А женщина всё говорила, говорила, говорила, брызгая слюной в праведном возмущении. Слушать ее было противно и нудно. Голова начала болеть, как всегда было в преддверии свинцовой ломящей боли. Дима тягостно взглянул вверх. Над головой успокаивающе белел потолок. Надо было что-то ответить.
- Во-первых, "вы", - сказал он.
Женщина осеклась.
- Что "вы"?
- "Вы". Обращайтесь ко мне на "вы". Я же вам не тыкаю?
- У нас вчера был секс, а ты мне выкаешь?!
- Во-вторых, не секс, а прерванный половой акт. Я внутрь своих дел так и не сделал, Вашими мольбами, только на живот. А теперь проваливайте. Меня ждут, - он с тоской уставился на гору бумажной работы.
Женщина ушла, пригрозив полицией, а Дима щелкнул авторучкой, заварил себе кофе и приступил к сверке итогов. Работа затянулась до вечера.
Дома его ждал пес.
Пес лежал на диване и презрительно глядел на Диму.
- Че вылупился? - спросил Дима.
- Хочу, и луплюсь, - отвечал пес. - Скажи-ка мне лучше, Димасик, как день прошел? Никаких оскорбленных невинностей не пробегало?
- Было дело.
- И как всё прошло?
- Хреново прошло, а то ты не знаешь.
Дима сел на диван, локтем отпихнув пса в сторону, и пожаловался:
- Вот почему так? Бог мне способности даровал практически божественные, а я в Кемерово торчу до сих пор. Не жизнь, а какая-то сплошная неудача. Как так выходит, что все, ВСЕ эти бабы, которых я по жизни перетрахал - такие же лузеры, как я сам? Ни от одной толку не было.
- Просто ты козёл, - поделился догадкой пес.
- Я ведь даже не э-я-ку-ли-ро-вал в нее, - по слогам произнес Дима.
- Видать, за секс все равно засчитало.
Была у Димы одна способность. Стоило ему с женщиной переспать, как сразу она в него влюблялась. Прям намертво. Вот только толку от этого не было. Те женщины, которые могли оказаться полезными, всякие там жены олигархов, бизнесвумен и популярные блоггерши, были для него недоступны. А те, кого он мог в койку заманить, на практике ничего ему дать не могли. Даже свою зарплату отдавать отказывались, как же! Наоборот, с него зарплату хотели стрясти. Влюбленная - не значит покорная. Видать, как-то неправильно они любовь понимают, эти женщины. В их понимании любовь - это когда ты ей на блюдечке все приносишь, а она с постной рожей принимает.
- А с этой-то, вчерашней, зачем пытался? - осведомился пес. - Видно ведь было, что шкура.
- Да я не ради этого! - с досадой произнес Дима.
- А чё так?
- Просто... развеяться хотел. Я даже на живот ей кончил, не хотел, чтобы под власть попала. А что толку? Приходила сегодня, требовала, чтобы я на ней женился.
Пес фыркнул.
- Козёл ты, Димасик. Женщины тебя насквозь видят, потому и относятся, как к говну. С тобой иначе никак.
- Мне только от пса нравоучений не хватало.
Дима приготовил себе яичницу с томатами и съел ее под банку "Балтики-семерки". Псу он отсыпал собачьего корма. Пес ел и жаловался, что корм сухой. Пришлось ему Балтики в миску плеснуть, чтобы корм размяк и стал приемлемым для старых больных зубов пса.
Дима заснул с беспокойной мыслью о том, сможет ли когда-нибудь он до Лены Хиди добраться. Уж больно хотелось.
Новый день оказался еще хуже предыдущего. Она опять пришла. Комкала в руках безвкусную сумочку и таращилась на Диму. Лицо у нее был какое-то озлобленное, обиженное. Дима меланхолично прикинул, на сколько лет она старше его. На пять? На десять? Вряд ли, скорее на пять. Провинциальная дамочка. Нет, на лицо вполне симпатичная - но зад слишком здоровенный у нее, да и сиськи маловаты. И тощая. Как может такое сочетаться, большая жопа и плоская спереди фигура? Плохо ее из адамова ребра вылепили.
- Я вам опять повторяю, уходите, - сказал Дима.
- Я не уйду. Я на тебя заявку написала. В милиции обещали, что с тобой разберутся. А потом тебя посадят.
- Мне зачем это говорить? - начал сердиться Дима.
- Чтоб знал.
Он махнул рукой, и женщина, постояв еще немного с несчастным видом, ушла восвояси.
Дома Дима поделился с псом своей догадкой:
- И эта херня еще неделю продолжаться будет. Дальше ослабнет, а через месяц она полностью от меня отвалится, пиявка хренова, без подпитки в виде секса.
- Ты когда-нибудь любил, Димасик? - спросил пес, лакая пиво из миски.
- Любил. Была у меня учительница. Сиськи - во!
- Я про душу, дебил.
- Душа материя тонкая... - начал Дима, затем сдался. - Нет, наверное. А должен?
- Нет, - неохотно признал пес.
- Вот и помалкивай.
- Все, молчу-молчу.
В дверь позвонили. Дима выругался, но все-таки встал с дивана и пошел открывать. Было у него нехорошее предчувствие. И оно оправдалось. Там стояла она.
Внутренности у Димы сжались.
- Чего надо? - грубо спросил он.
- Ничего... - голос у нее был какой-то жалкий. - Так, стою, позвонила зачем-то в дверь, извините. Сама не знаю, что на меня нашло.
Дима некоторое время разглядывал ее, затем распахнул дверь и пригласил женщину войти. На лице у нее отразилась целая гамма эмоций. Молчаливая сцена продолжалась секунд десять - потом женщина все-таки вошла.
Завидев ее, пес сполз с дивана и убрел в угол.
Женщина села на нагретое им место.
- Скажу сразу, - начал Дима. - Мне ваше внимание нахрен не нужно. Давайте как цивилизованные люди разойдемся, ОК? Я не знаю вас, вы не знаете меня.
Вместо ответа она стала копаться в сумочке.
Дима с неприятным комком у горла ожидал, что женщина вытащит перцовый баллончик или шокер. Однако она вытащила деньги.
- Возьмите, - дрожащим голосом произнесла она. - Здесь сто двадцать тысяч рублей. Я их долго копила.
Дима неприязненно покосился на свеженькие купюры.
- Зачем мне это?
- Деньги нужны всем, - жалко улыбнулась она.
- Да, - неохотно согласился Дима. - И что мне надо сделать? Потрахаться с вами еще раз? Я вам не проститут.
Пес громко хмыкнул из своего угла.
Женщина замахала руками.
- Нет. Нет, просто... Посидите со мной рядом. Подержите меня за руку, - она мучительно покраснела. - Перестаньте мне выкать.
- Ну нет, - сказал Дима и встал.
Женщина оказалась в его тени, жалкая и какая-то сморщенная. Глаза у нее были как у побитой собаки. Отвратительное зрелище.
- Уходите. Ничего интересного вы мне не сказали, - произнес Дима.
- Тогда я просто деньги оставлю... - засуетилась она.
- Нет. Оставите - я вам эти деньги с балкона на башку верну.
Когда она ушла, пес выполз на свет и изрек:
- А ты у нас бессеребренник.
- Да противно стало.
Дима вышел на балкон - проверить, не стоит ли она на улице. Не стояла, к его большому облегчению. Пес в комнате обнюхивал то место, где она только что сидела.
На следующий день женщина не пришла. И через день - тоже. Дима решил было, что она повесилась - но через два дня она все-таки позвонила в его дверной звонок.
- Опять вы? - недовольно произнес Дима, и в этот момент ему в лицо брызнула перцовая струя. - Сукааааааа!!!
Он повалился навзничь.
Глаза будто обварили кипятком. Лицо раздирало осиными укусами. Ничего не видя перед собой, Дима попытался привстать, но тут в лицо ему брызнула еще струя. Часть эссенции попала в рот, часть забилась в нос и осела на стенке слизистой. Мир стал красным. Дима заорал, прижимая руки к раздувшемуся как флюс лицу. Пальцы тоже начали опухать.
- Я тебя зарежу, - сказала женщина голосом сухим, как пергамент.
- За что?.. - прохныкал он.
- За то, что мне выкал.
Первый удар он смог поймать, инстинктивно выставив перед собой руки. Нож вошел в ладонь, вспоров кожу и мышцы на венерином холме и скользнув мимо большого пальца. Боль вспыхнула мгновением позже. Вместе с ней Дима вдруг осознал, что его запросто могут убить здесь, и дико взвыл, отползая прочь, как краб. Страх смерти сковал все его существо.
- Стой! Стой, я все сделаю! - умолял он.
Слез не было, иссохшие глаза не могли их выдавить.
Но второго удара не последовало.
Вместо этого раздалось рычание, и из глубины квартиры на женщину вылетел пес. Что последовало за этим, Дима так и не понял. Он сидел, привалившись плечом к стене, и скулил от страха и боли. Он понял, что будет спасен - и потому смог сосредоточиться на себе.
Нож упал на землю.
Раздались быстрые шаги.
- Что... что было? - проскулил Дима.
- Ничего, - ответил пес. - Видимо, не захотела она меня резать, раз я тебя грудью защищаю. Ценят меня, Димасик.
- С-спасибо.
- Не за что. Устал я, Димасик. Сделаешь мне Чаппи с пивом?
- Хорошо, - Дима массировал порезанную ладонь и с содроганием пытался ощущать то место, куда угодил нож. - Я правда козел?
- Правда. Как Чаппи поем, я от тебя уйду. Надоел ты мне.
- Почему?
- Сам ответ знаешь. К ней пойду. Может, смогу ей как-то дырку в душе закрыть. Животные - они же человекозаменители. Где мой Чаппи?
Вот сука.
- Пошел нахер, - раздельно произнес Дима.
- Ладно.
А затем пес ушел, и Дима остался лежать один в собственной квартире. Он был горевал по псу. И сомневался, что сможет когда-нибудь добраться до Лены Хиди.