Аннотация: Размышления о 37-м годе. Объединил ранее написанное.
Владимир Пузырёв
Расправа
Размышления о 1937-м
О сталинистах и антисталинистах
Вместо предисловия
Ненакатанная колея, где ты?
Начать хочется по-булгаковски: "Велик был год и страшен год по рождестве Христовом 1937, от начала же революции двадцатый". Обойдемся без плагиата. Много уже написано о тридцать седьмом. Поменьше, конечно, чем о семнадцатом или сорок первом. Но и не меньше, чем о пятом, четырнадцатом или девяносто первом.
При всем разнообразии авторов, пишущих о тридцать седьмом годе, почти всех их можно разделить по политическим убеждениям на несколько групп.
1. Коммунисты-сталинисты. "Краткий курс истории ВКП(б)". Нина Андреева "Не хочу поступаться принципами". Сталин был во всем прав. Очищал армию и общество от бездарностей и потенциальных предателей. Ликвидировал, так сказать, "пятую колонну". Потомки расстрелянных (эх, надо бы под корень, а еще лучше с корнем) и избежавшие расстрела (эх, недоглядели) свергли советскую власть, развалили Советский Союз и реставрировали капитализм в стране.
2. Коммунисты-антисталинисты. Закрытый доклад Н. С. Хрущева на 20-м съезде КПСС. Умеренно критикуют Сталина. Считают его верным ленинцем, но допустившим ряд ошибок. За спиной Сталина карьерист Ежов и политический авантюрист Берия творили свое черное дело. А еще Сталин поверил Гитлеру и прозевал начало войны. Но в целом социализм развивался, никто не мог остановить его могучую поступь. И Гитлера победили, и заводы построили, и целину подняли, и Гагарина в космос запустили. А что Советский Союз развалился и социализм рухнул, то Сталин тут не при чем. Это уже без него произошло, спустя много лет.
3. Троцкисты. Л. Д. Троцкий "Преданная революция". Сталин уничтожил героев революции и растоптал ее завоевания. "Если правящую советскую касту низвергла бы буржуазная партия, она нашла бы немало готовых слуг среди нынешних бюрократов, администраторов, техников, директоров, партийных секретарей, вообще привилегированных верхов". Как в воду глядел "Иудушка-Троцкий" из своего мексиканского далека, пока не заполучил ледорубом по темечку.
4. Монархисты-антисталинисты. Проживают в основном в эмиграции, но есть и в России. К Сталину относятся резко отрицательно, как и к остальным большевикам. И не только к большевикам, но и ко всем, кто приложил руку к свержению самодержавия. Не признают обреченности монархии и неизбежности революции 1917 года. Во всем винят жидо-масонский заговор, а также сговор либералов и революционеров. Особенно ненавидят Ленина. Ну, и Сталина, как его продолжателя.
5. Монархисты-сталинисты. Водятся большей частью в России. Тоже тоскуют по Российской империи и считают падение монархии катастрофой, которой можно было бы избежать. Тоже любят поговорить о жидо-масонском заговоре. Тоже ненавидят Ленина. Сталина боготворят, хотя и попрекают ему за участие в революционном движении. "Могучая Русская цивилизация духовно подчиняет себе большевистского вождя, освятив его деятельность положительным содержанием. Гений Сталина состоял в том, что он сумел коммунизм из орудия разрушения России превратить в инструмент русской национальной политики, укрепления и развития Русского государства" (О. Платонов). Очень сожалеют, что Сталин не объявил себя императором.
6. Националисты-антисталинисты. Главной причиной революции семнадцатого считают неудачное стечение обстоятельств, а стало быть ее можно было бы избежать. Вот, если бы успели победить немцев, опередив революцию. Вот, если бы вообще не влезли в первую мировую войну. Ленина и Сталина не любят. Один сотворил "чудовищный эксперимент", другой продолжил дело первого. Вдвоем залили кровью, загубили генофонд нации, в результате великий русский народ влачит жалкое существование.
7. Националисты-сталинисты. К революции относятся отрицательно, хотя и признают ее неизбежность. Ленина недолюбливают. Сталиным восторгаются. "Власть валялась на земле. Большевики взяли и подняли. Потом начались "коммунистические эксперименты", прыжки, которым было "не время". А чуть позже появился Сталин... Перестрелял особо упертых революционеров и принялся строить обычную империю..." (А. Бушков). Не могут простить Сталину, что он не отказался полностью от коммунистической идеи.
8. Демократы-антисталинисты. Февральскую революцию считают закономерной, Октябрьскую - ошибкой истории. Большевики для них - узурпаторы. Что Ленин, что Сталин, что Хрущев, что Брежнев - все одним миром мазаны.
9. Демократы-сталинисты. Есть и такие, хотя пока они еще редкость. По их мнению Сталин после принятия Конституции СССР 1936 года - на тот момент самой демократической в мире - собирался демократизировать жизнь в стране. Провести альтернативные выборы и постепенно отказаться от большевистской идеологии. Встретив яростной сопротивление партийной верхушки был вынужден развернуть против нее такой же яростный террор, после которого ни о какой демократизации не приходилось и думать.
Практически каждый, кто начинает писать о сталинской эпохе, уже на первой странице обещает написать непредвзятое произведение о Сталине, рассказать всю правду о нем, взвесить все "за" и "против", нарисовать объективную картину, короче все, что обещают в подобных случаях. И, практически каждый из них, на второй, на пятой или на сотой странице примыкает к одной из вышеописанных групп. Сворачивает на накатанную колею. Одну из многих, но накатанную. И у большинства "правда" о Сталине получается однобокой: или восхваление, или очернение.
Автор этих строк к особо упертым сталинистам, также как и к особо упертым антисталинистам, относится однозначно - это диагноз.
- А ты, кто такой? - закричат обиженные такими словами особо упертые сталинисты и антисталинисты, напоминая незабвенного Михаила Самуэлевича Паниковского. - Нет, ну ты скажи, кто ты такой?
Автор не скрывает своих левых убеждений. Возможно после этих слов, многие передумают читать дальше. Другие почешут затылки и спросят: "Если ты "красный", то почему не любишь сталинистов?" Третьи подумают, надо, пожалуй, прочесть еще несколько страниц, прежде чем бросить.
Автор не думает, что у него получится проложить свою колею, но если он сумеет убедить читателя мыслить не совсем стандартно, то значит он не зря писал все это.
Неудобные вопросы
Представители выше перечисленных групп очень не любят когда им задают неудобные вопросы. Такие вопросы, которые не вписываются в выстроенные ими схемы, что лишний раз доказывает их надуманность.
Коммунисты-сталинисты не любят, когда их спрашивают, как мог гениальный Сталин поверить Гитлеру и прозевать начало Великой Отечественной войны. Правда, в последнее время они нашли виновного - Жукова. Он был перед началом войны начальником Генерального штаба - он и прозевал. На вопрос, почему Сталин назначил Жукова на такую должность, разводят руками.
Коммунисты-антисталинисты очень не любят, когда, ссылаясь на Сталина, обвиняют в кровожадности идею коммунизма, всю теорию и практику коммунистического движения.
Троцкисты в отношении Сталина впадают в противоречие. Троцкий в своей книге "Преданная революция" называет сталинский режим то "термидором", то "бонапартизмом". Если считать Сталина "красным Бонапартом", тогда надо признать, что "термидор" был в последние годы жизни Ленина, когда тот отошел от дел, и в первые годы после его смерти. Лев Давидович в то время был не последним человеком в партии большевиков. Впрочем, о "термидоре" и "бонапартизме" мы еще поговорим отдельно.
Монархисты-антисталинисты и националисты-антисталинисты не хотят признавать, что причиной революции был не жидо-масонский заговор, не сговор либералов и революционеров, не трагическое стечение обстоятельств, а клубок противоречий, который собой представляла Российская империя. Нежелание решать земельный вопрос неизбежно приводило к крестьянским волнениям и восстаниям. Нежелание решать рабочий вопрос - к трагедиям, подобным расстрелу рабочих на Ленских приисках. Я предвижу каверзный вопрос: "А как быть с расстрелом рабочих Новочеркасска в 1962 году? Вроде бы и законы о труде были самые справедливые, и такое вот произошло". Отвечу, если бы профсоюзы имели возможность и желание не допустить снижение расценок, к тому же совпавшее с повышением розничных цен на продукты питания, то никакой новочеркасской трагедии не было бы.
Монархистов-сталинистов и националистов-сталинистов хотелось бы спросить: "А что введение погон для военнослужащих, мундиров для чиновников различных ведомств, формы и раздельного обучения для школьников, изменило классовую сущность советского строя?" Никто не думал возвращать землю помещикам, а заводы - капиталистам. В исторических кинофильмах, снятых в конце сороковых годов и посвященных выдающимся деятелям отечественной истории ("Адмирал Ушаков", "Александр Попов", "Жуковский" и других) показывалась трагедия этих людей в условиях царской России. Подчеркивалось, что только при советской власти, Россия могла стать передовым государством. Что же касается Русской православной церкви, то атеист Сталин из политических соображений прекратил гонения на Русскую православную церковь, но оставил ее под жестким контролем государства. Спросят: "А разве Сталин был атеистом?" Отвечаю: нет больших атеистов, чем недоучившиеся семинаристы. К тому же никто не видел, чтобы он молился. Да и в церкви со свечкой не стоял.
Демократы-антисталинисты, как и их предшественники в далеком семнадцатом году главной причиной всех бед в стране считали нежелание дворянско-помещичьей элиты Российской империи поделиться властью с крупной буржуазией. Устраивая заговор против Николая II, они не понимали, что выпускали из бутылки джина - народную революцию. Справиться со стихией такой революции, подчинить ее себе, они не смогли и были выброшены на свалку истории.
Появление же демократов-сталинистов вызвано политическими реалиями России начала XXI века: установлением режима личной власти, фактически однопартийной системой, при существовании демократических декораций, надеждами на будущую реальную демократию.
Почему "Расправа"?
Читателей, возможно, заинтересует, почему свои размышления о тридцать седьмом годе автор назвал коротко - "Расправа". Ведь такое название изначально подчеркивает отрицательное отношение пишущего к происходившему и ставит под сомнение его объективность. О названии будет сказано ниже, а пока рассмотрим взгляды сталинистов и антисталинистов всех оттенков на события тридцать седьмого года.
Коммунисты-сталинисты полностью оправдывают "большой террор" 1937-38 годов. По их мнению, Сталин был во всем прав. Очищал армию и общество от бездарностей и потенциальных предателей. Ликвидировал "пятую колонну". Ну, а вину за такие крайности, как пять, а то и десять лет лагерей за неосторожно рассказанный политический анекдот, возлагают на самих пострадавших: "Не надо болтать!" Правда полностью ликвидировать "пятую колонну" так и не удалось. По одним данным миллион советских граждан (по другим - полмиллиона) служили во время второй мировой войны фашистам. А многие будущие бездарности и предатели именно благодаря тридцать седьмому году сделали карьеру.
Коммунисты-антисталинисты обвиняют Сталина за его утверждение, что при приближении к социализму классовая борьба будет все сильнее и сильнее обостряться. Такая теория, по их мнению, могла быть правильной в переломный момент, когда решался вопрос: "Кто - кого?". Но в середине тридцатых, когда основные эксплуататорские классы и политические противники советской власти были разгромлены, она была ошибочной. Прикрываясь этой теорией, карьерист Ежов и политический авантюрист Берия за спиной Сталина творили свое черное дело. То есть Сталин несет вину за репрессии в целом, но не отвечает за конкретные аресты и расстрелы. Правда, трудно представить как деятели масштаба Постышева, Бубнова, Тухачевского, Егорова могли быть арестованы без согласия Сталина.
Троцкисты в своем отношении к тридцать седьмому году основной упор делают на том, что Сталин уничтожил героев революции и гражданской войны, партийную и военную элиту. О том, что расстрелянные герои в двадцатых годах во время раскола партии пошли не за Троцким, а за Сталиным стараются не вспоминать. Как и о том, что в мясорубку репрессий попала не только элита, но и немало простого народа.
Монархисты-антисталинисты, националисты-антисталинисты и демократы-антисталинисты при всей своей взаимной неприязни сходятся на том, что расстрелы тридцать седьмого года стали логическим продолжением "красного террора" времен гражданской войны. Ну, и конечно "старые песни о главном": о чудовищном эксперименте, залитой кровью стране, загубленном генофонде народа. Когда им говорят, что под маховик репрессий тридцать седьмого года попали в первую очередь члены партии большевиков, разводят руками и вспоминают избитую фразу про революцию, которая, как Сатурн, пожирает своих детей.
Монархисты-сталинисты, националисты-сталинисты и демократы-сталинисты тоже недолюбливают друг друга. И тоже, как ни странно, сходятся на отношении к тридцать седьмому году. По их общему мнению Сталин ликвидировал особо упертых революционеров, своего рода революционных "отморозков". Далее мнения расходятся. Одни считают, что упертые революционеры мешали Сталину возрождать Российскую империю, другие - что революционные "отморозки" противились демократизации страны. Об этом я уже говорил выше, повторяться не хочу.
Бывают исключения из правил. Редко, но бывают. Павла Судоплатова антисталинистом не назовешь. Как и поклонником Хрущева тоже. При Сталине он выполнял "деликатные" поручения вождя, при Хрущеве - сидел в тюрьме. В своей книге "Спецоперации. Лубянка и Кремль 1930-1950 годы" он писал: "Сознательно или бессознательно, но мы позволили втянуть себя в работу колоссального механизма репрессий, и каждый из нас обязан покаяться за страдания невинных. Масштабы этих репрессий ужасают меня. Давая сегодня историческую оценку тому времени, времени массовых репрессий - а они затронули армию, крестьянство и служащих, - я думаю, их можно уподобить расправам, проводившимся в царствование Ивана Грозного и Петра Первого. Недаром Сталина называют Иваном Грозным XX века. Трагично, что наша страна имеет столь жестокие традиции".
Прочитав эти слова Павла Судоплатова, автор и назвал свои размышления о тридцать седьмом годе коротко - "Расправа".