Было холодное осеннее утро 3 ноября 2007 года. С недосягаемого серого неба на грязную землю летели, кружась в бешеном танце, словно пьяные, мокрые снежинки. В городе было тихо, и лишь изредка мёртвое безмолвие нарушал визг тормозов. Было совсем темно.
Тишина в городе - довольно-таки редкое явление. Зловещая тишина наводит на грустные размышления о близком конце. Жизнь словно замирает, почувствовав приближение чего-то зловещего, страшного. Тишина наступает после кровопролитного боя, после затяжного шторма, после смертоносного урагана и после ядерного взрыва. Гробовая тишина предшествует приближению какого-либо из этих страшных событий. А бывает и так, что тишина настаёт сама собой, например, долгой зимней ночью. На нашей бренной планете немного таких мест, где бы тишина и покой царили постоянно. Таковым местом можно было смело назвать одинокую бухту, которая находилась далеко за городом. Очень немногие о её существовании знали, ещё меньше её видели. Ещё в начале прошлого века бухта имела большое значение для мореплавателей и простых рыбаков, однако цепь невзаимосвязанных друг с другом событий сделала её безлюдной. Давным-давно, больше ста лет назад, в те времена, когда городок звали ещё просто деревней, изо дня в день в бухту приходила одна девушка и, бывало, по целым дням сидела на высокой скале, и слёзы не высыхали на её лице. Поговаривали, что её друг, заменивший ей когда-то семью, ушёл в море с другими рыбаками, мечтая разбогатеть, и не вернулся. Вскоре пропала и сама страдалица; в деревне ходили слухи, что она утопилась. С тех пор бухта стала называться Бухтой Печали. Люди изредка приходили к могучим скалам, в основном, за тем, чтобы побыть в одиночестве, или предаться скорби. Спустя несколько лет Бухта Печали стала свидетелем кровопролитного убийства, целой серии убийств; после этого просто люд навсегда забыл туда дорогу. После того, как с десяток судов разбились о чёрные прибрежные скалы, моряки с опаской стали обходить бухту. Теперь здесь царила мёртвая тишина, нарушаемая лишь грохотом, с каким разбивались громадные волны во время шторма о крепкие скалы, превращаясь в пену.
В Бухту Печали вела лишь одна дорога, тропинкой входившая в просторную берёзовую рощу неподалёку от загородной трассы, сменяющаяся лесной труднопроходимой чащей с едва заметной дорожкой, почти заросшей.
Сегодня, 3 ноября 2007 года, здесь было так же тихо, как и всегда. Дул лёгки ветер, который, однако, над поверхностью воды был сильнее; он поднимал высокие волны, которые неслись к скалистому берегу, всё увеличивая скорость, и разбивались о чёрные прибрежные валуны, имевшие причудливые формы благодаря той самой воде. Крупными кусками валил частый снег, перемешанный с дождём.
Николь взобралась на самую опасную из всех скал. Исхудавшее тело девушки прикрывали старые, потёртые джинсы и растянутый свитер; на ногах её были кроссовки - её излюбленная обувь. Её тёмные, мокрые от снега и дождя, волосы развевались на холодном ветру подобно потрёпанному пиратскому влагу на мачте разбойничьего судна. Девушка была неподвижна, как каменное изваяние, её взгляд был устремлён вдаль. На её обледеневших щеках застыли слёзы, но она уже не плакала. Она стояла на жалком клочке земли, отделявшем её от пропасти; сделай она ещё один маленький шаг - и она уж разбилась бы о скалы. Бездна ревела, наводя страх; волны одна за другой бились о берег, превращаясь в пену. Но Николь смело смотрела вниз; смотрела на эти волны, которые зарождались далеко от берега и умирали, его достигнув.
Сердце девушки поначалу билось в учащённом ритме, однако сейчас, после нескольких часов, проведённых над пропастью, оно совсем успокоилось. В её глазах не было больше радости - она умерла, разбившись о вековые скалы жизненной несправедливости. Всё, чего сейчас хотела Николь в этот момент, казалось, прыгнуть в ревущую пучину, слиться с морской пеной. Казалось, теперь её ничто не могло остановить: она всё ближе подходила к краю скалы.
Внезапно за своей спиной девушка услышала чьи-то осторожные шаги - кто-то медленно к ней приближался. Она не решалась обернуться, страх, казалось, сковал все её движения; она хотела было уже броситься, броситься добровольно, но тот, кто был сзади, подал голос:
- Ты простудишься, - донеслось до слуха Николь, и она в ту же секунду узнала голос своей подругу. Николь обернулась - перед ней и впрямь стояла Наташа.
- Ты тоже, - сказала девушка, с ног до головы оглядев подругу, одетая едва ли теплее.
- Что ты задумала, подруга? - спросила Наташа, незаметно сделав шаг к ней навстречу. Николь же молча смотрела прямо ей в глаза, ловя каждый звук, сорвавшийся с её губ, каждую случайную вибрацию её голоса.
- Я проснулась, а дома никого нет, - снова начала Наташа, так и не дождавшись ответа на свой вопрос. - Позвонила твоему отцу, мачехе - они ничего не сказали, кроме того, что не видели тебя с утра. Хорошо, что твои следы ещё не замело, я и так еле тебя нашла...Но, если бы я знала, что ты так легко одета, обязательно бы прихватила что-нибудь...
- Зря старалась бы - я пришла сюда не для того, чтобы заболеть, - оборвала её Николь, на долю шага приблизившись к пропасти. - Я пришла сюда, чтобы окончательно...
- Наташа пристально посмотрела в её глаза, полные горьких слёз и невыносимой боли. "Да, Натали, я говорю о НЕЙ! О СМЕРТИ, подруга..." - прочитала она в мыслях Николь.
В эту минуту обладательница столь бесценного дара почувствовала, как всё её сердце сжалось от острой боли, которой явно было тесно в её груди, и она стала расползаться по всему её телу подобно электрическому разряду. Сейчас девушка проклинала и себя и свой дар, лихорадочно обдумывая план действий по спасению сумасшедшей подруги. "Она не должна погибнуть", - сказала Наташа сама себе, не сводя глаз с самоубийцы.
- Ты не можешь сделать этого! - воскликнула Наташа после весьма продолжительного молчания. Её голос был более чем убедителен, но Николь будто бы не слышала ничего. Желание было настолько сильным, что затмило собой разум, она ни о чём не думала, кроме того, что задумала.
- Ты ошибаешься, моя дорогая Наташа, - я могу всё! - рассмеялась в ответ Николь, взмахнув руками. - Я могу снова быть счастливой! Здесь нет ничего сложного - просто нужно отступить на шаг! Кто знает - возможно, я стану такой, как Линда? Я её уже почти год не видела! Я так скучаю по ней...
- А как же наша миссия?
- Нет никакой миссии!
- Должно быть, у тебя есть серьёзная причина, если ты решилась на столь отчаянный поступок?
- Как ты догадалась? - иронизируя, спросила Николь.
- Отлично - ты не утратила былого чувства юмора! Может, расскажешь мне?..- словно не замечая насмешливого тона подруги, продолжала Наташа.
- Эта тайна умрёт вместе со мной! - решительным тоном произнесла Николь и сделала движение к краю пропасти.
- Не делай этого, прошу тебя...
- Моя жизнь рухнула, мечта разбита, любовь потеряна...
Наташа остолбенела, не зная, что сказать в ответ. Она, не отрываясь, смотрела ей в глаза, в глубине которых не видела ничего, кроме боли и немыслимого отчаяния. В ту же минуту девушка почувствовала, как холодный страх вместо крови течёт по её венам. Наташа увидела страх в глазах своей подруги - страх перед смертью. Сердце Наташи, казалось, остановилась, когда она увидела, как её подруга споткнулась о лежащий рядом камень.
- Нет!- закричала Наташа не своим голосом и бросилась к подруге.
Обрыв был близок. Она едва успела схватить Николь за свитер. Девушка упала на колени и, что было силы, потянула самоубийцу к себе. Через минуту Николь лежала в грязи. Наташа взобралась на неё, обеими руками схватила её за запястья и прижала её всем своим весом к земле. Пару минут движения Николь были скованы - в немой борьбе победила Наташа. Она закрыла глаза и перестала сопротивляться, Наташа ослабила хватку; её добровольная пленница воспользовалась благоприятным моментом: она ударила подругу локтем между рёбер, отчего та стала задыхаться. Николь, освободившись и позабыв про недавний страх, кинулась к обрыву. Наташа же, несмотря на кашель, внезапно её захвативший, схватила её за ногу - та упала, не добежав до края. Наташа, не долго думая, снова навалилась на свою злосчастную подругу. Одной рукой она сжала шею сумасшедшей, прижав голову к земле и наполовину лишив возможности дышать, другую сжала в кулак, который занесла над головой и в следующую секунду ударила им по носу Николь. Завязалась драка.
Николь, в свою очередь, тоже ударила подругу и, когда та отвлеклась на боль, она скинула её с себя. Встав на ноги, девушка, не мешкая, занесла ногу и ударила свою спасительницу в живот, потом кулаком в солнечное сплетение. Резкая боль пронзила всё тело Наташи - она медленно отходила назад и вдруг... она споткнулась о тот же камень, что и Николь, и упала на сырую землю. Но долго удержаться она не смогла - она сорвалась с обрыва, и чуть было не упала в пропасть, если бы не схватилась обеими руками за невеликий выступ в скале. Очнувшись, Николь огляделась вокруг и, не найдя взглядом подруги, запаниковала. Она почувствовала, как её охолодевшее сердце стало вновь тёплым. Она бросилась к обрыву и схватила Наташу за руку, когда та уже не в силах была держаться за скользкий камень, и чуть было не сорвалась..
- Николь, отпусти меня, - дрожащим голосом проговорила Наташа, закрыв глаза. - Тебе больно не будет - больно будет только мне и лишь секунду, - добавила она, едва выдавив из себя улыбку; она еле сдержала себя от того, чтобы не разразиться рыданиями.
Но Николь, словно не слышала её. Она всё крепче сжимала её руку, тянула её к себе. Из её глаз сыпались слёзы, которые, смешиваясь с дождём и снегом, падали на лицо Наташи. Инстинктивно вторая подала и другую руку спасительнице; лицо Николь исказила гримаса невыносимой боли - она с новой силой потянула подругу к себе. Наташа попыталась, дабы помочь ей, поставить ногу на выступ; но нога соскользнула, и теперь заплакала Наташа.
- Я больше не могу! - захлёбываясь слезами, закричала Николь, чувствуя, как стали слабеть её руки. Сделав ещё одно усилие, она поскользнулась и упала не землю, отпустив руки Наташи.
Когда Николь очнулась, у неё от жуткой боли раскалывалась голова. Она приоткрыла глаза: кругом лежал тонкий слой снега. Кружащиеся в воздухе снежинки сделали его почти непроглядным; дождя уже не было. Девушка осторожно пальцами дотронулась до затылка - приступ боли повторился. Она представила, когда в её череп всадили топор, и как он (череп) раскололся на две части. Боль была невыносимой, какой она ещё не испытывала ни разу в жизни. Она убрала руку от больного места и поднесла к лицу - на пальцах она увидела кровь. "Вне всякого сомнения, - подумала она, - голова разбита. Боль неописуемая!!!" Она попыталась встать, но ни руки, ни ноги не хотели её слушаться; она хотела было закричать, но с ужасом обнаружила, что у неё пропал голос - она довольно сильно ударилась спиной.
Внезапная парализация потихоньку стала отпускать девушку и, пару минут спустя, она смогла поднять голову. Не дюжих усилий стоило Николь подняться на колени.
- Наташа...- чуть слышно произнесла она, когда увидела свою подругу, лежащую у края пропасти.
Перед падением Николь всё же удалось вытянуть подругу из пропасти.
Собрав последние силы, она поползла в сторону лежащей без движения подруге. Оказавшись подле неё, Николь заметила, что на скале та лежит лишь наполовину и что остальная часть её тела всё ещё висит над пропастью. Николь вытащила подругу на безопасное место, ощупала пульс - он еле угадывался. Тогда она сомкнула ладони на груди девушки и, что было силы, надавила. После нескольких попыток Наташа очнулась, о чём свидетельствовал её внезапный кашель; спустя минуту спасённая открыла глаза.
- Ты спасла меня...- прошептала Наташа, улыбнувшись. Николь улыбнулась ей в ответ, хотя ей было трудно это сделать из-за сильной головной боли, и крепко обняла её.
Ветер поутих; белый снег продолжал засыпать всё вокруг своим покрывалом. Волны, как и прежде, разбивались о каменный берег и об скалы бухты. Они сначала превращались в пену, отступали, неподалёку от берега возрождались снова, неслись обратно и разбивались опять, с ещё большей силой, чем прежде. Скалы стояли всё так же величественно и неподвижно в суровом безмолвии - они хранили чужие тайны, тайны приходивших когда-либо страдальцев...