Продукт патологической правильности
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Если бы Григорий Ефимович, благопочтенный глава более чем приличной обширной компании, знал, к чему приведёт нечаянное подглядывание за одной его легкомысленной сотрудницей... Да, если бы он только знал... Впрочем, кто знает, что выбрал бы он в этом случае?
|
Знай заранее Григорий Ефимович, чем обернётся на практике невинная просьба Олега сходить в восточную комнату за несколькими бутылками коньяку, вряд ли бы он ей последовал. Лучше бы он отправил туда Олега, сам взяв на себя функции водилы корпоратива.
Да, пожалуй, роль балагура и остряка солидному руководителю крупной конторы не очень идёт. Однако и роль сомелье, роль мальчика "сбегай-за-пивом", плохо подходит импозантному бизнесмену, так что, будь Григорий трезвее, едва ли бы он на неё согласился так просто?
Дверь еле слышно скрипнула.
Григорий Ефимович - уже не совсем моложавый, но ещё достаточно крепкий русоволосый мужчина лет тридцати восьми, не жирдяй, но и не атлет, кость крупная, комплекция монументальная? - сделал несколько шагов вперёд и неуверенно склонил голову, всматриваясь напряжённо в очертания шкафов и полок.
Как там выразился Олег?
"Первая секция справа в самой последней комнате. Здесь целый ящик стоит, прихвати бутылок шесть, чтобы на третий заход хватило?"
Освещение тут, как это ни странно, присутствовало, что несколько удивило Григория, привыкшего видеть в свободных от публики коридорах лишь темень.
Послышался слабый лязг.
Григорий замер, прислушиваясь. Нет, вроде бы звук доносился из северной комнаты, гигантского павильона с присоединённой к нему верандой, где собрались сейчас почти все приглашённые Олегом гости, где гремела бравурная музыка и протекала корпоративная вечеринка.
Что-то снова чуть звякнуло.
Там? Нет, похоже, звук близкий.
Хотя со стереофоническим слухом у Григория Ефимовича сызмальства были проблемы - он ещё с детства был туговат на левое ухо - звучал этот лязг как-то чересчур отчётливо.
Повернув голову влево, Григорий кинул взгляд на многоэтажный полупрозрачный стеллаж, полки которого были забиты разного рода мусором, обычно остающимся после строительства дачи.
И вздрогнул.
В просвет между полками была видима левая часть тускло освещённого помещения, там стоял диван и небольшой полукруглый столик.
На зелёном диване, боком к Григорию, сидела темноволосая и чуть курчавая девушка в чёрном брючном костюме, с задумчивостью рассматривающая явно только что откупоренную бутылку шампанского.
"Леночка".
Он моргнул.
Секретарша Григория.
~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~
Нет, не надо сюда приплетать анекдоты о шефах и секретаршах. Даже если в девяноста девяти случаях из ста шаржи эти более чем правдивы, Григорий Ефимович втайне гордился своей принадлежностью к оставшемуся проценту.
Ну да, он был патологически порядочным человеком. Качество, вполне способное погубить карьеру и бизнес, - впрочем, ему хватало ума скрывать свою честность от деловых компаньонов, используя по полной программе такие приёмы как "исландская искренность" и "джедайская правда".
Жена Григория Ефимовича, к слову сказать, не выдержала в итоге этого его качества, хлопнув за собой со скрежетом дверью.
"Лучше бы ты был нормальным мужиком и заботился о семье, чем строил из себя всюду и везде паладина!" - бросила она в сердцах, уходя.
Он не совсем тогда понял, к чему она.
Впрочем, кто разберёт этих женщин? Если у мужчины обычно в слоте рабочей памяти висят лишь недавние дни и пара последних действий, то женщина может в ссоре из-за оброненной вилки вспомнить всю совместную жизнь.
Или это только так кажется?
Где-то Григорий Ефимович читал в своё время, что женщина всегда пребывает в конструировании психологического портрета партнёра - конструировании непрерывном, постоянном, беспощадном, бессмысленном и безнадёжном, поскольку "конструирует" она в уме нрав партнёра, придерживаясь наивных представлений о нём как о занятом точно такою же процедурой.
С другой стороны - узнай женщины, что мужчины вовсе не склонны к подобным процедурам по ходу будничного существования, они способны обозлиться ещё сильней: "Как? Эта сволочь вовсе не строит постоянно догадок в уме, почему я посмотрела минуту назад на синее авто или почему выбрала карамельное мороженое вместо лимонного? Этот паразит вообще большую часть жизни думает лишь о своей работе, хоккее и детективах? Получается, я, великая, прекрасная и незаменимая я, его совершенно не интересую?"
Мало кто из женщин способен смириться с тем фактом, что после романтического периода мужчина тяготеет к самоизоляции и уже не находит исступлённого удовольствия в непрерывном разглядывании партнёра.
Впрочем - быть может, ментальный онанизм и взаиморазглядывание душ здесь вовсе и ни при чём, быть может, за этими высокими рассуждениями жалующихся жён скрывается обычный сексуальный голод? Григорию Ефимовичу попадалась в книгах и такая трактовка.
Но здесь любой брак встречает вполне очевидную трудность: силы мужчины с годами обычно не возрастают. Ему уже трудно выполнять на работе то же количество функций, с высунутым языком приплетаясь домой и впридачу участвуя после этого в предложенных супругой интимного рода фантазиях.
Григорию Ефимовичу было в этом плане полегче.
Он был физически крепок, статус его в предприятии позволял возложить едва ли не большую часть занятий на плечо конфидента, он старался всем сердцем удовлетворить свою милую Катю и вроде как даже изыскивал сам в этом сладкую толику удовлетворения.
Кто виноват, что ей этого оказалось мало?
Были и совместные посещения психолога, были и унизительные исповеди-анкеты, ни к чему не привёдшие. По ходу их выявилось ещё одно препятствие для счастливой семейной жизни: несовместимость многовыстраданных сексуальных предпочтений партнёров.
Психолог, предложившая им это тестирование для решения интимных проблем - ясно ведь, что исполнение тайных грязных фривольных фантазий друг друга часто оживляет супружество? - сказала тогда, что Катя в своих пристрастиях склоняется к роли пассива, меж тем как Григорий, увы, по тестовым результатам с едва ли не большей охотой занял бы место "нижнего" сам.
Помнится, Григорий Ефимович, слушавший до того психоаналитические шаманства с бронзовой невозмутимостью, дёрнул даже еле заметно в это мгновение носом. Он, опытный бизнесмен и авторитетный руководитель серьёзной конторы, - прирождённый Нижний? Чего только ни узнаешь о себе.
Екатерина же бросила взгляд на него с хорошо знакомым Григорию непонятным презрением:
"Ну да, разумеется. Кто бы ещё сомневался?"
~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~
Конечно же, первое, что он испытал при виде своей секретарши, рассматривающей странно бутылку, - смущение.
Одна ли она?
Зачем этой девушке покидать весёлую вечеринку и тайно тут пить в одиночестве? То, что он знал о характере Леночки - особы общительной и раскрепощённой, вроде бы даже чрезмерно, устроившейся месяца два назад на работу в бесстыднейшем мини и согласившейся сменить облачение лишь после пары напоминаний? - говорило против гипотезы уединённого алкоголизма.
Если она не одна - что ж это получается, Григорий вот-вот нарушит чьё-то зыбкое рандеву, лишив сложившуюся было парочку приятного чувства секретности?
Он быстро окинул взглядом интерьер комнаты, интерьер крайней восточной комнаты, из которой не было никаких других выходов, кроме как мимо Григория.
Нет, вроде бы никого.
Леночка меж тем облизнула с загадочным видом стеклянное горлышко. Глянула на бутылку словно бы с озорством, отчего сердце Григория почему-то заколотилось чуть громче.
Поставила её аккуратно на столик. Опустила чуть ниже ладони, закусив немного губу, зажмурилась - и руки её прижались к поясу брюк, потёрлись о бёдра.
Что она делает?
Девушка откинулась на спинку дивана назад, ноги её распрямились и вроде бы частично раздвинулись под скатертью столика. Пальцы её снова пришли в движение, остолбеневший Григорий услышал с трудом различимый на фоне доносящейся музыки скрежет молнии.
Рука её проскользнула в расстёгнутую ширинку, рот девушки приоткрылся. Личико её покраснело, послышался едва уловимый, но явственно сладкий стон.
Григорий Ефимович неловко переступил с ноги на ногу, чувствуя, что краснеет сам, в то время как другая часть крови приливает к его пояснице. Ему бы следовало уйти, следовало прервать это бестактное наблюдение за собственной подчинённой, но он был не в силах сдвинуться с места.
Не то чтобы сам он не занимался ни разу подобным?
"Раза два в месяц".
Нет, не то чтобы ему было много, не то чтобы организм его не влекло к куда большему, но специфические нравственно-моральные его свойства делали для Григория затруднительным уход во фривольные грёзы. Помнится, та дама-психолог, узнав о подобных наклонностях своего пациента, лишь покачала головой и сказала вполголоса что-то про бочку с порохом?
Приподняв было ногу, пытаясь всё-таки через силу уйти, он подумал о коньяке. Если уйти, не объяснив ничего Олегу, тот вполне может сюда заявиться за выпивкой сам.
Если же объяснить, то как?
Леночка задышала тем временем чаще, свободная её рука взметнулась сантиметров на тридцать. Прижав её к груди сквозь чёрную ткань, секретарша Григория вроде бы закусила снова губу - приоткрыв при этом глаза, взгляд её был причудливо-мутным, - и сосредоточила зрение на бутылке.
Замерла, дыша тяжело и сипло.
Рука её вытянулась вперёд, пальцы охватили бутыль. Девушка воровато оглянулась - сердце Григория ёкнуло, но, похоже, за долю секунды она не успела заметить силуэт в полумраке за стеллажом? - и опустила бутылку, облизнув губы, наклонила горлышко ниже, скользнув им меж освободившихся от правой руки зубчиков молнии.
Горлышко явно вошло куда нужно.
Леночка снова сладко зажмурилась, коленки её зашевелились под столиком. Бутылка в её руке повернулась, при этом будто бы ввинчиваясь.
- Д-да...
Какой тонкий и нежный голос, какая ангельская невинность - на фоне дьявольской извращённости? Ничего общего с той чуть стервозной нейтральностью, что звучала обычно в интонациях Леночки на работе.
Хотя до устроенных Григорием выволочек голос её звучал по-иному, в нём стояло коварство с толикой искушения, но всё равно - ничего общего с нынешней доверчивой беззащитностью.
- Ка-ак... хор-рошо-о-о...
Девушка опять застонала, вывела бутылку сантиметров на десять наружу - и тут же с усилием вновь ввела её глубже.
- Ещё-ё...
Она повернула бутылку, стиснув её уже обеими руками, повернула против часовой стрелки, вворачивая, вкручивая её с силой в себя.
Ему послышалось хлюпанье.
"Как эта девочка озабочена".
Или всплеск?
"Шампанское, - озарило Григория, чувствующего уже почти что вторую минуту, как брюки его разрываются изнутри, как задача уйти из сложных перерастает для него в невозможные. - Это шампанское. Она приоткрыла бутылку, бьющая газами жидкость заливает сейчас её жаркие ткани".
Его секретарша тем временем раздвинула окончательно под полукруглым столиком ноги, бутылка в её руках ускорила колебания, личико её исказилось, она сползла по спинке дивана чуть ниже, она почти что завыла, заныла сквозь зубы.
Григорий Ефимович, презирая себя, как в тумане, прижал руку к собственным брюкам в наиболее горячечном месте и стиснул чуть силы несколько раз пальцы.
Что он делает?
Подобно какому-то малолетке?
- Да-а-а-а-а, - вырвалось меж тем ещё раз из уст темноволосой красотки. В голосе её проявилась теперь чудная хрипотца, словно бы даже тень стервозной пресыщенности. - В-вот так... з-замечательно...
Бурно вздохнув, непередаваемо сладко вздохнув - вздох то был вообще или стон? - Леночка повернула опять на пол-оборота бутылку.
И - в тот же миг - повернула внезапным движением на девяносто градусов вправо голову.
- О-ох.
Серые глаза секретарши встретились с карими глазами её непосредственного руководителя.
Пальцы её застыли.
~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~
- Вы подглядывали за мной.
Она не спрашивала. Даже как будто не особенно обвиняла. Просто - констатировала с горечью факт, в то время как по лицу её расходились всё ярче алые пятна.
С глухим стуком девушка поставила на стол бутылку. Брюки её были уже застёгнуты, хотя не то чтобы это особенно успокаивало её собеседника.
- Вы, - губы её искривились, - за мной наблюдали. Наблюдали... - взгляд её коснулся до сих пор оттопыривающихся серых начальственных брюк, - ...и, вижу, вам это нравилось.
Григорий прикусил на мгновенье губу, чувствуя, как его неслабо колотит. Он бы с радостью сел, чтобы скрыть своё состояние, но единственным сидением здесь был зелёный диван, в то время как пытаться сесть рядом с Леночкой было как минимум неблагоразумно.
- Это не то, что ты думаешь. - Ну вот, классическая дурацкая фраза. - Я не хотел... п-подглядывать, я... просто случайно проходил мимо.
- Мимо восточной комнаты? - Девушка хлюпнула носиком, подняв на Григория опущенный было взгляд. - Мимо самой дальней комнаты дачи?
Она фыркнула.
- Ну да, конечно.
Он сглотнул слюну, ощущая бессилие. Сказать, что его послали за коньяком? Поверит ли?
- Что ж вы стесняетесь, Григорий Ефимович? - Она чуть склонила голову набок, прищурившись исподлобья. - Известно же ведь, кто восседает в начальственном кресле, тот всегда прав. Хочет - любуется играми своей секретарши с бутылочкой, хочет - прикажет ей вовсе всё с себя сбросить и развести пошире конечности?
Глаза её зло блеснули.
- Так, Григорий Ефимович? Я ещё надеялась одно время наивно, что уж вы-то хотя бы являете собой исключение из этого щучьего мира.
Григорий приоткрыл было рот, думая ей напомнить, что первые её шаги по его предприятию вовсе не были пропитаны отвращением к описанному ей раскладу - напротив, своим поведением и эпатажным нарядом она как будто стремилась всех тогда соблазнить, включая и босса? - но, передумав, тактично закрыл его.
Молодёжи свойственно иметь в голове ветер. Выпитый же девушкой алкоголь вполне мог сбросить часть масок с неё - кто знает, какова её сущность под ними? Может, она и вправду юная отчаянная марксистка, для отвода глаз притворяющаяся стервозной вамп.
- Ты всё неправильно поняла. - Ещё одна дурацкая служебная фраза. - Меня сюда просто прислали за несколькими бутылками коньяку.
- Правда? - явно не веря, Леночка тихо фыркнула.
- Правда, - как можно убедительней произнёс Григорий. Если и было в его болезненной обсессивно-компульсивной честности хоть какое-то преимущество, то заключалось оно в том, что, когда он говорил привычную правду, собеседники обычно ему доверяли. - Я вообще не имел представления, что здесь кто-либо есть.
- Вот оно как, - бровь девушки саркастически выгнулась, она облокотилась задумчиво на подлокотник дивана, внимательно глядя на начальника. - И сколько же времени вы за мной наблюдали, Григорий Ефимович, когда увидели, что я здесь сижу? Секунду, две? Больше?
Григорий запылал.
Нет, пожалуй, соврать по мелочи он свободно бы в принципе мог. Не компульсик же он в самом деле? Но под её пристальным взором слова как-то не клеились в горле.
- Понятно, - не дожидаясь ответа, но как будто увидев его по лицу руководителя, Леночка покачала головой и усмехнулась. - И как - понравилось вам?
Он открыл рот.
Вновь передумав, закрыл.
- Ну, конечно. - Улыбка её стала шире, но в то же время в глазах её тускло блеснула печаль. - Чего ещё ожидать. Жаль, что я так долго на ваш предмет заблуждалась. Как и остальной коллектив.
По коже Григория пронёсся озноб, он попробовал вникнуть в смысл последнего предложения. Она собирается разнести какие-то слухи? Сомнительно, конечно, учитывая, что для этого ей пришлось бы вдаться в подробности о собственном времяпровождении.
Он попытался на миг - вновь совет той полузабытой за месяцы психологической барышни? - представить себя на Ленином месте, вообразить себе её чувства.
Его окатило холодом.
Быть пойманным в юном закомплексованном возрасте на мастурбации, быть пойманным на одном из нелепейших способов, да ещё и быть пойманным человеком, с которым потом придётся долго вместе работать? Право, уж лучше бы они и вправду были любовниками, как полагается в анекдотах всем шефам и секретаршам.
- Прости, Лен. - Он опустил взгляд, чувствуя себя и впрямь виноватым как школьник. Хотя кто другой бы на его месте счёл виноватой Леночку, ещё и наорал бы на неё? - Пожалуйста, прости.
Он помолчал немного.
- Я не хотел подглядывать за тобой, поверь. Это... никак не компрометирует тебя, честное слово. Все мы... м... люди.
Девушка фыркнула, кинув усталый взгляд на бутылку.
- Новость.
Смешок был горьким. Взяв в руку бутыль, она плеснула в стоявший на столе бокал немного шампанского.
- Думаете, это так просто? - Она протянула было к бокалу руку, но, будто одумавшись, отдёрнула. - Когда за вами подглядывают? За вами самим когда-либо в такой ситуации... хоть раз наблюдали?
Подумав, он отрицательно качнул головой.
- Конечно. - В голосе её вновь прослышался яд. - Как иначе, Григорий Ефимович? Подглядывать - всегда и во всех ситуациях прерогатива альфа-собак.
Он попытался было снова сглотнуть слюну, чувствуя, что та стала вязкой. Чего эта ненормальная вообще сейчас требует от него?
Глупое чувство загнанного в тупик паладина. Выйти молча из комнаты - моральный проигрыш. Уволить Леночку завтра во избежание слухов - моральный проигрыш.
Накричать, подкупить, утешить?
- Я извинился. - Губы слушались неохотно, видимо, сказывалась влитая напоследок Олегом в малопьющего Григория рюмка сорокаградусной. - Чего тебе ещё надо?
"Проигрыш", - стукнуло в его виски.
- Ну, хочешь, я... т-тоже займусь этим? - в отчаянии он дёрнул рукой. - В качестве... к-компенсации. А ты... последишь немного за мною.
Странное, почти детское предложение, вроде бы даже заинтересовавшее на миг Лену.
- Пфф-ффф-ф. - Склонившись к столу, задержав у хрустальной кромки бокала губы, она фыркнула в пену. - А это мысль. Вы и вправду на это способны, Григорий Ефимович? Вы, ответственный директор серьёзного предприятия?
Похоже, она сама успела перед визитом Григория приложиться не к одному бокалу.
- Вполне.
Подняв бокал, она отпила чуть-чуть. Кинула взгляд на собеседника - словно бы с лёгкой хитринкой.
- Ну, давайте. - Она вроде бы тихо прыснула снова? - Если вы такой смелый.
Засопев, ответственный директор серьёзного предприятия опустил медленно руку к ширинке собственных брюк под смеющимся взглядом своей секретарши. Ладонь его сжалась на оттопыривавшемся недавно месте, Григорий замялся, вдруг осознав, чем по сути сейчас занимается - и как это внешне выглядит.
"Всё проклятый Олег, его идея устроить корпоратив. Слышал не раз, что там с людьми происходят всякого рода неловкости, но такого и представить не мог?"
Темноволосая девушка в чёрном костюме, держа перед собою бокал, с меланхоличной иронией смотрела на самоудовлетворяющегося шефа. Движения его пальцев ускорились, он осознал с новой силой, кто он - кто она - за чем она сейчас наблюдает.
Лена хихикнула.
- Не надо. - Она поставила на стол бокал, в голосе её как будто уже не было прежнего яда, хотя ещё чувствовалась тоска. - Это всё равно... бесполезно.
- Достаточно? - Григорий отвёл с некоторым облегчением руку в сторону, чувствуя в то же время глупое разочарование. Потом до него дошло значение второй фразы, он приоткрыл рот. - Б... бесполезно?
Девушка дёрнула носиком, то ли с грустной иронией, то ли попросту с грустью.
- Ну, вы же знали заранее, что я наблюдаю за вами. - Она отпила ещё глоток из бокала. - Компенсация, - голос её из-за хрусталя прозвучал немного приглушенно, словно бы ломко, - да уж.
Поставив бокал обратно, она наклонила голову, встряхнув вдруг волосами, взглянув опять на Григория Ефимовича с лукавой искринкой во взоре.
- Вот если бы время, когда вы пойманы, было внезапным, - она облизнулась, - если бы я сама выбирала его...
Лена прищурилась. Секундою позже - нахмурилась, глядя в лицо руководителю не то с подозрением, не то с затаённой надеждой.
- А вы б вообще - согласились? Скажите, Григорий Ефимович. - Она пригубила ещё чуть-чуть из бокала, доверчиво глядя на собеседника. - Заняться... подобным при мне... в назначенное мною время и как я скажу? В п-принципе. Те... теоретически.
- Легко, - отмахнулся Григорий.
Быть может, чуть покривив при этом против привычек душою, но что до того, коль вопрос не имеет практического значения? Приятно уже только то, что глаза его подопечной не мечут более молний, в голосе не слышно агонии, а значит, инцидент вполне можно считать с сей минуты исчерпанным.
- Обещаете? - она облизнула бокал, глядя на ищущего коньяк Григория умоляющим взором. Она икнула, ойкнула, прижав испуганно руку ко рту. - К... ой. К-клянётесь?..
Ну чистый ребёнок.
Уже ни обиды, ни какой-либо злости. После корпоративчика же, после того, как пролетит ещё один выходной, и вовсе всё позабудется?
- Ладно, - не стал изображать злого дядю директор, снимая с полки третью бутылку.
~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~
- Григорий Ефимович, там приехала делегация ваших партнёров из Мурманска. Просят о переоформлении контракта.
Секретарь-референт раболепно склонилась над столиком, кладя на него стопку бумаг. Выглядела она сейчас как само воплощение кротости, чистоты и невинности - белые брюки, не менее белый пиджак, соответственно белая блуза в просвете под оным. Мало что общего с образом "стервозной грустной красотки", запомнившимся Григорию двумя сутками ранее?
- Спасибо, Леночка. - Похоже, она и впрямь не помнила ничего о событиях того глупого корпоратива. - Ты не доставишь сюда пару бутылок тоника?
Минералки на столике уже оставалось около трёх стаканов, меж тем как на деловых совещаниях принято периодически чем-то промачивать глотку.
- Конечно, Григорий Ефимович. - Взмах ресниц, удивительно светлый и почти что влюблённый взгляд прозрачнейших серых глаз. - Я сейчас принесу.
Спустя несколько секунд девушка поставила пару бутылок на столик и села неподалёку, изучая шефа восторженным взором. Странно, но на фоне одежды даже волосы её в этот миг выглядели не тёмными, а скорее золотисто-каштановыми?
- Григорий Ефимович, вы... - голос её чуть дрогнул, - вы довольны мной?
Рука Григория, как раз разливавшего тоник по стаканам - тоник был предпочтительней минералки, тоник хранил в себе прохладу из холодильника, - тоже дрогнула.
- Конечно. - Не говорить же бедняжке, что за легкомысленность и ошибки он не раз порывался уволить её, да и теперь, в общем-то, не оставил однозначно этого намерения. Только не сейчас, ребёнок не заслужил потрясения. - Ты умница, Леночка.
- Тогда...
Девушка с неловко-лихорадочным видом облизнулась, кинув взгляд на часы. Григорий и сам покосился в ту сторону, до начала совещания оставалось восемь минут.
- Скажите, пожалуйста, - она вытянулась вперёд, глядя в лицо начальнику странным просветлённо-лучезарнейшим взглядом, - не пора ли вам выполнить обещание?
Руководитель, не сразу сообразив, о чём речь, оторвал взор от просматриваемого листа.
- Э?
Серые глаза девушки расширились. В них мелькнула мольба, непонимание, недоверие, а также - на самом донышке - что-то ещё. Обида, быть может?
- Вы обещали, Григорий Ефимович.
Начальник моргнул.
- Что? - он сглотнул слюну. Медленно, но планомерно до него начало доходить. - Сейчас? Ты с ума сошла. До визита партнёров всего минут пять осталось.
Леночка на миг опустила глаза, смущённо переплетя между собой ладони.
- Идея... заключалась именно в том, что я сама выбираю время, рискуя сделать это для вас до крайности неудобным. Так же, как мне, - она подняла взгляд, - было до крайности неудобным оказаться застигнутой вами позавчера на даче.
Она кашлянула, в голосе её блеснули бархатистые нотки.
- Вы поклялись, Григорий Ефимович.
Это было правдой.
Так же, как правдой было и то, что любой нормальный человек плюнул бы и растёр эту клятву в песок, но Григория с детства преследовали обсессивные суеверия насчёт обещаний и клятв.
- Пожалуйста, Григорий Ефимович. - Она наморщила носик, теперь выглядело так, будто она готова заплакать. Начальник, строивший уже снова в уме планы её увольнения, лишь стиснул зубы. - Я думала, что могу доверять вам. Неужели для вас ничего - ну, совсем ничего, - я не значу?
Черты её лица дрогнули и поникли, как если бы незримо освещавшая прежде её личико свечка начала гаснуть. Челюсти директора предприятия бессильно скрипнули.
- Прикрой дверь. - Обречённая реплика, сигнал поражения. - Хотя бы.
"Лучше бы ты, конечно, прикрыла её снаружи".
Леночка развернулась было к распахнутой двери кабинета, но миг спустя снова повернулась к Григорию. В глазах её скользнула лёгкая тень, ресницы её упрямо и недоверчиво хлопнули.
- Нет, Григорий Ефимович. - Она смолкла на пару мгновений, тяжело дыша. - По вашему обещанию я сама выбираю условия. Если вы... - голос её сбился, - если для вас... х-хоть н-немного важно моё хорошее отношение... вас не остановит открытая дверь.
"Теперь точно уволю".
У него мелькнула мысль сказать это вслух, но копеечное моральное удовлетворение не стоило сцены, что могла бы за этим последовать. Равно как и не могло отменить глупой клятвы, держащей директора предприятия как в заложниках.
- Чуть-чуть, не более пары минут, хорошо? - Он нахмурился, сознавая, сколь нелепо, до крайности жалко выглядит. - В-ведь... за тобой... я тоже наблюдал тогда не очень-то долго.
Девушка согласно шмыгнула носом и сглотнула слюну.
Сглотнув сам вязкий ком слюны в горле, Григорий опустил еле слушающуюся его руку вниз и провёл ею по заповедному уголку брюк, после чего стиснул пальцы и - едва ли не одновременно - закусил губу. В глазах Лены что-то слегка изменилось, она наклонила чуть голову и взмахнула с изумлённым видом ресницами, будто бы не до конца веря в то, что начинает происходить?
Край его взора прилип к проклятой распахнутой двери, но там не было никого, длина коридора и свойства паркета за дверью делали трудным чьё-то беззвучное приближение, секретарша же сидела рядом с ним так, что прикрывала частично все его действия от возможных свидетелей.
Леночка смотрела на него, не дыша.
Недоверие на её личике смешивалось со странным противоестественным любованием, любование же - с лёгкой иронией. Игра тонов, смесь полуоттенков эмоций, перетекавших друг в друга.
Под её взглядом Григорий сам не заметил, как ускорил движения. Под взором девушки в строгом белом костюме, созерцающей мастурбацию собственного руководителя?
- Вы действительно делаете это, Григорий Ефимович, - прошептала она восхищённо и в то же время неверяще, прошептала, пристально глядя на движения его пальцев. - Вы действительно это делаете.
Он издал не очень отчётливо различимый то ли стон, то ли вздох, стискивая себя пальцами крепче, чувствуя, как плоть в его брюках всё сильней уподобляется камню.
Получается, она - не верила до конца? Апеллировала к идиотской клятве так просто, молодёжного прикола ради? А будет ли для неё приколом последующее увольнение?
Глаза девушки сделались ещё шире.
- Занимаетесь этим... прямо в офисе... при открытой двери кабинета... за пять минут до визита партнёров. - Она помолчала немного, любуясь тем, как рука Григория от этих слов будто сорвалась с цепи, он ощущал в себе уже почти что готовность извергнуться в брюки. - Занимаетесь этим, глядя... на собственную секретаршу.
Ресницы её снова обворожительно хлопнули.
- Вам - нравится это, Григорий Ефимович?
"Уволю".
Он застонал беззвучно, упёршись крепко рукой в раскалённый поршень, стиснув едва ли не до предела пальцы пред ликом этого ангельского видения с кристальнейшим выспренным взором.
- Нравится?
Зрачки её увеличились раза в два, она взглянула в лицо Григорию Ефимовичу.
"Стерва".
Он распахнул в отчаянии рот, хватая бессильно гигантскими глотками воздух.
"Сучка".
- Аааа-а-ах... - выдохнул он. - Д-д-да...
Девушка улыбнулась шире, глаза неумолимо блеснули.
- Нравится - мастурбировать на свою секретаршу Леночку? Мастурбировать в кабинете с распахнутой дверью за считанные минуты до визита партнёров? - Она подпёрла голову локтем, глядя игриво на своего шефа, тот же уже начинал ощущать себя понемногу сходящим с ума. - Скажите это, Григорий Ефимович. Скажите вслух.
Блеск её чистых глаз будто магнетизировал его, он почти подавлял. Хотя часть ума Григория оставалась свободной, понимая, что вслух такие вещи произносить не особо разумно, но в то же время он понимал, что в коридоре за дверью пока что никого нет.
Он облизнул губы.
"Пока что".
Набрал в грудь воздуха, чувствуя, как окружающий мир словно бы растекается в капли и застилается поволокой.
"Даже не думай остаться в дальнейшем в офисе".
Приоткрыл рот.
- Мне... нравится м-мастурбировать на... свою с-секретаршу Леночку.
Голос его на мгновенье ослаб. Рука же, напротив, принялась действовать с такой быстротой и жёсткостью, что, будь его орган шурупом, он бы давно отвинтился?
- М-мастурбировать... при распахнутой двери своего каб-бинета. - Он глухо застонал, уже плохо сознавая, чист ли коридор. Нет, вроде бы правила этикета запрещают входить в первые минуты без приглашения? - М-мастурбировать... за минуты до в-входа партнёров... Л-лена!..
Он слабо вскрикнул под дерзким взглядом уже откровенно смеющейся девушки, ладонь его проникла уже целиком в брюки и яростно стиснула подобную стали плоть.
- Лен-на!.. - Плоть его словно взрывалась, рвалась на части, подобно фонтану, взрываемому залитым внутрь нитроглицерином. - Ле-е-ена... ах. Ле-е-ееен!..
Он вскрикнул снова, уже чуть громче, ощущая, как безумно сладкое пламя выплёскивается из него наружу, как жидкое счастье растекается липким клейстером по изнанке штанов и белья. В этом было что-то непередаваемо унизительное - подобное ощущениям испортившего пелёнки младенца? - и в то же время что-то невыразимо приятное.
Его секретарша озорно улыбнулась, тихо сияя, глядя на него с неописуемым торжеством.
- Вы испачкали брюки, Григорий Ефимович. Как жалко, менять их времени нет. Придётся вам так сидеть перед своими деловыми компаньонами?
Она звонко рассмеялась, мелодично и хрустально. Вытянув руку вперёд, недозволительно-фамильярным образом взъерошила волосы своего руководителя.
- Ну, желаю вам удачи. Только сперва застегнитесь. Иначе, - Леночка хихикнула, - кто знает, что могут подумать они о вашем времяпровождении?
Григорий был слишком разбит, чтобы ей отвечать.
~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~
Переговоры с партнёрами из северного города Мурманска длились уже третий час.
Вначале обсуждались параграфы договора по поводу доли акций одного из дочерних нефтяных предприятий. Потом - доля самостоятельности третьестепенных участников сделки. Затем - правомерность включения ими новых концессионеров.
Видя неполную адекватность Григория в начале совещания, на него попытались было надавить, принудить к более выгодным для них, чем для него, условиям. Он по обыкновению окинул собеседников рассудительным взглядом и произнёс пару строгих взвешенных фраз - которые в устах кого-то другого звучали бы расплывчато и идеалистично, но от которых в устах Ефимовича всем сразу же стало неудобно.
Но рано или поздно даже совещаниям приходит конец.
- Леночка? - включил он селектор. - Зайди, пожалуйста, ко мне на минуту.
Не то чтобы он серьёзно её ненавидел или существенно презирал. Но воспоминания об унижении были свежи, в то время как болезненная принципиальность Григория говорила об абсолютной контрпродуктивности всяких попыток после подобного работать вместе.
Впрочем, кого он обманывает?
- Да, Григорий Ефимович, - на пороге сразу же очертился силуэт девушки, ослепительный стан златоволосой девушки в белом костюме и той же расцветки мини.
Вновь мини?
"Отлично, - сцепил он зубы. - Теперь я не буду вообще ощущать угрызений совести".
- Ты бы не могла подготовить приказ о небольшом изменении штатов? - кашлянул Григорий с самым что ни на есть безмятежным видом, предвкушая, как изменится спустя пару минут её кукольное личико. - Нам нужно уволить одного немного засидевшегося человечка.
Леночка сделала несколько шагов вперёд, он с трудом оторвал взгляд от её непередаваемо длинных ног и упругих бёдер. Впрочем, после разрядки тремя часами тому терпеть эти фокусы было легче, чем когда она осаждала подобным нарядом его при устройстве в фирму?
- Конечно, Григорий Ефимович, - шёлково проворковала она, склоняясь к столику. - Сейчас завизирую. Ой, кстати - к вам только что поступило одно сообщение.
Она вытянула руку вперёд. На ладони лежала нежно-голубая флэшка.
- Что это? - нахмурился Григорий.