и обагрился он кровью согрешивших против Разума и Истины ...
... И не осталось более живых в этом мире,
но только трупы их гнили под луной, и зверье глодало кости ...
----------------
Кровь, излившаяся из глубоких ран на пятерых телах, замерших на земле, медленно впитывалась в сухую почву. Эти пятеро всего лишь минуту назад еще были живы и готовы к действию, их глаза были наполнены злобой и желанием смерти, МОЕЙ смерти. Они мечтали о том, что услышат, как я, стоя на коленях, молю их
о пощаде, размазывая по лицу слезы, а затем увидят цвет моих внутренностей. Особенно сильно этого желал один из них, который особенно долго бился в предсмертной агонии, хватаясь за последние секунды своей ничтожной жизни. Тот, чей труп лежал прямо у моих ног. Тот, кто был моим врагом.
У меня не было особого желания убивать их. Я совершил это исключительно в целях самозащиты, в самый последний момент, когда они по команде моего врага достали выкидные ножи и двинулись на меня, сжимая круг. Он злорадно усмехался, глядя мне в глаза, стараясь нанести первый удар. Скорее всего, он хотел вонзить клинок мне в живот, чтобы максимально насладиться процессом моей смерти. Ведь не каждый день выпадает возможность прирезать своего заклятого врага, как свинью...
Резкий разворот... Блеск стали... Взмах... Брызги крови... Крики удивления, затем боли... Пять тел, корчащихся на земле в предсмертных судорогах...
Все было кончено менее чем за полминуты. Дольше протянуть с перерезанным горлом трудно. Ну что ж, сегодня я был в роли ангела. Ангела смерти, снизошедшего до таких ничтожеств, как эти. Они видели мое лицо. Они слышали мой голос. Они получили то, чего хотели - СМЕРТЬ. Правда, свою, а не мою.
Я не чувствовал угрызений совести (да ее у меня и не было), методично вытирая кровь с матового лезвия. Мне не доставляло особой радости созерцать трупы пятерых ублюдков, превратившихся в покойников по моей милости, даже если это и были трупы моих врагов. Хотя, впрочем, это они решили, что я их враг. Если быть точным - решил так только один, остальные были просто его шестерками. Быдлом, скотами, безличностними гопниками, каких полно в любой подворотне.
Его решение было ошибочным, ведь мне на самом деле было глубоко наплевать, кто он, и существует ли он вообще. Это он решил, что я перешел ему дорогу. Я просто делал то, что хотел, и что считал нужным. У меня не было причин наносить ему лично какой-либо вред. Да, он мне не нравился. Но таких, как он, на планете несколько тысяч (если не сказать миллионов), и если я начну ненавидеть всех подряд, то в скором времени стану почетным пациентом центральной психиатрической клиники. Я всего лишь пытался исправить его ошибки, которые могли принести вред моим хорошим друзьям, оградить их от преследования и жизни в постоянном страхе, разбить дворцы из хрустальных иллюзий. Но он воспринял это личностно и попытался свести со мной счета...
Будут ли мои друзья считать меня убийцей? Нет, ведь никто не видел и не докажет этого. Да никто и не поверит, что он был способен на такой подвиг - напасть на меня с дружками на темном пустыре. И зарезать. Нахрен. Чтоб, так сказать, навсегда. И никто не поверит, что я был способен вот так вот, одним ударом, отправить к батьке дьяволу всех пятерых (я даже сам удивился, как это у меня получилось - ведь не собирался ж...)
...Подул слабый ветер. На еще не успевшие остыть трупы начали падать редкие снежинки. Опускаясь на открытые части тел, они таяли и стекали вниз, смешиваясь с густеющей кровью...
За ночь снега нападает достаточно, он заметет все следы. Не заметет только пустоту в моей душе, вернее, вместо души, которую я у себя никогда не ощущал. Нет, мне не было жалко убитых - они сами вынесли себе приговор, я был лишь исполнителем, посланным им волей судьбы. Мне было неприятно только, что снова не обошлось без крови. Видно, это в людской природе - призывать свою смерть раньше времени...
И сегодня смерть имела МОЕ лицо.
...Снег все падал и падал, медленно покрывая пустырь белым ковром. Я закончил вытирать клинок, и, спрятав его, побрел прочь...