Идея многих миров долгие века тревожит человечество. Особенно это стало актуальным в прошлом столетии, когда так называемая научно-техническая революция достигла своего апогея. Еще у Кальдерона есть разделения существующего мира на реальный и мир сновидений, которые нельзя отличить один от другого. В двадцатом веке Хорхе Луис Борхес написал "Тлён, Укбар...", где предположил, что поколения ученых могут создать лишь силою мысли альтернативный мир, полностью отличающийся от планеты Земля. Где может находится такой мир? Клиффорд Саймак посвятил этому едва ли не половину своего творчества. В одном из его романов герой путешествует по прошлому, в котором все мертво. Прошлое понимается как мир, который предшествует нашему на одну секунду. Соответственно, таких миров может быть бесконечное множество, так как время можно сместить на секунду, на минуту, на час и т.д. - и в каждом будет свой собственный мир. В другом романе - "Город" - псы покидают мир под названием "Земля", уходя в иные непостижимые нашему уму измерения, которых опять же существует бесконечное множество.
Когда я сегодня ехал в трамвае, на одной из остановок вошла женщина лет 60-ти и села прямо передо мной. Перед тем, как сесть, она что-то пыталась сказать мне, но я не понял, что именно, и невежливо отвернулся. Сев на переднее сидение она оказалась в полной изоляции, с моей точки зрения. Разговаривать ей было решительно не с кем, однако говорить ей это совсем не мешало. До меня доносились только отдельные слова. Что-то про католиков и ФРГ. Можно было подумать, что она говорит сама с собой. Несколько человек позади меня рассмеялись. У иных необыкновенное поведение вызывает защиту - смех. Люди, которые находились перед ней, старательно отводили глаза. Никто не хотел признать, что она обращается именно к нему. Сначала мне стало не по себе. Она что-то говорила. Сквозь грохот трамвая до меня доносились только отдельные слова: "...вы - люди будущего...современная молодежь много знает...уровень земли..." и так далее. Вполне возможно, что в ее словах был какой-то смысл. Но мне почему-то очень не захотелось ее слушать. Что-то было не так. Объяснить все просто сумасшествием было бы слишком просто. Сумасшедшие не вызывают у меня беспокойство. К счастью, скоро беспокойство прошло и я заинтересовался. Позади сквозь шум колес послышалось чье-то пение. Вот это уже подлинное сумасшествие: петь вслух в трамвае. Но кто кого пытался перекричать: женщина трамвай или трамвай женщину? Мне был виден только ее затылок, и я гадал, в чем тут дело. Что именно она пытается сказать, а главное - кому? Когда я вышел к двери то увидел, что она ни на кого не смотрит: изредка поглядывая на людей она оценивает их и решает, что они не подходят для ее речей, а потому отворачивается. А я то думал, что она втайне обижается, когда люди не обращают внимание на нее! Но нет! Это она отвергает их внимание. Однако речь ее нельзя было назвать монологом. Скорее это были реплики, обращенные неизвестно к кому. Между ними были вполне осмысленные паузы, чтобы неизвестные собеседники могли ответить. Таким же точно взглядом она окинула и меня - так смотрят на людей, находящихся за окном. Дверь открылась и я вышел. Трамвай унес ее вперед, а я остался со своими вопросами.
С кем она беседовала? Что отвечали ей собеседники? Видела ли она их или только представляла? У Борхеса ученые силой мысли создают отдельный мир, но никто так и не увидел его. Может ли быть такое, что человек живет в двух мирах, или измерениях, как кому угодно, одновременно? Не скрывается ли здесь ответ на многие "вечные" вопросы? И почему же все-таки это так волнует нас? Не потому ли, что нет гарантии, что и нас кто-то не видит, что и для того нереального мира мы не менее нереальны?