Голова кричит тысячью гнезд.
Видно, нервной системы заслуга.
Как избавить себя от недуга,
сколько нужно прошагивать верст,

чтобы боль, наконец, унялась?
Или лучше зарыться в подушки
и горячего выпить из кружки?
Может так вот пройдет её власть?

А пока голова как черпак,
и пищит, наподобие птицы.
Ей бы надо сейчас веселиться.
Глаз не радует солнца пятак.

Он висит где-то там в облаках,
множа годы своим восхожденьем.
Проползет мимолетным виденьем
и ложится в небесный гамак.

Наблюдая смещенье светил,
видишь - катится жизнь как по маслу.
Можно трогать её точно массу,
но к спине не приделаешь крыл.

Сквозь отверстие капли скользят,
по эмали стекают невидно.
Человеку раздеться не стыдно:
ванна все же раскол всех преград.

Тело, чувствуя это тепло,
приближается к самому лону.
В нем стихия возводит законы.
Вот древнейшее ремесло.

Все качается. Волны снуют,
бьются в борт и отходят обратно,
что-то шепчут. Пространство объято
бесконечностью времени тут.


Как подумаешь, сколько ещё
будет новых закатов, рассветов...
Глаз не видит все стороны света
в одночасье, но знает, что в сем

вещном мире их вовсе не пять,
и об этом расскажут деревья.
Так предмет помогает развеять
пустоту, чтобы данность принять.

Голова тоже отрок светил,
и когда заползает к Сатурну,
то мигрень в ней играет ноктюрны,
ум кружит так, что свет уж не мил.

Боль проходит, как встанут опять
на места, по порядку, в орбиты
окруженьем в подобии свиты
звезды. Это способно унять

боль, грызущую мозг червяком.
Только звезды здесь властны, я верю.
А иначе закрыты все двери
к пониманию мира. Ключом

запирает материализм
все ответы, и только лишь вещность
объясняет теперь бесконечность,
к заду вновь прирастив атавизм.

Так подумать, и сразу телец
обращается дойной коровой,
а Венера - безносой, безбровой
потаскухой, и каждый - подлец.

Нет уж, все. Пустота, суета,
срамота, ни черта, чертовщина,
бесполезная пляска, кончина...
Вы не правы, и жизнь не пуста,
сколько Вы не твердили, А.А.



Влага хлещет. Я тоже за ней
изливаюсь без всякой причины.
И поток мой сужается клином,
убегая с задором саней.

Лист заполнен, вода через край,
мне пора бы уж брешь обнаружить.
И вода, уменьшаясь, закружит
по бортам, и оставит корабль.