На берегу скудеющего Понта,
который набегает серой тряпкой
на ворохи безжизненной травы

и скалит зубы почернелых веток,
обмотанные рваными вихрами
подвижных водорослей, лезущих со дна,

не видно ни единого осколка
той жизни, что когда-то здесь гуляла,
сейчас совсем покинув этот край. 

Позвякивая, катятся бутылки,
когда их ветер гонит вниз по склону,
и тонут, напоенные водой. 

Зловонный, он несется без препятствий,
плюется гнилью, заражая местность
болезнью увяданья. Общий вид  

твердит о неминуемом распаде
всего, что видит глаз и слышит ухо.
Печаль здесь бродит, стукая клюкой

о камни. Этот дом давно оставлен
людьми. Запущенный и замолчавший,
объявлен ими свалочным котлом

при общем молчаливом договоре.
Смешенье ароматов и предметов
с тех пор вобрали воды без числа.

И речка прозывается "Вонючка",
по крайней мере, в детстве так учили,
когда впервые забредая к ней,

ребенок видел сей пейзаж угрюмый,
скорее предстающий натюрмортом,
чем буйством неразгаданных стихий.

Теперь по берегам её лишь сумрак
гуляет и прихлебывает жижи,
густой воды с бензином пополам.

Углом торчит автомобильный остов,
наполненный водой и мертвой рыбой,
и утка спит, нахохлившись, на нем.