Тихий голос над ухом испугал больше, чем выстрел - кто здесь, как?! В темноте юноша разглядел знакомый силуэт, угловатый, загородивший последний источник света - малиновые огоньки в жестяной банке.
- Хееми.
Судорожно вздохнув, Рей мотнул головой, прогоняя испуг. Сел, откинув спальник, локтем задел Тэйми - девушка не проснулась, только чуть съежилась, пытаясь скрыться от струйки холода. Рей еще не знал, что сейчас произнесет, но с языка рвалось ядовитое, навсегда отменяющее былую дружбу. И в темноте разглядел: Хееми прижал палец к губам, поманил за собой. Шепнул еле слышно:
- Лис там.
В роскошной кожаной куртке, с ремнем, на пряжке которого был отчеканен скалящийся волк, белобрысый парень должен был бы выглядеть шикарно, ан нет - Лис казался безумно уставшим, поблекшим, правда, все таким же ехидным. Особенно когда молчал - рот сам изгибался привычно. Но молчать Лису приходилось недолго - он больше командовал, снисходительно и с упоением, несмотря на явственно залегшие под глазами тени.
- Эх вы, пташки, - сказал только, узнав о смерти девчонки. Так сказал, будто они все ее убили. Не осуждающе вроде, с пониманием, но от такого понимания стало еще более тошно.
- Ничего не должно остаться, - посоветовал Лис, и Рей поверил ему. Никаких следов пребывания... Следы и уничтожали - Арнис с удовольствием, забава очередная, Рей с ожесточением. Хороший приют был, добрый к бездомным воробушкам. А теперь - все равно, теперь новый поводырь появился, куда скажет, туда и направятся. Все равно. Когда разбирали самодельные "нары", подняли доску, на которой раньше спала Йитка - Рей увидел в углу смешную лягушку, амулетик ее. Нагнулся, поднял; долго держал на ладони, потом спрятал в карман.
Они собрали все доски, всю фанеру, которую смогли найти в доме. Опыта складывания подобного костра не было ни у кого, но поэтому все делали вид, что знают, как правильно. Йитку вынесли Рей и Хееми; тело, замерзшее, было легким и словно стало меньше.
По счастью, в тряпки ее замотали сносно, и Рею удалось почти убедить себя, что они несут манекен. Неживое, которое живым никогда не было. Поскорее прикрыв Йитку досками, он распорядился:
- Давай, лей! - Лис удивленно хмыкнул - командир, мол, но послушался. Рей смотрел, как светлая струйка с резким запахом стекает по доскам, и не мог дождаться - как долго еще?!
- Давай! - почти крикнул, переведя взгляд на Тэйми. Та кивнула, сосредоточилась, и пламя недоуменно вспыхнуло сразу в трех местах, почти белое поначалу, мало похожее на то, возле которого грелись долгими вечерами. Доски занялись быстро - пришлось отойти подальше. Рей удивленно и уважительно смотрел на подругу - бензин штука полезная, но такой мощи Рей за Тэйми не подозревал.
А та стояла очень прямая и очень зажатая; если бы Лис не оттащил ее от костра, пламя перекинулось бы на куртку Тэйми.
Рей поглядел на щеки девушки - ни слезинки не скатилось по ним, и перевел взгляд на лохматое высокое пламя. Оно было красивым и завораживало. Наверное, рыжей встрепанной егозе понравилось бы...
Остальные стояли у костра на почтительном расстоянии, отдавая Йитке долг памяти, а Рей повернулся и направился в машине, сел на переднее сиденье, откинулся на спинку и смотрел в другую сторону - только краем глаза невольно ловил мельканье оранжевых язычков, отражение в стекле автомобиля.
Будто по кругу пустили пленку - снова они ехали в неизвестность, и это было почти привычно. Только на сей раз подростков везла не роскошная "шиветта" и не крохотный жучок - потрепанная темно-красная "аона", как раз серединка на половинку между дорогим и дешевым. За рулем расположился Лис, белые пряди падали ему на спину; а на заднем сиденьи, на любимом месте Йитки - за водителем - пристроилась другая девушка. Будто деталь конструктора - потеряли одну, поставили новую.
Рей не следил за дорогой. Иногда краем глаза отмечал: проехали мост, а вот сбоку заблестели рельсы. Полосатые столбики любопытными сусликами...
Лис пообещал пристроить ребят в Белой, большом городе - считал, затеряться в толпе проще, нежели в глуши. Может, и прав был, а если и не прав, какая разница? Патрули торчали на каждой приличной дороге, но Лис знал, как проехать в обход и не жалел машину. Арнис уже посматривал на него с уважением. Если только Лис догадается прикончить кого-нибудь на глазах у пацана, авторитет Лиса воспарит в заоблачные выси...
Подумав о высях, Рей невольно глянул на небо - и быстро отвернулся. В последнее время смотреть вверх было почти страшно - по телу пробегала неприятная дрожь, будто слабый ток пропускали под кожей.
И, что хуже - он все время боялся что-то увидеть... и рад был бы наконец разглядеть нечто на самом деле. Но небо всегда оставалось пустым - то чистым, то затянутым клочковатыми облаками, или просто белесым. Разве что птицы носились туда и сюда - Рей был им рад. Черные угловатые силуэты, стоило взгляду попасть на них, приносили временное облегчение.
- Ты что? - Тэйми толкнула его в бок.
Со звуком, средним между стоном и выдохом, Рей обернулся к ней, встряхнул головой. Потянулся за плеером, нажал кнопку - музыка потекла в салон, и плевать, что морщится Арнис, он вообще лишен слуха и вкуса, ему подавай дешевые песенки. Мелодия хены пульсировала, и небо постепенно отлипало от висков, можно стало дышать.
Ему было наплевать сейчас, что страна все больше напоминает паровой котел. Что вот-вот котел этот взорвется, и на свободу вырвется... нечто совсем нехорошее. Самое темное в людях. Уже много месяцев из людей прямо-таки сочился неприкрытый страх, а когда человеком владеет страх, он может сделать что угодно. И "дети пыльцы" боялись ничуть не меньше, хоть и поставили себя по другую сторону общества, вольно или невольно. Все, сидевшие сейчас в машине, сделали выбор сами. Рей задумывался иногда, продолжают ли они выбирать или дорога навсегда обозначена. Не сейчас - в настоящий момент была только ритмичная музыка в ушах да камешки, на которых порой подпрыгивала машина.
Незваными гостями, "с заднего двора" подростки въехали в Белую.
Раньше устройство на новом месте увлекало, но сейчас равнодушно разобрали вещи, договорились, где кому спать, и осмотрели очередное обиталище лишь постольку, поскольку хотели убедиться в его безопасности: если что, по крыше можно уйти... а вот через задний двор вряд ли - забор высокий и прочный. Коли облава...
Тогда каюк, сказал Арнис. Он постоянно трогал спрятанную под курткой пневматику. Гроза патруля...
Дом двухэтажным был, деревянным, с облезлым фасадом. Стоял не в центре и не на окраине. Лис хорошо знал, где станут искать в первую очередь - все развалины, все заброшенные квартиры обшаривают постоянно. А в центре чересчур много народу - люди жмутся друг к дружке, хоть каждый боится соседа, и не понимают - случись что, в толпе шансов спастись ой как мало.
Хозяйкой дома была светловолосая Леэнэ, лет двадцати двух, с годовалым тихим ребенком. У Леэнэ были проворные полные руки и отрешенный взгляд. Горстку нежданных гостей она приняла без радости и без неприязни.
...Обои в розовый цветочек, пестрые покрывала на кроватях, салфеточки аккуратные на столе... все бы должно создавать уют. Но слишком не подходила робкая домашняя тишина ни одному из подростков, и они чувствовали себя постояльцами в случайно попавшейся на пути гостинице... не надо обживаться, не стоит привыкать, и жаловаться не на что.
Устроились на втором этаже - первый раньше занимала другая семья; но уже несколько месяцев комнаты внизу пустовали, слишком опасной сочли Белую их бывшие обитатели. Теперь об их недавнем присутствии говорили только большие снимки на стенах - сумрачный берег моря с барашками пены, перекрещенные мокрые рельсы, отражающие огни, и - неожиданно - летящие на зеленую поляну крупные хлопья снега. Мастер фотографировал...
Но те комнаты были - чужими, и Рей туда не заглядывал больше. И хозяйки сторонился; если что требовалось по дому, узнавал об этом чаще от Тэйми. Делал, о чем просили, и снова замыкался в себе. Пока было холодно, устраивался на широком подоконнике и смотрел на заваленный хламом дворик; когда вплотную подступила весна, стал больше времени проводить под открытым небом. Порой возился с хозяйским ребенком - неожиданно для себя Рею понравилось общество малыша. Леэнэ принимала помощь незваных гостей спокойно, не выражая благодарности.
Лис появлялся не реже раза в неделю, бросая на ребят снисходительно-собственнические взгляды. Рей так и не сумел разгадать, кем владелица дома приходится Лису - Леэнэ ничем не выделяла парня, а он вел себя чересчур по-хозяйски.
Деньги, что остались у Рея еще с ограбленной "шиветты", заканчивались, и где взять еще, он понятия не имел. А по улицам расхаживали патрули, и "птицеловы" не пропускали ни одной квартиры, если знали, что там жила молодежь. Привычными стали небольшие темно-зеленые машины с белой полосой, проносящиеся по улицам. Привычна стала заставка: бегущие буквы, и голос диктора: "На настоящий момент обстановка в округе..." В городе обнаружили двоих "детей пыльцы", и о том, что с ними стало, в новостях не рассказывали. Но слухи расходятся быстро, и Рей знал - одного из тех ребят не довезли до участка. Его вообще никуда не везли - отец, обнаружив, каким стал сын, пальнул ему в голову из охотничьего ружья.
Рей устал бояться, вскакивать от малейшего шороха, и теперь спал спокойно. А Тэйми жалась к нему по ночам, хотя днем держалась прекрасно - ни дрожи, ни жалобы. И когда раздавался рокот мотора, поворачивала голову, надевая на лицо маску внимательного ожидания. Мотор рокотал злобно, и всегда проносился мимо.
Арнис не скрывал ни страха своего, ни злости. Он учился бросать дротики и ножи, (раз уж стрелять вдосталь не мог), и весьма преуспел в этом.
А в жизни Хееми вновь появилась Ирит.
Девушке передал письмо Лис - ему доставляло ни с чем не сравнимое удовольствие играть с огнем и втягивать в опасные игры других. Ирит пришла, когда пролился первый дождь - и, заметив на темном блестящем асфальте фигурку в клетчатом пальто, Хееми застыл у окна.
Всю ночь двое проговорили в маленькой библиотеке Леэнэ, и Рей отогнал Арниса от двери, хотя послушать разговор ему хотелось не меньше. Утром Ирит ушла, чтобы через неделю вернуться, и уйти снова...
Ее визиты бесили Рея; верный способ поймать их всех - позволить такие вот челночные встречи. Но Хееми смотрел чуть искоса, вопросительно - и язык не поворачивался сказать все, что думает. Ведь именно Хееми спас их, и если про это забыл безголовый Арнис, то Рей - помнил.
- Ну если у них вся такая любовь, пусть она остается! - горячился Арнис, произнося слово "любовь" с кривой усмешкой и отвращением, и - с некоторой опаской. - Как же, разбежалась! Родня, видите ли, помрет от горя! А если так, нечего сюда шляться...- И уговаривал Хееми - да забей на нее!
Рей молчал.
А Ирит, худенькая, строгая, со стрижкой-каре, больше походила на мальчика-оруженосца со старинных картин, чем на девушку. И, как древние оруженосцы, ничего не боялась, оставаясь верной себе и тому, с кем ее не связывало даже обещание. Она и Хееми просто росли вместе... Она приходила и уходила - в дождь и ветер, и Рей при встрече отводил глаза. Боялся не того, что сорвется нежданная резкость - того, что Ирит может зависть прочесть в его взгляде.
А смотреть в сторону, прикрывая глаза ресницами, они научились все, даже Арнис. Иначе не скрыть желто-зеленую радужку, и легко себя выдать, если нет привычки прятать глаза...
Фотоаппарат Рей отыскал в "чужих" комнатах, когда ему срочно потребовалась дрель; попутно отыскалась и пленка, богатый запас, и даже маленькая лаборатория оказалась под боком. Первым делом сфотографировал Тэйми - та стала почти красивой за время тихой жизни в Белой, и позировать согласилась с радостью. На снимках лицо девушки казалось еще более смуглым, нос неожиданно уменьшился, и держалась Тэйми как заправская модель, то задорно прищуриваясь, то принимая позу, полную томной грации. На девчонку ушла почти целая пленка. А еще Рей снял закат - пастельно-малиновый, наивный какой-то, мирный...
На фотографиях превосходно получились крыши и небо... и летящие над крышами силуэты, похожие и на птиц, и на листья плюща. Семь. Рей пригляделся - сбоку виден был край еще одного силуэта, поменьше.
- Это что за брак? - Хееми повертел снимки. - А тут иначе пятна...
Рей выхватил у друга снимки, испугавшись сам не понимая чего.
- Хватит.
Хееми улыбнулся растерянно, видя, как приятель прижимает фотографии к груди, и смотрит, будто увидел наведенный на себя пистолет.
- Ладно, как хочешь...
Вездесущего Лиса, который именно в этот момент возник на пороге, фотографии не заинтересовали. Чем бы дитя ни тешилось, заявил он, откладывая снимки в сторону и даже не остановив взгляда. Неожиданно Рей этому обрадовался - непонятный брак пленки оставался теперь его личным секретом, Хееми и остальные не в счет, а Лис бы понял, он такая проныра... Что должен был понять Лис, оставалось загадкой. Как и сам белобрысый парень.
А ведь один раз они с Реем поговорили... почти. Рей уверен был, что откровенничать не станет и под дулом пистолета, однако не выдержал. Небо давит, нервы звенят, а со всех сторон - блеклые стены...
Вот и вырвалось, а потом намеренно не стал прятаться, вот еще - много чести слушателю. Пусть не подумает, что делятся с ним сокровенным, с глубин души.
- Выть хочется... с удовольствием стал бы волком. Им можно...
- Да ты не стесняйся. - Тот широко улыбнулся. - Я пойму.
- Толку-то мне с того, что поймешь... Скажи, почему ты вообще принялся помогать? Сейчас, и тогда, с Арви? Мало своих сложностей?
- Всему виной моя проклятая сентиментальность, - заявил Лис. - Я себя чувствую в ответе за вас.
Рей не сдержал усмешки. Неровной, недоброй. Благодетель...
- Зря, зря не веришь. Хееми вон знал... потому и выдал место вашего обитания.
- Как ты начал заниматься "пыльцой"?
- Вообще-то полагалось бы сказать, что не твоего ума дела, - Лис заговорщицки подмигнул. - Но я не скажу. Сам догадаешься. А шанса своего я не упустил еще пять лет назад... так что на меня вышли снова.
- Ты же маленьким был!
- Обижаешь. Мне было четырнадцать. Самое то. А пацан внушает больше доверия.
- Значит... - Рей почувствовал, как лицо запылало, - Эти сволочи снова хотели... детям?
- Ну, тише. Я с детьми дела не имел.
Он вгляделся в пылающее лицо собеседника и сказал непривычно серьезно:
- Тогда уже ясно было, что с детьми это кончается плохо. Настолько плохо, что ради своей безопасности предпочитали потерять деньги, чем выпустить в мир очередного монстра.
- А мы?
- Вы... у вас хоть мозги более-менее на местах остаются. - Краешек рта Лиса пополз вверх. - Ну, ежели они были, эти мозги.
Отчаянно захотелось поговорить с кем-то из внешнего круга - ну что Рею сказал бы Арнис, пацан, пусть имевший за плечами не самый малый жизненный опыт? Или Хееми, который и так знал все?
- Я всегда любил читать, знаешь... и думал о прошлом. Мы часто представляли себя на месте прежних людей. Во время войн, да и просто... на золотых приисках, например. Казалось - вот это жизнь, когда можно из-за каждого куста словить пулю, скакать верхом дни и ночи по дикой земле... а про грязь, холод, усталость, бессмысленность как-то не думалось. Я когда это понял, подумал - а ведь через много десятилетий кто-то будет завидовать нам, если останутся еще живые и разумные люди.
- Оптимист, - хмыкнул Лис. Но глаза его были серьезны, и смотрел он пристально, весьма и весьма.
- Я хочу жить в настоящем, но так, как мог бы... глядя со стороны. Понимаешь?
- Понимаю. Хотя объяснять ты умеешь хреново. Хочешь, дам несколько уроков? - широкая ухмылка украшала его лицо - Лис становился вполне привлекательным и даже респектабельным в какой-то мере. Другой бы напротив, начал смахивать на шпану.
- Я не против. Научишь - спасибо скажу. Только бесплатно, - Рей потянулся, не вставая, разглядывал облака. Сейчас они не пугали.
- Кто бы говорил... из-за своей доброты страдаю, и хоть бы крупинку выгоды! Да что с вас возьмешь! - смеялся Лис. Потом прибавил вроде беспечно, а Рей понял - не шутит: - Но плату я с вас все же возьму. В свой черед. В этом мире только умереть на халяву можно, а жить - нетушки.
Дни шли, то медленнее, то быстрее. Он по-прежнему чувствовал страх и тоску, глядя на небо, но, злясь на себя, задирал голову в вглядывался, вглядывался в пустоту, пока перед глазами не начинали качаться пятна, потом брал фотоаппарат и ожесточенно отщелкивал один кадр за другим, уже зная, что увидит.
Силуэты. Больше и меньше, шире и уже, то с вырезами, похожими на крылья, то почти круглыми. Их всегда было от одного до десяти, то бессмысленно разбросанных по небу, то образующих геометрические фигуры.
Теперь Рей не показывал фотографии никому.
По ночам начали сниться кошмары. Они приходили, похожие на клочковатые облака, обертывали все тело и шептали в уши непонятные звуки. Рей перестал спать ночами, сворачивался где-нибудь днем и почти умолял Тэйми - пусть никто не подходит, не трогает!
Все чаще подкатывало тошнотворное чувство - он будто громоотвод, а через него то ли к земле, то ли к небу проходит пугающее... не электричество, не энергия даже. Нечто, чему нет названия. Через него ли? Или Рей сам становился этим "нечто", стоило ему выйти во двор? Он ложился на землю, прижимался щекой, лбом, не боясь испачкать лицо, вслушивался - и трава, и глина, и камни молчали. От них шло тихое умиротворение; но стоило вскинуть голову, как появлялось ощущение пустоты, падения в пропасть, и непонятный ток через тело.
Рей боялся смотреть на снимки, но не мог перестать это делать по нескольку раз в день. Белесые четкие пятна казались уместными, почти живыми, а вовсе не браком пленки. Опасаясь сойти с ума, он время от времени подходил к окну и фотографировал небо, старательно избегая смотреть ввысь самому.
Пятна появлялись почти на каждом снимке - то чуть размытые, то резкие, они складывались в фигуры или кучковались безо всякого смысла. Они смотрели на Рея заинтересованно и выжидающе.
Тэйми натолкнулась на юношу вечером, когда тот стоял в коридоре с пачкой фотографий.
- Сколько уже наснимал! Покажи... - потянулась бесцеремонно, с улыбкой. Рей оттолкнул ее сильнее, чем собирался - девушка вскрикнула, ударившись о стену. С губ готово было сорваться "Прости", но, поглядев на растерянно приоткрытый рот и округлившиеся глаза подруги, сжал фотографии и вновь скрылся в лаборатории. Бросил снимки на столик, не обращая внимания, что те по большей части не долетели и рассыпались по полу. Взял фотоаппарат, ощущая - так взял бы оружие, готовясь уничтожить врага. Но что Рей мог против невидимого, которое одним взглядом своим пугало?
Выскочив во двор, он зашипел в тяжелое небо:
- Сволочи... если вы здесь, хоть ответьте толком! Если вы есть... - и вскинул руку, раскрыв и тут же судорожно сжав пальцы. Приветствие, большее похожее на вызов, на оскорбление. Будто в морду дал...
Спустя пару секунд поднял фотоаппарат и несколько раз щелкнул черноту над головой.
Вряд ли он испытывал больший страх, стоя перед патрульным, чем сейчас - глядя, как на пленки проступают контуры кольца из восьми легких силуэтов... на первом - похожего на цветочный венчик с раскрытыми лепестками, на втором - подобного не столько кольцу, сколько сжатому кулаку.
Рей откинулся к стене и расхохотался, и смеялся долго, пока не примчался Арнис; а его можно было выгнать, и этими привычными словами вернуть на место окружающий мир.
Они меня понимают, твердил Рей все последующее утро. По крайней мере, они пытаются меня понять... и, может быть, не хотят причинять вреда. Эта мысль помогла чуть-чуть успокоиться, и теперь он с завистью поглядывал на ребят: вот Тэйми взглядом поджигает, пальцами тушит свечку, тренируется... Хееми с Арнисом гремят чем-то снаружи, помогают хозяйке. Счастливые. Они все боятся только людей, небо их не пугает.
Вой сирены вязкой, остро пахнущей волной покатился по улице.
- Вот дерьмо! - выругался больше прежнего всклокоченный Арнис, влетая в комнату. - Прячемся!!
Машины - судя по звуку, две - остановилась рядом с домом Леэнэ. Ребята повскакивали с мест, лихорадочно соображая - убегать через крышу или попробовать что-то еще. Рей перехватил Арниса прямо в дверях:
- Тихо! Замри!
Еще не хватало удариться в панику и кинуться прямо в ловушку. Он подтолкнул мальчишку вперед, взял за руку Тэйми - у нее были холодные влажные пальцы, и быстро направился к чердаку. Заслышав голоса, замер, не пуская товарищей дальше.
- Тсс...
Дверцы хлопнули, машины уехали.
На всякий случай подростки выбрались на чердак и оставались там около получаса. Улица была пуста.
- Послушаем в новостях, - бросил Хееми, спускаясь.
Времени до новостей оказалось невероятно много.
- Если бы это произошло, наверное, уже не было бы страшно, - обронила девушка.
Значит, пока мы на воле, мы обречены бояться? Какая же это воля? - хотел спросить Рей, но передумал. Ответа он сам не знал, неужто бы ответила Тэйми?
В новостях не сказали ничего.
- За кем-то они гонялись, но не успели поймать, - Хееми пил чай, разглядывая что-то на донце чашки, и ресницы затеняли цвет глаз юноши. - Хитрые... весь день гоняются с сиренами по городу, а волновать никого не хотят понапрасну. Вроде как "бдительность проявляем, все мирно!" Интересно, кого ловили...
Рею тоже было интересно. И если в голосе Хееми слышалось участие, почти готовность пойти и найти "своего", то Рей испытывал лишь досаду - из-за какого-то кренделя их едва не накрыли. И Арнис опять испарился...
- Где этот... мелкий? - спросил вполголоса.
- Тут я, - послышался недовольный дискант.
Рей откинулся на спинку, исподволь оглядывая товарищей. Тэйми подшивает штанину, Хееми допил чай, листает журнал, Арнис просто подпирает дверной косяк... хрупкое тепло. Кто они все? Не семья ведь, и другом назвать мог лишь одного. А за стенами... чужие.
А может, и нет. Ведь многие прячутся по чердакам и подвалам, дрожат и мерзнут. Но этого недостаточно, чтобы признать - своими?
Хееми с тихим хлопком закрыл журнал. Улыбнулся, почти как в старые дни- скупо и бегло, но искренне:
- Арнис, чего застрял в дверях? Иди сюда. Раз все семейство в сборе, может, поиграть во что?
Это моя семья подумал Рей. Надолго ли, и что вообще значит слово "семья"? Одну я оставил...
**
В зеркале отражалось мальчишеское лицо. Ярко-желтые глаза... "дитя пыльцы", пташка-нектарница.
- Значит, и я кое-что могу, - сказал Рей своему отражению.
Вот оно как бывает. Другие говорили - поначалу и им было страшно. А ведь они всего лишь...
Оттолкнувшись руками от раковины, юноша прислонился к стене и задумался. Кто он - канал, по которому проходит некий голос земли, или слушают его самого? Пожалуй, второе.
Что ж, тогда придется научиться разговаривать с облаками.
На это Рей потратил весь следующий день. Смотреть вверх было по-прежнему жутковато, но отныне терпимо. Сам не зная, чего хочет добиться, он пытался назвать себя, рассказать то одно, то другое, высказывал разные пожелания, и наконец почувствовал себя полным идиотом. Лазурное небо блаженно улыбалось, являя собой прямо-таки литературный штамп без малейших проблесков мысли.
На фотографиях не отображалось ничего осмысленного.
Днем позже Рей попробовал прибегнуть к языку глухонемых, насколько его понимал.
Силуэты, судя по снимкам, пришли в растерянность.
Они, похоже, пытались понять юношу, но терялись в догадках. Во всяком случае вместо ровных осмысленных изображений получалось нечто половинчатое, гротескно копирующее язык жестов.
Рей плюнул на бессмысленное занятие. Он полностью переключился на Тэйми, и девушка, отвыкшая уже почти от внимания Рея, радостно и даже чуть робко откликалась на его шутки и поцелуи, потом осмелела и стала собой прежней, вызывающе-дерзкой. Рей видел, что это во многом игра - Тэйми будто спрашивала: тебе нравлюсь такая я? Или какой ты хочешь видеть меня?
- Любой, - пробормотал он, утыкаясь носом в теплое ее плечо.
Ну их совсем, этих облачных привидений... Может быть, жить всей четверке осталось несколько дней, так не лучше ли потратить их с пользой?
Только вот даже во сне Рей сомневался, что приносило большую пользу - близость Тэйми или попытка разгадать, чего же все-таки хотят эти небесные невидимки?
Еще несколько дней юноша старательно избегал мыслей о небесах, фотографиях и облаках. Несколько дней он старался думать только о Тэйми, о товарищах, о хозяйстве, в конце концов, и даже усердно читал бессмысленный и скучный детектив, рассчитанный явно на экзальтированных дамочек преклонного возраста. Это помогало отупеть окончательно.
Солнце стояло в зените, когда Рей вышел во двор, ощущая только вялое удивление - неужто совсем недавно он носился в лабораторию и обратно, заваливая снимками полки? Какая дурь...
Прищурясь, юноша взглянул вверх. Небо обожгло, но Рей произнес "нет" одними губами. Если и вправду "пыльца" подарила ему такую способность, Рею она не нужна. Пусть все течет, как заведено. Пока...
Над водостоком, плавно снижаясь, парило крапчатое рыжее перышко. Оно покачивалось влево и вправо, будто пританцовывало. Маленькое и на удивление живое...
- Пчелы, - прошептал, Рей, не сводя глаз с водостока. - Пчелиный танец...
Хотелось сорваться с места, кинуться в дом, тормошить Леэнэ - есть ли книги, скорее, будто самое дорогое зависело от скорости. Но он остался на месте, сел, обхватив колено, и думал. Заставлял себя думать - а если получится, что тогда? Довольно уже вспышек, порывов... с него довольно.
И лишь осознав, что так ни к чему не придет, встал и направился в дом.
Библиотека у хозяйки была не слишком обширной, и книг о пчелах там не нашлось. Нужное раздобыл Лис - он, как всегда смотрел на гостей Леэнэ с ехидным прищуром, будто вот-вот скажет гадость и тут же напустит на себя вид полнейшей невинности.
Рей забился в дальнюю комнату, с виду похожую на кабинет; там никто не жил, и спать было неудобно - на кожаном полукруглом диване с неровной дутой поверхностью. Не успев сесть, распахнул книгу. Пробежал глазами по страницам, торопливо перелистывая: нет, не то, не нужно... нашел:
"Различными способами сигнализации пчелы способны сообщать друг другу о наиболее важных моментах пчелиной жизни: об открытии богатого источника нектара или пыльцы, о времени выхода роя, о найденном для роя новом жилище, о призыве к защите или нападению..."- Рей заставил себя оторваться от книги и несколько секунд собирался с мыслями. Наскоком тут не получится. Если его мысль верна... придется изучить все про пчел, так, как знает грамотный пчеловед. А потом... может быть, пока рано заглядывать.
Тэйми напрасно пыталась зазвать его к ужину. Рей лишь отмахивался и невнятно бурчал, не отрываясь от страниц, и девушка наконец сдалась.
Принесла чашку чая и бутерброды, поставила на тумбочку рядом с Реем. Еда и питье за ночь остались нетронутыми, зато рядом выросла стопка исписанной, изрисованной линиями бумаги.
"С точки зрения математики пчелы ориентируются в полярной системе координат, передавая танцем два параметра - дальность цели и пеленг цели"...
Скопировать пчелиный танец не получилось бы - летать Рей не был способен. Да и рассчитывать угол наклона и расстояние умел куда хуже, чем те, однако он мог делать и недоступное пчелам - рисовать не только движениями в воздухе, но и на земле.
Пчелы указывают путь, но что именно делать, товарки знают и сами. А эти, невидимые? Что знают и понимают они?
Порой Рею казалось - не один он изобретает язык. Может, те, наверху, нашептывали по ночам свои мысли? Теперь даже близость Тэйми не могла отвлечь от бесконечно кружащихся перед глазами рыже-черных хороводов.
Хороводы сходились и расходились, скрещиваясь в петли, повторяя друг друга.
Так было ночью и днем. Он мог думать только о движениях полосатых маленьких насекомых, мысли стали подобны пчелиному жалу - стоило отвлечься, и тело пронзала почти ощутимая боль. В этом Рей не винил никого - так он захотел сам.
Листы были исчерчены бесконечными витками, спиралями, помимо математически сложных фигур, описать которые словами Рей бы не смог.
И фотографии... проверка истинности пути.
Иногда казалось, что он нащупал верную дорожку - нарисованное им воплощалось, но потом оказывалось - дальше тупик. А дни наступили солнечные, и трудно было фотографировать небо.
Тренировался Рей на заднем дворе. Ребята наверняка видели его, но каждый ограничился только одним вопросом. Рей постарался ответить вежливо - подождите. Что же... они ждали. Вот только чего?
- "В пчелином танце нет слова "вверх", цветы не растут в небесах", - пробормотал он, глядя на длинные сиренево-розовые облака. А какого понятия нет в словаре этих, невидимых?
Рука пошла вверх плавно, чуть наклоняясь, ладонью в сторону солнца, описала полукруг, указывая на кучку камней, и резко опустилась; сжатые пальцы разошлись лучами морской звезды.
Сдавило сердце и чуть заложило в ушах - он покачнулся, чувствуя, что невидимое прошло мимо него, ринулось на цель, будто собака за палкой - игриво и радостно. За миг кучка оказалась разметанной, увесистые булыжники, будто пушинки, разнесло по окружности пустыря.
**
Ирит пришла как раз в вечер его триумфа. Так что Хееми не было дела до Рея, и можно было торжествовать, никому не открывая секрета. Никому - Арнису или Тэйми легко оказалось не проговориться. Просто поставить прозрачную стенку меж ними и собой. Стенку, которую мог преодолеть только давний друг, и то вряд ли.
Утром Ирит ушла. Замешкавшись на пороге, что-то сунула в сумочку, неловко попыталась застегнуть ее на ходу. Кажется, девушка старалась не заплакать - а может и нет, Ирит всегда была сильной...
Белый квадратик затрепетал, падая; Рей успел его подхватить. Фото. Маленькое совсем, на документы такие делают... цветное. На нем был Хееми, прежний, с сиреневыми глазами, смущенный и очень юный.
- Погоди! - крикнул Рей вслед фигурке, которая скрывалась за дверью. - Да погоди ты... потеряла.
Ирит вернулась мгновенно, выжидательно посмотрела на Рея. Он протянул глянцевый квадратик; девушка подставила ладонь, и снимок лег в нее, будто домой вернулся. Так показалось Рею. А Ирит все смотрела на юношу, и ее глаза были зелено-коричневыми, в тон легкому плащику. Нормальные человеческие глаза.
- Счастливо добраться, - сказал Рей, привычно переведя взгляд в сторону.
Добредя до дивана, он сел, обхватив колено рукой, и задумался. Недавний триумф отошел на второй план, и мучила мысль - почему не подумал раньше?
Ведь так просто.. и не нужно скрываться, и даже призрачные пчелы его, коли они и впрямь намерены слушаться, могут оказаться полезными в совсем другой жизни.
Что отличает Колибри от обычных людей?
Это и трехлетний ребенок скажет, не задумываясь.
Цветные линзы стоили дорого. А после "второй волны" их запретили изготавливать. Некоторые пытались протестовать, но их прижали быстро.
Рей уверен был - кто-то их до сих пор делает линзы все равно. А стоимость... разве богатые родители не выложат круглую сумму, чтобы прикрыть ненаглядное чадо?
Только денег у них нет... те, что остались неизрасходованными - для таких целей просто ничто. И достать негде, разве что Арниса продать... да кто купит?? Хоть и в шутку подумал, а стало немного стыдно. Пацан-то его спас... и вообще.
Решился не сразу, но все-таки спросил Лиса, не знает ли тот о линзах?
На физиономии белобрысого парня мигом возникла ухмылка.
- Додумался-таки!
И, не убирая с лица ехидного выражения, поведал:
- Приятно, что столь высоко меня ценишь! А вот нету. А если б и был - чем заплатите-то? За одного-то... а вас вроде четверо?
Рей отмахнулся, готовый уйти. Лис удержал его.
- Ну ты штучка... прямо чертополох! Я тебя сведу с одним человечком, - он вновь заулыбался двусмысленно и почти издевательски, - Дальше уж сами договоритесь!
В иное время Рей только и думал бы о загадочном обещании. Прикидывал, как достать деньги, если вдруг... и как жить потом. Линзы - это ведь от силы на год. Но сейчас его больше волновали пчелы. Рей и ночью слышал невесомое гудение, звук этот, придуманный подсознанием, пронизал все тело, покачивался в крови, не давая отвлечься.
Кисти двигались сами собой, повторяя па непонятного танца, изобретая новые... Рей одергивал сам себя, замечая, как удивлено смотрят ребята, поймав его на очередном странном жесте.
Было страшно.
"Цветы не растут в небесах", - думал он, оглядывая своих.
Но тут уж либо цветы, либо в небо...
Глава одиннадцатая
- Мееерзкое небо! - простонал Арнис, прижимаясь носом к стеклу. Дождь налетел внезапно. Еще час назад над головой светилась синева, разбиваемая редкими облачками. И вот облачка начали собираться в плотные серо-бурые тучи, хлынул дождь.
Рей сидел на краешке стола, и губы его трогала тщательно скрываемая улыбка.
- А по-моему, это отличная погода.
Тэйми покосилась на него, но ничего не сказала. Она не могла знать.
Глубоко вдохнув и выдохнув, Рей поднялся, накинул дождевик.
- Ты куда? - встрепенулась девушка.
- Скоро приду. Не волнуйся.
Тугие струи хлестнули по голове и плечам, по поднятым ладоням. Во дворе стоял гул и гвалт - дождь бил по земле и по жестяным бочкам. Такой сильный... он должен скоро закончиться. Но ведь можно не ждать?
Сведенные пальцы взметнулись вверх, ладони разошлись наподобие цветка - сигнал остановки. И - движение кисти, рисунок того, что именно хочет человек. Во всех древних мифах и религиях небо распоряжается человеком, но ведь бывают же исключения?
Они бывают и в мифах...
Становилось светлее, струи превратились в капли. Рей попытался вытереть мокрое лицо мокрой же ладонью.
Поймал себя на том, что напевает вполголоса мелодию хены - чуть улыбнулся. Запрокинув голову, долго смотрел на высокие облака - они рвались и таяли очень быстро. Хотелось оторваться от земли, мчаться неважно куда, во плоти или избавившись от собственного тела, без разницы.
Труднообъяснимое, хрупкое чувство - мир во власти твоей, и вместе с тем ты - единое с миром.
Дискант Арниса прервал полет - мальчишка ссорился с хозяйкой дома, возмущенно что-то доказывал ей.
На Арниса было плевать. Рей не вбежал - влетел в дом, едва не сбив Тэйми.
- Извини! - произнес покаянно.
Против его ожидания, Тэйми и не опешила от столкновения, и не улыбнулась. Она стояла подчеркнуто прямо, напомнив Рею не то учительницу, не то постовую.
- Тэйми?
- Тебе не страшно связываться невесть с чем? - девушка наматывала на палец темную прядку и в упор смотрела на Рея.
- А тебе не страшно было прыгать с моста?
Тэйми побледнела, но продолжала смотреть.
- Ладно... нам все равно терять нечего. Мне уж точно... Я правда не знаю, что может из всего этого выйти, но у меня появилась цель, пронимаешь? Не чувствовать себя бессмысленной колодой... Только молчи об этом. Хееми занят подругой, остальным не хватит мозгов... Лису не до нас. Молчи об этом, ты поняла?
- А если не стану молчать?
После недолгой паузы он сказал:
- Тогда я уйду. Если узнаю, что хоть слово от тебя... меня здесь ничто не держит.
- Даже Арнис? - неестественно ровно поинтересовалась девушка.
- Он-то с чего??
- Он на тебя равняется... как на старшего. Приятно, наверное?
Некоторое время снова была тишина. Затем Рей отозвался, глухо и жестко:
- Нет.
Он снова провел всю ночь за книгами, к утру от рыжеватого слабого света торшера болели глаза.