Мне бы хотелось, чтобы о моих любимых стихах всё уже было известно. Чтобы уважаемый литературовед проанализировал их от первой до последней буквы. Чтобы внимательный критик прочитал и уяснил вместе с внимательным читателем форму и содержание, и то, что неуловимо между формой и содержанием. Чтобы добрые люди перекидывались в переписке и устно добрыми цитатами. Чтобы мне не приходилось мучительно подбирать слова в страхе быть слишком откровенным.
Новые стихи Владимира Губайловского - долгожданны. Автор много пишет, но не стихов, а статей, он один из постоянных критиков и обозревателей журнала "Новый мир". А вот стихи - редки. Единственная книга "История болезни" вышла так давно, что невозможно даже представить себе, чтобы она попала в мои руки. Журнальные публикации можно пересчитать даже не загибая пальцев. Негусто за 23 года поэтства.
"Я никогда не откажусь от того удовольствия, которое дает размышление над вечными вопросами. Например, что такое язык? что такое реальность? что такое красота?" - пишет Губайловский в автобиографии. И мне, как читателю доставляет удовольствие размышлять вместе с ним, читая его умные стихи. В них нет ни излишней книжности, ни безудержной витиеватости. Верная ирония, не пропускающая в поэзию мертвенный пафос, обеспечивающая необходимый для чтения лирики кредит доверия.
"Голоса кораблей" лиричны, в них почти нет усмешки, шутки. В том то и дело - "почти"... Жизнь продолжается, сменяются внешние обстоятельства, люди, дела, работа программиста на работу литератора, но ты остаёшься:
Остается стоять на мосту и глядеться в воду до дрожи,
потому что стать старше можно - нельзя моложе.
Став старше - меняешься неотвратимо, но событие перевернувшее жизнь в двенадцать лет, значимо и в сорок шесть:
Это все, что досталось мне,
но и этого слишком много.
"Голоса кораблей" - сожаление по неисправимости ошибок земной жизни, вообще движение вперёд, и каждодневное подведение итогов для всей жизни, будто она кончается.
"Трухлявое, гнилое тело,
рассудок твердый, как кирпич.
Но в чем была моя ошибка,
наверно, поздно выяснять".
Но стихи Губайловского всегда больше чем сожаление, больше чем признание собственной неудачи. Это надежда услышать, надежда на преображение и прощение: