- Как по-твоему, ровно? - порывисто спросила Регина, повернувшись к Динни. Та, видимо, лишь равнодушно пожала плечами. За столько лет подруги могли бы и привыкнуть, что спрашивать у Динни об изяществе воланчиков и цвете подкраски ресниц совершенно бесполезно. Оставалось лишь удивляться, как, при подобном отношении Диниэль ал-Вагрикс к женским хитростям, ей удается быть одной из самых миловидных дам королевского двора столицы Риэски.
- Кого ты спрашиваешь? - захихикала Милена, придирчиво разглядывая Регину. Наконец, был вынесен положительный вердикт, и Регина, бросив кисточки, немедленно схватила щипцы для завивки локонов и стала подправлять уже уложенную прическу. Динни со скучающей миной вязала, утонув в глубоком кресле так, что из его внушительных глубин выступали лишь быстро мелькающие спицы и острые носы туфелек, прикрытые краем юбки. Милена тоже вертелась перед зеркалом, но ее внимание, как обычно, было приковано лишь к изгибам собственной фигуры - никому еще не удавалось ее убедить в том, что они достаточно стройны. Вот и сейчас раздался тяжелый вздох, подчеркивающий несовершенство очередной диеты. Настрадавшись вдоволь, Милена повернулась к нашей признанной красотке и стала наблюдать за ее суетливыми страданиями.
- Сдается мне, милая, ты в королевы метишь, - выразила она насмешливо мысль, витавшую в воздухе. - Поди ты - бал, неофициальные смотрины, король Эдуард, как мы все уже слышали, вчера до-олгонько орал на Николаса, даром что болен. То-то ты копаешься поутру полтора часа против обычного получаса.
- Не мечу я, - проворчала Регина, страдальчески вздернув тонкие бровки. - Это все наши кикиморы метят, сама будто не знаешь. Ты не удивляйся, если их сегодня можно будет признать только по размеру ноги... Я лопну, но не уроню чести Визрока! А гламарией пусть эти мымры мажутся. - Она, изогнувшись, подцепила щипцами локон, упрямо выбивающийся из общей картины. Милена завистливо вздохнула.
- Смешные они, - сказала тихонько Динни из глубин кресла и спицы на секунду замерли. - Можно подумать, гламария им поможет.
- Как знать, может и поможет, - злобно сказала Регина, размахивая щипцами. И тут они вдвоем с Миленой повернулись к Динни и уставились на нее. Спицы невозмутимо продолжали отплясывать.
- Ты гадала вчера, да?!.. - Милена не выдержала первой. Спицы описали две дуги, повторяющие пожатие плеч. - Ну Динни, милая, солнышко, скажи, что увидела?..
- Не скажу. - Подруги торжествующе переглянулись. - Нечетко очень было, неточно, вот расскажу - возьмет наша королева, да и споткнется от волнения где не нужно. Терпите уж.
- Так, - решительно стала размышлять Регина. - Сама себе бы ты уже подпортила, я в королевы не пойду...
- Ой уж прямо не пойдешь, коли Николас попросит? - хитро прищурилась Милена. Регина отчаянно замотала головой, отчего ее локоны наконец-то приобрели желаемую естественность; тем не менее, ее голос подозрительно задрожал.
- А вот и не пойду! Видела я как старая королева мучилась со всем этим - политики государства, ишь ты, сплошь церемонии, ни присесть ни прилечь, послов привечай, еще и с Николасом воюй все время, дочерей замуж за море... И вообще, Руперт гораздо красивее.
- Ой ли? - усомнилась Милена.
- А вот и ой! И не сбивай меня с мысли. Я не пойду, мымру Николас не выберет, значит, Милена!
- С такой-то талией, да в королевы?.. - застонала жертва пророчеств. Остальные присутствующие дамы лишь подняли взгляд, жалуясь богам на подругу. Богов на потолке не было, зато там была я - ну, не на потолке, конечно, но на галерее второго этажа, откуда и наблюдала за копошением в общей гостиной нашего дома. Щипцы звякнули, когда Регина замахала руками, завидев меня:
- Карен! Ну Кари! А я уже кричать тебя хотела, где ты копаешься! Ни за что не поверю, что хвост ремешком подвязать да штаны натянуть нужно столько времени...
- Ну как же, - сказала я, привычно перенося вес на руки и спрыгивая вниз, в опасной близости от зеркал. Сапоги гулко стукнули каблуками, и легкое эхо отдалось под потолком сдвоенной гостиной. - Вы тут прихорашиваетесь, а я что, лысая?.. - и я кокетливо оглядела кончик своего густого темного хвоста, доходившего мне до лопаток, а сейчас легшего на левое плечо форменного гвардейского мундира. - Не лысая, - заключила я, разглядывая себя в зеркале и одергивая мундир. Полюбовалась на фасад, затем повернулась боком. - Вот и я это... сапоги, знаешь, начистить, пуговицы... Красота!
- Будет врать-то! - сказали все хором, может быть, кроме Динни.
- Не посрамлю чести Риэнни! - сказала я оскорбленно, подмигнув Регине. В меня немедля полетел клубок красной пушистой шерсти, выдернутой из корзинки Динни. Я с хохотом увернулась, а следующий изловила и бросила обратно.
- Еще и подслушивала, как не стыдно!.. - завопила Регина и бросилась в бой на клубках, которые замелькали в воздухе. Милена, всхлипывая от смеха, опустилась на подлокотник кресла Динни, и тут часы пробили половину часа, назначенного к открытию дверей королевского дворца столицы Риэски.
2.
- Давайте-давайте, ваши величества, - сказала я, подсаживая Динни в карету. - Во дворце увидимся.
Я знала, что делаю. Из сегодняшних волнений намечался не только вечерний бал, и единственная дорога к дворцу обещала быть не просто людной. Утренняя же получасовая прогулка... ну хорошо, довольно быстрым шагом, еще никому не вредила. Тем более в такое чудесное осеннее утро. В это время года я любила отправить карету с подругами восвояси и подарить первую задумчивую сумрачность осени одной лишь себе.
Мои предположения оказались верны. Дворец уже пробудился, церемония открытия дверей была проведена и королевская семья удалилась на завтрак, когда, наконец, бесстыдно опоздав, на аллеях показалась изрядно запыленная карета. Я высунулась в окно третьего, отведенного под семейные трапезы этажа и, лучезарно улыбаясь, помахала рукой выбравшимся из нее подругам. Отметила про себя, что заторы и нервозные попытки благополучно разъехаться с многочисленными грузовыми телегами сводят на нет все утренние старания Регины, тогда как хрупкой красоте Динни не причиняют никакого видимого вреда - полно, да заметила ли она их вообще? Диниэль, как обычно, помалкивала со слегка отсутствующим видом, Милена, хихикая, делилась очередным дворцовым анекдотом, нисколько не заботясь об ожидаемой нахлобучке от старого церемониймейстера Пия (или Старого Пня, как заглазно именовала церемониймейстера вся придворная молодежь) за бездарно проделанную дыру в стайке фрейлин на церемонии открытия. А вот Регина имела вид встрепанный и слегка зеленоватый, и моему приветствию не обрадовалась, а лишь показала в ответ, прикрыв от общества, маленький, но крепкий кулачок, имеющий, как я знала по опыту, манеру больно вонзаться под дых и, вообще, куда не след. Впрочем, виноватой ощущать себя мне все равно не пришлось - смешно было бы думать, что подруги стали бы набивать себе мозоли, пробираясь в атласных туфельках по булыжным мостовым, и какой бы уморительный вид они имели, подымая подолы, дабы не замарать их в дорожной пыли. Так что, оглянувшись по сторонам и проверив, не наблюдает ли кто за мной, я всего лишь от всего сердца показала завистнице язык.
Мы еще некоторое время мрачно ели друг друга взорами, и я совсем уж было собралась захлопнуть окно и покинуть этаж, обязанности мои на котором в настоящее время уже были выполнены - пост во главе с сержантом Бейбером стоял на внешней страже трапезной, двое гвардейцев скучали на внутренней страже в достаточном удалении, чтобы не накопить материала для сплетен, и обе лестницы, центральная и Восточного крыла, где мы все сейчас находились, также были под наблюдением. Мне же предстояло еще проверить, сменился ли, как положено, пост на входе и высотном наблюдении, и до самого обеда (если не случится чего-то непредвиденного) я могла бы считать себя свободной, не позволяя себе, впрочем, покидать здание дворца. Но моим планам - а я намеревалась присоединиться к свите старой королевы, умнейшей, на мой взгляд, дамы, всегда умевшей разнообразить свои дни - не суждено было осуществиться. Я поняла это, когда неожиданно потускнели утренние краски, и я подняла глаза на солнце, предполагая найти там неожиданную непогоду, и увидела четкие, огромные, снижающиеся силуэты, заслонявшие свет утра. На дворец ровным строем опускались драконы.
3.
В тот момент, когда гвардия спешным образом развернула все свои наличные порядки в боевые - башни ощетинились арбалетчиками, королевская чета была перемещена в помещения, ближайшие к подземельям, откуда всегда могла отступить, не теряя достоинства, и между ними и нападающими возникло как можно более клинков - стало понятно, что если эти приготовления и пригодятся, то не сию секунду. Драконы, опустившись под напряженными прицелами арбалетов, расселись на широких каменных перилах открытой галереи, устроенной на выступе второго этажа обоих крыльев дворца, в самом ее центре; то один, то другой хлопал широкими кожистыми крыльями, удерживая равновесие.
Я со своей почти полной (за вычетом стрелков и нескольких гвардейцев, бывших в этот момент в увольнении) гвардейской частью находилась на подступах к центральной лестнице, единственно возможной для продвижения существа размером с дракона - так что, около сорока ярдов отделяло меня от широких стеклянных дверей на галерею, откуда доносилось шипение и хлопанье крыльев. Таким образом, когда в двери протиснулась здоровая рептилья голова и с шипением заговорила, именно мне выпало узнать, что прибывшие в данный момент атаковать не намерены, а желают видеть и говорить с представителем королевства Риэски, достойным делегации драконов.
Осторожно выглянув в ближайшее окно, дающее обзор на галерею, я обомлела: столько драконов зараз мне видеть еще не доводилось. Я пересчитала их тяжелые силуэты; драконов было восемь - восемь! - тогда как не всякий человек в жизни своей встречал и единственного, и даже в ежегодной дипломатической миссии прибывало их обычно не более двух. Восемь же гигантских разумных крылатых ящериц одновременно - зрелище крайне впечатляющее. Я зажмурилась, помотала головой, а затем открыла глаза и осторожно выглянула в окно снова. Один дракон был лазурным, как статуя в натуральную величину, вырезанная из бирюзы, четверо - зеленовато-бронзовой масти, уже раньше виденной мной, двое - нежного светло-голубого окраса, ростом меньше прочих и изящнее силуэтом, а последний - серый, как пасмурный день, с серебряными металлическими искрами по чешуе. Серый держался ближе прочих к лазурному дракону, следуя за его движениями, как тень, тогда как остальные расселись в некотором отдалении. И именно им заинтересовался больше прочих капитан гвардии Зойир, в ответ на требование драконов примчавшийся вслед за принцем Николасом, когда слушал мой краткий отчет. Услышав про серого дракона, он, в точности как я ранее, подскочил к окну и лишь невнятно выругался. Николас же, не размениваясь на остановки, пошел к стеклянным дверям на галерею; капитану пришлось его догнать.
Совсем немногим позднее я узнала от капитана, что происходило на этой странной аудиенции. Драконы - от их имени выступал один из бронзовых, бывавший во дворце и уже знакомый с королем и Николасом - заявили, что сегодня ночью случилось происшествие, крайне неприятное и грозящее перерасти в чрезвычайное, и произошло оно по человеческой вине. Группа людей, по меньшей мере, пятеро, проникла на земли - или, вернее сказать, скалы - драконов и напала на семью, обособленно живущую у границы их владений. Нападение было быстрым и хорошо подготовленным: людям удалось убить молодую дракону, не пожелавшую отступить и оставшуюся защищать своего птенца. Этой ценой она добилась того, что птенцу удалось ускользнуть, и он улетел, как бежит всякий напуганный, маленький, неразумный еще ребенок. Было известно лишь направление (его видели), и летел он по направлению к Риэски.
После того, как Николас заверил, что корона не имеет ни малейшего отношения к нападению и приложит все силы, чтобы найти виновных, оказалось, что возмездие интересует делегацию лишь во вторую очередь, то есть, на данный момент не интересует вовсе. Им было нужно получить обратно птенца - живым и здоровым. Если же он найден не будет, или погибнет, выбившись из сил, от дреколья невежественных крестьян, Риэски ждут большие, слишком большие неприятности. И то сказать, каждый дракон - это примерно пятнадцать тысяч фунтов неприятностей.
Капитан Зойир рассказывал обо всем этом, опершись о край своего стола; все четыре лейтенанта гвардии, считая со мной, стояли навытяжку у стены, внимательно слушая невыразительные инструкции: оповестить, найти, обездвижить, не причиняя ущерба, доставить ко дворцу. Лейтенант Айрон позволил себе поиграть бровью, остальные сохраняли каменные выражения лиц. Было понятно, что гвардия слишком малочисленна для подобных действий, тем не менее, она могла действовать, не теряя времени, до подхода военных отрядов и проверить и оповестить пригород и ближние селения.
Пока лейтенанты делили между собой городские ворота, сержанты собрали и подготовили к скорому отъезду своих гвардейцев. Меня же вся эта суета не касалась: капитан не мог отправить вон из города единовременно всю гвардию и предпочел оставить хотя бы часть - мою часть за вычетом двух десятков.
Таким образом, когда во дворе казармы гремел топот копыт трех гвардейских частей, направляющихся к разным воротам города, я оставалась в окружении изрядно поредевшего числа клинков с намерением защищать королевскую семью и двор, буде в нашем скромном королевстве приключится для них опасность.
4.
- Ваше Высочество, вам не следует этого делать.
- По какой причине?
Я прислушивалась к спору в кабинете капитана, наблюдая за суетой в казармах через одно из широких окон кабинета. Еще один отряд, бряцая шпорами, устремился к северным воротам, подымая уличную пыль. Здесь же, по эту сторону окна, все было подчеркнуто тихо, чисто и благопристойно, и даже казалось замедленным по сравнению с норовистым галопом конной десятки.
- Вам надлежит быть здесь, замещая вашего отца в болезни, как первому наследнику; неужели вы собираетесь оставить управление делами королеве? Она не будет вам благодарна.
- Альрик... - принц запнулся и продолжил уже спокойнее. - Что здесь может произойти? Все внештатное, что сегодня могло случиться, уже случилось.
- Нет никаких гарантий, Николас.
- Послушайте, капитан, - сказал принц нарочито твердо, и я отвлеклась от представления за окном и окинула кабинет взглядом. Спорящие стояли друг против друга; поза капитана являлась олицетворением непреклонности, которому не мешало даже явное превосходство первого наследника Риэски в росте - на голову, по меньшей мере. - Вы же прекрасно понимаете, что едва ли кто лучше меня справится с расследованием; и уж точно никто не сможет провернуть его быстрее. Надо, чтобы в случае, если мы найдем птенца слишком поздно, у нас был козырь! Я, разумеется, сознаю, что устав на вашей стороне...
- Вот именно, принц.
- ...но мы теряем время, которое дорого сейчас, как никогда!
- Ваше Высочество, - заговорил Зойир размеренно, игнорируя суету, творившуюся за тяжелыми дубовыми дверьми его кабинета, - вероятно, вы убеждены, что я поступаю неверно, когда отказываюсь применять ваши таланты, которые, не стану скрывать, помогли бы всем нам именно в условиях нехватки времени, пока не задействованы наши основные силы. Поправьте меня, если я ошибаюсь.
- Вы совершенно правы, капитан, - церемонно ответил Николас, и выражение его лица несколько смягчилось.
- Тем не менее, позвольте мне распределять задания по собственному разумению. Вы, возможно, не осознаете этого, но вы, принц Николас, - Зойир намеренно подчеркнул благородное происхождение собеседника, - вовсе не незаслуженно забытая сила, а ее резерв. На некий непредусмотренный даже нынешней ситуацией случай. К примеру, если опасность станет угрожать одному из членов или же всей вашей семье.
- Она уже угрожает нам всем, если хотите!
- Пока мы справляемся...
Неожиданно в кабинете прозвучал короткий и тихий хрустальный звон, и оба схватились за сердце, как мне показалось сначала, но я тут же сообразила, что звук издала крохотная лопнувшая подвеска амулета дальней связи. И принц, и капитан уже вытянули каждый свой амулет, но Зойир лишь бросил искоса взгляд и отпустил цепочку, застегивая воротник мундира, тогда как амулет принца мерцал синеватым светом. Николас сжал его в руке и отрывисто бросил в пространство:
- Кто?
- Николас, это Майкл! - прозвучал в комнате тихий голос, едва громче комариного писка. - Мне срочно...
- Майкл, позже поговорим, я занят! - завопил принц, отпуская амулет, который немедленно погас.
Я отклеилась от стены, которую подпирала, сделала несколько шагов по направлению к принцу и вмешалась:
- Ваше Высочество, прошу меня извинить, но вам лучше ответить.
Мужчины повернулись ко мне, несколько пораженные моим нахальством, если не сказать наглостью. Первым отозвался Зойир:
- Что вы хотите сказать, лейтенант?
Я повернулась к нему и пояснила:
- Видите ли, капитан, я лишь дважды слышала, как принц Майкл произнес слово "срочно", и оба раза это было более чем справедливо.
Взгляд Зойира прояснился, и он кивнул Николасу, не вдаваясь в детали. Тот, не теряя времени, снова сжал амулет, посмотрел на нас обоих недоумевающе и закрыл глаза, сосредотачиваясь; остальные замерли, стараясь не мешать.
Я знала, что капитан меня понял: именно на мои дежурства пришлись оба раза, когда Майклу действительно требовалась помощь его гвардии.
В тишине снова хрустально звякнуло, и амулет принца лишился еще одной подвески. Николас заговорил, четко выговаривая слова:
- Майкл, я тебя слушаю.
В кабинет снова ворвался хрустальный голосок младшего принца:
- Николас... Николас! Тут такое творится, как хорошо, что я тебя дозвался!..
- Да что случилось-то?
- Ты не поверишь, но тут дракон! Только он... он маленький! Он всего лишь с меня ростом и ничего не соображает, я пытался с ним говорить! Честное слово, я не сплю! И этот... гад сейчас ломает мой дом!!!
- Приготовься, я переправляюсь, - четко скомандовал принц, бросив на меня взгляд, который у меня не было времени истолковывать. Я весьма невежливо схватила Николаса за левую руку, которой он собирался накрыть амулет, наклонилась и произнесла:
- Майкл, это лейтенант Риэнни. Вам угрожает непосредственная опасность?
- Карен?.. Нет, я сижу в подвале. Даже если дом загорится...
Николас побелел. Я бодро произнесла:
- Отлично! Не прерывай связь и жди, через десять минут, - и сделала шаг назад, чтобы выйти из зоны действия амулета.
- Что вы себе позволяете?! - взорвался Николас, выпрямившись во весь свой рост. - Кто вы, вообще, такая?..
Я вытянулась в струнку и бодро отрапортовала:
- Лейтенант Карен-Ноэль Риэнни гвардии Его Величества, командующая Четвертой частью, назначена приказом капитана Зойира пять лет назад. Предварительно: сержант гвардии Его Величества, срок службы три года. Предварительно: частная охрана...
- Хватит, - отрезал принц. - Почему я вас не знаю?
Я пожала плечами.
- Гвардейцев не положено замечать, когда ничего особенного не происходит, Ваше Высочество. Кроме того, мы все на одно лицо.
- Кто дал вам право оспаривать мои действия?
- Ввиду целесообразности гвардии позволена некоторая свобода действий в ситуациях...
- Бросьте вы этот жаргон!
- Прошу прощения. Капитан... - и я обернулась в поисках поддержки, но меня ждал сюрприз: капитана в кабинете не было. Принц, судя по его лицу, был удивлен не менее меня.
И тут со стороны казарм донесся крик:
- Карен!..
Я подбежала к окну, узнав голос Зойира, и, к радости своей, увидела его в компании моих гвардейцев в полном снаряжении.
- ...капитан поддерживает мои действия, - договорила я и с облегчением обернулась.
Принц стоял столбом посреди кабинета, хмурясь.
- Лейтенант, - сказал он проникновенно, - вы видите, у меня нет меча? Это потому, что мне не нужно оружие. Я сам - оружие.
- Мне это известно, Ваше Высочество, - сказала я так почтительно, как только могла. - Но даже мечу бывает необходима компания кинжала.
- Только четверых, включая вас, - хмуро сказал Николас.
Я безмолвно показала рукой на окно. Принц выглянул и коротко кивнул: пропускная способность амулета была известна капитану не хуже него самого.
- Будете мешать - уволю, - кратко предупредил он меня, и мы наперегонки понеслись вниз по лестнице.
5.
Наш небольшой отряд свалился младшему принцу едва не на голову, в момент перевернув или сломав в подвале все, подвернувшееся под ноги, и приведя крохотное помещение в соответствие с тем, что, вероятно, творилось выше. Я поспешно выбралась из общей неразберихи, одернула мундир и огляделась. Николас с возмущенным лицом выбирался из кучи малы, устроенной гвардейцами в погребе. Одну ногу его пленила ловчая сеть, выпавшая из чьего-то кармана; сеть была заговорена и уже хватко спутала ногу наследника до колена, взбираясь все выше и хватаясь боковыми крючьями за ящики. Принц, ругаясь сквозь зубы, выпутывался. Я огляделась, нашла недалече знакомую рыжеватую макушку, протянула руку и, дернув за воротник как следует, поставила на ноги младшего принца.
Майкл за те полгода, которые мы не виделись, похудел и вытянулся; тем не менее, явственно было, что он вряд ли когда-либо станет роста выше среднего и всегда будет старшему брату самое большее по плечо. Их разделяло больше двадцати лет; Майкл был необычайно поздним ребенком. Когда обнаружилось, что у короны появится новая ветвь, удивились все, а больше всех, по слухам, сама немолодая королева.
Меня и Майкла связывало нечто вроде дружбы; во всяком случае, принц несколько раз втайне спрашивал моего совета в своих личных делах, а вечерами, если я заведовала дежурством по дворцу, мы иногда проводили время в беседе. Я думаю, что мальчишка проникся ко мне доверием после того, как гвардейцы отбили нападение на него в год, когда ему исполнилось шесть. А еще в то время ему сильно не хватало Николаса, уехавшего в Айзиин на обучение, так что я, в некотором роде, стала кем-то вроде еще одной старшей его сестры. Когда же Николас, наконец, вернулся, Майкл уже жил там, где сейчас находились мы все: в небольшом доме, хорошо спрятанном в лесных чащах к северу от столицы. Уже много веков каждый из принцев Риэски проводил здесь год между тринадцатым и четырнадцатым днем своего рождения; уединение было им необходимо как ступень контроля своего Дара. Вот так и вышло, что, несмотря на то, что братья были привязаны друг к другу, они не виделись много лет и были знакомы гораздо менее, чем им бы этого хотелось.
Сейчас они уставились друг на друга, сравнивая свое первое впечатление с воспоминаниями; и неизвестно, кто первый нарушил бы неловкое молчание, если бы сверху внезапно не раздался звук, будто бы на дом упало дерево. С потолка посыпалась пыль; мы все от неожиданности пригнулись.
- И вот так все время, - пожаловался Майкл, выпрямляясь и заворачиваясь в вымазанную сажей светлую пижаму. - Всем доброго дня, Николас, Карен, господа.
Все гвардейцы поклонились. Николас хлопнул по плечу младшего брата, как бы откладывая на потом повторное знакомство, вскарабкался по узкой лестнице и на несколько пальцев приподнял крышку люка. Несколько секунд он напряженно вглядывался в узкую щель, потом сверху донеслось громкое фырканье, и принц поспешно захлопнул крышку; несмотря на эту предосторожность, в подвал проникло несколько струек дыма.
- Замечательно, - подытожил Николас, дуя на пальцы. - Вот что: я выхожу первым, отвлекаю его и вы выходите. Майкл, ты не вмешиваешься! Сидишь тут с охраной, - я наградила Рене кивком, и гвардеец молодцевато подтянулся, - и не выходишь. И не спорь.
- И не собирался... - уныло соврал младший принц, разом растеряв интерес, зарождавшийся на вымазанной сажей мордашке.
Принц слез с лестницы и, продолжая развивать план действий, стал расшнуровывать ворот своей вышитой батистовой рубашки.
- ...надеюсь, там еще не все рухнуло, а это вряд ли, этот дом так просто не развалить. Два арбалета с сонными стрелами, один - с болтами, и только попробуйте стрельнуть из него без причины! - Камзол уже покинул своего обладателя, и рубашка собиралась последовать за ним, когда принц поймал мой заинтересованный взгляд. - Лейтенант Риэнни, будьте любезны отвернуться!
Мне пришлось рывком развернуться на каблуках и уныло вперить взор в бревенчатую стену подвала, пряча сожаление. Я, разумеется, знала, как выглядят мужчины без одежды, а даже если бы и нет, то принц был неподходящим объектом для утоления любопытства. А вот чего я никогда еще не видела... додумывала мысль я уже под дружный выдох своих гвардейцев, послуживший мне сигналом к окончанию изучения стенки.
...так это трансформации оборотня. У противоположной стены, напрягшись, выгнувшись дугой, возник зверь, напоминающий волка. Его шерсть была цвета топленого молока, лапы и грудь широки несоразмерно, а сам он был ростом мне по пояс. Я, конечно, ожидала этого, но все же не обомлеть у меня не вышло.
Уже несколько веков Риэски правил род магов-оборотней. Это наложило свой отпечаток на политику государства, внешнюю и внутреннюю. Жители других государств побаивались уроженцев Риэски, полагая, что коли они не оборотни сами, то с ними все же что-то не в порядке, раз доверили власть нелюдям. Никакое знание о том, что дар королей Риэски полностью управляем и контролируем, не помогало. Подданные же своих королей любили и гордились ими, как собственной редкой диковиной, служащей защите и процветанию государства. Из этого проистекало многое - скажем, династические браки заключались исключительно в одностороннем порядке, через принцесс, которым дар королей не передавался, а королевами становились только лишь девушки из знатных семейств страны.
Волк встряхнулся; его шерсть, стоящая дыбом улеглась, и взгляд приобрел осмысленность, как только улеглась боль трансформации. Он коротко, требовательно фыркнул, оглядел нас всех (гвардейцы поспешно подобрали челюсти), развернулся и со скрежетом когтей взлетел по лесенке, похрустывающей под его весом. Сверху доносились редкие глухие удары и скрип досок. Далее, подчиняясь требовательному нажиму, люк распахнулся, ослепив нас вспышкой дневного света, и тут же захлопнулся, и нашим глазам пришлось снова привыкать к темноте.
Я угрюмо помолчала, а затем спросила:
- Ваше Высочество, что произошло утром?
- Он просто свалился мне на голову, - мрачно ответил Майкл и потер макушку, так что я расценила его слова буквально. - На поляне. Неожиданно спикировал сверху. Сказать, что я удивился - ничего не сказать... Едва увернулся.
- А потом?
- Ну, я засел за деревом и попробовал с ним поговорить, но это было бесполезно, так что я просто смылся в дом. Думал, двери его удержат, но он справился. Некоторое время мы там побегали, так что, боюсь, мне понадобится новая мебель. Откуда он взялся?
Я вкратце пересказала утренние события.
- Это что значит, - озадаченно спросил принц, - его сейчас ищет по деревням вся гвардия, и армия на подходе к городу, и полно драконов? А мы тут в прятки играем?..
- Да, - подтвердила я, - но это ненадолго. Думаю, Четвертая часть уже в пути. Интересно, - я ухватила за хвост мысль, уже некоторое время мелькавшую в голове, - почему он прилетел именно сюда?
Сверху раздался яростный, несмотря на перекрытия казавшийся оглушительным рев. С грохотом и скрежетаньем пронеслись над нами тяжелые лапы. Ураган удалялся.
- Мне кажется, - с горестной уверенностью произнес принц, - что он просто не любит оборотней.
6.
В лицо мне пыхнуло жаром от струи огня, выстрелившей в нескольких ярдах левее. Пламя окутало волка, и немедленно отпрянуло снопом шипящих золотых искр, на мгновение превратив Николаса в некий диковинный фейерверк. Белый волк встряхнулся и на мягких лапах стал обходить дракона слева, я же, не сводя глаз с них обоих, так же аккуратно стала продвигаться вправо. Всем было жизненно интересно, кого выберет малыш для следующей атаки.
Мы находились в гостиной дома, единственном помещении, где можно было обойти вокруг дракона. Когда-то неплохо, хоть и без излишнего шика обустроенное, сейчас ее внутреннее убранство представляло собой обгорелые чадящие руины. Уже подуставший от получасовой беготни дракончик сидел, аккуратно подобрав под себя лапы и нервно подергивая кончиком хвоста, и лишь змеиная голова его на длинной шее неотступно следовала за выбранным противником.
Уже было безрезультатно применено и отвергнуто несколько методов пленения. Для начала Николас использовал магию, которая была похожа на бирюзовый туман; но, как только облачко начинало оседать на рыжей с прозеленью чешуе, дракон чувствовал неладное и совершал дикий скачок в сторону, после чего быстро стряхивал обрывки тумана с лап, как прилипшую паутину. Затем мы опробовали сонные заряды, но лишь безрезультатно извели несколько - чешуя надежно защищала птенца от легких полых стрел, а две из них он отбил неуловимо быстрым движением лапы, после чего стрелки окончательно приуныли. Затем он спалил четыре ловчие сети и попытался сделать то же самое с нами.
Сейчас мы старались поочередно отвлечь его, чтобы перепробовать все это еще раз. На сей раз повезло мне: дракончик, выгнувшись дугой, напрягся, распахнул пасть и выдал в моем направлении струю пламени. Если бы я все еще находилась там же, где и раньше, мне бы это, верно, не понравилось. Высунувшись из-за обломков столика, за которым оказалась в прыжке, я осторожно выглянула. Над драконом снова курился бирюзовый туман, а его хвост и задняя лапа обросли сетью, которая споро цеплялась крючьями за все, что под них попадалось. Тут же прилетела сонная стрела, но ей повезло не более предыдущих: заряд отлетел вбок, бессильно ударившись о чешуистую шею.
На какой-то момент мне показалось, что сейчас у нас, наконец, все получится, но не тут-то было: птенец взревел, распахнул крылья, встав на дыбы как норовистый конь, и замолотил ими по воздуху. Туман был безжалостно разогнан; обрывки сети разметало по полу после удара когтистой лапой. Дракон же, растеряв свой задор, прижал крылья к тулову и затравленно, как мне показалось, глядя на нас, попятился в угол комнаты; он устроился там волком, не подпуская к себе и отбивая наши атаки. При первой же попытке заколдовать его он рванулся и, разметывая нас, промчался в противоположный угол, после чего все началось сначала. Убить драконыша было бы минутным делом, но пленить оказалось сложным.
В какой-то момент Родерик спросил из-за моего плеча негромко:
- Почему принцу не удается его заколдовать?
- У нас не выходит его обездвижить на достаточное время, - прошептала я рассеянно, не сводя глаз с ощетинившегося противника. - Драконы устойчивы к магии.
Родерик начал говорить в ответ что-то, но слова его заглушил треск досок. Вокруг птенца в полу очертилась ломаная светящаяся линия, и ее внутреннее пространство вместе с птенцом, треском, грохотом и клубами пыли рухнуло вниз.
- Майкл!.. - завопила я, сорвавшись с места и едва не столкнувшись у пролома со всеми остальными. Осторожно заглянув в дыру, я увидела как двумя ярдами ниже средь ящиков и бочек бьется и возится ошарашенный птенец. Над моим плечом пролетел сгусток света, ударился о птенца и рассыпался знакомым мне уже бирюзовым туманом. Не глядя на результаты колдовства, я рванулась к лестнице в подвал.
7.
К моему появлению младший принц дома Риэски уже сидел, прислонясь спиной к какой-то бочке; мальчишка выглядел ужасно щуплым и маленьким в своей когда-то светлой пижаме. Рене хлопотал над ним, напоминая лицом свежего покойника в мутном свете, льющимся из пролома.
- Вы сильно пострадали, Ваше Высочество? - спросила я со спокойствием, которого не ощущала.
- Нет.
Майкл был удручающе лаконичен. Я перевела вопросительный взгляд на гвардейца.
- Ушиб колена, непорядок с ребрами и, кажется, сотрясение, - ответил тот, внимательно ощупывая правый бок Майкла. Принц мотнул головой и едва сдержал стон. Я присела рядом и внимательно посмотрела ему в лицо.
- Сотрясения действительно нет. А что голова болит... Заклинание было сложным?
- Слишком сложным, - отрезал Николас, появляясь откуда-то сзади уже в человеческом обличье. Я обернулась. Принц уже успел натянуть штаны и наскоро сражался с завязками рубашки. - В его возрасте можно разнести и не слечь потом разве что табурет!
- Прекратите кудахтать! - твердо, но неубедительно сказал Майкл и попытался привстать, впрочем, неудачно. - Завтра буду как вчера.
- Встанешь через две недели, - подвел итог его старший брат, сгреб мальчишку в охапку и быстро пошел, пригибаясь, к выходу. Мы с Рене поплелись следом; разнос подчиненному я устроила, только убедившись, что мы остались одни.
Причина переполоха, незаслуженно позабытая, стояла в заваленном обломками углу. Я остановилась около, созерцая неподвижного околдованного, стянутого несколькими сетями птенца - если бы не веревки, можно было бы подумать, что дракончик мирно спит, хоть и в несколько неестественной позе. Неожиданно мое внимание привлекла слабая искра на полу. Я наклонилась и рассмотрела находку, потом подобрала ее и усмехнулась - ну что ж, от приключений положено оставаться сувенирам.
Выйдя на свежий воздух, я огляделась. До сих пор мне не доводилось бывать в этом доме, так что я с удовольствием восполнила пробел. Лес вокруг дома был неимоверно живописен в бархатном осеннем настроении, будто бы и не грозила война королевству и не было этого необычного утра; так что я нисколько не удивилась, найдя обоих принцев на поляне рядом с домом, на которой, судя по вывороченным комьям земли, начались утренние неприятности Майкла.
Приблизившись, я нарочно хрустнула парой сухих веток, но мои старания были напрасны: Майкл, к удивлению, мирно спал, растянувшись на траве и уложив голову Николасу на колено, а тот сидел, привалившись спиной к дереву и вперив взгляд в путаницу кустов. Он помахал мне рукой, когда я подошла ближе:
- Карен, идите сюда! Нам нужно посоветоваться.
Я подошла и, после некоторого колебания, наклонилась над Майклом. Мальчишка спал спокойно, ресницы не дрожали и дыхание было ровным, хоть и неглубоким; он был бледен, но к лицу вроде бы уже стали возвращаться краски. Успокоившись, я выпрямилась и поглядела на Николаса:
- Да, Ваше Высочество?
- У нас есть небольшая, гм, трудность, - сказал Николас, серьезно глядя на меня. Отчего-то мне пришлось приложить усилия, чтобы остаться настолько же серьезной.
- Какая именно?
Вместо ответа Николас протянул мне открытую ладонь с амулетом связи. Я нагнула голову и осмотрела его, и даже совершенно не специалисту вроде меня было понятно, что повреждения довольно обширны, конечно, если не брать в расчет сами весьма малые размеры магического устройства.
- В таком состоянии он не работает? - спросила я, чтобы удостовериться. Принц отрицательно качнул головой и добавил:
- Этот - уже, пожалуй, что и никогда не заработает. Шут с ними, с подвесками, даже если бы лопнули все, я бы одну как-нибудь изобразил. Но узор, - он бесцеремонно ткнул длинным указательным пальцем в середину искалеченного амулета, где вязь металлического плетения смялась и местами даже оторвалась от краев, сиротливо топорщась неровными лохмотьями, - мне не заменить никак.
- Хорошо, - сказала я. - Может быть, Майкл...
- Нет, - сказал Николас. - Даже если бы я его не усыпил, в его состоянии ему не удастся сосредоточиться. - Рука старшего принца рассеянно взъерошила отросшую за полгода шевелюру мальчишки. - И даже ответить ему было бы крайне тяжело и нежелательно.
- А его амулет в порядке?
- Думаю, да, - удивился Николас, но после понял и лишь махнул рукой. - Только это его личный амулет, и воспользоваться им никто другой не сможет.
Я мысленно сделала зарубку в памяти. Тот амулет, что оставался у дежурного офицера, и тот, как я понимаю, который находился в постоянном ведении капитана Зойира, личными не были. Впрочем, это было понятно: никто из нас не был магом, и амулеты использовались только для получения срочных распоряжений членов королевской семьи.
Мы помолчали. Я подумала немного, прикинула время и заявила:
- Капитан Зойир будет здесь, самое большее, через полчаса. Скорее всего, не один. Я полагаю, нам стоит его дождаться.
- А потом?
- А потом... Это в первую очередь зависит от того, что нужно Майклу.
Принц пожал плечами.
- Ничего особенного. Лежать, много спать и ничего не делать. Думаю, в городе: здесь необходим ремонт, а это плохо сочетается с традицией уединения.
- Хорошо, - я помедлила. - Раз Майкла необходимо доставить в Риэски, а воспользоваться амулетами мы не можем, вам разумнее всего было бы при помощи магической формы как можно быстрее попасть в город... - я вопросительно посмотрела на Его Высочество - и, наверное, обратно?
- Нет, - он ухмыльнулся. - Мы дождемся Зойира, после чего отберем лошадей у его гвардейцев и поедем в город верхом.
- Мы?..
Николас расхохотался.
- Карен! Что я слышу? Вы столь быстро убедились, что вашему принцу не слишком необходима охрана?
Я скептически вздернула бровь.
- Не смею спорить, Ваше Высочество, но неужто вы столь быстро уверились в обратном?
- Лейтенант, неужели мне нужно призывать вас вспоминать устав гвардии?
- Разумеется, нет. Согласно ему, вас должен сопровождать капитан.
- Зойир, уверяю вас, пожелает самолично осмотреть дом и птенца, поэтому, как единственному лейтенанту его гвардии на много миль вокруг, сопровождать меня до столицы придется вам.
8.
Так и вышло. Разве что, отбирать лошадей мне ни у кого не пришлось: капитан, сообразительность которого была, как всегда, на высоте, взял в отряд несколько запасных. Так что, потеряв несколько минут на краткий доклад, наш маленький отряд бодрой рысью выезжал на тракт. Казенное седло было больше моего собственного, привычного, и неприятно обещало бы мозоль на заду, не будь дорога столь короткой. Кобылка же была смирнее моего Райана, и мне приходилось время от времени напоминать ей держаться в полукорпусе от коня принца. Рене, Родерик и Сандер держались в нескольких корпусах сзади. Мы обгоняли неспешные повозки, и дважды поравнялись с большими дворянскими каретами. Все говорило о том, что окрестности столицы готовятся к вечерним празднествам.
На мгновение я задумалась, каким королем станет для нас Николас в будущем, и какую королеву выберет он себе. Мне было сложно составить о нем определенное непредвзятое мнение, так как самым большим, что мне было о нем известно, были рассказы Майкла, состоящие из детских впечатлений. Подруги же знали мало и сами любопытствовали: за те три месяца, что принц провел дома, он мало находил времени для фрейлин королевы, предпочитая, насколько мне было известно, общество их отцов. Сама я помнила принца весьма смутно, хоть и тот последний год, что он провел в столице перед отъездом, совпал с моим первым годом службы при дворе в ранге сержанта Четвертой части. Складывалось впечатление, что у Его Высочества Николаса много дел вне королевского дворца, не требующих, однако, вмешательства его гвардейцев. По слухам, молодость Эдуарда протекала значительно бурнее и, если можно так выразиться, придворнее.
Сейчас же я видела перед собой мужчину на пороге зрелости, не отмеченного ни уродством, ни красотой; из отличительных его свойств можно было бы назвать весьма высокий рост и худощавость. Однако же он был лишен нескладности, свойственной многим людям такого сложения, и двигался с резкой и неожиданной грацией животного. Из-за четко очерченных скул и прямого, длинного носа его лицо было запоминающимся; светло-серые глаза смотрели прямо и остро, так что многие отмечали, что у принца всегда чуть расширены зрачки. Волосы, прямые и скорее светлые, он носил длинными, как это было принято среди дворян Риэски, но противу моды невзирая ни на какой торжественный случай, увязывал их узорной тесьмой южной вышивки в простой хвост. Я сама была родом с мест, где в ходу такие узоры, и сейчас, когда мне представилась такая отличная возможность рассмотреть эту забавную деталь, подумалось, что тесьму эту вышили где-то в Вагрикс, владениях отца моей подруги Диниэль.
Неожиданно Николас, будто почувствовав мой изучающий взгляд, придержал коня, поравнялся со мной и сказал:
- Лейтенант Риэнни, я хотел бы узнать то, что вы сегодня начинали рассказывать: как вы попали в гвардию и добились поста лейтенанта.
Я смешалась. Откровенно говоря, это была закрытая информация, но мне не удастся отговориться этим фактом от Николаса, как от других любопытствующих: для него, конечно, не существовало закрытой информации внутри Риэски.
- Все это есть в моем деле, которое хранится у капитана Зойира.
- Разумеется, и я не премину с ним ознакомиться. В конце концов, как вы совершенно верно мне указали сегодня, - я приподняла бровь, но протестовать не решилась, - стыдно не знать собственной гвардии. И, тем не менее, мне хотелось бы услышать краткий рассказ от вас лично.
Я помолчала, но особого выбора не было.
- Так получилось, Ваше Высочество, что восемь лет назад вследствие определенных действий лейтенанта Четвертой части эта должность стала вакантной. Она была отдана мне, так как, - я замялась, - именно предоставленные мной доказательства подтвердили эти действия. С условием трехлетней службы в ранге сержанта, замещая сержанта Виррау, который исполнял обязанности лейтенанта три года, оставшиеся ему до пенсии.
- Мне кажется, я вспомнил дело, о котором вы говорите, лейтенант, - весело сказал принц, и я с хмурым удивлением глянула в его сторону. - Значит, вы состояли в охране графа Блойда?
Да, он действительно его вспомнил. Я же старалась отмести от себя воспоминания о том времени, когда приятная жизнь в столице неожиданно обернулась нелегким выбором между предательством сюзерена и изменой королевству.
- Скажите, Карен, - продолжил принц, - ожидали ли вы такого предложения?
- Нет, - сказала я так сухо, как только могла. Ожидай я его, мой тогдашний выбор был бы куда как проще, так как плащ гвардейца для меня был не только символом прощения и вознаграждения, но также и частичной защитой от возможных безутешных родственников графа.
- Это потому, что вы плохо знали Зойира, - легкомысленно заметил Николас, искусно не замечая ни сухости моего тона, ни собственной бестактности. Он наморщил свой длинный нос, и в его голосе прорезались размеренные интонации капитана. - "Награждать подходящего человека лучше всего новой работой." - Он сменил тон на свой обычный, слегка насмешливый. - Кроме того, Альрик любит, когда люди находятся на своих местах.
Я пожала плечами и вежливо спросила:
- Значит, вы полагаете, мне самое место в гвардии?
- Так полагает Зойир; я еще не сложил определенного мнения. Я доверяю мнению своего капитана, но как знать... Возможно, в данном случае я не соглашусь с ним.
Я нахмурилась. Интересным, но нежелательным был бы опыт с треском вылететь из гвардии по личному указанию члена королевской семьи.
- Ясно одно: ваши усилия следует адресовать напрямую короне, раз уж вы так блистательно подтвердили ей свою верность. Ну и чтобы не подвергать излишней опасности наше изобретательное дворянство.
Весь этот странный разговор Николас глядел на меня, так что мне стоило определенных усилий не отражать на лице тоскливое пожелание его лошади не заметить колдобину на такой гладкой, ну просто гордости Риэски, дороге и кувыркнуться через голову. А также неловкую мысль о саже, перепачкавшей мое и без того не слишком притязательное лицо.
- Может показаться, что вы сочувствуете участи графа Блойда, Ваше Высочество, - сказала я хмуро.
- Нисколько. Все, что я имел сказать по поводу его участи, я сказал на суде. - Я недоуменно посмотрела на него, и Николас пояснил: - Видите ли, я сам копал под этот мятеж, но мне приходилось действовать с третьей его стороны - из столицы Орлески - осторожно и аккуратно, и удручающе медленно. Так что моя информация успела лишь только к суду над графом и причастными. К сожалению, не всеми... Прошу меня простить, Карен, - сказал вдруг принц и перенес, наконец, свое внимание на дорогу, - за настойчивость, и если я пробудил в вас тягостные воспоминания. Кажется, я задолжал вам один ответ, а должным я долго быть не люблю. Спрашивайте.
С чего он взял, что у меня есть к нему вопросы? Подавив желание этот вопрос задать, я спросила:
- Что было такого забавного в том, что ваш амулет оказался сломан?
Николас махнул рукой.
- Вы просто не знаете. Это и в самом деле очень смешно. Я их делаю десятками - между прочим, это не так уж просто - именно потому, что извожу в год больше, чем отец испортил за всю жизнь. Это просто наваждение какое-то! Они теряются и ломаются всеми возможными способами. Вот и сейчас, дракон упал на Майкла, тем не менее, амулет Майкла в полном порядке; тогда как мой ухитрился свалиться с полки, где была вся моя одежда, и - в лепешку. Иногда мне кажется, что они живые. Впрочем, - он фыркнул, - после того, как в Айзиине один из них принял на себя удар кинжалом, я больше не в обиде на это свое безобидное чудачество.
Последнее рассуждение показалось мне понятным. Приближающиеся городские ворота, запруженные возами, через которые нам предстояло проталкиваться, к счастью, избавили меня от продолжения беседы.
Уже у конюшен, отдав поводья конюхам, я спросила, когда можно будет навестить Майкла. Николас явственно огорчился:
- Скорее всего, вам не разрешат его посетить. Уединение нужно сохранять, сколь возможно...
- Но вы сами его увидите? - уточнила я.
- Думаю, да.
- Тогда не передадите ли вы ему от меня вот это? - и я положила в протянутую ладонь найденную мной на полу чешуйку дракона. Николас внимательно осмотрел ее, поймал на нее луч солнца и разве что на зуб не попробовал.
- Редкий и ценный подарок, - сказал он, наконец, внимательно глядя на меня без тени своей обычной усмешки. - Из нее можно сделать отличный амулет, снижающий воздействие магии. Почему бы вам не оставить ее себе? Я мог бы изготовить из нее амулет для вас.
- Я не рассматривала ее в таком качестве. Ну, в любом случае... Амулету лучше быть у того, кого я защищаю, верно? Кроме того, Майкл заслужил ее больше, чем я.
- И больше чем я, пожалуй. Но разве вы не хотите сохранить воспоминание о таком занимательном дне?
- Нисколько, - я подставила лицо мягким лучам осеннего солнца и, не удержавшись, закрыла глаза. - Я не храню сувениров. Слишком сильно ими дорожу, знаете ли. Ценность воспоминания определяется тем, сохранилось оно в памяти или нет.
- Что ж... Ваша находка - ваше право, - принц аккуратно положил чешуйку во внутренний карман камзола и проверил, надежно ли она там закреплена. - Я с удовольствием передам ее Майклу и сделаю амулет для него, если он захочет.
- С моими пожеланиями скорейшего выздоровления, - церемонно кивнула я.
- Пожалейте мои тощие плечи, леди, - вдруг рассмеялся Николас. - Они могут не выдержать такого бесценного груза!
Я ухмыльнулась.
- Сегодня утром вы уверяли меня, что в состоянии в одиночку пленить дракона; считайте, что уверили.
- То есть, мне больше не рассчитывать на ваше навязчивое внимание с целью охраны меня? - притворно огорчился принц.
- К следующей заварушке моя вера в вас наверняка растает, - предостерегла я его.
- Искренне надеюсь, что мне не придется их организовывать самостоятельно; мне было бы неловко.
Я не выдержала и рассмеялась. Николас тоже улыбнулся, и кивнул в знак прощания. Уже уходя, он сказал:
- До завтра можете быть свободны, лейтенант. Передайте это капитану, если он вздумает найти вам занятие.
9.
Сменив мундир на чистый и свежий из хранящихся в казарме и умывшись, я заглянула на кухню: так как обед был безнадежно упущен, рассчитывать приходилось больше на собственные силы, чем на доброту поварих. Исправив и эту неприятность, я отправилась искать подруг и нашла их в одной из туалетных комнат этажа королевы.
Милена с Региной сидели в кресле в обнимку; носик, гордость всего Визрока, покраснел, а изящные ручки с длинными коготками комкали кружевной платок. Леди ал-Визрок явственно только что плакала. Динни сохраняла вид хмурый и отстраненный. Она же первой заметила мое появление и поднялась мне навстречу.
- Привет, - мне достался поцелуй в щеку, похожий на прикосновение крыла бабочки. - Что с драконами?
- Уже все хорошо, - нейтрально ответила я и покосилась на парочку в кресле, вяло мне покивавшую. Никакие драконы их не интересовали. - По какому случаю траур?
- Опять сцепились с Верне, - грустно доложила Динни. Регина снова стала нервно всхлипывать.
- Иии, - сказала я, обошла кругом и обняла всех троих сразу: кресло, Милену и хлюпающую Регину, просунув голову между подружками. Регина немедленно прижалась к моей щеке горячим лбом и зарыдала с новой силой. - Из-за этого старого осла портить цвет лица?.. Да еще перед балом?
- В том-то все и дело! - горячо воскликнула Милена. - Эти гадюки наверняка надеются пристроить сегодня Нору и устраняют всех, до кого могут дотянуться!
- Если вы такие умные, зачем тогда плакать? - сказала я укоризненно, вытаскивая платок из кармана, и отдавая Регине взамен замученного. - Ведь решили же раз и навсегда не слушать их.
- Ты же знаешь, я чуть что так сразу в слезы, - виновато прошептала Регина. - А они такие отборные гадости плели... про Руперта.
- Чушь какая, - сказала я авторитетно, даже не пытаясь узнать содержание гадостей. Все равно доложат, сами авторы и постараются. - Меня спроси, я все про всех знаю. Работа такая...
- Да я знаю, что враки, а все равно плачу... Представь, вот же глупость, - сказала Регина, хлюпнув в платочек, но, тем не менее, заметно успокаиваясь.
- А про Николаса знаешь? - заинтересованно спросила Милена.
- И про Николаса, - кивнула я. И под тремя вопрошающими парами глаз спешно переделала услышанную историю про кучу испорченных амулетов в анекдот.
- Врешь ведь, - хихикая, сказала Милена, дослушав. - Не может быть, чтобы принц - и такой растяпа!
- Вру, - согласилась я. - И вовсе не растяпа он. Только амулеты и ломает.
- А может и правда, - задумчиво сказала Динни. - Я слышала как-то раз, король все пытался его дозваться, а потом сказал: "Опять, наверное, амулет испортил!"
- Случайное совпадение, - сказала я и подмигнула Динни.
10.
Из туалетной в гостиную мои подбодренные подруги направились, печатая шаг и твердо решив защищать себя глухим невниманием к атакам неприятеля. Королева с частью фрейлин отсутствовала. Это было закономерно - при ней, само собой, ал-Верне вели себя безукоризненно.
Мы устроились в кружке из кресел с низким столиком посредине. Я придвинула к себе перо и чернила и стала писать отчет Зойиру. Динни вязала, иногда подглядывая в мою писанину. Милена с Региной тихонько шушукались, иногда оглядываясь исподтишка. В открытом окне солнце склонялось к горизонту.
"...и 8 (восемь) заговоренных ловчих сетей..."
- О-о, смотри-ка, они уже здесь, - тихо сказал скрипучий женский голос недалече. Регина зашипела.
"...Его Высочество Майкл показал, что на него было произведено нападение..."
- Эмилия, ты несправедлива к этим девицам! - донеслась елейная реплика, на сей раз принадлежащая Огюсту ал-Верне, злому гению этого союза. - Я убежден, что их нравственность находится на высоте. Ее надежно оберегает их внешность...