Они сидели, обнявшись, и прохладный бриз овевал их живые тела. Неслышно шумело море. Над горизонтом висела блеклая луна. Песок под ними был холодным и клейким - но это не волновало Елену; и его тоже. Они дышали в одном ритме, и сердце их бились в такт. Единение стало мучительным. Не выдержав, Елена расплакалась от невыразимой любви. И он не стал спрашивать, почему - ведь он знал причину. Он молча обнял ее и привлек к себе.
И было хорошо.
И блаженство это длилось вечность.
Елена открыла глаза - и перевела дух, поняв, что это был сон. За окном лежали, разбросанные, подушки-облака. Мерно гудел самолет. Елена протерла лицо гигиенической салфеткой, смывая остатки сна. С недовольным вздохом всмотрелась в зеркальце. Выглядит невыспавшейся. "Неряха", - может подумать Виктор; а этого допускать нельзя.
- Нормально поспали! - произнес ее сосед, тучный мужчина средних лет. - Как спалось-то?
Елена только собралась ответить, когда он снова заговорил:
- Моя жена, я хочу сказать, моя первая жена, часто мне говорила...
Елена слушала его вполуха - и время от времени кивала. Ее сосед был бизнесменом; летел в Иркутск, чтобы договориться о поставках диетического мармелада. Цены в Иркутске были ниже, чем в среднем по России; бизнесмен наделся на хорошую прибыль. Он щедро делился секретами своего ремесла - понимая, что Елена не слушает его.
Потом он подозвал стюардессу и заказал стакан яблочного сока. Посмотрел на Елену и вдруг подмигнул.
- Вы знаете, - с удовольствием произнес он, - я ненавижу диетический мармелад.
- Угу, - согласилась Елена.
Она чувствовала себя усталой.
Бизнесмен был не прочь поговорить подольше - но Елена отвернулась к окну и слабым голосом произнесла:
- Вы извините, я еще немного, - она зевнула, - посплю...
- Без проблем, но знаете, - он не нашел что сказать и смолк.
На этот раз ей ничего не снилось.
Когда она проснулась, сосед исчез. На его месте сидел Иван.
- Привет, Лен, - сказал он.
У Елены перехватило дыхание.
- А где?..
- Только не думай, что я его пристрелил, - сказал Иван. - Не мой метод. Я лишь попросил махнуться местами. Он согласился, ага. Теперь твой сосед в четырех рядах впереди. Можешь помахать ему рукой. Если хочешь, конечно.
- Не хочу, - еле слышно произнесла Елена.
- Вот и умничка, - похвалил ее Иван. - Но одно правильное решение тебя не спасет. Я зол, Лен. И я буду тебя бить. Избивать. Вот прилетим в Иркутск - я там номер заказал, в гостинице - и уединимся; я искалечу тебя, и мы спокойно вернемся в Москву. Вот так, ага.
Тон был шутливым - но Ивану ничего не стоило воплотить угрозы в жизнь. Он был жесток и безумен; он был опасен. Потому Елена и сбежала - сбежала, чтобы перейти под опеку Виктора; Виктор, уверена она, сможет справиться не только с Иваном, но и с тысячей иванов.
- Вань.
- Чего? - отозвался он.
Молодой и сильный, невыносимо страшный. Она любила его, пожалуй - но не так, как Виктора; любила его как человека.
С Виктором было по-другому.
Елена набрала в грудь воздуха - и произнесла:
- Я позвоню.
- Позвоню? - скривился он. - Кому? Своему дурачку из Иркутска? Валяй. Я с радостью послушаю, что он скажет.
Елена достала телефон и нажала на цифру "1".
Виктор ответил сразу - не прошло и пяти секунд, как раздался его голос, чуть искаженный плохой связью:
- Лен?
- Привет, - сказала она просто.
- Привет.
- Дай сюда, - взял телефон Иван. - Привет, дурачок. Как дела?
- Кто это? - удивился Виктор.
Елена слышала его голос. С легким волнением она следила за беседой.
- Я Ваня, - сказал Иван. - А ты, значит, и есть дурачок из Иркутска. Как дела, я спрашиваю? Как ощущения?
- Спасибо, прекрасно, - ответил Виктор.
- Это хорошо, - обрадовался Иван. - А я тебя скоро убью.
- Звучит глупо, - вздохнул Виктор.
- Действительно, - сказал Иван. - Это... Знаешь, убедил. Угроз не будет. Будут уговоры и стояние на коленях. Лен!
Она вздрогнула.
- Лен, ты кого выбираешь, меня или его? - спросил Иван, зажимая телефон плечом. - Можешь сразу не отвечать. Даю тебе пару дней, ага. Если выберешь меня - пойду и пристрелю дурачка, а после мы поедем в Москву. Если выберешь дурачка - приду к вам, пристрелю дурачка и тебя заберу силой. Ну и в Москву потом. Есть иллюзия выбора. Наслаждайся.
- Я не могу, - сказала Елена
- А я могу, - сказал Иван, отключая телефон. - Делай как я.
Остаток пути прошел в тишине; Иван мирно спал, сложив руки на груди. Елена смотрела в окно и думала о прошлом.
В аэропорту Иван привлек ее к себе, несмотря на слабое сопротивление, и тихо произнес:
- Думай обо мне, ага.
И он ушел.
Елена не стала смотреть ему вслед, несмотря на сильное искушение. Она повернулась к Иркутску. Город встретил ее бледно-голубым небом и трамвайными проводами, растянутыми над землей. Вдалеке теснились небоскребы. Елена, держа сумочку на сгибе локтя, медленно двинулась вдоль тротуара. Ей было дурно; в груди разливалась свинцовая тяжесть.
"Иван никогда не отстанет, - возникла мысль. - Он ужасен. Ужасен".
Мальчишка в потасканном пальто, напоминавшем балахон, проскользнул мимо на роликовых коньках. Он ловко толкнул Елену локтем - и, когда она пошатнулась, выхватил сумочку. Движение было отработанным до автоматизма. Мальчишка слегка улыбнулся - и помчался дальше. Сумочку он зажал под мышкой.
- Отдай! - попросила Елена.
Но мальчишка уже скрылся за поворотом.
Елена вздохнула, сказала себе: "Могло быть и хуже", и отправилась дальше. Все документы она хранила по карманам; в джинсах была небольшая пачка денег. Без сумочки, правда, не получится привести себя в порядок... но что поделать.
Минут через десять Елена дошла до здания ФСС и повернула налево. У тротуара остановилась машина, серая, с хищным оскалом радиатора. За рулем сидел Виктор. Елена почувствовала волнение. Она вспомнила, когда видела его в последний раз, и невольно усмехнулась - так давно это было; и казалось странным, что они теперь, вот так просто, встречаются вновь.
- Привет, - сказала она, садясь в машину.
- Да, - сказал Виктор. Он был в деловом костюме. - Посмотри назад.
Елена оглянулась. На заднем сиденье скорчился, сильно избитый, недавний хулиган. Елена подняла брови. Жалко всхлипнув, хулиган протянул ей нетронутую сумочку.
- П-простите, - невнятно произнес он.
- Ничего, ничего, - растерялась Елена.
- Я не хотел, - забубнил хулиган, - больше буду, никогда вообще...
- Молодец, - прервал его Виктор. - Теперь беги.
Хулиган с трудом открыл дверцу и буквально вывалился наружу. Виктор нажал на педаль газа, и машина стронулась с места. Катилась она плавно - в том числе и благодаря новым, темным еще дорогам.
- Косметический ремонт, - сказал Виктор. - Так по всему городу, кстати.
- Давно я тебя не видела, - ответила Елена невпопад.
- Да, - сказал он. - Как там мой сын? Он показался мне разозленным.
- Иван, он... - замялась Елена. - Он вообще довольно странный.
- Как и его мать, - сказал Виктор. - Дурная наследственность. Мать Ивана, помню, была женщиной злобной, истеричной. Даже пыталась убить меня ножом. Оставила пару шрамов.
- Раз она была такой, - начала Елена, - то почему ты?..
- Хотелось чувств, - сказал Виктор. - Переживаний. Но с ней оказалось так же скучно, как и с остальными. Бесполезное создание. Дыры в моей душе такой не заткнуть. Сама ведь знаешь.
- Знаю, - тихо сказала Елена.
- Вот если бы ты... - сказал Виктор. - Сама знаешь.
- Нет, - сказала он как можно тверже. - Только защити меня от Ивана, и все. Дальше я уж как-нибудь сама, без тебя.
- Жаль, - сказал он.
В его голосе не было сожаления. Виктор знал, что она ответит.
Машина остановилась у длинного, изогнутого здания, тяжелой аркой нависшего над Ангарой.
- Выходи, - сказал Виктор.
Дверь охраняли три человека с автоматами на груди. Елена прошла мимо них, чувствуя легкую дрожь. Виктор взял ее за локоть - она не стала возражать - и уверенно повел по прямым, ровным коридорам.
- Отдохнешь с дороги, - говорил он, - а потом и на ужин.
- Ты хорошо устроился, - сказала она.
- Да.
Виктор привел ее в небольшую, но уютную комнату: кровать на одного человека, лампа на ночном столике, журналы, небрежно сваленные рядом. Елена зажмурилась.
- Это подло, - сказала она. - Ты восстановил ту комнату, в которой мы жили... когда? Не помню уже, какие это были годы.
- Начало века, - сказал он.
- Это подло.
- Не возражаю.
Когда он ушел, Елена бросилась на кровать и накрыла голову подушкой - чтобы не видеть окружавшей ее обстановки. Елена боялась новых снов; поэтому она щипала себя, чтобы не заснуть.
Ближе к вечеру появился Виктор - позвать ее на ужин.
Елена чувствовала себя совершенно разбитой. За ужином кусок не лез ей в горло. Виктор же ел охотно, но не жадно; спокойно и без усилий он поглощал выстроенные на столе блюда. Елена смотрела на него и не понимала, каким человеком он стал за эти прошедшие годы. Что он чувствует сейчас?
- Слушай, - сказала она. - Насчет Вани...
Виктор утер губы салфеткой.
- Насчет Вани не беспокойся, - сказал он. - Я разберусь с ним раньше, чем пройдет два дня. Он сейчас остановился в одной гостинице... Я знаю, где.
- И ты с ним... разберешься, - повторила Елена.
- Разберусь. Беспокоишься за него?
- Немного, - сказала она. - Тебе не нравится?
Так и не дождавшись от него ответа, она произнесла:
- Пойду спать.
- Подожди. Я хотел поговорить с тобой.
- Не сейчас, - взмолилась она. - Пожалуйста.
- Хорошо.
В комнате было темно и прохладно. Елена не стала раздеваться. Она упала на кровать и, накрывшись одеялом, быстро заснула.
Проснулась Елена от острого желания.
Испуганная, она потянулась к столику и включила лампу. Рядом сидел Виктор. Одну руку он держал на ее бедре. В слабом свете лампы его лицо казалось незнакомым.
- Отпусти, - сказала Елена тихо.
- Мы можем начать все сначала, - сказал он.
- Отпусти.
- Ты же помнишь, - его голос вдруг дрогнул. - Ты помнишь, Лен, как мы... в этой же комнате...
- Отпусти, мать твою! - закричала она. - Отпусти!
Его лицо на секунду исказилось; но в следующее мгновенье Виктор снова овладел собой.
- Хорошо, - сказал он равнодушно. - Раз ты не желаешь, придется брать твою внучку. Светку.
- Н-не знаю такой, - выдавила Елена.
- Узнаешь, - сказал Виктор.
И отпустил ее. Елена немедленно накрылась одеялом с головой; в голове сейчас было пусто, никаких мыслей, никаких воспоминаний. Все тело горело. Она поняла уже, что просить помощи у Виктора - дурная идея. Виктор слишком изменился за прошедшие годы. Он стал другим. Чужим... Елена поднесла к глазам руку. Ладонь успокаивающе белела в полумраке. Елена смотрела на нее, пока не почувствовала сонливость. Тогда она перевернулась на другой бок, обняла подушку и заснула.
Той же ночью ей приснился кошмарный сон. В нем они с Виктором стали одним существом: с единой грудной клеткой, сдвоенным сердцем и многозвенной пищеварительной системой. Елена попыталась взглянуть, что произошло с нижней частью тела; однако не получилось - ее правая щека срослась со щекой Виктора. Елена закричала. Виктор закричал в ответ, и голос его оскорбил ее слух. Он был омерзителен. Елена забилась, стараясь освободиться - но нет; Виктор крепко прирос к ней, и даже смерть не в силах была разорвать их мерзкую связь...
- Отпусти меня! - жалобно произнесла Елена, понимая, что это невозможно. - Отпусти, отпусти, отпусти меня, пожалуйста!..
- Я и не держу.
Она вздрогнула и поняла вдруг, что больше не спит. Было утро; занавески наливались розоватым светом. Сон рассеивался. Елена лежала на кровати, в мятой одежде, и часто дышала. Рядом сидел Виктор.
Он протянул ей телефон.
- Тебе звонили, - сказал он.
Тон его, сухой и деловитый, почему-то успокоил Елену. Она вспомнила, что было ночью, и вздохнула с огромным облегчением - непоправимого не случилось.
Она правильно поступила.
Почти довольная ситуацией, Елена взглянула на экран телефона. Два непринятых звонка.
Иван.
- Позвони ему, - хриплым голосом попросила Елена.
- Звоню, - сказал Виктор.
И, набрав номер, передал телефон ей.
- Здравствуй, - сказала Елена, едва гудки прекратились.
- Привет, ага, - произнес Иван. - Я так понял, ты его выбрала. Смотри, пожалеешь. Мне вчера вечером прислали дробовик. Хорошая штука. К слову, я гражданин России - за убийство одного дурачка мне ничего не будет. Смотри, в общем.
- Ага, - сказала Елена.
На том разговор и окончился.
- По-прежнему стоит на своем? - осведомился Виктор.
Елена устало кивнула. Затем спросила:
- Ты вчера говорил о какой-то внучке - что еще за внучка такая? Не помню такой.
- Понимаю, - сказал Виктор.
Елена ощутила смутное чувство вины, но так и не поняла, почему.
Они пообедали - Виктор снова ел в охотку, Елена ограничилась соком - и вышли на прогулку. В одном из городских парков они присели на скамейку. Рядом проходила экскурсия; бегали дети, срывая листья и сминая траву. Виктор грелся на солнце. Елена ждала, что он попытается прикоснуться к ней - но он все держал руки на коленях.
Елена спросила:
- Эта женщина...
- Света.
- Светлана. Она действительно моя внучка?
- Да, - сказал Виктор. - Я и с ее матерью спал - но ее мать отвергла меня, как и ты. Как же ее звали? А, точно. Ее мать звали Лена. Как и тебя. Можешь не сомневаться, Лена была твоей дочерью. Я чувствую такие вещи. И ты тоже. Именно так и ты нашла своего Ивана, верно?
- Не было у меня дочери по имени Елена, - угрюмо произнесла она. - Были разные дочери... но ни одной Елены среди них не было, ни одной.
- Она из детдома, - сказал Виктор. - Подкидыш.
Елена задумалась.
- Может быть, - неохотно признала она. - Одно время я рожала детей беспрерывно - хотела заглушить влечение. Не получилось.
Помолчали.
- И какая она, Светлана? - спросила Елена.
- Да тень, - сказал Виктор. - Лучше, чем прочие женщины, но намного хуже своей матери. И с тобой - просто не сравнить. Я иногда бил ее, чтобы лучше прочувствовать. Она мне позволяла. Исполняла любой каприз. Я отнял у нее все. Я заставил ее отказаться от семьи, от работы, от карьеры. Я ликвидировал ее мужа. Я уничтожил ее детей - все они были девочки, как и любые твои потомки; но в них твоя кровь почти и не чувствовалась, бесполезное отродье. Света не жалела о детях. Я для нее был всем, какие тут дети? Влечение сильнее материнского инстинкта, сама знаешь. Ха. Что же еще? Легкий комплекс Электры. Паническая боязнь высоты. Она плакала - часто, почти как ты. Вот и все, что я могу сказать.
Чувство вины стало сильнее.
- Я хочу увидеться с ней, - сказала Елена.
- Нет необходимости, - сказал Виктор. - Я рассказал о ее сущности. Разве этого недостаточно для знакомства?
До Елены начало доходить.
- Ты что-то с ней сделал, да?
Виктор холодно усмехнулся.
- Да. Эту ночь я провел с ней, - сказал он. - А утром сказал, что в ее услугах я больше не нуждаюсь. Она расплакалась. Я сказал, что не собираюсь выслушивать ее нытье, и отправил ее к Ивану.
- К Ивану, - упавшим голосом повторила Елена.
- Расскажи мне о нем, - попросил Виктор.
- Нет, - ответила она резко.
Доносился гул с трассы. Шумели дети. Одинокая птица, напоминавшая воробья, рылась в мусорном баке. Елена взяла камешек с тротуара, покатала в пальцах и произнесла отстранено:
- Ты изменился. Стал жестоким.
- Да, - сказал Виктор. - А ты стала равнодушной.
Она не нашла, что ответить.
- Подожди здесь, - сказал Виктор.
Он встал со скамейки - и вскоре вернулся с двумя рожками мороженого. Один рожок он протянул Елене.
- Угощайся.
Она стала жевать мороженое, впрочем, без особого удовольствия.
- Давай поговорим о чем-нибудь, - предложил Виктор.
- О чем?
- Да без разницы. Скажем, о мороженом. Оно вкусное?
- Не знаю.
Виктор растерялся.
- Вот досада, - наконец сказал он.
Они вернулись в особняк. А вечером - когда солнце побагровело - сели ужинать при свечах. Елена чувствовала печаль и даже смаковала ее; ей думалось, что печаль слегка приближает ее к людям. Виктор не старался ее развеселить. После ужина он повел ее вниз, в особое помещение. Там было темно; пахло химикатами и солью. Елена, щурясь, спросила:
- И что ты хотел мне показать?
- Сейчас, - сказал Виктор.
Он щелкнул выключателем. Над потолком вспыхнул оранжевый шар света, и Елена увидела их - десять стеклянных емкостей, заполненных желеобразной массой. Внутри плавали, чудовищно раздутые, человеческие тела - рыхлые, червеобразные, с недоразвитыми конечностями и огромными головами. Это выглядело столь мерзко и противоестественно, что Елена едва удержалась от крика. Она закрыла лицо руками.
- Спрашиваешь, что это? - произнес Виктор, хотя она молчала. - Высокие технологии. Я пытаюсь клонировать тебя. Как видишь, пока безуспешно.
- Это все... я? - кое-как выдавила Елена.
- В некотором роде.
- И зачем? А, - сказала она с трудом. - Я понимаю. Тебе мало моих потомков. Тебе нужна я сама. Не Светлана, а я сама.
- Да, - сказал он сухо. - Ладно, пойдем уже. Нас заждались.
Выйдя из здания, они отправились в гостиницу "Палмен". Гостиница была в пяти минутах езды. У регистраторской Виктор показал свое удостоверение - и их пропустили. Елена шла чуть позади него; в руках она тискала сумочку. Елене было не по себе. Клоны не шли у нее из головы; лишь теперь она осознала, насколько безумен Виктор.
- Не убивай Ивана, - тихо попросила она.
- Что? - обернулся Виктор.
- Не убивай Ивана.
- Убью, если он убил Свету, - сказал он.
Елена замолчала.
Виктор отыскал наконец нужный номер и постучался. Никто не ответил. Виктор пожал плечами - и, отойдя подальше, вдруг врезался в дверь всем телом; дверь, скрипнув, отошла. Виктор вошел в комнату. Одну руку он держал в кармане.
- Кто там? - спросил Иван.
У Елены екнуло сердце. Голос доносился откуда-то из ванной. Елена поспешила туда. Она шагнула внутрь, закашлялась; было ужасно надымлено. Иван сидел в заполненной до краев ванной, абсолютно голый, и курил. Рядом плавали бутылки из-под коньяка, напоминая надувных утят. На полочке для мыла лежал пистолет.
- Это не дробовик, - сказала Елена, словно это имело значение.
- Не дробовик, ага, - согласился Иван.
В комнату вошел Виктор.
"Спасайся, - неслышно взмолилась Елена. - Скорее убегай, пожалуйста..."
Иван прищурился.
- Привет, - сказал он.
- В спальне труп, - сказал Виктор. - Ты убил человека, Иван.
У Елены екнуло сердце.
- Он не убивал ее! - зачем-то закричала Елена.
- Замолчи, - оттолкнул ее Виктор.
Он подошел к Ивану.
- Ты убил человека.
- Убил, ага, - сказал Иван. - Человека. Ну а что? Пришла, стала действовать на нервы. Я и пристрелил ее. Чтобы угомонить. А ты, значит, дурачок из Иркутска. Сейчас я тебя угомоню, и мы с Ленкой домой поедем. Наконец-то домой, ага...
Иван потянулся к пистолету.
Он был пьян, и Виктор опередил его - вытащил свой пистолет и выстрелил. Иван удивленно булькнул. Мыльная вода окрасилась кровью.
Елена закричала и выронила сумочку.
- Пока, сынок, - сказал Виктор.
- Не сметь меня сынком звать, - возмутился Иван. - Ты мне не это... Мой отец умер, ага. И вообще... Кажется, я сейчас... того.
- Да, - подтвердил Виктор. - Со мной ты уже попрощался. А теперь прощайся с ней.
- С кем? - хихикнул Иван.
Елена закрыла глаза. Она утратила чувство реальности происходящего; казалось, вокруг расползается туман.
- А-а, с Ленкой?
Она открыла глаза.
Иван смотрел на нее. Он выглядел жалко и глупо - мокрый, пьяный, раненый... Задыхаясь от слез, Елена шагнула к нему, протягивая руки. Иван потянулся к ней.
И тут Виктор выстрелил.
Иван уронил голову в воду и стал пускать кровавые пузыри. Он больше не шевелился.
Елена так и осталась стоять - на кафельном полу, с распростертыми объятиями. Чувствуя себя неимоверно глупо, она сложила руки на груди. И сказала:
- Боже. Мне очень плохо.
- Да, - сказал Виктор. - Ты выйди. Мне нужно разобраться с трупом.
Нестерпимо захотелось взять и выстрелить в Виктора - в упор, чтобы он почувствовать боль. Он будет стонать и плакать, и она тоже - потому как они едины, они - одно живое существо. Они не любовники, но возлюбленные...
- Я не любила Ивана, - сказала Елена.
- Вот как, - отреагировал Виктор.
- Я любила тебя. Иван был лишь средством. Я всегда любила тебя, всегда только тебя. Но сейчас я ненавижу тебя сильнее, чем люблю, - сказала она. И вышла из ванной комнаты.
Кружилась голова.
Не зная, чем занять себя, Елена заглянула в спальню. На кровати лежала молодая девушка с нежным, очень печальным лицом. По ее груди расползалось кровавое пятно. Девушка была мертва уже несколько часов. Не чувствуя ничего, кроме усталости, Елена прилегла рядом с девушкой и обняла ее.
В ванной возился Виктор.
Перед тем, как уехать, Елена провела еще один день в особняке Виктора. Она позволила ему коснуться себя - после стольких лет.
Однако секс, как она и ожидала, не доставил никому удовольствия, ни ему, ни ей.
Виктор был разочарован. Она - нет.