Пробираясь по берегу реки, я всё никак не мог понять, почему так - вода каждый год по весне бушует по этим кочеврягам, ворочает камни и сушняк, а травы как росли, так и растут. Никакая вода не может их сломить, ни что не может хоть немного задержать их рост.
Наконец впереди, сквозь густую поросль, блеснул заветный бочажок. На этом месте мало кто отваживается забросить удочку, так как со всех сторон свешиваются ветки, того и гляди, запутаешь леску. Но стоит приловчиться, и улов будет. Хоть и не богатый, но для себя и для кота хватает. Но если начистоту, то меня на реке больше прельщает не рыба, а сам процесс рыбалки: поиск места, клёв.... Поэтому и забираюсь я всегда в несусветную даль, туда, куда другой рыбак и не подумал бы забираться.
Вот и сегодня, поудив немного, я двинулся дальше. Пошёл выше по течению, туда, где ещё ни разу не бывал. Речка, и до того бывшая маленькой, стала похожа на большой ручей. Только изредка разливалась она бочажками, и тогда можно было узнать в ней реку.
Продираясь по нависшим над рекой каменистым кручам, иногда забрасывал удочку, и хотя больше двигался, чем ловил, в садке у меня скоро набралось порядочно рыбы. Пора было и возвращаться. И, уж совсем было собравшись идти домой, я с кручи, на которую только что забрался, увидел впереди довольно привлекательный омуток. Вода, бодро прыгавшая до него по камням, в нём как бы отдыхала, дремля под жарким солнцем, набирала сил перед дальнейшим прыжком. Плавно загибаясь, как кошка после сна, вода ласкалась об каменистую кручу.
Чтобы забросить удочку, мне пришлось закатать трико, спуститься в воду и с камушка на камушек пробраться вдоль каменной стены почти к самой середине. Клёв был отменный! Только и успевал менять червя, да снимать рыбу! Когда первое впечатление от редкого клёва прошло, то решил все же проверить одну интересную особенность, бросившуюся сразу в глаза: стоило забросить леску на полную длину вверх по течению, как получалось довольно интересно. Вместо того, чтобы поплавку спускаться вниз по течению, как и подобает любому уважающему себя представителю этого обширного семейства, мой поступал сам по себе - весело покачиваясь на ряби, он важно направлялся за каменистый уступ, нависающий с крутого бока берега. Такая самостоятельность моего помощника не могла ни заинтересовать. Но сколько я не тянул шею, никак не мог заглянуть за уступ. Вконец заинтригованный, я разделся, развешав всю одежду по каменистым уступам, и осторожно залез в довольно таки прохладную воду. Хоть и мала река, да всё же горная. Как никак находится в Горном Алтае. Дно было устлано мелким песочком, который приятно проскальзывал между пальцев, щекотал подошвы ног. Это было приятной неожиданностью, ведь ожидал то здесь встретить довольно негостеприимную гальку и скользкие камни с мелкими, липкими водорослями на них. Продвигаясь вдоль каменистой стенки вперёд, наконец, смог заглянуть за этот хитрый уступ. Там, сразу же за углом был небольшой грот, заманчиво уходящий в глубь скалы. Высота и ширина вполне позволяли протиснуться в него. Слабо чувствовалось течение. Вода как бы звала за собой, приглашала составить ей компанию в путешествии под скалами. Поколебавшись немного, скрепя сердце и насмехаясь над собой за трусость, двинулся вперёд, ожидая, что шагов через пять, или десять, возможность двигаться дальше исчезнет сама собой. Но вот уже не один десяток шагов остался за спиной, и если раньше вода доходила до пояса, то теперь её было немного выше колен. Кругом была тьма. Она казалась живой и способной поглотить всё и вся. Если бы не стены, образующие как бы гладкую стену, и не ровное дно, устланное мелким песочком, то я бы уже давно повернул обратно, к белому пятну входа в этот странный туннель. Пройдя еще немного, почувствовал, что гладкие стены начали расходиться. Потолка уже довольно давно не ощущал. Столкнувшись с таким серьёзным препятствием, я остановился в довольно сильном смущении - "...как быть? Идти на ощупь вперёд к неизвестному, или трусливо ретироваться ...?" Постояв, подумав, пришёл к спасительному компромиссу - не будет большой трусостью вернуться, но с условием, что прейду сюда с фонариком. Оправдавшись, таким образом, перед собой, развернулся, и со спокойной совестью двинулся к выходу.
Пещерка так меня заинтриговала, что решил не откладывать в долгий ящик её посещение с более подходящей экипировкой. Но сегодня о повторном визите не приходилось и мечтать. Уже чувствовалось приближение вечера, а до дома предстоит отшагать не один километр.
Собраться в пещерку удалось не сразу. То дождик, то хорошая передача по телевизору, а то просто неохота идти в такую даль. Где-то через неделю, наконец, собрался. Хотя сборами это назвать можно с огромной натяжкой. Просто взял шахтёрскую лампу - аккумулятор с длинным гибким прорезиненным проводом и лампочкой в водо-изолированном светильнике, да ещё резиновые плетёнки, в которых большинство нормальных людей ходит в баню, на пляж, а не в пещеры. Шахтёрка меня прельстила тем, что не боится купания. А без этого в пещерку просто не попасть. Собираясь, долго колебался - брать удочки или нет. Решающую роль сыграла мысль, что коль пойду с удочками, то скоро до пещерки не доберусь. Поэтому отправился, на сей раз вдоль по речке налегке, чтобы никакого соблазна со стороны рыбы не испытывать.
Добравшись до заветного места, как и в прошлый раз, развешал всю одежду по карнизу и полез в тёмный зев пещерки. Теперь со мной был надёжный спутник - электрический свет. Под его лучами стены и свод блестели. Создавалось впечатление, что вода долго и упорно трудилась здесь, чтобы довести камень до такого блеска. В Московском метрополитене стены не так блестят, как в этом странном туннеле.
Добравшись до того места, где стены начали раздвигаться, я онемел. (До этого сам с собою обсуждал причуды туннеля, где на стенах отчётливо можно было видеть себя в отражении.) Передо мной было небольшое озерко правильной формы. Можно сказать, чересчур правильной - помещение строго четырёхугольной формы, с ровно срезанными стенами и потолком. Это было скорее какое-то помещение, метров сто в периметре, а не пещера. И если бы меня сюда неожиданно поместили, то я бы, наверное, отдал голову на отсечение, что это всё сделано руками человека, а не природы. Стены были до того отполированы, что от одной лампочки - шахтёрки по всему помещению (у меня язык уже не поворачивается назвать всё это пещерой) бегали зеркальные блики как от гирлянды лампочек. Прямо передо мной, шагах в трёх, пяти дно резко обрывалось, буквально было срезано. Так что пройди прошлый раз эти пять шагов, то мне бы представилась дух захватывающая возможность в полной темноте принять ванну холодной воды. Моей шахтёрки, как ни сильно она светила, не хватало сил просветить весь столб воды, открывающийся после среза. Нырять туда не было ни малейшего желания. Песок, приносимый течением по туннелю, плавно опускался в тёмную глубину. По туннелю, как я уже говорил, чувствовалось довольно таки сильное течение. Значит, вода должна была куда то деваться. То, что она уходила через верх этой "ванны", а не через её низ, доказывал слабый шум, доносившийся с другого конца помещения. Но как туда попасть? С левой стороны от туннеля стена круто уходила под воду, образуя одно целое с ванной. А вот с правой стороны, как бы специально для того, чтобы можно было пройти, шёл слегка притопленный карниз в полметра шириной. Не хватало только перил. Но они были без надобности, так как пол был хоть и ровный, блестящий, но абсолютно не скользкий.
Продвигаясь вдоль ванны, не переставал удивляться, разглядывая стены. Было такое впечатление, будто это идеальный срез, зеркально гладкий, но в то же время чуть бы даже просвечивающийся в глубину. Так, что были видны все жилки, вкрапины и разводы. Такое я видел только в янтаре, или ещё в плохом оконном стекле иногда попадается что то похожее. Но ведь янтарь - смола. Пусть окаменевшая, но смола! Здесь же самый обыкновенный камень, но без единой трещинки и скола. Углы были идеально прямые, как вылепленные.
Обойдя вокруг ванны, оказался у того места, где вода переливается через край и по водотоку устремляется вниз. Рядом с водотоком шёл такой же карниз, как и в помещении с ванной. Но вот здесь он был приподнят над водой, и идти было гораздо удобней. Стены были здесь такие же красивые, как и в ванной, только сходились они на вышине двух метров в виде свода. Эта галерея сначала прямо под уклон, затем стал всё более заметен поворот влево. Так, продвигаясь по галерее, я как бы попал на винтовую лестницу, только что без ступенек, и довольно-таки большого радиуса. Шёл по ней больше часа, разглядывая стены и стараясь понять, как всё это появилось здесь, и для чего всё это. Несколько раз останавливался и хотел повернуть назад, но любопытство брало верх, (... да и зря, что ли столько протопал...?) и я снова двигался дальше, в сопровождении всё того же весёлого ручейка.
Сколько витков совершил по этому серпантину, затрудняюсь не то что сказать, а даже представить. Но вдруг мой весёлый попутчик - ручеёк нырнул в нишу в стене, оставив меня одного. Впереди был ровный, безо всякого уклона, коридор. Пройдя немного по нему, луч шахтёрки упёрся в серебристую дверь. Я с досады уселся посреди пола в метре от двери - столько пройти! И прийти к чему? К двери! Да ещё закрытой!!! Хоть плач, хоть смейся. Но сиди, не сиди, а надо возвращаться. Не биться же лбом в дверь, на которой даже ручки не видно. Так, посидев немного, я встал и собрался, было идти назад, но опять, в который уже раз, любопытство толкнуло меня вперёд. Подойдя к двери, протянул руку, чтобы хоть пощупать её. Узнать, какая она из себя. И вдруг....
Вдруг дверь, та дверь, об которую хотел биться лбом, ушла вверх. Ушла как занавес. Массивный, толстый, металлический занавес. Впереди был свет. Не сильный. Он как бы стекал с потолка, освещая продолжение галереи. Вернее это было уже самостоятельное помещение. Жилое помещение, так как стены и пол были покрыты каким то материалом, издали похожем на пластмассу. Я стоял на пороге и ждал. Ждал, когда же появятся хозяева всего этого. Ждал, потому что был уверен - если моё путешествие по зале и галерее осталось незамеченным, то моё пребывание на их пороге они должны заметить! Но я стоял, стоял, а они не шли. Пришлось мне самому переступить порог. Но стоило мне сделать только шаг в глубь коридора, как за мной мягко опустилась дверь. Первое, и единственное моё желание было броситься назад. Что я и неприминул сделать. Но опять, как только руки мои оказались у двери, она мягко ушла вверх, пропуская меня. Она была как живая - когда я стоял под нею или рядом, она спокойно находилась в своей нише. Но стоило мне отойти в ту или иную сторону, как она мягко, даже можно сказать, грациозно соскальзывала вниз.
Убедившись, таким образом, в том, что дверь выпустит меня, когда я захочу, я более смелее двинулся вглубь коридора. Материал, который я издали принял за твёрдую пластмассу, был довольно упругим. Но под моей тяжестью он прогибался как губка. Он и состоял из мельчайших пор, как та губка. И если из стен воздух как бы вытекал, что было заметно даже на глаз, то пол впитывал этот воздух. К сожалению, это был не воздух, а какой-то газ, от которого у меня закружилась голова, и по коже побежали мурашки. Коридор тянулся метров десять и заканчивался такой же дверью. За нею находилась небольшая комната. Про себя я её сразу назвал "раздевалкой". Правая стена была зеркальная. Я вздрогнул, увидев напротив себя парня в плавках и с лампой на плече. Слева были пять ниш, в которых помещались скафандры. Самые настоящие. Они были на вид довольно тонкие и с какими-то ящиками на спине. Ящиками, а не баллонами. По форме с хороший дипломат. На груди, до самых штанин, был разрез без каких бы то следов застёжек. На поясе, с правой стороны, помещалась небольшая плоская коробочка. Весь костюм был серебристого цвета, а коробочка, хоть она и едва выдавалась из пояса, была ярко красного цвета. Шлем был похож на капюшон, только прозрачный. Он не висел вдоль костюма, а лежал на небольшой полочке, видно специально для этого сделанной. По размерам скафандры были довольно разные. Так что при желании один из них можно было бы и одеть. Но этого я делать не стал. Каким хозяевам понравится, когда приходят незваные гости, да ещё и самовольничают.
Обследовав все кабинки и убедившись, что кроме скафандров там ничего нет, двинулся дальше. Через дверь - занавес попал в новый коридор, идущий перпендикулярно предыдущему. В коридор выходило ещё шесть дверей - пять напротив, и одна с правого торца. На пяти дверях были нарисованы такие же значки, какие я заметил на кабинках. Не поленился, несколько раз бегал в "раздевалку", сверял. Так что по всему выходило, что это жилые комнаты хозяев станции. Делать без приглашения там было нечего. Оставалась правая одинокая дверь. Она при моём приближении сразу же открылась. За ней находилось что то вроде конференц-зала: посредине комнаты находился круглый стол и пять кресел вокруг него. Всю противоположную стену занимал экран, перед ним, немного влево от экрана находился большой пульт в виде подковки. От разнообразия кнопок, тумблеров и сигнальных лампочек у меня разбежались глаза. Ещё больше меня поразило то, что пульт жил - помаргивали лампочки, что-то тихо зудело и ни-ко-го рядом! Куда все подевались? Долго стоял за спиной кресла у пульта, пытался разобраться в этом хаосе. Но даже зацепиться за что либо в виде отправной точки не сумел. Ведь надписей как таковых не было, только какие то значки, закорючки. Устав маяться дурью, я потихоньку, бочком, бочком, мимо пульта пробрался за кресло. Кресло было рассчитано на человека гораздо большей комплекции, чем моя. Никого рядом не было, никто не мог меня отругать за своеволие и я, как в холодную воду, опустился в кресло. Ничего страшного не произошло. Кресло мягко, почти незаметным движением, приняло форму, более приличествующую для моей фигуры. Я был поражён таким оборотом дела. Ведь кресло и на вид и на ощупь имело жёсткую конструкцию. И всё же оно изменилось, как бы уменьшилось, изогнулось по-новому. Хоть я и был в одних плавках, но почти не ощущал кресло. Вернее, сначала я его почувствовал, ведь в комнате было довольно прохладно, но почти сразу же температура кресла выровнялась с моей. Кресло было живое.
Устроившись поудобнее, ещё раз осмотрел пульт. Садясь в кресло, думал, что сломаю себе шею, вертя головой во все стороны. Но удивительное дело, стоило мне захотеть, буквально захотеть повернуть голову влево, как кресло само плавно поворачивалось влево. Пару раз, даже, смог развернуться вокруг оси, осматривая пульт и зал. В зале, как уже заметил раньше, кроме стола с креслами ничего не было. Поэтому всё своё внимание снова переключил на пульт. Вдосталь налюбовавшись огоньками, изучив их рисунок, решил провести небольшой эксперимент. Попробовать нажать на одну из кнопок и посмотреть что будет. Но стоило мне протянуть руку, как в тишине раздался голос:
--
А вот этого делать не надо!
Меня словно катапультой выбросило из кресла. Представляю, с каким видом озирался. Но, как и прежде, в зале никого не было. Дверь была закрыта. В зале стояла прежняя тишина.
--
К-кто здесь? - тихо спросил я.
--
С тобой говорит станция Горда.
--
Станция? А где же люди, где персонал станции?
После продолжительной паузы в зале опять зазвучал голос.
- Людей уже нет в живых. Да и не люди они были. Давно. Очень давно я остался один на один с планетой и временем. Один я продолжаю функционировать. Да вот Ты пришёл. Теперь мы вдвоём!
- Команда погибла? Почему? Почему никто не пришёл на помощь? Если это было давно, то почему сейчас здесь никого нет?
--
Слишком много вопросов сразу. Ты садись. На них долго отвечать и ты успеешь порядочно устать, пока я буду рассказывать. Даже вкратце.
Мне пришлось снова располагаться в кресле, тем более что собеседника было не видно, а голос лился со всех сторон одинаково. Как только расположился в кресле, экран передо мной начал темнеть. Он был и так тёмный, а тут стал чёрный. Вглядевшись, понял, что это он показывает открытый космос, а светлые точки, бисером рассыпанные по всей площади - это звёзды. (В дальнейшем, все, что рассказывала станция, отображалось на экране.)
- Наш корабль прилетел из очень дальнего космоса. Мы были кораблём свободного поиска. И вот, идя на крейсерской скорости в межзвёздном пространстве, мы на что то налетели. Или на нас что-то налетело. Никто ничего не понял. По свойствам это что-то было очень похоже на объект с огромной массой и силой притяжения, но очень маленькой массой. Чуточная. Что твоя "чёрная дыра" в миниатюре. Большой мозг корабля в последний момент успел отреагировать на надвигающуюся опасность. Он совершил маневр уклонения на предельно возможном ускорении, так как экипаж находился в разных местах корабля и не был готов к маневру. Скорость ухода корабля оказалась катастрофически мала, но всё же она позволила избежать лобового удара. Удар пришёлся вскользь от носа, с дальнейшим проникновением вглубь корабля. Особо опасных разрушений, вообще-то, не было, простая сквозная дыра. Одно было плохо. Это что-то прошло через хранилища с топливом, и буквально съело его почти всё. Мы не могли пустить в ход ни маршевые двигатели, ни гравитационные ускорители. Энергии только и хватало, чтобы поддерживать жизнеспособность корабля. Удар принёс не только разрушения корабля и потерю энергии, он принёс гибель почти трети экипажа. Из шестнадцати членов экипажа сразу погибло пятеро. Вернее, двоих из них не нашли совсем. Один из них находился в помещении, через которое прошло "нечто". Второй, дежурный энергетик, был на своём посту. Там осталось сплошное месиво из обломков. Как будто произошел взрыв наоборот. Всё стянуло, смяло в одну кучу. Восстановить последствия аварии в тот момент не представлялось возможным. Хоть у нас и была техническая возможность, но не было энергии, и, следовательно, времени. Да и восстанавливать было некому. Полностью здоровых, без ушибов и переломов, осталось только трое. Двое дежурных в креслах управления, и один, как ни странно, в ... в бане. Назовём её так. Это то место, где моются. С креслами всё понятно. Они и были созданы для этого. А вот в бане ему просто повезло. Находясь в жидкой среде, которую удерживали энергетические поля, он вообще не почувствовал удара. Был страшно удивлен, почему исчезли поля, всё разлилось, потемнело, и чего воет сирена. Можно было бы посмеяться над ним, над его видом, когда он появился. Но всем было далеко не до смеха. Остальные находились в различных отсеках корабля. После броска корабля в сторону сразу же раздался удар и взрыв. Так что экипаж был "игрушкой" в руках стихии. Четверых пришлось поместить в блоки искусственного жизнеобеспечения. В том числе и нашего врача. Штурман отказался от блока. Экипаж, вообще то и не настаивал сильно. Потому что от него зависело, куда теперь направить корабль. Он хоть и самостоятельный, почти. Я имею в виду корабль, а не штурмана. Такие вопросы не входили в его компетенцию. В распоряжении команды остался один более или менее долгосрочный запас энергии. Это энергия от двух разведывательных ботов, и маяка, который мы собирались поставить в ближайшее время при смене галса. Маяк, на наше счастье, был полностью заряжен и приведён в установочное состояние заранее. Но всей этой энергии хватало только на жизнеобеспечение корабля и на кратковременную работу двигателя в режиме маневра. После долгого исследования окружающих нас систем, выбор пал на вашу. В вашей системе имелась планета с довольно таки сходной атмосферой. Во всяком случае, был кислород. Использовав почти весь запас энергии, нам удалось направить корабль в вашу сторону. Мы хотели превратить корабль в искусственный спутник Земли, вывести боты и маяк. Боты использовать как грузовики между кораблём и планетой. Перевезти основное оборудование для организации базы. Маяк имел огромное преимущество перед ботами. Он мог аккумулировать энергию в огромных количествах. Его мы рассчитывали использовать и как накопитель энергии для ремонта корабля и по его прямому назначению, но в режиме "призыва". Войдя в вашу систему, мы столкнулись с новой проблемой - плотными окраинными метеоритными потоками. Это привело к незапланированному расходу энергии. И, где-то на подходе к одной из внешних планет, перед нами встал вопрос: либо оказаться в открытом космосе на "мёртвом" энергетически корабле, так и не сумев стать на стационарную орбиту, либо попытаться осуществить посадку на планету, а с неё на ботах эвакуировать экипаж на Землю. В случае удачной посадки мы имели возможность вывести маяк на орбиту и, используя его энергию опять же производить ремонт корабля. Боты здесь пригодились бы и для доставки энергии на корабль. Но лишенные возможности произвести детальную разведку поверхности планеты, мы вынуждены были производить посадку почти вслепую. Площадку то мы выбрали хорошую, да только посадка была далека, очень далека от мягкой. Корабль открытого космоса почти не приспособлен к посадке на планету. Да ещё не удалось погасить до конца посадочную скорость. В общем, мы не сели, а шлёпнулись. О выводе маяка на орбиту не было и речи. Для того чтобы вывести бот, пришлось вспороть обшивку корабля. В это время погиб ещё один человек. Так что корабль покинуло пять, вполне здоровых, членов экипажа и пятеро в блоках искусственного жизнеобеспечения. Штурман, в конце концов, согласился с просьбами экипажа и занял место в блоке.
Голос смолк. Пауза, как мне показалось, длилась вечно. Наконец он продолжил.
- Место выбора базы здесь было не случайно - горы, больших изменений не предвиделось. Да и заселена эта местность не была. Особых затруднений мы не испытывали, потому что экипажу удалось вывести и некоторое основное оборудование. Да и сам бот может существовать полностью автономно. Экипаж устроился, можно сказать, с комфортом. Только одно омрачало членов экипажа - полная оторванность от своей планеты, невозможность ни сообщить о себе, ни выйти в обратный путь. На боте это было ... равносильно вплавь, даже без ласт, совершить кругосветное путешествие. Экипаж с головой ушел в работу. Изучалась как сама планета, так и её население. Уже тогда было видно, что в скором времени сменяющие друг друга цивилизации смогут достичь высокого уровня и тогда наша эстафета будет передана. Но как ни быстро развивалось ваше общество, ни один из членов экипажа не дожил до этого момента. Хотя наша жизнь во много раз длиннее вашей на данном этапе. После смерти последнего представителя экипажа за исследования взялся я сам. Это и так было заложено в моей программе, да и скука несусветная ничего не делать. Вот тут-то и стали проявляться кое-какие факты, знай которые, экипаж никогда бы ни повернул в вашу систему.... Ну да ладно! На первый раз хватит и этого объёма информации.
- Но ведь вы были здесь же, на этой планете, вместе с нами. Видели всё зло, совершаемое людьми. Почему не вмешались, не помогли нам в движении вперёд?
- Закон дальнего поиска запрещает вмешиваться в жизнь разумных существ на других планетах. Можно только наблюдать, собирать информацию. Что мы и делали, чем я и занимаюсь в данное время. Да и кому охота наскрести себе неприятности.
--
Ты мне показывал членов экипажа. Мы довольно похожи!
--
Хоть мы и вы так похожи, но всё же существуют некоторые отличия. Наши две расы не могут слиться просто так, нужны некоторые переделки, а оборудования, пригодного к этому у нас не было. Да и ваша атмосфера, хоть и напоминает отдалённо нашу, но всё же сильно отличается. В связи с чем, покидать базу можно было только в специальных масках.
--
Да, но тогда как я смог оказаться здесь, и не задохнуться?
--
После смерти последнего члена экипажа я запустил атмосферу Земли внутрь станции. Я справедливо считал, что рано или поздно вы, люди, найдёте дорогу сюда. А принимать гостей в скафандре мне не хотелось. Зачем лишние трудности, тем более что мне воздух безразличен. Да и зачем громоздить разные сложности, стремясь всеми силами поддерживать Закон дальнего поиска. А так, как сейчас случилось, всё вроде по закону, но ты то здесь. Сам нашел. И волки сыты и овцы целы.
Сказав это, мой собеседник замолчал. Он ждал вопросов. Но я был настолько ошарашен, что только и мог, как смотреть на экран. Нервное потрясение было огромно, и я буквально отключился через некоторое время, заснул мёртвым сном, пригревшись на кресле.
Сколько спал, не знаю, но когда проснулся, то оказалось что теперь я лежу, а не сижу. Кресло превратилось в ложе. И ещё было одно отличие - заснул в плавках и с фонарём, а проснулся в серебристом костюме, а фонаря не было и в помине. Костюм был цельный. Из него только выглядывала голова и кисти рук. Мне на ум пришло сравнение с водолазным костюмом, который видел по телевизору. На ногах были одеты сапожки. Всё это так хорошо на мне сидело, как будто было сшито специально на меня. Нет, слово "сшито" не подходит к костюму, ведь на нём не было ни строчек, ни застёжек.
Видно у меня был настолько комичный вид, когда старался осмотреть себя всего, что когда раздался голос, он был явно с интонацией улыбки.
--
С добрым утром. Как спалось? Как вам костюмчик? Сидит?
--
Очень! Правильно говоришь, "главное, чтобы костюмчик сидел". Но откуда ты это выражение знаешь?
--
Ну-у, мы тут тоже любим телевизором побаловаться.
--
Тоже мне Карлсон нашелся. Ещё и голос подстраиваешь. Лучше скажи, как я его сниму, если понадобится? Да и не буду же я ходить в нём. Ведь меня замучают дома вопросами - "где взял?". Ой, забыл. Большое спасибо за подарок. Не скажешь ли мне заодно, сколько времени я проспал, который сейчас час.
--
Прошло 14 часов, как ты вошёл в водозаборник.
--
Твоих часов, или моих?
--
Наших. Я уже настолько привык ко всему местному, что мне, наверное, будет вначале затруднительно перейти на родные определения.
--
По-моему загостился я у тебя, пора и честь знать. Или как там сказал Пух у Кролика в гостях? Ведь меня дома потеряют. Уже наверно ночь на дворе, и мне пора трогаться в обратный путь.
--
Мне очень жаль тебя огорчать, но я не могу тебя отпустить. Я так долго ждал этого дня. Не грусти. Станция в твоём распоряжении!
--
Я должен остаться? Но почему? Почему ты отдаёшь станцию первому встречному? Насколько я понял из твоего рассказа, на станции есть вещи, которыми я могу воспользоваться в своих корыстных целях. Ведь я могу оказаться просто "бичом".
--
Ну, уж так и первому встречному. Здесь были уже люди. Ты можешь сам убедиться в этом. Смотри.
На экране стали появляться люди. Одни доходили только до зала с ванной, другие - до дверей. Но ни одного из них не увидел внутри станции. И почему-то все были одиночки. Не было ни одной пары или группы.
Рассматривая людей, сменяющих на экране один другого, я сел за стол посреди комнаты. Сидеть за столом было даже удобнее, чем за пультом - не отвлекало перемигивание лампочек.
--
Да-а, много у тебя было гостей. А почему ты ни кому из них не предложил остаться? Не захотели?
--
Всё гораздо сложнее, чем тебе кажется. Эти люди не сами сюда пришли. Вернее, они то шли сами, но команду их мозгу давал я. Они были людьми довольно развитыми для своего времени. Мне было интересно изучить их поближе, узнать их внутреннее содержание, заглянуть в их мироощущение. Сделать это могу только на территории база. Вне её я только могу получить общие сведения о человеке.
--
Значит, и меня сюда привёл ты?
--
Да! Ты мне давно понравился. Ты был уже духовно готов к встрече. Но ни только это меня в тебе привлекло. В каждом человеке, как у нас, так и у вас, заложены зачатки каких-то способностей. Говоря элементарно - одному легче работать с техникой, другому с людьми, а третий себя чувствует свободно только с цифрами. Но это в примитиве. В принципе к каждой работе можно подобрать свой биологический код. Но это не делают принудительно. Мы не заставляем работать по коду. У нас все знают свой код и перечень "своих" специальностей. Но выбрать работу каждый может сам. Это даже и лучше. Попробовав себя в нескольких профессиях, человек сам видит свои возможности. Это является как бы заключительной стадией образования. Но и после этого он может остаться не на идеально "своей" работе. Только наиболее ответственные работы выполняются строго по биологическому коду. К ним относятся и космонавты. Команда корабля подбирается очень строго. Берутся люди с более жёстким кодом. То есть те, у которых он сильно выражен. У тебя код пилота. С соответствующими знаниями ты смог бы стать пилотом дальнего космоса. Тогда можно было бы помечтать развернуться во всю и показать им "Кузькину Мать".
--
Мог бы, да "бы" мешает! Откуда мне взять эти "соответствующие" знания. Тут за одиннадцать лет иного человека научить не могут самому простому, а на пилота мне и жизни не хватит учиться!
--
Вы учитесь ещё очень и очень элементарно. Стараетесь пропустить в себя максимум знаний. Но используете не те пути. Вы воспринимаете. А ведь на этом пути стоят информационные фильтры мозга. Чем больше вы берёте знаний, тем мощнее они фильтруются. Чтобы избежать всего этого, надо вводить информацию непосредственно в "хранилища". Вот оттуда мозг может брать и обрабатывать её в любых количествах.
--
Да! Даже и не верится что это не сон. Но всё же, что нужно от меня, и что и кому надо показать?
--
О показе поговорим попозже. А для начала - успокойся. Я хочу оживить деятельность станции. Один человек уже есть. Остальных мы будем отбирать вместе.
--
Ты хочешь отдать людям, землянам, технику вашей цивилизации? Но ведь тогда станция перейдёт в собственность к нам! Для вас это равносильно потери станции.
--
Нет. Я другого мнения. Начав работать на станции, вы не успокоитесь, не будете просто так использовать всю имеющуюся аппаратуру. Вы постепенно попробуете наладить связь с космосом. Не правда ли?
--
Да. Это логично.
--
А там, глядишь, и до нашей планеты дойдут сведения о трагедии нашей экспедиции. Как ты уже сам понял, наверное, о станции должны знать только те люди, которые будут работать, и жить в ней. Больше о ней никто не должен знать. Хотя бы первое время, время становления. Я не считаю, что ваше правительство попробует в своих целях использовать нас в своих отношениях с другими государствами. Но об этом узнают, наверняка узнают другие правительства. Это может вызвать большой конфликт. Набрав же экипаж тайно, я, вернее уже мы, нисколько не нарушим закон о невмешательстве в жизнь других цивилизаций. Да и многие ваши законы тоже.
--
Цивилизация, конечно, и не узнает, но об этом не узнают и наши родственники. Я, например, нисколько не желаю пропасть без вести. Догадываюсь, как отнесутся мои к этому. Если на работе, узнав, что я сгинул в тайге, только вздохнут и начнут искать мне замену, то дома это будет огромным горем.
--
Что же ты предлагаешь?
--
Хотел бы как-то предупредить их, что я жив, но не могу вернуться. Это и не раскроет, где я, и, хоть как ни будь, успокоит их.
Последовало довольно длительное молчание. Пока обдумывалось моё предложение, у меня появилось время хоть немного уяснить моё положение. Я не знал, как мне быть - смеяться или плакать. Ведь я соприкоснулся с чем-то очень интересным. Но, с другой стороны, теперь полностью отрезан от людей. Как нельзя больше моему теперешнему положению соответствует высказывание: "сбылась мечта идиота".
--
Ты прав. Родители болезней всех отнесутся к твоему исчезновению. Это не хорошо. Что ж, надо им сообщить. Я заглянул к ним. Сейчас они смотрят фильм по телевизору. Мы к ним подключимся напрямую.
--
Зачем такая канитель? Не проще ли мне самому пойти и сказать?
--
Это было бы самым лучшим решением. Но давай посмотрим с другой стороны: ты пришёл домой и говоришь - "Я не могу быть с вами. Мне нужно исчезнуть. Все пусть считают меня погибшим в тайге. Вы же не расстраивайтесь". Или что-то в этом духе. После этого ты повернешься и уйдешь. Что же должны думать твои родители? Что ты зачем-то скрываешься. А скрываются обычно, когда что-то натворят. Вот это мы их успокоим! А вот когда они увидят, что в телевизоре вместо передачи вдруг появится твоё изображение, и ты заговоришь с экрана с ними. Тут уж они увидят, что ты жив, но если ты как-то вышел в эфир по телевизору, и только у них. У соседей тебя ведь на экране не будет. Вот это и будет материал для размышления. Для хорошего размышления.
--
Неплохо придумано. Но как осуществить? Пока мы подключимся, они выключат телик и спать пойдут.
--
Подключиться мы сможем уже через пару минут.
Засветился экран. В нём стали проплывать деревья. Вид был как из низко летящего самолёта. Впереди слабо светилась деревня. Она очень быстро наплывала на весь экран.
--
Это пилот-робот. Он произведёт подключение, он же обеспечит и обратную связь.
Внизу уже проплыла окраина деревни, и наплывал мой дом. Вернее его крыша с антенной. Создавалось впечатление, что сижу в кабине вертолёта и спускаюсь на свою крышу. Спуск был окончен возле антенны. Вдруг на месте антенны появилась комната. Горел свет, шел телевизор, на диване сидела мама и что-то вязала. Появился звук. Помимо телевизора стало слышно, как брат комментирует фильм. Картинка строилась от форточки. Видно что-то залетело в неё и плавно перемещалось под потолком. Вдруг всё смолкло. Стало слышно, как у соседей бешено лает собака и где-то вдали играет у кого-то музыка. Мама перестала вязать и вместе с братом, замолчавшем на полуслове с открытым ртом, буквально впились взглядом в экран телевизора. Мне было интересно узнать, что их так поразило. Как бы отвечая на мой немой вопрос, половина экрана переключилась на другое изображение. Передо мной был я сам, собственной персоной, сидящий за столом в серебристом костюме.
--
Как это? - спросила мама - Как Слава туда попал?
--
Добрый вечер. Я не могу сейчас сам прийти к вам, поэтому вынужден прибегнуть к такому способу общения. Никому не говорите об этом нашем разговоре, даже если все будут считать меня исчезнувшим, заблудившимся или ещё каким. Сейчас я вам ничего объяснить не могу. Как-нибудь потом. А пока всего вам хорошего!
Как только я это сказал, экран потух.
--
Ну вот, теперь у нас гора с плеч свалилась. Дома теперь тебя искать не будут. Хоть и попереживают. Пойдём осматривать станцию.
--
С удовольствием, но я что-то ужасно проголодался. Сейчас бы волка съел.
--
Я совсем упустил это из виду. Позор на мою седую электронную голову. Чем же тебя кормить. Волка у меня и нет. Стоп. У нас же есть кухня. Вот пусть у неё голова об этом болит.
--
Как может болеть голова у кухни? Точнее, должна болеть у повара.
--
Это к вашим кухням ещё нужен и повар, и помощник, и многое чего. А нашей такие излишества не нужны. Она ведь робокухня.
--
Постой. А на чём основано ваше питание. Вдруг вы едите, вернее они ели, то, что для меня будет ядом?
--
Успокойся. Ничего не бойся. Кухня отлично знает о твоих, вернее, о людских биологических особенностях. И травить тебя уж точно не будет.
--
Уговорил. Пошли в столовую. Да, а на тебя пагубно влияет телевидение. Тебя так и подмывает высказаться чужим голосом.
--
А что в этом плохого. Помолчал бы ты с моё. Сам бы заговорил на все голоса. Давай к столу. Соловья баснями не кормят.
--
А на кухню?
--
Зачем куда то идти. Здесь есть стол и стул. А еда, как ей и положено, уже едет сюда.
На экране появилось изображение коридора. По нему катилась тележка, чем-то похожая на тележки в самолётах. Тележка остановилась у двери, за которой оказался лифт. Когда тележка почти уже заехала в этот лифт, мне почудилось какое то движение слева. Это оказалась точно такая же дверь. Могу поклясться, раньше её в стене не было! Или я её не разглядел? Дно лифта выдвинулось внутрь комнаты, открыв тёмную яму. Из её глубины поднялась тележка на точно таком же дне. Когда второе дно сровнялось с первым, тележка выкатилась и довольно резво подкатилась ко мне. На ней лежало несколько различных по форме и цвету тюбиков и таблеток. Пока я перебирал всё это добро, голос продолжал комментировать, не забывая менять интонации голоса.
--
Обед подан! Хоть это и не съедобно на вид, но очень питательно. Я бы посоветовал пробовать что либо одно. Питательны они все одинаково, а вот по вкусу все разные. И если начнешь мешать, то мало что поймешь. Возьми-ка розовую. Мне кажется, для начала, тебе будет всё равно с чего начинать.
Этот тюбик был размером с тюбик из под зубной пасты. Только без острых запаянных углов, а как бы цельный. Крышка была. Но она была сделана заподлицо и завёрнута уплотнительной лентой. Начинка в тюбике была тоже розового цвета, а вкус имела бесподобный. Свежих, спелых персиков. Пальчики оближешь!
--
Хоть и вкусно, но мало. Я даже не понял, ел ли вообще, или нет.
--
Хоть и мало, но этого с лихвой хватит восстановить силы.
--
Уж лучше бы корочку погрызть, хоть что-то на зубах было бы.
--
Ну, если тебе не понравилось, то в следующий раз будешь себе готовить сам.
Столик, дождавшись пустого тюбика, улизнул назад в лифт, в котором осталось одно дно. Второе, видно, уехало к себе в низ. Двери закрылись. Хоть и мало я съел, но чувство голода исчезло.
--
Поспал, поел - пора и за работу. Ты не обижайся. Всё было очень вкусно. Только непривычно как-то. И в следующий раз я полностью доверяю кухне приготовить что-нибудь вкусненькое.
--
Не подлизывайся. Там видно будет, кому готовить прийдется. А теперь начнём экскурсию по комплексу. На этом этаже находится жилой блок, раздевалка и шлюзовая камера. В последних ты уже побывал. Это помещение одновременно и столовая и актовый зал и пункт управления с обзорным экраном.
Да, похоже, остался я теперь на базе, похоже, навечно. Ну что ж, надо всё обратить к лучшему. Что я имею? База косморазведчиков, потерпевших аварию ой как давно. Их корабль на какой то планете, на окраине системы. Чуть не забыл, ведь есть ещё космобот. А это, что не говори, отличная вещь. Можно слетать на Луну, на Марс. Романтика!
--
Послушай. Мне нельзя домой, но почему мне нельзя куда-нибудь в другое место. Ну, например не на Чёрное море? Я же не собираюсь рассказывать всем о базе!
--
А ты захочешь потом вернуться?
--
Ну почему бы и нет! А космобот большой? На нём можно летать над Землёй.
--
Конечно можно. Он на это и рассчитан. Но вот на нашем - нельзя. Когда ставили базу, то нужно было много вещей и оборудования. Кое-что сняли с бота, кое-что подключили со станции к боту. Так что бот теперь часть станции.
--
А двигатели??
--
Двигатели целы и невредимы. Что им то сделается? Можно хоть сейчас запускать. Но вот управлять ими, да и всем ботом уже нельзя. Много снято!
--
А восстановить. Снять с базы и поставить на бот?
--
Можно, но не нужно. Разобрать то мы ещё разберём. А вот собрать.... Навряд ли. Ведь мало разобрать - собрать, надо ещё и настроить.
--
А если изготовить недостающее?
--
Где и на чём? На корабле можно. Но до него надо ещё добраться.
--
Послушай. Как-то у нас с тобой не по-людски получается. Как-то к тебе надо обращаться. А то, как с пустым местом.
--
Да мне всё равно как ты меня будешь звать. У меня и имя то, как такового не было никогда. Название модели и порядковый номер.
--
Ну, нет. Давай я тебе дам имя.
--
Давай. Будешь мне крёстным отцом!
--
Решено! Теперь ты ... Света!
--
Почему? Это ведь женское имя.
--
А ты мужчина?
--
Нет. Но все же.... А впрочем...- голос как-то поплыл, и из мужского перетёк в приятный девичий голосок - это даже интересно. Решено! Теперь я "Света". И не просто Света, а Света Вячеславовна.
--
Вот доченьку приобрёл то. Называется, напросился.
--
Что, не нравлюсь?
--
Нравишься, нравишься.
Дальше мы шли молча. Я, и моя вновь обретённая "дочурка". Вернее, шёл то я один. А откуда раздавался голос, пока так и не понял. Но все же нас было двое. Первым мы посетили электронный зал. Надо было опуститься в лифте. Увидев его, я был сильно разочарован. Маленькая комнатка, что кухонька в хрущёвке, да посредине пара тумбочек на колёсиках. Ни экранов, ни проводов, ни, хотя бы, кнопок.
--
Вообще-то на обслуживание базы положен один блок. Взяли второй для подстраховки, благо места он занимает мало. Но, благодаря этому, мы теперь можем держать под контролем помимо самой базы ещё и солнечную систему. Ну, сказать "под контролем", это будет преувеличение..., точнее, быть в курсе всего. Связь по эфиру.
--
Если всё время работают передатчики, то почему тебя не запеленговали? Ведь у военных это строго. Они больно не любят какую либо самодеятельность и бесконтрольность. Как собаки на сене - сам не ам, и другим не дам.
--
Если подумаешь подольше, то сам догадаешься. Ведь ваши способы беспроводной связи ещё по детски наивны. Ну, например, как трёхколёсный детский велосипед и ваша современная легковая, например таёта. Вы ещё даже не догадываетесь о подобных способах связи.
--
Спасибо за сравнение, похвалила, называется!
--
Не обижайся! Оно и лучше. Найди вы этот способ, вы бы сразу лишились такого привлекательного развлечения, как поиск собратьев по разуму.
--
Так ты хочешь сказать, что один этот ящик может управлять целой базой?
--
Зачем управлять. Контролировать и задавать направление развития. Вся техника и оборудование полностью, говоря вашим языком, компьютеризировано. Этот блок простой сервер, хотя и с огромными возможностями.
--
Опять ты за своё - вначале удивишь, а потом вовсю стремишься разочаровать. Ладно, пошли лучше дальше. Что следующее?
--
Дальше наш склад.
Склад был самый всамделишный! Со стеллажами, с табличками. Как и на любых складских табличках, на этих было что написано, но эти названия мало, что давали в отношении информации. Например, вот эта:
Ну и что, что "гравитон малый".
--
Сто-о-о-й!!! Что за чертовщина! Как я смог прочитать эту этикетку! Ведь это не русский. А из остальных языков я могу только отличить латинские буквы от китайских иероглифов.
--
Ну что ты опять разволновался. Что за привычка вначале ляпнуть, а потом думать! Я же тебе уже объясняла, как у нас учат: информацию помещаем в память, а ты сам, по мере необходимости её оттуда берёшь.
--
Это я помню. Но когда ты её туда успела положить?
--
Не положить, а поместить. Когда ты спал, я решила зря время не терять, и опробовала на тебе. Всё блестяще получилось. Зря, что ли, изучала вашу анатомию и аурологию.
--
Расхвасталась! Могла бы и предупредить.
--
Нельзя было! Для чистоты эксперимента.
--
Ну а теперь то ты можешь сказать, что ты туда поместила?
--
Только са-а-амую малость: устный и письменный язык бывших хозяев всего этого. Ну, и пару наиболее употребляемых.
--
Хороша малость. В школе по 5~6 лет мучают немецким, и всё без толку.
--
Так то в школе. Там все знают, что он никому не нужен, да и там его "УЧАТ"! А это плохо, потому что...
--
Стой. Помню. Надо помещать, а не учить.
--
Молодец. Усвоил.
--
Плохо, что поместила только язык, без пояснений. Например, что такое этот "гравитон"?
На полке передо мной лежал небольшой диск. Около полуметра в диаметре и со спичечный коробок толщиной. Ну что тебе крышка чугунная от канализационного люка.
--
Всему будет своё время. А это простой транспорт. С его помощью можно как самому ездить, так и грузы возить.
--
Ух, ты! Говоришь, можно прокатиться? А где управление?
--
Управление, как и в большинстве техники, эмоциональное. То есть, ты что-то хочешь, а диск это чувствует. И делает. Что бы его задействовать на себя, надо его коснуться. Он сообщает об этом на сервер. Тот в дальнейшем обрабатывает твои сигналы относительно этого гравитона. Проще говоря, ты можешь эмоционально вызвать его, управлять им на расстоянии.
--
А могу я на нём покататься?
--
А почему нет? Опробуй.
С долей опаски, как до чего-то живого, дотронулся до диска. Ничего не произошло. А я то думал на нём прокатиться! Диск, неожиданно, плавно поднялся и скользнул в проход мне под ноги. Он завис над полом на уровне моих коленок.
--
Высоковато - подумал я.
Гравитон послушно опустился пониже.
Хотел бы посмотреть на себя со стороны, когда первый раз проехал на гравитоне по проходу между стеллажами. Вот лицо, наверно, было довольное.
--
Замечательно! Но плохо на нём высоко не подняться, да с ветерком не промчаться.
--
Ну почему?
--
Дак, страшно! Вдруг, ненароком, свалюсь! Держаться то не за что.
--
И не надо. Как только возникнут такие ситуации, или по команде от тебя, включается удерживающее поле. С ним хоть вверх ногами летай, не выпадешь. Кстати, захватив этим же полем какой-либо объект, гравитон может его перевозить.
Последние слова звучали уже в движении. Я, как Баба Яга на помеле, плавно носился по проходам. Склад был разбит на секции: продукты, инструменты, оборудование.... Гравитоны, похоже, не зря были у самого входа - подняться на высоту верхних полок без них нельзя. Не карабкаться же по стеллажам.
Быстренько, буквально с ветерком, обследовав склад, я направился дальше. С гравитоном расстаться не захотел, поэтому двигались мы довольно резво.
--
Налево и направо находятся две энергетические станции. Хоть принцип их работы и различен, служат они для одной цели - питать базу энергией. Левая сейчас работает, а правая - резервная. Если что случится с левой, или вдруг понадобится приток дополнительной энергии, тут и выручит правая. Но вместе они всё же редко работают. Дальше, прямо, будет подземный ангар. На станциях смотреть нечего. Всё закрыто. Поехали прямо.
--
Послушай. Я всё хочу спросить, да никак не вклинюсь. Мы с тобой мирно беседуем, носясь на гравитоне. Но я тебя не вижу. И если в зале можно было подумать, что где-то спрятано много динамиков, и, перемещаясь, я слышу тебя каждый раз из другого. А как же теперь?
--
Путано изъясняешься. Но, в общем, понятно. Я то думала, ты сам понял.
--
А я не понял. Ну, тупой доцент, понимаешь?
--
Так, как ты говоришь, динамики, находятся в костюме. В вороте.
--
Да??
--
Два. Для стереоэффекта.
--
И прям всё просто. Когда всё объяснишь. Тогда выясняем дальше - как ты оцениваешь возможности промышленности Земли по изготовлению нужных нам частей для бота, и ... для ремонта корабля?
--
Смотря где. На рядовых предприятиях - навряд ли. Но есть некоторые, с которыми можно было бы поработать. Но как дать заказ? Ведь тогда придётся обо всём рассказать!
--
Болтать не стоит! Но ведь можно и без подробностей. Один блок - одним. Другой - другим. Или по очереди. И вообще, не вдаваться в дискуссии. А проще всего закупить это предприятие. Или акций его набрать побольше. Будем как хозяева. А у хозяина редко кто из рабочих осмелится спросить, на кой чёрт ему что надо!
--
Ты думаешь, получится? ... Ты человек и конечно лучше знаешь людей. Если ты хоть чуть-чуть уверен в успехе, то не стоит и откладывать. Но, думаю, надо начать с чего-либо попроще. Насколько я могу судить, нас могут заинтересовать три страны: Россия, Япония и США.... Вот мы и прибыли. Прямо сам ангар, налево - комната отдыха. Куда двигаем?
--
Отдыхать ещё рановато. Так что прямо в ангар.
Проследовав на своём гравитоне через шлюз, точную копию первого моего входа, мы попали в большое помещение. Настоящее крытое футбольное поле с высоким сводчатым потолком. Посредине помещался бот. Ошибиться было невозможно, так как больше ничего не было. Нет, вру, у стены, через которую мы вошли, стояло два кресла. Издали трудно было судить о размерах бота. Просто не с чем было сравнить. Вблизи же он был размером с железнодорожный вагон, только, пожалуй, пошире. Так же вытянут, но обтекаемой формы и без колёс.
Ну а если быть совсем точным, то представьте себе обычную тарелку. Положите мысленно на неё еще тарелку, но уже вверх дном. Теперь возьмитесь за тарелки и вытяните их так, чтобы длина была раза в три больше ширины. Закончили? Теперь вы имеете представление о боте.
Посредине длинной стороны был открытый люк с трапом. Я объехал бот со всех сторон, но ни дюз, ни каких бы то щелей не обнаружил.
--
Как же он летает? Из чего-то, чем-то он же должен отталкиваться!
--
Необязательно. Бот летает по тому же принципу, что и гравитон. Вернее, это и есть гравитон, только побольше. И, к тому же герметичный. Да ещё набитый приборами. Пошли внутрь. Я сказала - пошли, а не поехали. Слазь. Дальше ножками, ножками. Кобыла устала.
Хотя салон бота и повторял контуры самого бота, но даже на глаз было видно, что стены довольно толстые. С одной стороны солона находилось десятка два кресел, похожих на то, у пульта. Кресла занимали треть помещения. Остальное пространство было пусто. На стенах, на полу, на потолке - везде местами была снята облицовка, так что было видно, что стены не монолитной толщины, а, как соты, состоят из отдельных отсеков - ящиков. В некоторых ничего не было. В других весело что-то мигало. И, о чудо, в одном я даже увидел немного проводов!
--
Светлана, что же ты молчишь?
--
Мы находимся как в пассажирском отсеке, так и в грузовом. Это десантный бот, здесь не до удобств. Здесь, на креслах, располагаются пассажиры. Сзади них груз. Во время движения он крепится силовыми полями. Перед пассажирами располагается обзорный экран. Но он сейчас не работает. Почти всё снято. Только сам экран не трогали. Он - составная часть корпуса. За экраном - переборкой находится кабина. Проходи.
При моём приближении к указанному месту в стене открылась дверь. Но открылась не так, как я уже привык на базе, а как в затворе фотоаппарата во все стороны разошлись лепестки. За дверью оказалось довольно тесное помещение с пультом в виде подковы. Словно взяли пульт из зала пещеры и перенесли сюда. Только этот был мёртвым. Ни что не светилось. Помимо кресла у самого пульта, было ещё два. Как бы за спиной у пульта, с обратной его стороны.
--
Стены, пол, потолок, всё представляет как бы сплошной экран. Создаётся такое впечатление, что пульт и кресла парят в пространстве. Это помогает ориентироваться. Но можно для каждого из пилотов показывать одну и туже картинку. Когда что нужно. Сейчас я могу только рассказывать, как это выглядит. Всё ведь отключено. Сами лететь ни куда не собирались, так что с ним не церемонились. Но силовые установки не трогали. Для этого надо полностью разбирать бот. Хоть что теперь от него толку - куча хлама. Ведь все органы управления и контроля сняли. Пульт перед тобой, но он почти пуст. Пошли в силовой отсек, он в другом конце. Хоть он и зовется силовым, но там, по сути, тоже органы управления контролем питания. Силовая установка - это весь корабль. Его корпус, перегородки.
Пройдя через грузопассажирскую каюту, попал в помещение, по размерам похожим на каюту управления. Но здесь не было пульта управления. Верней, были пульты и шкафы. Один, самый большой шкаф опоясывал всё помещение. Посередине комнаты стояло три длинных шкафа. Проходя вдоль кругового большого я с радостью заметил, что один центральный шкаф частично работает. На нём перемаргивало несколько огоньков.
--
Ты говоришь, что всё отключено. А что же это?
--
Это блок контроля реактора. Он хоть и остановлен, но всегда находится под контролем. Вон там ещё есть живой уголок - блок памяти и контроля. Его тоже нельзя просто выключить. Он, как и реактор, может существовать только пока работает. Это что-то вроде живого организма. Для них остановка тоже подобна смерти.
--
У меня такое впечатление, что мы на кладбище. Пошли отсюда!
Выбравшись из бота, я растянулся прямо на полу ангара, и, хотя пол был каменный, не почувствовал холода. Костюм великолепно предохранял.
Лёжа на спине, я пытался рассмотреть люк, через который сюда попал корабль. Ни на потолке, ни в стенах не было ничего похожего на большой люк. На потолке были светильники, излучающие ровный белый свет. На стенах вообще ничего не было.
--
Как же сюда попал бот? Ведь, чтобы попасть на нём сюда, надо иметь порядочный люк.
--
Люк на потолке. Там где находится центральный светильник. Вся плита приподнимается и отъезжает в сторону. Но сейчас его не открыть. Наверху нанесло слой земли, выросли кусты и деревья. Так что надо порядочно поработать, прежде чем люк сможет открыться. Это главный люк. Но есть ещё малый люк. Предназначен он для запуска зондов - разведчиков. Через него можно подниматься и на кресле одиночного полёта. Если центральный люк напрямую открывается наружу, то малый имеет шлюзовую камеру. После открытия центрального люка приходилось долго вентилировать зал. Но им пользовались очень мало. Пока не разобрали бот. Вот ты и осмотрел всё. Чем ты хочешь заняться?
--
Я бы с удовольствием ещё покатался. Но уже над землёй. Если можно, конечно.
--
Почему нельзя! Сейчас раннее, раннее утро и тебя никто не увидит.
--
Уже утро? А я спать нисколько не хочу!
--
Всё правильно. Сон нужен для настройки нервной системы. Как центральной, так и периферийной. Но ведь это можно делать не только во время сна. Твой костюмчик прекрасно справляется с этой задачей. Так что ты можешь обходиться без сна в том понятии, в котором вы используете его теперь. Сон же надо использовать только для медицинской профилактики и для лечения.
Пока Светлана читала мне свои лекции, ко мне подлетел мой диск - гравитон, и буквально, как маленький щенок, только что хвостом не вилял, стал приглашать двигаться за ним, быстро отлетая в одну сторону, и медленно возвращаясь обратно. Но не до конца, а как бы до полдороги и вновь быстро удаляясь. Как только я двинулся за ним, он "успокоился", плавно поплыл впереди меня. Он повёл меня к ранее замеченным креслам.
--
Что это ему от меня надо?
--
Ну, ты же уже изъявил желание. Вот он и старается его выполнить.
--
Так проще было тебе сказать.
--
Проще, конечно. Но я опять отвлеклась на разговор. А вот ему просто так голову не заморочишь.
--
Так, что, он ... самостоятельный?
--
Конечно. А ты думал, что я полностью им управляю. Как игрушкой. Мне ещё этих забот не хватало.
Кресла были вполне обычные. Мягкие, с подлокотниками, высокой и удобной, даже на взгляд, спинкой. Обтянутой мышиного цвета кожей.
--
Это что, уголок отдыха?
--
Опять мимо! Ты же хотел покататься. Хоть ты и имел в виду гравитон, но лучше это сделать с комфортом, сидя в этом кресле!
--
А гравитон понесёт кресло. Так?
--
Это тоже гравитон. Чисто пассажирский. А первый, по большей части, использовали как грузовой. У кресла ещё должна быть сфера, позволяющая сохранять нужную атмосферу, и дающая возможность двигаться с большой скоростью. Сфера, являясь прозрачной, в то же время может служить и телеэкраном и собирателем энергии. Универсальная вещь. Плохо, только, их не взяли с корабля. Бот ведь не резиновый. Ну, что стоишь? Смелее садись в любое.
--
А управляется оно также как гравитон? - спросил я, усаживаясь в кресло, которое тут же приняло удобное мне положение.
--
Правильно - сказала Света голосом кота Матроскина из Простоквашина. - В кресле находится передатчик, посредством которого поддерживается дальняя связь. Связь осуществляется, в отличие от управления, голосом. Сев в кресло, попробовал представить, что кресло взлетело. Не тут-то было. Не помогло. Тогда я сказал в уме - "вверх". Кресло словно этого и ждало - плавно пошло вверх. Почувствовав под ногами какую то опору, наклонился, и, с удивлением, увидел невесть откуда взявшуюся неширокую подножку.
Так, отдавая мысленные приказы, облетел весь зал. Несколько раз отдавал команды голосом. Кресло также слушалось. Поднявшись к потолку, задрав голову, стал искать щель, отделяющую потолок от люка. Кресло, словно почувствовав, что мне неудобно сидеть, задравши голову, плавно наклонилось на спинку, так что оказался в лежачем положении. Буквально носом уткнулся в потолок, ощупывал его руками, чуть ли не обнюхивал, но ничего похожего на люк не обнаружил.
--
Куда же он делся?
--
Ты его не увидишь. После закрытия люка по его краям выделяется особый, быстро твердеющий пластичный состав. Он наглухо заполняет щели. Для открытия люка через состав пропускается ток. Размягчившись, он всасывается обратно. И так каждый раз. Хорошо ещё тем, что добавлять этот состав почти не надо.
--
Хитро! А где второй люк?
Кресло само чуть опустилось, выровнялось и направилось к противоположной стене. Когда до стены осталось метров десять, над головой открылся люк, в который спокойно могли пройти 3-4 кресла. Кресло, описав плавную дугу, поднялось в быстро открывшийся лепестковый люк. Я оказался в небольшой комнате. По периметру её шли неширокие балконы, да в углу виднелась дверь. Пока люк внизу закрывался, кресло спокойно парило.
--
Как так? Ведь я не управлял креслом!
--
Ты задал ему долговременную программу. Оно просто и выполняет его.
--
Ну, это же совсем другое дело! Не надо постоянно держать движение под контролем. Можно поглазеть по сторонам. А это что за дверь?
--
Там находится помещение, в котором хранятся готовые к вылету автоматические зонды.
Вдруг на меня повеяло лёгкой прохладой. Это стал открываться верхний люк. Кресло вновь ожило. Плавно выплыв из люка, оно повисло на небольшой высоте. Когда люк закрылся, то уже невозможно было определить, где он был. Подомной был выход скальной породы. Он ничем не отличался от других. В том направлении, где должен быть большой люк, рос лес. Ничто не указывало на то, что внизу была космобаза. Та же тайга, росшая на сопках. По гриве, чуть ниже скального выхода, проходила коровья тропа. Было самое начало рассвета. Птицы ещё спали. Ни один листок не шелохнулся. Послав кресло вертикально вверх, скоро попал в ласковые утренние лучи солнца, вынырнувшего из-за сопки. Кресло быстро поднималось и солнце как в сказке расправляло свои лучи, показываясь во всей своей красе. Подомной раскинулся зелёный ковёр тайги. Слева, в долине лежало село. Во все стороны разбегались дороги.
Покрутившись вокруг, я как кот на завалинке пригрелся на солнышке. Высота была большая, так что разглядеть меня с земли было невозможно. Вон, по дороге, ползёт молоковоз. Навстречу пылит легковая. Вон, чуть ниже меня, летят вороны.
--
Догнать ворон - мысленно подстегнул я кресло.
Бедные птицы. Они вначале пытались цельной стаей удрать от преследования. Потом одна за другой они стали шарахаться в разные стороны. Кресло держалось за более многочисленной группой. Если бы я захотел, то точно поймал бы какую-нибудь одуревшую со страха ворону. Наконец нервы у ворон окончательно сдали, и стая рассыпалась. Кресло, описав широкий полукруг, замерло на месте.
--
С какой скоростью мы можем двигаться?
--
Практически с любой. Но так как нет защитной сферы, то скорость ограничивается напором воздуха на тебя. При большой скорости ты просто задохнешься.
--
Тогда надо надевать шлем на голову. Я нужен на базе, или могу куда-нибудь слетать?
--
Здесь ты уже ознакомился со всем, так что можешь делать что хочешь. Куда ты собрался?
--
Пока ещё не решил. Можно в Питер, а можно в Париж. А пока на базу, примерить скафандр. От ветра. И почему на нём нет силового поля?
--
Так для этого служила сфера.
Кресло спикировало вниз так резко, что у меня аж дух захватило. Грешным делом подумал что выпаду. Но кресло учло и это. Начав снижение, оно повернулось по ходу движения и меня просто придавило к спинке. Подлетев, кресло сходу нырнуло в успевший уже открыться люк. Внизу, в зале, пока мы приземлялись, или, вернее, приполилесь, подлетел диск. На нём лежала каска, чем то напоминающая мотоциклетную. Такая же серебристая, как и моя одежда.
--
Так как тебе не надо иметь запас воздуха, то хватит и шлема. Он снизит давление воздуха на лёгкие, а костюм сам справится с сопротивлением воздуху.
--
А почему бы ни взять с собой еды? Она никогда ещё никому не мешала в пути.
--
В подлокотниках кресла есть всё, что может тебе понадобиться: еда, вода, видиоинформатор, есть даже оружие. Так что у тебя всё в буквальном смысле под руками.
--
Так это не кресло, а клад! Имеет всё, что душе угодно. Покатаюсь, посмотрю, что оно не может. Для начала опробуем его скоростные качества.
--
Ты же хотел восстановить бот.
--
Вот я и приступаю к этому. Полетаю, посмотрю, что где плохо лежит. Подумаю.
Ведя такие речи с креслом, я примерил шлем и опробовал, какой обзор у меня будет в воздухе. Шлем был удобный. Плотно прилегал к спине и груди, но не давил. Вся передняя часть была прозрачная. И у меня даже сложилось впечатление, что через шлем лучше видно мелкие детали, и вообще лучше видно.
Решив, таким образом, сложную, на первый взгляд, проблему я со спокойной совестью устроился в кресле и через пару минут уже парил в небесной синеве. Это было как в сказке. Да что рассказываю, это надо испытать самому. Даже лётчикам это не понять.
Летя в полной тишине, спокойно осматривал открывающуюся передо мной картину. То мчался сломя голову, то зависал, или опускался совсем. Вокруг Белухи крутился довольно долго. Было очень забавно перемещаться буквально за считанные минуты из знойного лета, с его пением птиц и обволакивающим запахом цветов, в лютую зиму, с её ледяным безмолвием, ослепительным сиянием и абсолютной стерильностью. Наделав снежки и взлетев повыше, проводил отличные бомбо, вернее, снежкометания. Отпустив снежок, сопровождал его до самой земли. С удовольствием смотрел, как он вдребезги разрывался от удара о землю, покрытую сочной зелёной травой. Бедные мухи никак не могли понять, что это такое внезапно появлялось в их владениях. Кидались на новое, белое, блестящее, может быть очень вкусное, а потом, обиженно гудя, рассаживались по травинкам и отогревали замороженные лапки.
Набаловавшись от души, с удивлением заметил, что уже не отдаю креслу буквальные указания, а оно само стало как бы частицей меня. Делало то, что хотел, иной раз, даже не осознавая этого. Мы с креслом "привыкли" друг к другу, и в дальнейшем я даже забывал, что им надо управлять.
. . .
--
Ты следишь за развитием техники Земли. Как думаешь, возможно ли починить корабль.
--
Многое, почти всё. Почти.... Но, если немного помочь, кое-что подсказать, кое-что показать.... В принципе, есть несколько мест, где можно, определённо можно будет сделать запчасти для ремонта корабля. Но, чтобы попасть на корабль, надо будет восстановить разведбот. Ведь с него было снято почти всё. Осталось только неподдающееся демонтажу и корпус.
--
Ну и что?! Кто нам установил сроки запуска?! Начнём помаленьку с мелочей, а там глядишь, и до всего остального руки дойдут. Ведь когда-то, где-то его же сделали. Да, а схемы, чертежи у тебя есть?
--
В памяти храниться и сам бот и корабль. Технологии ремонта, восстановления, изготовления, наладки.... Без этого в дальнем космосе нельзя. Кучу запчастей с собой не повезёшь. А вот память места занимает мало. У меня есть сведения и о других моделях. Нам бы только попасть на корабль, в его мастерские!
--
Так, не нервничай. Составляем документацию вначале, на что либо попроще, и на завод. Нет, на один нельзя. Ещё чего доброго, догадаются. Надо на разные. Везде по чуть-чуть. Надо разузнать, где что могут.
--
Не надо. Всё уже давно собрано. С полной оценкой того, что могут, и того, что смогут, если мы чуть поможем. Хороши военные точки. Там самая наука и техника.
--
Светланка, ты золото! Военные, конечно, хороши. Но туда ещё и попасть надо. Хотя, сейчас они все брошены на выживание, и от хорошего заказа никто не откажется.
--
Я думаю, стоит начать с простых металлопластиковых листов и балок. Их с бота тоже частично сняли. Делать, так уж делать. Без демонтажа одного и пере монтажа другого.
--
Согласен. Только вот мне на ум пришла маленькая такая пакость: где мы возьмём деньги, что бы оплатить заказ?
