Чем дальше уходит время, отделяющее нас от последних дней героини нашего повествования, тем очевиднее становиться загадочность личности юной художницы, покорившей наши сердца .
Откуда появилась и кем всё же была для нас эта молчаливая и скромная девочка с миндалевидным овалом лица и слегка восточным разрезом глаз? Кто создал из неё человека,
видевшего гораздо дальше и зорче, чем мы?
Она родилась в семье художника и балерины, в городе со странным, гулким названием: Улан-Батор. Потом семья переехала в Москву. Рисовать девчушка начала с трех лет, много раньше, чем читать.
Рисунок стал для нее как бы еще одним языком - загадочный, порывистый, легкий. Как дыхание. Она и сама была легкой, подвижной, веселой, любила танцы, смех, шутки, безобидное озорство.
Но над рисунком всегда - затихала, замирала. Над рисунком она как бы погружалась в другой мир, неведомый остальным. Сама говорила не раз: "Я живу жизнью тех, которых рисую".
Чем она рисовала? Цветными мелками, карандашом. Пока отец вслух читал ей "Сказку о царе Салтане", она сделала к ней в альбоме более тридцати шести рисунков... Кстати, в художественной школе она никогда не училась, и никто и никогда не мог заставить ее рисовать насильно.
Первая ее выставка состоялась, когда ей был всего на всего двенадцатый год. Она училась школе, любила кататься на лыжах, играть в куклы. "Браво, .... браво!" - Эти слова написал на одном из рисунков художницы итальянский поэт и сказочник Джанни Родари. "Тонко, темпераментно, талантливо", - можно услышать в США, Италии, Индии, Японии, ГДР, где экспонировались ее рисунки. "Восхищены" - это слово встречается чаще других и в книге отзывов на выставке ее работ, которая открылась в МГУ.
Бумага сохранила впечатления девочки от прочитанных ей родителями сказок и мифов, от наблюдений за окружающим её миром. Великое множество сюжетов - характерная черта юной героини нашего повествования. Художница спешит, взрослеет удивительно быстро. Рисунки стремительно наполняются глубоким содержанием. Уже в 13 лет она создаёт серию рисунков к "Евгению Онегину" с трепетом Татьяны, пишущей письмо, и бесконечно трёхгранной проблемы любви.
Я не знаю другого подобного примера в истории изобразительных искусств, - писал о нашей героине доктор искусствоведения А. Сидоров. - Среди поэтов, музыкантов редко, но были необычайно ранние творческие взрывы, у художников же - никогда. Вся юность у них уходит на студию и освоение мастерства".
За пять последних лет жизни нашей героини у нее состоялось пятнадцать персональных выставок: в Москве, Варшаве, Ленинграде, Артеке. Пришла известность, слава, признание. Правда, гонораров из-за возраста юной девушке почти не платили - не принято было в те времена выплачивать деньги ребенку. Все уходило в карманы вышестоящих устроителей выставок, взрослых дядей и тетенек, в неведомые союзы и комитеты. (Лишь однажды на скудно выплаченную часть какого-то гонорара родители смогли купить ей демисезонное детское пальто). Впрочем, о деньгах никто и не спрашивал, это тоже было не принято в тогдашнем "сверхблагополучном" советском обществе. Но вот любопытный и трогательный штрих. На многих рисунках девочка изобразила себя в джинсах. На самом деле у нее их не было - семья со скромным достатком не могла позволить себе купить дочери, пусть и "самой лучшей девочке в Союзе" (так писали газеты) очень модную вещь. И она позволяла себе изредка мечтать о ней - хотя бы в рисунках!
Девушка умерла шестого марта. А на следующий день мальчишки решили поздравить одноклассниц с 8 Марта. Всем девчонкам поставили на парты какие-то игрушечки. А она не пришла. Класс был потрясен известием о ее смерти. Бывает, что в классе кого-то любят. И ее любили... Незадолго до этого она гуляла с подругой по улице и заметила похоронную процессию. Печальная музыка... И она сказала: ну как же? И так тяжело - человек умер, а тут вдруг такая музыка. Еще больше людей добивают. Вот, говорит, если я помру, я бы хотела, чтобы меня похоронили в артековской форме (ее любимой форме) и чтобы играли "Битлз". И, между прочим, так и было..."
Все так и было. Она ушла под музыку Битлз и оставила рисунки, рисунки, множество рисунков...
Идут годы, всё забывается, стайки современных девчонок в ярких джинсах, беззаботно щебеча, проносятся мимо и не знают о ней ничего. Это не правильно, это не справедливо, это не честно - я очень, очень хочу, что бы её нынешние сверстники и будущие сверстники и сверстники будущих сверстников помнили и знали юную гениальную художницу, родившуюся в городе со странным, гулким названием: Улан-Батор.