Я больше не хочу разделять ничьих интересов. Я понял это, когда развелся в восьмой раз. Знаете, если разводишься в восьмой раз, это что-нибудь да значит. Возможно, это значит, что не надо жениться в девятый. А может быть, что хватит разводов, и нужно терпеть и ждать, когда всё само собой рассосется. Но мне кажется, дело в том, что мои ошибки, или то, что люди обычно называют ошибками, - не были просчетами и промахами в буквальном смысле. Думается, промахнуться может тот, кто стреляет, а если человек не стремится попасть в яблочко и даже не прицеливается, едва ли можно сказать, что он промахнулся.
Моя жизнь все больше напоминает войну, хотя никакой войны на самом деле нет. Возможно, это плата за то, что я всегда старался избегать конфликтов, редко дрался в детстве и юности, не служил в армии. Может, мне не посчастливилось с характером, обладателем которого я стал; может, характер надо было воспитывать, а я занимался совсем другими делами. Есть другие, более интересные занятия, не правда ли? Ну, не важно.
Когда я родился, ничего не произошло. Кроме самого этого рождения, конечно. Ну, и может быть, на другом конце города или, скажем, планеты, кто-то лег спать, а кто-то пил кофе. И если бы в это время разразилась какая-нибудь сильная буря или начался политический или военный конфликт, то на мое рождение тем более никто не обратил бы никакого внимания. Кроме меня, естественно, хотя и для меня это мероприятие не было праздничным.
Потом меня отвезли домой и проделывали со мной всё, что положено в таких случаях: пеленали, кормили и меняли подгузники. А я медленно рос и сомнительно развивался. Когда окружение стало требовать первого слова, я только уныло гукал и надеялся, что все вскоре устанут и оставят меня в покое. Другой ребенок на моем месте, возможно, выдал бы пару звуков, напоминающих примитивную речь, и от него бы отстали. Но я отчего-то пошел другим путем. И когда нужно было делать первые шаги, мне становилось скучно, и я никуда не шагал. Зато стоило всем выйти из комнаты, я вскакивал и несся к окну в надежде выскочить наружу и убежать подальше. Потом падал, как подкошенный и лежал на полу, пока меня не подбирали и не возвращали в какие-то простыни и подушки.
Меня стали считать хилым ребенком и, скорее всего, отсталым. Поэтому перестали приставать с разными требованиями, хотя могли бы, напротив, начать усиленно развивать. В итоге до самой школы я просидел в углу своей комнаты с разноцветными пирамидками и кубиками.
Однажды утром меня подняли очень рано и нарядили в новые вещи и сандалики. И повели по улице. Деревья уже желтели, в огромных лужах отражалось солнце, а на черном асфальте лежали опавшие листья. Когда мы подошли к школе, пошел дождь, не то, чтобы сильный, однако одежда здорово промокла. Пришлось бежать, а потом снова причесываться. Самое интересное в этом было хлюпанье сандалет. Сидя в классе, я все время упирался в пол то пяткой, то мыском, чтобы обувь издавала булькающие звуки. По возвращении домой я намочил под краном в ванной домашние тапочки и ходил по дому. Но тапочки хлюпают хуже, чем сандалии, поэтому пришлось переобуться. Никому это не понравилось.
В школе у всех рано или поздно появляются друзья. У меня их не было довольно долго. Примерно месяц. Как-то раз в столовой я запустил блином в стену, думая, какой получится звук при их столкновении, и был наказан учительницей. Выяснилось, что в этот день провинился не я один, и сгребать опавшие листья после уроков вместе со мной назначили другого мальчика. Там мы и познакомились. Он не учился в моем классе. И не жил в одном доме со мной. Так бывает. Мы немного погребли листву, а потом отправились на железную дорогу подкладывать монеты на рельсы под бегущие поезда. Деньги при этом утрачивают свое достоинство, но приобретают неожиданные и разнообразные формы. А когда наступил вечер, мы смотрели на город с холма. И после катались на лифте в каком-то доме. Жильцам не понравилось ожидать лифта, и они обратились в диспетчерскую службу. Поэтому внезапно лифт остановился и двинулся на первый этаж, несмотря на то, что мы нажимали на кнопки в произвольном порядке. Потом открылись двери и нас сцапали.
По окончании школы мне пришлось сдавать экзамены и поступать в какой-то институт. У меня всё получилось. Если не идеально, то вполне сносно. Там приходилось все время что-то записывать, а иногда отвечать на поставленные вопросы. Ну, еще я решал математические задачи и писал научные работы, которые нужно было списывать с чужих научных работ. Однажды я окончил обучение в институте и получил диплом. Началась взрослая жизнь.
И тогда я женился в первый раз. Совершенно случайно. Как-то так вышло, что мы отмечали факт присвоения нам степеней дипломированных специалистов в разных нужных областях и сферах. А днем следующего дня выяснилось, что я женат. Этот мой брак длился дольше других - около пяти лет.
Оказалось, что надо работать, чтобы было что есть и во что одеваться. Кроме того, оказалось, что нашей семье требуется крыша над головой, поэтому мы всю дорогу снимали какое-то жилье. То домик за городом, то мелкую квартиру с шумными соседями, то еще что-то. Мы убедились, что сон мало совместим с суетливым существованием взрослых особей, особенно женатых. А отсутствие сна мало совместимо с существованием вообще. Сразу стало понятно, что, добравшись до определенного возраста и социального положения, каждый из нас делает первый сознательный шаг к суициду. Когда это стало ясно не только мне, пришло время разводиться.
В принципе, это было неплохое время. И время развода, и время, пока я был чьим-то мужем. Но потом стало еще лучше: вечный недостаток денежных средств сменился вполне терпимым, хотя доходы мои ничуть не изменились. Я сделал вывод, что мне одному требуется гораздо меньше всяких благ, чем мне и еще кому-нибудь. И еще стал высыпаться. И вообще чувствовал себя лучше, бодрее и естественнее. Это было настоящим открытием. Я даже его где-то записал.
У меня такая привычка - записывать всякие важные вещи и факты. Только позже я никогда не мог найти ни одной нужной записи. Они попадались на глаза тогда, когда это совсем не требуется. Такое бывает. Со мной, по крайней мере. Так что все равно приходится пользоваться тем, что помнишь. А помнишь всегда не то, что хотелось бы помнить, а то, что запомнил по случайному совпадению. Ну, и другие случайности постоянно оказываются решающими, как я заметил. Это наблюдение я тоже где-то записывал.
Да, вернемся к началу. Что я там говорил? По-моему, что больше не хочу разделять ничьих интересов. Причем здесь чьи-то интересы?! Но раз сказал, значит, так оно и есть. Значит, я действительно так считаю. Наверное, оттого, что мало кто желает учитывать мои интересы. Возможно, оттого, что я и сам не знаю, в чем они состоят. Но ведь есть же у меня какие-то интересы! Что-нибудь ведь меня интересует? Должно быть, да. Я не знаю точно.
Меня намеревались взять в армию, но отчего-то в самый ответственный момент обо мне забыли. И я тоже забыл о всяких военных заведениях и проектах. А когда обо мне вспомнили, было уже поздно: мне стукнуло столько лет, сколько достаточно для того, чтобы армия оставила тебя в покое. Некоторые говорили: повезло! Не знаю. Возможно. Мне все равно.
В это время я уже был женат второй раз. И несколько следующих. Почему я вечно женился? Наверное, потому что мне снова было все равно. Я хорошо жил один, я нормально жил не один. Хвалиться нечем, но и жаловаться не на что. Так тоже бывает.
Хорошо было работать садовником. Ездить приходилось далеко, это да. Но в целом - хорошая работа! И еще тогда я жил возле Нескучного сада. И каждый день, неважно - зимой или летом, в дождь или в солнце, гулял по саду и сидел у набережной. Там плескались волны. Там нельзя было купаться, можно было только смотреть на воду. И я смотрел. Не знаю зачем. Просто так.
Жена не понимала моего увлечения. Ни работой, ни набережной. И мы развелись. Но потом я снова женился, но на другой женщине.
Вообще-то это не важно. Какая разница? Речь не о том. Я и сам не понимаю, о чем говорю, но раз говорю, значит, есть что сказать. Вот и рассказываю. Только получается, что рассказ вовсе не о том, что меня волнует, а о том, что мне, в принципе, безразлично. Так бывает. Мне кажется, все поступают точно так же. И говорят о всяком, что не очень интересно ни им самим, ни слушателям. То есть лежит вне сферы их интересов. Так что мало кто учитывает интересы других людей, да и свои собственные.
Выходит, это нормально. Наверное, так и должно быть. Возможно, всё происходит вовремя, и всему есть свое объяснение. Только я его не знаю. Но это не значит, что объяснения нет. Мне так кажется.
Еще в школе мы читали разные учебники и другие книги о том, как устроена жизнь, но никто так и не смог ответить себе на этот вопрос. То ли учебники совсем не об этом, то ли мы ничего не поняли. И мне неясно, зачем тогда учиться. И что полезного можно извлечь из этих знаний. Но кому-то это удается. Кто-то чему-то учится. Но большинство, по-моему, так ничего и не понимает.
Правда, я не уверен, что даже полезные сведения делают кого-нибудь счастливее. Видимо, они существуют не для этих целей. То есть не меняют одну конкретную жизнь. И вообще не сильно на нее влияют.
Хотя, если бы я учился на доктора, то разные знания, почерпнутые из учебников, вполне могли бы кому-то помочь, а значит, все-таки изменить чье-нибудь существование. Во всяком случае, я на это надеюсь. Но я не учился на доктора. Я должен был стать экономистом, что бы это ни означало. И оно действительно ничего не означает. Так мне кажется.
Когда я был женат в четвертый или пятый раз, все шло как по накатанной. С небольшими дополнениями, но вполне предсказуемо. Так что в то время мне стало понятно, что ничего нового в этой области меня уже не ждет. И я, по-видимому, не ошибся.
Иногда мне кажется, что я должен был родиться в другое время. Или в другом месте. Или и то, и другое. Наверное, о том же думают многие. И раньше люди, скорее всего, думали так же. Значит, или все подряд рождаются как попало, когда не нужно, или это просто не имеет значения. В любом случае, похоже, оба варианта не имеют значения. И приходится мириться с этим. Так тому и быть, и ничего не поделаешь.
Пару раз я работал замдиректором в крупных компаниях. Но мне не понравилось. Это скучно, по-моему. А когда мне предложили работу истопника, я согласился и не ошибся. Только платили за это мало. Так бывает. Ты делаешь то, что тебе неинтересно, и зарабатываешь неплохо. А после занимаешься тем, что тебя интересует, но платят тебе плоховато. Здесь есть какая-то закономерность. Это я тоже где-то записал.
Я уже говорил, что моя жизнь все больше похожа на войну? Нет, никто тут не палит из всех орудий, но отчего-то обстановка вокруг становится напряженнее с каждым днем. И появляется ощущение, что я попал куда-то на линию фронта. И могу погибнуть. Меня это не трогает. Мне непонятно, что делать, если я никак не погибаю. Есть много людей, которым бы жить и жить, но они по разным причинам не смогут этого сделать. А есть такие, которым и рождаться было бы ни к чему, но они живут и живут. Они проходят сквозь войну, сквозь минные поля и артобстрелы, война заканчивается, а эти люди остаются. И сами понимают, что это странно. Я, возможно, из таких. Ничем меня не проймешь. Кто-то скажет: опять везет! Но я так не думаю. Что-то другое мне видится в происходящем.
К вопросу о происходящем. Один мой приятель отчего-то решил поработать в фаст-фуде. Это было давно. Тогда в Москве ничего такого не было. И вот зарубежные капиталисты открыли первое заведение быстрого питания. В центре столицы. Толпы туда стояли в ожидании своей очереди! Больше, чем в мавзолей в советское время! Выходит, хлеба народ желает сильнее, чем зрелищ! Жаль, не все управленцы это понимают.
Ну, так вот. Пришел молодой человек на собеседование. Среди прочих вопросов был задан и следующий: умеет ли соискатель говорить по-английски. Да, - отвечает он. Ну, скажите что-нибудь, - попросила комиссия. К слову, приятель учил немецкий в школе, да и то не особенно усердно. Но находчивость взяла свое. И он продемонстрировал все, на что был способен:
- Хеллоу, гудбай, чизбургер, гамбургер и фак ю ниггер!
За находчивость его приняли на работу. Но он скоро был уволен, не смотря ни на что. Потому что регулярно просыпал утренние смены. Так уж устроен человек. Ничего не поделаешь!
Я никогда не работал в фаст-фуде. До сих пор. Возможно, еще придется. Трудно угадать, что тебя ждет. Нет, иногда можно, но это скучно. Лучше не знать.
Да, опять про войну. Совсем забыл! Почему мне кажется, что я на войне? То ли время такое, то ли я распрощался с иллюзиями юности. Раньше, помнится, как-то верилось в лучшее, в какие-то возможные перемены, в то, что всё еще будет... Будущее наступило, по крайней мере, для меня. Другого будущего не будет. Это, кстати, я тоже где-то записывал. Теперь длится настоящее, можно даже сказать, вчерашнее. Нет, без претензий! Нормально! Просто к такому положению дел тоже нужно привыкнуть. Требуется время.
Время, по-моему, странная штука. Часы, календари... У них свой отсчет, у каждого человека - свой. Кто-то еще в детстве как старик. Такое бывает. И наоборот, в старости в некоторых только-только просыпается жажда жизни. Но людям надо как-то договариваться, и тут календари - самое оно. Всё всем понятно: понедельник, среда, суббота... Пятое число, потом - двадцать третье, например. Полная ясность! Хорошее дело!
В далеком прошлом я не жалел времени. Мог целый день трястись в автобусе, чтобы приехать куда-нибудь ненадолго. К друзьям, например. Теперь не могу выйти из дома прогуляться: жалко мимолетных минут, которые требуются на одевание себя и обувание. А потом - в обратном порядке. Времени жалко, и экономя его, я экономлю свое существование, урезая его до предела. Так что, может быть, скоро от меня ничего не останется.
И тогда окончится моя война. И я окажусь победителем. Потому что не сдался. Некоторые ведь сдаются. Работают там, где не нравится, общаются с теми, кто безразличен или неприятен, стремятся к богатству, которое лишает их вкуса настоящей жизни, заключают браки, которые обречены, растят детей, которые будут несчастны из-за развода. Я, конечно, тоже все время развожусь, но по другим причинам. Потому что мне все равно, а не по причине каких-то желаний и надежд. Поэтому меня трудно разочаровать.
Трудно, но можно. От подобных коллизий никто не застрахован. Но в основном я не разочаровываюсь. И при этом отчего-то полон всяких ожиданий и мечтательности. Ну, не глупых, несбыточных проектов, а таких вещей, которые вполне могут произойти. Когда наступает календарная зима, я по-прежнему жду первого снега. Когда необходимо куда-то ехать, я до самого конца надеюсь, что в последний момент необходимость отпадет. И так далее.
В детстве от меня избавлялись, направляя на лето в пионерские лагеря. Все время разные. Наверное, в этом был свой смысл. Возможно, родители запутывали следы. Может быть, они были шпионами. Или им не доставались путевки при распределении, и приходилось "доставать" их, где придется. Это не важно. В данном случае. Меня экипировали обширным чемоданом коричневого цвета, а на его боку красовалась приклеенная бумажка с моей фамилией. Так было принято. Вообще, довольно предусмотрительная традиция. Трудно потерять чемодан среди прочих, зная, что на его боку есть такая бумажка. Ну вот. Этот чемодан побывал много где. В разных местах, даже довольно далеких. Он выдерживал сильные нагрузки. И я вместе с ним. Только на мне все зарастало, а чемодан становился все более побитым и исцарапанным. Человек выдерживает всё! Есть такое понятие - усталость металла. Так говорят, когда, например, железобетонная конструкция больше не может нести непосильную нагрузку и вот-вот начнет деформироваться, угрожая целому строению. Видите, и железо не выдерживает! А человек - хоть бы что! Надо бы записать.
В чемодан помещалось вначале гораздо больше вещей, чем потом. Может быть, вещи разбухают в процессе эксплуатации, а может быть, я их просто терял. Теперь уже не установить. И в жизни всё выглядит примерно так же: множество всякого имеется в ребенке, а остается совсем мало сильно разросшихся элементов мировоззрения. Мне так кажется.
В любом лагере приходилось драться. Я не очень любил подобные мероприятия, поэтому обычно на удар обидчика отвечал одним своим ударом. На этом всё оканчивалось, как правило. Наверное, я просто ленивый. Однако больше меня никто не задевал, а лень отчего-то не мешала мне находиться в постоянном движении и поиске. За территорией лагеря меня можно было встретить чаще, чем на территории. Особенно интересными мне представлялись высокие деревья. Например, длинные лесные сосны. Карабкаешься по стволу вверх, опираясь на старые обломанные ветки, будто лезешь по лестнице. И не заметишь как, оказываешься на самой верхушке. А она тонкая, такая, что можно обхватить двумя детскими ладошками. И вот, обхватишь ее крепко и болтаешься из стороны в сторону, потому что любой, самый легкий ветерок болтает крону метра на полтора в одну сторону и настолько же в другую. Аттракцион!
А с этой высоты видно далеко-далеко! Синее небо, желтые поля, одинокий человек идет по дороге, и лагерь видно, и как дети там бегают, сбиваются в кучки, разбегаются... Интересно!
В первый раз я решил жениться еще в детском саду. Ну, зачем-то меня поместили в такое заведение. Там приходилось кушать то, что не хочешь. И спать, когда только разгулялся. И там отбывала детскую повинность одна девочка с глубокими ямочками на щеках, трогательными такими. Однажды, когда я оказался дома, то заявил, что женюсь на этой девочке. Родители отнеслись к заявлению сдержанно и мудро. Не стали возражать или смеяться. Нет, возможно, потом они хохотали полночи, не знаю, но сначала спросили меня, где я собираюсь жить со своей женой. И намекнули, что нам придется существовать отдельно от моей семьи. Тогда я понял, что наличие собственного дома определяет всё твое бытие. От свадьбы я вынужден был отказаться, но мысль о своей жилплощади крепко застряла в моих мыслях.
Наверное, поэтому впоследствии у меня так и не будет своего дома. Всю жизнь. Так бывает.
И я постоянно переезжаю с места на место, с кучей всякого барахла, с чемоданами и коробками. Можно сказать, чемоданы преследуют меня. И ничего с этим не поделаешь. Стороннему наблюдателю может показаться, что я запутываю следы, что я - шпион. Но на самом деле, ничего такого. На самом деле, так устроена моя жизнь.
Один раз я гулял по московскому скверу. Некоторые еще сохранились. Ну вот, гулял себе, на лавочку присел. Стояло лето. Вокруг суетились голуби и воробьи, все время бегала чья-то задорная такса, дети визжали... С дороги доносился шум проезжающих авто. И вдруг пошел дождь. Совершенно неожиданно. Люди, собаки, птицы сорвались со своих мест и бросились кто куда - прятаться. Я представил себе, что это не дождь внезапно прорвался сквозь плотные облака, а началась бомбежка. И оказалось, что сцены почти совпадают. Почти одно и то же. В общем, похоже, что как бы ни протекала жизнь, а люди найдут в ней аналогии с неприятностями и суровыми событиями. Постоянно что-то будет не так. Есть, чем быть недовольным. И отчего это обычный дождь представляется стихийным бедствием?
Я из тех, кому категорически противопоказано водить автомобиль. Таких людей немного, можно считать, что мы исключительные. Хотя, конечно, ничего хорошего в этом обстоятельстве нет. Мы не можем водить, но это не значит, что у нас проблемы с вождением как таковым. Согласитесь, чтобы повернуть руль много ума не требуется. Не в этом дело. И педали мы не путаем. В целом, всё в порядке. Однако мы не любим водить. И потому наше пребывание на шоссе - угроза для окружающих. Любой из нас в самый неподходящий момент выразит неприязнь к вождению - обязательно что-нибудь учудит. А такие чудачества стоят дорого и заканчиваются плохо. Думаю, если человек не любит заниматься чем-нибудь, то непременно сделает что-то нехорошее. Просто в других сферах деятельности это не особенно заметно, хотя последствия могут быть еще более критическими. Это я тоже где-то записывал. Это важное наблюдение. Оно объясняет, почему всё вокруг нас именно так, а не иначе. Почему мы живем в такой стране. И в таком мире.
В пионерском лагере как-то раз мы с приятелем забрались в специальную комнату для хранения всякого багажа. И поменяли несколько бумажек с фамилиями на другие, с похожих чемоданов. Это было весело. Но потом оказалось, что не все так радостно, как мы предполагали. Несчастные дети открывали чужие чемоданы и не могли найти в них нужные им вещи. Из невинной шутки вышла почти трагедия. Иногда, согласитесь, скучный порядок лучше безумного хаоса. И, в принципе, нет ничего замечательного в том, чтобы явиться на лекцию в институте пьяным. Или в том, чтобы подрезать кого-то на трассе. Ну, и так далее. Сейчас на такое способны многие, это уже неинтересно. И глупо. В наше время куда исключительнее интеллигентные и порядочные люди. Так мне кажется. Наверное, я старею.
Все люди проходят через рождение, очень многие - через детство и юность, чуть меньше - через взрослую жизнь, еще меньше - через зрелость, и кое-кто - через старость. И уж конечно, все обязательно умирают. От этого никуда не деться. Это нормально. Кого-нибудь расстраивает такое положение вещей? Меня - нет.
Все подобные явления - как вещи в чемодане. Главное - чтобы никто в шутку не поменял бумажку с Вашей фамилией на другую. Иначе многое теряет смысл. Иначе Вы рискуете оказаться потерянным. И Ваша судьба тоже может оказаться потерянной. А вместо нее достанется чужая. Так бывает.
Так было со мной. Один раз. Только тогда я сам был виноват. И сам согласился на великую подмену моей жизни. Великую, естественно, для одного меня. Больше никого это не коснулось. По крайней мере, я на это надеюсь.
Мне предложили одну работу, а я как раз сидел без дела. И без гроша. В общем, как-то всё сложилось почти само собой. Не без некоторого напряжения с моей стороны, правда. И нужно было бы обратить на эту подробность внимание, но я этого не сделал. Теперь понятно, что напрасно.
Ну, вот. Работал я там, работал. Хорошие деньги получал. Времени ни на что не оставалось, и чтобы окончательно не деградировать и не превратиться в офисного андроида, я спал по четыре часа в сутки, употребляя урезанные часы для чтения, прогулок по ночам, для чаепития и прочих важных занятий. Но и это меня не спасло. Я очень изменился. Я стал нервным. Я раздражался по любому поводу. И ушел с работы.
Только и это ничего не решило. За десяток лет можно привыкнуть даже к противоестественным вещам, и я привык. И время не повернешь назад. Не то, чтобы оно было упрямым, просто у него своя жизнь, а у меня - своя. Мы мало понимаем друг друга. Думаю, никто из нас не хочет понимать другого. Возможно, так оно и должно быть. Да и что у нас общего?
Однажды я разбил свою машину. И чужую заодно. И еще я разбил тех людей, которые ехали в двух этих машинах. Не на смерть, но сильно. Так тоже бывает. Я этого не хотел, но сделал. И так бывает. Лучше было бы в тот день мне остаться дома. Но тут уж не угадаешь! Постоянно приходится иметь дело с последствиями и почти никогда - с причинами. Потому что причина чаще всего в тебе самом. А можно ли иметь дело с собой? Не кажется ли Вам, что это похоже на звонок по телефону на свой собственный номер? Попробуйте, там всегда будет занято! И кто это все время со мной болтает, когда мне нужно поговорить с собой?
Я даже не знаю, как это записать. Но надо попробовать. Может быть, когда-нибудь я найду эту запись. И, может быть, тогда, когда она как раз понадобится.