Памяти друга - художника Стуканова Леонид Александровича
АНГЕЛ-ХРАНИТЕЛЬ ЗВЕЗДА ФОМАЛЬГАУТ
- 1
Мир врывался в него. Разливом запахов, зёрнами света, шевеленьем тепла, пунктирами боли - врывался, разламывая спасительную уютность долгого (без сновидений) сна. Вообще-то, Лев Иванович Окаёмов пил не сказать, чтобы очень часто, но регулярно - каждое полнолуние. И ведь понимал: после полста - не стоит, но... безобразье земного мира! Его неустроенность, противоречивость, мучительная сложность людских взаимоотношений - без алкоголя невыносимо!
Конечно, с возрастом былая острота переживаний значительно притупилась, и алкоголь Льву Ивановичу требовался много реже чем в "пьяное" - между двадцатью пятью и тридцатью пятью годами - десятилетие, но всё ещё требовался: как минимум - раз в полнолуние. Разумеется, это не прежние, приуроченные к каждой из четырёх фаз ночного светила, губительные двухдневные пьянки, но и пятьдесят лет тоже - не двадцать пять.
Не открывая глаз, Окаёмов нашарил на стоящем слева от изголовья журнальном столике початую бутылку пива, сделал пару глотков и едва не выплюнул: тьфу! - тёплое, выдохшееся, прокисшее! - моча, а не пиво! Увы, до холодильника Льву Ивановичу пришлось сделать не менее десяти шагов - по счастью, не зря: запотевшая бутылка "Жигулёвского" вознаградила его за это сверхчеловеческое усилие. После нескольких крупных глотков разрозненные зёрна света слились наконец-то в сплошной поток, погасли мутные радуги, и только пунктиры боли по-прежнему не унимались - до краёв наполняя голову морзянкой сумасшедшего телеграфиста: ... - - - ..., SOS, SOS - отравленный мозг, как всегда в таких случаях, умолял о помощи: "К чёрту пиво! Сорокаградусного бальзама - хотя бы рюмочку?"
Не слишком склонный потакать всем прихотям своевольничающего мозга, Лев Иванович тем не менее относился с пониманием к его законным требованиям, а посему, вернувшись в комнату, - не одеваясь, в одних трусах - присел к столу и, не будучи в состоянии набить трубку золотистым турецким табаком, закурил вонючую "Приму". (Вонючую не для Окаёмова: от двадцати двух и до сорока трёх, до того, как очередной поворот российской истории начисто смёл с прилавков все виды "народного" курева и Льву Ивановичу волей-неволей пришлось освоить трубку, "Прима" являлась его постоянной спутницей - для окружающих, которые в своём большинстве не одобряли плебейского пристрастия Окаёмова к дешёвым отечественным сигаретам.)
Затянувшись и сделав пару глотков, Лев Иванович занялся решением весьма непростой задачи: брать чекушку или сегодня он обойдётся пивом? (Пусть глумливо ухмыльнутся трезвенники: как же, уравнение с пятью неизвестными! - пьющие знают: грамотно опохмелиться - это вам не из коровьего копытца воды испить! Это сойтись в рукопашной схватке с самим Зелёным Змием!)
По счастью, не спеша выпитая бутылка холодного "Жигулёвского" упростила выбор: сегодня никакой чекушки! Два литра пива - и баста! В крайнем случае - три! Или, как прежде, думаешь?! За первой чекушкой - вторая... третья... и... похмелье плавно перетечёт в классическую двухдневную пьянку?! Как "в оные лета"? Оно, конечно, если подряд два дня - опохмеляться после не требуется... таким уж ты уродился, сволочь... но... полвека - это тебе не двадцать пять! И даже не тридцать! А ну как после беспробудной двухдневной пьянки тебе вообще никогда уже не потребуется опохмеляться? Что? На Земле ещё завершил не всё? Раньше времени в Рай не хочешь? То-то же, пьянь несчастная!
Суровый внутренний голос в союзе с полулитром холодного "Жигулёвского" наставил-таки Льва Ивановича на верный путь: не без труда одевшись, он спустился во двор и, перейдя улицу, в маленьком магазинчике "затарился" лишь пятью бутылками пива - да, зачем же скрывать, взгляд Окаёмова скользнул по полкам с куда более соблазнительными напитками, но внутренний голос строго одёрнул: ни, ни! Пиво - и ничего кроме!
Поскольку в этом ближайшем торговом заведении чести попасть в холодильник удостаивалось только крепкое дорогое пиво, а "Жигулёвское" пренебрежительно содержалось в ящиках, то Окаёмову пришлось взять бутылку "Балтики" - что, имея ввиду её двусмысленные восемь градусов, представляло некоторую угрозу для предстоящего рискованного балансирования на границе "меж трезвостью и опьяненьем", ну да, как говорится, где наша не пропадала! В конце концов, "Балтика" только одна, а четыре других бутылки - надёжное "Жигулёвское"! Проверенное десятилетиями! Лучшее пиво России!
(Из сказанного не следует делать поспешных выводов, что Лев Иванович являлся "квасным" или, если угодно, "пивным" патриотом - отнюдь нет. И за чешским, и за немецким пивом - равно как и за английским элем - он признавал их несомненные (и очень значительные!) достоинства, но вот относительно тьмы явившихся в последнее десятилетие доморощенных "новоделов" был настроен весьма скептически: до "Жигулёвского" им всем, как от земли до неба! А то, что они беззастенчиво хвастаются процентами спирта - так ведь "Ёрш" он и есть "Ёрш"! Напиток для завязавших алкоголиков!)
Вернувшись домой, тёплое "Жигулёвское" Окаёмов поместил в морозильник, а холодную "Балтику" вылил в кружку - железную, с оббитой по ободку эмалью - дабы указать зазнавшейся самозванке её законное место. Немного отпив, - а с похмелья вполне! очень даже приличный "Ёрш"! - Лев Иванович набил трубку и, закурив, наконец-то осмотрел комнату: терпимо! После вчерашнего - более чем. Кровать, конечно, расхристана, на полу два, три окурка, монотонный диалог солёного огурца с ломтиком засохшего сыра настраивает на минорный лад, а более - ничего предосудительного: ни батареи пустых бутылок, ни разбитых тарелок и треснувших стаканов, ни даже опрокинутого стула - десять, пятнадцать минут уборки и можно ничуть не стесняясь принимать в этой комнате прекрасную Незнакомку. А Незнакомка должна была - Лев Иванович посмотрел на циферблат - осчастливить его своим визитом часа через полтора, два. Вернее, первая из Незнакомок. Коих, начиная с четырнадцати часов, сегодня предполагалось где-то от трёх до пяти.
Однако, прежде чем позвонить в фирму и распахнуть дверь для чужих проблем, следовало окончательно убедиться в своей состоятельности; Окаёмов допил "Балтику" и занялся уборкой: некоторая слабость, лёгкая дрожь в руках, а в целом - терпимо. Но тело в его работе не главное, главное - голова. Она-то после вчерашнего - как? Способна? Лев Иванович включил компьютер, но тут же его и выключил: "Лукавишь, да! Ищешь чего полегче? А сегодня тебе не с картами - сегодня тебе с людьми работать! Так что, голубчик..."
Мученически вздохнув, Окаёмов достал пятничную распечатку и попробовал сосредоточиться на особенно запутанном паттерне аспектов седьмой гармоники одной из недавно обратившихся к нему клиенток. Седьмая (божественная!) гармоника - гармоника вдохновения, гармоника буйной фантазии, гармоника великих творческих, но и великих деструктивных сил! Выдающиеся карты седьмых гармоник имели и Берлиоз, и Бетховен, и Ле Корбюзье, и... Гитлер! А у Татьяны Евгеньевны? Паттерн-то берлиозовский (классический большой крест), но вот планеты... хотя...
Голова соображала очень неважно. Окаёмов скоро изловил себя на мысли, что сейчас он способен лишь тупо пережёвывать значения отдельных аспектов между планетами: например, смысл оппозиции Венеры к Плутону или квадратур Сатурна и Нептуна к тому же Плутону. Занятие не сказать чтобы совсем бессмысленное, но и продуктивным его тоже не назовёшь: вырванные из контекста других гармоник, а главное, не соотнесённые с радикальной картой сами по себе эти аспекты о психических особенностях госпожи Медянниковой сказать могли очень мало. Да... сегодня он в этой абракадабре, что называется, ни "бе", ни "ме" - по счастью, сегодня Льву Ивановичу не требовалось совершать интеллектуальных подвигов: не горит - Татьяне Евгеньевне назначено на среду. А сегодня - чёрт побери! - Незнакомки.
(Так Лев Иванович, слегка подтрунивая над своей любовью к Блоковской лирике вообще и к его знаменитому стихотворению в частности, именовал клиенток, являющихся к нему - астропсихологу - на консультацию в первый раз. Хотя - Незнакомки - не совсем верно. Изредка случались и незнакомцы, но мужчины приходили до того редко, что, по мнению Окаёмова, не стоило труда придумывать для них какое-нибудь особенное название. Да и на самом деле: гадать о суженом - занятие от веку женское. Мужчинам если и свойственное - то очень немногим.)
За уборкой комнаты, за бесплодными попытками прикоснуться к Тайне прошло около часа - дольше тянуть с решением было нельзя. Лев Иванович переложил "Жигулёвское" из заморозки в общую камеру холодильника и набрал номер фирмы. Услышав в трубке характерный Ниночкин щебет, астропсихолог поприветствовал секретаршу и попросил, чтобы сегодня она направила на консультацию не более трёх клиенток, ибо сегодня транзит Меркурия для него, Окаёмова, неблагоприятен, и проблемы даже трёх женщин окажутся почти непосильной ношей.
(Нет, баран его забодай! Астрология имеет свои преимущества! Всегда есть возможность сослаться на неблагоприятное расположение планет! И проверять, так ли это на самом деле, мало кому придёт в голову! Ведь относительно транзита Меркурия он Ниночке ляпнул так, "по вдохновению", а прозвучало очень даже внушительно!)
Ближайшую посетительницу следовало ждать не ранее чем через сорок минут - оставалось как раз столько времени, чтобы умыться, переодеться и чего-нибудь съесть. Причём - в темпе. По пути из ванной на кухню Лев Иванович на миг заглянул в гостиную - изредка случалось, что безалаберная Ниночка направляла к нему одновременно двух клиенток, и в этом случае одной из женщин именно здесь приходилось дожидаться своей очереди - разумеется, зря: просторная двадцатипятиметровая комната благодаря стараниям Марьи Сергеевны, жены Окаёмова, находилась, как всегда, в образцовом порядке.
Кружка крепкого кофе, два бутерброда с горбушей - только-только Лев Иванович почувствовал себя человеком, как тут же резко запищал домофон. Услышав "пароль", - а на сегодня Окаёмов передал через Ниночку: Луна в Водолее - Лев Иванович нажал кнопку, открывающую дверь подъезда, и вышел на лестничную площадку. Посетительницу, высокую эффектную брюнетку, лифт доставил на пятый этаж через две, три минуты после звонка. Здороваясь, Окаёмов незаметно окинул взглядом молодую красивую женщину - внешне: спокойствие, самоуверенность, едва заметная презрительная снисходительность недавно разбогатевшего человека - а внутри? Ведь что-то Елену Викторовну - так она представилась, разговаривая по домофону, - привело на консультацию к астропсихологу? Какие-то семейные - или внесемейные? - трудности?
В комнате Лев Иванович усадил женщину в огромное мягкое кресло - "от кушетки психоаналитика к креслу астропсихолога", так по поводу этого диковинного изделия мебельной фабрики "Восход" острил сам Окаёмов - спросил посетительницу, курит ли она и, получив утвердительный ответ, поставил на загодя пододвинутый к креслу журнальный столик пепельницу и положил открытую пачку сигарет "Вог".
- А вы, Лев Иванович? Курите? Или сигареты у вас только для посетителей?
- Курю, Елена Викторовна. Как паровоз. Только не сигареты. С вашего позволения...
Окаёмов достал "парадную", привезённую им из Лондона, трубку, ловко набил её и, чиркнув спичкой, сначала поднёс огонь к сигарете Елены Викторовны, а затем прикурил сам.
Ритуал совместного курения, по мнению Льва Ивановича, должен был снимать напряжение у посетительниц: и действительно, в большинстве случаев, снимал, но - не сейчас. Елена Викторовна нервничала всё заметнее, говорила о постороннем, о подруге, которая дала ей адрес бюро знакомств, о здоровье девятилетней дочери (детский ревматизм), о своём бизнесе (налоги вконец замучили), словом - о чём угодно, только не о главном, не о том, что её привело сюда. После десяти, пятнадцати минут этого спотыкающегося монолога Окаёмов понял: если он немедленно не придёт на помощь, то разволновавшаяся женщина вот-вот вспыхнет, наговорит дерзостей и уйдёт, унося смертельную обиду на незадачливого астролога. Что, помимо профессионального поражения, - ведь большинство состоятельных клиенток обращалось к нему по рекомендации своих подруг и знакомых - сулило Льву Ивановичу несколько весьма неприятных минут душевных терзаний: восходящие Рыбы, как правило, предполагают значительную эмоциональную уязвимость. Конечно, при Солнце в Близнецах в третьем доме душевные раны затягивались у Окаёмова достаточно быстро, почти не оставляя шрамов - к сожалению, это не делало их менее болезненными. И посему, дождавшись паузы, астролог попробовал отвлечь женщину, возвратясь, так сказать, "к азам":
- Простите, Елена Викторовна, чтобы мы с вами могли разговаривать конструктивно, по существу... свой день рождения вы, конечно, знаете, а время? Хотя бы приблизительно? Утро? День? Вечер?
- Почему же - приблизительно? Знаю точно. Я родилась 28 июля 1965 года в 13 часов 10 минут.
- В Москве, Елена Викторовна?
- Нет, Лев Иванович. В Сосновке. Деревня - не далеко от Тулы. По счастью - большая деревня. Роды у моей мамы начались неожиданно, в город в больницу было никак не успеть, а фельдшерским пунктом у нас акушерка тогда заведовала. Ну, и маму - туда. Хорошо, что - днём. И не в воскресенье - Антонина Степановна оказалась на месте. А когда я родилась, новости по Маяку закончились и как раз пела Эдита Пьеха: "Вышла мадьярка на берег Дуная", - помните, Лев Иванович?
- Я-то, Елена Викторовна, помню, а - вы? Ведь в семидесятые, на которые пришлось ваше сознательное детство, пели уже другие песни. Что-то такое про велосипед, про журавлёнка-несмышлёныша, про русское поле и яблони в цвету - ну, и вообще: у природы, дескать, нет плохой погоды, всякая погода хороша... если градом выбивает всходы - ах, как рада этому душа...
- Погодите-ка, Лев Иванович! Там ведь такого нет?! Там по-другому как-то? Секундочку... "...дождь и снег, любое время года надо благодарно принимать..." Так, кажется?
- Так, Елена Викторовна. Про выбитые градом всходы в песне, конечно, нет... но ведь напрашивается - не правда ли? Это у нас на курсе - Генка Зареченский. Балагур, стихоплёт: на гитаре играл - и пел. Ну, и - переиначивал. И не только эту. Была, знаете ли, такая жутко "популярная" песня: "Партия наш рулевой". Так он и её переделал. И очень даже, стервец, - ехидно. Как это... сейчас... нет, не помню... впрочем, сейчас это уже никому не интересно. Дорулила партия, что называется, до могилы... и если бы только до своей... простите, Елена Викторовна, старею. Ну, и это... потянуло вдруг на ностальгические воспоминания...
Отвлекающий манёвр Окаёмову удался блестяще: плетущийся на костылях монолог Елены Викторовны несколькими не то чтобы очень остроумными, но вовремя и к месту вставленными репликами превратив в живой диалог, астропсихолог сумел расположить женщину к себе. Теперь, надо надеяться, - она сможет поведать и о заветном. Хотя... Разговаривая с посетительницей, Окаёмов одновременно вводил в компьютер данные о её рождении и сейчас, рассматривая выведенную на экран натальную карту Елены Викторовны, мысленно пытался соотнести астрологические показатели с реальной, сидящей напротив женщиной.
"...восходит второй градус Скорпиона... тесное соединение Солнца с Луной во Льве в девятом доме близ Медиума Цели... так-так... похоже, что соответствует... скрытность, властность, некоторая театральность, миссионерские поползновения - всё это в Елене Викторовне просматривается легко... едва ли не после первых пяти минут знакомства... а как у тебя, голубушка, с партнёрскими отношениями и сексом?.. и седьмой, и восьмой дома начинаются в Тельце - обоими, стало быть, управляет Венера... которая в Деве в десятом доме... чувственность, авторитарность, желание критиковать - н-да! Коктейль что надо! Твоему мужу можно, пожалуй, одновременно и посочувствовать, и позавидовать... смотря по тому, какой из множества разнородных граней ты поворачиваешься к нему в данный момент... но это, конечно, в значительной степени и от него зависит... кстати, а существует ли он вообще?.. твой муж?.."
Из дальнейшего разговора скоро выяснилось: да, существует. Из породы, которую называют: ни рыба, ни мясо. Что Елену Викторовну - дико эмансипированную бизнесвумен - в целом вполне устраивало. И на консультацию к астрологу пришла она не из-за проблем с мужем. Нет. Любовник. Мальчишка. Шестнадцатилетний. Сын институтской подруги. Которая, узнав об их связи, кроме того, что учинила жуткий скандал, пригрозила заявить в милицию. И обратиться к колдунье. Ну, в милицию - это, положим, так, сгоряча. Остынет и сообразит, что там над ней посмеются - и всё. А вот к колдунье - другое дело. К колдунье - это серьёзно.
Наконец-то! Преодолев "львиную" гордость и "скорпионью" скрытность, Елена Викторовна заговорила о главном - о возможности "сглаза", "порчи", "остуды" и прочих прелестей народного ведовства. Просто поразительно: ни десять веков христианства, ни семьдесят лет государственного атеизма, ни даже научно-техническая революция не отразились на образе мышления Елены Викторовны - будто бы с Окаёмовым разговаривала не "эмансипированная" россиянка конца второго тысячелетия, а приносящая кровавые жертвы Перуну, Яриле, Волосу испуганная древлянка. Живущая в окружении "лихоманок", "полуденниц", "лесовиков", "вьюжниц", "русалок", "ржаных баб", "болотных дедушек", "оборотней", "домовых" и прочих - перечислять можно едва ли не до бесконечности - персонажей народной фантазии. Или, если угодно, первобытной космогонической мысли. И на этом фоне показной феминизм Елены Викторовны выглядел до того нелепо, что Окаёмов позволил себе мысленно съехидничать: "Н-да, госпожа Караваева! До понимания равноправия между полами, как, собственно, и до понимания равноправия вообще, тебе - в принципе! - предстоит не менее десяти тысяч лет духовной эволюции. Да и то..."
Хотя внешне с похмельем Лев Иванович будто бы справился, однако, поймав себя на том, что, увлёкшись "культурологическими" изысканиями, едва ли не полностью упустил нить разговора, обеспокоился: "Чёрт! Немедленно, - слышишь, немедленно! - соберись с мыслями. Если, идиот, не хочешь распугать своих клиенток!"
- Елена Викторовна, простите. Вам могло показаться, что я несколько не того... не совсем внимателен. Или не склонен всерьёз относиться к вашим проблемам. На самом деле это не так. Конечно, колдовство - не совсем по моей части. А вернее - совсем не по моей. Но... возможности современных колдуний... вы, по-моему, их очень преувеличиваете...
(Именно так! Ни в коем случае нельзя дать понять "дремучей древлянке", что её примитивные метафизические представления он склонен считать если и не совсем чушью, то чем-то достаточно к этому близким.)
- Ведь колдовство, я имею ввиду настоящее колдовство, - а поскольку в "настоящее колдовство" Окаёмов не верил, то, не погрешив против истины, мог иметь ввиду всё, что угодно, - встречается крайне редко, и вероятность того, что ваша подруга отыщет натуральную Бабу-Ягу, а не жалкую самозванку, поверьте, ничтожна.
- Лев Иванович, да при чём здесь Баба-Яга! Баба-Яга - это сказки, а Милка - стервочка та ещё! По институту знаю! И если у неё загорится, вы уж поверьте, достанет хоть из-под земли! Тем более - что сейчас это не проблема! Существует множество разных центров. По телевизору рекламу посмотришь - жуть! И "приворожу", и "отворожу", и "присушу", и "высушу". Да ещё - с молитвой!
- По телевизору, Елена Викторовна, оно, конечно..., - нет, похмелье всё-таки, ох, как сказывается! Нельзя было сегодня назначать Незнакомкам! Ведь такие, как госпожа Караваева, встречаются хоть не каждый день, но и исключением отнюдь не являются! И кто мог гарантировать, что черти сегодня не принесут именно такую? Совершенно без чувства юмора! - но ведь, Елена Викторовна, вы сами работаете в модельном бизнесе... и истинную цену рекламы, думаю, знаете?.. особенно в том случае, когда рекламируют несуществующий товар?.. или невозможную, так сказать, "запредельную" услугу?..
- Так, по-вашему, Лев Иванович?..
- Нет, нет, Елена Викторовна, не по-моему! Ведь астрологию - тоже! Многие считают колдовством! В частности - Православная Церковь. В чём, вынужден согласиться, значительная доля вины лежит на некоторых наших "публичных" астрологах. Напускают, понимаете ли, мистического тумана! Ах, "Эгрегоры", "Карма", "Ключи от Неба", "Королевские и Разрушительные градусы" - тьфу! Однако, нельзя отрицать, звучит! И впечатление производит.
- Так вы, Лев Иванович, что же? Занимаетесь астрологией - а сами в неё не верите? А ведь мне вас так расхвалила Алка! Сказала, что вы ей и про неё, и про Вадика - ну, какие у них проблемы и как их решать - всё расписали так, будто прочитали по книге...
- Ну, во-первых, Елена Викторовна, то, что я астролог - верно только отчасти. Я ведь в бюро знакомств... которое направило вас ко мне... и которое - если честно - "крыша"... оформлен как астропсихолог... астропсихолог - это я сам придумал... потому что, мне кажется, соответствует сути... ведь психология в моей работе занимает ничуть не меньшее место, чем "звёзды"... да, да, самая элементарная, если угодно, школьная психология...
(Вообще-то Окаёмов без ложной скромности считал себя весьма неплохим психологом, но сейчас, после нескольких очевидных "ляпов", Льву Ивановичу было стыдно за присвоенное им самочинно звание: "Тоже мне - Карл Густав Юнг! Адлер, Фромм, Пиаже, Выгодский!")
- А во-вторых, - и в главных! - Елена Викторовна, что значит "верю", "не верю"? Ну, применительно к астрологии? Можно верить или не верить в Бога, в Переселение Душ, в Рай, Ад, Карму - то есть в то, что принципиально не познаётся разумом, а в астрологию... конечно, если считать её наукой. Хотя... в Междуречье, в Египте, в Греции... где, собственно, астрология зародилась... однако, с другой стороны, в древности вера и знание вовсе не разделялись пропастью. И вообще... это трагическое противостояние между "верю" и "знаю"... между религией и наукой... простите, Елена Викторовна! Что называется, повело! Так вот, возвращаясь к "сглазу" и "порче"... Елена Викторовна, совершенно не имеет значения - верю ли я в их возможность. Главное - что верите вы... и если ваша подруга Мила... Мила - это ведь от Людмилы?
- Да, Лев Иванович. Людка, Милка - какая разница! Стерва она - и всё! Ну и, конечно, сволочь!
- Однако, Елена Викторовна... вы ведь дружили с ней? И "раздружились", как я понял, совсем недавно?
- Ну, Лев Иванович, - дружили - было бы сказано. В общежитии в пединституте жили в одной комнате. Она ведь старше меня на четыре года. Да и других девчонок - тоже. Которые жили вместе с нами - ну, в одной комнате. Пришла после зимних каникул - когда мы учились на втором семестре - ну, из академического отпуска, после рождения Андрея. Которого она сразу сплавила к бабушке. Нет, Лев Иванович, вы представляете?! Только-только отняла от груди и сразу - к бабушке?! Это что же за мама такая! Да таких мам...
Дабы не учинить новую неловкость, Окаёмов вынудил себя выслушать, не перебивая, пятнадцатиминутные "откровения" госпожи Караваевой, из коих сделал единственный не совсем бесполезный вывод: кем-кем, а сплетницей Елена Викторовна является первостатейной. Только вот об Андрее... сообщив данные о его рождении, другой информацией о своём юном любовнике госпожа Караваева почему-то не спешит делиться...
В полслуха слушая гневный обличительный монолог разошедшейся "бизнесвумен", - нет, первое впечатление оказалось обманчивым, выдержки и спокойствия Елена Викторовне явно не доставало! - Окаёмов параллельно пытался осмыслить выведенную на экран натальную карту Андрея. Это ему удавалось плохо - слишком много противоречивых показателей, да плюс, как обычно, неясность относительно времени рождения: утро, приблизительно семь часов, увы, очень приблизительно - Лев Иванович всё более злился на себя: жадина-говядина! Позарился на "лишние" полторы сотни! Забыв, что тебе не тридцать! И даже - не сорок! Нет, господин Окаёмов, отныне - баста! После свидания с Зелёным Змием на следующий день - ни, ни! Никаких Незнакомок! Никаких "лишних" сотен! Отныне, сволочь, будешь в одиночестве опохмеляться пивком да каяться в своём греховном пристрастии!"
Небольшой сеанс душевного самобичевания явно пошёл на пользу: непродуктивная злость утихла - Льву Ивановичу удалось овладеть ситуацией:
- Елена Викторовна, давайте пока отложим разговоры о маме-Люде. Если вы действительно всерьёз опасаетесь, что она обратится к колдунье, то, как психолог, могу порекомендовать вам только одно: то же самое - в свой черёд обратиться к какой-нибудь из представительниц этой древнейшей профессии. Да, конечно, древнейшей профессией обыкновенно считают другую, но лично я убеждён: колдовство не в пример древнее. Простите, Елена Викторовна, что позволил себе небольшую шутку, но, к сожалению, я не в ладах с магией и не в силах помочь вам в данном деле. А посему, с вашего позволения, хочу возвратиться к Андрею. К вашей внезапной страсти к этому мальчику. Хотя... пятнадцать, шестнадцать лет - не такой уж и мальчик... Извините, Елена Викторовна, за нескромность, но физически он, полагаю, вполне мужчина?
- Да, Лев Иванович, - вполне, - почти прошептала женщина, и на её щеках проступили некрасивые багровые пятна - что часто наблюдается у внезапно смутившихся брюнеток. Которым, в отличие от блондинок, румянец стыда, как правило, не идёт.
- Елена Викторовна, ради Бога! Заветное ваше - не надо его стыдиться! Конечно, после ссоры с мамой Андрея - представляю, чего она вам наговорила! - у вас в глубине души могло создаться впечатление, что вы чуть ли не людоедка. Эдакая похотливая пожирательница "маменькиных сыночков". К тому же, рискну предположить, подобные мысли шевелились у вас и до этой ссоры? С самого начала вашей связи с Андреем?
Госпожа Караваева слегка дрожащей рукой взяла сигарету и, дождавшись поднесённой Окаёмовым горящей спички, глубоко затянулась.
- Вы, Лев Иванович, - однако... Алка мне вас рекомендовала как астролога, а вы вон куда... в душу залезть пытаетесь...
- Елена Викторовна, тысячу раз простите, но я ведь о ваших интимных чувствах заговорил вовсе не для того, чтобы вас хоть чуть-чуть смутить! Как раз - напротив! Поверьте, пожалуйста, в вашей связи с Андреем я не вижу ничего предосудительного - нет, нет и нет! Но! Вы же, Елена Викторовна, сами! Склонны её таковой считать! И это, по-моему, главное! Корень ваших проблем! Ведь, положа руку на сердце, именно поэтому вы испугались, что мама Андрея обратиться к колдунье? Из-за чувства вины! И вины не в правовом или бытовом смысле, нет - в мистическом! Эдакое, знаете ли, чувство изначальной своей греховности! Вины из-за того, что вы человек, что женщина! Двойной, так сказать, вины!
Активная доброжелательность Льва Ивановича должным образом подействовала на госпожу Караваеву: затянувшись несколько раз подряд, женщина полностью успокоилась и обратилась к Окаёмову не как к консультанту, а скорее, как к давнему другу.
- И всё-таки, Лев Иванович... психология психологией - но звёзды? Неужели они ничего вам не говорят? Неужели вы, как астролог, ничего мне не посоветуете?
- Почему же, Елена Викторовна. Могу попробовать разобраться в вашей ситуации и как астролог. Например, ваша внезапная страсть к Андрею - психолог вам вряд ли бы что сказал о её причинах. Во всяком случае - вразумительное. "Инстинкт", дескать, "либидо"... но ведь это - вообще. Притяжение любой женщины к любому мужчине. А почему - конкретно - у вас к Андрею...
- А вы, Лев Иванович? Неужели - можете?! Простите, что перебила, но это так интересно! И так, наверно, безумно сложно?
- Как раз это, Елена Викторовна, - не сложно. Азы, так сказать, астрологии. Если сопоставить ваши натальные гороскопы, то сразу бросается в глаза, что Уран Андрея образует тесный тригон к вашему соединению Солнца с Луной. Да плюс - квадратуру к Венере. А все аспекты Урана к личностным планетам, которыми являются Солнце, Луна, Венера, а также Меркурий и Марс, характеризуются внезапным и очень сильным притяжением. А если вдобавок посмотреть транзиты... вы, Елена Викторовна, кажется, говорили, что ваше сближение началось в январе этого года? На зимних каникулах? Когда Андрей гостил у вас на даче?
- В общем - да. Но, Лев Иванович, если честно... молния, как говорится, ударила несколько раньше. В середине октября. Когда Андрей с Людкой приехали к нам на субботу и воскресенье. Людка тогда с моим Николаем осталась пьянствовать на даче, а мне вдруг захотелось пойти в лес. Взяла бутылку сухого, несколько бутербродов со стола (не помню с чем) и пригласила Андрея - ну, составить компанию. Конечно, я тогда смотрела на него как на мальчишку, которого знала с детства. И он меня звал тётей Леной - хотя вымахал за последний год где-то под метр восемьдесят. Ну, гуляем мы, значит, в кленовой роще, (а кленовая роща в октябре - это, скажу вам, нечто! обалдеть можно! тишина, золотые листья, но главное - свет! отовсюду! неяркий, ровный - медовый свет! как в раю!), а когда вышли на опушку - тут меня молния и ударила. Голова закружилась, деревья зашатались - в Андрее я вдруг увидела мужчину. Своего. Единственного. И, знаете... сделалось как-то разом и жарко, и стыдно, и... радостно! Очень! И, конечно, телесная истома, соблазны всяческие. Вы уж, Лев Иванович, меня простите, но я давно не девчонка... давно понимаю - чего хочу. А тут... как говорится, бить меня некому... представила, что мысленно раздеваю Андрея... нежно его целую... ну, и всё остальное - вы понимаете... Нет, Лев Иванович, тогда я с собой справилась. Велела Андрею открыть вино и прямо из горлышка выпила полбутылки. А после присела на поваленное дерево - ноги вдруг стали ватными. А Андрей тогда - нет. После сказал мне, что тогда ничего не почувствовал. Его молния ударила чуть позже. Ночью. В постели. Когда он, вспоминая мою внезапную слабость, долго не мог заснуть. Вот так у нас, Лев Иванович, и началось...
Внимательно и с большим интересом выслушав этот рассказ Елены Викторовны - насколько же он отличался от её недавних недобрых сплетен о стерве-Милке! - Окаёмов взял с полки таблицы эфемерид и быстро нашёл нужную страницу.
- В октябре, говорите, девяносто седьмого? Да это же, Елена Викторовна, прямо-таки классический пример воздействия транзитирующего Урана! Весь октябрь и начало ноября он образовывал оппозицию к вашему натальному соединению Солнца с Луной и - одновременно! - секстиль к натальному Урана Андрея. По всем астрологическим канонам и вас, и его в это время любовная молния просто не могла не ожечь! Конечно, другое дело - насколько серьёзно...
- Лев Иванович - неужели?! А почему вы тогда сомневаетесь? Ведь если астрология всё так хорошо объясняет, то какая разница, наука она или не наука! Ведь если можно вот так, как вы, по звёздам читать судьбу - то это... это важнее любой науки! Знать будущее... это же - чёрт возьми! - почище всякого колдовства! Я теперь, кажется, понимаю, почему вы меня почти что высмеяли... ну, когда я вам сказала, что Людка хочет обратиться к колдунье. Наверно, подумали: какая дурочка! Боится порчи и не знает, что всё уже предопределено!
Выслушивая сей панегирик во славу астрологии, Окаёмов думал: "Нет, госпожа Караваева вовсе не дремучая древлянка. Напротив, выражаясь "по-современному", очень даже продвинутая. Но всё равно - древлянка. Как, вероятно, 99, 99 процентов ныне живущих женщин. И 99 процентов мужчин. А вот в чувстве юмора Елене Викторовне он отказал напрасно: она вполне уловила его скрытую иронию, другое дело, что немного обиделась, но в этом виноват только он сам - недоопохмелившийся кретин!"
- Елена Викторовна, польщён вашей высокой оценкой моей скромной деятельности - увы! Если бы всё было так просто и однозначно! Астрология была бы строго засекреченной "государственной" наукой. Каковой, впрочем, она являлась в древности. Правда, наряду с некромантией, гаруспицией и прочими бесчисленными разновидностями "предсказательных" наук.
- Но, Лев Иванович, - почему?! Вы только что так хорошо объяснили нашу с Андреем внезапную страсть... ну - транзитом Урана... а сейчас сами же насмехаетесь?
- Вовсе, Елена Викторовна, не насмехаюсь. Нет, хочу, чтобы вы поняли, что с астрологией всё не так просто, как это может показаться. Да - объяснил. И на ваш взгляд - удачно. Но ведь, Елена Викторовна, - задним числом! Вот в чём загвоздка! А теперь представьте себе: в тот судьбоносный октябрьский день вы бы не пошли в лес, а остались за столом на даче - в обществе Людмилы и вашего мужа? Подумайте, Елена Викторовна, в этом случае состоялась бы "любовная молния"? Ведь, полагаю, в том, что она сверкнула, осенняя золотая роща сыграла очень немаловажную роль?
- Ох, Лев Иванович, честное слово, вы меня совсем запутали! А как же наши... как вы их обозвали?.. "натальные гороскопы"! Его Уран, который что-то там образует с моей Венерой? А также - с Луной и Солнцем? Притягивает их как-то?
- А кроме того - соединение ваших Марсов. Оппозиция его Солнца к вашим Меркурию и Венере. Тригон его Марса и Сатурна к вашему Юпитеру. Секстиль вашего Сатурна к его Луне. И... Елена Викторовна, если я вам скажу, что на основании этих и некоторых других показателей можно сделать однозначный вывод о вашей предназначенности друг для друга - пошлите меня к чёрту, как недоучку и шарлатана.
- Лев Иванович! Теперь я совсем ничего не понимаю! Зачем тогда астрология вообще?! Если она ничего не может объяснить? Все эти тригоны секстили оппозиции? Его Солнце - моя Луна? Сводник Уран...
- Не только "сводник", но и "разлучник", Елена Викторовна, - по вашей остроумной терминологии. Ибо с влиянием Урана астрологи связывают не только внезапное притяжение, но и резкое отталкивание - разрыв. Но, простите, Елена Викторовна, поскольку вы ко мне пришли не на урок астрологии - давайте закроем данную тему. А не то рискуем утонуть в массе малопонятных подробностей. Для вашего успокоения - ну, чтобы вы не подумали, будто пришли к обманщику - скажу: для меня астрология (при всей её неоднозначности, противоречивости, а подчас и нарочитой запутанности) отнюдь не вздор. Да, по поводу её прогностической силы - способности предсказывать будущее - признаюсь, что, по моему мнению, она весьма незначительна...
- А прошлое - Лев Иванович? Простите, что перебила, но мне показалось: с "предсказанием" прошлого - у вас никаких проблем?
- Елена Викторовна, примите мои поздравления! Недооценил! Для психолога - позорно недооценил! По первым минутам нашего разговора мне показалось, что юмор - не самая острая грань вашего интеллекта. И надо же! Так срезать! С таким изящным ехидством! Ведь это камешек - не только в мой огород! Ведь это вы, что называется, приложили всю астрологию! Посягнули, так сказать, на хлеб большинства астрологов! Особенно - "публичных", которые ужасно любят "предсказывать" прошлое! С умным видом объяснять, почему случилось то или иное событие. Например, какие планеты в каких знаках, домах и градусах повлияли на падение Дома Романовых. Елена Викторовна, чтобы внести ясность, сразу скажу: с этим безответственным фантазёрством я не имею ничего общего. Никогда не дерзал ни "объяснять" будущее, ни "предсказывать" прошлое.
(Надо заметить, что здесь Лев Иванович малость слукавил: поддаваясь настойчивым уговорам некоторых клиенток, а также друзей и знакомых, он имел-таки дерзость предсказывать будущее. Конечно, очень осторожно и, по возможности, в шутливой форме, но... чего уж! - нёс на совести "грех ведовства".)
Завершив сей "антиастрологический" пассаж, Окаёмов, чтобы не возиться с трубкой, достал пачку "Мальборо" - не имея достаточно громкого имени, он не мог себе позволить в присутствии клиентки курить "Приму" - затянулся и, обратившись к госпоже Караваевой, попробовал вернуться с "небес" на "землю": от звёзд, так сказать, к терниям.
- Елена Викторовна, простите, но мы с вами, кажется, немного "воспарили" над грешной землёй. Я понимаю, говорить об Андрее вам не легко, но... если нечаянно задену ваши чувства, простите, пожалуйста, и... тем не менее... давайте на чистоту? Замуж за него - поправьте, если ошибся - вы ведь не собираетесь?
- Замуж?.. - на матовой нежной коже лица госпожи Караваевой вновь проступили некрасивые пятна, - а почему вы об этом подумали, Лев Иванович? Неужели, по-вашему, я действительно похожа на людоедку? Пожирательницу младенцев?
- Ни в коем случае! Ради Бога, Елена Викторовна, - Окаёмов поторопился прийти на помощь смутившейся женщине, - здесь, в этой комнате, постарайтесь отказаться от нравственной оценки своих поступков. А уж тем более - намерений и желаний. Представьте себе, что вы пришли на консультацию не к астрологу, а к психотерапевту. Или, как это нынче модно, к психоаналитику - эдакому всезнающему "неофрейдисту". - "Возвратив" Елене Викторовне "отнятое" было у неё чувство юмора, Окаёмов решил, что шутка в данном случае окажется к месту. - И все ваши даже самые интимные и необычные мысли и переживания здесь будут поняты - конечно, в меру моих способностей. И, разумеется, за двери этой комнаты никуда не выйдут. Что-что, но уж тайну-то я вам гарантирую.
- Лев Иванович, а как же - звёзды? Разве из моего гороскопа вы не можете узнать о моих чувствах к Андрею?
(По тону госпожи Караваевой было легко догадаться: она бы дорого заплатила за возможность передоверить решение звёздам!)
- Эх, Елена Викторовна, если бы мог... Однако... чтобы, так сказать, реабилитировать астрологию... ваш психологический портрет - каким он мне представляется исходя из вашего гороскопа - хотите? Разумеется - пока я глубоко не проанализировал вашу карту - достаточно схематичный портрет?
- Хочу, Лев Иванович. Было бы очень интересно. Но только... мы же с вами разговариваем, наверное, больше часа. И за это время без всякой астрологии и психологии можно очень даже неплохо понять человека! Особенно - если задаёшь ему разные вопросы.
- Можно, Елена Викторовна. Тем более, если, как у вас, восходит Скорпион. Или, как у меня, Рыбы. Но это же как раз и говорит о природном психологическом даре. Так что - "без всякой психологии" - не совсем верно.
- Лев Иванович, а это - всегда? Ну, когда восходят эти знаки? Скорпион или Рыбы? То у человека есть природные психологические способности? Даже... и у мужчины?
- Представьте себе, Елена Викторовна, даже и у мужчины. В меньшей, конечно, степени, чем у женщины, но... - то, что госпожа Караваева начала "кусаться", Лев Иванович записал себе в плюс: сумел, стало быть, несмотря на похмелье, растормошить клиентку, - мужчины всё-таки тоже люди. И начисто отнимать у них способности к психологии - я бы вам не советовал. Можно ведь и обжечься. В частности - с Андреем. При его, если верно время рождения, очень сильных восьмом и двенадцатом домах. Да, сейчас у него этот дар - всё-таки, ещё шестнадцать! - скорее всего не развит, но...
- Правильно, Лев Иванович! Бить дуру-бабу некому! Схлопотала от вас по делу. Спасибо, что называется, за науку. Но всё-таки, Лев Иванович, про Скорпион и Рыбы?.. вы не ответили... а мне интересно, правда.
- Считается, Елена Викторовна. Но только - в качестве одного из многих возможных показателей. У вас, например, исходя из радикальной карты, должны быть неплохие психологические способности... весьма неплохие... но... чтобы конкретнее... необходим тщательный анализ... особенно - карт гармоник... погодите-ка... да! В девятой гармонике Плутон у вас соединяется с Солнцем и Луной - а это уже серьёзно... во всяком случае, ваши самообвинения - бить, дескать, некому... нет! Необходим тщательный анализ! А пока, Елена Викторовна, на основании только натальной карты... и только того, что сразу бросается в глаза. У вас, вероятно, иногда случаются мгновенные психологические прозрения? Причём - неожиданно для вас? Ну, знаете, когда вы будто бы не особенно думаете о каком-нибудь человеке, и вдруг, словно при вспышке молнии, вам начинает казаться, что он полностью открылся? Что вы увидели его насквозь? До самых глубин?
- Лев Иванович, а это - как?! Ведь из нашего разговора вы этого не могли узнать? Ведь я вам - ничего такого...
- Так, значит, Елена Викторовна, подобные прозрения у вас случаются?
- Да, Лев Иванович! И именно так, как вы сказали: мгновенно и неожиданно! Правда - нечасто. Но... как бы это... очень вовремя! Первый раз подобное было с учителем физкультуры - ещё в седьмом классе. Учителя, вы знаете, в основном женщины, а тут - мужчина. Молодой, красивый - к нам в школу пришёл сразу же после института. Мастер спорта. Ну, и все наши девчонки от него без ума, конечно. Я дурочка - тоже. Записалась в лыжную секцию - занятия, тренировки: выкладывалась "от" и "до". Обратить чтобы его внимание - на себя, значит. И действительно... обратила! На зимних каникулах он меня пригасил на сборы. На тренировочную базу, которая находилась на территории пионерлагеря. Не только меня, естественно - ещё шесть или семь девчонок. Но они все постарше - из девятых-десятых классов... И, знаете, Лев Иванович... ни у кого! Не возникло никаких задних мыслей. Не только у самих девчонок, но и ух родителей. Хотя... конечно... большинству родителей дело до нас было маленькое! Все заняты, все работают, а отцы, у кого они есть, сплошь алкоголики. А тут: от школы, на всём готовом, на десять дней - кто бы чего подумал... А там, Лев Иванович, мне после девчонки рассказывали, такое творилось! Как говорится, тушите свет! Содом и Гоморра! Этот гад учитель сговорился с кем-то из комсомольских деятелей - а у тех козлов в милиции все свои! Ну, и девчонкам, которые попробовали вякать, быстренько рты заткнули. Да и, по правде, охотниц нашлось немного. И стыдно, и... Ирку дурочку, которая пожаловалась дома, пьяный отец так отметелил - неделю, наверное, в школе не показывалась, пока не сошли синяки с лица: мол, сама проститутка. Но всё равно - какая-то огласка вышла: физкультурника нашего месяца через два забрали - в райком комсомола, инструктором по чему-то там. Кажется - по идеологии... Так вот, Лев Иванович, возвращаясь к моим способностям - за день до выезда! Тридцатого декабря. Собрал нас учитель - ну, по поводу, чего брать с собой: мыло там, трико, щётку, пасту. А я, значит, пялюсь на него влюблёнными глазами, ловлю каждое слово - и вдруг! Точно - как вы сказали! Будто насквозь увидела. И ведь - девчонка девчонкой! - понять ничего не поняла, а только почувствовала. Что он не душка-учитель, а мерзкое злое животное. Вроде громадного паука. А я, значит, муха... Ну, и притворилась, что заболела. А может - не совсем притворилась. Когда пришла домой - болела голова, саднило горло и, кажется, поднялась температура. Мамка ещё пожалела, что из-за дурацкой простуды у меня сорвалась такая увлекательная поездка. Знала бы она, какие "развлечения" ожидали меня в этом лагере! Ну, и ещё несколько раз было подобное. Тоже внезапно. И тоже - по делу. Конечно, не так, как в школе, но... Лев Иванович! Пожалуйста - только честно! - Алка вам ничего не рассказывала? Она ведь о моих "озарениях" знает. Не всё, конечно, но то, что они случаются... да нет... с какой стати... Лев Иванович, простите, что я вам ляпнула так, не подумав.
- Прощаю, Елена Викторовна. Тем более, что и прощать-то нечего: оправданное недоверие, так сказать, здоровый скептицизм. Разумеется, ничего мне ваша подруга не говорила. Впрочем - вы сами. Расспросите её потом. А то, что я предположил у вас внезапные психологические прозрения - это, как сказал бы Шерлок Холмс, элементарно. Уран в тесном соединении с Плутоном, в секстиле к Нептуну и в оппозиции с Сатурном. Завязаны все высшие планеты. Какие-нибудь особенные психические способности, стало быть, очень вероятны. Вплоть - до экстрасенсорики. Ну, вот я и рискнул предположить... И, как видите, угадал.
(Следует заметить, для астролога такой прогноз - чистейшая авантюра: всех вышеперечисленных признаков совершенно недостаточно для столь далеко идущих выводов; зато как психолог ход Окаёмов сделал беспроигрышный: скажите женщине о наличии у неё какого-нибудь редкого душевного дара - она непременно найдёт его у себя.)
- Лев Иванович, теперь я понимаю Алку! Ну - почему она мне вас так расхваливала! А вы ещё скромничаете! Притворяетесь, будто мало верите в астрологию! И вот так! Сходу! Объяснили мои прозрения! Которые, если честно, меня немножко пугали. Ну, понимаете... думала, что, может быть, крыша не на месте. Куда-то слегка поехала. А оказывается - высшие планеты...
- Рад, Елена Викторовна, что угадал. Хотя, по-моему, вы сейчас чуть-чуть кокетничаете - ну, дескать, крыша слегка поехала - и, тем не менее... ваш дар - явление уникальное...
(Сейчас, нащупав слабую струнку, Окаёмов безбожно льстил - это у него всегда получалось плохо: увы, положение обязывало.)
- ...и, знаете, Елена Викторовна, с вашим психологическим портретом я пока подожду. Грубый схематический набросок - при вашем душевном даре! - вряд ли вас удовлетворит, а к тонкому анализу я пока не готов. Необходимо тщательно изучить ваш гороскоп. И потом, Елена Викторовна... главное... вас ведь, в первую очередь, интересуют не ваши психические особенности?.. правда?.. ведь, в первую очередь, вас волнуют перспективы ваших отношений с Андреем? А точнее - насколько его чувства к вам сильны и долговечны? Что, стало быть, готовит вам день грядущий?
Стоило Окаёмову о любви Елены Викторовны к Андрею заговорить, что называется, в лоб и госпожа Караваева опять смутилась, опять нервно взяла сигарету и отвечать начала после значительной паузы, сделав несколько глубоких затяжек.
- Ох, Лев Иванович, убеждали вы меня, убеждали... да и сама... понимаю, что не преступница... но... как бы это?.. ну, да! Грешница! И ещё какая! Вот, Лев Иванович, думала: современная женщина... без предрассудков... и более - деловая женщина... как сейчас говорят "бизнесвумен"... эмансипированная и всё такое прочее... а стоило дуре-бабе влюбиться - и! Добро бы ещё - в солидного мужика: после армии или института... так ведь нет! В мальчишку! Ведь, Лев Иванович, дело не в том, что я много старше... нет... Андрей... он ведь совсем ещё неоперившийся... птенец... а тут я - со своей глупой любовью! Мрак! Полный отпад! Ведь, Лев Иванович, я, по российским масштабам, богатая женщина - и... могла бы полностью содержать Андрея...
Госпоже Караваевой хотелось сказать "купить", но её язык, не готовый к такой несколько циничной откровенности, сам по себе ушёл в сторону менее точного, но зато и менее грубого определения.
- ...помочь поступить ему в самый престижный ВУЗ... даже и за границей... нет! Вру! За границей - нет! Конечно, не потому, что пожалела бы денег - вы понимаете, Лев Иванович?.. отпустить его от себя надолго... когда сейчас... если два, три дня не увижу - сама не своя! И злюсь, и бешусь, и плачу, и своему Николаю такую "развесёлую" жизнь устраиваю - тушите свет! Как говорится, полный отпад... Лев Иванович, простите, но вы всё слушаете... слушаете... а про себя? Небось, думаете, вломить бы этой богатой стерве хороших чертей - в миг бы угомонилась? В миг бы забыла, как соблазнять младенцев? И правильно, Лев Иванович... дать бы хороших чертей... только - кому? Мужик нынче пошёл мелкий, слабый - любая баба его соплёй перешибёт.
- Тоскуете, стало быть, Елена Викторовна, по домострою? По мужниной плётке?.. Что ж, в иных случаях и для иных женщин плётка, не стану отрицать - вполне... очень даже нелишняя вещь... Но ведь, Елена Викторовна - не для вас. Вы, судя по гороскопу, предпочтёте взять плётку в руку, а не лечь под неё... хотя... восходящий Скорпион... Плутон в оппозиции к Сатурну... власть... господство и подчинение... всё, пожалуй, не так однозначно... иногда, пожалуй, вы в глубине души не против, покориться тирану... безжалостному завоевателю... но! По вашему выбору и на время! А это, разумеется, невозможно... разве что - в форме игры... Однако, Елена Викторовна, ваш психологический портрет... вернее - его черновой набросок... закаивался рисовать его раньше времени и - на тебе! - нарисовал. Узнаёте себя, Елена Викторовна?..
- Что я властная, самоуверенная, развратная, капризная, помыкающая мужем стерва? Жуткая эгоистка? Которая - тем не менее! - тоскует по сильной мужской руке? А вместо этого - ну, чтобы учиться смирению - взяла, да и влюбилась в мальчишку! Годящегося ей в сыновья! Узнаю, Лев Иванович... вполне... только... при чём здесь звёзды? Всё это из нашего разговора... без всяких гороскопов... узнать вам было совсем нетрудно!
- Конечно, Елена Викторовна. Особенно - в форме автошаржа, который вы так зло и талантливо только что нарисовали. Перечислив едва ли не все отрицательные "достоинства" Солнца во Льве. Упустив разве что безумную жажду аплодисментов, признания, восхищения - словом, всенародной любви?
- А это, Лев Иванович?! Это ведь не из нашего разговора? Ведь ничего такого мы, кажется, не касались?
- А что, Елена Викторовна, положа руку на сердце, - посасывает? Червячок громкой известности? Славы, цветов, оваций? Ведь, признайтесь, мечтали в юности стать артисткой?
- Не только мечтала, Лев Иванович, но даже и поступала. Сразу после школы - во ВГИК. Ну, что в начале восьмидесятых творилось в наших творческих вузах, вы, наверное, знаете... хотя, конечно, в моём случае... нет, сразу-то я жутко разозлилась! Такого им всем наговорила! Ведьма какая-то из приёмной комиссии аж завизжала: хулиганка! бандитка! в милицию! - меня, значит. А я ей кукиш под нос и хлопнула дверью. Но после, когда уже поступила в педагогический, поняла-таки, что была не совсем права. Обыкновенная деревенская девчонка из школьного драмкружка... и размечталась - сразу во ВГИК! Прямо-таки - алло, мы ищем таланты... а у них там таких талантливых... ну, которые от сохи... наверняка - как собак нерезаных! Вздор, Лев Иванович! Известности, славы, - да и просто быть на виду - кому же не хочется? Особенно - в юности. Но...
- Елена Викторовна, НО ведь не обязательно - на подмостках? Вы ведь в педагогическом учились не на филфаке? Или - физмате? Вы ведь иняз закончили?
- А это вы, Лев Иванович, - откуда?.. вот дура! Сама же вам рассказала в самом начале!
- И не только это, Елена Викторовна. Но и то, что ни дня не собирались работать в школе, а обязательно хоть куда-нибудь устроиться переводчиком - тоже. Так что, Елена Викторовна, исходя из этого вашего признания... косвенно - я вполне мог сделать соответствующие выводы. А, заглянув на секундочку в вашу карту, всякий доморощенный прорицатель, хотя бы поверхностно знакомый с астрологией, может порекомендовать вам "должность", скажем, Царя. А ещё лучше - Римского Папы. На которой разом могли бы реализоваться потребности ваших девятого и десятого домов.
- Шутите, Лев Иванович, да?.. Измываетесь над бедной несостоявшейся артисточкой?.. А то, что я стала переводчиком - это в моём гороскопе есть?
- А как же, Елена Викторовна. В гороскопе есть всё - весь спектр ваших возможностей... вот только понять, каких - конкретно. Это я уже не о вас... вы уже, в общем-то, состоялись... об Андрее. К чему он стремится... какие цели его влекут... суметь разобраться в этом - вполне возможно, дать вам очень нелишний совет. Но только... у него ведь, Елена Викторовна, нет никакой, как я понимаю, всепоглощающей страсти? Ни к науке, ни в области искусств?
- Никакой, Лев Иванович. Была бы - мне было бы намного легче. Не смотрела бы на него как на мальчишку... на неоперившегося птенца. Ведь призвание - это зрелость. А сколько там лет - неважно. Ведь я же - как говорила - не из-за разницы в возрасте... ну - мандражирую... нет...
Окаёмова, кажется, осенило: открылась основная причина обращения к нему госпожи Караваевой. Нет, Лев Иванович понял, вовсе не Людмилина угроза пойти к колдунье привела к нему эту преуспевающую, самоуверенную женщину, эту - во всех смыслах - "львицу". Ответственность - вот в чём суть! Ответственность, которую Елена Викторовна боится взять на себя. И которую, она понимает, если продлится их любовная связь с Андреем, хочешь не хочешь, а взять на себя ей предстоит в самом ближайшем будущем. Ведь жуткий скандал, устроенный мамой-Людой своей бывшей подруге - наверняка ничто, в сравнении с тем, что эта осатаневшая клуша выплёскивает на своего сыночка. Причём - каждый день. И на сколько - в столь экстремальных условиях - хватит Андрея? Шестнадцатилетнего мальчишки? На неделю? На месяц? Нет. На месяц не хватит. Конечно, любовь зрелой женщины - это нечто. И опьяняет, и льстит, и возвышает в собственных глазах - не говоря уже о чувственности. Об элементарном сексе. Но... ведь где-то и принижает? Напоминает о своей полной несамостоятельности, подчёркивает незрелость? Да при такой-то ревнивой маме?.. Нет, если в ближайшие несколько дней госпожа Караваева не "выкрадет" птенчика из родного гнёздышка - их песенка спета. Вернее - песенка их любви. И чтобы понять это - не надо никаких астрологов и никаких гадалок. Не нужны ни звёздные карты, ни карты таро. И, конечно, Елена Викторовна это понимает... не может не понимать... но тогда - почему обратилась к нему?.. к астрологу?.. или?.. вот именно, кретин недоопохмелившийся! Мог бы сообразить и раньше! Разделить ответственность! А вернее - переложить её на звёзды! Вот что - сознательно или нет, неважно! - имела ввиду госпожа Караваева отправляясь на консультацию к астрологу.
Сделав это небольшое открытие, Окаёмов сразу оказался перед дилеммой: говорить Елене Викторовне правду о движущих ею силах или, напротив, пойдя навстречу тайному желанию женщины, помочь госпоже Караваевой утопить в густом "астрологическом" тумане неприглядную для неё действительность. Причём - дилеммой отнюдь не морального свойства: Лев Иванович никогда не считал за великий грех, помочь обмануться тому, кто жаждет самообмана - нет, чисто практической: сославшись на звёзды, он волей-неволей примет значительное участие в судьбе Андрея. А поди угадай сейчас, что для этого мальчика окажется предпочтительнее: остаться под крылышком у разъярённой, ревнивой клуши или попасть в острые цепкие когти влюблённой львицы? К тому же, госпожа Караваева (и по гороскопу, и просто из разговора) наверняка из тех, которые во всех своих неудачах обвиняют только других - ни в коем случае не себя. Да... с какого конца ни возьмись - весьма заковыристая задачка...
Не найдя на неё ответа, Лев Иванович с тоской подумал о бутылке холодного "Жигулёвского" - несколько глотков живительной влаги, ох, как бы сейчас не помешали! увы, при посетительнице нельзя! - и, закурив, астролог решил поплыть по течению: окончательный выбор Елена Викторовна должна сделать сама. Он не станет помогать ей перекладывать ответственность на якобы изначальную предопределённость. Да, для него это могло обернуться потерей нескольких сотен долларов - однако неизвестно, не потеряет ли он много больше, дав ей неудачный совет. Причём - не только материально.
- Елена Викторовна... понимаю... выбор у вас нелёгкий... причём - в самом ближайшем будущем... но... астрология - это ведь спектр возможностей... склонностей... интеллектуальных особенностей... черт характера... а вовсе не жёсткая предопределённость... по крайней мере - в моём понимании...
- И что, Лев Иванович, - мне самой? Да? Одной-одинёшенькой... по вашему мнению, надо сделать этот выбор?..
- По-моему, Елена Викторовна, вы его уже сделали...
- Так вы? - ничего себе, Лев Иванович! Ну, что я жуткая эгоистка - это понятно...