Аннотация: Ничто и никогда не заканчивается. Так считает кое-кто. Возможно он прав.
Заполошно дёрнулись тени под лучами приглушённого светляка. Сухая морщинистая рука отложила перо. Голова наклонилась, прислушиваясь к тишине кабинета. Миг. Другой. И лицо старца озаряет спокойная улыбка. Поправляя рукава простой сутаны он закрывает книгу с записями и негромко окликает:
- Брат Марк.
Беззвучно приоткрывшаяся дверь и слегка встрёпаная голова послушника в щели. Уголки старческих губ снова приподнимаются, но голос серьёзен.
- Брат Марк, сочтём вместе грехи моих дней.
Немного удивлённый юноша кивает, подходя к столу. Быстрая исповедь, заканчивающаяся коротким:
- Ваше добро да пребудет с вами. - и брат Марк ускользает, отпущеный неторопливым кивком, чтобы безмолвным стражем встать у двери, проигнорировав обычное своё место за письменным столом. Толстая створка не пропускает ни звука, но всё же обрывками яви просачивается сквозь массивное дерево к юноше зыбкий образ бесконечно спокойной улыбки и звучат слова в реальности которых он никогда не будет уверен:
- Я готов. Идёмте.
Склоняется в грустном ожидании вихрастая макушка. Вязкое минутное молчание прерывается скрипом. Послушник осторожно входит в кабинет и печально прикрывает ладонью глаза, осиротевше-пустые над Его живой улыбкой.
Величественно-монументально раскрылась покрытая золочёной резьбой дверь. Усталый мужчина с проседью в каштановых волосах поднял нахмуреный взгляд.
- Ваше величество. - с почтительным достоинством поклонился вошедший, .
- Лорд Нелоган, слушаю вас.
- ОН умер, сир.
Его величество откинулся на высокую спинку, в короткой задумчивости сжав губы линией. Напряжённые пальцы взметнулись, собираясь выбить резкую дробь, но опустились кончиками мягко на полированную столешницу.
- Разделяю вашу скорбь, лорд первый министр. Он был воистину великим человеком. Мне до сих пор непонятно, как, обладая таким влиянием, он удержался в отдалении от политики?
- У всех нас свои причуды, сир. - заметил министр, присаживаясь в предложеное лёгким кивком кресло. - и мы не можем не уважать их. Но я хотел бы поговорить о нашем участии в церемонии прощания и её подготовке. - пухлая папка махнула чёрными крыльями обложки, обнажая нутро - График мер уже составлен.
- Вы опережаете мои мысли, герцог. Это достойно немалой похвалы. А что же мэтр Абистис. Кажется они были друзьями с покойным.
- К сожаленью дела гильдии потребовали присутствия главы. Но не беспокойтесь. Менталисты остались в опытных руках его заместителя. Весьма талантливый молодой человек. Несколько честолюбивый правда, но несомненно лояльный вашему величеству.
- Я рад, что они не принесут дополнительных беспокойств. Но не могу не посочувствовать мэтру так неудачно удалившемуся из столицы. Как это получилось?
- Из гильдии пророков пришло важное известие. Была очень велика вероятность неприятого развития событий в известных вам местах. Мы собирались послать боевых магов, но мэтр высказал намерение решить дело без жертв. Считаю, что ему удастся, но на церемонию он может не успеть. Думаю следует попросить местные службы порядка усилить ему содействие.
Король задумчиво постучал таки пальцами по поверхности секретера, решая одному ему ведомую задачу, встрепенулся и произнёс:
- Благодарю, герцог. Продолжайте проведение необходимых мероприятий. И не забудьте отметить отличившихся.
Лорд Нелоган беззвучно скользнул к дверям, оставляя сюзерена в раздумьях никак не связаных со смертью основателя церкви единого отца.
- Брат Нифилус - окликнул настоятель фигуру в холстяной чёрной рясе - скорбь одолевает нас всех. Во время вашего утреннего бдения пришло печальное известие. Большой брат умер. Основатель покинул нас. И теперь мы будем нести слово и свет божий без его попечения.
- Я скорблю со всеми, брат настоятель. И буду молиться за лёгкость его небесных путей. -прикрытая капюшоном голова горестно склонилась, возглашая в унисон с настоятелем слова малого принесения.
Настоятель же, произнеся полагаемые слова, глубоко вздохнул и заметил:
-Вижу, ты устал брат. Ступай в келью. Печаль вполне можно перенести и в одиночестве, вдали от дневного шума.
Я считаю, тебе следует хоть малую часть ночи отдавать не молитвам а сну. Иди.
Брат Нифилус кивнул молча и продолжил размеренное, в ритме перестука чёток, движение к своей келье.
Снова распластались по стенам тени, стремящиеся убежать от света пламени, трепыхающегося в маленьком светильничке. Перебирали языками тьмы по каменному полу, вспрыгивали на сырой потолок да переминались на деревянной доске, заменяющей постель. Брат Нифилус, образец спокойствия и кротости, метнулся к стенам своего пристанища,развернулся на втором шаге и отскочил к противоположной. Промерив келью несколькими рывками, он вновь откатился к центру и застыл, тяжело, со срывом, дыша. Пальцы сжались и разжались жадно стискивая ухваченый ими воздух. Блеснули из под капюшона лихорадочной вспышкой глаза, и кулаки монаха окончательно расслабились. В один миг дрожь напряжения покинула тело. Выровнялось, затихая, дыхание. Двинулись опять неспешной волной по нити своего коловращения бусинки чёток, придавая умиротворённости творящей молитвенный круг фигуре.
- Совсем как тогда. - печально улыбнулся архиепископ глядя на мраморное лицо.
- Совсем как тогда - протяжным эхом отозвался старший брат-защитник, кладя натруженную ладонь на прожилковатую зелень постамента. - Жаль.
- Не печалься, брат. Мы не могли знать. И пусть он не успел получить нашего подарка, думаю ему не составит труда порадоваться с небес.
- Не составит - согласился брат защитник своим знаменитым басом. - ему не составит труда даже спуститься в адову бездну за самим дьяволом. Если он не найдёт себе другого занятия. Интересней.
- Всё это несомненно занимательно, мой воинственный друг, однако же пора нам идти. Следует подготовится к церемонии похорон. И к процедуре выбора. Дел будет много. И все они не собираются ждать.
- Зря ты это, Семор. - могучие плечи брата защитника резким пожатием выразили его недовольство словами собеседника - Он то выбрал. И всем ясно дал понять.
- Нет - покачал головой начинающий седеть иерарх, разворачиваясь к выходу из храма - Нет, Грам. Это не правильно. Выбор - вот основа нашей веры. Не следует нарушать этот принцип.
- Мне кажется, юный упрямец, что ты неправильно понимаешь...
Голос черноволосого брата Грама раскатывался по каменным плитам, взбираясь по колоннам вверх и мягко угасая под сводами покрытыми летящей резьбой. Лёгкий же, спокойный говор его собеседника словно растворялся в густой тишине храма, наполняя его своей уверенностью. А мраморные губы на молодом лице улыбались им вслед. Совсем как тогда. При Азенроте.
Бессчётное людское море медленно растворялось в улицах, переулках и тупиках, освобождая площадь. И пусть не каждый мог бросить в его могилу горсть земли, ведь не дело это, насыпать курганы, уподобляясь варварским язычным царькам, но вознести к небесам слова благодарности и доброго напутствия сподобились все.
Архиепископ, грустно улыбнувшись, приглашающе повёл рукой. Настоятели монастырей и епископы с сопровождающими неспешно последовали за молодым послушником под гостеприимные своды храмовой канцелярии.
Гул голосов переговаривающихся за свёрнутым в незамкнутый круг столом иерархов перекрывал все остальные звуки. Собравшиеся бурно жестикулировали, занятые беседой, но всё равно казалось, что от пронизывающих взглядов тяжелеет воздух и дёргается на ниточке сердце. Сухие пальцы судорожно сдавили чётки и расслабились. Хлестнула по ногам качнувшись назад тяжёлая сутана. Растеряно произнёс вслед настоятель:
- Брат Нифилус? Что...
Он уже не слышал.
Рывком выйти в центр, и резко остановившись, раскинуть руки в широком объятии, восклицая:
- Братья! - и продолжить, глядя в удивлённо-благожелательные лица
- Найдём ли мы достойного? Не ведёт ли новый путь веры нашей из тени, где укрыл её от палящего солца королевских взглядов и бурных ветров житейских невзгод основатель с мудростью, что так поражала нас в деяниях его. Ибо так он сберёг хрупкие ростки самого духа нашего учения. Но время шло и крепла вера, из нежного саженца превращаясь в крепкое древо. И больше нет нужды нам беспокоиться, что сможет что-то затемнить свет истинного знания. Так не потому ли покинул он нас, что спокоен теперь за судьбу творения его рук. И наступает новое время. Время когда мы можем говорить с владыками земными и они будут слушать нас. Когда мы сможем благодатью небесной осенить государственные умы, помыслы их направить к служению господню вместе с делами. К величию веры обратить народ, отвратив от греха. Нам нужно лишь шагнуть навстречу и протянуть руку помощи заблудшим и волею творца...
Он говорил, и полновесным семенем падали в сердца слова, прорастая величественными храмами, с высоты золотых куполов взирающими на исполненые благолепия города. По слову их уже прекращались как на яву кровопролитные войны, короли давали кров и пищу голодным, а состоятельные люди жертвовали последние деньги на благо людское. Искоренялась тёмная магия, раскаивались преступники, тати и воры забывали о неправедном ремесле, слово божье блеском отмыкало души наивных дикарей, неся им свет истины и любовь. С каждой секундой речи оратора поднималась в душах волна веры. Веры в чудо и силу церкви.
Но оборвалось. Тепло, согревающее воспылавшие надеждой сердца, ушло оставив тоскующую, требующую пустоту едва прервались звуки голоса.
- Мы искали пастыря себе, обращая взоры по сторонам - возгласил поднявшись один из епископов, но господь в милости своей указал нам на нашу гордыню, застилавшую то, что находилось под ногами. Брат Нифилус, хочешь ли ты вести нас дальше за верой?
- Я недостоин, брат! - воскликнул тот, отстраняясь жестом - я лишь хотел показать путь, но сил моих скудных, опасаюсь, не хватит и на первый шаг.
- Ты знаешь этот путь, брат, и в этом уже впереди нас. Так кому же кроме видящего цель указывать на неё? Не сомневайся, ведь сам господь направил тебя.
- Нет! Не могу! Разве праведно это, идти впереди отцов веры, пусть бы и были братьями они? В вас благодать творца, и вам даны силы служения!
- Братья! - возгласил епископ - достоин ли брат Нифилус встать с нами? Я говорю да!
- Истинно так, брат Завос! - донеслось со всех сторон.
- Готовься брат. Через час мы возведём тебя в епископство.
Старый ворон перескакнул по перекладине вписанного в круг шестиконечного креста разглядывая оживление перед собором. Его не интересовали блестящие камушки, что так бурно обсуждали глупые сороки. Люди. Именно они занимали их-его внимание. И поглядеть было на что.
К храму сьезжались группы самых разных человеков из всех самых важных, с его точки зрения, мест города. Некоторые сверкали начищеной сталью и поражали разноцветными перьями торчащими из головы. Многие путались в полах надетых зачем-то длинных одеяний. А кое-кто даже облачился в совершенно обыденное платье. Но вот наконец...
... его величество Натарос сняв шляпу шагнул под своды храма, с затаённым дыханием слушая звук замыкающихся дверей. Лорд Нелоган склонив голову привычно следовал за правым плечом монарха, закрыв на замочек свою неизменную папку. Представители гильдий склонились в коротком поклоне, приветствуя короля, и снова замерли.
Повисшая на миг тишина прервалась тихой поступью. В простой серой рясе к стоящему у ног улыбающегося кроткой мраморной улыбкой основателя алтарю шёл никому почти неизвестный человек.
- Мне кажется он смотрит на меня. И я теряю уверенность. - прошептал Семар, оправляя края одеяния.
Брат Грам укоризнено покосился на друга, выражая лицом ,,я же говорил,, и ,,не мешай смотреть,,. Архиепископ, тревожно вздохнув, устремил взгляд к алтарю.
Преклонивший колени под напряжёными взглядами избраный брат мягко коснулся простого деревянного обруча. Осторожные пальцы водрузили его на голову и прозвучало впервые:
- Я принимаю этот груз. Есть ли кто-то не считающий меня достойным?
- Ну я.
Мертвее мёртвой.
Тишина,какой невозможно представить, опустилась на храм. И только Он, сложив каменные руки продолжил:
- Я не считаю тебя достойным.
- Ты! - на запрокинутом к ожившему мрамору лице обнажилась скрытая раньше злоба - ты мог привести свою церковь к величию, ты мог властвовать королевствами! А ты отказался от всего этого, кормя нас байками о правильном пути! И даже мёртвый ты мешаешь!
- Твоё добро да пребудет с тобой, брат Нифилус. - мраморная ладонь лёгла на чёрную рукоять легко вынимая из агатовых ножен ослепительно яркий пламенный клинок.
Брат Нифилус не увидел короткого движения обрезающего нить его жизни, как не почуствовал и пронзающего грудь меча.
- Брат Семар - взор основателя безошибочно выделил в толпе нужного человека - разве не тебя я хотел видеть на этом месте?
- Так, брат - виновато склонилась голова первого ученика - но я не счёл себя достойным.
- Не гордыня ли обуяла тебя, что ты решил, что вправе сам определять чего ты достоин или недостоин? А может это грех смирения овладел тобой, что ты склонился перед дыханием жизни, хотя должно делать это лишь пред ликом творца? Что же ты молчишь, брат?
- Я... Мне... стыдно - выдавил из себя архиепископ, и поднимая взгляд, продолжил твёрдо - я подвёл тебя, брат. Накажи меня.
Мимолётная усмешка сдёрнула с лика завесу гнева, и уже спокойно он продолжил:
- Накажу. Подойди сюда, брат мой.
Дуновение лёгкого ветра повеявшего с зачинным шагом брата Семора оторвало от недвижно лежащего тела и закружило в неспешном танце первые крупинки невесомого праха. Следующие за ними вливались ленивой змейкой в этот плавный хоровод, наполняя его останками бренных устремлений властолюбивого брата. Потёртый венец полностью лёг на пол, и внезапный порыв развеял серую воронку вихря в момент, когда архиепископ предстал перед учителем.
- Надень его, брат.
Поднятый увереной рукой, венец перепоясывает лоб.
- Отныне и покуда не придёт за тобой смерть, нести тебе эту ношу. И ни передать ни отказаться от неё ты не сможешь. Да будет так.
Основатель обернулся, и мраморные глаза видяще посмотрели на короля.
- Идите домой, ваше величество - произнёс просто он. И шагнув назад, застыл. Мягкая улыбка и добрый взгляд. Только рука на рукояти.
- Он опять сделал это. Обыграл нас со всех сторон - ровно произнёс Натарос.
- Любимое выражение вашего дедушки - заметил лорд первый советник.
- И отца. Я надеялся, что на мне эта традиция прервётся. - задумчиво глядя в себя пробормотал король. И добавил - не могли бы вы узнать имя скульптора.
- Думаете это имеет значение?
- Нет. Но моему наследнику и придворным не помешает пара приятных минут, когда я обниму вечную невесту.
- Пожалуй я поищу заодно и зачаровывателя - ровно ответил министр.
- Кто бы мог подумать! - ухмыльнулся брат Грам. Сейчас, когда темнота и тишина накрыли храм, у Его статуи вновь стояли два самых влиятельных человека храма.
- Да - кивнул новый глава - я уже и забыл, как он любил необычные ходы. Знаешь, я рад, что Большой Брат следит за нами.
Непонятный звук вырвал брата Семора из раздумий. Он посмотрел на статую, но основатель всё так же безмолствовал. Только в лице его появилось лукаво-простодушное выражение, словно говорящее - ,, Я ? Как вы могли подумать.,,
- Как я и сказал - продолжил главарь Семор, почему-то во всех документах его титул написан был теперь только так - п о р о й я рад, что Большой Брат следит за нами.