Я не сплю, я знаю точно, и под запах черемши
Всё гуляю полуночно по углам моей души.
В иллюзорных тех застенках, осторожность позабыв,
В кровь разбил свои коленки о превратности судьбы.

Там везде ступени скрыты, пятна запертых дверей,
И слышны лишь отголоски - никому, никак, ничей.
Сделал шаг - стена глухая, руки вытянул - бетон,
Пустота благоухает глухим нотам в унисон.

В тёмной комнате сомнений там, где краски не видны,
Я увидел отраженье своей скрытой стороны -
На лице черты гордыни, зависти искра в глазах,
А улыбка Антании* - вся в расплывчатых чертах.

Сделал я ещё два шага - оказался на крыльце,
Вижу там себя со шпагой на рогатом жеребце,
А вдали чернеют флаги, проздник и парад алле,
И такой же чёрт рогатый уже ждёт меня в седле.

Горн зовёт - иду карьером, заточил упрямством меч,
В этой битве буду первым, сниму шапку с его плеч.
Правда, думаю со страхом, что ведя с собою спор,
Победив, паду под плаху, проиграю - под топор.

Я закрыл все двери спешно на засовы и болты,
Пусть умрёт моя надежда, но не будет суеты.
'Никому, нигде' - спокойней, можно в трубы не трубить,
Чем отправиться в путь долгий и позволить полюбить.

Что? Любить! Какое слово! Вроде бы нашёл ключи,
Вдруг все рухнули засовы, и разлился свет в ночи.
Всё пришло вокруг в движенье - коридор любви открыт,
На коврах моих желаний силуэт мечтой расшит.

Свет становится всё ближе, загибает виражи,
И мне кажется я слышу снова запах черемши.
Я открыл глаза, трепеща, от того, что понял знак,
Чтоб свершился сон сей вещий - надо сделать первый шаг.