- Для того, чтобы писать, мне нужно жить одному, - объясняет писатель. - Когда в доме присутствует ещё кто-то, я сразу же оказываюсь связан разнообразными соображениями и обязательствами. Время, обстоятельства, вкусы, компромиссы - может быть, кто и умеет над всем этим воспарить, но я-то нет. Поэтому я и живу в этом замке. Один.
- Я пою только в одиночестве, - улыбается садовница. - Поэтому я ухаживаю за садом в этом замке. Нет, цветы от моего пения не распускаются и яблоки не созревают быстрее. Просто, понимаете… петь, когда тебя слышат - это же совсем другое!
- Кстати, здесь прекрасный сад. Яблоки, сливы. - Писатель вздыхает. - Пару раз я варил из них варенье. Мне столько не нужно, конечно. Я оставил банки в кухне на столе - и, знаете, мне кажется, что часть из них забрали. Кто? Не знаю. Может, мальчишки забегали. Я же почти всё время там у себя, наверху. Может быть, я осчастливил какую-нибудь местную ватагу юных разбойников…
- Иногда мне кажется, что в замке кто-то живёт, - шепчет садовница. - Как-то раз я зашла на кухню - а там весь стол уставлен банками с вареньем! Я, признаюсь, взяла попробовать. Ну, мало ли - может, от прежних хозяев осталось, жалко, пропадёт же…
- Иногда мне кажется, что в саду кто-то поёт, - смущённо улыбается писатель. - Сначала я думал, что мне мерещится пение фей…
- Но банки с вареньем были совсем не пыльные, - хмурится садовница.
- Но голос такой человеческий. И песенки очень обычные. Вряд ли феи стали бы петь "Tea for two", - задумывается писатель.
- Но тогда тот, кто живёт в замке…
- ...знает, что я здесь. И не пытается навязать знакомство.
- Наверное, днём он вообще спит, - кивает сама себе садовница. - Может быть, я на днях испеку пирог с вареньем и оставлю его на кухне. Надеюсь, здешнему жителю это понравится.
- Я как-нибудь оставлю в саду термос с чаем. Вообще-то их принято угощать молоком, но садовая фея пела про чай. И варенье к нему - в закрытых плошках, чтобы муравьи не присвоили угощение. А больше ничего не надо, - говорит писатель.