Аннотация: Эльфы и коммунисты в Латинской Америке.
На земле лежали навзничь четыре мертвых эльфа. Все немолодые - судя по их лицам, словно бы вытесанным из жесткой древесины, и чуть подернутым пеплом волосам. Эльфы не стареют, вспомнил Рауль. Просто их метаболизм к концу жизни замедляется, и они превращаются в одеревеневшие манекены со стеклянными глазами. А потом у них ломаются кости.
Было раннее утро, и солнце било в глаза.
Рауль поморщился.
- Четверо, мужского пола, эльфы, - произнесла Виргенья, не без труда опускаясь рядом с трупами. - Убиты выстрелом в сердце. Судя по всему, перед смертью их пытали... Умерли не здесь. Трупы привезли на машине, затем сгрузили на землю и уехали.
- Их пытали? - удивился Рауль. - Как ты поняла?
- По вырванным ногтям, - ледяным тоном произнесла Виргенья. - Если бы ты потрудился наклониться, сам бы увидел.
- Э-э, - замялся Рауль.
- Чего застыл? Наклоняйся, смотри. Ты же должен учиться - зря, что ли, тебя из столицы направили.
Рауль наклонился.
Характер у Виргеньи сложный, конечно. Но она красива - как и все эльфийки. В их стране женщины-полицейские очень быстро набирают вес, отращивая гигантские задницы и арбузные груди. Виргенья же благодаря метаболизму сохранила фигуру. Даже сейчас - находясь на седьмом месяце беременности - Виргенья оставалась ловкой и изящной.
Ей бы в декрет, уныло подумал Рауль.
- Кому бы могло это понадобиться? - спросил он, разглядывая мертвого эльфа.
- Понятия не имею, - сказала Виргенья. - Впрочем, одного из дохляков я знаю. Это Киридорн, эльфийский лорд из Обреро.
- Лорд - это что-то вроде цыганского барона? - спросил Рауль.
- Лорд - это лорд. В прежние времена они правили эльфами из больших дворцов и срали золотом. А сейчас это просто отребье - ничем не лучше коммунистов и цыган.
Подъехала труповозка и вместе с ней - еще один полицейский, Родриго. Он поздоровался с Раулем, шутливо поклонился Виргенье, затем достал из кармана айфон и начал с выражением неимоверной скуки на лице фотографировать трупы.
- Айфон? - скептически произнесла Виргенья.
- Фотоаппарат я разбил, - пожал плечами Родриго. - Поспорил недавно с ребятами, что не смогу его об голову разбить. Но моя голова оказалась крепче, чем я думал.
- Для начала - в Обреро. Поговорим с одним моим старым знакомым.
- А отчет?
- Сам напишешь.
Они забрались в машину. Виргенья завела двигатель. Тот чихал и кашлял, словно простуженный. Они поехали в Обреро, один из районов города Пуэрто-Президенте, по пересохшей грунтовой дороге, по пути натыкаясь на камни и распугивая ящерок с запылившейся чешуей.
При въезде в Обреро собралась большая толпа. Они слушали бородатого пророка-эльфа в грязной робе. Взобравшись на перевернутый ящик, он вещал:
- Скоро родится он! Король Леса! Волосы его - ивовая крона, ноги его - стволы великих дубов, голос его - птичья трель. Он сожмет латиноса в руке, и латинос станет трупом. Он прогонит людей из бассейна Параны, и эльфы станут здесь единственными хозяевами, как то и было раньше! Разве вы не видите? Магия возвращается, и это знак: Король явит себя! Покайтесь!
- О Боже, - сказала Виргенья.
Она остановила машину и высунулась в окно. Пророк продолжал вопить, в исступление тряся бородой. Все это выглядело крайне комично. В толпе раздавались смешки, но эльф словно не замечал их.
Виргенья покачала головой.
- Веласкес совсем сбрендил.
- Ты знаешь его? - удивился Рауль.
- Конечно. Это мой одноклассник, Абимаэль Веласкес. В младших классах он постоянно прудил под себя. Мы звали его просто: Сыкун.
Она закрыла окно, и они поехали дальше.
- А кто это - Король Леса? - спросил Рауль.
Он прежде никогда не слышал о каких-то там королях. В Асунсьоне, где Рауль родился и вырос, короли сохранились только в названиях кремовых тортов и магазинов.
Виргенья посмотрела в окно.
- Король эльфов. Спит под холмами. Местные верят, что однажды он проснется и поведет свое войско против людей. Или не проснется, а родится вновь...
Виргенья надолго замолчала и посмотрела на свой живот.
- Говорят, что в старые времена эльфы правда владели магией - вот только вранье это все, - сказала она. - Иначе наша страна не была бы завоевана.
Обреро был бедным кварталом. Здесь на тесных улочках, где смыкались крыши соседних домов, бегали грязные полуголые дети, брели куда-то взрослые эльфы, облезлый пес жадно лакал из лужи. В тени, под навесом, стоял лоточник-эльф и продавал горячие лепешки с луком, их еще звали "лембас-фахитас" или просто "лембас".
Виргенья остановила машину перед домом, который ничем не отличался от соседних.
- Вылезай. Приехали.
- Чей это дом?
- Одного старого лорда. Его зовут Фольмар Андаломей, но тебе это не понадобится - говорить все равно буду я.
Дверь им распахнула встрепанная девочка лет восьми. Она посмотрела на Виргенью и открыла рот. Из него вытекла ниточка слюны.
- Привет, - сказал Рауль, но девочка лишь глупо рассмеялась и убежала.
На шум вышел престарелый эльф с седыми, ломкими волосами. На его голове плотно сидела широкополая шляпа. Несмотря на тяжелую жару, лорд кутался в теплое пончо, расшитое геометрическими узорами. Лицо его, как и у всех старых эльфов, казалось неестественно молодым.
- Это ты? - хмуро спросил он у Виргеньи.
- Я.
- Тогда садись за стол.
Позже они сидели за растрескавшимся столом, и лорд разливал им чай из помятого металлического чайника. Перед Раулем стояла глубокое блюдце с горкой лембасов. Он откусил кусок от одного.
Вполне так вкусно. С луком и яйцами, с горошинами перца.
Виргенья от еды отказалась.
- Киридорн умер, - сказала она. - Ты ведь знаешь об этом?
- Знаю. Сегодня утром почувствовал, - ответил старик.
- Знаешь, кто это сделал?
- Конечно, знаю, - ответил лорд и скрестил морщинистые загорелые руки на груди. - Коммунисты, кто же еще. КПП-КД. Товарищ Артемий недавно ко мне заезжал, просил вмешаться, остудить горячие головы. Но я отказался. Не мое это дело.
Виргенья вскинулась.
- Товарищ Артемий? А он разве не умер?
- Нет, конечно, - рассмеялся старик. - До сих пор жив, здоров и борется за освобождение нашей страны от врагов. А во врагах у него - весь мир, все эти американцы, бразильцы, аргентинцы, китайцы. Он и китайцев особо не жалует, хоть и маоист.
- А причем тут эльфы? - спросила Виргенья.
Старик нахмурился.
- Ты говоришь "эльфы", словно уже к нам не принадлежишь... Товарищу Артемию нужны деньги на его борьбу. И он берет деньги - у бразильских компаний, у жестоких наркоторговцев, у бандитов разных. Каждый день к нам сюда приезжает большая машина от коммунистов - в обед. Ее тут же окружает толпа, и коммунисты продают наркотики. А полиция? Ведь вам плевать на это.
- Конечно, плевать, - сказала Виргенья. - Конечно-конечно. А Киридорн здесь причем?
- Коммунисты вырубают наши леса. Дерево они сплавляют по Паране в Аргентину. Контракт у них с лесозаготовочными компаниями. Киридорн был против. Он в последнее время стал общаться с лесными братьями из Марискаль-Лопес. И даже написал петицию в Асунсьон, но его там подняли на смех. Вот он и решил... Вызвал трех джунглевых лордов, назначил Артемию встречу. Хотел убить товарища и напугать этим коммунистов.
- На что этот дурак надеялся? - поразилась Виргенья.
- Он хотел поразить товарища молниями, - наклонился старик.
- Чего?
- Киридорн верил, что владеет магией. Он показывал мне пару фокусов и на глазах у моей семьи с грохотом превратился в страуса.
Рауль поперхнулся лембасом.
- Страуса? - скептически произнесла Виргенья.
- Большущего такого, с лысой головой, - вздохнул старик. - Но вряд ли товарищ Артемий впечатлился, раз Киридорн у нас мертв, а товарищ по-прежнему разъежает по городу и продает наркотики.
- Понятно, - сказала Виргенья. - Все понятно. Я пойду.
- Ступай, - ответил старик.
Появилась девочка и унесла блюдо с недоеденными лембасами.
Когда Рауль надевал ботинки в прихожей, старик поймал его за локоть и негромко произнес:
- Смотри не огорчай мою дочь. Ей сейчас и так нелегко.
- Вы - отец Виргеньи?! - воскликнул Рауль.
Старик тихо рассмеялся.
- Да. А Киридорн - отец ее ребенка. Ну, ступай.
Рауль вышел во двор. Виргенья стояла у калитки и высматривала кого-то, на ее лице было беспокойное выражение.
- Виргенья, я тут... - начал Рауль.
- Тихо!
Она выскользнула со двора и громко закричала:
- Эй! Абимаэль!
Давешний пророк брел по улице, подметая мантией землю. Услышав свое имя, он вздрогнул, поднял голову - и увидел Виргенью. На его бородатом лице расцвела улыбка. Шаркая подошвами, Веласкес приблизился к ней и простер руки:
- О, блаженная Святая Дева! Ты носишь в себе нашего Короля! - и он жадно уставился на округлый живот Виргеньи. - Привет тебе, Король, привет, мать Короля.
Раулю это не понравилось.
Виргенье тоже. Она автоматически прикрыла живот руками.
- С чего ты взял, что я мать Короля? - нелюбезно спросила она.
- Мне были видения, - туманно ответил пророк. - Что привело сюда Святую Деву?
Виргенья вздохнула.
- Киридорн внезапно решил, что владеет магией. Это твоих рук дело?
- Моих, - согласился Веласкес. - В мир возвращается магия. Слепцы не видят этого, но мы... мы зрячие. Киридорн тоже прозрел.
- Да, а теперь он умер.
- Они поплатятся за это! - взревел Веласкес, потрясая кулаками.
Рауль напрягся.
"Если бросится на Виргенью - сломаю этому скоту руку", - решил он. Но Виргенья была спокойной; она лишь кивнула и произнесла:
- Они - это кто?
- Наши враги.
- Коммунисты? - иронически спросила Виргенья.
- И они тоже, - охотно согласился Веласкес. - Вообще все люди. И он в том числе, - он показал на Рауля.
Рауль нахмурился.
- Слышал, Рауль? - рассмеялась Виргенья. - Пророк Короля нашего говорит, что ты - исконный враг. Так-то. Абимаэль, метни в него молнию.
Пророк затряс бородой.
- Сейчас не то время, - сказал он. - Необходима полная луна и все знаки, что должны сойтись под звездами.
- Вот как. Звезды, - сказала Виргенья. - Значит, поэтому Киридорн с этими врагами ночью встречался? Ему звезды были нужны?
Веласкес закивал.
- Ясно. Ладно, иди, - сказала Виргенья.
Веласкес прошел мимо нее, в дом лорда Фольмара. По пути он обернулся и как-то робко спросил:
- Благословишь меня, Святая Дева?
- Я давно уже не дева, Абимаэль, и ты это знаешь. Пошел вон отсюда.
Веласкес отрывисто поклонился и зашел в дом.
Похоже, его здесь знали.
- Пошли, - сказала Виргенья.
- Ты правда мать Короля? - не выдержал Рауль.
- Больше сказкам верь. Дурак, что ли?
Ее спокойный голос успокоил Рауля. Действительно - что за глупости.
На обратном пути он спросил:
- Ну, и что будем делать?
- А ничего, - легко сказала Виргенья, объезжая кочку. - Дело закрыто за недостатком улик. Кархатена к такому привык.
- А как же коммунисты?
- Дались тебе эти коммунисты! - рассердилась Виргенья. - Больше верь старому ублюдку. Если тебе так хочется - ну ладно, вечером посетим и коммунистов. Днем к ним все равно лезть бесполезно. Кстати... Что тебе старик в прихожей сказал?
Рауль покраснел.
- Что Киридорн - отец твоего ребенка.
- Понятно, - остыла Виргенья. - Да, это так. Это так...
Она смолкла и больше ничего не произнесла.
Вечером они отправились на баржу коммунистов. Олицетворение силы и власти КПП-КД - гигантская ржавая баржа была пришвартована у берегов Пуэрто-Президенте. Наполовину погруженная в темные воды Параны, она искрила во мраке джунглей сотней электрических огней. С баржи тянулась длинная сходня.
Возле нее дежурили двое автоматчиков.
Виргенья и Рауль, одетые в штатское, подошли к сходне. Рауль нервничал и потому тискал в кармане пистолет.
Автоматчик преградил ему путь.
- Это частная территория.
"Это само собой, - лихорадочно подумал Рауль. - Сейчас будут проблемы".
Он много слышал про КПП-КД. Самая жестокая и сумасшедшая партия во всей Латинской Америке. Террористы, убийцы и подонки. Одно время они даже вели гражданскую войну с Асунсьоном - опустошили бассейн Параны и почти с год осаждали столицу, пока предыдущий президент не подписал с ними соглашение. Партия разоружалась и распускала свои боевые ячейки. В обмен на это президент легализовал КПП-КД. Коммунисты получили места в Конгрессо и могли теперь выдвигать своих кандидатов в палату депутатов - как правило, жестоких и зверообразных. Конечно, они даже и не подумали разоружаться - но теперь на это в Асунсьоне смотрели сквозь пальцы. Лишь бы в стране был мир, остальное неважно.
"Коммунистическая партия Парагвая - Красный Дракон", так их звали.
- Валите отсюда, - сказал автоматчик.
Виргенью это не смутило.
- Мы по приглашению, - проворковала она. - Хотим вступить в партию.
- Ты что, не слышала, толстуха? Вход закрыт!
- Я не толстуха.
- Да мне все равно, - сказал автоматчик и грязно выругался.
- А если так? - спросила Виргенья, достав пистолет и уперев его в грудь охраннику, а второй рукой схватившись за автомат. - Ну-ка бросай оружие, пока мозгов не лишился.
Второй охранник рывком навел на Виргенью автомат.
Рауль среагировал мгновенно. Он достал пистолет - руки почти не дрожали, уже достижение - и с ужасным грохотом прострелил автоматчику плечо. Тот рухнул на просмоленные доски пристани, как подкошенный. Автомат упал в воду и немедленно утонул.
Пистолет дымился на ветру. Автоматчик корчился на пристани. Рауль стоял, не зная, что делать.
Тот автоматчик, которого держала Виргенья, замер. Второй стонал, пытаясь ладонями заткнуть кровь, и дрыгал ногой.
Со сходней торопливо спустилась крепкая женщина с загорелым лицом. За ее спиной возникли встревоженные коммунисты. Их было очень много, кое-кто держал в руках оружие.
- Что здесь творится?! - громко спросила женщина.
Виргенья немедленно отпустила автоматчика и подняла руки. Ее живот явственно выпирал из платья. Сейчас она выглядела такой беззащитной, что сердце Рауля болезненно екнуло. Он трижды пожалел о своей поспешности. Автоматчик зло сплюнул на землю и встал подальше.
- Все в порядке! - закричала Виргенья.
Это не успокоило женщину. Она плечом оттолкнула автоматчика и встала перед Виргеньей - маленькая и крепкая, со злыми глазами.
- Что здесь творится?
- Мы, полицейские, напали на вон того человека и прострелили ему плечо. Ничего страшного, заживет, - сказала Виргенья.
"Боже, - подумал Рауль. - Они же сейчас убьют ее". Перед глазами появилась явственная картина: коммунисты стреляют в беспомощную Виргенью, а он - Рауль - бросается вперед и ловит пули грудью. Он замотал головой. Картина была слишком глупой.
- А вы кто? - спросила Виргенья, сверху вниз глядя на женщину.
- Я - товарищ Ольга.
- Мы пришли познакомиться с товарищем Артемием и в процессе немного перевозбудились. Но это не вина моего Рауля, он просто горячий парень.
Рауль закрыл глаза, отгоняя видение.
- Вы нарушили закон! - закричала товарищ Ольга.
- Неловко вышло, да, - ответила Виргенья. - А что с товарищем Артемием?
- Пусть пишет жалобу на нашего Рауля. За превышение полномочий. И тогда Рауля уволят.
Ольга некоторое время сверлила Виргенью глазами. А затем сказала:
- Он пойдет, - она кивнула на стонущего автоматчика, которому пока никто и не думал помогать.
- Он ранен! - воскликнула Виргенья. - Разве вам его не жалко?
- Нет, - отрезала Ольга.
- А как же свобода, равенство, братство?
- Убирайтесь отсюда! - взревела Ольга, и им пришлось уйти.
Рауль наконец смог выдохнуть.
Когда они ехали обратно, он робко обратился к Виргенье:
- Я не хотел. Он просто наставил на тебя оружие... я не мог допустить.
- Нет, ты молодец. Все вышло не так хорошо, как я надеялась, но все же - неплохо, - Виргенья вздохнула. - Ты как, испугался?
- Я хотел защитить тебя, Виргенья. Ты же беременная.
- Ну-ну. Это делает меня хуже?
- Нет, - запротестовал Рауль. - Нет, конечно.
- Дурак, - сказала она, и на ее лице мелькнуло странное выражение. - Дурак, и не учишься.
Они ехали в участок, а лес вокруг них шептал, переговаривался и шумел ветвями.
Звуки эти были угрожающими.
Наутро в участок явился сам товарищ Артемий - высокий, мужественный, выправкой похожий на профессионального военного человек. У него был загнутый хищный нос и окладистая черная борода от самых щек. Глаза он прятал за непроницаемыми очками - товарищ Артемий был крив на один глаз: его вырвали в президентских застенках. Во время битвы за Асунсьон товарищ Артемий командовал своими солдатами и лично вел их в бой; за это он пользовался непререкаемым авторитетом среди своих.
Товарищ Артемий зашел в кабинет к Луису Картахене и пробыл там почти час. Рауль нервничал. Он периодически покидал свое место и шел, как ему казалось, незаметно - к двери начальника полиции. Покрутившись там, он возвращался к себе.
За этим занятием его застал Родриго.
- Знаешь, ты сейчас как койот Тексико, - хмыкнул он. - Что случилось-то? А, знаю: Виргенья снова накатала на тебя рапорт, чтобы тебя уволили. Ты не переживай сильно: Луис все ее рапорты пропускает через шредер.
- Да не в том дело, - раздраженно произнес Рауль.
Родриго поднял брови.
- А в чем?
- К нему товарищ Артемий зашел.
- И что?
- Мы с Виргеньей сейчас одно дело расследуем... И Артемий - главный подозреваемый.
- Аааа! - хлопнул в ладоши Родриго. - И ты боишься, что этот Артемий тебя грохнет? Успокойся - не грохнет. По крайней мере, не должен.
- Это еще почему? - спросил Рауль.
- У нас с коммунистами старая договоренность: мы не трогаем их, а они - нас. Иначе и не выживешь в этих джунглях. Так что все будет нормально, Рауль. Главное - не паникуй, и все само рассосется.
Он ушел, а Рауль остался у кофейного аппарата.
"Рассосется... Да уж".
В этот момент дверь распахнулась, и вышел товарищ Артемий. Рауль глянул на него и случайно выронил стакан с кофе.
Товарищ Артемий посмотрел на расплывавшуюся лужу.
- Да... Неосторожно, - пожурил он Рауля и величественно прошел мимо.
Рауль вернулся к себе.
Он думал о сотне разных вещей и никак не мог сосредоточиться на отчете.
Вскоре к нему подошла Виргенья.
Она была не в лучшем настроении.
- Вставай. Поехали, - бросила Виргенья.
- Куда?
- В Обреро. Арестуем Веласкеса.
- За что?... А меня уволят? - ощущая себя глупо, спросил Рауль.
- Да, если будешь такие тупые вопросы задавать.
Она бросила ему телефон.
- Посмотришь по пути.
Они мчались по кочкам в Обреро, глотая пыль. Рауль раскрыл телефон и впал в ступор: он не понимал, что делать дальше. Виргенья выругалась и открыла ему видеозапись.
- Товарищ Артемий требует, чтобы мы арестовали Веласкеса. О тебе он даже не вспоминал, - сказала она.
- За что?
- А он вчера баржу коммунистов спалил. Ты смотри, смотри.
Рауль начал смотреть.
На записи было видно, как Веласкес явился на собрание коммунистов, где висел здоровенный портрет Мао Цзедуна, и начал кривляться, а затем - под насмешками коммунистов - внезапно извлек из воздуха пламя и начал жечь все вокруг.
- А зачем здесь портрет? - удивился Рауль.
- Не знаю... молятся они ему, наверное, - огрызнулась Виргенья. - Ты хоть понимаешь, что сделал этот чертов фокусник? Он спалил их штаб!
- А они сначала смеялись и снимали все на телефон, - произнес Рауль.
- Я бы тоже смеялась, если бы передо мной такой клоун начал кривляться.
- И мы его арестуем?
- Конечно!
- Так разве можно? - спросил Рауль. - Понятно ведь, что во всем виноват этот Артемий. Он - убийца.
- Ты лучше радуйся, что этот Артемий про тебя забыл. А то бы вылетел из участка с волчьим билетом, и все.
Они приехали в Обреро и заехали к лорду Фольмару.
Однако дом был пуст. Эльфийка из соседнего дома - в переднике и с руками, перемазанными тестом - сказала, что еще вчера лорд вместе со всеми домочадцами снялся с места и уехал в неизвестном направлении.
- Сбежал, - удовлетворенно сказала Виргенья. Она немного успокоилась, и теперь пребывала в меланхоличном настроении. - Вот ведь трус. Ладно. Поедем в Марискаль-Лопес. Если где и может быть Веласкес, то только там.
- Где это?
- А? - рассеянно спросила Виргенья. - Это в джунглях. Где лесопилка стоит, из-за которой такая буча.
Она достала из кармана и развернула распечатанную фотографию. Рауль пригляделся и понял, что это фотография с айфона Родриго - та, где было изображено мертвое тело Киридорна.
- Что это? - поморщился Рауль.
- Киридорн, - спокойно ответила Виргенья. - Я пытаюсь вспомнить, каким он был. К сожалению, все его фото я сожгла, и теперь у меня осталась лишь эта. Плохо мы с ним расстались
- А каким он был? - спросил Рауль.
- Тебе-то какое дело?
Марискаль-Лопес располагался в джунглях. По пути мотор их заглох, и машина встала на дороге. Рауль вышел, чтобы починить двигатель. Было жарко, и он снял рубашку. Пот катился по его телу. Виргенья высунулась из машины и, глядя на Рауля, внезапно присвистнула:
- А тебя неплохие мускулы.
- Что? - смутился Рауль. Ему такого раньше не говорили.
- Ничего, - сказала она. - Бросай это дело. Идти осталось немного, сами дойдем.
- А машина?
- А кто ее украдет?
Они вылезли из машины и по душной жаре пошли по проселочной дороге, что вела в Марискаль-Лопес. В воздухе кружилась мошкара. Деревья почти что смыкались над дорогой; корявые, очень широкие в обхвате, перевитые цветущими лианами и усеянные дуплами. Рауль пытался помочь Виргенье, даже предложил опереться на него - но она посмотрела на него таким взглядом, что он сразу увял.
Тропа вела вниз.
Они миновали большую лесопилку - ее почти скрывали ветви, но башня все равно проглядывалась - и за поворотом натолкнулись на Веласкеса.
- Тссс, - прошептала Виргенья Раулю.
Пророк сидел на огромном влажном камне и смотрел сверху на маленький поселок, располагавшийся на прогалине. Отсюда были заметны хижины с крытыми навесами, загоны для скота - и множество эльфов, занимавшихся повседневными делами. "Джунглевые эльфы, - подумал Рауль. - Много лет прошло, а до них цивилизация даже не дошла. Словно и не было никакого завоевания".
- Абимаэль, - негромко позвала Виргенья.
- Святая Дева! - воскликнул пророк, едва не упав с камня. - Ты пришла! Ты возглавишь нас в последней битве? Я знал это, знал!