В отличие от всех предыдущих ойлянских монархов, Корней IV к делу управления государством проявлял живейший интерес. Вот, к примеру, едет его величество по своей державе и видит: работают люди, пилят что-то, строгают, молотками стучат... Смотрит Корней на всё это минуту-другую и спрашивает:
- Что это вы делаете?
- Дом строим, ваше величество, - отвечают мужики, как положено снимая шляпы и склоняя головы.
- Да кто ж так строит? Кто так строит? - возмущается Корней. - Дай сюда! - требует он, отбирая инструмент. - Вот так надо! Вот так! - повторяет король, орудуя молотком, пилой или рубанком. - Вот! Ясно?
И, разумеется, все отвечают утвердительно, дескать, ясно, ваше величество, честь вам и хвала, просвятили неразумных, поучили уму-разуму.
Вот так, исполнив монарший долг, Корней IV садится в карету и продолжает свой путь, у подданных же появляется новая проблема.
- Эээ..., - говорят мужики, почёсывая "репы", - эээ... Пров Софроныч, принеси-ка, будь добр, ещё гвоздей и досок. А эти вон там сложи, на дрова пойдут.
***
Истинный ойлянин, хоть и славится своим раздолбайством, но весьма хитёр. Вскоре по пути следования короля начали бегать народные вестники, загодя предупреждая о приближении монарха. Тогда всякая работа сворачивалась, следы её тщательно убирались и государевым очам представала картина почти идиллической праздности и безделья.
Однако, довольно скоро королевские маршруты сделались неожиданными и непредсказуемыми. Не то Корней что-то заподозрил, не то просто стояла прекрасная погода и поездка верхом показалась привлекательнее тряски в карете. Да и весна в разгаре. Хлеб сеять надо, картошку сажать... Известное дело, тут день год кормит. И вот, представьте себе, копает пейзанин огород, а тут, откуда ни возьмись, Корней мимо проезжает. Останавливается, примерно с минуту наблюдает, а потом любопытствует:
- Что это ты делаешь, пейзанин?
Пейзанин подскакивает, сдирает шапку, пытается изобразить благородный поклон:
- Копаю? Огород? - переспрашивает король. - Да кто ж так копает? Кто так копает?! Дай сюда!..
***
Мало-помалу народ ойлянский начал роптать. Сперва лишь на кухнях языками трепали, затем и в кабаках, а, потом уж, и самая настоящая революционная организация появилась.
Называлась она просто и незатейливо: "За свободу ойлянского народа". И народу этого в тот день на главной площади Лукоморска набралось великое множество.
- Переполнилась чаша нашего терпения! - возвещал какой-то человек, взобравшись на постамент статуи трёх богатырей. - Прорастает! Ох, прорастает семя народного бунта...
- Долой самодура! - ответствовал народ.
- Долой деспота! Долой тирана! - восклицал он же, народ, то есть. - Так пусть пламя нашего праведного гнева...
И в этот самый момент появился Корней IV, он же деспот, тиран и самодур:
- Да кто ж так бунтует? Кто так бунтует?! - воскликнул король, стягивая оратора с трибуны.