Аннотация: Рассказ про наёмников, которые остались верны своей чести и долгу. Романтичные наёмники.
Война не бывает
чистой или грязной,
хорошей или плохой.
Война бывает бесплатной
и за деньги.
Неизвестный наёмник
Багровый диск солнца поднимался из-за горизонта, его первые лучи осветили ещё сонный город. Но уже в это время в резиденции президента кипела работа. Охрана дворца готовилась к обороне от повстанцев. Переворот произошёл вчера вечером, как раз после того, как президент вылетел в Китай.
Теперь в бывшем кабинете президента сидело пять белых офицеров-наёмников и решали, что им делать. Один из них, брюнет с карими глазами, одетый в джинсовую рубашку, в такие же штаны, поверх рубашки куртка из той же ткани, на её предплечье нашита эмблема наёмного отряда COYOTS, он стоял и смотрел в окно, из которого был виден город Аккра.
- У нас пятьдесят солдат, помощи ждать неоткуда, боеприпасов очень мало, провизии тоже. Сдаваться в плен смысла не имеет, нас пятерых попросту расстреляют как наёмников, а солдат, как верных псов старого режима.
- Тогда у нас попросту нет вариантов.
-Да, только и остается, что остаться тут и защищаться. Объявите солдатам: все кто хочет, могут уйти, но им придётся оставить оружие здесь, все кто не уйдут, пусть готовятся к бою.
Здание резиденции находилась на возвышенности, и весь город проглядывался как на ладони. Из пятидесяти человек охраны остались все, здесь слишком хорошо знали, кто служил Нкруме и поэтому им не скрыться от повстанцев.
Я приказал снять флаг страны и повесить наш старый флаг - флаг наёмников. Это было чёрное полотнище, на котором сверху большими красными буквами было написано: COYOTS. А по краю золотыми буквами наш девиз: "Vive la mort Vive la guerre Vive la sacre mercenaire", в центе был изображён койот. Этот девиз, когда-то был тостом у наёмников, воевавших в Конго, а потом его начали использовать все наёмники. Взглянув на развевающийся флаг, ухмыльнулся, закурил и позвал по рации всех капитанов, для последнего совещания.
Первым подошёл Мигель: чёрные волосы, голубые глаза, приятные черты лица, ростом он был под два метра, с плохо выраженной мускулатурой и казалось что он не так уж и силён, пока не испробуешь на себе его железную хватку. Одет он был в штаны цвета хаки и такую же рубашку с коротким рукавом, на рубашке у левого плеча и на груди слева была пришита нашивка в виде щита с эмблемой нашего отряда, на поясе висел нож, которым он мастерски обращался в бою. Второй Карлос: брюнет, серые глаза, сильно выражена мускулатура, он был мне по плечо. Одет был в серую рубашку и серые штаны. Следующий Карл: полуседые волосы и зелёные глаза. Самый старый член нашей команды. Он был невысок и жилист. Одет был в солдатскую одежду с маскировочной расцветкой, на плече висел АКСУ, у которого на железном прикладе он выпиливал удачные задания, таких насечек уже было больше десятка. Последний Поль: блондин с карими глазами, он был похож на парня лет восемнадцати и иногда вёл себя соответствующе. Это говорили ему все, кто с ним впервые встречался, но лишь раз увидев его в бою, они тут же меняли своё мнение.
Эти капитаны, включая меня, составляли отряд "Койотов". Остальные солдаты были верными сторонниками Нкрумы, ещё задолго до того, как он стал президентом. Когда все собрались, я выложил на стол план резиденции:
- В резиденции всего два входа: главный и "чёрный". Запасной вход со стороны похож на стену и о нём знали только президент, мы и премьер-министр. А так как премьер предал нас, то об этом знают уже и наши враги, поэтому туда направляется Карлос. Карл и Мигель вам центральный вход, я беру левую стену, Поль правую. Противнику эта резиденция надо в целости и сохранности, поэтому он не будет использовать артиллерию, а попытается взять её штурмом. И ещё экономьте патроны, на этом всё, удачи друзья.
Я свернул план дворца, достал фляжку с вином, приложился, взял из нагрудного кармана своей куртки сигареты, закурил и отправился к своим людям.
Первые вооружённые отряды начали появляться к девяти часам утра. Они мелькали среди зданий, перебегая из укрытия в укрытие. Я следил за ними из бинокля. В основном были вооружены M14 или вообще какими-то старыми автоматическими винтовками. К полудню они заняли все прилегающие здания, установили там тяжёлые пулемёты, теперь их дула выглядывали из окон домов. Сволочи знали, что охрана резиденции не располагает тяжёлым оружием.
Я ощерился и передёрнул затвор АКСУ. Ничего, когда противник пойдёт на штурм, мы отыграемся, ведь вся охрана дворца вооружена не в пример лучше. Первый штурм произошёл в три часа дня. Пока противник подбирался к дальним зданиям сидел вместе со своими солдатами и травил байки, они были сильно напряжены, пусть и сами выбрали этот путь, всё-таки трудно смириться с тем, что нашим жизням пришёл конец.
Первое нападения произошло к часам семи утра. Атаковали с трёх направлений, их встретил шквальный огонь со всех позиций. Противник открыл огонь из своих пулемётов. Но к счастью окна в резиденции были похожи на бойницы в средневековых замках, поэтому попасть в них очень затруднительно. Я приказал расходовать патроны экономно и сам стрелял только одиночными выстрелами. Самые близкие здания стояли на расстояние двухсот метров от резиденции именно поэтому повстанцы спешили их занять, между этими постройками и зданиями, которые заняли мятежники, раскинулась пустошь шириной в метров триста, которая прекрасно простреливалась из резиденции. Моя группа за это время успела убить не меньше тридцати мятежников. Первая волна даже не дошла до них, они все легли на той пустоши.
А тем временем в штабе мятежников, организованном в одном из зданий рядом с резиденцией командующий армией повстанцев был в ярости, при подходе к позициям он потерял около восьмидесяти солдат, а противник скорей всего ни одного. Он повернулся к помощнику:
- Есть информация о тех наёмниках, что командуют охраной резиденции?
- Известны их имена и то, что они участвовали во многих конфликтах в Африке и Азии в качестве наёмников. Их всего пятеро: Александр Довлатов, Карлос Фереро, Карл Зимгер, Поль Ферье, Мигель Кастаннело. Все они профессионалы, настоящие псы войны...
- Понятно. Передай капитану Суори, чтобы нашёл три тяжёлых грузовика, и загрузил один из них взрывчаткой, на всё это ему три часа, если не найдет, расстреляю.
- Есть!- Отдав честь, помощник вышел.
- Койоты, - процедил генерал, поворачиваясь лицом к резиденции, - ну ничего, скоро, очень скоро, я посмотрю, насколько вы круты.
Противник ещё три раза пытался штурмовать резиденцию, но каждый раз мятежников встречал прицельный огонь, правда последняя попытка наконец-то увенчалась успехом, противник дошёл до зданий. Вскоре открылся огонь из пулемётов, причём настолько плотный, что лучше даже не высовываться. Я приказал укрыться и не выглядывать в окна, мало ли какая шальная пуля. Сам лишь изредка поглядывал на позиции противника, дабы знать, когда противник пойдёт в новую атаку. Сняв рацию из кармана разгрузки, связался с другими группами:
- Это Довлатов, докладывайте.
- Говорит группа B, командир Фереро, в ходе боёв было убито около полусотни солдат противника, потерь нет.
-Говорит группа C, командир Зимгер, убито около сорока, потери: один легкораненый.
-Это группа D, командир Кастаннело, убито около тридцати, потерь нет, что-то они не слишком усердствуют на главном направление.
-Группа F, командир Ферье, уничтожено около тридцати единиц живой силы противника, потерь нет. Непонятно, зачем они стреляют из пулемётов, если и так понятно, что это ничего не принесёт.
Вскоре огонь пулемётов прекратился, и противник вновь пошёл на бесполезный штурм.
Весь наш обед состоял из банки тушёнки и небольшого куска хлеба. Как только я пообедал, по рации раздался голос Мигеля:
- Алекс, к нам приближаются три грузовика, похоже, они решили вышибить с их помощью дверь. Мы попытаемся их остановить.
Я выглянул в окно. Грузовики мчались по направлению к главному входу, по ним уже открыли огонь, но это вряд ли их остановит. Первая машина загорелась и остановилась. Вторая машина, протаранив горящий остов, рванулась вперёд, и пропала из моего поля зрения. Наступила тишина, казалось, она длилась целую вечность, но вскоре мы услышали грохот и почувствовали взрыв, всё здание сотрясло от него, наверное, повстанцы загрузил одну из машин взрывчаткой. Из рации донёсся голос Карла:
- Командир, они ворвались через второй проход и сейчас жмут нас! Надо срочно отходить! Мы их задержим, сколько сможем.
Я сорвал рацию:
- Это Довлатов. Всем группам отходить в конференц-зал! Всем группам в конференц-зал!
Моя группа пришла третьей, кроме нас в зале уже была группа Поля и Мигеля. Через несколько минут прибыла группа Карлоса, в которой из десяти человек осталось только пятеро. Я достал пачку сигарет, закурил.
Тут из рации донеслось:
- Это группа C, нам отрезали путь к отступлению, нам до вас не добраться, их слишком много.
- Отставить! Хоть ползком, но сюда! Мы баррикадируемся в конференц-зале, это самое укреплённое место хоть немного, да продержимся. Так что не сдаваться! Помирать они вздумали! Мы продержим баррикаду сколько угодно, только доберитесь!
- Нет, командир, бесполезно, у меня все ранены. Я тоже. Так что никуда мы не пойдём. Попробуем здесь хоть что-то сделать. Закрывайте баррикаду! Удачи вам!
-Вот дурачьё! Чёрт... Ладно, прощай, было приятно с тобой работать Карл.
- Мне тоже командир, конец связи.
Я повернулся к друзьям и солдатам:
- Закрывайте баррикаду! Вот этот здоровый стол можно перевернуть и эти шкафы тоже! Живее!
Я услышал ещё пару мелких взрывов, похоже, противник не заметил несколько растяжек, которые мы установили, когда отходили.
Сидим в зале, вход завален, изредка перестреливаемся с повстанцами. Мигель сидит, прислонившись спиной к стене, и точит нож. Я сел рядом с ним. Дуло автомата звякнуло, когда я прислонил его к стенке. Достал пачку сигарет, закурил, протянул Мигелю, тот мотнул головой и заговорил:
- Это прямо как в тот раз в Уганде, когда защищали аэропорт, стоя на правом фланге. Вот только тогда подмога подошла вовремя, а сейчас нам не на что надеяться.
Я оскалился, тот случай в Уганде чуть ли не стал последним делом в нашей жизни да вообще то он мог стать и концом нашей жизни. Тогда мы только познакомились, были в одном отряде. Нас поставили защищать правый фланг, а точнее проход к диспетчерской вышке, пока не прибыли войска мы должны были сдерживать наступление противника в этом районе. Когда началась перестрелка, наши соседи слева отступили и вскоре мы оказались в окружение, наш отряд, состоящий из восьми наёмников и двадцати местных против сотни солдат. Отходить некуда, враги лезут как тараканы, а патроны неумолимо кончаются, вскоре наш капитан погиб и я взял командование в свои руки. Через три часа боёв к нам подошло подкрепление и, кстати, очень вовремя, так как у нас уже закончились патроны, и мы уже отбили несколько атак, используя лишь гранаты и ножи. Местные кстати оказались отличными бойцами в рукопашной бою.
Отвлёкся от воспоминаний, вновь закурил. Каждый находившийся здесь солдат знал, что именно так и закончится это сопротивление. Мы многое прошли вместе, все солдаты, которые здесь находятся, те самые люди, которые первыми поддержали президента во время его борьбы с прошлым правителем.
Вспомнился и тот день, когда мы впервые встретились с Нкрума, он тогда ещё не был президентом, а командовал Сопротивлением. Он был молод, высок, мускулист. Тогда в его отряде Сопротивления было всего два десятка людей и те практически ничего не умели, хотя в последний раз им удалось захватить ценный груз, который и позволил нанять нас. Поэтому ему нужны были профессионалы для обучения повстанцев, которыми он руководил, будущий президент пригласил нас, пообещал баснословный гонорар, и мы согласились. Вскоре начали обучать партизан искусству войны. Тогда в стране не было армии, была лишь личная охрана правителя, которая насчитывала более тысячи солдат, хотя только триста из них охраняли самого главу государства. Постепенно мы начали побеждать, к повстанцам стекалось всё больше людей, те, кого мы уже научили, помогали нам в обучение новичков, и когда партизан стало достаточно, Нкрума совершил переворот за одну ночь. В ту ночь отряд партизан захватил дворец правителя, который мы сейчас обороняем, и свергли тирана. Из ста пятидесяти человек, которые составляли этот отряд, выжило только пол сотни, они то, и стали личной охраной президента, а нам предложили работу офицеров в охране президента. Как нам удалось с таким малым числом взять резиденцию, которая охранялась тремя сотнями солдат? Везение и фактор неожиданности. Мы бесшумно сняли часовых у главного входа, и так же тихо атаковали стражу внутри, а чтобы отвлечь противника, взорвали запасной вход. Наверное, больше половины охраны тут же оказалась на той стороне, и начали перестрелку с отрядом отвлечения, состоящим из ста партизан. В итоге мы успели многих застрелить, до того как обнаружили второй отряд. Тиран был схвачен и повешен на следующее утро. Многих бывших сторонников прошлого президента, Нкрума оставил в живых, даже разрешил им оставаться на разных государственных должностях. Именно они сейчас подняли мятеж и свергли его власть.
Я вынырнул из пучины воспоминаний, посмотрел на сигарету у себя в руке, он уже давным-давно сгорела, вот так и наши жизни сгорают, а мы этого не замечаем. Я достал ещё одну, закурил. В нашем положении одно хорошо, о здоровье уже думать не надо.
Когда-то я сказал, что хочу умереть с пулей в груди, кровью во рту и пистолетом в руке. С горящим сердцем и с криком: "Пошли все в задницу!". И, похоже, сегодня мне представиться такой случай. Всё ещё сидя посмотрел на своих солдат, сосредоточенных, похоже они, так же как и я, давно смирились с предстоящей концовкой и теперь готовились, как можно дороже отдать свою жизнь.
Я был наёмником, убивал за деньги, воевал во многих частях мира, прошёл огонь и воду, был десятки раз на краю гибели, ходил по острию ножа, норовя упасть. Раньше, я думал, что убивать за деньги это нормально, я этим жил, а сейчас, кем я стал? Солдатом, защищающим чужие интересы, а ведь мы могли спокойно свалить из этой страны, пусть даже и с боем, но выйти живыми из этой передряги. Но ни у кого из нас даже не возникло мысли, озвучить этот вариант, мы привыкли, четыре года в этом городе и пять лет в этой стране сделали своё дело, я перестал быть наёмником. У меня была девушка, я даже собирался на ней жениться, но два года назад она подорвалась на мине, с тех пор в душе практически ничего хорошего не осталось. Только боль, жажда крови и дружба с моими старыми товарищами. Это были не наши мины, мы не расставляли их, когда были в Сопротивление. Однако виноват в этом был я, и мне так хотелось хоть ещё раз её увидеть, но боюсь, даже после смерти мы не встретимся, ведь наёмники не попадают ни в рай, ни в ад, они умираю, чтобы перегруппироваться и вновь пойти в бой.
Патроны кончались. Из пятидесяти солдат погибло двадцать три, ещё трое ранены.
- Командир, у нас заканчиваются патроны!
Я поднялся:
- Солдаты, слушай мою команду! Распределить патроны поровну между всеми и пр...
Внезапный взрыв, остатки баррикады разнесло на части, заглушил вторую часть моей фразы.
Когда посчитали оставшихся, оказалось, что ещё троих убило взрывом.
- Распределите патроны! Приготовится к бою!
У каждого оказалось пол обоймы. Затянулся сигаретой. Сорвал с жилета последнюю гранату и кинул в проход. Взрыв... пара секунд и мы рванули в атаку, стреляя в проход. На площадке оказалось около двух десятков повстанцев, но они просто не ожидали такого поворота событий и были ошеломлены, это сыграло нам на руку. Мы расстреляли их, потратив последние патроны. Подобрали М14, спустились на первый этаж, там было около полусотни противников. Мы рванули в рукопашную, на ходу стреляя. В образовавшемся хаосе мы ничего не разбирали и били первого попавшего в поле зрения противника. Первому я заехал прикладом в глаз, сила удара была такова, что я, наверное, отбил ему кусок черепа. Второму штыком в грудь. Оставил ружьё и достал свой боевой нож. Третьему всадил ножом в горло. Успел заметить, как Мигель убивает одного из противников ножом и сам погибает от пуль. Поль падает на одно колено, всё ещё сжимая в руках М14, расстреливает последние патроны в противника и падает на пол уже мёртвый. Карлос, держа в каждой руке по винтовке, прислонившись к стене, отстреливается и сам умирает от попаданий не меньше десятка пуль в грудь. Я схватил ружьё, резанул очередью по противнику, после чего меня самого зацепило, несколько пуль вошло в левую руку и ногу. Упал на труп одного из повстанцев, перед лицом оказалась граната, висевшая на жилете убитого, сорвал её, вложил в раненую руку, сжал через боль, выдернул чеку, рванул вперёд на врага и разжал руку. Противник открыл по мне огонь, тело пронзали десятки пуль, а потом взрыв. Вспышка новой боли и тьма. И если бы кто-нибудь видел моё лицо, то они бы сильно удивились, ведь я улыбался.
Полутьма паба. Немногочисленные столики практически пусты. За одним из занятых столов сидят пятеро мужчин и о чём-то разговаривают. На сцене гитарист играет песню.
Хозяин бара знает, чем зарабатывает эта пятёрка, но ему всё равно, они всегда хорошо платят и ведут себя прилично. Эти пятеро были наемниками и, похоже, у них намечалось новое дело.
- Со мной вчера связался наш старый знакомый, ему нужны профессиональные наемники, чтобы командовать личной охраной одного человека.
- И эту работу предложили нам?
- Да.
- А какова плата?
- Приличная, - я назвал цифру.
Все сидящие за столом присвистнули.
- Да после этой работы я наконец-то смогу оплатить лечение матери.
- После этой работы мы будем обеспечены, если не на всю жизнь, то, по крайней мере, на пол жизни точно, а так как пол жизни мы уже прожили, то до смерти нам точно хватит.
- Ну, так что, возьмёмся за неё?
- Конечно.
- Вот только настораживает цена, она не соответствует заданной цели.
- Да, но в нашей работе только так.
- Хозяин! Водки! - крикнул я, хозяин принёс на подносе пять рюмочек с водкой, каждый взял по одной.
- За новое дело и пусть мы вернёмся с него живыми и богатыми! - сказал я фразу уже ставшую традицией.
Мы встали, подняли рюмки и выпили.
- Ну что, Койоты, за работу.
Запахнувшись в плащи, мы вышли, не забыв заплатить за выпивку и дать немного денег гитаристу. В пабе играла песня о нас, о наёмниках. Не дослушав её до конца, мы вышли на улицу, моросил мелкий дождь.