Вероятный командующий паранормальным населением дома - домовой в армяке топнул ногой, выставив её вперёд, и гневно продолжил:
- Мы тута и так живём, как на краешке оврагу! Вот-вот осыплемся в само ядовито болото! А тут ишо вы явилися - не запылилися! Палисадничии, вон, подслушали, как тот, страшенный, колдануть хочет на Зеркальщиков. Да ведь не думаете своей башкой, что все Зеркальщики отойдут прямо к дому нашему. И что тогда? Помирать ведь будем. Их ведь вон сколько - вражин-то этих зеркальных!
- Нам надо пройти к складам, - попытался объяснить Лёхин. - Профессор (почему "страшенный"? - удивлённо подумалось) заставит Зеркальщиков только слегка потесниться, а потом...
- Ага! Потесниться! - завопил домовой. - И прям к нашему дому!! Это ж что будет тута?! Ты своей головой думал?! Дом же пропадёт ни за грош!!
И вся толпа домовых и палисадничих заорала на страшные, тревожные голоса. Лёхин машинально даже глянул на подъезд, где стоял куривший, не услышал ли. Но того уже не было, и Лёхин с облегчением вспомнил ко всему прочему, что голоса паранормального народа слышит лишь тот, кто этот народ видит.
- Так. Стоп! - решительно сказал он. - Хорошо. Ваша проблема в том, что Зеркальщики могут сдвинуться к вашему дому. Моя - в том, что нужно пройти к складам незаметно. И что мне делать? Там, на складах, вот-вот произойдёт убийство ("превращение человека в крысюка - и впрямь убийство", - снова подумалось). Ворвись мы на склады шумно, ничем предупредить это убийство не сможем. И что нам делать?
На этом риторическом, в общем-то, для Лёхина вопросе, как ни странно, замолкли все. И успокоились, воззрившись на своего старшого домового.
- А пущай этот ваш колдун-то погонит Зеркальщиков не в стороны, а прямо на склады! - удивительно ровным и деловитым голосом, будто только что не орал, заглушая всех, предложил главный домовой.
- На склады?
- Дык ведь за ними речка, - разводя руками и очень задушевным голосом объяснил домовой, словно объяснял малышу, который только-только ходить научился. - А речка чем хороша? (Народ за его спиной одобрительно загудел.) Тем, что Зеркальщики в ней растают и никому зла не содеют. Вот.
Лёхин только открыл рот спросить, правда ли, что Зеркальщики могут безвредно растаять в воде, как вдруг ему вспомнилось: он же сам помогал палисадничим или домовым сбрасывать Зеркальщиков в канализационные колодцы! Правда, он тогда думал что-то вроде - грязь к грязи. А тут вот что: вода несёт информацию, она её и стирает.
Он кивнул и сказал:
- Лады. Попрошу нашего... товарища сделать так, как вы просите. Только баш на баш. Но не требую, а прошу: как только мы освободим площадь от Зеркальщиков, нельзя ли сделать так, чтобы она стала тёмной? То есть на время притушить все фонари на площади, чтобы мы смогли подобраться к складам невидимо, под покровом ночи?
- Могём, - довольно сказал домовой в армяке и оглянулся на толпу. - Могём ведь?
Толпа секунду стояла неподвижно, в пламени свечей поблёскивая на человека тревожно вытаращенными глазищами. Потом, как сговорившись, народ поясно поклонился Лёхину. И, когда тот встал с корточек и огляделся, вокруг ни одной фигурки не виделось. Лёхин глубоко вздохнул - ох и жарко ж стало от этой нелёгкой беседы! - и поспешил к профессору.
Тот стоял спокойно, и Лёхин сразу не сообразил глянуть, что там, впереди, перед складами, - поторопился передать Соболеву просьбу домовых. Тот приподнял бровь, подумал, пожал плечами.
- Хорошо. Это нетрудно. Добавлю ещё одного.
И только тут Лёхин увидел нечто, отчего у него дыхание перехватило. Нет, он и раньше навидался всего, но сегодня, кажется, его поразило до глубины души!
Метрах в пяти от Соболева плыл осьминог. Нет, точно на восьми ногах! Лёхин машинально даже пересчитал все конечности. Но этот осьминог был явно какой-то доисторический. Во-первых, он медленно оглядывал окрестности единственным выпученным глазом, сияющим алым отблеском давних пожарищ. Во-вторых, его размеры - у Лёхина от них дух захватило! Примерно третий этаж обычного жилого дома! В-третьих, эта зверюга плыла хоть и неспешно, но Зеркальщики в настоящей панике шарахались от него, стараясь держаться подальше или удалиться с пути чудовища совсем. Ничего удивительного. На вид зверюга оказалась ужасающе колючей, да что там - колючей! Иглы, похожие на острые обломки закаменевших деревьев, торчали из Морока так, что на расстоянии чувствовалось: не дай Бог попасть хоть на одну из них! И это профессор называет Жабьим Мороком?! Неудивительно, что Зеркальщики, жалобно мыча, начали в панике отползать с его дороги, благо плыл он по тёмному воздуху плавно и достаточно медленно, чтобы дорога перед ним успела расчиститься.
Соболев, между тем, стоял и вроде ничего не делал, но прямо перед ним начало колыхаться марево темней воздуха. Это марево постепенно обретало очертания ещё одного чудовища, сначала мягкие и неотчётливые, затем - конкретизируясь в щупальца, вооружённые кинжальными иглами. Вскоре ещё одно чудовище, точка в точку похожее на первое, плавно колыхалось в воздухе.
Шишик на плече Лёхина что-то проворчал, когда профессор легким движением руки отпустил чудовище, и оно вместе с первым принялось на манер деревенских пастухов подгонять Зеркальщиков к складам - и дальше.
Лёхин не совсем понял, что за недовольство прозвучало в ворчании Шишика, но самому ему стало очень даже не по себе. И, пока профессор молчал, наблюдая за своими созданиями-страшилищами, Лёхин попытался определиться, отчего ему вдруг стало тревожно. Сначала сообразилось: не от вида этих чудовищ - ведь он знает, что они всего лишь Морок. Дунь - растают. Так что же беспокоит? Ответ как на ладони - сам Соболев. Но почему? Пытаясь размышлять над своими настроением безо всяких фактов, Лёхин внезапно вспомнил, как профессор сказал: не надо бы Михаилу играть с огнём... А сам Соболев? Ведь, по сути, он как раз и играется с колдовством. Пусть на благое дело, но то самое магическое пространство, о котором он говорил, создаётся и вокруг него!.. Спросить не спросить об этом профессора?
Не успел. Жабьи Мороки медленно, но неутомимо выгоняли Зеркальщиков к складам и за них, а те и не сопротивлялись: торопливо переваливались жирными телесами - лишь бы не попасть на острую иглу. Едва расчистилась половина площади, подошли ребята. Парни поморщились - присутствие Зеркальщиков пока ощущалось довольно сильно, и нетерпеливый Павел вполголоса сказал:
- Пора бы уже. А то там с этими парнишками фиг знает что могут сделать.
- Угу. Лёхин, мы тут с ребятами покумекали, - сказал Леонид. - Впереди идём я, Никита и Павел, поскольку все трое в бронежилетах - ну, вы поняли: если арбалетчики там в самом деле засели. Остальные трое позади нас. Как тут у вас? Расчистили дорогу?
- Расчистили, - отозвался Лёхин. Быстрый взгляд на плечо - "помпошка" лихо съехала прямо в нагрудный карман куртки. Да ещё клапан за собой закрыла. На пуговицу.
- Тогда идём.
Фраза Леонида будто стала сигналом: по краям всей площади перед складами мгновенно погасли все фонари. Пространство перед командой погрузилось бы в беспросветную темень, не освещай его хоть и слабо огни в квартирах дома, на торце которого они и стояли. Все невольно замерли на полушаге.
- Что случилось? - невольно приглушённо спросил Никита.
- Домовые свет отключили, - тоже вполголоса, покоряясь властной тьме, сказал Лёхин. - Я попросил. Чтобы сразу нас не заметили. Мало ли. Может, там охрану выставили. Да и окна там тоже есть...
Никита то ли крякнул, то ли кашлянул, словно поперхнувшись.
Но площадь прошагали быстро. У самых дверей на склады, неподалёку, обнаружились три машины и два мотоцикла. Леонид вздохнул:
- Зайдём - слева щитовая. Можно сам щит отодрать на всякий случай.
- Думаешь - болты не пробьют? - с сомнением спросил Никита.
- Понятия не имею.
Он первым потянулся к дверной ручке - и первым же отшатнулся, когда обе двери резко распахнулись, выплеснув вперёд тусклую дорожку света. Из помещения вылетел визжащий от боли крысюк. Никита подставил ногу - тот неплохо кувыркнулся. Не успел опомниться - его подхватили под руки, заламывая их назад, Павел и Лёхин. И вместе с ним, визжащим, как резаный поросёнок, побежали в помещение.
Когда крысюк понял, что его возвращают в помещение складов, визг взметнулся до таких высот, что изумлённый Лёхин на полном серьёзе ожидал, что крысюк сорвёт себе голос. Ничего подобного. Несмотря на то что его держали двое, крысюк мощно дёрнулся, как будто даже не понимая, что схвачен. Рывком, от которого парни едва не свалились вместе с ним, он дёрнулся бежать со складов. И только тут, при тусклом свете слабых ламп складов, разглядели его окровавленную узкую морду. Причём царапины были рваные и кривые, до сих пор обливаемые кровью.
- Между собой передрались, что ли? - тоже изумлённо спросил Павел, заглядывая в белые от ужаса глазёнки крысюка.
Наконец расслышали, что именно он надсадно вопит, заглушая все их реплики:
- Не-ет! Не-ет! Нельзя туда! Он убьёт всех!!
- Кто? Альберт?
Крысюк начал заикаться, с перерывами выдавая уже нечленораздельные вопли, срывающиеся на визг.
Ребята переглянулись. Кажется, шайка Альберта столкнулась с той самой неизвестной бандой, среди молодцов которой как раз и были арбалетчики.
- Где? Быстро! Показывай! - рявкнул Леонид.
- Не-ет!!
- Сами прибьём!
- Гаражи-и!
Никита подошёл к Лёхину и Павлу и одним рывком застегнул на руке крысюка "браслет" наручников, второй зацепив за ручку двери.
- Пошли! А то перебьют без нас, а потом сбегут - так даже не поймём, что у них там стряслось, - велел Леонид. - Профессор, вперёд не лезь, ясно?
Это он выразительно намекнул на недавнее: только начал открывать двери на склады, как профессор, словно сам не замечая своих действий, боком протиснулся вперёд, словно собираясь первым войти в помещения.
- Тихо! Бежит кто-то! - предупредил напряжённо вслушивающийся в пустоту помещений Олег. - Леонид, что этот, - кивок на крысюка, воющего дёргаясь у двери, - насчёт гаражей сказал? Разве тут...
- Да, гаражи с той стороны складов. К ним можно выйти, только пройдя весь склад...
- Ещё один!
Этот - не добежал. Позади него, истошно визжащего ("Дура! Чего орёт - силы тратит зря!" - успел подумать Лёхин), мягко и сильно прыгнула длинная громадная тень. Визг оборвался. Компания людей ничего не успела понять, как тень уволокла безвольно вытянувшегося крысюка назад, в такие же неясные тени бокового коридора. Никто из ребят не то что понять - и разглядеть ничего не успел. Кроме одного глазастого.
- Лё-ёхин! - выдохнул Олег. - Да это ж те зверюги, которые нашего профессора с собой таскали!
Лёхина будто немедленно вытолкнуло из промозглого ноября в душный август. Воспоминание было таким сильным, что он машинально оглянулся, ища взглядом Соболева. Тот стоял не бесстрастным, как обычно, а впервые с ярко видимым чувством недоумения глядя на Олега, но явно ничего не понимая. Остальные, до сих пор не знавшие истории профессора, тоже переводили удивлённые взгляды то на Соболева, то на Олега. Наконец Никита сообразил:
- Судя по всему, история длинная. Быстро: что нам это даёт?
- Кажется, арбалетчиков мы не встретим, - медленно, до сих пор ошарашенный, сказал Лёхин. - Пока вижу только это единственное, что нам нужно знать.
А в душе мелькнуло: итак, он правильно угадал - там, в той самой заколдованной зоне, в которой был раз, во сне. Тот дом - с крутящимся балконом. Именно там, когда он был во сне, Шкет-Шкелетик вцепился своими когтями в его, Лёхина, ногу. Вывод неоднозначный: зверюги, "пасшие" профессора, после того как сами же его и спасли, выходцы из мира Камень-города, но - мира колдовского. Так что же за нелюдь их сюда привела? И за Михаилом ли идёт охота?..
- Ещё раз! - рявкнул теперь Никита же. - Что нам это практически даёт?!
- Стрелять можно не задумываясь! - уже прорычал разъярённый несуразицей положения Лёхин. - Вот что это нам даёт! Но! Не отходить друг от друга! Эти твари сожрут не задумываясь, если нападут на одиночку! Они огромные, ясно? Кожа - бронированная, так что стрелять лучше в морду! А ещё лучше - в пасть!
Под подбородком одобрительно хрюкнули на Лёхину ярость.
И это хрюканье подстегнуло. Лёхин помчался впереди своего маленького воинства, благо теперь не надо опасаться арбалетчиков, которые на поверку оказались знакомыми по августу зверюгами - и сейчас явно преображёнными в звериную ипостась. Он подумает и соединит некоторые картинки из прошлого чуть позже, но сейчас появилось чисто практическое действо: этих тварей точно надо уничтожить - здесь, в мире Лёхина, а потом ворваться как угодно и какими угодно силами в заколдованную зону Камень-города и уничтожить зверюг и там!
Он слышал позади себя топот взбодрившихся поставленной конкретной задачей ребят, и этот топот подстёгивал его снова и снова. Они промчались коридором до конца помещения, ворвались в гаражное помещение. Здесь, в отличие от обычных, оставленных на спинами складов, потолки были низкие и никаких внутренних переборок или стен - разве что существовало несколько толстенных несущих столбов. Площадь же гаражная, несмотря на их наличие, даже в полутьме тусклого освещения просматривалась отлично. Так что, не замедляя бега, вся команда устремилась к отчётливо видимой кучке то ли людей, то ли ещё кого.
Добежать не успели. Навстречу им двинулась процессия. Именно так можно было обозвать узкую колонну людей и существ, ручейком потянувшуюся посередине гаражного помещения. И пришлось уступить: впереди всех шла странная, закутанная в балахон фигура - лишь руки с ниспадающими рукавами в стороны. А в руках... Фигура будто с усилием тащила по обе свои стороны рвущийся против ветра тюль - огненную стену, закрывавшую и её, фигуру, и тех, кто цепочкой, след в след шёл за нею.
От жара, полыхнувшего во все стороны, ребята, естественно, отшатнулись. Лёхин, не веря глазам, смотрел: за огненной фигурой брели и человеческие силуэты, и громадные, похожие на доисторических ящеров, - штук семь или восемь, то и дело скрывающихся в завесах огня, их точно будет. Точно - те самые зверюги! А он-то думал, что выгнал их навсегда в их зверюжий мир! Что навсегда закрыл им дорогу в свой город!
Обозлённый донельзя, Лёхин попробовал подбежать к цепочке нездешних людей и зверей и, несмотря на поджаривающий припёк от колдовского огня, достать хоть кого-то мечом-складенцом. Его движение стало спусковым крючком для онемевших, растерянных ребят. Загрохотали выстрелы по огненной цепочке, метнулась вперёд даже пика Олега.
Но всё оказалось тщетно. Пика загрохотала по полу упавшая рикошетом от стены пламени. Лёхин видел, как по полу же прыгают гильзы - тоже с отлётом от уходящих. Огненная стена оказалась непробиваемой. Он с досадой замахнулся мечом, уже ни на что не надеясь, и рубанул по двигающемуся мимо вытянутому телу зверюги. Такое впечатление, что ударил по замёрзшему куску масла. И ударил точно!
Рёв изогнувшейся в месте удара зверюги сотряс стены гаражной пристройки. Пока остальные ошарашенно вглядывались в видимую дыру, прорубленную мечом-складенцом, кажется не веря глазам, Леонид и Никита среагировали первыми, немедленно переведя до сих пор бесполезный пистолетный огонь в открывшуюся прореху. Успела упасть человеческая фигура в мотоциклетном шлеме... А потом, пока бежали парни, а вместе с ними присоединившийся к стрельбе Павел, идущая впереди колонны - таща огненный шлейф, фигура взмахнула обеими руками - и огненная стена, взревев, полностью скрыла тех, кто за нею прятался.
Парни шарахнулись от страшного жара. Лёхин инстинктивно отклонился, пятясь, и мгновенно почуял запах спалённого волоса - колдовское пламя ожгло брови.
"Куда же они? Им ведь всё равно не уйти - мы будем идти по пятам!"
Как же, пойдёшь...
Сначала казалось, что фигура, кутающая своих подопечных в огненную мантию, идёт, пока не разбирая дороги, но вот-вот свернёт, потому что на её пути - точка в точку - стоит столб. Но фигура двигалась настолько целеустремлённо, что Лёхин безнадёжно понял: сейчас вся эта компания скроется именно в столбе. Мельком вспомнилось, и как зверюги появлялись и пропадали в стенах. Но тогда был сон!
Уже затаив дыхание, как и остальные, он стоял и смотрел, как вся процессия, охраняемая колдовским огнём, один за другим вшагивает в столб, не замедляя шага...
Как и остальные... Соболев, приподняв руки и растопырив пальцы, будто ещё и подталкивая, продолжал идти за последним из колонны беглецов. Хочет пробиться - своими жалкими, только-только пробуждающимися магическими силёнками? Но вот и он остановился, тоже безнадёжно упёршись ладонями в шершавую поверхность столба, опалённого в чёрное пятно. Профессор постоял, словно не веря... Из столба внезапно выпорхнула огненная бабочка и, будто в насмешку, обвеяла его всё ещё растопыренные пальцы. И погасла между ними.
В ошеломлении они стояли буквально мгновения.
- Ищем ребятишек! - крикнул Лёхин, первым сообразивший: их промедление для пойманных крысюками смерти подобно.
И вся команда рассыпалась по гаражному помещению. Теперь можно действовать и в одиночку, благо можно не бояться зверюг. Обыскивали тщательно, высматривая все угла и все столбы. И уже минуты через две восклицание обычно невозмутимого профессора заставило всех собраться у столба, который он разглядывал.
- Обалдеть, - пробормотал Никита.
Соболев стоял у столба, подсвечивая найденное слабым огоньком зажигалки. Забытая сигарета мелкими струйками дымилась в уголке его губ, почти докуренная. Ничего удивительного, что он про неё забыл. Ничего... Кажется, профессор медленно, но исподволь наливается самой настоящей злобой... Ещё бы. Кто-то успел обойти его в самом сокровенном желании: на столбе, пришпиленная плохо заточенным, грубо самодельным ножом, висела мёртвая крыса с давным-давно отрубленным хвостом.
У Лёхина, честно говоря, перехватило дыхание.
Вот так просто. Взять и убить живое существо.
Да, они всей командой собирались тоже убивать незваных пришельцев в их город. Но убивать в честном бою - пусть в драке...
А это... Лёхин не мог бы назвать это действо нужными словами, но чуял: что-то здесь не так. Альберта не просто убили. Убили бы просто - оставили бы валяться на полу... А здесь... Превратили в крысу - в его глубинную сущность и выставили на всеобщее - для тех, кто это понимает, - унижение. Зачем? Показать собственное могущество? Предупредить, с какими силами сталкивается Лёхин и его команда? Или?..
Лёхин взглянул на Соболева. У того, впервые на памяти Лёхина, напряжённое до предела лицо: напряжённо сдвинутые брови, плотно сжатые губы, жёстко раздутые ноздри точёного носа, суженные глаза поблёскивают холодной злостью. Неужели прибитый к столбу самодельным, чуть не сапожным ножом крысиный король, за которым так долго охотился профессор, - это предупреждение ему? Кажется, Соболев так не считает. Кажется, Соболев воспринимает это предупреждение как насмешку над собственной персоной.
Не принялся бы теперь профессор преследовать то неизвестное, что может себе позволить такие насмешки... Лёхин не слишком хорошо относится к профессору, но Аня... Ради неё придётся проследить за её братом, чтобы не дать ему сломя голову броситься в какую-нибудь авантюру.
Ребятишек нашли ближе к выходу, как ни странно живых и невредимых. Кажется, тот, поглумившийся над крысюками, решил, что они не стоят его высочайшего внимания. Правда... Парнишки лежали на полу, в странно очерченном кругу, словно спали. А за красной линией этого круга валялись трое мёртвых крысюков, которым так разбили морды, что на них даже не осталось примет, на кого же они похожи. Документов, естественно, на них тоже не осталось.
Когда, взвалив парнишек на спины, вернулись к входу, обнаружили, что прикованного к двери крысюка нет. Под самой дверью - редкие следы чёрной крови... И, глядя на эту пустоту, подчёркнутую кровью, Лёхин вдруг подумал, что, кажется, понимает, почему тем крысюкам разбили морды - а в особенности рты: чтобы превратить человека в крысу, крысюки пили дыхание - и жизнь. Но почему это сделал тот, кто сам является убийцей?