Жюли проснулась. Деловой тон Ганса спугнул очень важный сон, теплый, нежно-золотистый, как корочка яблочного пирога... В окнах небоскреба - свинцовое небо. Того же цвета глаза Ганса. На Гансе - лучший черный костюм с серебристым галстуком, в тон гладко зачесанным волосам. Его сухие ровные губы похожи на идеальную брючную стрелку.
- Сегодня я покажу, чего мы с тобой достигли!
Жюли поспешно надела темно-красное шелковое платье, дорогое, но зло холодившее кожу. Оно напоминало ей прокисший вишневый компот, но возразить Гансу Жюли не посмела. Как и в тот день, когда он дал ей будущее. Каким волшебным казалось оно тогда!
...Жюли познакомилась с Гансом, когда работала в маленьком кондитерском магазине в пригороде Парижа. Сколько она себя помнила, Жюли была твердо убеждена, что этот незамысловатый сладкий мирок шоколада, вафель, мармелада и карамели - символ детства, островок счастья, доступного во все времена. Жюли пекла сливочные печенья и воздушные безе цвета топленого молока. Клеила коробочки из цветного картона. Немногим младше ее самой, дети любили Жюли и звали Жу-жу, за ее медовые пряники.
Однажды заезжий немец долго смотрел, как маленькие пальчики Жу-Жу ловко запаковывают сладости. Он был красив и богат. И сделал ей предложение: работать в его компании кондитерского проектирования. Жу-Жу согласилась.
Ганс возил ее по всему свету. В Праге Жюли выучилась делать фигурные решетки из шоколада. В Вене - готовить цукаты сорока сортов. Жюли украшала плитки горького шоколада кремовыми цветами, а по фотографиям, что приносил ей Ганс, послушно лепила из черного зефира профили мужчин и женщин. Она не спрашивала, зачем это нужно Гансу, а он не говорил. Он был щедр на деньги, но скуп на слова и улыбки. Но разлюбила она его позже.
...Двери низкого крытого павильона раскрылись перед Жюли. Кладбище. Надгробия из ее горького шоколада, плиты из ее зефирного мрамора. Венки из ее нежных кремовых цветов, которые когда-то так любили дети.
Жюли выбежала прочь. Ганс что-то сердито кричал вслед.
Вечером Жюли сошла с поезда на маленькой станции, где-то в пригороде Парижа. Вот и кондитерский магазинчик - детство не меняется, даже пусть оно теперь принадлежит и другим.
Только здесь она снова Жу-жу, в стареньком синем платьице, чьи фантазии и мечты восхитительно пахнут ванилью, хранятся в глиняных горшочках под корочкой жженого сахара, являются в обрамлении облаков молочной пены. Только здесь ее негасимый рассвет, живущий радостью и любовью детей. Здесь ее жизнь и ее место.