В этот последний месяц летних каникул мы, студенты гуманитарного института, одержимые романтикой и поиском приключений, решили дикарями отправиться прочь из города на отдых в лесные дебри таёжной глухомани. Наша весёлая компания состояла из четырёх отчаянных парней и трёх бойких девчонок. На второй день скитаний по горам и дикому лесу мы, наконец, вышли к реке и, поднявшись по течению, решили разбить лагерь у высокой отвесной скалы там, где река круто поворачивала на север. Это был чудный по красоте, словно райский уголок природы, куда, казалось, не ступала нога человека. Вокруг нас благоухала природа, и, не смотря на жужжанье комаров и ночную прохладу, мы были на вершине блаженства. От избытка сил и задора кровь кипела в наших жилах, а возраст позволял с лёгкостью принимать отчаянные решения, о которых в старости иногда вспоминают с умилением. Впрочем, нашу компанию многое объединяло: мы все, как один, мечтали о трудностях походной жизни и были готовы в своих стремлениях преодолевать их.
В тот год август месяц выдался на редкость жарким; едва палящее солнце показывалось из-за гор, как столбик термометра неумолимо приближался к сорока градусам в тени. В такую жару мы чаще всего ходили по лесу, в поисках грибов и ягод, ловили рыбу, купались в прохладной воде и загорали, нежась на песочке. Зато по вечерам наша жизнь в лагере оживала: мы варили уху, пели песни и откровенно дурачились, сотрясая округу громом музыки.
На третий день беззаботного времяпровождения в поле нашего зрения попала, неизвестно откуда появившись, девушка - на вид лет семнадцати. Она гордо стояла на откосе скалы, как изваяние из белого мрамора, безотрывно глядела куда-то вдаль и не обращала на нас никакого внимания. Черты лица девушки невозможно было разглядеть, но у ней была короткая стрижка, длинная шея и точёный стан. Появление незнакомки очень удивило нас, ведь до сих пор мы считали, что поблизости нет населённых пунктов. Но больше всего нас удивило то обстоятельство, что девушка всегда выходила из леса одна и, как правило, когда начинали сгущаться сумерки. Но сколько мы ни старались, объяснение такому поведению мы не находили. Так или иначе, таинственная незнакомка теперь каждый вечер приходила на откос скалы и своим присутствием будоражила наше воображение.
Однажды, самый решительный в нашей компании, Влад, подстрекаемый изрядным любопытством, решил отправиться навстречу к незнакомке, чтобы выяснить, откуда она взялась или хотя бы как её зовут? Приняв такое решение, Влад был неудержим и на следующий день, под наши бурные аплодисменты, отправился к ней. Обогнув густой кустарник, он пробрался к кромке леса и, шагая мимо кедровых елей, вскоре подошёл к откосу скалы. Незнакомка была от него в каких-нибудь десяти шагах, как вдруг, перед самым его носом, светлый силуэт, точно призрачное видение, стал удаляться, меркнуть в сумерках и, как дым на ветру, неожиданно исчез. Влад вышел на откос скалы и недоуменно огляделся. Вокруг никого не было. Озадачено взъерошив на затылке волосы, Влад бросил беглый взгляд на синеющие вдали горы, да так и вернулся в лагерь ни с чем.
Мы встретили Влада недовольным гулом и изрядно посмеялись над ним, как над несостоявшимся любовником. Однако Влад был полон решимости довести дело до конца. Только на этот раз Влад решил проявить хитрость и спрятался недалеко от того места, откуда обычно появлялась незнакомка. Мы отговаривали Влада от этой затеи, но Влад был непреклонен.
Каково же было наше удивление, когда в тот вечер на откосе скалы мы увидели нашу незнакомку одну!
Время шло, а Влада нигде не было видно. Теперь каждый из нас, чем бы ни занимался: рубил ли дрова или готовил ужин, всё чаще всматривался в сгустившиеся сумерки, надеясь вот-вот увидеть своего товарища.
Вскоре незнакомка ушла, и наше терпение лопнуло. Мы отправились на поиски Влада. Впрочем, мы не успели отойти от лагеря несколько шагов, как ожил мой мобильник, и Влад сникшим голосом сообщил, что неудачно оступился и не может самостоятельно добраться до лагеря.
Разыскать Влада в лесу не составило особого труда и, вскоре, взвалив его на спину, я кое-как дотащил его до лагеря.
- Будешь теперь знать, как ночью по девицам ходить! - приговаривала наша новоявленная врач - Света, которая так ловко вправила ему ногу, что Влад был готов пуститься с нами в пляс.
После этого случая у нас в лагере стали происходить разного рода неприятности, и, как правило, в тот момент, когда на откосе скалы показывалась незнакомка. То костёр без видимых причин затухал и его уже невозможно было разжечь, то магнитофон переставал работать, то обед, так аппетитно пахнувший, вдруг, превращался в серое месиво, и мы его выливали, ограничивая свой ужин сухим пайком. Однако более чем странным нам показалось исчезновение из палаток части наших запасов продовольствия. Почесав затылки, мы провели собрание и пришли к единодушному выводу, что надо быть более осмотрительными, так как в этой таёжной глухомани были не одни. Впрочем, шутливых замечаний было высказано значительно больше, чем опасений. И, тем не менее, мы решили положить конец бесчинству и подстеречь проказника.
В субботу, едва рассвет тронул окрестности, я вместе с Сергеем и Павлом отправился из лагеря в ближайший поселок, чтобы сделать запас продуктов на неделю, а заодно зарядить мобильники. Путь был не близкий, и мы торопились, чтобы до темноты вернуться в лагерь.
В этот вечер, когда мы уставшие, но довольные, вернулись, то решили в лагере устроить пышный праздник по случаю дня рождения Наташи. По этому случаю мы накрыли стол с особой изысканностью, проявив при этом не малую долю изобретательности, и достали две бутылки шампанского, припрятанные как раз для торжественных событий. Усаживаясь за стол, каждый из нас произнёс тост в честь именинницы и преподнес ей подарок, приготовленный заранее. Это были разноцветные камушки, ракушки и причудливые коренья, случайно найденные в лесу. Наши подарки так понравились имениннице, что она даже прослезилась, выражая нам признательность.
В самый разгар праздника Влад машинально обернулся и за нашими спинами, вдруг, увидел таинственную незнакомку. Она стояла так близко от нас, что Влад от неожиданности растерялся, затем, спохватившись, забыл про свою больную ногу и кинулся к девушке. Окружив незнакомку гостеприимным вниманием, Влад, как бабочка, порхал около неё, точно в одно мгновение предлагая и руку и сердце. Усадив девушку рядом с собой за стол, Влад откровенно любовался её личиком и с явным удовольствием угощал всем тем чем мы были богаты.
В мерцающем свете костра бледное лицо незнакомки светилось радостью, но, отвечая на наши вопросы, она каждый раз смущённо краснела и отводила взгляд в сторону.
- Как тебя звать? Откуда ты? - не унимался Влад, подкладывая девушке то куриную ляжку, то нарезанный кружочками сервелат.
- Оксана! - робко призналась девушка и, уткнувшись взглядом в тарелку, уже не хотела отрываться от еды.
Заметив, что девушка голодна, мы переглянулись и из чувства такта перестали смущать незнакомку расспросами. Оксана сначала была безучастна к нашему веселью, но вскоре её взгляд стал более тёплым, а щёки порозовели. Оксана словно воспрянула духом и всё чаще стала проявлять интерес к нашим забавам. Сидя за столом, она хлопала ладонями, и даже подпевала нам. Впрочем, ребята в тайне перешептывались между собой и недоумевали, как девушка не боится одна ночью ходить по лесу? Ведь время шло, а ей предстояло вернуться домой.
Оксана вышла из-за стола около двенадцати часов ночи.
- Мне с вами было так весело, что не хочется расставаться, - с грустью произнесла она, - но, к сожалению, пора возвращаться домой. - Оксана бросила унылый взгляд на мрачную черноту леса и тяжело вздохнула.
- Может кто-нибудь проводит меня?
Несмотря на больную ногу Влад ни кому не хотел уступать роль провожатого. Но Оксана, окинув ребят пытливым взглядом, вдруг, указала рукой на меня и, не сказав больше ни слова, пошла в сторону леса. Признаться, я не имел ни малейшего желания в столь поздний час покидать лагерь. Вокруг нас была кромешная темнота и в этой темноте идти по лесу, не различая дороги, было равносильно безумству. Тем не менее, отказаться я не мог. Натянув свитер от ночной прохлады и прихватив фонарь и телефон, я догнал Оксану и пошёл вслед за ней, предусмотрительно уступая ей дорогу.
Оставшись наедине с Оксаной, я старался скрасить неловкое молчание и беспрерывно болтал о разных пустяках. Впрочем, девушка шла, петляя между деревьями, по одной ей известной дороге и не обращала на меня никакого внимания, как будто меня и не было рядом с ней.
Такое поведение девчонки было крайне неуважительным для меня. Я вдруг почувствовал себя круглым идиотом, который, ради того, чтобы выглядеть общительным, только зря надрывался. В какой-то момент я фонариком осветил лицо девушки и увидел жуткие, светящиеся жёлтым блеском, глаза, от которых дрожь пробежала по спине. Я был готов поклясться, что видел перед собой совсем не ту девушку, с которой несколько минут назад вышел из лагеря. К моему изумлению, передо мной было искривлённое злой гримасой лицо незнакомой женщины, которая насмешливо глядела на меня остекленевшими глазами. Несколько мгновений я разглядывал это чуждое лицо, преисполненное презрением и почувствовал, как земля как будто уходит из-под ног. Я опустил фонарь и когда вновь поднял его, Оксаны передо мной уже не было. Я огляделся и стал звать девушку по имени в надежде, что она услышит меня. Однако вскоре к ужасу обнаружил, что заблудился. Я стоял посреди леса, как слепой крот, и не знал куда идти.
Вдруг весёлый голос Оксаны раздался справа от меня. Я обрадовался и пошёл на этот голос. В этот момент голос Оксаны раздался слева, и я, тут же поменяв направление, пошёл налево, когда, в свете фонаря вдруг увидел белевшее платье Оксаны совсем в другой стороне. Я вновь пошёл к девушке, но, вскоре, за деревьями потерял её из вида. Оксана больше не звала меня, она смеялась! Нет, это был не смех, а хохот, издевательский хохот!
Я остановился, чтобы успокоиться и взять себя в руки. Вдруг прямо перед собой я вновь увидел Оксану. Прислонившись спиной к дереву, она истерично хохотала и рукой манила меня к себе. Я сделал только шаг навстречу, как, вдруг, на моё плечо легла чья-то рука. От испуга я вздрогнул и обернулся. От увиденного земля как будто качнулась под ногами, перед глазами всё закружилось и я, не помня себя, провалился в бездну забвения.
ЧАСТЬ 2
ВЕДЬМА
Я открыл глаза - было уже светло. Я лежал на полу на грубой подстилке в незнакомой бревенчатой избе. Рядом, поджав ноги, сидела Оксана. Она в задумчивости глядела куда-то в сторону, а по её бледным щекам в два ручья бежали слёзы. Я был зол на Оксану, но сейчас она выглядела такой хрупкой и беззащитной, что мне стало жаль её. Заметив, что я проснулся, Оксана ладонью размазала по щекам слёзы и улыбнулась.
- Доброе утро! - прозвенел её нежный голос. - Как спалось?
После кошмарной ночи моё тело ныло от боли, как будто меня всю ночь волокли по земле или пытали. Однако я старался скрыть неприятные чувства.
- Нормально! - приподнявшись на локоть, ответил я и натянуто улыбнулся.
- Ты прости меня за вчерашнее!.. - вдруг с горечью произнесла Оксана, скрестив на груди руки. - Дура я! - Девушка от стыда укрыла лицо ладонями, и от плача её тело задрожало мелкой дрожью.
Превозмогая боль в пояснице, я сел рядом с Оксаной.
- Всё нормально! - сказал я, стараясь не портить отношения с девушкой.
- Правда?! - обрадовалась Оксана. - И ты ни капельки не сердишься на меня? - Она оторвала ладони от лица, и взгляд её озарился счастливым блеском. - Завтракать будешь? Может быть заварить кофе?
- Кофе? - переспросил я. - Кофе это здорово!
Оксана живо поднялась на ноги и, с расторопностью бравой хозяйки, захлопотала у печи. Я поднялся вслед за девушкой и приятно увидел на столе соломенную хлебницу, доверху наполненную свежеиспечёнными булочками.
- Садись! - сказала Оксана и поставила на стол железную кружку с кофеем.
По вкусу напитка я сразу определил, что это кофе было из наших запасов. Я недоверчиво поглядел на Оксану: она сидела напротив меня, пила кофе из такой же железной кружки и всякий раз по-детски дула на свои пальцы, когда обжигалась. Наблюдая за Оксаной, меня раздирало любопытство задать ей целый ряд вопросов, но я с трудом сдержал себя. В голову продолжали лезть самые невероятные догадки, от которых дрожь пробегала по телу, но я решил не выяснять отношения с девушкой и как можно быстрей выбраться из этого дремучего леса.
- Я хотел бы сегодня же вернуться в лагерь! - как бы между прочим сказал я и с любопытством посмотрел на Оксану.
- Конечно, вернёшься, - подхватила она, - и я сама провожу тебя! Только дай слово, что не уйдёшь без меня!
Я кивнул головой, но от Оксаны не ускользнула тень моего недовольства.
- Ты ещё сердишься на меня, да? Ну, пожалуйста, прости! Я сама не знаю, что на меня нашло!
Лицо девушки приняло страдальческое выражение. Она виновато опустила глаза и тяжело вздохнула.
- Я сейчас должна уйти, - вдруг сказала Оксана. - Но я скоро вернусь! Обещай, что дождёшься меня и не будешь пытаться сбежать?
- Ладно! - ответил я и с трудом подавил чувство раздражения от командного тона девчонки.
Вскоре Оксана захлопнула за собой скрипучую дверь, а я, оставшись один в комнате, вдруг ощутил блаженную лёгкость и необычайное прозрение, словно здравый рассудок вновь вернулся ко мне. Я тут же достал мобильный телефон и позвонил Владу. Впрочем, я не успел и двух слов сказать, как из соседней комнаты донёся мучительный стон. От неожиданности я чуть не выронил мобильник. Мной вдруг овладело отвращение ко всему, что происходит в доме. Мне захотелось бежать отсюда без оглядки. Я тут же вышел из-за стола и направился к двери, но в этот момент из соседней комнаты вновь послышался стон, и моё любопытство одержало верх над чувством страха.
У перекошенного окна, на бревенчатой кровати, покрытой разным тряпьём, я увидел дряхлого старика, обросшего седой бородой. Чуть задрав голову и подняв правую руку, старик в упор смотрел на меня сквозь узкие щели глаз и, едва заметным движением пальцев призывал подойти к нему.
- Сынок, видно Сам Бог послал тебя и потому пришёл мой час: умираю я... Так подойди же ко мне!
Старик обессилено опустил голову на подушку и его леденящий душу взгляд, словно замер, уставившись в потолок.
Я подошёл к кровати и наклонился над стариком, прежде всего думая, чем бы ему помочь. Но старик молчал, и только увидев меня, его губы лихорадочно задрожали.
- Дьявол и сатана всегда идут рядом с человеком, - едва слышным голосом произнёс он. - Они только ждут часа, когда человек оступится и отойдёт от Веры в Бога! И тогда душа заполняется скверной! - Старик нашёл в себе силы и многозначительно вознёс кверху указательный палец. - Но Господь говорит: ' Человек, береги душу твою, ибо душа одна, что есть у тебя вечно! '
Старик умолк и после небольшой паузы вновь заговорил, задыхаясь на словах.
- Оксана дочка моя. Она...
- Оксана ваша дочь?! - в изумлении воскликнул я. - Сколько же вам лет?
Ответ старика шокировал меня; судя по возрасту, он должен быть мужчиной в самом расцвете сил, тогда как я в недоумении разглядывал, сплошь изрезанное морщинами дряблое лицо глубокого старца.
- Да, Оксана моя дочь. И мне страшно за неё! Видно в крови у неё от матери всё то зло, которым гордится нечистая сила! Моя дочь пугает меня! В ней уживаются два человека: одна - добрая девушка, которая любит своего отца, а другая... - старик запнулся. - Другая - ведьма, злая ведьма... О, Господи Иисусе, сын Божий, помоги ты ей: смилуйся, вразуми и наставь рабу Твою грешную на путь Истины!
Старик тяжело вздохнул и, собравшись с мыслями, продолжил.
- В то время я жил в посёлке, был молод, красив, играл на баяне и многие девушки посчитали бы за счастье выйти за меня замуж. Но судьба распорядилась по-своему. Мою будущую жену уже тогда многие жители посёлка боялись и сторонились, замечая за ней дурной глаз. Она была с детства одержима высокомерием и отчаянной страстью быть во всём первой. Может поэтому, назло подружкам, она приворожила меня. Нет, тысячу раз нет, я не любил её, но бегал за ней как послушная собака, ласкаясь у её ног. Я презирал её щебечущий голос, полный лицемерия и обмана, но когда её не было рядом, в муках изнывал и лил слёзы.
Люди в посёлке знали об этом, сокрушённо качали головами и сопереживали мне. Когда же у нас родилась дочь, жена превратилась в настоящую ведьму. Она любила издеваться над людьми и, от превосходства над ними, получала удовольствие. Её дьявольская сила росла, а грешная душа требовала новых ощущений. Ведьма изощрялась в проказах. Она стала вызывающе одеваться во всё чёрное и дурная слава о ней разошлась в округе. Много бед ведьма причинила людям, и её дьявольская сила с каждым днём росла. Если собака перебегала дорогу, то собака не доживала до утра. С человеком она могла поступить так же, и люди в страхе шарахались от неё, пряча детей от проклятий.
Многие сельчане помнят случай, когда ведьма, зайдя в магазин, вдруг, безо всякого повода поскандалила с продавщицей. Все, кто был в магазине, в страхе ждали беды, но беда пришла поздно вечером, когда молоденькую продавщицу нашли беспричинно повешенной в своём доме.
После этого случая, один из поселковых трактористов, которого звали Иван, однажды встретив на улице ведьму, высказал ей всё, что о ней думал, но, вскоре, бедняга лишился дара речи и до сих пор ходит по посёлку как умалишённый. А мой друг, Василий, уж не знаю, чем насолил ведьме, только после стычки с ней у него отнялись ноги и он до сих пор ходит на костылях. Но особое негодование у жителей посёлка вызвала трагедия, которая произошла после свадьбы в доме Матвея. Дело в том, что мы были соседями, но меня и мою жену на свадьбу не пригласили. Это оскорбило самолюбие ведьмы. Моя жена в раздумье долго ходила из угла в угол по комнате и решила прилюдно проявить себя. Зная, что своим присутствием она переполошит свадьбу, ведьма в самый разгар веселья вошла в дом Матвея и, предсказав молодым скорую смерть, ушла. Родители молодожёнов и гости были в ужасе от пророчеств ведьмы и старались как-то уберечь молодых. Но разве они могли противостоять злой силе? Когда утром родители вошли в комнату новобрачных, они увидели молодых в постели мёртвыми в объятиях друг друга.
Надо сказать, чем больше преступлений совершала ведьма, тем могущественнее становилась её сила, и мне казалось сам дьявол и сатана были у неё в услужении. Что касалось меня с дочкой, то мы только мешали ей. Впрочем, я давно уже не работал и от стыда и позора почти не выходил из дома. Я жил под гнётом ведьмы и не мог изменить жизнь. Порой мне не хотелось жить, но, глядя на дочь и только ради неё, я жил, влача жалкое существование.
Однажды, застав жену за колдовством, я прижал дочку к себе и стал молить ведьму остановиться. Но ведьма отстранила от меня дочь и магически прикоснулась ладонью к моему лбу. В то же мгновение я почувствовал холод, как будто меня заковали в ледяную глыбу, туман окутал сознание, и глаза мои закрылись.
С волнением вспоминая прожитую жизнь, старик вдруг умолк: его взгляд замер на потолке. После небольшой паузы губы старика вновь лихорадочно задрожали.
- От чужих людей я тогда узнал, жена объявила в посёлке о моей смерти а врачи, приехавшие по вызову, подтвердили это. Добрые люди, по-соседски, помогли выкопать могилу... Только я думаю, те, кто хоронил, были в неведении кого на самом деле они хоронят, потому что в день похорон ведьма никому не разрешила открыть крышку гроба.
Старик раскашлялся и, оживив в памяти воспоминания, вновь продолжил.
- Я знаю, как моей дочери было тяжело жить в посёлке, сколько слез она пролила, сколько горя увидела, потому что сверстники и сверстницы... да что там говорить, даже преподаватели в школе и те относились к ней, как к прокажённой! Оксана росла, как чёрный цветок, и я думаю, ведьма только потому оставила меня в живых, чтобы я вырастил этот цветок. Но я знаю,- Оксана добрая девушка, и я не допущу, чтобы зло закралось в её душу, и ты, сынок, поможешь мне в этом!
Глядя на старика, я хотел возразить, но старик, поперхнувшись, вновь раскашлялся. Затем судорожно замахал рукой, как бы призывая меня не перебивать его и, овладев голосом, вновь продолжил.
- Когда жители посёлка восстали против ведьмы и с помощью администрации попытались как-то повлиять на неё, она привела Оксану жить ко мне. Уже позже случайные люди и рыбаки рассказывали, как отец Фёдор, тамошний служитель церкви, молитвами пытался унять ведьму, но, вскоре после этого, сильно заболел и три недели еле живой пролежал в постели. Впрочем, отец Фёдор не унимался. Он давно слышал о человеке, который с Божьей помощью излечивал людей и мечтал с ним встретиться. Всё лето отец Фёдор ездил в соседний район, где в летнее время гостил отец Иннокентий, но тщетно. Тем временем, слёзные жалобы на ведьму текли отовсюду, и в дела ведьмы вмешался участковый милиционер. Народ в посёлке облегчённо вздохнул. Однако, как только милиционер вызвал ведьму на допрос, он почувствовал себя плохо. Милиционера отвезли в психиатрическую больницу, и его уже больше никто не видел. Когда же из города назначили другого участкового милиционера, тот не стал долго раздумывать, а подключил к делу районную прокуратуру. Вскоре, по подозрению в убийстве мужа, была вскрыта могила, и, когда обнаружили в гробу вместо трупа разный хлам, ведьму решили задержать, чтобы заставить её ответить на ряд вопросов, а главное узнать где её малолетняя дочь?
В тот день все соседи видели, как ведьма вошла во двор, но милиционеры, которые преследовали её по пятам, ведьму так и не нашли. Они обыскали весь дом, заглянули в каждую щель, посмотрели за каждой доской, но ведьма как сквозь землю провалилась. Зато вещественных доказательств её причастности к нечистым делам было собрано предостаточно.
Утром милицейский УАЗ уже стоял у хлебного магазина. Милиционеры знали, ведьма каждое утро шла за хлебом и терпеливо поджидали её. И действительно, вскоре на улице показалась ведьма. Поравнявшись с милиционерами, она, вдруг, остановилась, низко поклонилась им и сама залезла в машину.
Весть о задержании ведьмы с быстротой молнии облетела посёлок, и люди облегчённо вздохнули. Однако радовались они не долго: спустя три часа водитель рейсового автобуса с прискорбием сообщил, что милицейский УАЗ, выехавший утром из посёлка, опрокинулся с моста в речку и все, кто находился в машине, погибли.
- А женщина в чёрном? - почти хором спросили его люди.
- Какая женщина? - в недоумении переспросил водитель. - Никакой женщины среди погибших не было!
В случайность трагедии уже никто не верил, и жители посёлка в не добром предчувствии разошлись по домам. Каково же было их удивление, когда на следующий день, утром, ведьма, как обычно, вышла из калитки и направилась к хлебному магазину. В страхе люди прятались от неё, а она упивалась их беспомощностью. Теперь ведьма не боялась показаться доброй. Изображая на лице сочувствие, она расспрашивала людей о делах и сама жаловалась на судьбу рано овдовевшей женщины. Но чем ниже приседала перед людьми ведьма, тем сильнее сжималась пружина её терпения. От дьявольского искушения причинять людям зло у ведьмы только разгорался аппетит и в округе прошёл слух, что ведьма сделала вызов всем жителям посёлка. Если днём ведьма была само воплощение добродетельной женщины, то по ночам, как призрак, стала появляться в домах жителей посёлка. Упиваясь дьявольской властью, она издевалась над хозяевами дома, заставляла мужчин избивать жён, а женщин своих родителей.
ЧАСТЬ 3
ОТЕЦ ИННОКЕНТИЙ
В тот день на небе не было ни облачка, а солнце пекло так, что на центральной улице посёлка асфальт плавился под ногами. Около полудня в посёлок въехал автобус с милиционерами, чтобы арестовать ведьму. Милиционеры окружили дом, а следователь из городской прокуратуры стал уговаривать хозяйку выйти на улицу. Но ведьма на уговоры не поддалась. Она погрозила следователю пальцем и, под страхом смерти, запретив кому-либо входить во двор, заперлась в доме.
Надо сказать, милиционеры, стоявшие в оцеплении по периметру двора ведьмы, у которых была одна задача, не дать хозяйке дома уйти незамеченной, ощущали тяжесть в теле, головокружение и тошноту. Наблюдая за домом ведьмы, они видели, как птицы, сидящие на ветках деревьев, одна за другой падают на землю. Это их удивило, но ещё больше милиционеров удивило то, что даже те птицы, которые пролетали над двором ведьмы, и те замертво падали на землю, не успев долететь до середины двора.
Наблюдая за действиями милиционеров, люди стали свидетелями, как один этакий бравый парень, оставив оружие, решил незамеченным пробраться к дому ведьмы. Однако он не пробежал по двору и пяти шагов, как, словно подкошенный, рухнул на землю. Бедный милиционер от боли корчился на земле, схватившись за живот, и едва живой дополз до калитки.
Подняв клубы пыли, к дому ведьмы на своей машине подъехал отец Фёдор. Священнослужитель вышел к людям, весь сияющий от счастья. Слёзы радости текли по его щекам, так как он, наконец, привёз отца Иннокентия.
Известие о том, что сам отец Иннокентий приехал в посёлок, мгновенно разошлось среди людей и люди плотным кольцом окружили машину.
Отец Иннокентий был в светлом костюме. На нём была белоснежная сорочка и светло-голубой галстук. Это был высокого роста, широкоплечий мужчина, на вид которому было лет пятьдесят, хотя на самом деле, пожалуй, никто бы не взялся точно определить его возраст. Отец Иннокентий выглядел моложавым, сохранил стройность фигуры, был подтянут и ухожен. Его лицо, лишённое морщин, дышало здоровьем, а могучее тело предполагало изрядную физическую силу. У него были широко открытые ясные глаза, пухлые щёки, налитые румянцем, и прямой нос. По всему было видно,- это был энергичный и решительный мужчина, твёрдо стоящий на ногах.
Как только отец Иннокентий вышел из машины, он в знак приветствия поднял руку, а затем обратился к людям.
- Братья и сёстры! Грешен мир, в котором мы живём и дети от нас грешные. И в том повинны мы, ибо сердца наши не противятся этому! Безбожье в умах наших хлещет нам по лицу, как от стыда не укрыться! Без Бога, отлучённые греховным пороком от Истинной Веры, люди распахнули врата души своей дьяволу, и от этого семя дьявола множится, возвеличивая позор человека! Безверие ослабило нас, ибо оголило души наши перед искушением дьявола, и дьявол распоясался, зазывая нашу погибель!.. Но спасенье наше в Истинной Вере, ибо Господь говорит: ' От зла пресытится человек и уверует в Истину! ' Так поклонитесь Богу и воздайте Ему должное, ибо Господь говорит: ' Кайся человек в грехах твоих! Уверуй в Меня, да не будет поздно! '
Несмотря на то, что день был солнечный, и ничто не предвещало непогоду, с последними словами отца Иннокентия, вдруг послышался отдалённый, но пронзительный вой ветра, от которого закладывало уши. Этот вой ветра пугал и будоражил воображение. Ветра ещё не было, и люди в испуге переглядывались между собой, не понимая, что происходит. Тем не менее, ветер надвигался со страшной силой, и этот тревожный вой ещё более усилился, когда с севера неожиданно показалась чёрная туча.
Между тем, Отец Иннокентий толкнул калитку и решительно вошёл во двор ведьмы. Подойдя к крыльцу, он остановился. В этот момент справа и с лева от него упали два белых голубя. Отец Иннокентий наклонился, поднял с земли одного голубя, затем другого и, слегка подбросив их вверх, с удовольствием поглядел, как они полетели.
Со скрипом распахнулась дверь. На пороге дома появилась ведьма. Вид у неё был унылый. Она стояла с опущенными руками и точно стыдилась поднять на людей глаза. Отец Иннокентий укоризненно покачал головой:
- Ну что, бесстыжая, доигралась?.. А я за тобой пришёл!
- Вижу! - сдавленным голосом ответила ведьма.
- Чуешь, старая!.. Палёным запахло!.. Это конец твой, ибо уличили тебя в злодействе твоём!
От злости ведьму всю перекосило.
- Зря надрываешься! - вдруг вскричала она и резво замахала руками. - Зло нельзя победить! Зло в каждом из нас! И в нём, и в нём, и в нём тоже! Но только каждый из нас хранит его для других!
- Иди, бесстыжая, спасай шкуру свою, ибо от тебя и тебе воздастся, да от себя и погибнешь!
Ведьма вновь опустила руки, осунулась и, нехотя скрылась в дверях дома.
Как только отец Иннокентий вышел со двора, в то же мгновение чёрная туча повисла над домом ведьмы, и вокруг стало темным темно. Вдруг сверкнула молния, и огромные языки пламени в адской пляске в одно мгновение охватили дом ведьмы со всех сторон. Дом ведьмы затрещал в огне пожарища. Повалил густой дым, и в воздухе запахло гарью. Прогремел гром, да с такой силой, что затряслась земля. От страха люди попадали на землю. В тот же миг крыша дома обвалилась...
Отец Фёдор схватил отца Иннокентия за руку.
- Скажи, почему Бог слышит тебя, а нас нет?!
- Грехи наши выше нас!
Отец Иннокентий по-дружески обхватил отца Фёдора за плечи.
- А что тебе беспокоиться?.. Разве ты не хотел, чтобы ведьма была наказана? И разве это не произошло?
Рассказывая мне эту историю, старик вновь раскашлялся и, запрокинув голову на подушку, умолк. В его глазах дрожали слёзы. Но вот старик вновь зашевелился и, словно с трудом захватив ртом воздух, едва слышно проговорил:
- Умираю я, сынок. Обещай исполнить мою волю. Отвези мою дочь к отцу Иннокентию. Расскажи ему всё, что сам узнал... Да направит он её силу на дела добрые... да поможет ему Бог...
Старик вдруг захрипел, но в отчаянье всё же нашёл силы и приподнялся на локте:
- Обещай, сынок, что исполнишь мою волю?.. Обещаешь?! - старик возвысил голос и умоляюще посмотрел на меня.
- Обещаю! - выпалил я, совершенно не думая о последствиях и с ужасом обнаружил, как старик, рухнув головой на подушку, испустил дух.
Я был потрясён! Старик лежал с открытыми глазами, и его бездыханное тело в тишине комнаты производило жуткое впечатление. Меня вдруг охватил страх, и вместе с этим чувством непреодолимое желание бежать отсюда, куда глаза глядят, лишь бы быстрей избавиться от того кошмара, в котором оказался. Уже через мгновение я захлопнул за собой дверь и, сломя голову, бросился в чащу леса.
Я прорывался сквозь заросли кустарника, перепрыгивал через пни и овраги и не переставал вглядываться в просветы между веток деревьев в надежде увидеть проблеск реки. Мне казалось, что я удалялся от избы всё дальше и дальше, но злой рок точно по пятам преследовал меня. Придерживаясь одного направления, я, вскоре, заблудился и, к своему ужасу обнаружил, что вышел вновь к избе. Я был в отчаяние, моя самоуверенность была разбита, и я с болью в сердце понял, что блуждаю по заколдованному кругу. В подавленном настроении я миновал отлогий овраг, обошёл избу и, остановившись посреди поляны, попытался сориентироваться на местности. Но вдруг между деревьев я увидел Оксану: она шла мне навстречу, держа в руках охапку трав.
-Что случилось? - с удивлением спросила она, разглядывая мой взъерошенный вид.
Я виновато опустил голову.
- Твой отец... Он так мучительно стонал. Мне кажется он...
Оксана уронила под ноги охапку трав, быстро прошла мимо меня и скрылась в дверях избы. Через мгновение я услышал её плачь, от которого мне стало не по себе.
Оксана показалась в дверях избы со страдальческим выражением лица, и так растрогала меня своим видом, что я хотел подойти к ней, чтобы утешить. Но Оксана смахнула с лица слёзы, и взгляд её словно окаменел.
- Его надо похоронить! - холодно произнесла она.
Мне пришлось войти в избу и помочь Оксане перетащить в лес старый сундук. Земля в лесу была мягкая, и вскоре я был уже по пояс в вырытой могиле. Оксана сидела на крышке сундука напротив меня и терпеливо ждала, когда я выброшу из могилы последний ком земли. Наконец, она толкнула сундук ко мне, и я установил его на дне могилы. Воспользовавшись простынёй, мы перенесли тело отца Оксаны к могиле и бережно опустили в сундук. Я закрыл крышку, взял в руки лопату и стал засыпать могилу землёй. Оксана сидела на невысоком бугорке среди травы, срывала попавшиеся под руку стебли цветов и складывала из них букет. И надо же было этому случиться, что в тот самый момент зазвонил мой мобильник. Звонил Влад, и я на радостях легкомысленно позволил себе в дружеском тоне несколько минут разговаривать с ним. Оксана словно позавидовала мне, взгляд её стал суровым. Она поднялась с земли и пошла в сторону избы, потребовав, чтобы я следовал за ней. Что же касалось меня, то я вовсе не собирался возвращаться в избу. Но лопата выпала из моих рук, а ноги, казалось, сами пошли вслед за девушкой. Оксана шла, не оборачиваясь, и тем насторожила меня. По дороге я хотел заговорить с ней, но мой язык словно онемел. Я терял мироощущение. Моя воля была подавлена. Я вдруг ощутил тяжесть в теле и скованность, как будто с головы до ног был опутан невидимой паутиной.
В избе Оксана заставила меня подняться на табурет и привязать верёвку к потолочной балке. Затем она заставила меня сделать из верёвки петлю и накинуть себе на шею. Между тем, Оксана стояла напротив меня, прижавшись спиной к стене, и пристально наблюдала за мной. Я был словно в тумане, однако был уверен, что делаю нужное дело. В какой-то момент туман перед глазами стал рассеиваться, моё сознание запротестовало против того, что я делаю. Но я никак не мог сосредоточиться и овладеть собой. Вдруг Оксана выставила ладонь на меня и громко расхохоталась. Табуретка закачалась подо мной и я, не удержав равновесие, рухнул на пол, больно ударив руку об ножку стола.
На лице Оксаны застыл ужас. Она вдруг закрыла лицо ладонями и громко зарыдала.
Сознание вернулось ко мне, но я был, как после наркоза, в оцепенении.
- Ты хотела убить меня? - сдавленным голосом спросил я, срывая оборванную верёвку с шеи.
- Прости ты меня! - сквозь плач услышал я голос Оксаны. Она, как маленький ребёнок, у которого отобрали игрушку, изнывая от бессилия, вдруг, истерично затопала ногами.
- Дура!.. Дура я!
Оксана громко рыдала и, кроме жалости, я к ней никакого другого чувства не испытывал. Меня уже не страшила смерть. Передо мной была несчастная девушка, которой надо было помочь.
- Послушай, Оксана, твой отец перед смертью просил, чтобы я отвёз тебя к отцу Иннокентию. И я обещал исполнить его волю! Ты больна, но если ты согласишься поехать со мной, отец Иннокентий вылечит тебя!
Плача навзрыд, Оксана опустилась рядом со мной на пол.
- И ты не бросишь меня? - обливаясь слезами, спросила она.
- Не брошу! - твёрдо заверил я девушку.
Оксана рыдала, уткнувшись мне в плечо, но теперь это были слёзы радости оттого, что она нашла друга. С этой минуты я ни на шаг не отпускал Оксану от себя. Ей действительно нужна была помощь, и я всем своим существом чувствовал, что должен был ей помочь.
ЧАСТЬ 4
ПУТЬ К ИЗБАВЛЕНИЮ
Ребята в лагере, выражая восторг, встретили нас бурными аплодисментами. Сразу же посыпались вопросы, от которых было нелегко отвертеться. Впрочем, я сделал знак друзьям, чтобы они не донимали нас расспросами и только Владу рассказал правду об Оксане. Между тем, специально для нас был накрыт стол с царским угощением. Здесь среди друзей я чувствовал себя на вершине блаженства и вместе с Владом ухаживал за Оксаной, как не ухаживал ни за одной девчонкой на свете.
Глубокой ночью, когда, расположившись у костра, мы пели песни и танцевали, Оксана вдруг занервничала, глаза её лихорадочно забегали, а лицо приняло выражение отчуждённости и безразличия ко всему, что её окружало.
- Ну, мне пора! - вдруг холодно произнесла она и, словно между нами и не было никакой договорённости, пошла в сторону леса.
Я опешил. Моё тело как будто пронзили множество иголок. Я догнал Оксану и схватил её за плечо.
- Куда ты? Постой!
Оксана обернулась, и в мерцающем свете костра её лицо расплылось в зловещей улыбке.
- Пойдём со мной! - услышал я чуждый голос. - И ты станешь моим мужем!
Я с подозрением поглядел на Оксану и понял: это была ловушка, из которой не смог бы выйти ни один человек. В отчаянье я сделал попытку переломить ситуацию и, набравшись храбрости, по-дружески обнял девушку за плечи. К моему удивлению, Оксана, как дикая коза, шарахнулась от моего прикосновения и тем самым лишний раз доказала, что лукавит. Впрочем, вскоре я почувствовал, как в трепетном волнении забилось её сердце, и был рад, что она вернулась вместе со мной к ребятам.
С первыми проблесками рассвета мы с Оксаной покинули лагерь. Дорога к отцу Иннокентию заняла почти весь день. Дорожная тряска и бесконечные пересадки с одного автобуса на другой изрядно утомили нас. Но я был благодарен Оксане за её кротость и терпение, потому что, находясь среди людей, она вела себя самым лучшим образом. Я был рад, что она доверилась мне, и теперь мечтал, чтобы весь этот кошмар быстрее закончился. На исходе дня наш старенький автобус, пронзительно скрипя тормозными колодками, наконец, остановился у церкви в посёлке Озерки.
Дом, в котором гостил отец Иннокентий, знал каждый прохожий, и мы с Оксаной без труда отыскали его. Как только мы прошли через калитку во двор, Оксане вдруг стало плохо: словно потеряв сознание, она закатила глаза и, скользнув по моей руке, рухнула на землю. Я в растерянности наклонился над девушкой и сделал попытку привести её в чувства. На помощь мне из дома выбежали две женщины, которые посоветовали взять девушку на руки и отнести её в дом. Наконец, бережно уложив Оксану на диван, я убрал прядь волос с её бледного лица и поправил ей одежду.
Я был не на шутку встревожен за жизнь своей спутницы и хотел уж было вызвать скорую помощь, но в этот момент в гостиную вошёл отец Иннокентий. Он по-дружески похлопал меня по плечу и присел на диван рядом с Оксаной. Внимательно разглядывая девушку, отец Иннокентий приложил ладонь к её бледному лбу и с облегчением вздохнул.
- Намучилась бедняжка - сама не рада!.. Но сколько верёвочке не виться, - конец один!
Поднявшись с дивана, отец Иннокентий одобрительным жестом потрепал моё плечо и предложил выйти во двор, где на свежем воздухе в тени раскидистого дерева стоял стол с самоваром. За чашкой чая мы разговорились, и я рассказал отцу Иннокентию всё, что знал об Оксане и её несчастном отце, не утаив и тех волнительных событий, которые приключились со мной в лесу. Отец Иннокентий слушал меня, нахмурив брови.
- Всякому человеку по неразумению свойственно ошибаться, но на то и велик Господь, что может простить каждого, кто верует в Него!.. Спасенье же души человека - вдвойне радость, ибо страдание во благо осветит душу святостью, прославит и вознесёт!..
Обжигаясь дымящим чаем, я вернул чашечку на стол. Признаться, я многое не понимал, о чём говорит отец Иннокентий, но из вежливости во всём соглашался с ним. Когда же разговор вновь зашёл об Оксане, не побоялся показаться нескромным.
- Почему же вы не излечиваете её? - выпалил я.
Отец Иннокентий снисходительно улыбнулся.
- Господь излечит её! И если девушка не воспротивится этому - жить будет!
Я безотрывно смотрел на отца Иннокентия, ожидая от него объяснений, и мой жалкий вид нашёл у отца Иннокентия сочувствие.
- Излечение твоей спутницы, сынок, - сказал он мягким голосом, - началось тогда, когда она переступила порог этого двора! Разве не ты её внёс на руках в дом, а до этого она сама ходила?.. Что ж ты ждёшь от меня? Чуда? Но чуда не будет, потому что с Божьей помощью девушка сама изгонит из души дьявола и, как только изгонит, поднимется!
Отец Иннокентий выпрямил спину и устремил взгляд в сторону дома.
- Сейчас дьявол крепко держится за пригретое местечко в душе девушки и, если б не обморок, наверняка бы увёл её подальше отсюда. Видно не суждено дьяволу владеть разумом, сердцем и душой этой девушки. Ибо на то есть Воля Божья!
Отец Иннокентий ладонью разгладил на столе скатерть.
- Вера в Бога не унижает, а возвышает человека, - вдруг возвышенно сказал он и поднял указательный палец вверх. - Нередко человек, стоящий перед ликом Божьим, не может и двух слов произнести из своей молитвы к Отцу Нашему, ибо дьявол подавляет волю и старается увести от покаяния. Пользуясь слабостью человека, дьявол возвеличивает его самолюбие, разжигает тщеславие и, соблазнив искушением разума, толкает к нравственному падению. А между тем, человек духовно немощный, по легкомыслию и неразумению полагает, что именно ему Бог поможет. Да, Господь всемилостив, но не искушайтесь в грехах своих, ибо вам воздастся по делам и заслугам вашим!
В этот момент во дворе хлопнула калитка. Я обернулся, но не заметил, чтобы кто-то вошёл или вышел со двора. Однако брови отца Иннокентия вздёрнулись кверху.
Разглядывая мой жалкий вид, отец Иннокентий улыбнулся.
- Так ведь это дьявол драпу дал! Видно не хорошо ему стало, когда я Господа вспомнил!
Я старался овладеть собой.
- Да, но я никого не заметил кто бы входил или выходил со двора! - рассудительно произнёс я. - И могу с уверенностью утверждать, что дьявол это всё-таки мистический образ, олицетворяющий зло, который рождается внутри человека и выплёскивается наружу в желаниях и поступках!
- Всё это так! - подхватил отец Иннокентий. В его глазах играл задорный, почти мальчишеский блеск радости. - Для тебя калитка хлопнула от дуновения ветерка, а для меня - знак Свыше! Пойдем-ка в дом, сынок, да посмотрим, как дела у твоей девушки?
Не успели мы выйти из-за стола, как с крыльца дома к нам спустилась молодая женщина в белом платке, которая сообщила, что Оксана пришла в себя. От радости я тут же кинулся в дом и застал Оксану точно в оцепенении, смиренно сидевшую на диване. Волосы её были растрёпанны, а лицо бледно. По щекам у неё в два ручья текли слёзы, но она словно не замечала их. Оксана выглядела так беззащитно, что от сострадания к ней, я сам едва сдержал слёзы. Я был поражён: передо мной сидела очень милая и очаровательная девушка, само воплощение чистоты и нежности, совсем не похожая на ту незнакомку, которая зловеще хохотала в лесу.
Отец Иннокентий подошёл к Оксане, взял её за руку и помог подняться.
- Дочка, - сказал он, - я знаю твою печальную историю. Если ты не станешь возражать, я позабочусь о тебе и твоём будущем. А сейчас я хочу познакомить тебя с Женщиной, которая станет твоей Матерью! Да, не удивляйся, именно Матерью! С этой минуты Она всегда будет рядом с тобой, будет защищать тебя, оберегать, и, если ты уверуешь в Господа - Бога нашего, принесёт тебе счастье! Пойдём, дочка, я познакомлю тебя с Ней!
Отец Иннокентий подвёл Оксану к иконе Божьей Матери.
- Посмотри на Неё! Да увидит Господь покаянье страждущих! Возрадуйся, дочка, дню сегодняшнему, ибо для человека, живущего на земле, нет ничего дороже Её благословения! Так прими сердцем и душой образ Её и воздай Ей должное, как дочь воздаёт матери, ибо Она, матерь Божья, Своей милостью не оставит тебя, будет жить в твоём сердце, сопереживать тебе и радоваться вместе с тобой!
За ужином, который проходил во дворе, за длинным столом собралось не мало людей. Мы с Оксаной с двух сторон сидели от отца Иннокентия, по-дружески переглядывались между собой и с любопытством наблюдали за нежданными гостями, которые, как и мы, пришли к отцу Иннокентию со своим горем.
Даже сейчас, перебирая в памяти события того вечера, я не перестаю восхищаться тем, что от Веры в Бога и силы молитвы можно вернуть человеку здоровье или поставить инвалида на ноги. В это было трудно поверить, но когда на твоих глазах исцеляются люди, это и есть настоящее Чудо!
Пользуясь гостеприимством хозяйки, эту ночь я должен был провести у неё в доме и как я обрадовался, когда одна из женщин, постелила мне постель в комнате отца Иннокентия. Меня терзало любопытство и я, предвкушая радость от общения с незаурядным человеком, с нетерпением ждал часа, когда мог уединиться с ним. Наконец, после деревенской бани, я вошёл в комнату и застал отца Иннокентия за молитвой. Он стоял у распахнутого окна, смотрел на звёзды и в тишине комнаты я едва уловил его шёпот. Но вот отец Иннокентий обернулся, и его лицо расплылось в добродушной улыбке.
- Несмотря на долгую жизнь, жизнь скоротечна! - с грустью заметил он. - И каждый день от нашей жизни - нам испытание!
Наша беседа с отцом Иннокентием затянулась до глубокой ночи. Это был действительно незаурядный человек, истинно верующий в Бога, от общения с которым жизнь вокруг наполнялась смыслом, становилась радостней и счастливей. Я слушал его затаив дыхание и до сих пор теряюсь в догадках: через какую призму он смотрел, и чем я заслужил доверие, что он открыл один из ящиков стола, стоявшего у его кровати, достал оттуда три толстые папки и одну из них передал мне.
- Приведи в порядок орфографию и язык, пусти по земле, по морю, по ветру, и слышащий да услышит... Ибо Господь благословил этот хлеб и эту воду, и мы должны благословить друг друга исполнять Волю Его!
Утром я должен был уехать из посёлка, но времени до отправления автобуса было предостаточно, и, по совету отца Иннокентия, я отправился с Оксаной в церковь, где, кажется, не был со дня моего крещения. Было чудесное утро: вокруг стойко держался душистый аромат цветов, улицы посёлка утопали в зелени, а солнце золотило листья деревьев. То тут то там у калиток стояли пёстро одетые жители посёлка. Делясь новостями, они оживлённо беседовали между собой и провожали нас любопытным взглядом.
До церкви шли молча: каждый думал о своём. Оксана держала меня под руку и безотрывно смотрела себе под ноги. Мне показалось, она сильно переживает из-за моего отъезда, так как шла медленно, словно оттягивая время расставания. Я украдкой наблюдал за ней и не переставал удивляться, как изменилась она? Оксана словно заново родилась на свет и по-новому взглянула на жизнь вокруг себя. В новом платье, которое ей подарили в доме, она выглядела потрясающе обворожительно, а её нежность в разговорах и движениях трогала сердце.
В церкви толпилось множество людей. Мы с трудом пробились ближе к алтарю и поставили свечи. Оксана увидела лик Божьей Матери и в тот же миг преобразилась: её глаза радостно заблестели, а губы зашевелились в восторженном трепете. Словно отрешённая от всего земного, Оксана читала молитву.
Чтобы не мешать Оксане, я вышел во двор церкви. Находясь под впечатлением Божьего храма, под сводами которого совершались таинства, меня вдруг осенило. Ну конечно же! Я хлопнул себя ладонью по лбу. И как я раньше до этого не догадался? Я тут же достал телефон и позвонил Владу. Наш разговор затянулся, и как я обрадовался, когда увидел рядом Оксану.
- Моему другу Владу не терпится услышать твой голос! - восторженно заявил я и протянул Оксане телефон. - Кажется, ты ему очень понравилась! Ты поговоришь с ним?
Оксана смущено пожала плечами и покраснела, как бурак.
- Бери, бери!.. - подбадривающим голосом настаивал я. - И вообще оставь себе этот телефон: теперь он твой!
Когда мы вернулись в дом хозяйки, я уложил вещи в рюкзак и попрощался со всеми, кто был в доме. На прощанье я крепко пожал руку отцу Иннокентию и, поблагодарив его за то чудо, которое произошло с Оксаной, вышел из калитки.