсе того, что с твоей девочкой все более-менее нормально... ведь так?
- Так... - еле слышно ответил мужчина.
- В таком случае - предлагаю вам, уважаемый "ДимДим", не тратить время зря и заняться подготовкой трансферта. А иначе - может выйти так, что вы получите своих женщин в виде торта "Дамские пальчики"... помнится, такой у вас в России есть? - и с этими словами Абидаль отключился.
- Алло! Мсье Абидаль, алло? - растерявшись от неожиданности орал Дмитрий в трубку, но ответом ему было лишь молчание. С досадой он протянул аппарат девушке, все еще не сводившей с его лица верный "Стечкин":
- Лучше бы ты меня пристрелила...
- Это было бы не так интересно, - усмехнулась Юлия. - Пошли к столику... и не вздумай изображать из себя героя боевика - а не то твоя голова лопнет раньше, чем ты успеешь попросить прощения у всех пенсионеров и детей, которых вы со Шмаровым обокрали...
- Его тоже... твой Эрик?..
- Ну разумеется. В этом не было ничего сложного. Обидно другое - сколько Эрик его ни пытал, Шмаров так и не сказал нам ни одного номера счетов... из чего я вполне резонно заключила, что он просто-напросто их не знает, - шагавшая сразу вслед за Позгалевым девушка плотно вжимала ствол пистолета чуть повыше его третьего шейного позвонка, - и что мозгом во всей вашей шатии был именно ты, ДимДим... доставай ноут!.. - с этими словами она слегка подтолкнула его.
Когда Позгалев уселся за тот же столик, за которым сидел до встречи с собственным темным прошлым в лице этой чертовой кафешантанной террористки, она внезапно хлопнула себя по лбу свободной рукой:
- Чуть не забыла... Надо же сделать так, чтобы никто и никогда больше не поддался на "очарование" твоего танго!..
С этими словами она легко, без видимого нажима тронула спусковой крючок пистолета. Раздался громкий хлопок, и в следующее мгновение пуля калибра 9х18 напрочь раздробила Дмитрию левое колено.
Когда он, свалившись со стула, потерял сознание от болевого шока, Жюли-Юлия достала из сумки аптечку и довольно сноровисто перевязала рану. После этого она обыскала его пиджак, нашла сотовый телефон и, достав сим-карту, выбросила ее в море (до которого было каких-то жалких две или три сотни метров), а затем уселась на стул, закурила и стала ждать, пока Дмитрий придет в себя. На ее электронных часах матово-зеленым поблескивали цифры "23-45". Это было местное, ниццкое время - а значит, в Москве и на Сейшелах не было и двух ночи, и срок, назначенный Абидалем, придет нескоро. Затушив окурок в пепельнице, девушка поднялась и пошла к плескавшимся волнам, на ходу избавившись от алого платья. До утра было еще очень много времени, и она хорошо представляла себе, КАК она его проведет...