Он сидел в гостиной на высоком резном кресле, который с легкостью можно было принять за трон. Но, в отличии от трона, это кресло было не только красивым, но и удобным. Все, что окружало его, было и удобным, и красивым. А также уютным. Очень многие вещи в его доме были сделаны из дерева темных тонов, окна, чаще всего, занавешены гардинами темного цвета. Но мрачным замок не казался.
Правда, кроме самого хозяина, некому было оценить обстановку небольшого изящного замка, некому было поразиться большому количеству драгоценных камней, которые со вкусом были вставлены в узоры стен, пола, потолка и мебели. Сам хозяин этого сокровища сидел и, уже битых три часа водил пальцем по узору, что покрывал быльце его сидения.
Ему было скучно. Вот уже пятьдесят лет он никуда не выходил из своей обители. Он был инкубом и это было его проклятие, потому как долго без подпитки жить он не мог. И теперь снова приходило время выйти на, так называемую, подзарядку. Энергию он брал от эмоций людей. Если конкретнее - он вызывал влечение. Очень сильное влечение, которое если он захочет, жертва не сможет преодолеть. Он был высшим суккубом, поэтому мог симпатию вызвать даже на расстоянии. Но, чтобы добиться требуемых результатов, нужны прикосновения, а еще лучше - половой акт, при котором площадь соприкосновения самая высокая.
Правда наведенное притяжение длится недолго. Если не контачить с использованным человеком (или не человеком), то через пару часов тот начинает испытывать к тебе искреннюю ненависть. Оурен нашел способ, при котором откат уменьшался. Если человек соглашался на контакт без предварительного прикосновения со стороны суккуба, то в итоге человек испытывал не ненависть, а просто стойкую неприязнь.
Выкачивать энергию из одного и того же человека несколько раз не рекомендовалось - он мог сообразить, кто на самом деле был партнер, и тогда суккуба ждала смерть через спаливание. Не очень приятная смерть, как ни глянь.
Оурен вздохнул. Запас энергии все-равно надо идти пополнять, потому как старым запасам уже приходит конец.
1
Его поймали. За то время, что он провел в своем доме, многое изменилось, но не до такой степени, чтобы люди узнавали суккуба высшего порядка. Как не прискорбно это сознавать, в том, что Оурен сейчас сидит в тюрьме, виноват он сам. Потерял бдительность. Чем, пришедший не вовремя то ли отец, то ли муж, то ли брат, благополучно воспользовался, огрев любовника девушки чем-то совсем не легким, Да еще дама оказалась из высшего света, так что теперь его ждет смерть через повешение. Умирать не хотелось. Но, в принципе, давно пора, а то сколько можно воздух коптить? Он и так устал. Правда, если бы его не обратили в того, кем он сейчас является, он бы прожил еще меньше. До своих двухсот восьмидесяти четырех бы точно не дотянул. Правда за такие эксперименты маг (или кто он там был) поплатился своей жизнью. А нечего было без спроса изменять кого бы то ни было. Экспериментатор хуррашен! Вот и доэкспериментировался!
Я огляделся. Да уж! Не самое приятное местечко эта камера. На полу - тряпки неизвестного происхождения и цвета (их хоть когда-нибудь стирали? Сомневаюсь!), каменные стены без признаков окна, зато холодные и влажные. И в этом помещении мне предстоит пробыть, в прямом смысле, до конца жизни? Докатился!
Ко мне в камеру открылась дверь и стражник втолкнул в проем молодого человека, на вид которому не дашь больше двадцати лет. Тот упал от толчка в спину, но даже не попытался встать, а так там и свернулся калачиком и тихо застонал. Я, конечно, не служитель богов, но стоны мне в камере не нужны. Я тут, понимаешь ли, к серьезному событию в своей жизни готовлюсь, а эти звуки мне мешают! Поэтому я носком сапога попинал валяющегося по спине и попросил:
- Заткнись, а? Ты мне мешаешь жалеть загубленную молодую жизнь.
Мой сосед по камере даже не подумал перестать.
- Слушай, перестань, а? Подумай хотя бы о своей внешности и здоровье. Лежание на холодном, влажном и грязном полу до добра не приведет. Или это ты так закаляешься? - попробовал я разговорить этого нытика, чтобы перестал выть, а то так недолго и головню боль подхватить.
- Я все равно завтра умру. Меня повесят.
- Ну и что? Меня тоже! Но я ведь не выделяю по этому поводу влагу. По-моему, тут и без нашей помощи не сухо.
Мальчишка вытер слезы, дополз до угла напротив моего и, поджав под себя ноги, сел. Теперь он не хныкал, но весь его вид так и вопил, как бедному мальчику плохо.
- Да успокойся ты. Может и жив останешься. Не стоит страдать из-за того, чего не было, ведь этого чего-то может и не быть.
Лушиар р'Сиршенн, сидел в тюрьме и страдал, потому что посадили его без доказательства вины. А он виноват не был! Или был? Стон отчаяния вырвался из горла сам собой, без воли хозяина. Сокамерник недовольно скривился. Странный человек. Его завтра будут вешать, а он хоть бы что! Его сейчас волнует только то, чтобы не мешали всякими звуками. А он не может не мешать, потому как хреново на душе! Ведь он так и не узнает правду.
Лушиар поднял глаза на этого непонятного высокого и темноволосого молодого человека, которому, небось, лет не больше, чем ему. Он смотрел на Лушиара своими темными глазами слегка раздраженно, слегка иронично приподняв правую бровь.
- Я не хочу умирать. Я еще не знаю... кое чего. Не хочу.
- Да не переживай. Может быть и не помрешь. Всегда есть шанс!
Лушиар ничего не понимал. Его била мелкая дрожь. Ему хотелось, чтобы происходящее с ним оказалось всего лишь кошмарным сном.
- А ты? Ты можешь мне помочь?
- Я?! - искренне удивился заключенный.
- Ну, да. Просто если не ты, то помочь больше некому и, значит, никакого шанса тоже нет.
- Нет, я не...
Молодой человек замер с открытым ртом. Потом встряхнул головой, как будто бы что-то из нее пытаясь выбросить. Потом очень пристально посмотрел на Лушиара. Минуту подумал, а потом заговорил:
- Есть одна возможность. Только вряд ли она тебе придется по душе. Тебя как зовут, страждущая душа?
- Лушиар. А тебя?
- Оурен. Так вот, Лушиар, ты девственник?
Лушиар смутился. И чем, ему интересно знать, это поможет?
Д-д-да. - заикаясь и краснея признался он. В самом деле, Лушиар не виноват, что все свое время посвящал наукам. На развлечения просто не оставалось ни времени, ни мыслей. Ведь он должен был стать... неважно кем. Уже не станет.
Собеседник удивился. А потом, плавно и стремительно поднявшись и подойдя к Лушиару, наклонился над ним и прошептал, снимая с рук черные перчатки:
- Есть один способ. Если ты согласишься. Я слегка владею волшебством и могу создать дыру до безопасного места. Вот только одна загвоздочка - у меня нет нужного количества, скажем так, энергии. Я могу ее взять у тебя, но... ты готов лишится своей девственности?
Не может быть! Это подстава! Скорее всего, этот Оурен - нанятый человек, который должен выполнить грязную работу, чтобы окончательно смешать его с грязью. Вернее, с дерьмом. Вот он согласится - и тогда уже все, возврата не будет. Хотя, если подумать, он и так уже по уши кое в чем. Хуже уже некуда. Доброго имени его лишили, теперь можно и согласиться. Падать - так уже по полной. Притом, если этот человек все-таки говорит правду и вытянет их из петли, то можно будет...
Лушиар глянул Оурену в глаза. В близи темные зеркала души казались провалами, создавали ощущение падения куда-то глубоко-глубоко. Но притягательными были не только глаза. Оурен сам был нереально красивым. Лушиару стоило неимоверных усилий подавить в себе желание прикоснуться и погладить кончиками пальцев щеку Оурена. Вместо этого он сглотнул и выдавил:
- Я... с-согласен.
Оурен наклонился еще ниже и, прошептав на ухо, почти касаясь его губами, "все будет хорошо", провел пальцами по Лушиариной шее. Прикосновение оказалось невероятно приятным и разлило по телу смешанный напиток тепла с дрожью. Пока он обдумывал данный факт, пальцы Оурена добрались до рубашки и благополучно ее стащили, не найдя никакого сопротивления. Снова шепот на ушко: "расслабься", и прикосновение губ к шее а потом плечу. И шквал невероятных ощущений. Неужели простой поцелуй может вызвать такое?
Набрав достаточное количество энергии, Оурен сосредоточился и выплеснул плетение переноса не прекращая контакта с Лушиаром. Дыра выкинула их на каком-то то ли луге, то ли поле. Не важно, главное, что в низу трава, а над головой небо, а не каменный потолок.
Оурен хотел было встать, чтобы оглядеться, но его приобняли за талию и сообщили:
- Теперь моя очередь.
Оурен решил, что это и называется наглостью.
- К нам приближаются всадники, - предупредил Оурен.
- Это имеет значение?
- Смотри сам.
Лушиар вздохнул и поднялся на ноги. К ним и в самом деле приближались два всадника, ведя на привязи трех коней. Поравнявшись с ними и увидев двух совсем раздетых парней, один из всадников с отвращением сплюнул.
- Ну вот, решили сократить дорогу через поле и сразу на этих... лоррешов наткнулись. Резать таких надо еще во младенчестве. А нам надо было ехать по дороге. Путь длиннее, зато без вот таких вот подарочков.
- Да ты не волнуйся так, Дор. - Отозвался второй, - Сейчас спокойненько лоррешов прирежем, сделаем доброе дело, и поедем дальше, - и потянулся за мечем, притороченным к седлу.
- А, может, вы просто мимо проедете? - улыбнулся Оурен. От его улыбки по спине Лушиара пробежала стайка мурашек. Захотелось сделать что-нибудь такое, чтобы эта улыбка оставалась на губах Рена как можно дольше.
Всадники тоже как загипнотизированные не отрывали взгляд от улыбающихся губ. Лушиар чуть ревновать не начал.
Ревновать? Стоп. Откуда ревновать? Зачем ревновать? Да, ему было приятно с Реном. Ладно, ладно - невероятно, сказочно, фантастически хорошо. Но все равно это не повод чтобы...что?
Приподнять завесу, пустить немного обаяния, обволакивая людей - и все, ничего уже они им не сделают.
- Ну что это такое, а? - спросил всадник с мечем, - Ты ведь молодой симпатичный пареньок. Почему тебя на дорожку такую кривую потянуло? Захотелось испытать чего-нибудь новенького, да? Бабы уже надоели?
- Ага! - согласился Оурен, - Потому, что они только скандалы закатывать и могут. А вот с ним, - кивок в сторону Лушиара, - спокойно, легко. Скандалы не устраивает, к бабам не ревнует, пить разрешает, подарки не требует. Красота!
Мужики почесали в затылках.
- Да уж, идеальная баба - это мужик. Ладно уж, живите. После такого довода я вас стал понимать. Но все равно вам надо подумать о будущем! Лоррешом быть, конечно, может и хорошо, но наследник нужен всем. Ну да ладно, подрастете - образумитесь, я в этом уверен. И женушка у вас будет, и детишек орава, а там и правнуки появятся...
- Все может быть, - не стал спорить Оурен и стал натягивать валяющуюся тут же одежку, надеясь, что новый знакомый также последует его примеру и перестанет стоять дорожным столбом в чем мать родила. Тот перестал, одевшись с такой скоростью, как не вовремя застуканный за непотребным делом любовник (в смысле, куда там королевским войскам!).
- Слышь, ребята, а поехали с нами. Вместе веселее будет! - неожиданно предложил один из мужиков.
- Мы бы с радостью, - заверил их инкуб, - да вот только не сможем мы с вами поехать. У нас лошадей нет.
- Ничего! Зато у нас их, как ты видишь, достаточно. У разбойников одолжили. Так что дадим вам по лошадке - нам не жалко! - предложил мужик с мечем, а у Лушиара от такого заявления округлились глаза. Где это видано, чтобы стражники по доброй воле отдавали свое добро? Минуту Лушиар что-то обдумывал, хмуря лоб, а потом как-то странно посмотрел на своего спасителя. Оурен невольно сглотнул - неужели догадался?
Со стражниками дорожного патруля (вернее с небольшой его частью) Оурен с Лушиаром попрощались у ворот небольшого города под названием Минар. На добросердечное предложение стражников зайти переночевать путники вежливо отказались, сославшись на то, что путь у них не близкий, а доехать надо побыстрее, на что стражники заухмылялись:
- Ну-ну, мы заметили, как вы на той полянке спешили!
Какую полянку те имеют в виду, Оурен спрашивать не стал. Да и мысли его были заняты тем, как бы подальше отъехать от этого славного городка, пока дымка, окутывающая стражников, не развеялась, и те не бросились в погоню, чтобы и коней своих отобрать, и по шее кое-кому накостылять. А еще его тревожили те взгляды, что бросал на него Лушиар, пока они ехали, сопровождаемые болтливыми блюстителями порядка и закона. В принципе, Оурен знал, что после прикосновения через час, в крайнем случае через два, Лушиар должен начать испытывать к нему сильную неприязнь. Знал, и все равно ему было паршиво. То, что Лушиар не поехал в Минар вместе со стражей, а пристроился рядом с ним, его несказанно поразило. И, как ни странно обрадовало.
Целую дорогу до города Лушиар страдал, заново переживая случившееся. Вот взять, к примеру, мага. Человек пожертвовал своей честью, чтобы спасти его, Лушиара. Ведь он сам прицепился к человеку: спаси, мол, меня, а то умру. И человек не отказал, спас. На месте Оурена сам бы Лушиар такому просителю высказал бы все, что о нем думает, и порекомендовал закрыть рот, а лучше камнями заложить, чтобы наверняка.
А маг помог. И нет, чтобы спасибо сказать! Нет! Он сам в свою очередь мага этого... э-э-э... как бы это покультурнее сказать? Ну, в общем, того...
Лорреш хренов! Да его в колыбели придушить надо было, чтоб людям жизнь не портил. Правильно его обвинили! Хотя... не замечал он раньше за собой склонность к однополой любви. Или она не сразу проявляется?
И вот теперь он ехал, стараясь не смотреть в сторону Рена, а когда взгляд все-таки находил покачивающуюся в седле фигуру в черном, Лушиар чувствовал, что покрывается краской.
Ближе к Минару его начал разбирать страх, что маг даст понять об окончании их совместного пути, но обошлось. Правда Рен не предлагал ехать вместе, но Лушир решил, что раз не гонит - значит не против.
2
Уже не один день мы продолжали ехать вместе, останавливаясь на ночевку в подвернувшемся по пути трактире. Ехали мы как-то странно. Ведь нельзя же назвать нормальным, когда двое людей путешествуют вроде бы и вместе, но по пути ни разу не перебросившиеся ни единой, даже захудалой, фразой. За комнаты, так, почему-то, повелось с первого раза, платил я. Почему я это делал - даже не представляю. И вот однажды я понял, что такое расположение дел мне до куртиков надоело. Мы как раз остановились в очередном трактире и я, кинув вещи в снятую для себя комнату, отправился к Лушу выяснять отношения.
Когда мы добрались до нашего первого трактира, Рен сразу договорился на счет двух комнат. Платил тоже он. Я было возмутился, но потом вспомнил, что денег у меня нет, чтобы самому за себя платить. Интересно, а у Рена откуда деньги взялись?
Я было хотел подойти поблагодарить за комнату и пообещать, что обязательно верну долг, как только деньги появятся, как этот... маг схватил за руку какую-то девчонку и улыбнулся ей своей улыбкой. Девушка аж расплылась. Я же почувствовал, что готов кое кому повырывать все зубки. Пока я представлял этот процесс, смакуя детали, Рен что-то зашептал девушке на ушко. Та согласно кивнула и маг подтолкнул ее к лестнице, что вела на верх, где располагались комнаты, по пути стягивая с рук свои черные перчатки.
Я уж думал, что конец нашему совместному путешествию. Но нет, на следующий день довольный и чуть ли не сверкающий, аж до противности, Рен никуда меня не послал, а сам я никуда уходить не стал.
Вечером снова был постоялый двор, и снова Рен платил за двоих.
И снова соблазнил какую-то... не знаю даже, как ее обозвать! Р-р-р!!!
И потом тоже.
Сегодня ни день, ни вечер не стали исключением.
Я поднялся к себе в комнату и было уже собрался завалиться спать, как внезапно почувствовал спиной холодок, а через мгновение мне уже шептали на ушко:
- А теперь объясни мне, что все это значит?
- Что? - решил уточнить я, чувствуя, как по спине пробегает стадо кусачих зубоскальчиков.
- Ну, например, почему ты едешь за мной? Почему я плачу не только за себя, но и за тебя? И почему ты, по какой-то причине так стремившийся на свободу, теряешь время со мной, а не решаешь свою проблему? И что это вообще за проблема?
Первый вопрос я решил проигнорировать, потому как и сам не знал на него точного ответа, на второй тоже не отвечу - это вообще вопрос не ко мне. А вот на третий и четвертый...
Я уселся на кровать, жестом приглашая сесть рядом, и начал рассказывать.
- Я просто не знаю, что мне делать. Понимаешь, я оказался в тюрьме, потому, что семья моя дала такой приказ. Несколько месяцев я еще скрывался, а когда ушел, так я думал, достаточно далеко... в общем, когти моей семьи оказались очень длинными. Меня схватили.
Дома я был наследником. Мое полное имя Лушиар р'Сиршенн. Я криан (1). С детства готовился стать главой, но случилась...неприятность. Я до сих пор не знаю, было ли это на самом деле, или меня подставили. Отца тогда не было дома - он уехал по делам в столицу, а мы с братьями, Мерином и младшим Соиленом, отмечали праздник - Кунраш. Я вроде как и не пил много, но... короче, на следующий день меня нашли в одной кровати с Соиленом. Меня заперли в яме, а когда приехал отец - лишили права наследования, отреклись от меня и пустили на все стороны света, потому как лорреш не имеет права наследования. А тут вообще полный извращенец - брата напоил и в постель затащил. Потом я узнал, что отпустили меня для виду, за городом приказав доверенным людям меня прирезать, убрав таким образом позор семьи. Вот только я был против. Я хотел доказать, что невиновен. Я думал, что невиновен. До недавнего времени. А теперь даже и не знаю...
--
Криан - группа людей, занимающая второе место в обществе, после крона - правителя страны, и крони - родственников правителя. Элита страны. После них идут корейны, ксирены и покройны.
Какой-то спутанный у меня рассказ получился. И куда делось красноречие, которому
меня обучали с детства? Видно провалилось. Очень глубоко. Бедные сдеши (2)!
- Ты невиновен. Тебя подставили. Вот в чем твоя проблема? Ты хочешь вернуться и занять положенное тебе место?
Я смутился.
- Да нет. Вообще-то я просто хотел справедливости. Глупо, да?
- Вообще-то нет. Как говорится, если справедливость к нам не идет - пусть потом не обижается за фингал под глазом. Вернем мы тебе твою честь, криан Лушиар р'Сиршенн.
- В принципе, возвращать уже нечего, - я смутился еще больше, - я ведь оказался тем, кем меня назвали, в чем обвинили.
- Не правда. - спокойно возразил Оурен. Он что, не понимает?
- Я ведь... я...
- Ты действовал по обстоятельствам.
- Нет, я... - я глубоко вздохнул, - мне... в общем...
- Понравилось? - не менее глубокий вздох со стороны Рена, - я тоже должен тебе кое-что рассказать о себе. - маг немного помолчал, - Я инкуб, Луш. Поэтому тебе не могло быть неприятно.
- Инкуб? - переспросил я, как-то не очень веря сказанному. Первые несколько секунд.
- Да. И мне нужны эмоции, без которых я, наверное, умру. Не знаю - не проверял точно. Ясное дело, что просто так со мной никто ничем делится не стал бы, поэтому у меня есть прикосновение. Ты, видно, заметил, что я хожу в перчатках? А все из-за того, что мое прикосновение может вызвать эйфорию у любого существа. И может заставить сделать все, что мне заблагорассудится, в течении примерно полутора часа, пока дымка не выветрится. А потом использованный человек, который до этого никаких особых чувств ко мне не испытывал, начинает резко меня ненавидеть.
Я задумался. Минут на пять, в течении которых Рен терпеливо ждал.
То есть, те девушки тебе нужны были...
- Для подпитки. - закончил за меня Рен.
Я снова задумался, заново переживая случившееся. Кое что не влезало в логически
построенную картинку моего спасителя. И кажется я нашел, что.
- А теперь послушай меня, - пристально глянул я в любимые глаза, - Кое что не совпадает. Я не испытывал к тебе ни ненависти, ни даже обыкновенной неприязни. И сейчас ничего подобного не испытываю. Я... кажется, я... люблю тебя, Оурен. И мне плевать, кто ты по происхождению.
- Не по происхождению. Это маг один постарался. - уточнил Рен.
- Хоть сдеш, мне плевать. - мой взгляд опустился с глаз на его губы, которые были так близко, что я не удержался и поцеловал их, ожидая, что за такое раскатывание губы меня сейчас приголубят чем-то тяжелым. Но нет, мне ничего не сделали. Оурен мужественно выдержал мои приставания, а потом молча встал и ушел через дверь. Видно, искать себе подружку на ночь.
Оурен не понимал, что с ним происходит. Такого раньше не случалось. Теперь ему надо обдумать случившееся наедине, поэтому он направился прямиком к себе в комнату.
Сказанное Лушем не выходило у него из головы. Да и поцелуй этот. Один этот поцелуй принес столько энергии, сколько обычно приносит десяток жертв. Но это ладно, сдеш с ним, с поцелуем! А вот то, что ему хотелось продолжения...
Не из-за энергии - нет. Странно все это.
А еще странно, что он выболтал этому мало знакомому человеку почти всю свою историю. Хорошо хоть полное имя не назвал - значит, не совсем мозги отшибло. Правда, если бы Луш спросил - ответил бы, как пить дать. Особенно после поцелуя. Неужели он...
влюбился?
Аж страшно стало! Ладно, потом разберемся. Сейчас главная задача - вернуть семейное имя Лушу, а там посмотрим.
--
Сдеш - помесь демона с чертом.
Эту ночь я не спал, со страхом ожидая наступления утра. Мне было плохо. После вчерашнего Рен, скорее всего, пошлет меня куда подальше. Лорреш хуррашен! Губу он раскатал! Если ты лорреш, это еще не значит, что окружающие тебя тоже из того же месива выползли. Ну, почему все люди - как люди, а я - лорреш?!
Размышляя в таком ракурсе я и пролежал всю ночь. А утром отправился в низ, чтобы позавтракать, коня в порядок привести и с Реном попрощаться. Пока я седел за столом и уплетал принесенную яичницу, дверь в трактир отворилась и в зал вошел чистенький и свеженький Оурен магович. Ну как у него получается всегда и везде иметь такой вид, как будто он не путешествует, а так, из дома только вышел? Вот я на себя глянул в зеркало - чуть заикаться не начал! Лицо помятое, как будто по нему телеги возили, под глазами от бессонной ночи просто сказочные мешки, а на голове... легче побриться на лысо, чем расчесать доходящую до пояса каштановую шевелюру. Я, конечно, попытался расчесаться пальцами - так чуть эти самые пальцы не сломал к сдешшовому дедушке! Может, поэтому Рен от меня и смылся? "Думаешь, если ты приведешь себя в порядок, он увидит, какое счастье ему привалило, поймет, как был не прав и резко сменит ориентацию?" - ехидно заметило мое второе я. Хоть кто-то умный в голове завелся. "Не надейся!"
Тем временем Рен увидел меня, подошел и уселся напротив.
- Ну ты и спишь! Я уж думал тебя идти будить. И чего это ты так страшненько выглядишь? Не заболел, случаем?
Это он к кому обращается? Ко мне, что ли? От удивления я не нашел ничего лучше, как ответить:
- У меня расчески нет.
- У меня есть. Я тебе ее дам, только доешь сначала, а потом пойдем приводить тебя в порядок.
От такого заявления от удивления даже кусок яичницы у меня во рту выдавил предсмертное "хрр" и намертво застрял в глотке, а я закашлялся. Рен же, заботливо похлопав меня по спине, выдал: "вижу яичница в тебя уже не лезет. Ну что ж, пошли за расческой." - и отправился на верх. Я, какое-то время поприходив в себя, отправился следом.
Выдав страдальцу расческу, я принялся наблюдать представление "выдери себе все волосы сам". Лично я мог бы сделать избавление от волос более быстрым и безболезненным способом, но, раз он мазохист - его проблемы! Вдосталь налюбовавшись страданиями ближнего своего, я все-таки не выдержал - отобрал расческу и принялся приводить волосы Луша в порядок самостоятельно. Нет, ну это надо было додуматься такие длинные волосы оставить на неопределенный срок без расчески! С трудной задачей я справился, но Луша не отпустил, пока, ведомый вдохновением, еще и косичку ему не заплел. И только когда налюбовался творением рук своих, я отпустил страдальца забрать вещи из комнаты, пригрозив, что жду его при выходе. А если он не появится там через пять минут, то его ждет страшная кара.
- Какая? - полюбопытствовал изгнанный криан.
- Посажу на стул и буду косичку переплетать. Разными способами!
Луш побледнел и вылетел из комнаты. Ну не надо! Не очень больно я и дергал! И не виноват я, что косичка получилась не с первого раза! И не со второго. И не с десятого...
Решив, что главное - это то, что она все-таки в конце концов получилась, я отправился к выходу ждать неблагодарного криана.
Сегодня наша совместная дорога отличалась от предыдущих. Мы ехали рядышком и болтали. Спокойная тихая погода, теплое солнышко, лес с одной стороны дороги и разноцветный луг с другой - все это успокаивало и давало возможность просто наслаждаться жизнью.
- А куда мы едем? - спросил я, когда мы остановились на небольшой привал.
- Зачем? - кажется, я повторяюсь. А еще проявляю завидную тупость.
- А ты что, уже разобраться в случившемся не хочешь? - осведомился Рен.
Я задумался. В последнее время моя прошлая жизнь воспринимается, как чужой сон. И возвращаться мне, почему-то, не хочется. Но есть еще мой брат. Соилена никто не выгонял, ведь он - жертва, но как с ним обращаются? А что он думает обо мне? И, если меня все-таки подставили, нужно разобраться в случившемся, иначе от этого кого-то могут пострадать мои близкие. Пусть они от меня и отказались - это их проблемы, а я от них не откажусь!
- Знаешь - совсем не хочется. Но есть такое слово - надо.
Оурен усмехнулся:
- Значит поедем разбираться. Обиженным пороздаем конфеты, гадам - поотшибаем рога и наступит мир во всем мире!
- А почему обиженным - конфеты, а не, скажем, деньги?
- Потому, что так намного дешевле получится, а я, как ты имел возможность заметить, жлоб хозяйственный. Только на тебя, почему-то, трачусь. Заболел, наверное.
- Жлоб, - буркнул я.
- Ага! - радостно подтвердил он, - Только с вывихом! Поэтому в следующем населенном пункте идем покупать тебе одежку, а то в своей ты, мягко скажем, выглядишь не очень. Совсем не очень. А еще расческу. А то как же! В наше время у девушки обязательно должна быть расческа! - заявил Рен и пришпорил коня.
Когда до меня дошло, как он меня назвал...
- Убью! - рычал я, пытаясь догнать этого детеныша токкешери, а тот всячески делал вид, что не от меня удирает, а так, просто прогуляться вышел. И у него неплохо получалось! Гад!
Догнал я его уже вечером, возле очередного трактира, которому предстояло стать нашей крышей над головой. Устал я, как будто не конь меня нес все это время, а я коня, поэтому прибить наглую морду просто не оставалось сил. Ограничившись простым подзатыльником, я поковылял на верх - спать.
3
К Илиру, городу, частью которого владела моя семья, мы подъехали к полудню. Мы остановились на пригорке и смотрели на раскинувшееся в низу великолепие. Под лучами солнца город и в самом деле был красив. Или, по крайней мере, необычен. Илир раскинулся на берегу огромной реки и своими размерами мог поспорить со столицей. Вот только если столица была выдержана в одном тоне, то, смотря на Илир с холма, можно было подумать, что какой-то сумасшедший художник захотел нарисовать на нем радугу - дома города были раскрашены самыми разными цветами. Полюбовавшись видом, Оурен заявил, что в город мне лучше не соваться и, выспросив место нахождения моего дома, отправил меня в находившийся неподалеку трактир. Сам же он отправился на разведку.
- Ну что? - спросил я, когда Оурен вернулся с Илира.
- Тебя ищут, но в пределах города, поэтому в этом трактире за его пределами безопасно. Пока, по крайней мере. Но вести себя надо осторожно. Также узнал, что твой отец принимает всех докторов для какого-то Соилена. Не знаешь такого?
- Знаю. Это мой брат. От случившегося, наверно, никак отойти не может, - мрачно заметил я.
- Вот и проверим. Я собираюсь назваться доктором, чтобы в дом твой попасть. Как раз и обстановку разузнаю, и с братом твоим пообщаюсь. Может, замечу что-нибудь интересное. Или узнаю.
Я согласно кивнул.
Криан Дэмор р'Сиршенн снова принимал у себя очередного доктора.
- Вы, наверное, слышали, что у нас произошло. Об этом болтают все, кому не лень. Конечно, не каждый день представители высшей знати оказываются лоррешами. Да еще наследник!
- Да, я слышал. Это ужасно, почтенный криан Дэмор. Но, прошу понять, сейчас меня не интересуют сплетни, касающиеся вас и вашего дома. Сейчас меня интересует только мой будущий пациент. - ответил высокий темноволосый врач, убирая свои длинные, ниже бедер, волосы за спину и мило улыбаясь. Этот юноша вызывал у Дэмора сильную симпатию, но даже не смотря на это криан не забывал о безопасности.
- Я понимаю вас, доктор...
- Зовите меня Оурен.
- Оурен. Просто заранее хочу объяснить вам поведение моего младшего сына. Он пребывает в истерике. Конечно! Ведь человек, которому он доверял, напоил его, а потом затащил в постель! И вот теперь мой мальчик сходит с ума. Вот заходишь к нему, а он сидит на кровати в уголке и повторяет: "он этого не делал... он этого не делал...". Это очень страшно. Я на части разрываюсь, не знаю, что мне делать.
- Не переживайте. Я осмотрю вашего мальчика и что-нибудь придумаю, чтобы помочь.
- Конечно, доктор, конечно. Только небольшая просьба с моей стороны.
- Я вас слушаю.
- Не стоит потакать его заблуждениям.
Доктор как-то странно на него глянул и поклонился:
- Да, криан Дэмор.
Оурена провели к покоям младшего сына криана и оставили одного. Правда намекнули, что по всему периметру особняка расставлена охрана. Ну-ну, удержит его охрана, как же.
Немного постояв перед закрытой дверью, Оурен зашел в комнату.
Комната оказалась небольшая, но очень уютная, с большими окнами, изящным письменным столом и огромной кроватью, на которой сидел, сверкая полубезумными глазами Соилен, младший братишка Луша. Если Лушиар был смуглым кареглазым шатеном, как отец, то братишка оказался полной его противоположностью - голубоглазым, с, чуть ли не прозрачной, кожей и с белыми, со стальным отливом, волосами до плеч. На вид мальчишке было лет семнадцать.
Услышав, что в комнату кто-то вошел, Соилен поднял голову с колен и, глянув на Оурена, монотонно заговорил, отползая подальше:
- Ничего не было... не было... ничего...
- Я понял.
- Он меня не трогал... он... не трогал... меня... не трогал...
- Кто не трогал? - спросил Оурен, присаживаясь на край кровати.
- Брат... Луш...
- Может, расскажете о вашем брате Луше? Я с удовольствием послушаю. Только скажите, как вас зовут?
Соилен моргнул, и в его глазах немного прояснилось.
- Соилен. А вы?
- Оурен. - инкуб пристально наблюдал, как безумие слегка отступает, а взгляд приобретает осмысленность. Имя всегда имеет немалую силу, которая может, при определенных обстоятельствах даже вернуть из-за грани. Если человек еще помнит свое имя и на него отзывается - значит еще все можно успеть, все можно исправить.
- Оурен, вы мой новый доктор?
- Можно сказать и так. У вас было много докторов?
Мальчик кивнул.
- Очень много.
"И все, небось лечить пытались, втолковывая мальчику, что он не виноват в том, что его изнасиловал родной брат. Жуть!" - добавил про себя Оурен, подседая чуть ближе к своему пациенту.
- Вы обещали мне рассказать о вашем брате.
- Ну что, доктор? Вы сможете сделать что-либо с его безумием?
- Не знаю, криан Демор. Но я постараюсь. Дозволено ли мне будет навестить криана Соилена завтра?
Дэмора снова притянула к себе улыбка молодого доктора. Улыбка, которой просто невозможно было отказать.
- Конечно, доктор.
- Благодарю.
- Ну, что там? - Луш просто подплясывал от нетерпения.
- Вот сейчас поем, поднимусь к себе и все-все расскажу.
- Знаешь, кто ты?
- Конечно, я ведь не псих, чтобы свое имя забывать.
- Сдешов детеныш!
- Я тоже тебя люблю!
Лушиар поперхнулся, закашлялся и, бросив на Оурена испепеляющий взгляд, пошел на второй этаж. А инкуб, довольно улыбаясь, принялся уплетать ужин.
Уже через пол часа, когда все съестное на столе было съедено, Оурен поднимался в свою комнату. Повернув в замке ключ и войдя, он увидел, что его кровать занята. Наглая Лушиарская морда в наглую развалилась на всей ее немаленькой площади, даже не удосужившись снять обувь.
Не долго думая, Оурен подошел и, схватив за ногу, сдернул безобразника на пол. Смачно приложившись мягким местом об пол, Луш завопил:
- Ты чего?!
- Как ты сюда попал? - проигнорировал вопль-вопрос Оурен.
- Не скажу! - обиженно заявил Луш вставая и потирая пятую точку.
- Ты сейчас мне все расскажешь! - пообещал Оурен, надвигаясь на Луша с самим зверским выражением на лице.
- Ну ты и страшилище! Как только всех своих жертв своим прекрасным лицом не распугал! - заявил Лушиар предусмотрительно пятясь назад.
- Р-р-ррр!!! - ответил Оурен, неумолимо приближаясь к смертнику.
- Да успокойся ты! Через окно я к тебе забрался, через окно! И не страшный ты, а красавец писаный! Доволен? - раскрыл карты Луш, когда спина уперлась в стену и отступать было уже некуда.
Я его прибью! Он надо мной просто издевается!!
Но, замес-то методов убийства в голову лезет непонятно что. Например, я словил себя на мысли, что неплохо было бы прижать Луша к стеночке, с которой тот сроднился, и поцеловать. Для начала. Усилием воли задвинув желания куда подальше, я глубоко вздохнул, успокаиваясь, и сел на помятую постель.
- Ну, чего стоишь, как не родной? Садись давай. Или ты уже не хочешь знать, что творится у вас дома?
- Хочу, конечно! - заявило ходячее безобразие и предусмотрительно уселось подальше от меня. На подоконник.
- Так вот, твой отец созывает врачей, только делая вид, что хочет помочь своему бедному младшему сыночку. На самом деле он из всех сил втолковывает Соилену, что ты его изнасиловал. Соилен в свою очередь всеми силами сопротивляется, доведя себя чуть ли не до сумасшествия, так как он верит в одно, а ему пытаются навязать другое. Все остальные обитатели дома - повариха, горничные и другие - уверены в твоей виновности, так как сами видели вас в кровати не совсем одетыми и спящими в обнимочку. Сбежались они тогда на шум, который поднял твой братец Мерин. Заминать скандал они не хотят, значит, твое возвращение им не выгодно.
- Им?
Я кивнул:
- Им. Я подозреваю, что представление было устроено твоим отцом и средним братом. То ли вы с Соиленом чем-то им мешали, то ли ты, а твой брат просто под руку подвернулся. В общем, я постараюсь разузнать что-либо существенное. И твоего брата от безумия спасти тоже.
- Спасибо.
- Пожалуйста.
- А можно спросить?
- Спрашивай. - пожал я плечами.
- Почему ты мне помогаешь? Тебе что, заняться нечем?
- Представь себе - нечем. Луш, мне двести восемьдесят четыре года, за которые что только со мной не случалось. Мне скучно. А помогая тебе - я развлекаюсь, вот и все.
Ну не объяснять же ему, в самом деле, что он мне не безразличен? И что от одного только прикосновения я получаю достаточно энергии, чтобы жить. И что мне просто хочется сделать ему приятное, спасти близких ему людей. И разорвать на лоскутки тех, кто сделал ему плохо. Не для него. Это нужно мне, потому, что никто не смеет безнаказанно даже прикоснуться к Лушу. Моему Лушу! Вот так.
- Ты настолько старое ископаемое? - поинтересовался Луш, снова пятясь от меня спиной.
- Щас я тебе покажу ископаемое! - начал я приподниматься с кровати, но от Луша уже и след простыл, только и послышалось, как в его комнату дверь хлопнула. Меня то она не остановит, но что я сделаю, когда схвачу бесстыжую морду? Правильно - ничего я сделать ему не смогу. Безобразник! Пользуется моей добротой как хочет!
Немного поговорив с Соиленом, касаясь таких отвлеченных тем, как увлечения и интересы, я поинтересовался:
- Хочешь воды? Или поесть?
Младший братишка Луша удивленно захлопал ресницами, не ожидая такого резкого перехода с пород коней на еду.
- Чему ты удивляешься? Я ведь твой доктор, как ни как! Вот и забочусь о своем пациенте. Ну так как, принести чего-либо съестного?
- Воды. И бутерброд! - немного подумав добавил Иль.
- Радует, что не вино и баб. - отметил я, поднимаясь со стула и идя к двери, - Хотя тут еще как посмотреть! Потребовал бы мой вариант - я бы точно знал, что ты уже полностью поправился.
- Не пью я вино! И бабами не интересуюсь!
- А кем интересуешься? - поинтересовался я, остановившись на пороге. А что? Раз его братец безнаказанно издевается надо мной, я, в свою очередь, буду отдуваться на его брате!
Уже закрыв за собой дверь, я услышал вскрик: "девушками!!!". Выкрутился. Но я все равно сделаю вид, что последнюю фразу не услышал!
Выбравшись из комнаты Соилена, найдя замечательный предлог прогуляться по дому, я отправился искать для начала кабинет. Если меня поймают гуляющим по дому, сошлюсь на то, что юный криан проголодался, а я, разыскивая кухню, заблудился. Правда, если меня застукают в кабинете, отовраться будет труднее, но, думаю, обаяние мне поможет.