Тяжело, когда никто не питает к тебе доверия. Самое интересное то, что когда ты надолго исчезаешь из русла жизни, тебя очень сильно ранит погружение обратно. А такое холодное отношение мира к тебе пахнет суицидом. Рано или поздно.
Прохладный воздух вздымал наши плащи, а мы стояли. Скорее, стоял я, а мои спутники ждали конца моему торможению.
- Ну чего ты встал... - спросил Гримм. Со скукой в глазах он осматривал знакомый пейзаж вокруг.
- Мы можем полететь... - предположил я, пока смотрел на башню в центре. Нет, летать-то можно к верхнему входу спокойно. Дел о в том, что у нас с этим человеком была маленькая и дурная привычка: влетать через окна. О-о-о-о, сколько мы повидали в свое время компромата...
- Вдруг из-за толкучки мы опять полезем через чье-нибудь окошко? А нам за это не вставят?
- Свалим на "срочное дело"...
- Люблю, когда мы жульничаем! - воскликнул мой собеседник.
За спиной вновь сверкнули крылья, мы натянули робы, когда девочка крепко за меня схватилась, и взлетели. Зеленые лампы освещали окна в центральной башне. За этими красивыми и старинными окнами сновали тени по древним ступеням и коридорам.
- А почему в этом городе ничего не растет? - спросила девочка.
В принципе, когда ты здешний обыватель, ты никогда не задумываешься о таких вещах. Но новичок должен реагировать на это дело моментально. Основополагающее жизни - это флора. Везде были только сушеные цветы или деревья. Даже трава была светло-серой, будто здесь была зима.
- Это место... - я замолк. Некоторое время я формулировал свой ответ, упрощая его - Этот город, по сути дела, находится в мире, который противоположен живому.
- Здесь царит смерть, потому что это жизнь наоборот?
- Здесь царит антижизнь. Ну да, можно сказать, что здесь все делается не спеша, очень медленно. Сонно все. А сон всегда чем-то был похож на смерть. Как же я хреново объясняю... - вздохнул я и поприветствовал пролетевшего знакомого - Впрочем, я отвлекся. Я все расскажу когда мы зайдем в один из кабинетов. Поэтому, тебе придется подождать полчасика... ты ведь сможешь потерпеть?
- Постараюсь!
- Вот и молодец...
Я протянул ей наушник и она принялась слушать музыку. В списке сейчас играют песни на букву "D". И что же там, надо упомнить... Вроде бы "Disconnected", "Duality", "Dying in your arms", "Day of the river", "Dragon boy" - последние две песни были из мультфильма Хаяо Миядзаки "Унесенные Призраками"... Одна из прекраснейших его работ. А больше моя голова ничего не выдавала. Какой же я иногда тупой... Захочет переключить Slipknot - попросит. Хотя может они ей приглянуться?.. Но меня сильнее занимало кое-что другое.
"Имена важны...Что же означает мое имя?" - подумал я. Мне нравилось мое имя. Оно мне просто нравилось... Но оно было единственным, что я имел. Да, когда я стал Гробовщиком, у меня за спиной было имя, о котором я не имел ни малейшего понятия. Что же у нее за имя? А может, это просто детская прихоть, не говорить его нам. Хотя мне кажется, что она нам вполне доверяет. Но я же не психолог...
В кои-то веки мы пролетели несчастные тридцать девять этажей башни. На крыше находилась большая площадка, где стояли разные оборонительные орудия. По бокам, на карнизах сидели каменные горгульи, и у каждой была каменная лампа-тыква. Там горели маленькие голубые огонечки. Глаза статуи светились оранжевым светом. Каждая башня была украшена какими-то существами, вырезанными из камня или нарисованными. Где-то была изображена русалка со слабо светящимся ожерельем, там мерцал дракон с янтарным яйцом в лапах, на другой башне с очень крутым зрением можно было углядеть девятихвостую белую лисицу с красной маской в зубах и так далее. Без вопросов, всего лишь минуту мы смотрели на эти старинные произведения искусства. Затем прошли, уступая какой-то группе пройти к перилам, чем-то напоминающим заросли роз и сбросится вниз. Романтика! Сбрасываться - это романтика, присущая чувственным натурам.
Вместо криков до нас доносилось лишь похлопывание крыльев. Кажется, это были какие-то ненормальные девушки с их любимым Ильей. Даже свой фан-клуб сделали. Какое сумасшествие... Этот юноша кичится тем, что патриот, но что он делает? Да ничего. Слабый уровень, только мелкоту и дерет со своими визжащими поклонницами... А может быть, мне показалось, что это он. Ибо, до большего не дорос, несмотря на то, что он чуток старше Ала. Хоть Ала и заносит немного, и он бывает иногда чересчур эгоистичным, но наш Гриммов даст любому фору ради тех, кто (или "что") ему дорог.
На площадке посередине была расположена пирамида с шестью сторонами, а на каждой стороне была дверь. Каждая из них имела свою лестницу. Здесь находилось шесть порталов, благодаря которым можно было вызвать многочисленные силы на случай боевой тревоги так, чтобы не было путаницы.
Мы отворили темную дверь, что была самой близкой к нам и на ней были изображены два скелета в черно-зеленых самбреро. Экий юмор...
- Добро пожаловать! Альберт, Ал и... - тут ожившие скелеты подпрыгнули в своем двухмерном измерении.
- Сеньорррриииттааа! Мы не можем пропустить в-вас-с-с! Кто вы такая?! - воскликнули два покойных мексиканца, неведом как оказавшиеся в России.
- Да ну вас. Тут щепетильное дело, пропустите, Амиго... - сказал я и провел обоих.
- Альберт! - дернулись возмущенно усы на черепах - Мы обо всем доложим!
- А я непосредственно к начальству... - хмыкнув, я закрыл за собой недовольную дверь. Они еще долго ругались на испанском.
Я держал за ручку синеволосую и мы спускались вниз всего полминуты. Потом показалась еще один проход, покрытый ровным слоем мрака и мы в него "вплыли". Мы вышли из дополнительного измерения и оказались в коридоре, где сновали Гробовщики в плащах или без. Многие начинали обращать внимание на синеволосого ребенка, безаурного, во всю на них пырящегося. Этот этаж был самым оживленным, ведь здесь находился путь наружу. Другой был внизу, на тринадцатом этаже. Конечно же отсюда выбраться намного быстрее. Кажется, я увидел Никиту... Да, Ник тащил кипу каких-то бумаг и сумку. Это был немного кудрявый русоволосый юноша, пропорционально сложенный с круглым лицом. Как всегда, он над чем-то смеялся. Готов поклясться, что у него припасена бутыль водки и пара пластиковых стаканов в той самой сумке. Такой уж Никита Маркелов. Достаточно высокий, добродушный малый, этот парень был просто гением и душой любой компании. Его знаний вполне хватает, чтобы быть хорошим наставником, которые имеют право просить все, что угодно. Только вот рядом с ним я иногда ощущал себя жутким идиотом, хотя имею нормальное представление о том, с чем сталкиваюсь в жизни. А с чем сталкиваюсь в жизни я, сталкиваются все Гробовщики и Ник не был каким-либо исключением. Я тряхнул головой. Идти вперед и желательно не попадаться ему на глаза с ребенком... еще и неудобно отвечать, что долго не виделись. У меня могло быть все также, как и у него: если бы я был любознателен также, как и Ник, если бы желал чего-то упорно, то, наверно, был бы не менее жизнерадостным, ярким и остроумным. Да я унылый У-у-у-Г... А если сейчас пробежит кто-то из старших? Или мои бывшие члены команды, из которой я ушел, куда я когда-то так рвался?..
Бр-р-р. Я ускорил шаг, и мы проскользнули в лифт. Нервно вдавил кнопку "26" и оперся спиной об стенку красно-коричневой кабины. Так у меня скоро действительно начнется социофобия...
- Альберт, что-то не так? - спросила меня девочка.
Я пробормотал, что все в порядке.
Этот лифт был намного быстрее обычных человеческих. Пара секунд и мы спустились на двадцать шестой этаж. Здесь было тихо. Это был сугубо этаж определенных команд.
- Вот и этаж 6 с половиной команд... - потянулся Гримм.
- Что? Почему с половиной? - услышал я ожидаемый вопрос.
- Ну, это потому, что... - начал Ал.
- Заткнись, Ал!- донеслось из открытой комнаты Дождя. На этом этаже комнаты имели поэтические названия. - Быстро сюда, пока я вас всех не наказал!
По голосу "насяльника" был недоволен. Предчувствуя мозговую клизму, мы вошли.
***
Это мерзкое чувство нашкодившего ребенка, который теперь ожидает праведной взбучки... Но если вдуматься - мы ни в чем не виноваты. Виноват только я, что мало с кем контактирую. И что вообще залез сюда. Не надо, так и думал, вылезать из дома, помимо беготни за демонами и за сигаретами.
-Лошары! Быстро дверь захлопнули! - мы выполнили приказ. - А теперь, объясните мне быстро, почему по городу Мертвых шастает дитё, которое нельзя засечь?
Перед нами стоял гигант мысли (в отличии от нас) и внимательно осматривал. Это был выше стандартного роста парень с белыми волосами, заплетенные в длинный хвост сзади. Кое-где виднелись яркие красные пряди. Он был одет в бежевый плащ, красную футболку с картинкой, что показывала извечный соблазн:"Come to a dark side - we have cookies ]:)" и серые брюки, на которой висела потускневшая цепь. На руках его были два браслета с изображениями белой и желтой молний. Они были похожи на сухие ветки или даже старческие руки, что так рвутся отнять у тебя что-то силой...
- Ну так, кто будет объяснять? - повторил он свой вопрос. Его красные глаза смотрели на меня, а серые брови напряженно сдвинулись. Пришлось начать тому, с кем это случилось.
- Ну слушай... - начал я и рассказывал ему все, что приключилось со мной за последние сутки. - Достаточно, Леонид Помпеев?
Наш глава молчал.
- Любопытно... - он отошел от края стола и подошел к синеволосой малышке.
- Ты не хочешь говорить свое имя?
- Э...
- Да не бойся ты меня, я только с ними строгий! - лицо Леона сразу стало мальчишеским, улыбчивым и добрым, а голос заметно потеплел. Леон был звездой для детей. До того как стать Гробовщиком он был преподавателем в приюте. Это был несколько сотен лет назад...
- Так как тебя зовут?
- По правде сказать... - девочка взглянула на меня, и я положил руку на ее плечо в знак одобрения - Я действительно его не знаю... Но сегодня утром я обнаружила кое-что. Взгляните...
Ребенок наклонила левое плечо и отодвинула в сторону воротник. Мы увидили тусклую цифру. 665.
- Что еще за номер... - поразился Помпеев - У тебя должно быть имя, как у любого человека.
- Но я не могу ничего вспомнить...
- 665... Сосед дьявола, дери меня черт... - я сразу задумался над сказанным. Ведь при слове "номер" тебе мерещатся всякие вещи. На складе, в магазине, полке, может быть еще и в лаборатории... Эксперименты. Как-то жутко становится.
- Теперь понятно... подождите, нифига непонятно! - возмутился Ал.
- Еще одна загадка насчет нее... - Леон избавился от серьезного выражения лица и погладил девочку по голове, вновь ласково улыбаясь ребенку - Не волнуйся, все будет хорошо. Ал, сбегай пожалуйста с этой малышкой к Жень Шень. Нам потребуется провести проверку на кровь. Альберт... тебе тоже нужно пойти сдать кровь на анализ. После этого сразу ко мне.
Гримм посмотрел на нас. Его глаза как-то злобно сверкнули, когда Леон встретился с ним взглядом. Все шло именно к этому. Я молча открыл окно и выпрыгнул туда.
- Фобосов, так делать запрещено! - воскликнул Леонид. Он крикнул это не строго. Он крикнул это, сожалея о том, что сказал. Да и не виноват он. Потому что он нынешний глава нашей команды, а как наш supervisior, ему все равно отдуваться перед Вече.
Оно и понятно. Если окажется, что в девочке есть моя кровь - то меня могут казнить. Будет организованы суд, допросы, поиски доказательств, осмотр последних мест моего пребывания. Конечно, бывают редки случаи, когда Гробовщик помилован и тащит на себе обязанность опекуна того, кого "заразил". Но не в случае, если жертва младше 14 лет. Это не критический возраст, но если новообращенный Гробовщик сойдет с ума из-за того, что не растет, не развивается, то казнят только зараженного. А тот, кто сотворил это будет всегда носить этот крест в своем сердце. Прямо как Луи де Пондюлак. Пока не сойдет с ума и не решится на самоубийство. Было однажды такое происшествие, вспоминал я, пока пролетал над башнями, когда один Гробовщик сражался с каким-то монстром, защищая целую семью. Когда его ранили, рядом оказался годовалый младенец. Нет, ребенка не задел удар. Младенца задела льющаяся кровь защитника. Вроде ничего, но кровь попала малышу в рот. Он проглотил все. И тогда его время остановилось для него навсегда. Малыш навсегда остался бы таким, если бы не... смертная казнь. Гробовщика за его проступок казнили, а вместе с ним и невинного младенца, который бы никогда не вырос. Тот парень постоянно плакал над бедным существом, пока они сидели в тюрьме. "Прости меня..." - кричал он, когда его вели в зал казни. Он не сопротивлялся. Груз вины не давал... Он помнил все яростные взгляды тех родителей, которых он пытался спасти. Парень был гробовщиком всего двадцать лет, но помнил атомные муки человечности. И как же ты можешь жить с тем, кто с каждым днем смотрит на тебя все злостнее, все несчастнее глазами тела, которое не меняется?
В таких случаях только Вече решает, нужен ли этот Гробовщик обществу или нет. Некоторые единицы бывают слишком важны. Было и так, что кого-то помиловали из-за их высокого статуса.
Я увидел седьмую башню и полетел на нужный мне тридцать третий этаж. Воспоминания бурлили горестным гейзером. Сколько гробовщиков из-за чувства вины покончили жизнь самоубийством, видя, как страдают из-за них те люди, которых они заражали случайно? Нет, были случаи, когда кто-то из родных заболевал и единственным выходом, казалось, является переливание своей крови. Даже если они любили их, даже если хотели как лучше и сами лишали жизни бедняжек в конце. Только очень стойкие могли это пережить. Но они менялись. Это были уже самые настоящие мертвецы, которые стенают на кладбищах на могилах тех, кого они знали. Их сердца навсегда были разбиты, а слезы текли той самой ненавистной кровью. Нас ничего не может спасти нас от неимоверного чувства вины...
Коридор, с его фиолетовым полумраком, был наполовину пуст. Когда я открыл окно, никого не было. И слава Богу, мне же могли выговор сделать, фактически, прямо перед смертью за то, что я не через положенные входы иду...
- Попался! - я аж подпрыгнул на месте от довольного вопля.
Рядом стояла Жень Шень. Ее серебряный плащ сменился на белый медицинский халат с капюшоном.
- Итак, как я понимаю, ты кровь сдавать? - грустно улыбнулась она и отвернулась. На спине ее был рисунок большой черной змеи, из которой спускались корни. Ходили кое-какие слухи, касаемо ее способностей. Да, лечебные способности у нее были настолько высоки, что многие даже после ста лет тренировок не могли заполучить достаточно опыта, чтобы сравниться с ней. В отличие ото всех других, как гласят те самые слухи, у нее был подписан какой-то контракт с этой самой черной змеей. Но то просто слухи. А самом деле змея - это часть символа Асклепия, греческого Бога врачевания. Его символ - это посох, увенчанный змеями. Доктор Хаус, все-таки, божество. Кхм...
- Да. Я итак дерганный, а ты еще...
- Брось, у тебя хоть десять инфарктов будет, все восстановится!.. - зашагали мы по темному фиолетовому ковру. Рядом горели голубоватые лампы. Иногда они вздрагивали зелеными огоньками.
- И я знаю, что с детьми ты бы не связался. Я уверена, что эта девочка - явление совсем необычное. И тут твоей вины не должно быть...
Эта милая и очаровательная девушка ничего обо мне не знает, она руководствуется теми короткими мигами, в которых она меня видела. Проще говоря, она мне пытается довериться. Я ничего не сказал. Просто смотрел в окна, мимо которых мы шли. Такие знакомые виды. Мне всегда казалось, что я не допущу такого промаха. А если и допущу... то сбегу ото всех гробовщиков нафиг, без угрызений совести. Я и не думал, что смогу испытать сожаление. Не дай Бог, или кто там сидит, допустить такое. Я не хотел этому ребенку зла. Наверное, она единственный человек (или уже не челевек) из-за которого я захочу сдохнуть по своей воле. Давно не было со мной такого. Что скрывать, мне кажется, что лучше бы она не была такой, как я. Может, это потому, что я долгое время был один? Не только это, как мне кажется. Девочка настолько открыта... а я все время как будто в броне сижу. Напоминает психбольного в смирительной рубашке, а вокруг мягкие стенки. В этой комнатке ты медленно съезжаешь с катушек намного больше, чем думал. Ты специально, во имя вымышленного блага, надеваешь на себя эту белую тряпку, укутываешься в ней и похож на куколку. Люди наверняка думают, что из куколок всегда вылетают прекрасные бабочки!.. Просто я видел, не раз видел то, как из иллюзорного кокона выползает искалеченное морально существо. Одиночества боятся, я же не надеваю на себя ничего смирительного, я просто отдаляюсь от людей. И вот тогда, когда ты не боишься одиночества, ты попадаешь в его сети. А потом так хочется слинять в больницу для умалишенных.
Девочка кажется моему искалеченному разуму такой родной. Она мне видится недостающим элементом моей раздробившейся полноценности... Самое забавное, что я не помню себя до становления Гробовщиком. Но даже когда я обрел разум и все начал понимать, я догадался, что даже будучи обычным полноценным я себя не ощущал. Сейчас бы отлично подошла песня "Hinder - Better Than Me". Неожиданно, я так тронут всем этим "крэпом". А может быть, моя плата на самом деле - это неполноценность? Я много раз спрашивал себя. Даже Леона. Я спрашивал других и они говорили, что это уже просто одиночество. Большинство молодежи думает, что общество является стадом. И стараются остаться одни. А потом, испытав голод по общению и другим, теряют просто свой разум. И вот уже тогда, устрашенная своими душевными терзаниями, новая овечка присоединяется к стаду, тому самому, которое так ненавидела.
Мы зашли в уютно обставленный медкабинет. Деревянные стены были покрыты карамельным лаком, везде стояли большие темные шкафы с красивыми резными полками и разнообразными вещами. Здесь были собраны самые невообразимые лечащие артефакты, свитки, приборы и снадобья. В углах мерцали, словно лампочки, бронебойные заклинания. При слове "бронебойные" мне стало смешно. Однако совсем не до смеха, когда нужно снимать проклятие с того, кто превращается медленно в какого монстра или может в любую секунду вести себя как придурок, круша все вокруг. Да-да, был случай, когда кое-кого прокляли, и он возомнил себя прекрасным северным оленем... Благодаря этим магическим "трюкам" шкафы нельзя грохнуть, а вещи - разбить или уничтожить, если они в кабинете. Рядом располагался зал для тех, кому следует полежать в кровати и быть под присмотром опытных докторов. Кое-где сверкали склянки со странными туманными газами и глазами. Иногда в некоторых жидкостях скользили чьи-то крохотные лапки или хвосты. Бульк. Меня усадили в мягкое кожаное кресло.
- Вытягивай лапу... - когда девушка взяла ухоженными ноготками колбу, она обратилась ко мне.
Я покорно вытянул руку.
Шень махнула указательным пальцем и на внутренней стороне моей ладони вскрылась широкая рана. Затем, доктор сжала руку в кулак, и кровь из руки начала потихоньку вытягиваться, огрукгляясь прямо в воздухе в багровый шарик. Почти ничем не отличается от того, как я использую "Кровавый Дождь".
- Готово... - Жень Шень щелкнула пальцами и кровь соскользнула в стеклянную емкость. Затем моя знакомая встала рядом с каким-то черным кубом. "Ах, этот квадрат Малевича..." - этот кубик мог проводить анализ крови всех существ на земле. Нет, не всех, некоторые до сих остаются неопознанными...
Я услышал топот маленьких ножек.
- А-а-а-а-альбе-е-е-ерт!! - маленькая синевласка влетела в комнату. У девочки стояли слезы в глазах. Она кинулась ко мне.
- Ну чего такое? - нахмурил брови я, неловко гладя ее по голове.
- Ал... он рассказал.. - глотая слезы, сказала она - Что тебя м-м-могут убить из-за м-мен-ня!..
Гримм виновато пожал плечами, правда я все равно дал ему по голове кулаком.
- Идиот! Какого черта ты!..
- Не ругайся при ребенке! - дала подзатыльник мне доктор.
- ...рассказал ей! - продолжил я кричать. Ал начал тянуть руку к ножнам, мол, драки хочешь, но я отворил окно и быстро вышвырнул его. Правда, он залез через другое, показав мне язык, причитая о том, какой я идиот. Некоторое время он обиженно дулся, но затем начал остывать.
- Детям! Такое! Не! Говорят! - все-таки встала на мою защиту Ульяна. И она влепила подзатыльник и Аллу.
Чуть не плюнув в его сторону, я попытался унять раздражение и сел в кресло.
- Да нет, все в порядке, не рыдай. Ал все это выдумал! - я опять соврал.
- Н-нет..! - хныкала она - Это было в-видно по его глазам-м...
- Счаз доктор Жень Шень все разъяснит!.. - я обнял ребенка, потому что просто не знал, что сказать девочке. Может, меня действительно завтра прирежут за мой неожиданный промах. Ребенок плачет из-за меня, хотя, вполне возможно, я покалечил ей всю жизнь. Она получит мою кровь, она станет гробовщиком, время для нее навсегда остановится, она никогда не познает обычного женского счастья. Беспокоиться нужно не обо мне... Но я заставил себя, наверно давно я так не делал, отречься от темных мыслей. Мне захотелось всего лишь на секунду начать надеяться. Логически, я бы себя успокоил: ведь я не касался ее никак. Если только ночью она не грызла какую-то часть моего тела...
- Милая, протяни ладошку... - Жень Шень вновь проделала ту же процедуру "изъятия" крови. Синеволосая даже не вскрикнула. Она больше плакала, упираясь детским личиком мне в плечо. Почему этот ребенок мак меня жалеет? Да что я сделал такого в своей, в ее жизни, чтобы за меня так волноваться?
Наш врач повернулся к кубу. Одна из сторон его мягко отъехала наверх и показалось углубление. Туда-то она и вставила мою кровь, а когда закрыла куб и открыла новую сторону, то вложила и кровь нашей гостьи.
- Начинай сканирование! - тихо приказала Ульяна.
Мы все молча смотрели на то, как куб на сантиметров двадцать поднялся над поверхностью стола и начал вертеться, кружась как ромб. Затем, он опустился на один из углов и принялся отсвечивать разными цветами. Где-то мерцали руны и различные символы. Неожиданно он замер. И опустился на одну из сторон. От каждой из сторон, где лежали склянки, появились две яркие таблички зеленого цвета.
- Да такого быть не может... Еще раз! - удивилась девушка.
Кубик повторил процедуру и, судя по всему, выдал то же самое.
- Черт меня дери!.. - все напряженней вчитывалась Шень.
- Что там, что там?! - вскрикнули девочка и Ал. Я же не копошился. Это было с одной стороны так смешно... Но радуешься, что кто-то за тебя волнуется. Хотя бы вот так, в последний момент.
- Вы не верите, да? - спросил меня ребенок.
Я посмотрел на нее, непонимающе. Потом до меня дошло.
- Так ты об этом... Не знаю.
- Надо верить! - сказала она твердо - Всегда!
- Сейчас я все объясню... - пробормотала Жень и вынула из куба какие-то плоские пластинки, размером десять на десять сантиметров и засунула их в карман на груди. - Все за мной!
Щелкнув пальцами, Жень встала на подоконник открывшегося широкого окна, и спрыгнула вниз. Мы прыгнули за ней. Мы летели, лихорадочно соображая. И что же такого может быть? Надо будет уже себе присмотреть местечко на кладбище...
У Жень Шень были неширокие, яркие, золотисто-белые крылья. Летела она не быстро, но твердо и прямо. Взмахи крыльев были точными и крепкими. Мне казалось, что крылья завораживали синеволосую малышку, но она лишь крепко впилась пальчиками в мою кофту.
Вся наша научная команда влетела в комнату ожидавшего нас Леона. Он сидел на краю огромного стола и курил. Курил нервно и много. Его личная любимая пепельница в виде маленькой египетской шкатулки с богиней Исидой была завалена окурками сигарет "Richmond". Несмотря на то, что все окна были открыты, здесь было слегка дымновато. Пару раз взмахнув крыльями, мы смели весь загрязненный воздух. Леон хрипло кашлянул и спросил:
- Ну как?..
- Сейчас я все вам расскажу. Садитесь все.
- Какой все, скажи просто, что с ее кровью!!! - сердито буркнул глава.
- М... все сложно объяснить. Да и вы все равно потребуете объяснений! - виновато пробормотала доктор. На ее лице была растерянность. Но затем несколько раз глубоко вздохнув, она вынула две пластины, которые повисли в воздухе. Они загорелись и появились две зеленые голограммы с текстом - После двойного сканирования (я просто сомневалась в правильности...), я выяснила, что Альбел не заразил своей кровью ее...
Комната наполнилась радостными вздохами.
-... но девочка не смертная! - спокойно продолжила девушка.
- Чего? - выпала моя сигарета изо рта, которую я так хотел радостно зажечь. Вариант с демоном?.. Быть такого не может, крест на площади обладает попросту дьявольской силой, он бы не пропустил ее...
- Эта девочка полноценный Гробовщик. И даже больше... - Жень Шень пальцем указала на какой-то рисунок - В отличие от нас, она обладает еще кое-чем. Она спокойно может расти. Вы понимаете, что это значит?! Это невероятно! И если я не ошибаюсь, то когда она достигнет определенного возраста, то есть, возраста, когда организм начнет стареть, она станет такой же бессмертной как мы. Меня очень многое поражает в ее крови. Еще есть вероятность, что в ее организме существует какой-то механизм, однако я не могу ничего предположить о цикле его деятельности. Возможно, это мощное заклятие. Но для этого мне нужны дополнительные исследования...
- Значит, ее заразил кто-то другой? - спросил Леон, зажимая похолодевшими кончиками пальцев горящий край сигареты. Запах паленой плоти...
- Это еще одна загадка. Распознаватель отрицает добавление чужой крови. Здесь все полностью ее. Но меня поразило еще кое-что. Альберт...
- М?.. - у меня даже спина затекла от напряжения. Девочка посмотрела на меня своими глазами.
-Бл*ть, Санта-Барбара... - Леон чуть башкой об стол не шандарахнулся, когда он присел, стирая пепел с пола.
- Но... у меня же никого быть не может... - пробормотал я - Все мои родственники должны были умереть давно, я же живу почти двести лет...
- Не забывай, что когда мы нашли тебя, ты нифига не помнил, а это было давно, - возразил Гримм.
- Но раз девочка может развиваться до определенного возраста, как она может жить так долго?
- Может это дальняя родственница? - предположила Жень Шень и облизнула слегка пересохшие губы. - Навряд ли она живет уже более двух веков. Скорее всего так и есть: она очень дальняя родственница, какого-то последнего поколения.
- Но ведь когда я искал своих родных и каких-то близких двести лет назад - я их разве нашел? - возражение следовало за возражением. До сих пор помню, что детекторы-кубы, которые стояли в каждом городе людей не дал никаких результатов...
- Возможно, что из-за особенности не проявляться по ауре, наши охранные системы на могли найти ей подобных и ее саму. Хотя мы искали по крови. Вполне возможно, что она содержалась в таком месте, где ее нельзя было заметить.
- Эй, хватит задаваться тупыми вопросами! - вскрикнул Ал - Все в порядке, поэтому мы можем веселиться! Зака-а-атим пати!!!
- Никаких вечеринок. - Леонид даже не смотрел на нас. Он все еще курил. Выдохнув струю дыма, он сказал - Теперь Альберт, поскольку изначально нашел девчушку ты, я поручаю тебе опекунство над ней вплоть до ее звания самостоятельного Гробовщика. У тебя дофига дел отныне. Поздравляю, папаша!.. И не ворчи, у Субару было о-о-очень много детей и он был хорошим отцом...
- А-а-а, так ты забыл, как он детей водкой кормил?.. - проворчал Ал. Видно, у него были неприятные воспоминания, связанные с этим легендарным человеком... Хммм...
- Вот так бомжи и появляются! - заметила доктор.
- ...Ребят, оставьте нас наедине с Леоном. - попросил я тихо. Мне было не до смеха. Когда ты один - тебе всегда легко. Но взять ответственность за другого означает конец твоей свободе и безопасности...
- Да-да, все идите. Ал, купи девочке леденцов или чего-нибудь! А ты, Шень, просто прекрасно поработала... но продолжи свои исследования... - начал всех выталкивать юноша. Когда все выходили, я заметил слегка влажный след от слез на щеках девочки. Пока дверь не захлопнулась, она все время смотрела на меня.
- Я давно искал повода, чтобы поговорить с тобой, Фобосов, - сел мой командующий рядом - Ты слишком нелюдим, скрытен. Из всей нашей "половинчатой" команды ты меньше всех желаешь с кем-то работать. Максимум, на что тебя хватает - это посидеть и выпить с Алом. Это же плохо может сказаться на работе в экстренных случаях...
- ...да плевал я на эти случаи. Мне так удобно! - проворчал я. Сейчас я чувствовал себя каким-то маленьким мальчиком, с которым говорил папа на тему: "Как важно иметь друзей".
- Вся наша команда пропала. А мы никак не можем найти их. Леон, прошло 144 года. Пропала часть моей семьи, моей единственной семьи. Я не могу оставлять свой пост, потому что какая-то пьянь может сдохнуть, и никто не хочет выделить мне замену, почему Вече так не хочет, чтобы их нашли?
- Покуда ты чистишь свою Вьюго-Западню, довольно благоприятный райончик, вспомни-ка лучше о том, что я занимаюсь добычей информации по всем делам. Здесь за всеми следят. Но, я тебе по секрету скажу, что став Наставником, у тебя появится шанс передвигаться по многим территориям. Используй девчушку как прикрытие, но и не забывай о ней. ТЫ думаешь, я не пытаюсь ничего сделать? Думаешь, Ал, потерявший брата, единственного своего спутника через десятилетия, не пытается найти его? Блад тоже ищет дорогую ей сестру. Мы все любили Шелен.
Я горестно заткнулся.
- Ну, признайся, ты наверняка чувствовал, как башка от такого разрывается. И душа тяготится...
- А ты святой такой... что ты от меня хочешь?!
- Позаботься об этой девочке.
- Ну она же мой родственник.
- Да не смотри на нее как на родственника! Ей нужен общительный друг. Тот, кто ее поддержит. Я уверен, она к тебе уже привязалась так, как ни к кому из нас не привяжется. Самосовершенствуйся.
- Из меня херовый учитель и друг... - вздохнул я. Какой печальный разговор...
- Ну так не поздно исправиться! - с этими словами Леон похлопал меня по спине и встал, протаскивая меня из кабинета, где нас ждали Ал и малышка. Он шепнул мне: "Мы найдем их".
- Для начала, не пристало будущему борцу с нежитью ходить без имени! - погладил по голове мою новую... родственницу Помпеев. Затем, потянувшись, пошел в другую сторону от нас - А вот чтобы все с ней познакомились...
- Закатим праздник, закатим праздник!..- бормотал, словно маньяк про себя Гримм.
- ...надо закатить праздник! - хмыкнул Леон и был таков.
- Япона мать, УРАААА!!!!!!!!!!!! - принялся скакать Гримм. - Да! Да, моя взяла!! Я супер!!! Аха-хах!
- Это... - я протянул синевласке ладонь. Каким я буду грубияном и злодеем в ее глазах, если после того, как она сама услышала, что я ей родня, перекину ее кому-то просто так? Стоит попытаться пожить вместе.
- У нас маленькая семья. Но думаю, для нас сойдет. Ну хватит уже.. - ребенок уткнулся в мое бедро и зарыдал. И все вокруг успокаивали это дитя.
- Будет тебе, мы будем часто приходить к тебе в гости, - Леон прислонился к стенке.
- Во, хочешь, мятные леденцы? - как любой приличный доктор Жень Шень лукаво подмигнула хныкающему ребенку и достала тик-так.
- Видишь, у нас тут весело, - я подал ребенку руку и мы все двинулись вперед, обсуждая, какой я теперь папаша.