Аннотация: Эта маленькая повесть с элементами мистики и хоррора была развёрнута из новеллы "Случай на практике" и более широкой её версии - рассказа "Зарождение нежити"...
Eidos новорожденный
"Дело не в дорогах, которые мы выбираем,
а в том, что внутри нас заставляет выбирать дороги"
Уильям Сидни Портер (О.Генри)
Если бы кто-нибудь ещё месяц назад сказал Сергею, что исполнение заветного желания может превратиться в кошмар, он плюнул бы идиоту в лицо. Сейчас такая возможность представилась. Огромное зеркало сельского клуба позволяло рассмотреть этого идиота "во всей красе". Среднего роста парень лет восемнадцати, стройный и широкоплечий, короткая стрижка подчеркивает тонкие скульптурно-правильные черты лица. Особенно хорош профиль. А ведь когда-то, чтобы увидеть его жалкое подобие, приходилось плотно прижимать ладонью к шее жировой мешок второго подбородка.
Шесть долгих и трудных, а временами горьких и изнурительных, зим и лет прошли с того дня, когда неуклюжий толстяк, бессменная мишень всех шуток, насмешек и розыгрышей одноклассников и, что особенно горько, одноклассниц, решил в корне переменить свою жизнь. Как просто всё было в купленной на развале книжке, как сложно оказалось на практике... Утренние пробежки практически сразу же привели к воспалению лёгких. Пришлось вернуться в исходную точку и начать с закаливания. Потом были растяжения, проблемы с суставами, нашлись дефекты сердечной мышцы, гормональные нарушения и аллергические реакции. Но любое препятствие на пути к заветной цели только добавляло Сергею упорства.
И каждый раз, отступив на время, он снова и снова возвращался к тренировкам. Постепенно исчез живот, подсохли и округлились мышцы. От щадящей лечебной физкультуры парень перешёл к систематическим занятиям в спортивной секции. Ряды школьных изгоев после недолгой борьбы выпустили его из цепких объятий, но выбиться в лидеры не получалось. Слишком сильно давил на плечи груз прошлого. И тогда парень решил пойти на крайние меры: к успехам в спорте добавить точные науки. Упорство и здесь принесло плоды. Не прошло и двух лет, как Сергей стал первым учеником в классе. Теперь его школьный табель, где раньше преобладали унылые трояки, почти сплошь заполнили отличные оценки. Вскоре Сергей стал призёром районной, а затем и победителем областной олимпиады по математике. Сообщение городской газеты об этом последнем успехе добавило ему авторитета, тем более что в статье "Апперкот интегралу не помеха" журналист упомянул и о недавней победе Сергея на юниорском первенстве по боксу.
Но груз былого нет-нет, да и напоминал о себе: то внезапно перед соревнованиями женщина-врач из спортивного диспансера обнаруживала в карточке Сергея давнюю запись о проблемах с сердцем, то одноклассницы, просматривая старые фотографии, находили там его необъятную, с выпадающими из кадра щеками, физиономию.
Сергей делал вид, что всё это его совершенно не трогает, хотя каждый такой случай дорожным катком проходил по ранимой юношеской психике. Окончания школы парень ждал, как освобождения. Его грела надежда, что на новом месте, где никто не помнит неуклюжего толстячка-пятиклассника, можно будет всё начать с чистого листа...
Год назад всё так и вышло. Даже лучше! О Московском университете он тогда даже и не думал. Всё произошло случайно: перед выпускным вечером Сергей разговорился с приятелем, который под страшным секретом поделился мечтой о поступлении в первый ВУЗ страны и пригласил составить ему компанию.
- Там ведь вступительные на месяц раньше начинаются, - сказал тогда Олег. - А на время абитуры общежитие дают. Погуляешь месяц по Москве, в музеи и театры походишь, заодно и потренируешься экзамены сдавать... А в политех свой в августе успеешь...
Сергей решил рискнуть, и тут ему, что называется, "попёрло". Злодейка судьба, жестоко издевавшаяся над перекормленным ребенком в школьные годы, развернулась и со всей силы сжала постройневшего юношу в своих ласковых ручищах. И понесла...
Экзамены он, в отличие от завалившего письменную математику Олега, сдал великолепно. Учиться было на удивление легко и приятно. И вообще, после долгих лет борьбы за место под солнцем, Сергей впервые купался в его лучах, сколько душе угодно. А потом незаметно подошло время летней практики...
- Прошу занимать места, начинаем! - прокричала, оторвавшись от огромного бутерброда с сыром, толстая тетка с необъятным шиньоном, у которой пять минут назад парень купил билет на этот дурацкий сеанс гипноза.
Народ дружно повалил в соседнее помещение. Сергей выждал, пока толчея в дверях закончится, и прошёл в зал одним из последних. Свободные места оставались только в первом ряду. Он занял центральное кресло.
Спустя ещё пару минут, в течение которых народ переговаривался и лузгал семечки, на сцену, где по субботам размещались магнитофон и цветомузыка, а сейчас стоял только покрытый красной скатертью стол президиума, поднялся невысокий мужчина средних лет. Чёрный костюм, белая рубашка, тёмно-синий галстук с золотой заколкой-ласточкой. Приглаженные чёрные волосы. Пронзительно-неподвижный взгляд, который, казалось, сразу же проник в душу Сергея. Судя по тому, как резко оборвался шум в зале, эти большие немигающие глаза произвели впечатление не только на одинокого студента.
- Добрый день, товарищи! - неторопливо начал мужчина. - Хочу сразу подчеркнуть, что гипноз - это не трюк и не иллюзия. Это объективная реальность. Да и ваш покорный слуга - не фокусник. Я врач-психотерапевт, медицинский институт с отличием окончил. Если кто сомневается, диплом могу показать, чтобы без обмана...
Мужчина улыбнулся одними краешками губ. В задних рядах робко захихикали. Гипнотизёр выждал пару секунд и продолжил:
- Так вот... Чтобы представить себе, что такое гипноз, вспомните школьный курс биологии. В соответствии с теорией академика Павлова в мозгу человека чередуются процессы возбуждения и торможения. При этом днём, во время бодрствования, преобладает возбуждение, а ночью, в состоянии сна, - торможение.
Тягучая и размеренная словесная вязь, летящая в зал со сцены, чем-то неуловимым напоминала обрядовую речь священника, восемь лет назад отпевавшего Сережину прабабушку. На студента подобные образцы красноречия всегда действовали, как сильнейшее снотворное. Чтобы не захрапеть, как в первом семестре на лекции по истории КПСС, Сергей принялся вспоминать события последнего месяца, которые привели его сегодняшним вечером в этот деревенский клуб.
Собственно, выскочил-то он в магазин, но "плодово-ягодное" за рубль двадцать семь успели разобрать местные алкаши, а на портвейн, даже самый дешёвый, денег не хватило. Идти же обратно в лагерь было совершенно невмоготу. Вот и пришлось искать выход из положения.
А ведь ситуация-то - глупее не придумаешь! Приходится спасаться от женского обожания. И где - на дне бутылки! Или вообще убегать, куда ни попадя... Смех, да и только! Если со стороны посмотреть...
***
Бригады (группы студентов по десять человек) в начале сатинской [1] практики формировали по желанию, и Сергей, весь первый курс геофака с огромным трудом втягивавшийся в суетливую столичную жизнь, сначала записался в одну группу с соседями по общежитию. Но через час около столовки в очереди за профсоюзными талонами [2] его отловил Павел Счастный, приятель по боксёрской секции, и на правах прошедшего армию и рабфак старшего товарища сурово раскритиковал такой глупый и недальновидный, с его точки зрения, подход к делу.
- Ты прикинь расклады... - потирая ладонью перебитый нос, объяснял свою позицию Паша. - В Москве два семестра вы этой компашкой на лекциях тёрлись, здесь в палатке с ними живёшь, да ещё и работать в одной бригаде собираешься! Передоза на боишься? Двигай лучше к нам, в шестнадцатую, пока переходы не прикрыли! Там, кроме меня, восемь девчонок... Настоящий малинник, едрен Матрён! Выбор на любой вкус!
- Так уж и выбор?! Нужен я им больно!
- Нужен, нужен... Если честно, это они меня подослали... Вся восьмёрка тебя просто обожает... Серьёзно... Получай талоны, и двигаем быстрее, пока ещё списки не закрыли, а то меня одного, без тебя, девчата к себе не примут...
Сергей был по-настоящему заинтригован. Одноклассницы в школе не баловали его избыточным вниманием. Да что там! До этого случая Сергея вообще ещё никогда и никто не обожал! А тут сразу... Эх-х-х... Дали бы ему тогда заглянуть в будущее! Ну, хоть на пару-тройку дней...
Нет, всё оказалось без обмана: именно так, как говорил Павел. Девушки действительно дышали к Сергею весьма неровно. Причем, длилось всё это уже, похоже, не первый день. Страсти своей при этом подружки не скрывали: ни друг от друга, ни от окружающих. Наоборот - на радость всему курсу выпячивали чувства напоказ. Проблема состояла в том, что обожали они юношу всем коллективом, и при этом - сугубо платонически. Похоже, для юных особ увлечение Сергеем ещё в Москве успело стать своеобразной разновидностью спорта. Страстной и волнующей коллективной игрой.
С утра и до вечера парню приходилось теперь слышать многоголосое щебетание:
- Ах-х-х, посмотрите, какие у нашего Серёженьки глазки (ушки, губки, бровки, реснички, ручки, плечики и так далее и тому подобное)! Я просто умираю...
И при этом ни одна из девушек не пыталась пойти дальше этих разговоров. Робкие и неумелые попытки Сергея отколоть хоть кого-нибудь от плотно сбитой стайки успехом не увенчались. Возможно, для опытного сердцееда это и не составило бы труда. Но опыта-то у парня как раз и не было. А девушкам, похоже, был сейчас так приятен сам процесс обожания, что никаких перемен статуса и положения ни одной из них не требовалось.
- Давайте проведём небольшой эксперимент, - вернул Сергея к реальности властный голос гипнотизёра. - Соберите пальцы "в замок", вот так, и положите руки на затылок.
Сергей автоматически выполнил указание.
В зале стало так тихо, будто люди из него испарились: ни скрипа кресел, ни сопения, ни шороха.
- А теперь вы не можете их разомкнуть. Пальцы сплелись намертво, как жилы стального троса! Нет! Ещё сильнее, как корни пырея! - загремел тот же голос, но сейчас казалось, что идёт он со всех сторон одновременно. - Ну, пробуйте же! Пробуйте!
Парень без усилий разжал руки и услышал удивлённые возгласы соседей, одни из которых безуспешно дёргали сложенными на затылке пальцами, другие - сумели оторвать ладони от головы и теперь недоверчиво таращились на слепившиеся намертво кисти. Гипнотизёр прошёлся глазами по первому ряду, а затем бросил быстрый взгляд в правый дальний угол. Сергей тоже повернул голову. Там у стены стояла хрупкая девушка с такими же огромными чёрными глазами, как у выступающего на сцене человека.
"Похоже, дочка или племянница, - подумал парень. - Сейчас тоже, наверное, фокусы показывать будет..."
Но он не угадал. Девушка едва заметно кивнула и быстро прошла в первый ряд. Ноги в мягких тапочках двигались совершенно бесшумно.
- Извините, молодой человек, можно вас на минуточку? - услышал юноша её шелестящий шопот.
Сергей послушно двинулся следом за красавицей. Девушка вывела его из зала и закрыла входную дверь.
- Маргарита Степановна! - негромкое мелодичное сопрано вывело из задумчивости сидевшую в кресле билетёршу. - Верните товарищу деньги за билет в пятикратном размере!
Тётка молча вытащила из портфеля стопку каких-то бумаг, а из висящей на шее сумочки - мятую трёшку. Девушка пару раз расписалась в документах, потом один из них пододвинула ближе к Сергею, ткнув авторучкой в надпись "получил ____ сумма прописью ___ дата ____ подпись (Ф.И.О.)" Заполненную парнем бумагу она вернула билетёрше, а Сергею протянула купюру.
- Простите, но вы совершенно не поддаётесь внушению. Возможно, сейчас я нарушила ваши планы, но присутствие такого человека в зале мешает папе работать с остальными зрителями. Если захотите узнать о гипнозе побольше, милости просим к окончанию сеанса. Нет, без шуток, приходите! Мы будем вас ждать.
Закончив эту короткую речь, девушка одарила Сергея обворожительной улыбкой и развернулась в сторону зала. Парень пробормотал ей в спину "спасибо" и выскользнул за дверь.
Выйдя из клуба, он обвёл взглядом пустую площадь. В пыли у крыльца правления совхоза копошились воробьи и голуби. Одиноко стоял заляпанный грязью УАЗик. В общем, всё было, как полчаса назад. Но зато дверь магазина украсил амбарный замок. А под ним висела табличка "Ушла на базу". И вопрос, что теперь делать, отпал сам собой...
***
"Ладно, так оно и к лучшему! - думал Сергей, возвращаясь в лагерь. - На полтора часа можно в палатке затихариться, а там уж видно будет..." С одной стороны, ему очень хотелось побеседовать с доктором о гипнозе и обо всём, что с этим связано. А с другой - парня немного пугал заинтересованный взгляд незнакомой красавицы. Именно так на Сергея в шестнадцать глаз смотрела родная девичья бригада. И если просто пообщаться с интересными людьми он всегда был непротив, то увеличивать число поклонниц парню пока не хотелось... скорее уж наоборот...
"И ведь есть же на Земле симпатичные и вполне себе благополучные мужчины, на которых эти юные идиотки не реагируют! - подумалось ему. - А некоторых счастливчиков они даже ненавидят и презирают!"
Но путь к палатке оказался перекрыт. "Тревожный" пост - сигнал простой и недвусмысленный: о нём друзья договорились в первый же день. Справа и слева от входа прогуливались Леха и Михась с одинаково заложенными за ухо сигаретами. Значит, кто-то из соседей привёл в гости подружку и усиленно её обхаживает. Не подумайте ничего плохого, для этого самого... "плохого" существовало ночное время, когда к услугам влюблённых парочек была вся пойма реки Протвы. Но предварительные ухаживания и решительные объяснения происходили в лагере, и обставлялись обычно такой вот нехитрой сигнальной системой.
Парень повернул в сторону спортплощадки и столкнулся лицом к лицу с куратором.
- Извините, Жанна Аркадьевна! - пробормотал он, делая шаг в сторону.
- Беднов, вы же из шестнадцатой группы? - спросила она.
- Да, а что? Я свою часть расчётов бригадиру сдал.
- Знаю. Уже смотрела. И забраковала.
- Мои?
- Почему ваши? Всей группе сразу. Итоговая цифра неверна. А где ошибка - это вы уж сами найти должны. Так что - ноги в руки и в Камералку. Всё ясно?
Сергей молча кивнул. Теперь оставалось только одно: пройти в учебный корпус и присоединиться к бригаде. И надеяться, что на сегодня Жанна отшибла им охоту дурачиться. Заниматься топографическими [3] расчётами - ему было не в тягость. Если, конечно, они не сопровождались охами-вздохами...
Около входа в двухэтажное кирпичное здание учебного корпуса или, как называли его студенты и преподаватели МГУ, Камералки пара малолетних ребятишек - сыновья начальника практики, руководившего по совместительству сатинским учебным лагерем (а потому "за глаза" частенько именуемого в шутку "начлагом") - осваивала недавно вошедший в моду способ стрельбы горящими спичками.
Большой палец левой руки прижимает вертикально стоящую спичку к боковой поверхности зажатого в ладони коробка. Затем - щелчок указательным или средним пальцем правой... И загоревшаяся от трения палочка летит вперёд. Мастера из первокурсников умудрялись прицельно посылать горящий снаряд на пять-шесть метров. Но у пыхтящих от напряжения мальчишек спички зажигались редко, а загоревшиеся - падали в траву у ног.
- Ой, девочки, наш Серёженька идёт! - раздался сверху радостный возглас Наташи, невысокой коротко стриженой шатенки, избранной бригадиром в первый же день практики.
Жертвенный агнец обожания покорно опустил голову. И в этот момент его как будто пронзил удар тока. Одна из загоревшихся спичек отлетела чуть дальше обычного и уткнулась огненным кончиком в кисть правой руки Сергея.
От нестерпимой боли у парня потемнело в глазах. Сердце принялось выбивать дробь на рёбрах. Казалось, в кожу впилась гигантская гусеница, стремящаяся выгрызть в теле студента огромную пещёру и поселиться в ней навсегда. Парень не мог и помыслить, что причинить такие страдания способен обычный ожог.
Страдания?! Это ещё мягко сказано! Словно штормовые волны, один за другим на Сергея обрушивались безумные приступы ослепляющей боли, ужаса и отчаяния. Сквозь закрытые веки в плывуще-красном мареве кончик спички сверкал ярко-голубым светом. И вопреки всем законам физики пламя продолжало разгораться, вызывая в руке сильнейшие приступы изнуряющего жара. Преодолевая рвущуюся изнутри панику, Сергей приподнял левую руку и, ухватив непослушными пальцами вершину синего пламени, рванул спичку вверх.
Жжение сразу же ослабло, но его место заняли слабость и тошнота. Покачиваясь на дрожащих ногах, Сергей сделал несколько шагов вперёд и оказался под козырьком крыльца. Только теперь он почувствовал, как сразу перестали давить на затылок прежде невесомые лучи солнца. "Наверное, тепловой удар получил, - подумал он. - Хотя, это бред! Ведь, в наших южных краях солнце не в пример жарче, и ни разу ничего...".
В голове автоматически всплыли правила оказания первой помощи: завести пострадавшего в тень (это он уже сделал), смочить голову водой... Так, вода ближе всего в умывальнике слева по коридору. Сергей намочил под краном волосы и промыл ранку на руке. Стало значительно легче. И хоть в висках по-прежнему ныло, парень решил пока не тревожить медсестру, а пройти в комнату, где его бригада занималась расчётами. Тем более что до комнаты было значительно ближе. А там, если опять закружится голова, можно положить на лоб мокрый платок. На преподавательской кафедре всегда графин стоит. И вода в нём свежая - дежурные каждый день меняют.
- Привет! Как успехи? Что нового в расчётах? - спросил Сергей, заходя в заполненную девичьим щебетом аудиторию.
Говорили они, как ни странно, о расчётах.
- Не очень, если честно, - ответила за всех Наташа, девушка уже успела привыкнуть к роли лидера и явно получала от неё удовольствие. - Отослала нас Жанна. Полчаса назад. Говорит: на двадцать сантиметров полигон [4] не бьётся. Сейчас, думаю, нужно вкруговую участками поменяться и проверить расчёты друг друга. Благо у нас полный сбор получился... с твоим приходом ...
Девушка протянула ему листок с заданием. Сергей взял бумажку, пожал плечами и устроился на стуле в дальнем углу. Парня всё ещё лихорадило, но щёлкать клавишами "электробзикалки" [5] это не мешало. Сергей довольно быстро проверил все начальные расчёты и теперь сосредоточился на сверке промежуточных результатов с итоговой таблицей. В окно он не смотрел, но готов был поклясться, что небо заволакивает тучами, потому что с каждой минутой приходилось всё сильнее напрягать глаза.
***
- Чёрт! Это солнце когда-нибудь закончит слепить? - воскликнула сидящая у окна Люда, миниатюрная блондинка с перехваченным резинкой хвостиком. - Я линий на экране совсем не вижу.
- Ты шторы на своём окне задвинь, если свет мешает! - посоветовала ей склонившаяся над тетрадью Ольга, смуглая брюнетка с длинной косой, очень похожая на цыганку. - А я пока второе прикрою...
Скрип ползущих по карнизу колец четырежды разрезал тишину, и Сергей оказался в темноте. Оконные проёмы, закрытые шторами, вместо света впускали в комнату лишь серый сумрак. Фигуры девушек превратились в неясные контуры. И только два огонька светились на тёмном фоне: тусклый рубиновый рисунок из восьми точек в форме двух ромбов, меньший из которых вложен внутрь большего, едва заметно просвечивал сквозь Наташину водолазку, и ярко-жёлтая звёздочка разгоралась точно между лопаток Татьяны, сидевшей спиной к Сергею почти у самой двери.
Вся остальная комната быстро теряла остатки исчезающего света. Но что удивило парня больше всего: огоньки не освещали ничего вокруг. Даже фигуры девушек, с которыми явно были как-то связаны.
Сергей вдруг почувствовал, что он и сам исчезает вместе с угасающим светом, растворяется в наползающей со всех сторон темноте. Ужас сжал сердце. Ноги и руки замерли, словно их сковал паралич. Желания, мечты, грёзы - всё это исчезло. "Наверное, - тускло промелькнуло в голове. - Так она и выглядит. Смерть. Если изнутри посмотреть..."
Но как бы плохо ни чувствовал себя человек, древний инстинкт обязательно поведёт его из темноты к какому-нибудь огню, и начнёт, естественно, с самого яркого. Сергей, оказавшись в непроницаемом теперь сумраке, сразу потянулся к сверкающему солнечно-желтому шару, который уже не был связан с контурами исчезнувшей в темноте Татьяны. Парень не сразу заметил, что движется без обычных для ходьбы рывков и раскачиваний. Жёлтый огонь не только ярко светил, но и ощутимо грел. При этом, опаляя лицо Сергея нестерпимым жаром, одновременно заставлял сердце сжиматься от холода. Свет притягивал и отталкивал одновременно. Но по мере приближения чаша весов быстро склонялась в сторону ужаса и отчаяния.
Перед глазами всё плыло и кружилось. От огненного шара во все стороны пошли радужные волны. Студент чувствовал, что вот-вот потеряет сознание, и тогда ему ничего уже не поможет. Почему он был так уверен в этом? Откуда пришло к нему знание? Да разве ж это важно сейчас? Огонёк как-то связан с продолжением жизни. Но попытка возобновить движение, приблизиться хоть на миллиметр - ни к чему хорошему не привела. Жар стал просто нестерпимым. Сергей повёл головой и развернулся в сторону тусклых рубиновых точек. И его неудержимо потащило в их сторону.
Похоже, он уже не принадлежал этому миру. Сознание плыло и путалось. Только по увеличивающемуся расстоянию между углами ромбов Сергей понимал, что приближается к чему-то очень важному и нужному. Иссушенный воздух с хрустом царапал горло.
Пить, пить! Вот, наконец, он уперся носом в холодно светящиеся точки. Потом вдруг что-то щёлкнуло, и в тело Сергея сама собой потекла освежающе-влажная энергия. Причём казалось, что входит она через открывшиеся отверстия в височных впадинках. Это было восхитительно...
Вместе с утраченными силами к парню быстро возвращались и отключившиеся на время чувства. Он услышал, как Татьяна, ойкнув, уронила калькулятор и как, одновременно с этим, коротко скрипнул стул у окна.
- Наташа! Что с тобой? - раздался слева крик Люды. - Тебе плохо?
Сергей поднял веки... Он не помнил: почему и когда их опускал. Взглядом обежал комнату. Несмотря на закрытые шторы света сейчас хватало с избытком. Из своего угла ему было видно, как Наташа медленно заваливается со стула на пол. Глаза девушки закатились. Кожа лица сравнялась по цвету с белоснежной водолазкой.
Сидевший рядом Павел шагнул к Наташе и уже у самого полу успел-таки подхватить её падающее тело. Ольга коротко взвизгнула и рванулась к двери.
- Я за медсестрой... - раздался из коридора её удаляющийся голос.
Сергей повёл головой из стороны в сторону. Он чувствовал, как какое-то смутное, неведомое раньше желание влечёт его к Наташе, но одновременно понимал, что не должен ему поддаваться... А ещё парень почему-то был уверен, что молоденькая медсестра, чей кабинет располагался в двух шагах слева по коридору, им сейчас не поможет. Нужен хороший доктор.
- Кабинет закрыт! - сообщила появившаяся в двери Ольга.
Сергей решительно поднялся.
- Беги к начлагу! - на ходу крикнул он девушке. - А я за врачом. Он здесь, рядом.
Парень выскочил из корпуса и рванул в сторону деревенского клуба. Если часы не врут, сеанс только что закончился. А она сказала, что Сергея будут ждать...
Но чем дольше он бежал, тем сильнее жгло щёку летнее солнце и тем меньше света проникало в глаза. Когда парень ввалился в вестибюль, двигаться ему пришлось в полной темноте.
Это оказалось не так уж и сложно. От входной двери к залу, он это хорошо помнил, вела узкая ковровая дорожка. Сейчас её поверхность не только ощутимо пружинила под ногами, но и гасила звук шагов. И любое отклонение от выбранного маршрута Сергей ощущал и "слышал" одновременно. Больно стукнувшись коленом в филёнчатую поверхность двери, парень нащупал ручку и рванул её на себя. В зале было тихо. Но Сергей чувствовал, что это - не пустая тишина. Сквозь надвигающуюся дурноту он ощущал присутствие нужного человека. Хотя и не понимал, почему в этом так уверен...
- Доктор! - услышал студент свой срывающийся голос. - Она умирает... Срочно... Там... Я провожу...
***
Сознание возвращалось к Сергею медленно накатывающими волнами. Во время первой он лишь на долю секунды увидел огромные черные глаза смутно знакомой девушки и её крепко сжатые губы. Потом почувствовал, как рывком в рану на запястье вернулась боль. И снова провалился во мрак.
На следующий раз парень пришёл в себя от ощущения легкого покалывания в висках. Он лежал на кожаном диване. Комната была тщательно затемнена. Одинокий солнечный лучик пробивался в узкую щель между плотными бордовыми шторами. Сергей осторожно огляделся. Девушка сидела рядом и придерживала руками его голову. Веки её при этом были плотно закрыты, а тело слегка раскачивалось, словно в трансе.
- Подожди, я уже заканчиваю, - прошептала она, не раскрывая глаз.
"Элеонора, её зовут Элеонора..." - вспомнил Сергей. Почему вспомнил? Он же никогда этого не знал? Там, на сеансе гипноза она не представилась. Велела билетёрше деньги отдать, и всё...
- Успокойся. Ты мне мешаешь...
- Долго ещё? - Сергей никуда не торопился, просто захотелось понять, что с ним происходит.
- Пара минут, не больше.
Элеонора не разжимала губ, казалось - звук шёл из тонких прохладных пальцев, прижатых к голове Сергея.
- Это тоже гипноз, или уже чревовещание? - спросил он.
Девушка ему нравилась. И с каждой секундой всё больше. Но вот, наконец, она перестала раскачиваться, выпустила из рук его голову и открыла глаза. Сергей вздрогнул. Он смотрел на Элеонору, как завороженный, не в силах оторвать от неё взгляда. Он никогда ещё не был так очарован...
- Извини, забыла... - пробормотала она. - У тебя в роду сердечников не было? Ну, от инфарктов никто не умирал?
- Не знаю? А что?
- Ладно, придётся рискнуть. Ты только не волнуйся, хорошо?
Она обворожительно улыбнулась... на долю секунды изображение дрогнуло... и вдруг контуры его изменились...
Вопль ужаса наждаком ободрал горло Сергея раньше, чем он успел сообразить, во что превратилась собеседница. Темно-зелёный гигантский богомол двигал перед самым носом у студента двумя чёрными блестящими жвальцами величиной с оленьи рога.
Сознание парня как будто раздвоилось. Одну его часть свернуло в клубок от ужаса, как скукоживается смертельно испуганный малыш: поджимая к груди коленки, а ладошками прикрывая лицо. И одновременно - в другой части сознания - молодой учёный-естествоиспытатель жадно запоминал подробности происходящего. В отличие от скованного страхом ребёнка, он с любопытством разглядывал режущие кромки гигантских живых ножниц, покрытые, подобно акульей челюсти, несколькими рядами острых, как бритва, зубов.
Огромное насекомое шевелило усами, по размеру напоминавшими антенны армейского вездехода. Фасеточные блюдца глаз, лишённые зрачков, казалось, осматривали всю комнату сразу. У малыша не было ни малейшей надежды укрыться от их пристального внимания и на долю секунды. Монстр подавлял его своей мощью - три метра в высоту, не меньше; но длинные сухие лапки бронированного гиганта, как отметил про себя учёный, двигались при этом со стремительной грацией кобры.
Могильный холод нестерпимого ужаса всё сильнее сковывал душу ребёнка. Естествоиспытатель почувствовал, как волосы на их общей голове зашевелились и стали приподниматься.
- Ну, пожалуй, хватит... - задумчиво произнесла вернувшаяся в прежнее состояние Элеонора.
Больше она уже не казалась студенту воплощением женской красоты. Застилавшую глаза пелену очарования смыло волной пережитого ужаса.
И вот уже... просто стройная симпатичная брюнетка смотрит на собеседника, задумчиво склонив голову.
- Вставай! - приказала она, тряхнув сбившейся на глаза чёлкой.
Сергей повиновался. Слабости в теле он больше не ощущал. Не дожидаясь команды, парень прошёлся по комнате. Координация движений - на прежнем уровне. Элеонора меж тем медленно отодвинула шторы. Посмотрела на парня и удовлетворённо кивнула.
- Прекрасно! Осталось только тень тебе приделать, и можно выходить на улицу.
Сергей бросил взгляд на пол и... от неожиданности испуганный малыш внутри него куда-то исчез, зато раздражённый естествоиспытатель полез в драку, не считаясь с потерями.
- Опять твои штучки гипнотические? Не наиздевалась ещё?
- Послушай, у нас очень мало времени. Давай договоримся, ты сегодня делаешь, как велят. А завтра мы с папой всё тебе объясним. Впрочем, если не нравится, можешь поступать как душе угодно. Ну, если у тебя нет желания дожить до этого самого "завтра".
- Убьёте?
- Зачем? Хуже! В покое оставим. А через пару дней сам загнёшься. Без нашей помощи ты сейчас больше не проживёшь.
- Но, почему?
- А потому! Ты младенцев новорожденных хоть раз видел?
- Ну, не так чтобы... совсем, только-только... а уже пятидневного. Когда сестру из роддома привезли. А что?
- Вот и ты сейчас точь-в-точь такой же: ни попить, ни поесть без посторонней помощи... ни, пардон, подтереться.
Сергей почувствовал, что краснеет. В разговоре наступила пауза.
***
- Да ладно, не переживай ты! - девушка положила ему руку на плечо и слегка встряхнула. - Все с этого начинают. Даже хуже ещё.
- Кто, все?! - взвился Сергей. - Что вы из меня сделали?
- Что, говоришь? Да, как тебе... - пожала плечам девушка. - В античных трактатах чаще всего упоминается древнеримское название homo vigore eidos [6]. Строго говоря, это даже не классическая латынь, а один из её африканских диалектов III века новой эры. Просто, пергамент, на нём написанный, целиком до нашего времени дошёл. Единственный из всех... А в быту мы обычно называем себя эйдосами [7], чуть реже - "лишёнными тени". И чтобы тебе латынью сейчас мозги не забивать, остановимся пока что на втором варианте.
- Ну, так вот, эйдосы вы там или ещё кто... - возмущённо прошипел Сергей. - Мне, чтоб не сказать резче, по-уху! Поигрались и хватит! Как лишили меня тени, так и назад возвращайте...
Девушка укоризненно покачала головой.
- Вот уж не думала, что таких в университеты принимают... - проговорила она задумчиво.
- Каких ещё, таких?! - удивился парень.
- Тупых и недалёких! Ну вот, откуда ты взял, что это мы из тебя кого-то там сделали? - похоже, Элеоноре надоело обороняться, и она решила перейти в наступление. - Сам ты трансформировался, понял! А мы с папой всего лишь от смерти тебя, дурака, спасли. Причём - уже дважды. Не зашей я рану на руке, ты протянул бы меньше часа. А не подкачай папа энергию мысли... бездыханной жертве, тебя бы казнили за убийство. Наверняка! Не ваши, так наши. У эйдосов тоже, знаешь ли, убийство людей не приветствуется. А ты ещё даже не член общины...
- Какой общины? Какой, к чертям собачьим, член? - повысил голос Сергей. - Я, к твоему сведению, комсомолец! И на чушь эту вашу мистическую - чихать хотел с высокой колокольни! Поняла?
- Вот не веришь, и не трепыхайся! - примирительно махнула рукой девушка. - Все равно на теорию времени нет. Сейчас мы с тобой на папину лекцию идём. В вашей столовке она - перед ужином. Так вот: дальше чем на пять шагов от меня не удаляйся. К Наташе близко не подходи. Старайся даже не смотреть в её сторону. Когда почувствуешь тошноту, закатывай глазки и падай лицом в тарелку. Остальное - без тебя сделаем. Уразумел?
- Нет! - упрямо мотнул головой Сергей.
- О мировой Разум и вся Сила Твоя!!! Почему из всех тупорылых кретинов ты послал мне самого дубоголового? - она сделала паузу и уперлась взглядом в глаза Сергея. - Какое именно из моих слов не дошло до твоего мозга? Ты, вообще, жить хочешь?
- Марионеткой вашей? Не будет этого! - он упрямо не отводил глаз. - Что я: чурбан бессловесный, так со мной играть? Кого и когда я убивал? От какой смерти вы меня спасали? Кто такие - эйдосы, "тени лишённые"? Зачем мне сейчас больным прикидываться? Короче, или объясняй, что происходит, или... идите вы со своим разлюбезным папочкой... к хорошо известной маме!!!
- Да откуда ты взял, что я могу сразу всё объяснить? - пожала она плечами. - Думаешь, мы сами многое поняли во всей этой карусели? Сейчас не о том речь идёт! Тебе нельзя здесь оставаться - вот что главное. Как думаешь: что случится, если ты начнёшь по лагерю среди бела дня без тени разгуливать? То-то и оно! А это, поверь, сейчас самая маленькая из твоих проблем... Уезжать нам нужно отсюда, всем троим. И разбираться в спокойной обстановке. А не истерики друг другу закатывать...
- Ладно! Пошли, если выхода другого нету, - сдался наконец Сергей. - Только учти, втемную я не играю. Так что раскладывать всё происшедшее по полочкам вам придётся при первой возможности.
- Как скажешь, дорогой! - улыбнулась Элеонора. - И не играй бровками! Ты ведь по легенде в меня уже почти влюблён. Да, да! Так многие вещи объяснять будет проще. А если роль свою, как следует, играть не хочешь, учти - я не только насекомое изображать могу!
Элеонора слегка выгнула спину и как-то по-особому стрельнула глазками. Сергей мгновенно потерял интерес к спору. Ему совсем не хотелось ссориться с такой обворожительной красавицей.
- Всё, хватит! А то втрескаешься по уши, потом опять отпугивать придётся... - произнесла девушка, поднимаясь со стула. - Пора нам. Об остальном - после лекции...
Сергей послушно двинулся следом.
В столовой, куда они зашли, чинно держась за руки, уже были заняты все столики, кроме одного, за которым обычно ужинал начальник практики Михаил Степанович Волин. Но сейчас за руководящим столом рядом с ним устроился заезжий гипнотизёр. Ещё два стула были свободны. К ним Элеонора и вела сейчас Сергея.
- Папу зовут Виктором Альфредовичем, - шепнула девушка, наклонившись к уху студента. - Не перепутай, Виктор Альфредович! А то ваш главный уверен, что ты его уже сто лет знаешь...
***
Сознание терять Сергей начал уже ближе к концу ужина, в который плавно перешла лекция В.А.Мульмана "Об основах дистанционного влияния на психику аудитории".
Парень ещё успел вспомнить популярную студенческую побрехушку: "На вечеринке только слабаки падают мордой в салат, сильные духом засыпают в десерте"; и сразу же отрубился.
Потом, когда включалось сознание, сквозь застилающую глаза пелену он слышал только обрывки фраз:
-...нарушение сердечного ритма, скорее всего - последствие теплового удара! - прорвался сквозь звон в ушах голос Виктора Альфредовича, а затем снова наступила тишина.
- ...но нужно тщательное обследование, - медленно выплыло откуда-то слева окончание ответа медсестры.
- Обследование? Это можно сделать в нашей больнице при НИИ, у меня там друг завотделением, диссертацию пишет как раз по таким случаям. Если будет направление, возьмётся с удовольствием! - сказал гипнотизёр. - Мы с Элей на машине, завтра утром в Москву едем, можем и Сергея с собой захватить.
- Вот и отлично, направление Светлана сейчас сделает, а я подпишу и печать поставлю! - тут же ухватился за предложенный вариант Волин. - Носилки уже здесь? Грузим, и в лечебный бокс...
- Эля, присмотри за ним, пока Светлана занята с бумагами! - приказал Виктор Альфредович.
Сердце у Сергея всё это время ныло и дёргалось вполне по-настоящему, казалось, под левую лопатку забили железнодорожный костыль и пытаются провернуть его в ране.
Но стоило только добровольцам поднять носилки - и всё прекратилось, как по волшебству. Идущая рядом с Сергеем Элеонора заговорчески подмигнула, мол - всё нормально, не переживай. И он понял, что ничего страшного не происходит.
- Ты извини, но до завтра полежать придётся, - сказала девушка, когда Виктор Альфредович закончил инструктаж и Сергей с Элей остались в палате одни. - Я ухожу, и тени у тебя не будет. С неотложными делами до ночи потерпи. А если прижмёт, уткой воспользуй, она под кроватью стоит. Завтра мы машину к выходу подгоним. Всё...
Элеонора ободряюще улыбнулась и пошла к двери бокса.
- Из кровати на свету не вылезай! - напомнила она ещё раз, перед тем, как щёлкнуть выключателем. - И спокойной ночи.
- До свидания.
Сергей лежал в темноте недолго. Событий за день произошло так много, что парень, никогда прежде не жаловавшийся на бессонницу, к вечеру чувствовал себя совершенно вымотанным и готов был уснуть даже стоя.
Почти до самого рассвета пролежал он без движения, только иногда дёргались закрытые веки, и слегка сбивалось дыхание. Но после появления первых признаков утренней зари сон Сергея вдруг резко изменил ритм. Голова заметалась по подушке, тело заёрзало, словно выискивая новое, более удобное, положение. Дыхание стало шумным и прерывистым. Похоже было, что Сергей пытается выпрыгнуть из охватившего его душу кошмара, но "щупальцы Морфея" всё ещё крепко держат парня в своих липких объятиях.
Там, в глубине сна, он опять метался по погружённой во мрак комнате, сжигаемый жаждой выживания. Руки тянулись за вожделенными рубиновыми точками, но не могли приблизиться к ним, несмотря на все его усилия. А сзади, обжигая пятки, Сергея преследовал огненно-жёлтый шар. И с каждым мгновением он становился всё ближе, палил всё жарче... Силы, меж тем, постепенно таяли... "Что же делать? - бился в висках вопрос. - Что же, чёрт возьми, делать?"
***
- Серёженька, проснись, пожалуйста, - услышал он сквозь разлетающийся по углам кошмар настойчивый голос Наташи, - а то придёт сейчас Света, сразу выгонит. Она и вчера меня к тебе не пустила.
Сергей от неожиданности открыл глаза и сразу понял, что сделал глупость. Смотреть на Наташу в своё отсутствие Виктор Альфредович ему не рекомендовал, разговаривать - тоже. А тактильный контакт запретил категорически. И Элеонора об этом дважды напоминала.
Что теперь делать, парень не представлял. Прогнать её? За что? И как? Молчком не получится... Самому уйти? В туалет отпроситься? Просто сбежать? Без объяснений! Невозможно... Ведь сейчас ему даже с кровати не встать! Тени-то, блин горелый, по-прежнему нету!!!
А девушка смотрела на Сергея синими искрящимися глазами, и уходить просто так явно не собиралась. Пауза затягивалась. И Сергей решился. Выбирая меньшее из зол, он попытался увести разговор подальше от опасной черты.
- Да ладно тебе, ничего со мной не случится... - пробормотал он с наигранным смущением в голосе. - Лучше скажи, как сама-то себя чувствуешь? Тебя же вчера, я помню, тоже неслабо скрутило. Еле откачали. Что Света говорит?
- Перегрелась, говорит... Про бурю магнитную, ещё... Но я не за этим пришла.
Она опустила глаза и вытащила из-за спины руку.
- Вот, тебе это...
На ладошке лежал нательный крестик с восьмью крупными, оправленными в золото, гранатами. Цепочка была расстёгнута.
Сергей представил себе, какая буча поднялась бы в родной школе, появись он на занятиях с подобным украшением на шее. Исключение из комсомола было практически гарантировано. Но здесь, в Москве, на это смотрели проще. Девушки часто надевали нательные кресты под блузки и водолазки. Комсорги и преподаватели делали вид, что ничего не замечают, даже когда "украшение" просвечивало сквозь ткань или выглядывало из расстёгнутого ворота.
Сергей замялся. После того, что произошло с ним вчера, привычная картина мира рассыпалась вдребезги. И идеологически мотивировать отказ не хотелось. Ещё меньше у парня было желания обидеть Наташу, перед которой он чувствовал вину. Да ещё такую страшную! Ведь чуть-чуть не убил. Пусть и не нарошно...
- Нет, что ты, я не могу его взять... - пробормотал он, наконец, неуверенно. - Такая дорогая вещь. Тебя родители убьют!
- Он мой. Не родительский. - Наташа упорно смотрела вбок, она словно боялась прочитать отказ в глазах Сергея. - Мне его бабушка из Праги привезла. А дорогой... так ты мне ещё дороже... намного...
Девушка покраснела, неловко уронила подарок на одеяло и отступила к двери, так и не подняв глаз.
Сергей сосредоточенно уставился в потолок. Трещинки на штукатурке сплетались в оскорбительные для его достоинства узоры. Влетевшая в чуть приоткрытую дверь муха издевательски жужжала, кружа над застеленной белым полотном тумбочкой.
"Не-е-ет! - крутилось в голове у парня горькая, как полынь, мысль. - Не везёт... это не ситуация! Это судьба, чёрт бы её побрал!"
Надо же было такому случиться, чтобы девушка "дозрела до выхода из стаи" в аккурат к моменту его отбытия! Да ещё в то время, когда Сергею уже и смотреть-то на неё нельзя... И это - после всего, что парню пришлось пережить за последний месяц. Нарочно ведь такой изощрённой пакости не придумаешь, сколько извилины ни перенапрягай!
Он даже глаза зажмурил от огорчения... И вздрогнул. Открыл, и снова сдвинул веки. Нет, не показалось! В темноте, сквозь тёмно-красную пелену плотно закрытых глаз Наташин крест светился уже знакомым Сергею двойным рубиновым ромбом.
Но долго размышлять об этом студенту не пришлось. Дверь бокса отлетела к стене от мощного толчка. На пороге стоял Павел, держа за верхнюю петлю хорошо знакомый рюкзак.
- Привет, старик! Я тут шмотки твои принёс. Собрал и в палатке, и в аудитории. Посмотри, вроде ничего не забыл и не препутал.
Следом за Павлом в дверь протиснулась Элеонора.
- Вставай, лежебока! - крикнула она. - Машина у подъезда. Собирайся.
- А что здесь больная делает, у которой постельный режим? - донёсся из коридора голос медсестры Светы, и Наташа, съёжившись от её строгого замечания, выскользнула из палаты, одарив Сергея прощальным взглядом глубоких, как море, глаз.
Парень, как они вечером договарились с Виктором Альфредовичем, спал в спортивном костюме. Он быстро вскочил, надел кроссовки и накинул штормовку. Потом вытряхнул на одеяло содержимое рюкзака и уложил вещи по порядку. Павел не ошибся. Всё было на месте. Крестик, подаренный Наташей, Сергей положил в сумку-визитку вместе с ключами, часами и документами.
Но стоило только потянуть руки к лямкам, и его остановил возглас Элеоноры.
- Куда лезешь, сердечник дефективный! Давай, лучше, я понесу.
Но её опередил Павел. Ловким рывком он забросил рюкзак за спину и вышел в коридор. Сергей с Элеонорой последовали за ним.
Ещё пять минут ушло на прощание с бригадой, и вот, наконец, белая "тройка" [8] Виктора Альфредовича, сверкая никелированым бампером и ободками сдвоеных фар, выехала за ворота лагеря, увозя на заднем сидении перемазанного губной помадой студента.
- Есть предложение отложить разговор до Москвы, - протягивая носовой платок, сказала Сергею помрачневшая Элеонора. - Сейчас мы все слишком устали: тот ещё денёк вчера был! Да и папе лучше от дороги не отвлекаться. Ты как?
- Договорились! - ответил Сергей, он тоже предпочёл бы беседовать о случившемся в спокойной обстановке.
***
Жили Мульманы в обычной с виду пятиэтажке в четырёхкомнатной квартире на третьем этаже. И по обстановке было непохоже, чтобы кроме папы с дочкой там обитали другие члены семьи.
- Шикарно устроились! - пошутил Сергей. - По две комнаты на человека.
- А где ты человеков видишь? Нелюди мы! - усмехнулась Элеонора. - И потом, здесь ещё бабушка прописана, только она круглый год на даче обитает.
- Всё равно, шикарно! - развёл руками Сергей. - Особенно если сравнить с нашим ФДСом [9]. Там по пять рыл в боксе напихано.
- Ничего, выделим тебе комнату, сразу теснее станет!
И выделили. Проходную, правда, зато с выходом на балкон. Сергей бросил рюкзак около дивана, и вся компания направилась на кухню пить чай.
- Мне Эля сказала, что в бога ты не веришь, - начал разговор Виктор Альфредович. - А в дьявола?
- Тоже. Материалист я. Потомственный. А что это меняет?
Элеонора, между тем, уже разложила на столе вытащенные из холодильника продукты. Потом сняла с крючка две разделочные доски и достала из ящика ножи.
- Папа, на тебе бутерброды. А Сергею я сейчас овощи для салата помою.
Похоже, на кухне всем распоряжалась она. Виктор Альфредович устроился на задвинутом в угол стуле и неторопливо принялся резать колбасу аккуратными тонкими ломтиками.
- Тогда я начну с доктрины Плотина [10]... - сказал он. - Был такой античный учёный: философ и естествоиспытатель. Согласно его теории, основу духовного мира составляет неизъяснимая первосущность, названая в трактатах как "Единое", которая стоит выше всякого постижения и порождает всё многообразие духовных идей и материальных вещей путём многоступенчатой эманации [11].
- Простите, Виктор Альфредович, - с лёгким налётом ехидства прервал его рассуждения Сергей. - Но вы спокойно можете говорить всё то же самое по-китайски... я пойму не намного меньше...
Гипнотизёр удовлетворённо хмыкнул.
- А и вправду, материалист! Никакого уважения к аксиоматике и авторитетам! Кстати, можешь звать меня Виктором. Без лишних церемоний...
Не выпуская из руки измазанного теперь уже сыром ножа, он почесал нос тыльной стороной ладони.
- Потерпи ещё немного. Сейчас терминология закончится, и начнём переходить к сути. Согласно учению Плотина, сначала Единое выделяет из себя мировой Разум (так называемый "Нус"), заключающий в себе мир идей. Затем Разум производит на свет мировую Душу, которая дробится на отдельные души и творит таким образом чувственный мир. Материя возникает из него чуть позже, уже как низшая ступень эманации. А затем идёт её развитие. Вплоть до появления растений и животных. И вот на определённой ступени того самого развития высшие животные - люди - через постоянно совершенствующийся чувственный мир начинают одухотворяться и осознавать свою неполноту. Это заставляет их подсознательно стремиться к приобщению, а затем и к слиянию с Единым. Так понятнее? Хоть немного?
- Да, общая суть ясна! Но к чему вы клоните? Ну, стремятся? И чего?
- А то, что сами, напрямую, они с Единым слиться не могут. Переход за пределы Души в сферу Разума очень труден, а из этой сферы в Единое, вообще, возможен только через экстаз. Вот для того, чтобы людям облегчить этот путь и существуем мы, эйдосы, переносящие энергию мысли с низшего уровня на самый верхний. Это, если совсем кратко...
Гипнотезёр закончил работу и, бросив взгляд на колдовавшую над заварным чайником Элеонору, снова обратился к Сергею.
- А теперь ты рассказывай подробно и обстоятельно: как у вас с Наташей всё вчера днём происходило... - предложил ему Виктор Альфредович. - А потом уж и мы с Элей свои части вчерашней истории добавим.
Пока парень подробно излагал всю известную ему последовательность событий, чай пить они уже закончили, и Элеонора начала мыть посуду.
Первую чашку она уронила, когда Сергей рассказывал, как, получив на улице ожог, терял сознание в учебной аудитории.
- Извини, папа! - сказала девушка. - Хорошо, что сервиз не парадный!
- К счастью! - пошутил Сергей.
Никто на это не отреагировал. Парень интуитивно почувствовал, что сказал глупость, и смутился.
Виктор Альфредович спокойным отточенным движением пододвинул к ноге пуфик, поднял откидное сиденье, под которым оказался пылесос, и, побросав крупные осколки в мусорное ведро, собрал мелочь шлангом.
- Так что ты там про шар сверкающий начал... - напомнил он, когда щёлкнул выключателем и опустил крышку пуфика.
И Сергей продолжил рассказ.
***
Вторая чашка разлетелась на кусочки, когда парень заканчивал историю утренних посещений лечебного бокса.
- Вот же блин горелый! - вскрикнула в сердцах Элеонора.
Она пару раз топнула ногой, села на табуретку и отвернулась к окну. Пальцы девушки нервно теребили фартук. Сергей деликатно замолчал.
На этот раз, закончив пылесосить пол, Виктор Альфредович тронул дочку за локоть.
- Девочка моя, - сказал он ласково. - Ты ещё будешь сегодня посуду мыть? Или пылесос уже убирать можно...
Элеонора возмущённо вздёрнула подбородок и выскочила в коридор.
- Ладно, остынет - вернётся, - философски хмыкнул гипнотизёр. - А пока слушай то, что она уже знает... В своём махровом скептицизме ты, как ни странно, прав. Когда и каким образом появились на Земле такие, как мы, никто ещё толком не объяснил. Хотя теорий, сказаний и легенд существует великое множество. Одну я тебе в общих чертах изложил. С остальными - позже познакомишься. Выбрать можно на любой вкус. Неоспоримо только, что все "лишённые тени" в своём развитии обычно проходят стадию натурного вампиризма...