Аннотация: Роман о юности Олега Суханова - главного героя романов "Война план покажет" и "Шахта - дело темное".
Владимир Пузырёв
Любовь в сборочном цехе
Роман
Часть первая
Осень
I
С понедельника по пятницу утро в общежитии авиаремонтного завода начиналось одинаково. Дежурная вахтерша шла по коридору и стуком в дверь, а также громким голосом будила спящих жильцов: "Подъем! Вставайте! На работу пора!"
Олег Суханов и Сергей Авдеев, жившие в одной комнате, вставали по-разному. Олег поднимался неохотно и, сидя на кровати, мотал головой, пытаясь разогнать остатки сна. Сергей вскакивал резко, по-военному, как привык вставать в армии. Он уволился в запас весной. Как говорят солдаты - "дембельнулся" или "на дембель ушел".
Олег в армии еще не служил, хотя с детства мечтал стать военным. В этом году он поступал в пограничное училище, но не прошел по конкурсу. На завод устроился по совету своего дальнего родственника, которого зашел навестить после неудачной попытки стать курсантом.
- Родственник, в каком цехе работает? - спросил Сергей, когда Олег при знакомстве рассказал ему свою историю. - В нашем сборочном?
- Нет, в пятом.
В пятом цехе ремонтировали всякую мелочевку для самолетов.
- У тебя еще будет возможность на следующий год поступить в училище, - сказал Сергей и добавил. - Если весной в армию не заберут.
- У меня день рождения в июне, - возразил Олег.
- Весенний призыв продлевают по июль включительно, - произнес Сергей. - "Спецнабор" называется.
- Да? А я и не знал, - удивился Олег и спросил. - А с чем это связано?
Сергей обстоятельно объяснил ему, что осенью призывников хватает, а весной - недобор. Поэтому и гребут всех подряд. Кого осенью не призвали по каким-то причинам. У кого отсрочки заканчиваются. К тому же "спецнабор" придумали. Это для тех выпускников школ и ПТУ, кому восемнадцать лет исполнилось, а экзамены еще не сдали. А потом, сразу после экзаменов, как в песне: "Прощай, труба зовет - солдаты в поход!"
Но тут, Сергей успокоил Олега.
- Тебе ли бояться призыва, если ты с армией на всю жизнь хочешь связаться, - сказал он. - На службе подашь рапорт. Отправят поступать в военное училище. А армейцы обычно вне конкурса проходят.
Сергей помолчал какое-то время, а затем усмехнулся и признался, что сам хотел стать офицером.
- А почему не стал? - удивленно спросил Олег. - В военное училище не смог поступить или даже не пытался?
- Не все так просто, - произнес Сергей и объяснил. - На полустанке, где мой дед путевым обходчиком работал, была только начальная школа. Вот и пришлось мне после четвертого класса ехать в Алма-Ату - в школу-интернат при Казахской железной дороге. А там только "восьмилетка". А потом или техникум, или ПТУ. Вот я и поступил в ПТУ при Ташкентском авиазаводе.
- А почему именно туда? - снова удивленно спросил Олег. - А почему ни здесь, в Алма-Ате? В местное железнодорожное училище?
Сергей кивнул и подтвердил, что у них многие так и сделали.
- А мне знаешь, эта "железка" вот она где, - сказал он и провел оттопыренным большим пальцем по шее. - С раннего детства на эти рельсы, на эти составы гляжу. Ты родился в богом забытом городишке у Джунгарских гор, а я на богом забытом полустанке в прибалхашской степи. Ты ведь тоже не захотел всю жизнь возле Джунгарских гор жить.
- У Джунгарского Алатау, - поправил соседа Олег и спросил. - А почему ты у деда жил? А где родители твои были? Извини, если вопрос не к месту.
- Думаешь, погибли родители мои? Нет, живы они и здоровы, - ответил Сергей и добавил. - Родители мои кочуют.
- Как кочуют? - не понял Олег. - Они что, чабаны или цыгане?
Меньше всего светловолосый и круглолицый Сергей походил на цыгана.
- Они со своим ремонтным поездом кочуют, - объяснил он. - Железнодорожные пути ремонтируют. Как смолоду устроились на работу туда, так и до сих пор на колесах. Много у них такого народу кочующего. Живут на колесах, женятся, детей рожают. Бывает, что и умирают. Я сам до семи лет с ними кочевал.
- И долго они так кочевать собираются? - спросил Олег, пораженный услышанным.
- Может до пенсии, может раньше, где-нибудь осядут, - ответил Сергей, пожав плечами. - Может у деда на полустанке, может в другом месте жилье получат или купят.
Сергей умолк. Олег ждал, когда он возобновит разговор, но, не дождавшись, заговорил первый.
- Теперь понятно, почему тебе в железнодорожное училище не хотелось. А почему в авиационное пошел? С детства о небе мечтал? Летчиком хотел стать?
- Нет, никогда не хотел, - ответил Сергей и пояснил. - С дружком из интерната за компанию поехал поступать. А тот действительно жить не мог без неба. Он потом, кстати, поступил в летное училище. Только не в военное, в гражданское. Ну, а я после учебы на практику сюда попал. Отсюда и в армию призвали.
- А служил где? - спросил Олег. - В каких войсках?
- В Белоруссии, - ответил Сергей. - В "войсках дяди Васи".
- Какого еще "дяди Васи"? - удивленно воскликнул Олег.
Сергей снисходительно усмехнулся.
- Василия Филипповича Маргелова, - со значением объяснил он, - бывшего командующего воздушно-десантными войсками. Крутой был мужик, но справедливый. В честь него ВДВ и расшифровывали, как "войска дяди Васи".
- Так ты десантник? - с уважением произнес Олег. Промолчал и снова спросил. - А в ташкентском ПТУ среднее образование давали?
- Да, - ответил Сергей. - Все как положено в среднем профтехучилище.
- Почему ты тогда в армии в военное училище не пошел? - поинтересовался Олег.
- Так сложилось, - с сожалением в голосе ответил Сергей. - Сначала к службе привыкал. Сам понимаешь "десантура" есть "десантура". Когда привык, по "гражданке" заскучал. А когда стал задумываться о военном училище, тут уже и "дембель" подошел. Теперь жалею об этом.
- И что? - спросил Олег. - Теперь с училищем все?
- Да, - ответил Сергей. - На следующий год мне уже поздно будет поступать. Возраст выйдет. Я ведь в ПТУ три года учился. Потом год на заводе работал. Два года в армии служил. Вот и утекли годочки.
- Это конечно печально, - сказал Олег. - Но есть и другие возможности офицерское звание получить.
- Есть, - согласился Сергей. - Вот, например, Миша-казах из нашего цеха. Он срочную в танковых войсках служил командиром танка. За полгода до "дембеля" отправили его на курсы командиров взводов. Курсы он закончил, экзамены сдал. А уже, когда домой вернулся, вызывают его в военкомат и сообщают, что ему младшего лейтенанта присвоили.
- А для чего его учили? - спросил Олег.
Сергей усмехнулся. Сразу видно, что человек в армии не служил. Простых вещей не понимает.
- На случай войны, - объяснил он. - Представь, какие потери будут. Сколько этих "Ванек-взводных" погибнет.
- Ну, а если не для войны, а для мирного времени? - спросил Олег. - Как еще можно офицерское звание получить?
Сергей ответил не сразу. Подумал недолго.
- Тут, как в том анекдоте, есть два путя, - ответил он, сделав в последнем слове ударение на букве "я". - Либо поступить в институт с военной кафедрой. Либо податься в прапорщики. Должен сказать честно, институт я не потяну. Школьную программу подзабыл. Да и жить на одну стипендию не хочется.
- А у прапорщика какая перспектива в этом плане? - спросил Олег. - Может он стать офицером?
Сергей кивнул. Мол, да, может.
- Но у прапорщика тоже есть два путя, - сказал он. - Либо прослужить на офицерской должности, скажем командира взвода, десять лет, и получить звание лейтенанта. Либо поступить в военное училище.
- А что, прапорщики могут в военное училище поступать? - удивленно спросил Олег.
Сергей опять кивнул.
- Могут, - ответил он и добавил. - Но и тут есть два путя. Можно поступить в училище заочно, а можно на должность прапорщика. Служить и учиться одновременно. Лет к тридцати стану лейтенантом. К сорока - капитаном. В запас уйду майором. Обычная карьера для большинства офицеров мирного времени. Из десяти лейтенантов до полковника дослуживается один. До генерала - один из ста. В военное время, конечно, другой расклад.
- И что ты решил? - спросил Олег. - Хочешь попытаться?
Сергей пожал плечами.
- Пока ничего не решил, пока думаю, - ответил он и пояснил. - Ведь если не получится стать офицером, то придется служить прапорщиком до пенсии, а меня это не привлекает.
Олегу все эти пути казались слишком заковыристыми. Будущая жизнь виделась ему прямой дорогой к намеченной цели. Для того он и пытался поступить в пограничное училище. Мечталось о чем-то героическом. "Развеял ветер над границей серый дым..." Застава под командованием капитана Суханова отбивает нападение нарушителей государственной границы. Силы на исходе. Наконец прибывает долгожданное подкрепление. Израненный начальник заставы капитан Суханов докладывает: "Товарищ полковник! Нарушители не прошли..." И валится обессиленный на землю. Затем госпиталь, боевая награда, звание майора, академия...
Но даже неудача с военным училищем не убавила оптимизма у Олега. Это даже неплохо, что он работает на заводе. Как пишут в газетах: "Его величество рабочий класс". В военное училище еще будет возможность поступить. А работа на заводе - факт для биографии не лишний. Недаром поется в песне про "заводскую проходную, что в люди вывела меня".
- А что это за анекдот про два путя? - спросил Олег.
- Есть такой, армейский, - ответил Сергей. - Длинный анекдот, со смыслом. Как-нибудь расскажу.
Дорога от общежития до завода занимала минут десять ходьбы. Но выходили жильцы из "общаги" не одновременно. Одни тянули-выжидали до последнего и к проходной, потом едва не бежали, чтобы успеть вовремя, не опоздать. Другие выходили за полчаса. Олег и Сергей принадлежали к числу вторых.
Стояла короткая пора ранней теплой осени.
- Денек сегодня будет солнечный, - предсказал Сергей.
- Почему ты так думаешь? - недоверчиво спросил Олег. - Прохладно, однако.
- Потому и думаю, что прохладно, - пояснил Сергей. - Когда с утра холодок, значит, день будет хороший. А если с утра теплынь, то к обеду или после жди дождя.
Перед работой парни зашли в заводскую столовую. Зашли с улицы. Столовая имела два входа для посетителей - с улицы и с завода. Во время обеденного перерыва дверь с улицы закрывалась и открывалась со стороны завода. По вечерам столовая не работала, так же, как и завод. Ужинать приходилось в другом месте. Но с общепитом в поселке аэропорта проблем не было. Имелась городская столовая и кафе "Полет", отличавшееся от обычной столовой тем, что там продавали водку на разлив. Заводские работяги, иногда заходившие сюда после смены, называли эти посещения "предполетной подготовкой".
Меню завтрака повторялось изо дня в день. Сергей брал себе яичницу и кофе с булочкой. Олег - кашу и чай с коржиком. Каша чередовалась. Один день манная. На другой день - пшенная. На третий - рисовая.
За соседним столиком с неприступным видом восточной красавицы завтракала Зоя, работавшая комплектовщицей в сборочном цехе и тоже жившая в общежитии. Она равнодушно кивнула Олегу, и куда более приветливо Сергею.
"А Зойка-то, похоже, неровно дышит к Сереге, - удивленно подумал Олег. - Неужели он этого не замечает?"
На проходной пожилой вахтер лениво проверял пропуска. На Олеге его взгляд задержался немного дольше. Тот видать еще не примелькался ему. На вахтере была надета форменная летная рубашка, правда, без знаков различия. На заводе немало народу носило форму "Аэрофлота". Кителя или рубашки в зависимости от времени года. С непонятными для Олега погонами. Но он уже научился на глаз определять тех, кто форму не носил, а донашивал. Вроде этого вахтера. Бывшие летчики, штурманы, бортинженеры, борттехники, бортрадисты, списанные из летного состава по здоровью или по возрасту. Впрочем, бортинженеры, борттехники и бортрадисты без знакомой работы и на земле не оставались. Летчикам и штурманам было хуже. Приходилось заниматься случайной непривычной работой на тех должностях, куда определяли их равнодушные кадровики. Равнодушные не по причине характера, а скорее в силу должности и привычки. Уж больно много нагляделись они на списанных летчиков.
Олега же их судьба вообще не волновала. Когда тебе семнадцать сорокапятилетние кажутся почти стариками. Что же, пожили-полетали, пора и на заслуженный отдых, на раннюю пенсию. А если уж дома не сидится, то работай там, где предлагают.
Дорога от проходной прямиком вела в сборочный цех, находившийся в самом центре заводской территории. Она проходила мимо двухэтажного здания, на втором этаже которого находилось заводоуправление, а на первом - производственные помещения пятого цеха. Здесь ремонтировали всякие мелкие детали, снятые при разборке самолетов. В пятом цехе работал дальний родственник Олега.
Сборочный цех, носивший номер два, представлял собой большой ангар для сборки самолетов "Ан-2". К нему с трех сторон был пристроен двухэтажный заводской корпус. Там размещались на первом этаже помещения первого цеха, на втором этаже - третьего цеха. В первом цехе ремонтировали крупные детали, в третьем - электрооборудование. Имелся еще и отдельный ангар четвертого цеха - разборка, стоявшая в самом начале технологической цепочки. А завершала эту цепочку заводская ЛИС - летно-испытательная станция, куда из второго цеха поступали собранные самолеты. Единственное, что не ремонтировали на заводе - авиамоторы. Их из четвертого цеха отправляли на другой завод в другом городе. А уже оттуда они возвращались прямо на сборку.
В раздевалке, находившейся на втором этаже, Олег и Сергей переоделись в "спецовки", а затем спустились в цех и разошлись по своим участкам.
Сергей работал бригаде слесарей-сборщиков на участке ремонта и сборки крыльев, где также трудились еще две бригады - клепальщиков и обойщиц. Клепальщики ремонтировали каркас крыла - все эти лонжероны и нервюры. Обойщицы обтягивали крылья авиационным полотном. Сборщики собирали в них систему бензобаков - по три штуки в каждом верхнем крыле. А так же управление крыльев, состоящее из тяг и качалок.
Так уж сложилось, что сборщиками в основном были молодые парни, клепальщиками - мужики в годах, а обойщицами - женщины разного возраста.
Перед началом смены из цеха выкатили два самолета, собранных накануне. Утренний холодок заполнил ангар. Сергей невольно поежился.
- Что зябнешь? - спросила его молодая разбитная бабенка Ирина. - Могу погреть. Хочешь?
- Я знаю, ты можешь, - отвечал Сергей, намекая на то, что Ирина бегала к одному из парней, живущему в заводском общежитии в соседней комнате, хотя сама состояла в законном браке. - Наслушались через стенку.
- А ты не завидуй, - произнесла Ирина, вызывающе посмотрев на Сергея. - Может и тебе что-нибудь перепадет. Если захочешь.
- Ирка, ты лучше меня погрей, - предложил Вадим Сабуров, еще не служивший в армии слесарь. - Мне тоже не жарко. И я всегда хочу.
- Молодой ты еще, Вадик, - сказала Ирина. - Портить мне тебя неохота. Ты, поди, еще нецелованный.
Вадим недовольно заворчал, мол, болтаешь, что попало.
- Ох, и стерва ты, Иринка! - произнес пожилой клепальщик дядя Паша и спросил. - Как с тобой только муж живет?
- Любит, потому и живет, - ответила Ирина и в свою очередь спросила. - А ты мне что, свекор?
Дядя Паша собрался было что-то ответить, но тут в разговор вмешался, не по годам серьезный, двадцатипятилетний мастер Денис Касьянов, носивший для солидности, аккуратно подстриженные, усы.
- Прекращайте ваш диспут о любви и браке, - сказал он. - Работать пора.
Дядя Паша, раздосадованный тем, что ему не дали высказаться, только рукой махнул.
- Работаем, как обычно, если начальник на "планерке" чем-нибудь "обрадует", то доведу до вашего сведенья, - сказал мастер и обратился непосредственно к Сергею. - Напарника твоего, Серега, в военкомат сегодня с утра вызвали. Ты уж до обеда один продержись как-нибудь, а потом он выйдет.
Все разошлись по рабочим местам. Доставая из железного шкафа слесарную сумку с инструментом, Сергей случайно перехватил взгляд обойщицы Нины Кондратьевой - красивой брюнетки с длинными волосами, убранными под косынку. Она смотрела на мастера. Такой взгляд говорил о многом.
"Неспроста Нинка на него так смотрит, - подумал Сергей. - Ох, непроста!"
О Нине он знал, что она живет в пригородном селе и на работу приезжает на служебном автобусе. И еще Сергей знал от болтливых обойщиц, что Нина ушла от мужа к родителям, но официально еще не развелась. Детей у нее не было.
"Интересно, замечает ли Денис такие взгляды? - спросил сам себя Сергей и тут же ответил. - Наверное, замечает. Говорят, что он человек свободный, разведенный".
Крылья самолета, или как их называли в авиации "плоскости", поступая на участок ремонта и сборки, попадали вначале в руки клепальщиков. Потом Сергей со своим напарником, который в данный момент отсутствовал, собирали в крыльях систему управления. Затем "плоскости" переходили к обойщицам, а после, обтянутые авиационным полотном, отправлялись на участок покраски, чтобы выкрашенными вернуться для сборки в них системы бензобаков и навески оперения - закрылков, предкрылков, элеронов.
Те крылья, в которых бензобаки предстояло собирать прямо сейчас, ремонтировались и красились накануне. Технологическая цепочка сборочного цеха в частности и всего завода в целом представляла собой сложный организм, весьма болезненно реагирующий на простои и неполадки на любых его участках.
На участке, где работал, Олег контингент был сугубо мужской - слесари-сборщики. "Планеристы", "шассисты" и "управленцы", собиравшие соответственно планер самолета, шасси и управление. Олег работал в бригаде "планеристов" учеником слесаря-сборщика. Еще в цехе имелся участок сборки винтомоторной группы, бензосистемы и оборудования. А также участок ремонта фюзеляжа и цеховая комплектовка.
Мастер участка Коновалов обратился к "планеристам".
- Ребята сразу сначала смены стыковку надо сделать. Крылья еще со вчерашнего дня готовы.
В сборочном цехе не как в открытом космосе. Тут стыкуют не космические аппараты, а крылья к фюзеляжу. Но все равно впечатляет. Не случайно стыковку любят снимать местные телевизионщики, когда изредка попадают на завод. В процессе сборки самолета стыковка - это важный этап, открывающий фронт работ другим смежным бригадам.
- Сделаем, Андрей Федорович, - утвердительно сказал бригадир "планеристов" Игорь Иващенко.
Мастера Андрея Федоровича Коновалова уважали и на участке, и в цехе, и на заводе. Как заслуженного опытного работника, а еще больше, как ветерана-фронтовика, храбро воевавшего в полковой разведке и награжденного пятью боевыми орденами. Все свои награды он надевал редко, по особо торжественным случаям, в обычные дни, ограничиваясь орденскими планками на повседневном пиджаке.
- К экзамену готовишься? - спросил мастер у Олега.
- Конечно, Андрей Федорович, - ответил тот. - Взял у инженера цеха "талмуд" с технологией, учу вечерами.
- Смотри, не подведи меня, - сказал мастер.
Порядок обучения специальности и повышения квалификации проходил следующим порядком. Месяц ходишь в учениках. Потом сдаешь на первый разряд. Здесь же в цехе, в кабинете начальника. Комиссии в составе трех человек - начальника, инженера и мастера. Через полгода можешь сдать на второй разряд. Еще через полгода - на третий. Ну, а у тех, кто претендовал на более высокий разряд, экзамены принимали в заводоуправлении.
Народ расходился по рабочим местам. Цех, еще несколько минут назад находившийся во власти утренней тишины, стал наполняться разнообразными звуками. Зашипели на стыках шланги сжатого воздуха. Раздалась пробная очередь клепального молотка. Завизжали пневматические дрели и отвертки. В углу цеха заухали гильотинные ножницы, которыми клепальщики, ремонтировавшие фюзеляж, рубили листы дюраля. Один за другим машины и механизмы сборочного цеха включались в тот привычный производственный шум, что смолкает либо на обеденный перерыв, либо в конце рабочего дня.
"Планеристы", как обещали, сразу занялись стыковкой. Ее делали с помощью небольшого подъемного крана на колесном ходу, работавшем, как электрокар, от аккумуляторных батарей. За рулем и рычагами сидел сам бригадир Игорь Иващенко. Подняли правое верхнее крыло и с помощью стыковочных узлов и болтов пристыковали его к фюзеляжу. Трос пока не ослабляли. Затем пристыковали нижнее крыло. Оно было намного легче верхнего, поэтому справились вручную. Крылья соединили между собой бипланной стойкой и лентами-расчалками. И лишь после этого ослабили трос на кране. Затем в таком же порядке пристыковали левые крылья. На все про все ушло чуть больше получаса.
Закончив стыковку, каждый из планеристов занялся своим делом. Предстояло затянуть и зашплинтовать все болты. Закрыть место стыковки обтекателями - "зализами". Отрегулировать предкрылки. Произвести нивелировку самолета и отрегулировать натяжку лент-расчалок. Навесить хвостовое оперение - киль и стабилизатор. И все это успеть до обеденного перерыва. Потому что после обеда очередной самолет и очередная стыковка.
Олегу поначалу не хватало навыка, чтобы втянуться в рабочий ритм. Иногда ему помогал кто-нибудь из членов бригады. Да еще донимала жара. Она в этом году в августе не уступала июльской. Постоянно приходилось пот со лба смахивать ладонью. Но в сентябре жары не стало. Да и сам Олег в последнее время стал справляться.
Сергей работал один без напарника. Принимал крылья у клепальщиков, собирал в них управление и передавал обойщицам. Пока справлялся. Еще не пришла пора той "горячки", какая неизбежно наступает в конце каждого месяца. Но все равно работа была напряженная. Только успевая соединять болтами тяги и качалки, затягивать и шплинтовать гайки.
Сергей так втянулся в работу, что не заметил, как в цехе стих шум и наступила тишина. Он оглянулся по сторонам и увидел, как цех покидают последние рабочие. Электронные часы над воротами ангара показывали, что уже прошло три минуты с начала обеденного перерыва.
"Что-то я опоздал сегодня", - подумал Сергей, собирая инструмент в слесарную сумку.
Он наспех помыл руки в умывальнике и быстрым шагом направился в столовую. Там Сергей еще какое-то время стоял в очереди к раздаче. Сегодня в меню предлагали лагман, стоивший конечно дороже, чем борщ или какой-нибудь суп, но по сытности заменявший и первое, и второе.
Расплатившись на кассе, Сергей, стоя с подносом, озирался по сторонам, высматривая свободное место. И увидел Зою, махавшую ему. Он присел рядом с ней.
- А где твой сосед? - спросила она.
- Со своими "планеристами" сидит, - ответил Сергей.
- Симпатичный паренек, - сказала Зоя и добавила. - Но какой-то дикий. Как будто с гор за солью спустился.
"Точно, - подумал Сергей, - с Джунгарских гор".
Но вслух произнес другое.
- Зря ты так о нем. Вполне цивилизованный человек.
Зоя скептически усмехнулась.
Сразу после обеда у "планеристов" опять началась стыковка. А у Сергея наконец-то появился напарник - Виктор Карпов.
- Ну, расскажи, чем закончилось посещение военкомата? - спросил Сергей. - Что новенького сказали?
- Поздравили с присвоением высокого воинского звания младший лейтенант запаса, - ответил Виктор. - После нашего училища больше не полагается.
Карпов учился три года во Фрунзенском авиационно-техническом училище Гражданской авиации. Курсанты находились на казарменном положении. Учеба засчитывалась, как служба в армии. После окончания училища выдавался диплом авиационного техника, и присваивалось офицерское звание.
- Как гора с плеч упала, - произнес Виктор и облегченно вздохнул. - А то военком на меня косо поглядывал. "Не хочешь, пойти послужить?"
- А сейчас отстал? - спросил Сергей.
- Если бы! - с горячностью ответил Виктор. - Снова-здорово. "Не хочешь, пойти послужить? Пишешь рапорт. Мы тебе присваиваем звание лейтенанта, и служишь в армии до пенсии".
- Неплохой вариант, - сказал Сергей.
- Нет уж! - возразил Виктор. - Это ты, Серега, может, жалеешь, что в армии не остался. А я человек невоенный.
И снова круговерть до конца смены. С напарником работалось, конечно, легче. Но утреннее напряжение все-таки сказывалось. Усталость давала о себе знать. Нет-нет, да и посмотришь на часы. А время, утром казалось летевшее, теперь словно замедлило свой ход и тихо плелось, словно тоже уставшее от работы.
- Ну, все! - произнес Виктор, когда конец рабочего дня неотвратимо наступил. - Шабаш!
Первое время Сергея удивляло то обстоятельство, что одни в пять часов только заканчивали работу и шли мыть руки, а другие в это время уже стояли у проходной.
В раздевалке стоял радостный шум, какого не бывает по утрам.
Заводская столовая уже не работала. Но можно было поужинать в городской столовой, куда и отправился Сергей.
Когда он, наконец, добрался до общежития, то застал в комнате Олега, читающего технологию сборки - толстый "фолиант" из светокопировальных листов. Они немного поболтали. Сергей, тоже собиравшийся что-нибудь почитать, вдруг передумал и пошел в вестибюль смотреть телевизор.
Там уже сидело на стульях и диванах несколько скучающих жильцов. Старый черно-белый телевизор, служивший уже немало лет, отличался необыкновенной живучестью. А если он и ломался, то ремонтировался самими жильцами. Среди них встречались разные умельцы.
Смотрели все подряд. Народ постепенно разошелся по комнатам. Сергей в полном одиночестве оставался у телевизора, где шла программа "Время". Кто-то, проходя мимо, спросил.
- И охота тебе, Серега, смотреть эту пропаганду?
- Привык, - ответил Сергей. - В армии в обязательном порядке заставляли смотреть.
- Так здесь же не армия. Никто не заставляет.
- Я же говорю тебе, привык, - объяснил Сергей. - Когда не посмотрю, как будто чего-то не хватает.
К концу программы "Время" к телевизору потянулись жильцы, желающие увидеть очередную серию какой-то занудной импортной мелодрамы. Впрочем, на вкус, на цвет товарища нет. Раз смотрят - значит нравится.
Сергей возвратился в комнату. Олег спал, отвернувшись к стенке, не обращая внимания на включенный свет.
"Устает, - подумал Сергей. - Не втянулся еще".
Он стал читать, лежа на кровати, какой-то потрепанный исторический роман о времени Ивана Грозного. Когда глаза стали слипаться, а герои и казни путаться в голове, Сергей отложил книгу. Встал и выключил свет.
"Все! - мысленно скомандовал он. - Отбой в десантных войсках!"
II
В субботу, если она конечно не рабочая, общежитие напоминало сонное царство. Жильцы дрыхли почти до обеда, отсыпаясь за неделю. Лишь изредка кто-то пробредет по коридору из комнаты в туалет и обратно. Находились, правда, отдельные оригиналы и в выходные встающие спозаранку.
К десяти часам "общага" начинала просыпаться. В коридоре и умывальнике постепенно нарастало оживление. В комнатах включались электрочайники и кипятильники в стеклянных банках с водой. Доносился запах свежезаваренного чая, а у кое-кого даже дефицитного растворимого кофе. Жильцы завтракали.
Сергей налил в стакан чая, крепкого до черноты. И осторожно, чтобы не обжечься, сделал первый глоток.
- А ты, Олег, почему чай не пьешь? - спросил он.
Тот ответил, что немного погодя пойдет в столовую, а там и позавтракает и пообедает заодно. И спросил в свою очередь.
- А ты, как обычно, в баню?
Сергей кивнул в ответ.
Этого Олег не понимал. Зачем баня, если есть душевые? И в "общаге", и на заводе. Но для Сергея баня по субботам была своеобразным ритуалом. Именно по субботам, даже если суббота была "черная" - рабочая. В такие субботы он ходил по вечерам, не обращая внимания на многолюдность. В очереди в баню нет злости и зависти - воды на всех хватит. Весело. Народ "травит" анекдоты, рассказывает случаи из своей или чужой жизни.
Дождавшись своей очереди, входишь в раздевалку. А оттуда уже, в чем мать родила, с тазиком, мылом и мочалкой, в моечное отделение. Но прежде чем мыться, обязательно в парилку. А там какой-нибудь жаростойкий поддаст пару так, что все с верхних полок вниз, как горох посыплются.
Вот и сегодня все было, как всегда. Кто-то рассказывал не то байку, не то быль, про деда-колхозника, захотевшего сходить в городе в баню.
- Ну, а деду не хочется, чтобы в нем деревенского признали. Решил говорить по-городскому. Подошел к кассе и говорит: "Дайте мне билет на одно лицо". А кассирша ему: "А ты что, дед, задницу мыть не будешь?" Взял он билет и пошел в предбанник. Спрашивает у банщицы: "А вакансии у вас есть?" Та ему: "Чего? Какие такие вакансии?" Дед объясняет: "Ну, свободные места значит". А сам думает: "Тоже мне, городская!" А она ему: "Садись на лавку и жди очередь". Дед снова спрашивает: "А яичное мыло у вас есть?" Тут банщица совсем охренела. "Обыкновенное у нас мыло! Банное! Им и яйца, и голову моют".
В остальном же сегодняшнее посещение бани сегодня не отличалось от других банных дней.
После помывки Сергей обязательно заходил в пивную, находившуюся тут же рядом. Выпивал пару кружек пива, закусывая чебуреками или беляшами. В пивной были свои разговоры. Про женщин, футбол, армию. Ну, и, конечно же, про работу, черт бы ее побрал. И так ей пять дней в неделю отдаешь, так еще и в выходные про нее слушать. Но иногда появлялся такой рассказчик, что все разговоры в пивной смолкали и собравшиеся слушали только его. Вот и сегодня какой-то незнакомец рассказывал про войну в Анголе, в которой якобы сам участвовал.
- В реках там крокодилов полно. Так что на берегу "варежку" не разевай, мигом под воду утащит.
Достоверность рассказчику придавал шрам на щеке.
- А муха "цеце" тебя не кусала?
Рассказчик усмехнулся наивности вопроса.
- Да если бы она меня укусила, то я бы с тобой не разговаривал. Но там твари были еще хуже мухи "цеце". О плюющихся змеях слышали? Плюется на несколько метров ядом. И, что, сука, характерно, прямо в глаза.
- И как же вы спасались? - спросил кто-то.
- Защитные очки не снимали, - ответил рассказчик.
- Ты, мил человек, объясни, - обратился к нему пожилой мужчина, - с кем вы там воевали?
- С наемниками, батя, - ответил рассказчик и повторил. - С наемниками мирового империализма.
- Что за наемники такие? - спросил кто-то. - Белые или черные?
- Всякие, - прозвучал ответ. - Там этого добра навалом. А уж натасканы, как бешеные псы. И вся эта местная природа для них, словно городская квартира для тебя.
И тут, как говорится, на самом интересном месте раздался голос.
- Хорош "заливать"! Какая Ангола? Мы с тобой вместе в стройбате служили.
Все обернулись. У входной двери стоял мужчина, на вид ровесник рассказчика, и улыбался.
- Мужик, я тебя знать не знаю! - заорал, мгновенно отреагировавший рассказчик. - Кто ты такой?
- Посмотрите на этого урода! - возмущенно произнес, не вовремя появившийся сослуживец. - Не знает, видите ли, он меня. Два года в одной казарме прожили.
Тут рассказчик привел последний, самый убедительный довод.
- Да у меня осколочное ранение с Анголы!
И потрогал пальцем шрам на щеке.
- Ага, осколочное, как же! - не унимался неугомонный сослуживец. - Шпана тебя кастетом пометила. В увольнении подался на танцы в парк и там с местными пацанами какую-то девку не поделил.
Рассказчик больше не спорил. Молчал, уткнувшись в кружку.
- Эх, ты! - обратился к разоблачителю плечистый работяга с усами. - Мы его только "на волну настроили", а ты все испортил. Не любо - не слушай, а врать не мешай.
Олег в это время обедал в столовой. На первое - суп гороховый. На второе - котлета с макаронами. На третье - компот с ватрушкой.
Пообедав и чувствуя приятную тяжесть в животе, вернулся в общежитие, где продолжил зубрить технологию. Вскоре пришел Сергей и поинтересовался, как успехи.
- Да, как тебе сказать, - отвечал Олег. - Как, что и где крепится, каким болтом, какой гайкой, каким шплинтом шплинтуется - это понятно. А дохожу до нивелировки и все, как обрезало. Таким мудреным языком написано, что вызубрить не могу, а рассказать своими словами не получается. Практически я это знаю, где рейку держать, как ленты-расчалки натягивать.
- Ну, вот и расскажешь, как знаешь практически, - посоветовал Сергей и успокоил. - Не бойся, сдашь. Первый разряд не пятый. Ты, тем более, в цеху будешь сдавать, а мне на четвертый разряд в заводоуправлении ответ держать придется.
- А тебе когда на четвертый разряд сдавать? - спросил Олег.
- После Нового года, - ответил Сергей.
Олег закрыл "фолиант" и отложил его в сторону.
- Не знаешь, какое сегодня кино в ДК? - спросил он.
- Не знаю, - ответил Сергей и удивленно посмотрел на Олега. - Какое кино? Сегодня же футбол! Наши с минским "Динамо" играют.
На ужин пили чай с батоном и печеньем.
К началу трансляции футбольного матча вестибюль был полон. Многие жильцы пришли со своими стульями.
Игра шла на равных. "Кайрату" помогали "родные стены", "Динамо - более высокий уровень. Алмаатинцам удалось забить один гол. Белорусы отчаянно пытались отыграться, но не смогли. "Кайрат" выиграл 1:0.
Сергей, под впечатлением от игры, не остался даже программу "Время" смотреть. Уже в комнате Олег напомнил ему.
- Ты мне обещал анекдот рассказать, про два путя.
- Про два путя? - переспросил Сергей. - Ладно, слушай. Исполнилось сыну восемнадцать лет. Обратился он за советом к отцу: "Батя, что мне делать? Жениться или в армию пойти?" Отец подумал и говорит: "У тебя есть два путя. Если женишься, то считай, все пропало, выбора у тебя нет. Если в армию пойдешь, будет у тебя два путя - вернешься домой живым или погибнешь. Если вернешься живым, то женишься и считай, все пропало. Если погибнешь, будет у тебя два путя - похоронят тебя под осинкой или под сосенкой. Если под осинкой, то спилят ее на дрова и считай, все пропало. Если под сосенкой, будет у тебя два путя - пустят ее на карандаши или на бумагу. Если на карандаши, то исстругают до конца и считай, все пропало. Если на бумагу, будет у тебя два путя - на писчую или на туалетную. Если на писчую, то исчеркают, порвут, выбросят и считай, все пропало. Если на туалетную, будет у тебя у тебя два путя - в мужской туалет или женский. Если в мужской, то считай, все пропало - используют и выбросят. Если в женский, будет у тебя два путя - используют сзади или спереди. Если сзади, то считай, все пропало. Если спереди, то считай, что ты женился".
- Да, - задумчиво произнес Олег. - Глубокий, однако, смысл у этого анекдота. Что лучше? Сразу жениться? Или пройти все испытания, а потом, испытав разочарование, признать, что лучше бы сразу женился. А если сразу женишься, то не будешь ли потом испытывать других разочарований?
Сергея заинтересовала эта мысль.
- Это ведь не только службы в армии касается, - заговорил он, возбуждаясь. - Или женитьбы. Делая любой шаг в ту или другую сторону, мы выбираем свою судьбу. Может, мы не всегда понимаем это, но всегда делаем выбор. Свой выбор. Или его делают за нас.
- Как это за нас? - спросил Олег. - Кто? Родители?
- Если бы только родители! - воскликнул Сергей и дальше заговорил уже спокойно. - Начальство на заводе. Командиры в армии. Правительство в Кремле. Может в данный момент, прямо сейчас происходит событие, которое нас пока не касается. А потом коснется и еще как. Может такое быть?
- А почему бы и нет? - согласился Олег. - Вполне может.
Они еще не догадывались, что пройдет, не так уж много времени и им представиться возможность в этом убедиться.
III
Денис Касьянов проснулся от пронзительного и беспощадного звонка будильника. Он оторвал голову от подушки и точным ударом ладони прервал звонок.
"Понедельник - день тяжелый, - подумал Денис, но тут ему в голову пришла другая мысль. - Однако, сколько не повторяй эту избитую фразу, легче от этого не станет".
Он нажал клавишу магнитофона, стоявшего рядом с будильником на прикроватной тумбочке. В квартиру ворвался хрипловатый голос Высоцкого: "Я вышел ростом и лицом - спасибо матери с отцом. С людьми в ладу - не понукал, не помыкал..."
Песни Владимира Высоцкого помогали ему взбодриться; особенно по утрам, когда не хотелось покидать постель.
Преодолевая себя, Денис встал и отправился на кухню. Достал из холодильника шмат сала. Отрезал от него несколько кусочков и уложил их на сковородку. Включил плиту. Теперь в ванную - чистить зубы и умываться. Брился Денис обычно с вечера.
Когда он вернулся на кухню, в сковородке уже скворчало сало, а Высоцкий уже пел про то, "как во смутной волости - лютой злой губернии - выпадали молодцу все шипы да тернии". Денис разбил в сковородку три яйца и отправился в спальню. Заправляя кровать, он выслушал мнение Высоцкого о том, "сколь веревочка не вейся, а совьешься ты в петлю".
"Мудрая мысль", - подумал Денис и выключил магнитофон, предпочитая завтракать в тишине.
Он ел яичницу прямо со сковородки, аккуратно макая мякишем хлеба в растопленный жир. Подхватывал вилкой шкварку, стараясь ни о чем не думать; не "нагружать" себя мыслями, способными отвлечь от ежедневного утреннего ритуала подъема на работу. Тщательного и продуманного, как технология производственного процесса, как алгоритм электронно-вычислительной машины, именуемой в последнее время модным словом "компьютер".
Когда Денис вышел из дома и дошел до остановки, то оставалось еще пять минут до прибытия автобуса-экспресса, следующего в аэропорт. Такой запас времени Денис называл "ефрейторским зазором". Данное выражение он впервые услышал еще в детстве от отца-офицера. А потом во время учебы в институте, при прохождении военных сборов.
Автобус прибыл без опоздания. Сидячего места в салоне, конечно же, не оказалось - час пик. Но Дениса это не очень-то расстроило. Ему было о чем подумать, а когда голова занята мыслями, то кажется, что и время в пути проходит быстрее. Денис постарался встать поудобнее и задумался.
"Что же это все-таки было? - задал он вопрос сам себе. - И зачем ей все это надо?"
В субботу Денис собирался на стадион, но в последний момент, посмотрев на хмурящееся небо, передумал. Остался дома и смотрел футбол по телевизору. Время от времени доставал из холодильника очередную бутылку "Шахтерского пива", выпускавшегося местным пивоваренным заводом. Закусывал какой-то вяленой рыбной мелочью. Игрой он в целом остался доволен. Победили все-таки. Дождь так и не начался.
Когда смолкли последние звуки "Футбольного марша", раздался звонок. Денис никого не ждал. Недоумевая, кто бы это мог быть, родители или соседи, он подошел к двери и спросил: "Кто?" В ответ услышал: "Свои!" Голос знакомый, но так сразу и не вспомнишь.
Денис удивленно подумал, что это за "свои" тут объявились, но дверь открыл. На пороге стояла парочка - его бывшие одноклассники Ольга и Вячеслав, именуемый всеми знакомыми просто "Славиком".
"Почему они вместе? - подумал Денис, еще сильнее удивившись. - Ольга, как я слышал, развелась и сейчас в поиске. Ну, а Славик-то всегда утверждал, что холостяком родился, холостяком помрет".
- Здорово, дружище! - поприветствовал его Славик, после чего стал долго трясти ему руку, словно стараясь оторвать. - Не ожидал нашего появления? Не рад?
- Не ожидал, - признался Денис, освобождая ладонь из крепкого рукопожатия. - Но рад. Проходите.
- У тебя дома разуваются? - спросил Славик.
- Конечно, - ответил Денис и добавил. - Это вам не заграничное кино.
Они прошли в гостиную.
- А вы могли бы меня и не застать дома, - сказал Денис. - Если бы я не испугался дождя и отправился на стадион.
- А ты стал поклонником футбола? - недоверчиво спросил Славик.
- А чему ты удивляешься? - в свою очередь спросил Денис. - А ведь мы с тобой когда-то вместе на футбол ходили. Ни одного матча старались не пропустить.
- Когда это было, - произнес Славик и вздохнул, как будто и в самом деле прошло ни несколько лет, а несколько десятилетий. - И как игра? "Кайрат", как всегда, проиграл?
- Ну, это ты зря, - возразил Денис. - "Кайрат" иной раз может и фаворитов наказать.
Пока мужчины говорили о футболе Ольга бросала свой загадочный взгляд то на одного из них, то на другого, то на обстановку в квартире. Ей уже доводилось здесь бывать. Внимание Ольги привлек, стоящий у дивана журнальный столик, заставленный пустыми пивными бутылками и двумя тарелками. Одна с вяленой рыбешкой, другая - с костями и чешуей.
- Так вот как ты отмечаешь победу любимой команды! - воскликнула Ольга не то с удивлением, не то с укоризной.
- Да уж, - неопределенно произнес Денис. - Как умеем, так и отмечаем.
- А пиво еще осталось? - спросил Славик.
- Одна бутылка, - ответил Денис. - Могу угостить. Будешь?
- Странный вопрос! - ответил Славик и вымолвил с кавказским акцентом. - Как говорил один грузин из анекдота: "Канэшна буду!"