По случаю полного безветрия вековые дубы, словно солдаты почетного караула, застыли вдоль центральной аллеи. Широкая и прямая, как стрела, она пересекала парк с севера на юг, в том самом, нужном направлении. Только вот въезд на замечательно гладкую, освещенную светом фонарей дорогу, был перекрыт шлагбаумом. Пришлось сворачивать на боковую дорожку и петлять между деревьев, рискуя поцарапать краску на бортах машины о ветки разросшихся кустов. С другой стороны, простоять в пробке на проспекте Освобождения можно целый час, а потом с той стороны моста упереться в такую же пробку на Набережной. Лучше так, через парк, потом на старичке-пароме через реку. Радич глянул на светящийся циферблат часов на приборной панели. Половина шестого, а паром отправляется ровно в шесть. Шесть крон за место на пароме -- цена трех литров бензина. В пробках сожжешь больше.
За поворотом у одиноко стоящего столба с указателями направления на немногочисленные достопримечательности парка на ветровое стекло упала крупная капля, потом вторая и третья. Дождь, пробиваясь сквозь листву деревьев, застучал по крыше машины, звучными, но пока редкими ударами. Дворники скрипнули, смахнули со стекла мокрый желтый лист и тут женский крик, высокий и пронзительный, разрезал мокрые тяжелые сумерки. Радич закрутил головой, что сразу же дало результат -- он увидел бегущую фигуру в длинном темном плаще. Дорожка удачно свернула, огибая исполинский куст жасмина, и свет фар выхватил из темноты удирающего человека. Плащ на нем был, скорее, серым, чернотой выделялись лишь намокшая под дождем спина и плечи, и еще шляпа, тоже серая, тоже намокшая и надвинутая на лоб. Зато во мраке под деревьями суетливо мелькнули белые туфли беглеца. Едва глаз Радича, словно объектив фотоаппарата, успел запечатлеть этот черно-белый кадр, отчетливо щелкнув затвором в соответствующем полушарии мозга, как картинка пропала. Человек в плаще подпрыгнул, как заяц, шарахнулся в сторону и тут же исчез за деревьями.
Радич затормозил, прислушался к шуму мотора, ко все еще редким здесь, под деревьями, ударам тяжелых капель. Опытный охотник наверняка отличил бы шелест листьев под дождем от звука стремглав ломящегося сквозь парковые заросли крупного... нет, вернее, средней крупности двуногого. Да откуда же тут ему взяться, опытному охотнику? Зато таксист заметил в боковом зеркале съедаемый ночной тьмой светлый силуэт. Девушка шла по дорожке к его машине. Как это он ее не увидел раньше? Это же ее крик послужил сигналом... Для чего? Для того, чтобы Радич завыванием мотора спугнул маньяка?
Будто вышколенный водитель дорого лимузина, таксист ловко, но с достоинством выскочил под дождь. Распахнутая перед промокшей незнакомкой дверь, учтивый поклон, вежливый кивок в ответ, отброшенная пассажиркой в темноту, успевшая намокнуть, тонкая незажженная сигарета. Садясь за руль, Радич улыбнулся нелепости только что разыгранной сценки: он в джинсах и потертом клетчатом пиджаке и девица со слипшимся под дождем платиновым каре на голове, в белом, блестящем от воды коротеньком плащике.
Нет, она очень даже ничего, мокрые дорожки на щеках то ли от слез, то ли от дождя нисколько не делают лицо некрасивым.
- Милая барышня, могу я вам предложить сухую салфетку? - Радичу показалось, что момент для приветствий уже упущен, а рыдать на плече своего спасителя красавица явно не собиралась.
- Салфетку? - Девушка удивилась, и такая ее реакция порадовала таксиста. Мало ли что блондинка не билась в истерике и не истекала слезами после случившегося. Растерянность и крайняя степень огорчения, плюс испорченный макияж, все это делало ее лицо, несчастным и невероятно выразительным. Радич пожалел, что не может сейчас, вытащив монтировку из-под сидения, выйти и сразится с гнусным мерзавцем, обижающим одиноких девушек. Увы, ничего не выйдет. Где теперь искать этого гада в плаще и шляпе?
- Да, дайте, пожалуйста. - Пока таксист разглядывал красотку и мечтал о подвигах, девушка раскрыла пудреницу, посмотрела на свое отражение в зеркальце и смутилась. Определенно, происшествие с маньяком ее расстроило меньше, чем изображение, спрятанное в маленькой перламутровой коробочке с пудрой.
- Одну минуту, - Радич принялся рыться в бардачке.
- Спасибо вам, как хорошо, что вы из такси, вы ведь отвезете меня... - теперь, кода она успокоилась, голос ее звучал совсем иначе, девушка изъяснялась сочными и глубокими звуками первой октавы отлично настроенного фортепиано.
- В полицию, - поддержал беседу Радич.
- В полицию?- снова удивилась незнакомка. - Нет, не в полицию, отвезите меня на улицу Колумба. Дом пятнадцать, пожалуйста.
- А как же этот тип? - Брови таксиста в изумлении крыльями испуганной чайки взметнулись вверх. - В сером плаще и шляпе, - решил зачем-то пояснить Радич.
- Нет уж, спасибо, еще полиции тут не хватало. - На сей раз девица не стала удивляться, и на ее лице проступило одно только чувство огорчения, а косметику к этой минуте она уже благополучно стерла салфеткой.
- Постойте, а если завтра он снова... Я хочу сказать, что вот так, легкомысленно, относиться к таким придуркам опасно.
- Наверно, вы правы, но полицию сюда впутывать все равно не надо. Если бы вы знали, как они мне надоели, эти полицейские, своими дурацкими вопросами и придирками. Ух! Так бы им!.. - Девушка тряхнула головой, отчего ее прическа взметнулась, как шерсть мокрого пса, разве что капли с волос полетели не так обильно.
- Давайте договоримся, я вас отвезу на... - Радич запнулся.
- Колумба, пятнадцать.
- Да, конечно, на улицу Колумба, а вы, пока мы едем, все расскажете. Поймите меня правильно, я только хочу быть уверен, что завтра вечером этот тип не нападет на вас снова.
Развернуться на узкой дорожке оказалось не так просто, к счастью разномастная опавшая листва не позволила окончательно раскиснуть обочинам, и "тереза" в несколько приемов справилась-таки с маневром и, как говорят моряки "легла на обратный курс".
- Кстати, меня зовут Борис, а фамилия -- Радич, - представился водитель такси, чтобы как-то начать сложный для девушки на заднем сидении разговор.
- Лена, - со все еще невеселой улыбкой отозвалась пассажирка. - Я... я не знаю, о чем рассказывать.
- Лена, я -- не полицейский, и обещаю не мучить вас вопросами. Расскажите мне, от чего вам не по себе, я же вижу, вы расстроены не только нападением этого придурка.
Лена, -- про себя повторил Радич. Имя очень подходило незнакомке, то есть уже новой знакомой. Подходило к ее голосу. Ле-на, ре-до, - очень гармонично, если перевести в музыкальную нотацию.
- Как же я от них устала! Думала, уволюсь и все забуду.- Толком ничего не сказав, девушка умолкла и уткнулась взглядом в темноту за окном.
- Что вы имеете в виду... Ох! Извините! Никаких вопросов. - Радич задавил в горле едва начатую фразу и лишь глянул в зеркало на идеальный профиль с прилипшей ко лбу челкой.
- Да нет, мне не жалко. Я вам показалась какой-то загадочной и особенной? Да? Вечером, в парке, под дождем и еще эта глупая история... А я -- самая обыкновенная. Работала секретарем у вице президента большой компании. Торговые автоматы Трота, знаете?
- Нет, не слышал.
- Ну что вы! Хотя... Я бы, наверно, тоже... А лучше бы и не слышала вовсе! Мой босс, господин Илоф, выбросился из окна своего кабинета. Недавно, в августе. Представляете, с двадцать первого этажа. Бац! Прямо на тротуар. Ужас! Я в приемной сидела и даже не услышала, а говорят, он, когда летел, кричал страшно.
- Ах да, в газетах про это что-то писали.
- Вот именно! Сперва полицейские, а потом газетчики, и никуда от них не денешься!
- Так, а почему он спрыгнул? - От этого вопроса Радич удержаться не мог. Не мог, и все тут.
- Говорили, острый психический стресс, - не заметила нарушенного обещания девушка. - А потом меня уволили. Ну и пусть! Все равно после такого работать там стало невозможно. Каждый лезет, пристает, а за спиной все время шушукаются. А еще эта дура, жена босса. Нет, вы только подумайте, сама его каждый день изводила так, что не дай бог! И ведь она же меня и в глаза никогда не видела, а наплела полиции, что это все из-за меня, что я собиралась отбить у нее Макса... то есть господина Илофа. Вот же... - Тут Радич притормозил, "тереза", скрипнув амортизаторами, перебралась через бордюр и покатила по относительно свободной Ботанической улице.
- А того, в плаще и шляпе, вам удалось рассмотреть? Или, может быть, он вам знаком?
- В первый раз видела. Надеюсь, и в последний.
- Но описать его можете? Ох, простите! Я же обещал не задавать вопросов, а веду себя, как полицейский сержант или того хуже -- репортер.
До следующего перекрестка с заднего сидения не донеслось ни звука. Красный свет светофора расплылся лучистой кляксой на мокром ветровом стекле, выдержал театральную паузу, моргнул и сменился такой же размазанной, но уже зеленой звездой. Такси тронулось.
- Нет, вы не такой, как они. - Ми-фа-ми-ре-до, ре-ми-фа -- перевел Радич, а Лена продолжила. - Про внешность ничего вам сказать не могу, а плащ -- серый пардесю от Карлутчи из позапрошлогодней коллекции.
- А вы здорово разбираетесь в таких вещах! - Неподдельно восхитился Радич. Благодарное молчание было ему ответом. - Стало быть, плащ дорогой и стильный, а почему тогда этот ненормальный вместе с ним надел теннисные туфли? Я же не ошибся, такие белые?
- Да-да, белые. Я заметила еще днем. Я работаю здесь, в парке. Ну как, подрабатываю. Мне, вообще-то уже обещали место в одной фирме, я, между прочим, печатаю двести сорок знаков в минуту. В парке так, временно, на детской площадке. Приходится изображать всяких сказочных персонажей, танцевать и прочее... То еще занятие, зато всего три дня в неделю. А этот, в шляпе, как он появился, я сразу на плащ внимание обратила. Знаете, я же его и раньше видела.
- Кого, этого человека? Где?
- У нас в конторе. Помните, я же говорила - "Торговые автоматы Трота". То есть нет, не человека, а плащ такой.
- Х-м-м, - озадаченно промычал Радич и свернул на улицу Колумба. Пятнадцатый дом, это где-то через квартал или два. - Выходит, плащ вы узнали, а человека -- нет. Но тогда получается, что этот человек посещал вашу бывшую контору?
- Наверно, - беззаботно согласилась Лена. - Только я сперва подумала, что он -- чей-то папаша. Обычно в парк родители с детьми приходят, детей к нам на площадку отправят, а сами потом так и стоят у заборчика, ждут. Странный, конечно, тип. В темных очках и шарфом замотанный, но плащ классный, вам такой очень бы подошел, не то что ему.
- Ну уж нет, спасибо. - Радич представил себя в плаще от Карлутчи и поморщился.
Пятнадцатый дом по улице Колумба и не думал укрываться за живой изгородью или прятаться среди деревьев. Выставив напоказ табличку с номером, он поджидал их у тротуара. Радич остановил машину, выключил счетчик и обернулся к пассажирке.
- И все же я думаю, что вам лучше обратиться в полицию.
- Нет, зачем, что за ерунда, - взволнованно запротестовала успокоившаяся было девушка.
- Понимаете, мне кажется, там в парке был не маньяк, - Радич старался произносить слова размеренно и ровно, с убежденностью университетского преподавателя, вещающего со своей кафедры. - Возможно, злоумышленник выбрал вас своей целью, потому что вы там, в вашей бывшей конторе, невольно стали свидетельницей чего-то такого...
- Какого такого? - испугалась блондинка. Тусклый свет лампы салона "терезы" не смог скрыть красоты побледневшего лица. Губы ее дрогнули, а пальцы, нацелившиеся на дверную ручку продолжили автоматическое движение -- потянули, потом толкнули наружу. Дождь закончился. С улицы дохнуло свежестью и запахом сырой листвы. Лена судорожно сглотнула, достала из кармана пачку "Винстона". Под обертку натекла вода. Девушка заметила этот неприятный факт, только когда размокшая сигарета не пожелала вылезать из помятой и набухшей коробочки.
- У меня есть, сейчас. - Таксист запустил руку куда-то под приборную панель, в пластиковый карман, бог знает для чего предусмотренный создателями "терезы". - Вот, - Радич продемонстрировал непочатую пачку сигарет. - Сам я не курю, но на всякий случай...
- Д-да, спасибо, - девушка нервно кивнула и открыла сумочку.
- Одну минутку. - Радич опустил глаза, пытаясь обнаружить крохотный язычок на оболочке. - Ага, вот. - Верхушка пачки освободилась от прозрачного целлофанового плена. - Пожалуйста...
В лице девушка нисколько не изменилась, та же бледность, те же подрагивающие губы, испуганные глаза, но в изящной ручке пассажирка твердо сжимала небольшой блестящий пистолет. Как ни в чем не бывало Лена взяла из протянутой пачки сигарету и нажала на спусковой крючок. Синеватый огонек вырвался сверху из неприметного отверстия в крышке затвора.
- Нет, я не пойду в полицию, - твердо и отрывисто прозвучало стаккато блондинки. Лена с удовольствием затянулась, выпустила в открытую дверь облако дыма. - Спасибо вам большое, Борис! Если бы не вы... Такой дождь! Сколько я вам должна?
- Девять крон, - машинально глянул на счетчик Радич.
- Вот, возьмите, - Лена протянула десятку. - Нет-нет, какая сдача! - Девушка выпорхнула из такси. - До свиданья. - До-си-ля-соль, перевел Радич.
Пробка на проспекте Освобождения никуда не делась. Сверкая в свете фонарей и рекламы мокрыми после дождя боками и крышами, в три ряда ползли усталые машины. Навстречу, как обычно, по закону подлости дорога была свободна.
Бывает же, - думал Радич, - наверное, это потому что у нее такой голос. Замечательный голос, кстати, мог бы сразу догадаться, уж больно не похож ее голос на тот пронзительный вопль. Маньяк! Хе! Это же очевидно! Скандальная жена... то есть теперь вдова вице президента компании решила вывести на чистую воду "соперницу-секретаршу"... Не так уж важно, что бывшую секретаршу и бывшую соперницу. Дамочка напялила шляпу и плащ мужа, а вот обувь... Наверно, сорок второй размер его ботинок оказался для нее слишком велик. Пришлось обойтись своими теннисными туфлями. Как заправский шпион вдова весь день следила за коварной соблазнительницей, а вечером... Что бы она не задумала сделать вечером, пистолет в руках соперницы привел ее в ужас. Теперь уж навряд ли скандалистка станет играть в шпионов, да и прочие козни строить, скорее всего, поостережется.
Впереди показался мост, и поток машин уперся в светофор перед ним. Радич крутнул ручку приемника, невразумительная сводка погоды, музыка -- что-то рокочущее и зубодробительное, дальше -- футбол, как можно слушать репортаж с футбольного матча, точно так же, как репортаж из музея изобразительного искусства. Опять музыка, кому-то, должно быть, нравится, и почему в топы и чарты берут только такую вот ерунду! Нет, это невозможно слушать! Моргнув, шкала приемника погасла. До-си-ля-соль, Радич вспомнил недавнюю мелодию. До-си-ля-соль, Лена, может быть, еще и увидимся.