Москва сомнительна. Я сам видел, как строят одну из красных башен, да
и по всей стене кирпич слишком нов.

- Где Гум? - спрашивал я у прохожих, и они указывали рукой.

Мы увидели его из-за других домов, он был высок и построен из серого
стекла и железа с прослойками бетона. Долго шли, петляя между
переулками, а когда оказались перед ним, не обнаружили входа. Уже
вечерело, меня потянули налево, где виднелась дверь. Я-то знал, что
это не то, но покорно зашел.

Это был обувной магазин, по стенам стояли черные сапоги, у прилавка
мялся не то продавец, не то охранник. Там был проход в другой отдел, и
в проходе - что-то вроде двери, но она никуда не вела, в чем вскоре
Ольга и убедилась. Просто белый покрашенный проем, и больше ничего.

- Как пройти в Гум? - спросил я у продавца.

- Через подвалы, - указал он, как и в прошлый раз.

Мы вышли на улицу и медленно побрели к домам. Я все пытался вспомнить,
в каком же доме подвал ведет в Гум и почти вспомнил, но не до конца.
Наугад зашли в какой-то подвал и начали спускаться по лестнице - у
стены рядом с каталогами сидела женщина, увидела нас и сказала:

- Годовая подписка на Newsweek, оформляю на вас.

Я сначала даже обрадовался, потому что решил, что подписна на Newsweek
мне не помешает, но потом подумал, что за нее все равно придется
платить деньги, а у меня их немного, и быстро полез назад.

Перед стеной дома стояли несколько человек, я познакомился, одного
звали Ярослав, другого Константин. Кажется, я задел какой-то рычажок
на стене, занавес раздвинулся и показалась сцена - на черном фоне
нарисованы лица и начал говорить вкрадчивый голос. Сторож весело
сказал:

- Теперь меня арестуют. Приходите на мой арест.

(Он и в следующий раз, когда мы пришли, узнал нас и снова
пригласил на свой арест).

Посередине задника сцены была узкая щель, я вошел туда и очутился в
небольшом темном помещении. За мной следом скользнула маленькая
девочка и бросилась обнимать меня. Я сел на землю, а она стоя была
почти вровень со мной. Мне было немного стыдно, потому что снаружи нас
могли видеть, но я все равно начал обнимать ее, было почти как с
Диамандой. Она бысто целовала меня обжигающими губами и прижималась
все теснее, а я одной рукой потянулся к ее груди, хотя никакой груди у
нее, конечно, еще не было, а другой пытался проникнуть ей между ног, и
еще мгновенно успел испугаться: что если окажется, что это переодетый
мальчик?

Мы с Ольгой стали еще раз обходить вокруг дома, с нами увязался
Константин. Мы сказали:

- Так что вот мы все ходим и ищем.

- Инопланетяне? - спросил Константин.

- Нет, вход в Гум.

Константин сказал, что он знает, где вход в Гум. Мы уже обогнули дом и
снова очутились перед сценой, только она опять закрылась. Константин
указал на деревянный крашеный пол и сказал, что вход тут.

Я пригляделся и сперва не увидел его, а потом нашел крышку, похожую на
крышку погреба в деревенском доме. Не без труда открыв ее, я
обнаружил, что вниз, в темноту, уходит лестница. Спустился вниз и
вскоре оказался на посыпанном сухой землей полу, остатки огромных
насекомых лежали в пыли, пожалуй, они тут и живые ползали по стенам и
потолку, а я был босиком. Приглядевшись, я увидел, что справа сюда, в
подземелье, ведет широкий удобный проход прямо с земли, удивительно,
что мы не заметили его, когда обходили дом. Но пройти там было нельзя,
мои спутницы не захотели спускаться и решили зайти через этот проход.
Ярослав повел их к нему, но они так и не вошли, и мне пришлось идти
одному.

Пол стал бетонным, твердым, я пошел налево, посветлело, потолок изчез
вверху, по стене тянулись балконы в бесконечное число рядов и на
каждом стояли люди и смотрели на меня сверху. Я опустил голову и
взглянул вперед, чтобы посмотреть на Гум. Отсюда он был еще выше, я
сначала думал, что самые верхние этажи мне будут не видны, но увидел
все, стены его оказались изрезанными, древними, и по верху покрыты
надписями на разных языках. По-русски я увидел только одну: "Почему бы
вначале был... боз?" (В другой раз я шел не один и Ярослав перевел мне
еще одну: "Ад победив").

Я подумал, что с таким способом захода у них будет не очень много
покупателей. Так и оказалось, видимо, кроме меня, во всем Гуме было
всего несколько клиентов. Я зашел в первый отдел, кроме продавца, там
никого не было.

Раньше мне казалось, что и в обычных магазинах товаров достаточно
много, но посмотрев на прилавки, я понял, как ошибался. Товар был тот
же самый, но в гораздо большем количестве вариантов. Если стояли,
скажем, ведра, то их было несколько десятков разновидностей, на любой
вкус, не как у нас - два-три. Продавец так и стлался вдоль стен,
предлагая взять товар. Я пошел вдоль полок. Здесь в одном отделе
продавалось сразу все, от кухонной утвари до продуктов. Я приглядел
себе блестящую кастрюлю и указал на нее.

- Прошу извинить, - сказал продавец, - вы не можете купить эту вещь.

Я пошел дальше, но там повторялась та же история. Продавец предлагал
весь товар, но что бы я ни выбирал - именно этого-то купить было
нельзя. С досады я пошел в другой отдел.

Здесь снова продавалось сразу все, продавец так же стлался вдоль
полок, проводя пальцами по товарам, и я удивлялся, что он не роняет
огромные стопки блюдец и тарелок. Я прошел все прилавки против часовой
стрелки, как в музее, начав с тазов и закончив молоком, но так ничего
и не купил - то, что я выбирал, продавец отказывался отдавать.

В следующем отделе был переучет, за столом сидел П., а две женщины
снимали с полок товары и что-то говорили ему.

- Шэннон, - сказала одна, вертя в руках неизвестный мне предмет.

- Шэннон, - повторил П., записывая.

На меня они взглянули смутно. Больше отделов не было, я пошел вглубь.
Двигался все быстрее, потолок пропал в высоте, пол сделался землей.
Справа заплескалась река, скоро расширившись, слева шипели леса. Я
прижимался к берегу, обходя пожары - то и дело что-то горело, и каждый
пожар был тщательно огорожен забором. Вскоре земля кончилась, слева
глухо возвышалась стена, я свернул направо и пошел в своих грубых
сапогах вдоль берега. Берег был серым. В узком месте я переправился
через реку и оказался перед прямоугольным входом в пещеру, заложенным
некогда бревнами. Бревна сгнили и обвалились. В пещере было темно,
чтобы осветить ее, я бросил внутрь светящуюся цепь, а потом вытянул.
По крайней мере у входа было сравнительно безопасно, я вошел и начал
пробираться вправо, не слишком углубляясь и вытаскивая время от
времени цепь.

Один раз, бросив цепь, я увидел в глубине, за сломанными бревнами, два
сухо светящихся огонька - словно два глаза. Я бросился вправо и
оказался перед широкой, обитой кожей дверью, которая вела в отдел, где
П. производил учет. В щель я мог видеть его спину - дверь находилась
позади него.

- Я войду, - сказал я через щель.

- Откуда? - спросил П. - Шэннон?

- Антишэннон.

- Это невозможно.

Он думал, что войти со стороны антишэннон невозможно, но я поднажал и
дверь рухнула.

- Почему у вас так мало покупателей? - спросил я.

- Весна. Весной всегда мало народу.

Потом я приходил сюда еще раз.