Все, кто когда-либо был на Новой Земле, утверждают, что на Землю, в прямом смысле этого слова, она не похожа. Одни сравнивают её с Марсом, другие с Луной, третьи вообще ни с чем не сравнивают. И это правильно. Там нет рыбнадзора, егерей и гринписовцев. По крайней мере, раньше не было. Люди на Новой Земле тоже редки и не влезают ни в чьи дела, если их сильно не напрягать.
Ранним июльским утром 1988 года СРТ "Черкесск", переоборудованный под геологическое судно, вошел в бухту Митюшиха, что на Северном острове архипелага Новая Земля и бросил якорь. Морские геологи, работающие в Баренцевом море, никогда не упустят возможности посетить это замечательное место. С юга и с запада бухта закрыта горами и даже в самый сильный шторм, в ней наблюдается полный штиль, так как проход в неё узок и не каждый капитан, даже зная фарватер, рискнет пройти пару миль на восток. Но те, кто рискует, никогда об этом не жалеют. В небольшой речушке, впадающей с востока в бухту, всех желающих дожидаются косяки гольца, готовые заполнить мешки, ящики или ведра. А еще на Новой Земле есть северный гусь. Много северного гуся. Очень много северного гуся. Но к великому сожалению северный гусь охотно даёт себя ловить исключительно в середине июня, когда он еще не встал на крыло. Только в этот период он ловится на весло. На весло в том смысле, что берется шлюпка с шестью гребцами и подводится к местам массового скопления гуся, а потом гусь клюёт на весло. Некоторые бессовестные ловцы северного гуся настолько увлекались, что улов топил шлюпку. Но, это не наши ловцы. Мы таких не любили. Во всем нужна разумная мера, хотя северного гуся там хватит на всю Европу вместе с Африкой и обеими Америками.
Тем ранним утром 1988 года команда СРТ "Черкесск" вовсе не собиралась ловить гольца или гуся, тем более что молодой северный гусь уже давно научился летать. А с имевшимся у начальника рейса со штатным пистолетом Макарова, претендовать хотя бы на одну птицу было полным абсурдом. Да и охота с ПМ считалась у нас дурным тоном. Народ был озабочен бензиновым кризисом в стране. Поскольку добрая половина экипажа и научного состава не далее, как пару месяцев назад, вернулась из долгого заграничного рейса, то проблема АИ-92 не давала спать. Все дело в том, что из таких рейсов практически все привозили на родину раритеты автопромышленности загнивающего капитализма, которые закупались в европейских портах - Гамбурге, Роттердаме, Амстердаме и прочих. У дотошного читателя, естественно возникает вопрос: а Новая Земля-то тут с какого боку? А вот с такого! В самом начале времен холодной войны в этих краях намечалось построить множество пусковых шахт для защиты социализма. Первым делом военные завозили топливо. Завозили с социалистическим размахом и много лет. А потом все переменилось - базы и пусковые шахты остались в проектах на бумаге, а топливо - в миллионах бочек, расставленных по всему по побережью. На него даже не нужно было охотиться.
Все двадцать восемь человек экипажа, включая капитана, готовили тросы, шлюпки и лебедки. Процесс охоты на бензин был банально прост: к лебедке на судне крепился трос. Потом его тащили на шлюпке к берегу, вязали нужное количество бочек с бензином и включали лебёдку. Как в сказке.
К вечеру судно заметно осело. Довольный народ, покуривая на палубе, рассуждал на тему продолжения сказки, высказывая идеи пополнения судовых запасов рыбы. В принципе, сроки позволяли вынужденно застрять в Митюшихе еще на сутки. Капитан, посовещавшись с начальником рейса, дал добро, но после всеобщего "ура" возникла проблема. Проблема была гораздо больше СРТ "Черкесск". Она, мощно рассекая воды бухты, бросила якорь в пяти кабельтовых от нашего красавца. Свидетели откровенного браконьерства в лице буровиков-конкурентов из нефтегазового треста создавали лишние проблемы. Их "Нефтяник" с буровой вышкой не вписывался в местный пейзаж. Капитан, только, уважительно отметил их профессиональные навыки судоводителей - провести в Митюшиху такую "хрень", это не шутка. Скорее всего, и намерения у нефтяников были тоже не шуточные. Полчаса оба судна никак не реагировали на взаимное присутствие, а по истечении еще часа, капитаны, связавшись по радио, решили достигнуть консенсуса путем переговоров. Мы заметили, как с "Нефтяника" начали спускать катер. И в этот момент случился апокалипсис. С мостика раздался крик, а затем наружу выскочил вахтенный, тыкая пальцем на запад. На все парах в бухту буквально влетел десантный корабль. Подойдя почти вплотную к нефтяникам, он сделал поворот и попер к берегу. Минут через пять, он остановился метрах в ста от кромки воды, и мы увидели, как из чрева этого монстра выполз БТР с черными людьми на броне. Такого поворота событий не ожидал никто. БТР вылез на берег, громко газанул, развернулся и замер, направив своё орудие на нас.
Все это было печально, так как негласными хозяевами Новой Земли по-прежнему считались военные. Естественно, что стрелять по нашим кораблям никто не собирался, но донести на гражданских за браконьерство могли запросто. Катер нефтяников привез к нам их старшего помощника. Посовещавшись, командиры решили провести переговоры с военными и поплыли к БТРу. Как потом рассказывал наш начальник рейса, сначала был мат. Потом было много мата. Чуть позднее мат уже слышался с "Черкесска". Морские пехотинцы прибыли немножко отдохнуть и хотели в тишине и спокойствии поохотиться на гусей с автоматами Калашникова, а тут мы... Нашим единственным козырем было то, что среди командного состава десантного корабля не наблюдалось ни одного трезвого. И это в исторический момент, когда вся страна... И так далее. Козырь был силен, и он помог заключить эпохальный пакт. На ближайшие сутки решено было поделить окрестности по справедливости: морпехи стреляют гусей на севере, нефтяники берут гольца в Бобруйске... Тьфу! На востоке, конечно! А нам достался юг с горами, поскольку мы "и так уже своё получили". Это было справедливо, но не по честному. А куда деваться?
После часовых дебатов на палубе "Черкесска", народное вече постановило провести ночную охоту на оленя - рыбы в горах не водятся. Начальник рейса отказался принимать в этом участие, ссылаясь на ревматизм и желание попить-отдохнуть. Соответственно, пистолет Макарова был недоступен. Все головы повернулись к старшему механику - "деду" по кличке Карлссон, у которого в машинном отделении была спрятана ржавая тульская двустволка и три патрона. Карлссон сказал, что из неё уже лет пятьдесят никто не стрелял, но это охотников не остановило. Двое добровольцев тут же предложили бысто привести ружьё в порядок - почистить и смазать солидолом.
К трем ночи экипаж разбился на две группы: "стрелки" и "загонщики". Трое "стрелков": наводчик, заряжающий и стреляющий (Карлссон) отбыли в первой шлюпке на юго-восток, взяв с собой помимо оружия три бутылки водки и буханку хлеба, туда, где горная гряда заканчивалась, а "загонщики" в несколько этапов переправились в юго-западную часть бухты, чтобы за несколько часов обогнуть горный массив и выгнать все живое на "стрелков". Девятнадцать "Загонщиков" вооружились фальшфейерами, железными прутами и пятью флягами спирта.
"Стрелки" прибыли на место минут через сорок и уютно устроившись в узкой долине у большого камня, решили утолить жажду. С северо-запада слышались длинные автоматные очереди, а с северо-востока тянуло гарью - видимо, улов был богатый и победу там отмечали салютом тонн из ста солярки.
"Загонщикам" же предстояло пройти пешком по камням километров десять на восток. Предчувствие богатой добычи заставляло идти вперёд, не обращая внимания на трудности. Вот так, распевая патриотические песни, прихлёбывая по очереди из фляжек, они к семи утра подошли к высоте "Черная".
Первым оленя заметил один из штурманов. У него першило в горле от огненной воды, и он привлек внимание товарищей активными жестами. Все заорали в одну глотку "Ура!" и рванули вперёд. На оленя. Олень же, увидев толпу пьяных людей с горящими фальшфейерами, по началу удивился, а потом сорвался с места и ломанул прочь - оббегать гору. И тут они услышали грохот...
Когда "стрелки" допили всю водку, им стало скучно. Ружьё сверкало от солидола - чистить уже надоело. Пустой хлеб есть не хотелось. Они тоже стали петь песни, прислушиваясь - вдруг олень уже на подходе. Оленя не было. Тогда они легли спать.
Сначала очнулся заряжающий. Он молча разбудил наводчика и стреляющего, тыкая в землю пальцем. Земля дрожала. Мысль у всех возникла одна: "Мама! Что это!?" В этот момент они увидели первого оленя, выбежавшего в русле ручья. В момент протрезвевший Карлссон скомандовал "К бою!" Все залегли за камнем. Ствол ружья заметно подрагивал. Наводчик, лёжа практически на спине Карлссона, двумя руками наводил. Через пару секунд он закричал: "Огонь! Бля, огонь!" Карлссон изо всей силы нажал на курок. Раздалось шипение, но выстрела не было. Курок отвалился. Заряжающий со злости схватил пустую бутылку и с криком "За Сталинград!", швырнул её в приближающегося оленя. И в этот момент до "стрелков" дошла причина дрожания земли. Мало того - у них буквально заложило ужи от грохота. На Новой Земле есть олени, но они мигрируют. В начале лета они идут с материка на север, через пролив по льдам, а ближе к осени возвращаются на материк. Как раз в то самое время стадо дошло до Митюшихи. Оленя было много - десятки тысяч. Вся эта масса неслась на трех пьяных стрелков. В первую же секунду, оценив трагичность положения, Карлссон с надеждой завопил: "П****ц!?". Но отступать было некуда - они находились в узком русле ручья. Справа была гора, а сзади море. И тогда они залегли, стараясь заползти под камень, с которого пытались стрелять. Олень бежал больше часа.
Интереснее всего эту картину было наблюдать с борта "Черкесска" в бинокль. Добежав до воды, стадо повернуло на северо-запад и разделилось на два потока. Одна часть рванула по направлению к БТРу, а вторая, учуяв, видимо, запах горящей солярки, пошла на север. Стоящие на палубе видели, как завелся БТР и поспешно нырнул в воду. Стрельба на севере прекратилась...
В результате нашей охоты морпехи потеряли автомат. Двоих убежавших от стада нефтяников экипажи трёх судов искали сутки. К счастью нашли. Карлссон выпил на судне всю валерианку и остатки спиртного. Остальные двое стрелков несколько часов никого не пускали в судовую баню и прачечную. Но были и трофеи. Загонщики, дойдя до стрелков, обнаружили на земле восемь оленьих туш и пока не узнали всей правды, находились в полном недоумении: как можно тремя патронами уложить восемь оленей? Только благодаря провидению, на месте раздавленных "стрелков" оказались животные.
Капитан "Черкесска" после всего случившегося очень хотел записать в вахтенном журнале "Ни хрена себе - хлебушка покушали..." Но не написал.